Текст книги "Золотое сияние (СИ)"
Автор книги: Sensey
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
На исходе второй недели девушка уже начала терять надежду. Она несколько раз собиралась позвонить и выяснить, что происходит с ее возлюбленным, но каждый раз останавливалась, едва начав набирать номер. Татьяна боялась узнать, что Кирилл не придет, что Руслан ошибся в своих расчетах… И она продолжала свое бесконечное ожидание.
Это случилось в субботу утром. Все семейство было дома по случаю выходного дня. Татьяна сидела в своей комнате перед компьютером, пытаясь сосредоточиться на игре, когда раздался звонок в дверь. Открыла ее мать. Девушка услышала ее изумленное «О, Господи!» и следом – до боли знакомый голос, сказавший:
– Здравствуйте!
Татьяна вскочила со стула и, как вихрь, ворвалась в прихожую. Ее ожидание, наконец, закончилось. У дверей стоял Кирилл.
Увидев его, девушка невольно замерла, открыв рот. Она знала, что, сломав змейку, парень вновь обрел способность ходить, но знать и видеть – совсем не одно и то же. Кирилл стоял, ослепительно улыбаясь и явно наслаждаясь произведенным эффектом. Он оказался просто до неприличия высоким – уж на что Татьяна была немаленького роста, и то она едва доходила ему до плеча. Широкие плечи, белозубая улыбка, в одной руке пиджак, переброшенный через плечо, в другой – шикарный букет цветов… Да, что и говорить, парень выглядел сногсшибательно.
– Кирюшка! – взвизгнула Татьяна и бросилась ему на шею.
Тот радостно засмеялся, подхватил ее и закружил. Юлия Викторовна тактично удалилась.
– Ну как ты? Как ты себя чувствуешь? – спросила девушка, как только первое волнение от встречи немного улеглось.
– Замечательно! – ответил Кирилл, все так же широко улыбаясь. – Ты даже представить себе не можешь, насколько превосходно я себя чувствую! Я чувствую себя таким… живым, что хочется обнять весь мир!
Татьяна повела его в свою комнату. Парень шел все еще неуверенно, как ребенок или человек, перенесший тяжелую болезнь, но все-таки шел. Как только девушка закрыла дверь, Кирилл обнял ее и прижал к себе, крепко-крепко.
– Я так скучал по тебе, – хрипло пробормотал он.
– Я тоже очень скучала, – прошептала Татьяна, и их губы слились. Парень вдруг подхватил ее на руки и понес к кровати.
– Кирилл, отпусти, – пыталась сопротивляться девушка. – Мои же все дома.
– А мне плевать, – заявил тот бесшабашным тоном. – Я слишком долго ждал. И больше ждать не могу.
И снова завладел ее губами. Когда он оторвался от нее, Татьяна прошептала, сдаваясь:
– Надо хотя бы замок закрыть…
– А я уже, – улыбнулся Змей.
– Какой же ты у меня предусмотрительный…
Парень, не отвечая, осторожно положил ее на кровать, и вскоре им стало не до разговоров…
Оперевшись рукой на голову, Татьяна с любовью рассматривала лицо дремлющего Кирилла. Он изменился, изменился внешне. Нет, конечно, он не стал синеглазым парнем с каштановыми волосами, каким он был бы, если бы змейка не изменила его внешность. Но его волосы стали явно темнее, как будто кто-то слегка притушил пламя его густой шевелюры, а глаза потеряли тот необыкновенный золотистый оттенок, став просто зелеными. «Даже, скорее, серо-зелеными», – подумала девушка, вспомнив, как потемнели от страсти его глаза, когда они остались вдвоем.
– Ты о чем-то задумалась или просто любуешься мной? – вдруг спросил Кирилл, приоткрыв один глаз.
– Я думаю, – ответила, улыбнувшись, Татьяна, – что нам пора бы уже встать и одеться, пока моя мама вдруг не заинтересовалась, чем это мы занимаемся при закрытых дверях.
– А то она еще этого не поняла, – фыркнул парень, но все-таки встал.
Девушка зачарованно наблюдала за ним. Змей, заметив это, приосанился и выпятил грудь.
– Я тебе нравлюсь? – кокетливо спросил он.
– Не то слово! Я и не предполагала, что ты такой… такой…
– Какой? Красивый, обалденный, мускулистый?
– Такой… большой!
– Ага, – согласился парень. – У меня всё большое.
– Тьфу на тебя! Пошляк!
Кирилл засмеялся. Казалось, ему доставляло необыкновенное удовольствие просто смеяться. И на его смех, искренний и заразительный, невозможно было не отозваться.
– Тань! – внезапно раздался из-за двери голос матери. – К тебе Ольга пришла!
– Вот черт! – шепотом воскликнула Татьяна. – Одеваемся, скорее!
Впопыхах натягивая на себя одежду и заправляя постель, они смеялись, но пытались вести себя потише. Девушка уже чуть ли не падала от хохота, который она изо всех сил старалась сдержать. Кирилл прыгал на одной ноге, пытаясь попасть в штанину и корча уморительные рожицы, отчего Татьяна начала практически задыхаться от смеха.
Раздался нетерпеливый стук в дверь, и голос Ольги произнес:
– Эй, Тань, ты что там, уснула, что ли?
Девушка упала на кровать и обессиленно прошептала:
– Ой, я больше не могу!
Змей, наконец, оделся и, как ни в чем не бывало, уселся за компьютер. Татьяна кое-как справилась с собой и пошла открывать дверь.
– Ты чего так долго? – спросила ее Ольга и осеклась, заметив Кирилла. – А-а, ну понятно.
– А мы что? А мы ничего, – невозмутимо сказал тот. – Мы тут плюшками балуемся.
Татьяна села на кровать и попыталась придать своему лицу благочестивое выражение.
– Вот-вот, – подтвердила она. – Именно плюшками.
– Ну да, – иронично сказала подруга. – Здесь и пахнет… этими самыми плюшками.
– Девчонки, – задушевно произнес парень, – а может, пойдем погуляем? На улице так здорово!
– С вами гулять – скука смертная, – отреагировала на его предложение Ольга. – Вы ж только друг с другом и разговариваете.
– Ну отчего же? – возразил Змей. – Мы будем стараться и тебя вовлекать в свой разговор.
– Интересно, и о чем будет этот разговор? – заинтересовалась девушка, явно удивленная такой разговорчивостью Кирилла.
– Да о чем угодно! Например, можно поговорить о царствовании французского короля Карла IV Безумного… Или о преимуществах процессора «Пентиум» над процессорами «Селерон» и «Атлон»… Или о том, как долго еще будет идти «Дом-2»… Или о теории Большого взрыва… Или о чем-нибудь еще. И потом, можно пригласить с собой Котика, и тогда тебе точно не будет скучно.
Пока парень перечислял темы для разговора, глаза Ольги стано-вились все больше и больше. Когда же он, увлекшись, встал со стула, они и вовсе чуть не выкатились из орбит.
– А-а-а… как же ты… это… – потрясенно залепетала она, тыча пальцем в безмятежно улыбающегося ей Змея.
Татьяна снова покатилась со смеху, глядя на растерянное лицо подруги.
– Оля, – сквозь смех еле выговорила она, – тебе разве не говорили, что показывать пальцем на людей неприлично?
– Да ладно, – великодушно сказал Кирилл. – Я иногда произвожу такое впечатление.
– Но… ты же не можешь ходить, – наконец, выдавила из себя изумленная девушка.
– Таня, – строго произнес парень. – Разве ты не поделилась новостью со своей лучшей подругой?
– Я совсем забыла, – закрыв лицо ладонями, прошептала та. Ее плечи сотрясались от хохота.
В конце концов, они сжалились над бедной Ольгой и рассказали ей про операцию, якобы сделанную Кириллу. Та, не тратя времени на раздумья, сразу же набросилась на Татьяну.
– Почему ты мне ничего не сказала? – негодующе возопила она. – А еще подруга, называется…
– Прости, – ответила девушка; впрочем, на ее лице не было и следа раскаяния. – Это просто суеверие. Я не хотела никому ничего говорить, пока станет ясно, помогла операция или нет.
– Ну так что, девушки, мы идем гулять или нет? – напомнил о себе парень.
– Я, вообще-то, с этой целью сюда и пришла, – вспомнила Ольга. – Хотела пригласить Танюху… ну и тебя тоже… на пикник в лес. Мы вчера после лекций решили как бы отметить начало занятий, вот и подумали, что пикник – это здорово.
– Счастливые люди, – мечтательно произнес Кирилл. – Всё чего-то отмечают… То прощание с летом, то начало занятий… Красота!
– Да, мы такие! – с вызовом сказала подруга. – Любим жизнь и придумываем себе праздники.
– Да ладно, Олечка, не сердись, – сверкнув белозубой улыбкой, примирительно сказал Змей. – Я ж просто завидую.
Девушка ничего не ответила, но было видно, что обаятельная улыбка парня не оставила ее равнодушной.
– Я вчера звонила и сегодня, – продолжила она, обращаясь к подруге, – но твоя мама сказала, что тебя нет дома. Ну и я решила зайти сама, проверить, вдруг у тебя очередная депрессия. И вытащить тебя из дома. Вы пойдете?
– Обязательно, – заверил ее Кирилл. – Сбор, как всегда, у Женьки?
– Ага. В час. С собой иметь покрывала, деньги на закупку… гм… необходимой провизии и…
– Сухой паек? – пошутила Татьяна.
– Точно! Ну ладно, я побежала, мне еще к Котику надо заглянуть.
Уже в дверях Ольга обернулась и сказала:
– Кирилл, я очень рада, что операция удалась. Правда, рада.
И ушла.
– Ты, действительно, хочешь пойти на этот пикник? – спросила Татьяна, проводив подругу.
– Очень, – ответил Кирилл. – Я хочу погулять, порадоваться жизни. Надоело в четырех стенах сидеть. Я же за все эти дни из дома ни разу не выходил.
– А как… как оно было? – спросила девушка. – Тебе было очень плохо?
Змей помолчал, вспоминая. Первые три дня он не помнил абсолютно. Очнувшись, он был настолько изнурен, что не то что ходить, он и головы-то от подушки оторвать не мог. Отдохнув пару дней, он начал упорно заниматься восстановлением сил. Это было нелегко. Ноги его совершенно не слушались, но главное – он их чувствовал! Было больно, мышцы были деревянными (как они вообще не атрофировались? Этого он не понимал, впрочем, ему это было безразлично), но Кирилл упрямо разрабатывал их, стиснув зубы. Еще ему пришлось научиться справляться со своими эмоциями, которые, как неуправляемый поток, обрушились на его сознание. Первые дни он никак не мог совладать с ними. Он то смеялся, то плакал, то кричал. Любого неосторожного слова хватало, чтобы его чувства выплеснулись наружу. Воспоминания о Татьяне заставляли его рыдать, так он скучал по ней. В конце концов, парень справился и с этим.
– Да нет, – наконец, сказал он. – Все было более-менее нормально. Только по тебе очень тосковал.
Ближе к часу дня они отправились к Женьке. Ольга (вот неугомонная) уже успела ввести всех в курс дела, но друзья все равно удивленно глазели на Кирилла, который изо всех сил старался делать вид, что он не замечает их любопытных взглядов.
Пикник прошел просто замечательно! Змей очень быстро очаровал всех и вся своей разговорчивостью, веселыми шутками и обаянием. Друзья – не без основания – были уверены, что на характер парня так повлияла удачная операция, и с удовольствием общались с ним, забыв о том, что было раньше. Все, кроме Женьки. Татьяна с тревогой заметила, что парень непривычно серьезен и неразговорчив, несмотря на то, что рядом с ним все время крутилась Надька, стараясь предугадать любое его желание. Увидев направленный на него сочувствующий взгляд девушки, Евгений подмигнул ей и улыбнулся, став вновь похожим на себя прежнего. Впрочем, это длилось всего одно мгновение.
– Бедный парень, – поняв, на кого смотрит подруга, сказала Ольга. – Совсем изменился. Прямо как будто подменили его.
– Да, – задумчиво произнесла Татьяна. – Он теперь всегда такой?
– Угу, – подтвердила подруга, жуя бутерброд.
С другого конца поляны до них донесся заразительный смех Кирилла, и Ольга вдруг нахмурилась.
– Знаешь, – сказала она, – такое впечатление, что Кирилл и Женька поменялись местами. Как будто один из них снял свою маску, а второй ее подобрал и надел на себя.
– Я так не думаю, – возразила Татьяна. – Скорее, они оба сняли свои маски…
========== Глава 24 ==========
Летели дни. Татьяна и Кирилл проводили друг с другом все свое свободное время. Когда зажила рука, девушка хотела взять в университете академический отпуск, но Змей был против, сказав, что ей не стоит бросать учебу на последнем курсе. Да и ее родители не поняли бы этого. И Татьяне пришлось подчиниться. Впрочем, после занятий она сразу же летела к парню, который обыкновенно ждал ее у ворот университета, а иногда и откровенно прогуливала. К счастью, учеба всегда давалась ей сравнительно легко, поэтому ее явная невнимательность на лекциях пока что не повлияла на ее успеваемость.
Влюбленные достаточно часто встречались со своими друзьями (а после пикника Кирилл мог с уверенность называть друзей Татьяны своими друзьями), но предпочитали все же проводить большую часть времени наедине друг с другом. Несмотря на то, что их отношения развивались просто прекрасно, девушку не покидало ощущение того, что время их счастья подходит к концу. Она старалась ничем этого не показывать, но парень замечал грусть и тоску в ее глазах, когда она была уверена, что он на нее не смотрит. Он изо всех старался заставить ее забыть об этом, но это было просто невозможно. Однажды они даже чуть не поссорились из-за этого.
В ответ на какую-то вполне безобидную шутку Кирилла Татьяна вдруг сорвалась.
– Я не понимаю, как можно быть таким легкомысленным! – со слезами в голосе воскликнула она. – Зная, что тебя ждет впереди!
– Солнышко, а чего ты хочешь от меня? – раздраженно ответил он. – Хочешь, чтобы я стенал и бился головой об стены? Я еще жив и не собираюсь сдаваться. А если все же Руслан прав, и я скоро умру, то я, по крайней мере, хочу, чтобы мои последние дни были счастливыми. Я вовсе не буду сидеть дома и дрожать от страха за будущее. И тебе не советую.
– Но я… я…
Девушка заплакала. Кирилл обнял ее и мягко произнес:
– Я понимаю, что тебе тяжело. Но ты попробуй просто не думать об этом. Хотел бы я помочь тебе в этом, но увы! – мой дар исчез. Поэтому единственное, что я могу сделать, это…
Он не договорил и слегка коснулся губами губ Татьяны. Эффект был достигнут. На какое-то время она забыла обо всем на свете.
Девушка очень хотела бы выбросить из головы мысли о будущем и полностью раствориться в настоящем, как Змей, но у нее это не получалось. По ночам она с криками просыпалась, вся в холодном поту, потому что ей снились кошмары. Она начала худеть и бледнеть, но изо всех сил старалась не подавать виду. Парень не знал, чем ей помочь.
В остальном же у них все было замечательно. Они нарадоваться друг на друга не могли. Тем страшнее и неожиданнее стало для Татьяны то, что ждало ее впереди.
Она шла к Кириллу, чтобы сообщить ему приятную новость: на эти выходные родители с близнецами собирались поехать к бабушке в деревню, так что квартира на ближайшие два дня принадлежала им двоим. Она уже предвкушала, как здорово они проведут эти дни. Скорее всего, они все это время не будут выходить из дома. В последнее время им так редко удавалось остаться наедине, что эта поездка ее родных в деревню была просто как дар Божий.
Татьяна позвонила в дверь, но, как ни странно, ей никто не открыл, хотя она прекрасно знала, что Кирилл дома; к тому же из-за двери слышались звуки, явственно указывающие на то, что в квартире кто-то есть. Она позвонила еще раз. Наконец, после третьего звонка парень открыл ей дверь.
При виде него у девушки пропал дар речи от изумления. Его волосы были растрепаны, рубашка наполовину расстегнута и стянута с одного плеча – в общем, у него был такой вид, как будто он только что встал с постели.
– Таня? – растерянно спросил он. – А я думал, что ты сегодня идешь с Ольгой в библиотеку…
– Я передумала, – ответила та. – А что такое? Я тебе помешала?
– Да нет, – неуверенно сказал Кирилл. – Я просто…
– Пусик, ну ты скоро? – раздался вдруг позади него томный голос, и в проеме двери показалась рыжеволосая, как и он сам, красотка, обнявшая его сзади за талию и положившая голову ему на обнаженное плечо. Одета она была лишь в одно одеяло. – Я уже соскучилась. Ой, здравствуйте, – добавила она, заметив ошарашенную Татьяну.
У той лицо потемнело от гнева.
– Иди, я сейчас вернусь, – бросил парень через плечо рыжей, вышел в подъезд и прикрыл за собой дверь. – Прости, – сказал он онемевшей девушке, – ты не должна была этого видеть. Впрочем, ты сама виновата. Надо было предупредить меня о своем приходе. Тогда бы этого не произошло.
– Что-о-о?! – задыхаясь от возмущения и злости, воскликнула Татьяна. – Я виновата?! Ну извини, что помешала!
Она развернулась и бросилась вниз по лестнице.
– Таня, подожди! – бросился за ней Кирилл.
– Зачем? – обернувшись, крикнула она. – Ты мерзавец, подлец! Как ты мог так со мной поступить!
– А что тут такого? – вполне искренне удивился парень. – Ну, подумаешь, небольшая интрижка. Я просто хотел успеть насладиться жизнью в полной мере. Я же не знал, что ты так к этому отнесешься, я был уверен, что ты меня поймешь. Люблю-то я только тебя.
– Да как ты смеешь говорить о любви!
Ярости Татьяны не было предела.
– Ты думал, что я пойму, что ты хочешь переспать со всеми девушками, с какими только успеешь?!
– Ну что-то типа того, – спокойно кивнул Змей. – Я думал, что, пока ты на учебе, я…
Девушка влепила ему пощечину.
– Ты… ты… – она не находила слов. – Иди и наслаждайся жизнью со своей красоткой, скотина! И знай, что когда ты подохнешь – а подохнешь ты обязательно, – я ни слезинки не пророню! Я еще спляшу на твоей могиле!
И Татьяна, почти не видя ничего из пелены слез, опрометью бросилась на улицу. Кирилл немного постоял, глядя ей вслед и потирая щеку, а потом вернулся к себе.
*
Поздним вечером Женька шел домой, кое-как отвязавшись от своей постоянной спутницы, Надьки. «Вот ведь настырная какая, – втихомолку удивлялся он. – Уже вроде прямым текстом ей говоришь, что ее заботы не по адресу, а ей все нипочем. Непрошибаемая девица!» Ему была неприятна ее навязчивость, но девушка этого, похоже, не понимала. Она все еще на что-то надеялась, цепляясь за парня, как утопающий за соломинку. Она положила на него глаз еще на первом курсе и, хотя Женька ничем не поощрял ее, никак не хотела отказываться от своей цели.
Подойдя к дому, парень сел на скамейку у подъезда и закурил. Домой его, честно говоря, не очень-то и тянуло. Что его там ждало? Пустые холодные комнаты, ужин в одиночестве и телевизор перед сном? «М-да, весьма неутешительная перспектива, – подумал он, выпуская дым. – Пора что-то менять в своей жизни. Чем я, в принципе, так уж отличаюсь от Надьки? Тоже все на что-то надеюсь, все чего-то жду, хотя давно уже ясно, что ничего мне не светит. Эх, Таня, Таня…»
В последнее время Женька редко видел девушку. Конечно, они каждый день виделись в университете, но почти не разговаривали, а после занятий она молниеносно исчезала, спеша к своему возлюбленному, этому проклятому Змею. «Хотя какой он теперь Змей? После операции он совсем преобразился. Даже браслет свой дурацкий снял. Едва ли не все знакомые девчонки на него теперь алчные взгляды бросают. Мачо, блин, недоделанный…»
Парень бросил окурок и хотел уже войти в подъезд, как внезапно какой-то странный звук, донесшийся до него из-за кустов, привлек его внимание. Он прислушался. Звук повторился. Казалось, что в ку-стах кто-то тихо плачет. Женька, не раздумывая, пошел посмотреть и, быть может, помочь плачущему.
В кустах сидела прямо на земле девушка, обняв свои колени руками и спрятав лицо, сидела и плакала, не обращая ни на что внимания. В темноте парень видел лишь ее силуэт. Женька присел на корточки рядом с ней и тихонько, стараясь не напугать, спросил:
– Девушка, что с вами? Вам плохо?
Та продолжала плакать, словно не слыша его. Парень принялся ее рассматривать. Темные волосы, знакомая джинсовая куртка… Он сам прошлой осенью помогал ее выбирать.
– Таня?!
Она подняла голову. Увидев друга, она прямо бросилась в его объятия, заплакав еще горше.
– Женька, Женечка, помоги мне, – простонала она. – Мне так плохо!
– Что случилось, зайка? – мягко спросил он, обняв ее и чувствуя, как прежние чувства обрушиваются на него, как лавина.
Искреннее сочувствие, звучавшее в его голосе, казалось, пробило брешь в плотине ее слез, и Татьяна разрыдалась в голос. Она плакала так, как не плакала, наверное, никогда в жизни, вцепившись в рубашку парня, ощущая до боли родной запах и привычное, но уже полузабытое, чувство защищенности.
– Танюша, солнышко, да что с тобой? – испугался Женька. – Успокойся. Все будет хорошо. Я рядом.
– Я не могу-у-у-у! – захлебывалась слезами девушка. – Ну почему, почему он так со мной поступи-и-и-ил! Я же его люби-и-ила!
«Все понятно, – подумал парень. – Снова Змей! Что бы где ни случилось, во всем всегда виноват Змей!»
Его ладони сжались в кулаки от ярости, ногти впились в кожу. Но голос его был спокоен.
– Пойдем, любимая, – проговорил он, тихонько поглаживая ее пышные волосы. – Не надо здесь сидеть. Ты замерзнешь.
Но Татьяна все так же отчаянно рыдала, ничего не видя и не слыша в своем горе. Тогда Женька решительно просунул руку под ее колени и поднял на руки. Девушка крепко обняла его за шею и уткнулась лицом в его плечо. Парень чувствовал, как стремительно намокает ткань рубашки от нескончаемого потока ее слез.
Он принес ее к себе домой и осторожно опустил на диван, где она сразу же снова сжалась в одинокий и несчастный комочек. Женька укутал ее озябшее тело пледом и опять обнял, ничего не говоря, выжидая, когда она более-менее успокоится. Но она не успокаивалась, рыдая так, что его сердце разрывалось на части. Они сидели так всю ночь, и только под утро девушка забылась беспокойным сном. Но даже во сне по ее щекам текли бесконечные слезы…
*
Женька снова сидел на скамеечке у подъезда и курил, выдувая колечки в звездное небо. Глаза его то и дело обеспокоенно обращались к темным окнам своей квартиры. Квартиры, где все так же сидела, забившись в самый дальний угол дивана, Татьяна. После первого взрыва отчаяния, когда она рассказала другу о том, что случилось, она впала в полную апатию: не ела, не пила, не разговаривала. Только тихо плакала, глядя в пространство потухшими глазами. Домой она уходить желания не проявляла, а парень, естественно, не собирался никуда ее гнать. Он пустил в ход все свое обаяние, весь свой «шутовской» арсенал, но ему так и не удалось вызвать даже слабой улыбки на губах несчастной девушки. Когда Женька предлагал ей хоть немного поесть, она только говорила «спасибо» тихим голосом и снова замыкалась в себе. Это его пугало. Особенно эти постоянные слезы, безмолвные слезы разбитого сердца.
«Да уж, это точно. Разбитое сердце, – подумал парень, яростно затягиваясь горьким дымом. – Банально, но иначе и не скажешь».
Он боялся оставлять ее одну, опасаясь, что она может чего-нибудь натворить – наглотаться каких-нибудь таблеток или еще что-то в этом роде, но он не мог больше смотреть на эту картину тихого горя. Пошли уже третьи сутки, как он нашел в кустах рыдающую Татьяну, и за все это время она почти не спала и только раз выпила стакан воды. Женька не знал, что делать. Он не мог ни к кому обратиться, потому что не знал, как девушка это воспримет. Ему казалось, что все ее чувства сейчас настолько обострены, как у человека с содранной заживо кожей, и парень не хотел, чтобы кто-нибудь нечаянным словом снова причинил ей боль. Да и что греха таить – Женька рад был возможности побыть с Татьяной наедине. Вот только… он очень за нее беспокоился.
Сегодня вечером он позвонил ей домой и сказал ее родителям, что у него сегодня вечеринка, поэтому Татьяна, скорее всего, останется у него ночевать. Но что ему придумать потом? Он не может вечно скрывать ее от мира в своей берлоге.
«Ладно, об этом мы подумаем попозже. А сейчас нужно кое-что сделать», – подумал Женька и выбросил окурок. Ему оставалось только сидеть и ждать.
Ждать пришлось довольно долго. Уже перевалило за полночь, а Женька все сидел у подъезда. Пару раз он поднимался к Татьяне и, с радостью убедившись, что она спит, снова спускался вниз. Наконец, его терпение было вознаграждено.
Во втором часу ночи парень заметил приближающуюся фигуру Змея. Он был один. Кирилл шел медленно, как будто о чем-то задумавшись, опустив голову и засунув руки в карманы джинсов. Он был так поглощен своими мыслями, что прошел мимо скамейки, не заметив сидевшего на ней Евгения.
– Эй! – негромко окликнул его парень. Змей поднял голову.
– Женька? – удивленно спросил он. – Что ты…
Кулак Женьки, врезавшийся ему в скулу, оборвал начатую фразу. Следующий удар разбил ему губы и едва не сломал нос. Брызнула кровь.
Кирилл неожиданно расхохотался. Улыбка его смотрелась жутковато на окровавленном лице.
– Ты чего ржешь? – недоверчиво спросил Женька.
– Меня еще никогда в жизни не били, – объяснил Змей, вытирая кровь с губ. – Это забавно.
Слепая ярость овладела Женькой, и он с размаху пнул скорчившегося Кирилла в живот. Тот закашлялся.
– Черт, больно, – с каким-то удивлением прохрипел он. – Может, хватит уже?
– Нет, не хватит, – прорычал его противник, схватил его за грудки и рывком поднял, продолжая наносить удар за ударом. Кирилл, впрочем, даже и не пытался защищаться. Но когда один из ударов пришелся в ногу, он вскрикнул.
– По ногам не бить! Ноги – это святое.
– Да я тебе их, сука, сейчас вообще переломаю! – пообещал Женька. – Надеюсь, ты еще не выбросил свою инвалидную коляску?
Теперь уже взъярился Кирилл. Он схватил парня за руки и резко заломил их ему за спину, заставив того согнуться в три погибели.
– Я ведь легко могу тебе их сломать, – прошипел Змей. – Может, все-таки успокоимся и поговорим, как разумные люди?
– Да пошел ты! – огрызнулся Женька, с ненавистью глядя на него исподлобья.
– Это не ответ. Говори. Я хочу знать, чем это я тебе насолил!
Парень дернулся и попытался вырваться из захвата, но Змей держал крепко.
– Это из-за Тани? – продолжал Кирилл, словно и не заметив его попытки. – Она тебе нажаловалась на меня, и ты, как истинный джентльмен, решил отомстить за нее?
Злость, все эти три дня бурлившая в Женьке, внезапно испарилась, оставив после себя только чувство пустоты и безмерной усталости.
– Пусти, – холодно произнес он.
Змей, безошибочно уловив перемену в его настроении, отпустил его, и парень обессиленно опустился на корточки. Мгновение спустя рядом с ним привалился к стене и его противник.
– Сволочь ты, – безо всякого выражения сказал Женька.
– Ага, – таким же безжизненным тоном согласился Кирилл. – Сволочь и есть.
– Но почему? У вас же все было так хорошо. За что ты с ней так?
– Ради ее же блага.
– Ради ее блага?! – поразился парень. – Ты что, свихнулся?! Ради ее блага ты сломал ее, растоптал и бросил?
– Ты ничего не знаешь.
– Ну так расскажи мне! Объясни мне все! Растолкуй непутевому, ради какого такого блага ты изменил ей с этой рыжей шлюшкой!
– Не называй ее так, – тихо попросил Змей.
– Ах, ну да, конечно, прости. Теперь она, наверное, твоя невеста, – съязвил Женька.
– Не моя, – машинально ответил Кирилл. – Моего дяди.
– Ты переспал с невестой твоего дяди? Этим, наверное, ты и его хотел облагодетельствовать?
– Да никого я не хотел благодетельствовать! – раздраженно воскликнул парень. – Это все… это все очень непросто…
– Это уж точно, – не унимался Евгений. – Очень непросто разрушить свои и еще чьи-то отношения ради их же собственного блага! Это просто титанический труд! Зато теперь все счастливы! И неважно, что облагодетельствованная тобой девушка тает прямо на глазах… от счастья, само собой.
– Как она? – тихо спросил Змей, уставившись на свои руки.
– А тебе не все ли равно? Ты свое дело сделал.
– Нет, не все равно.
– Ну так иди и спроси ее сам.
– Я не могу, – пробормотал Кирилл.
– Отчего же? Иди, спроси ее, счастлива ли она. Расскажи ей, что это все ради ее блага. Может, тогда она хоть немного оживет. Она же не в курсе, что все это делалось ради нее.
– Оживет? В каком смысле? Что с ней?
– Не твое дело.
– Что с ней?!
– Не твое дело!
Взбешенный Змей схватил Женьку за воротник рубашки. Его глаза сверкали.
– Мое! – прорычал он. – Она моя девушка! Я должен знать, что с ней!
– Она больше не твоя, – ответил Евгений, с вызовом глядя на соседа. – Ты отказался от нее.
Какое-то мгновение они яростно смотрели друг на друга, а потом пальцы Кирилла расслабились, и он отпустил парня.
– Ты прав, – сказал он и поднялся. – Меня это больше не волнует.
– Ну да, ну да. Иди, развлекайся со своей красоткой.
– Она не моя.
– А, точно. Не твоя. Дядина. Я ж совсем забыл, что ты всеобщий благодетель. Хорошо, что мы с тобой не друзья. А то, не дай Бог, ты и мне решил бы помочь. Например, переспав с моей подругой.
– Да ни с кем я не спал!
– Понимаю. Женщины – с ними разве поспишь?
– Да ни черта ты не понимаешь!!!
– Не понимаю, – спокойно согласился Женька. – И никогда не пойму. Изменить любимой девушке ради нее самой – это вещь, недоступная моему пониманию.
– Ей так будет лучше, – упрямо пробормотал Кирилл.
– Ну, тебе оно, конечно, видней. Надеюсь только, что она не натворит глупостей.
– О чем ты? – насторожился Змей.
– Ты знаешь, о чем я.
– Ты хочешь сказать, что она может…
Женька кивнул.
– Вот уже три дня она не спит и не ест. И ни на что не реагирует. Это как шок. Но рано или поздно шок пройдет, и что будет тогда – кто знает?
Кирилл рухнул на скамейку и вцепился в свои и без того растрепанные волосы.
– Я не хотел, чтобы все зашло так далеко, – прошептал он. – Я думал, так будет легче нам обоим. Думал, что лучше так, чем…
– Чем что?
Змей немного помолчал, словно раздумывая, а потом, решившись, сказал:
– Я умираю.
Он сказал это так просто, безо всякой рисовки, что Женька поверил ему сразу же.
– Ты… – ошеломленно пробормотал он.
– Звучит немного патетично, но это так.
– Это из-за операции?
– Да. Подвижность мне восстановили, но ненадолго.
– Татьяна знает об этом?
– Знает. И очень тяжело это переживает. Я каждый день наблюдал за тем, как трудно ей перенести саму мысль о моей смерти. Это очень больно – видеть, как она терзается, как она страдает…
– И ты решил…
– И я решил, что ей легче будет пережить мою измену, чем день за днем видеть, как я теряю силы. Я думал, что она возненавидит меня и будет желать моей смерти. Я не знал, что будет только хуже…
– Идиот, – простонал Женька, комичным жестом хватаясь за голову. – Боже, какой же ты идиот! Непроходимый тупица! Безголовый придурок!
Змей, сгорбившись, опустил голову под градом оскорблений.
– Татьяне и без того плохо, а ты решил добить ее окончательно своей изменой!
– Да не было никакой измены! Я просто попросил дядину невесту подыграть мне. Сказал, что хочу избавиться от назойливой поклонницы. Ну, и она согласилась мне помочь. Сказала, что рыжие должны помогать друг дружке.
– Кирюха, я, конечно, сочувствую твоей предполагаемой кончине, в чем я лично сомневаюсь, учитывая твой цветущий вид, но я тебе завидую. Как это ты, при полном отсутствии мозгов, смог завоевать такую девушка, как Татьяна? Я все бы отдал за то, чтобы она видела во мне не просто друга, а ты! Ты просто решил отказаться от нее! Да еще и таким изуверским способом! Пойми ты, дурная твоя башка, любовь – это не только радость, цветы и вздохи при луне. Любовь – это еще и боль. И счастье, если эту боль можно пережить вдвоем, если ее можно разделить с любимым человеком.
