Соавторы: Татьяна Милякова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц)
- Пожалуйста, отдай его мне! В знак своего расположения.
- Нет, - я пыталась освободить руку. Боромир крепче сжал пальцы, - отпусти, мне больно! Кольцо я тебе отдать не могу – подарки не передаривают! Это последняя память о моей лучшей подруге!
Боромир явно хотел вспылить, но потом заметил, что у нашей беседы два свидетеля – Гендальф и Арагорн наблюдали за нами с удивительно схожим внимательно-неодобрительным выражением глаз. Мой жених несколько вынужденно заулыбался, с самым светским видом последний раз поцеловал мою руку, и сказал:
- Позволь отдохнуть рядом с тобой, моя дорогая, - после чего, не дожидаясь моего ответа, улегся и повернулся ко мне спиной.
Ну и фиг с ним, на обиженных воду возят! Тем более это мне надо обижаться – я-то думала, парень в самом деле на меня запал, он, похоже, попал «под поражающее действие» Колечка. Ага, в каноне он до Фродо домогался (о чем вы подумали, маленькие извращенцы?) мол, отдай Кольцо, отдай! А здесь за мной бегает, вернее, все за тем же Кольцом. Нда, радости и веселья эта мысль не прибавила. Мой король меня игнорит, зачарованный своей упырицей, и этому… женишку, похоже, нужна не я, а мое приданное. Эхх, никто меня саму не любит. Ну, кроме Грр.
- Я люблю! – подтвердила Луна, приоткрыв один глаз, и еще раз лизнула кого-то из хоббитов. По-моему, на этот раз подвернулся Пин.
Гендальф окинул меня таинственным взглядом и протянул:
- Ложилась бы и ты спать… Моя прелесть. От бессонных ночей у юных дев портится цвет лица.
Я чуть не зашипела. Этот… маг! Вроде и позаботился, а такое ощущение, как будто плюнул! Но спорить было бы глупо, поэтому я завернулась в плащ и прижалась спиной к Боромиру. Спать! А обо всех своих неприятностях я подумаю завтра. Однако уснуть не удалось – проснувшийся Арагорн решил тоже позаботиться обо мне, а вернее, о моем моральном облике. Приподнявшись на локте, он негромко, но с пафосом в голосе принялся мне объяснять, как недопустимо мое поведение, недостойно будущей супруги будущего наместника Гондора, ибо не подобает… Что там не подобает, я не очень поняла, так как потеряла нить рассуждений, завороженная высоким штилем и действительно красивой картиной. Арагорн лежал на боку, опираясь на локоть, черные волосы падали на плечи, черты лица были едва видны при слабом свете магического светильника, но мое воображение дорисовывало все, что я не видела и даже немного больше. По-моему, я даже начала кивать в знак согласия, но фраза: «… не подобает невесте…» перебила мое эстетическое наслаждение и я, показав ему язык, заявила самым ехидным голосом:
- Завидуй молча! – после чего улеглась, старательно зажмурив глаза. Арагорн молчал. Видимо, завидовал.
Сон не дал отдыха ни телу, ни душе. Плечо, бедро, спина – все ныло. Жестко спать на голых камнях! Гендальф, как и ожидалось, был бодр, полон энергии и имел готовый план дальнейших действий. После долгого, утомительного подъема мы вышли в просторный каменный коридор, пол которого покрывали большие плиты. Под ностальгические воспоминания Гимли о былом величии Морийского царства мы добрались до жилых пещер.
Что там писал Демиург о дневном переходе в 20-30 лиг? Лига это, что б вы знали, три мили. Почти пять километров. Вы пробежите с грузом за плечами по неровной местности сотню километров за день? А-а-а, ну если вы лейтенант спецназа, краповый берет, и ваша фамилия Рэмбо… Но я девушка скромная, на такие подвиги не способна. Да и хоббиты со своими коротенькими ножками. И Боромир заявил, что такие переходы он предпочитает делать верхом на лошади. Арагорн прокомментировал громким ехидным шепотом: «Слабак!». Поэтому, несмотря на ворчание Гендальфа, мы шли медленнее, чем он рассчитывал. В течение всего длинного перехода меня беспокоили странные звуки, напоминающие то ли шуршание, то ли шаги. Я посоветовалась с Грр, и волчица подтвердила:
- Идет за нами. Маленький, жалкий, опасный.
Упс! Про Голлума-то я и забыла подумать, а ведь он тянется за Кольцом, неважно, на чьем оно пальце. Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления. Или может быть, озвучить проблему? Озвучила. После короткого сна. Гендальф с большим вниманием отнесся к моим словам, несколько раз переспросил, что я слышала, и согласился, что это Голлум. После чего попросил натравить на него Луну. Пусть, мол, поймает и притащит сюда. На глазах-то он безопаснее будет. Пока я размышляла над этим планом, Грр вскочила и бросилась на охоту. Скучно ей тащиться за нами по подземельям. Захотела размять лапы. Охота вышла… неудачная. Грр ловко вынюхала его, он бросился от нее удирать и выскочил прямо на наш отряд. Да, ну и урод! Но шустер. С диким визгом прыгнул на стену, просочился в какую-то щель, и был таков.
Никакого Пина с камушками не потребовалось – теперь все заинтересованные жители Мории знают, где мы и что делаем. Наше спасение только в скорости. Теперь ни я, ни хоббиты не осмеливались хныкать и жаловаться. Мы бежали, бежали, час за часом, больше полусуток, а нас нагонял жуткий гул РО-О-ОК, РО-О-ОК, РО-О-ОК. Его даже не ушами слышишь, а ощущаешь всем телом, словно подземный гул метро, только в стократ сильнее, громче и страшней. Какие там назгулы – вот что вызывало иррациональный ужас, выпивало силы, заставляло в ужасе заплетаться ноги!
Я цеплялась за шерсть Грр, что бы не упасть. Ехать на ней я не могла – бедняга и так сбила на каменном полу подушечки лап и прихрамывала. Магический светильник уже не был нужен, над горами поднялось солнце, и многочисленные окна, сделанные гномами в давние времена, пропускали достаточно света. Валары, это ужасно! Легкие, казалось, изнутри посыпали жгучим перцем, хотелось разрезать грудь и вырвать их. Дыхание давно превратилось в короткие хрипы, перемежаемые кашлем, отзывающемся дикой болью в груди и боках. Живот резало так, словно неумелый вивисектор ставил на мне опыты. К горлу подкатывала тошнота, глаза заливал соленый пот, и мне казалось - оторву руку от шкуры Грр, точно рухну, и подняться не смогу. Сердце, словно безумное, отплясывало в груди джигу, а ноги превратились в свинец. Я думала – еще шаг и я упаду и умру. Но я делала этот шаг, за ним еще один, и еще…
Но в какой-то момент я поняла, что не бегу. Мы остановились. Я сложилась вдвое, поняла, что так еще хуже, с трудом заставила себя разогнуться, закашлялась. А почему мы остановились? Могила Балина… На меня нахлынуло ощущение безысходности, могильного холода. Что бы я не делала – все остается по-прежнему. Почему? Что же это такое? Демиург сказал – я смогу исправить мир, заставить перестать его крутиться между несколькими контрольными точками. Тогда почему? Почему? Неужели я, хоть и знаю, что произойдет, не смогу остановить Гендальфа, спасти его от падения в бездну? Я обессиленно осела на пол. Орки близко… Сейчас будет сражение… Луна, пытаясь меня утешить, лизнула меня в ухо:
- Все будет хорошо, человек! Мы победим этих, без воли, – я погладила ее, смогла заставить себя подняться, перекинула арбалет, взвела.
- Пусть кто-то только попробует встать у меня на пути!
И обвела всех взглядом – вы тоже меня не остановите – я буду стоять за… пусть не за добро, но за ПРАВДУ. А в чем правда? Защитить свою семью. Они давно перестали быть мне просто кем-то, просто героями книги. Они все – моя семья. И вдруг я наткнулась на взгляд Арагорна. Впервые в его глазах светилось неподдельное, настоящее уважение. Он чуть кивнул мне, словно говоря: «ты – воин. Достойный.» Этот взгляд вернул мне силы. Я помнила – так уже было во время тренировок в спортшколе. Так же было – ощущение, что я буду благодарна, тому, кто меня убьет, прекратит мои страдания. И так же – уважительный взгляд тренера – лучший результат в группе - словно воскресил меня. Я мысленно бросила Грр:
- Держишься сзади. Ранят тебя – что я буду делать?
- Ну вот еще! – фыркнула непокорная волчица, становясь рядом со мной, - убьют тебя – что мне делать? Варг неразделим с человеком.
И я не стала с ней спорить. В закрытые двери ударила первая волна наступающих. Несколько секунд мы провели в давящей тишине, в которой было слышны только удары орков с другой стороны, но вот, наконец, двери поддались, и орки широкой рекой хлынули в пещерку. Ну что я могу сказать? Отвратительно. Если Азог и другие ребята казались мне вполне симпатичными ребятами, те орки, что напали на нас на подходе к Мории немного походили на людей, то это… Они не похожи были ни на тех, ни на этих, ни на людей, ни на эльфов. А на кого? Пожалуй, на полных мутантов и уродов. Мне вспомнился один мой преподаватель, который любил ругаться словом «деграданты!». Вот эти подземные жители были явные деграданты! Ну, знаете, когда в замкнутом обществе нет притока свежей крови, и оно начинает вырождаться, плодить монстров, потому что брат женится на сестре? Вот примерно то. Они же в этой Мории, не выходя на белый свет, просидели три тыщи лет! О, почти рифма! Нет, это я сейчас болтаю, делюсь впечатлениями… А тогда мне было не до того – только и успевай взводить тетиву, и нажимать на курок. Я влезла вместе Гимли на гроб Балина и с высоты прикрывала хоббитов прицельными выстрелами.
В памяти в основном отложилось самое примечательное – Леголас, например. Чесслово, мне показалось, что увлекшись дракой, он и по потолку носился, обстреливая врагов. Ну, по стенам бегал точно! Машинально тогда в сражении успела сравнить Боромира и Арагорна. Боромир сражался красиво и хладнокровно, словно на турнире. Бродяжник рубился лихо и с удовольствием, постоянно используя «грязные», трактовые приемчики.
Это я так отвлекалась. Иначе бы меня просто стошнило. Кровища, кишки, вонь – желудок-то у меня не железный, не выдержал бы иначе. Но вдруг… Ой, мамочки, ТРОЛЛЬ!!! Блин, хорошо я успела за угол сбегать, иначе бы точно опозорилась, напустив в штаны…
Нет, это и на экране впечатляет, но в жизни… Вашу мать-вашу мать-вашу мать, как всегда говорила одна моя подруга!!! Можно мне домой? Я реально боюсь! Здоровощий, как самый жирный из моих одноклассников. Рожа страшная, как у соседа-наркомана-алкоголика. Дубина у этого… такая, что, Илюша Муромец нервно курит в сторонке.
Короче, воплощенный кошмар! А мне весело! Адреналин, мать его! В общем, появляется ЭТО. А рожа у него глупая, ай-кью ниже уровня замерзания гелия. А я (сама, наверное, олигофренка…) вдруг понимаю, что он один в один - тот самый мой одноклассник, жирный и тупой, словно угол в сто восемьдесят градусов. И тут меня пробивает. И я начинаю РЖАТЬ! Ну просто как конь. Смотрю на него, и меня разбирает. Тролль, на что тупой, а понял, что-то не то. Обычно люди-то орут от страха, или там железками машут, а эта… Ну и тролль делает то, что обычно делает нормальное существо, если при взгляде на него окружающие начинают смеяться. Он опускает глаза, что бы убедиться, что с ним все в порядке. И тут меня вообще выносит.
И я понимаю, что в зале тихо-тихо. Все орки, все люди/эльфы/гномы/хоббиты пялятся на меня. А из-за этого меня еще больше несет. Остановиться уже не могу, хохочу до хрюканья. Орк задумчиво спрашивает у Арагорна – они с ним вроде как дрались до моего припадка:
- Больная, да?
- Уже сам не уверен, - так же задумчиво отвечает король. В этот момент тролль понимает, что его обижают. Ну не один дурак не любит, когда над ним ржут. И взревев, бросается охотиться за мной ЛИЧНО! А шкура у него такая, что мечи ее, между прочим, не пробивают! А вот стрелки из моего арбалета – очень даже. Одну я ему влепила прицельно в глаз, все еще всхлипывая от смеха, вторую – в горло. Потом пришлось драпать. А далеко ли удрапаешь в закрытом помещении, тем более что я ни разу не эльф, по потолку бегать не умею? Спас меня Фродо, честь ему за то и хвала. Но тролль на прощание махнул дубиной так, что чуть-чуть зацепил меня. Этого чуть-чуть хватило. Я впечаталась спиной в стену, и меня вырубило.
… О боже, голова трещит… Чувствую под животом что-то твердое, кто-то крепко держит меня за ноги… При этом носом меня возят по какой-то шерстяной тряпке… Мутнеющее сознание все-таки смогло идентифицировать мое положение: «через плечо перекинули и тащат». Спасибо, что не за хвостик по полу… Интересно, Боромир меня доверил кому-то или сам несет? Вялое шевеление абсолютно бесполезных мыслей плавно перешло в своеобразное полуобморочное отупение. Я совсем потеряла счет времени, не видела ничего, кроме спины, в которую я на каждом шагу тыкалась носом, и меня не интересовало ничего, кроме одной, почему засевшей и не желающей отвязаться мысли: «Что бы повергнуть к стопам врага город достаточно найти одного воина…», и образ какого-то ассасина перед глазами крутится… Не знаю, к чему это, но… Потом был огонь, крики, шум… Меня немилосердно трясло, я подпрыгивала на чьем-то плече, и от этого я окончательно провалилась в гулкую, душную темноту.
***
… - Эй, просыпайся, травница! Подъем! Я в твоих травах не разберусь, они у тебя на другом языке подписаны! – я ощутила какой-то противно-резкий запах. Чей-то громкий и явно очень недовольный голос стучался в сознание. Я морщилась, отворачивала голову от запаха, но он меня преследовал. Кроме того, к первому голосу присоединился второй:
- Арагорн, будь с ней бережней, она же тоже ранена!
- Ты меня еще поучи, как в сознание приводить! Стукнулась просто, придет в себя, как миленькая!
Неожиданно резко сознание прояснилось, словно меня включили в розетку, голоса я моментально узнала, и звонко чихнув, села. Арагорн убирал в карман какой-то флакончик, и у меня всплыла фразочка из литературной классики 19 века: «нюхательные соли». Если это они, то…
- Спасибо, хоть не портянку дал понюхать!
- О, я же говорил! – мне тут же сунули в руки мою лекарскую сумку, и Арагорн деловито перечислил, что мне нужно делать с Сэмом. Я, еще несколько туго соображая, встала, охнула, ухватившись за голову:
- Охх, у меня что, сотрясение мозга?
- Сотрясать нечего! – бескомпромиссно постановил король, и склонился над огромным синяком на груди Фродо.
При этом одаренный наш успевал ругаться и на Фродо, и на меня: «щас подлечу, потом сам прибью, гер-р-рои! Сначала они вперед лезут, потом их убивают. Кей, тебе что, помирать понравилось? Зачем ты привлекла внимание этого тролля своим хохотом? Еще раз полезешь туда, где опасно – сниму ремень и лично выпорю!». Я ему в спину показала язык, Боромир поощрительно подмигнул мне – мол, так ему, вредине! И я, вполне удовлетворённая морально (что поделать, покажу язык – сразу на душе легче) закопалась в сумку, стала обрабатывать глубокую царапину Сэма. Заодно нашла смесь от головной боли, хлебнула сразу полпузырька. И Грр лапы намазала мазью с тысячелистником, обмотала лоскутами, оторванными от собственного плаща.
- А где Гендальф? – головой я, видно, стукнулась сильнее, чем можно было рассчитывать… Все молчали, отводя глаза. Грр заскулила тоненько, как по покойнику. Я сообразила воспользоваться головой по прямому назначению (то есть подумать), и сама опустила глаза. И снова я почувствовала острое сожаление – все предначертанное сбывается, что бы я ни делала. Удастся ли мне разорвать эту чертову петлю?
Как только раны Сэма и Фродо были обработаны, мы двинулись с места. Меня мотало, будь здоров – координация еще не восстановилась. Боромир предложил свое плечо – руки, смущаясь, объяснил он, нужны. Я поспешно отказалась, разрешив только помочь влезть мне на Грр. По мягкой травушке, да раненую - покатает! Вот и вышло – битый битого везет, теперь все по-честному! До Лориэна все равно не далеко…
Комментарий к Бу-га-га-Мория
КОММЕНТАРИИ!!! Я ЖДУ КОММЕНТАРИИ!!!
========== Привет, Лориэн! ==========
До Лориэна оказалось даже ближе, чем я думала. В сумерках нас весьма сурово окликнула эльфийская стража, грозилась подстрелить нашего (НАШЕГО!!!) гнома. А мою Грр спасло только то, что я лично заслонила ее своей неширокой грудью. Впрочем, в Лориэне трупаки оказались куда более вменяемые, нежели в Ривенделле. После эмоциональных переговоров на древне-эльфийском, столь мелодичном, что я уж и сама не знала, то ли поспать, то ли поплясать под эту музыку, стражники смягчились и согласились нас доставить к правительнице. Даже помогли перебраться через реку – для двуногих была организована классическая параллельная переправа, а четверолапую перетащили в чем-то вроде обвязки, та только повизгивала от восторга. Даже не стали требовать для Гимли повязки на глаза, после того, как я протянула особо умильное: «Позя-зя!». Даже не знаю, что думать – самолюбие говорит, что это мое личное обаяние, разум – чары Кольца. В общем, вполне разумные эльфы. Хотя безнадежно мертвые.
