Текст книги "Два в одном (СИ)"
Автор книги: SecretKeeper
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 37 страниц)
Я, не ответив, отвернулся и накрылся одеялом, погрузившись в свои мысли. Эйфория от приключений прошла, и начала потихоньку наступать депрессия. Что же делать дальше? Какой у меня выход из ситуации? Что вообще делать, в какую сторону двигаться? Все едино, ведь по сути будущего у меня нет. Четыре недели – и все.
Еще минут двадцать поностальгировал, вспоминая самые интересные моменты своей, итак, не слишком долгой жизни, потом устроил себе мозговой штурм – а-ля как на полную провести оставшееся время, в шутку начал строить предположения, можно ли разорвать контракт… Но очевидного способа не предвиделось. К кому обратиться? К церкви? Так вон, один типичный представитель сам оказался демонопоклонником. Кто даст гарантию, что я не попаду в лапы подобных ему? И кстати, зачем этот старый макаронник держал демона в своем подвале? И в чьем теле, спрашивается? Это было ее собственное тело, или такое же захваченное, каким предстоит стать и мне?
«Что скажешь, демон?» – произнес я мысленно.
«Скажу, что за твоими рассуждениями забавно наблюдать, – ответила Малисса игриво. – Я не против, если ты будешь развивать такую бурную мыслительную деятельность, можешь хоть собрать консилиум и мозговой штурм устроить. Но даже в самых бредовых розовых фантазиях не мечтай о том, чтобы меня обмануть или перехитрить. Тебе очень дорого встанет даже попытка.»
«Ну, мне остается только пуститься во все тяжкие без оглядки на последствия, или надеяться на чудо. Можно тебя попросить ответить честно хотя бы на один вопрос?»
«Это твое желание?» – сразу повернула разговор в удобную ей сторону демонесса.
Я промолчал, она изобразила разочарованный вздох и продолжила:
«Ох, ну почему я такая добрая, а? Когда-нибудь меня это погубит… Можешь задать свой вопрос. Ответить не обещаю, но, если отвечу – не солгу».
«Это насчёт Лусиано… он же католический священник, так? Но при этом – его жизненное кредо явно не соответствует служителю божьему, так как он якшается с демонами. Мне интересно, как именно он тебя поймал и главное – зачем?»
Ответом мне долгое было молчание, и я разочарованно вздохнул.
«Зачем поймал, спрашиваешь? Затем, что имел огромное самомнение и раздутое эго. Хотел жить вечно, – неожиданно ответила демонесса минуты, наверное, через три. – А еще – обладать абсолютной памятью и властью над разумом. Каким-то образом он прознал о моих… способностях. Выяснил, поборником каких сил я являюсь, выследил меня, и захватил. Если честно – я сама была виновата, посчитала себя умнее всех и слишком расслабилась».
«Жить вечно? А такое возможно?» – я затаил дыхание.
«Ну, жить вечно одну жизнь – практически нет. Но при определенных условиях можно продлевать свою жизнь достаточно большое количество раз…»
«То есть, ты можешь продлить человеческую жизнь неограниченно долго?»
«И да, и нет…» – мне показалось, что она не очень охотно отвечает, и в ее голосе явно присутствовало раздражение.
«Интересно, что ты потребовала от него взамен? Видимо цена была слишком большой? И он попытался тебя кинуть? Что вы не поделили?»
Она снова промолчала длительное время, прежде чем ответить:
«Есть много способов добиться от демона желаемого. Договор один из них, самый надежный, будем честны. Еще можно принести в жертву кого-то другого, заплатить его жизнью. При наличии согласия человека или права на воздействие я могу выпить жизненную силу. А могу поделиться ею... Если ты достаточно силен и умен – подчинить демона, или заставить обманом…» – она явно умолка на половине фразы.
– Погоди! – от внезапного понимания я вскочил, и вместо того, чтобы продолжить диалог мысленно – сказал это вслух. – Что он собирался принести меня в жертву – это я понял. Но… дальше, когда мы заключили собственный договор, ты его покалечила и… из него что-то потянулось, а его самого иссушило до состояния мумии… это оно и было, да? Та сила, которую ты… выпила?»
«Так, хватит расспросов! – неожиданно рыкнула демоница. – По-моему я итак слишком много выболтала.»
– Интересно, какую цену ты бы запросила у меня, если бы я…
Малисса зло рассмеялась, и выпалила, перебив:
«Ты готов предложить свою душу?»
– Нет! Даже не думай! Хватит с тебя и тела, которое ты заполучила, воспользовавшись моей беззащитностью! – я почувствовал, как меня охватывает злость от безвыходности.
«Тогда тебе больше нечего мне предложить, – презрительно холодно бросила она. И я сказала хватит».
– А что ты там упомянула насчет абсолютной памяти и власти над разумом? Такое тебе тоже под силу? Как насчет поменяться на одно желание?
«Р-р-р… человек! Ты хорошо понимаешь, о чем хочешь попросить?»
Я присел, и задумался, формулируя и облекая в максимально объемную оболочку слова, структурируя чтобы получить максимальную пользу от истраченного желания.
– Я хочу овладеть тем, что ты называешь абсолютной памятью и властью над разумом, в максимально возможном ее варианте, выражении и охвате этого термина, хочу чтобы эта память была настолько абсолютной, чтоб я запоминал все, что увижу или услышу, мог заново прокручивать, анализировать, вспомнить все то, что уже ранее видел или слышал, заново интерпретировать и подвергнуть всестороннему анализу запомненное, и хочу при этом, чтобы ты не имела возможности читать мои мысли или память, если я того не разрешу или не передам тебе воспоминание сам, и чтобы моя память -моим эм… отстранением от управления – осталась только моей и ничьей больше! Ты должна исполнить все в точности и совокупности! И это мое желание!
Последнюю фразу я произнес с максимальны торжеством, и затих, ожидая, что произойдет.
Молчание длилось около полуминуты, после чего неожиданно Малисса расхохоталась, и мне даже показалось, что захлопала в ладоши, которых к слову у нее нет. Ну, не считая моих, конечно.
«А у тебя губа не дура, как у вас говорят! Слышала я когда-то давно одну восточную сказку, где араб нашел лампу с джинном, освободил и тот пообещал исполнить три его желания. А мужик – тоже далеко не промах, попросил: хочу, мол стать молодым, богатым, счастливым в браке с десятью женами человеком, правящим как падишах всею Персией – это раз… Нет, мой ушлый и хитрый дружок, со мной этот номер не пройдет! Я не какой-то глупый джинн, я демон-трикстер! Я лучше всех знаю словесные уловки, и как их обнаруживать и обходить! Поэтому – только одно явно выраженное желание, оно должно быть соразмерно плате, и мне по силам! Поэтому – не принимается».
Я вздохнул, но не сильно расстроился. Было бы чудом, если б это было так легко. Однако, что-то мне подсказывало, что двигаюсь я в правильном направлении, и идеальное решение где-то близко…
– Тогда… – я улыбнулся, потому что неожиданно все кусочки пазла сложились в одну понятную картину. – Я хочу, чтобы ты даровала мне абсолютную память и власть над разумом в таком объеме и интерпретации – в какой бы сформулировала сама, зная все свои тонкости, хитрости и изъяны. Выполни это желание так, словно я твой лучший друг и ты от всей души желаешь мне добра и желаешь помочь, с учетом соразмерности платы. И это мое желание!
Вот теперь ответом мне была гнетущая, пугающая тишина. Демонесса явно всерьез обдумывала заявленное мной, искала способы отказать или извратить желание – сделать что все, чтобы не дать мне себя перехитрить даже в мелочи.
– Малисса?
В моей голове раздался утробный клокочущий звук, и я не сразу понял, что это ни что иное как рычание демоницы, выплескивающей гнев в бессильной злобе.
«При…» -начала она и замолкла.
–Что-что? Прости, я тебя не расслышал, – давил я, сбивая ее с мысли и не давая времени подумать. – Ты отказываешься выполнять? Тогда ты нарушаешь договор – желание должно быть выполнено максимально быстро.
«Не отказываюсь! – рыкнула она. – Принимается! Но это займет некоторое время, потому что для этого мне придется немного перестроить твой организм.»
– Когда будет готово?
«Вероятно завтра», – нехотя ответила она.
За дверью в комнату послышались шаги, ручка повернулась, и я бухнулся на подушку, притворяясь спящим.
Зашедшая мама тихо спросила сплю я или нет, и вышла, погасив свет.
* * * * *
Наутро она меня разбудила как обычно, напомнив, что, если я дальше буду валяться – пропущу Диму, который отвозит нас с Денисом в универ.
Наскоро проглотив бутерброд, я выбрался на стоянку, где застал бодрого Дмитрия, насупленного и сверлящего меня взглядом Дениса, и его мать, что было необычно – она никогда не выходила провожать Дена в универ. Я сразу насторожился, почуяв неладное, но постарался не подать виду.
– Доброе утро, Яромир, – сухо поздоровалась женщина, приближаясь ко мне и внимательно оглядывая с ног до головы. Словно старалась что-то разглядеть на моем лице.
– Доброго и Вам, – я вежливо поздоровался.
– Люда рассказала мне, что вчера вы двое затеяли драку на третьем этаже. Будь любезен, расскажи мне, по какой причине? – поинтересовалась она словно уточняла который сейчас час.
– Да так, ничего особенного, пустяк. Это даже не драка была, – начал я осторожно, поглядывая на Дениса. Неизвестно, что он уже сказал по поводу этого всего, но зная его – ничего хорошего ждать не приходится.
– Не нужно запираться. Денис уже все рассказал, поэтому, в этом нет смысла. Просто объясни мне, что именно вы опять не поделили? Неужели оно того стоило?
Ну вот. Он конечно же представил все в более выгодном для себя свете, а значит сейчас я останусь крайним. Первое что пришло мне на ум – вывалить все как есть. Рассказать, что за последний год Дэн действительно пытался меня буллить, и то, что случилось вчера – лишь закономерный итог всего накопившегося. Но когда мой взгляд упал на самого Дениса, я заметил, как напряжено его лицо. И это напряжение связано не со мной, а с его не в меру любопытной мамочкой. Кстати, с чего вдруг она интересуется подробностями? Моя интуиция буквально закричала, что все далеко не так просто. Поэтому, я демонстративно облегченно вздохнул, улыбнулся и ответил:
– Ну да, вы правы. Все так и было, как он сказал. На самом деле, наверное, больше я виноват – попытался взять его на слабо, ну потолкались немного. И все. Ситуация не заслуживает внимания, извините, что побеспокоили вас этим…
– Ну, все же я хотела бы услышать твою версию, для меня это очень важно. Это ведь Диня начал, не так ли?
Я еще шире улыбнулся:
– Да что начал? О чем вы? Может я чего-то не понимаю…
– Яромир, дорогой, совсем не обязательно его покрывать, просто расскажи, как было!
– Да нечего там рассказывать! Говорю же, просто на слабо зарубились.
Она пристально посмотрела на меня, но я выдержал взгляд, улыбаясь еще шире.
– Ладно, вам пора ехать, другой раз обсудим. Но обсудим непременно!
Уже в машине по дороге в универ, Денис, который до этого никогда не разговаривал со мной в авто, лишь строил брезгливые физиономии, неожиданно спросил:
– Как ты узнал?
Я вопросительно поднял бровь.
– Что именно узнал?
–Не прикидывайся! Как ты узнал о том, что именно я ей сказал по поводу нашей драки… – он скривился, похоже неприятное воспоминание о пяти минутах мордой в пол до сих пор не сгладились. – И главное: почему ты меня не заложил?
– Отвечу на твой второй вопрос: потому что мне это не нужно. Мы как-то сами разберемся, без длинного носа предков. Что до первого твоего вопроса – это не существенно.
Денис только хмыкнул и отвернулся к окну.
– Заканчивай вые******я.. И только не подумай, что после этого я буду давать тебе спуск, не дождешься. Ты все еще тот же отброс, каким и был, хоть и поступил один раз как мужик.
И он отвернулся к окну окончательно, показывая всем своим видом, что разговор окончен. Но тут уже у меня проснулось любопытство, а вместе с ним и странное желание – сбить с него спесь.
– Только не думай, что для меня имеет какое-то значение твое мнение, – передразнил я его. – И раньше не имело, а теперь так тем более. Потому, поскольку сегодня ты тоже поступил не как отброс – дам тебе один совет, в благодарность… Научись игнорировать мое присутствие. Так оно будет лучше. И дружкам намекни чтобы они нашли себе развлечений подальше от меня. Поверь, ты поблагодаришь меня в будущем, если сейчас послушаешься совета – закончил я, победоносно ухмыляясь. – Хотя бы потому, что мне теперь нечего бояться – и нечего терять.
Я глядел на недоуменную рожу Дениса, и поймал себя на том, что испытываю неописуемое наслаждение, когда понял, что перестал бояться его и его отмороженной компашки.
А в голове послышался еще один смешок и одобрительное бормотание демонессы:
«Ну наконец то ты перестал хандрить! Будет здорово, если сможешь поддерживать свой выбор до конца!» – и она снова засмеялась, но на этот раз смех был более торжественным и словно… предвкушающим.
____
* сталкерить – втайне следить, наблюдать, фотографировать, навязчиво преследовать.
Глава 4. Запретное слово «Нет»
Как обычно, высадив нас на стоянке, Дима уехал, предупредив что вернется примерно в шесть вечера. И как только он скрылся за поворотом, Дэн ожидаемо приблизился ко мне, напирая и нависая с зажатыми кулаками.
– Так чего ты там в машине вякал? Или это просто сиденье скрипело, а у меня глюки?
Мое тело рефлекторно подалось назад, но умом я понимал, что после всего пережитого – мне стало абсолютно ровно на все его жалкие попытки. Поэтому, взяв себя в руки, я вскинул голову.
– Я просто дал тебе совет. Дружеский, как бы странно это не звучало. Следовать ему или нет – дело твое, но не говори потом, что я не предупреждал.
– Ты че, пёс! Забыл, кого нужно бояться? – неверяще процедил Дэн и схватил меня за ворот рубашки.
Поддавшись внезапному порыву, я опустил глаза, слегка отодвигаясь, и делая вид, что мне страшно. А когда он начал дальше напирать, неожиданно скорчил зловещую рожу, и резко выкрикнул:
– ГАВ!
Не ожидая столь резкого движения, Денис рефлекторно отпрянул, выпуская мою рубашку. Воспользовавшись тем, что он отшатнулся – толкаю его плечом в корпус. Дальнейшее за меня сделала гравитация: Дэн замахал руками, стараясь выпрямиться, но потерял равновесие и шлепнулся на задницу. А я подскочил ближе, и все с той же зловещей рожей похожей на берсеркера из кино про викингов – от всей души размахнулся ногой, целясь ему по роже, и со всей дури обрушил удар... на камешек на полу.
Денис закрылся руками и весь сжался – отворачиваясь в ожидании удара, но я лишь чиркнул подошвой по асфальту, и камешек улетел на клумбу впереди. Сбросил гримасу психопата, тихонько поднял с пола упавший кейс с документами и насвистывая какую-то мелодию, медленно зашагал ко входу, напрягая слух, стараясь уловить малейшие признаки того, как Дэн поднимается. Ну или пытается напасть сзади. Но тот никаких попыток не предпринимал. Краем глаза заметил, как меня проводили удивленным взглядом пара знакомых одногруппников и еще несколько случайных свидетелей, но не придал этому никакого значения.
Пришлось сделать крюк мимо доски объявлений – где вывешивалось расписание. Не удобно все-таки без телефона, где все это висло в группах, чатиках и оперативно обновлялось.
История… можно было и не торопиться на первую пару, так как ничего интересного там не будет. Очередная лекция на тему как было плохо до войны Объединения, как хорошо стало теперь, какое чудо совершила церковь Святого Престола, когда разоблачила узурпатора-двойника, подменившего Российского Императора, который к тому времени успел завоевать почти всю Евразию… И, хотя его раскрыли, обвинили во всем и прилюдно казнили, передав престол младшему сыну предыдущего самодержца -возвращать занятые территории никто не стал. Вместо этого, несколько крупных аристократических фамилий согласилась принять вассалитет Империи и подчиниться ее законам. Взамен, чтобы потешить им самолюбие, империя бросила кость: им сохранили титулы, как подачку оставили небольшой набор сомнительных привилегий, вроде обращаться на публике к князю надлежало «ваше сиятельство» (ничего кроме пустого звука это не давало), детям аристократов выделяли квоты бесплатного обучения в бюджетных вузах (вообще смешно – на практике этой привилегией никто ни разу не воспользовался так как это постыдно и недостойно), да еще в случае обвинения в правонарушениях или уголовном преступлении – помимо адвокатов и стандартных общегражданских прав полагалось присутствие и участие в деле Уполномоченного по делам аристократии или его представителя (что в конечном итоге на результат процесса не сильно и влияло), а остальные привилегии и вовсе не заслуживали внимания, настолько они были незначительны. Сами титулы же были сугубо формальностью и никакого преимущества не несли, кроме как тешили тщеславие его обладателей. К слову, сейчас стало модно выдавать титулы ученым и профессорам за открытия и достижения в таких областях наук, как астрофизика, фармакология, медицина и биоинженерия и прочее прочее. Например, пару лет назад за мамой ухлёстывал Менков Илья Борисович, заслуженный граф психофизиологии и нейробиологии…
Аудитория, как всегда, перед началом лекций напоминала разворошенный муравейник: студенты кучковались группами по интересам, кто-то готовился, кто-то просто общался и сплетничал. Стайка популярных девчонок у окна как всегда сплетничали, обсуждая все и всех подряд, в духе «Влада застукала своего… ну, помнишь Юра из хоккейной команды, здоровый такой… короче она увидела его с Маринкой из четвертого потока! Бутылку колы ей на голову вылила! А потом оказалось…»
На мое появление почти никто не обратил внимания: пара одногруппников кивнули и занялись своими делами, девчонки же вообще внимания не обращали: я ни с кем близко не дружил и не общался, соответственно и в их круг интересов не попадал.
– Здорова. Как жизнь? – бухнулся справа от меня Лешка.
Он был одним из небольшого числа людей, с которыми я общался и кому относительно доверял. Рядом с ним аккуратно примостилась Катя – худенькая кудрявая и симпатичная шатенка с большими песочного цвета глазами и легкой восточной искоркой во внешности. У нее я частенько списывал, да и если уж по правде – несколько раз пытался подкатить, но был безжалостно отодвинут во френдзону, с четким обозначением рамок, и требованием соблюдать границы. Эти двое составляли порядка шестидесяти процентов моего круга общения, не только в универе, но и в принципе.
– Живу пока что, – без настроения ответил я. – И вам желаю жить. Как можно дольше и красочней, – я грустно улыбнулся.
– Та-а-к, и что за настроение? Что это с тобой такое? – Алексей бросил на стол ручку и конспект и уселся в позу «готов слушать твое нытье в очередной раз и задаром».
– Да все нормально. Так, рутина. У вас двоих как?
– Я в Питер каталась, пофлексила неплохо так. Думаю, вот на следующие входные опять поехать, впечатлений море…
– С родителями что ли? – фыркнул Леха, и девушка посмотрела на него как на ненормального.
–Делать мне нечего… с сестрой и ее подружками, у одной из них брательник там живет, и сейчас по работе уехал на месяца два, – похвасталась она. – Если захотите – могу спросить и за вас двоих – места много.
– Я в деле! – тут же отозвался Леха под благосклонный кивок девушки. Катерина перевела взгляд на меня, и мне показалось, что предложение для меня высказано скорей из вежливости: по моим прикидкам она строила планы провести время с нашим общим другом, и третий тут явно не к месту... В принципе, ожидаемо, раз меня она отшила, но при этом остается в нашей компании и ни с кем не встречается. Пока что…
– Я пас ребят, – выдавил улыбку, отмахиваясь. – В другой раз может быть…
– Хоть бы раз наступил этот другой раз… – видимо из вежливости настояла девушка, но тут дверь открылась и в аудиторию ввалилась еще одна компашка из студентов, которым не рады были не только мы – но и больше половины аудитории.
При виде вошедших – мои друзья напряглись и затихли – равно как и большая часть присутствующих. Только двое возле входа обрадовались вновь прибывшим – медноголовые из их же компашки. Да и четыре девушки у окна отреагировали нейтрально, но и то постольку поскольку их родители так же были далеко не последними людьми, отморозки вынуждены вести себя, соблюдая границы. По крайней мере в их отношении. Две из них входили в группу поддержки спортивных команд универа, а еще две благодаря внешности были сами по себе достаточно популярны, чтобы чувствовать себя хозяйками положения даже перед такими борзыми одногруппниками.
Один из вошедших – здоровый рыжий тип с греческим именем Никеас – едва успел войти в аудиторию, подкрался и рыкнул в ухо, напугав одну из девушек, сидящую спиной ко входу и не заметившей их появления. Та вскрикнула и выронила конспект и телефон, а этот заржал, довольный собой и двинулся дальше.
Другой, еще будучи у входной двери заметил в противоположном конце аудитории новичка, который перевелся недели две назад, и гадко ухмыльнувшись направился к нему.
Я отвернулся, старательно делая вид, что меня происходящее не волнует, и не интересует присутствие этих отморозков, хотя краем глаза продолжал следить.
– Этих штрихов еще не хватало, – тихонько прошептала Катя. – И обычно они приходят изредка по одному – по двое, но все сразу – это явный перебор. Похоже, в дыре откуда они там вылезли стало слишком скучно, и их потянуло на развлечения…
Надо сказать, что отпрыски аристократических родов и дети «хозяев жизни» -вырвавшихся из плебса успешных людей вроде того же Петра Петровича – в школах и универах, подобных этому в большинстве своем являлись настоящим бичом образовательной системы.
Да, такие учебные заведения считались лучшими, получали больше финансирования, котировались намного выше по отношению к остальным аналогичным заведениям. И да, формально, с точки зрения закона и правил мин.образования – такие студенты ничем не должны были выделяться, получать какие-либо привилегии перед остальными рядовыми учениками. Однако, на практике как это всегда бывает – правила не совсем «работают». Ну точнее, где не надо – они очень даже соблюдаются: за опоздания наказывают, за неподобающее поведение могут отстранить от занятий, оштрафовать или даже передать полиции… вот только соблюдаются эти правила только в отношении обычных рядовых студентов. Таким как Никеас, отец которого владел обширнейшей сетью отелей по всей Российской Империи, или И Су Йен – родители которого являлись формальными аристократами и промышленниками – общие правила были не писаны, штрафов понятно они не боялись а до более серьезных наказаний за нарушения – просто не доходило… (И да, да, Империя в современных границах просто огромна, включает в себя половину западной Европы, а так же не менее половины территории бывшей Кореи, ныне разделенной надвое. И хотя опять же формально империя считалась одним централизованным государством – на практике губернии, входящие в ее состав, имели почти полную автономность и право устанавливать законы на своей территории, принимать решения относительно внутренних правил и обычаев). И хотя закон не разделял студентов на сословия, не признавал преимуществ одних перед другими, преподаватели должны были относиться ко всем одинаково – на практике посещение универа для таких студентов фактически являлось свободным, оценки им проставляли практически автоматом, а когда они все же появлялись на учебе – то только создавали переполох, и тянули за собой ворох лишних проблем как для студентов, так и преподавателей.
– Пофигу, – тихонько ответил я, стараясь, чтобы меня не услышали. – Все равно весь день они тут торчать не будут – быстро надоест. Может одну пару пересидят, от силы две. Постарайтесь не привлечь внимания…
Оставшиеся двое приблизились к группе девушек возле окна, обсуждая что-то и громко хохоча. Те не проявляли большого интереса, но явного неприятия не выказывали. Между тем, тот, который пошел донимать новичка неожиданно отодвинулся назад, схватил лежащий рядом с парнишкой рюкзак, и заливисто смеясь объявил:
– Значит так! Пока ты не сделаешь, как тебе сказали – будешь каждый день отхватывать! А это пока что побудет у меня! – он с довольной рожей подкинул небольшой рюкзак в руке и снова хохотнул.
– Отдай! – парень поднялся со своего места, и попытался выхватить свою вещь, но этот штемп оттолкнул его назад и предложил:
– А ты попробуй забери, лошара!
Парнишка рванулся, попытавшись схватить рюкзак, но тот шагнул назад, и крикнул:
– Никеас лови!
Здоровенный рыжий мгновенно отреагировал и поймал перелетевший через всю аудиторию над нашими головами рюкзак. А потом, когда новичок рванулся к нему – кинул обратно. Они еще раза два перекинули его туда-сюда, а потом при очередном броске рюкзак место того, чтобы долететь до адресата – бухнулся прямо на голову Кате. Та ойкнула, и тихонько ругнулась, а хулиганы заржали в один голос. Новичок застыл, наблюдая что е произойдет дальше.
– Ты, кучеряшка! – позвал Никеас. Обращаясь к Катюхе. – Брось это мне!
Катя застыла, а Леша напрягся. Новичок при этом видя, что рюкзак оказался на середине – полез через столы, чтобы добраться до своего имущества.
– Ты что, глухая? – уже громче выкрикнул рыжий. – Я сказал – брось это сюда! Быстро!
В моей голове словно что-то щелкнуло. Я живо представил себе, как сейчас этот урод переключится с новичка, которого мне в общем-то жалко, но я его не знаю – на моих друзей. Возможный расклад и дальнейшее развитие событий мне очень не понравилось. И в следующий момент не особо задумываясь, что делаю – поднимаюсь и подхватываю со стола рюкзак.
– Держи, Никеас, – выдал я, демонстративно взял замах пошире, всем видом показывая, что хочу выполнить требуемое, но в момент броска «случайно» выронил рюкзак у себя над головой, завершая бросок уже пустой рукой. И при падении – словно невзначай сделал движение головой, скорректировав траекторию падающего рюкзака, и тот отлетел аккурат в направлении новичка, который тут же его и поймал.
– Ох блин, какой я криворукий… – посетовал я, вздыхая и потирая «ушибленный» лоб. – Прости…
Поморщившись, развел руки перед собой, словно всем видом показывая «упс, я не хотел, оно само». Рыжий посмотрел на меня, медленно наклоняя голову, исподлобья.
– А это косяк, – протянул он, наблюдая, как парень со своим рюкзаком удирает из аудитории за дверь.
Я пожал плечами, медленно опускаясь на место.
– Ну прости пожалуйста, случайно выскользнуло…
– Ты че, совсем не догоняешь? – Никеас попер на меня, мерзко ухмыляясь. – Этот чел нам должен. Я забрал его барахло в качестве залога, пока денег не заплатит. А ты ему отдал то, что не твое, – он втянул носом воздух и тряхнул головой. – Короче, теперь ты мне должен. Десять кусков. Срок до завтра. Не принесешь – на послезавтра будешь должен пятнадцать. Все понял?
Еще пару дней назад я бы не на шутку струхнул, и, наверное, начал бы искать, где раздобыть денег. Впрочем, пару дней назад я, наверное, не рискнул бы вмешаться, или ослушаться и вернуть рюкзак владельцу. Сейчас же я медленно повернул голову и спокойно ответил:
– У меня столько нет. И если честно, этот «косяк» на затягивает на десятку, извини.
– Найдешь. Напрягись, займи, кредит в банке возьми, – он гадко улыбнулся. – Ну или можно не платить, но тогда твоя подружка должна приехать к нам сегодня вечером, и отработать, – он сально ухмыльнулся, оглядываясь на корешей словно ища поддержки. – Все понял?
Его дружки разом заржали, Катя втянула голову, Леха сжал челюсти и кулаки. Понимал, конечно, что в случае чего нас просто сомнут.
– Не слышу! – повысил голос рыжий. – Ты понял?
– Нет.
В аудитории стало тихо. Все внимание переключилось на меня и этот диалог.
– Мне сейчас показалось, или ты попутал и ляпнул словно, которым отвечать на мои убедительные просьбы нельзя? – мерзко ухмыляясь надвигался рыжий.
– Нет, – повторил я так же спокойно, демонстрируя максимальное безразличие.
– Не понял… Что – нет?
– Все – нет. Все, что ты мне сейчас озвучишь, заявишь или потребуешь.
Тот приблизился и снова втянул носом воздух.
– Ты… как же тебя там звали… – он запнулся, потер кончиками пальцев, словно стараясь вспомнить.
– Яромир Харт... – начал было я, но Никеас резко перебил меня, рыкнув:
– Да мне срать, как там тебя мамка с папкой назвали! Ты ноунейм, никто, пустышка! Даже не чей-то слуга!
Я спокойно пожал плечами.
– И?
– Ты что, совсем отмороженный? – вдруг тихо и уже с явной угрозой в голосе продолжил наседать рыжий.
– Ага.
Одногруппники вокруг зашептались. Кто-то прикрыл лицо, кто-то крутил пальцем у виска, многие сочувственно качали головой, еще кто-то снимал на телефон. Похоже, завтра в мессенджерах будут гулять мои фото с прописью Ярик-самоубийца.
Рыжий схватил меня за грудки, а его дружки угрожающе надвинулись со всех сторон.
– Ты сейчас совершил очень большую ошибку. Ты…
Внезапно в моей голове прояснилось, и раздался своеобразный щелчок. Вот эта самая ситуация – держащий меня за грудки Никеас – вызвала цепочку ассоциаций. Вспомнился один ролик, попавшийся мне во время просмотра рилсов*, там ловкие ребята и девушки мастерски демонстрировали приемы самообороны в разных ситуациях. И сейчас, то, как меня держал этот рыжий индюк разительно напоминало один ролик. В голове мгновенно сложилась цепочка, последовательность действий, как освободиться из такого захвата. А значит…
Я еще не успел додумать, как тело среагировало само. Словно движение было отработанным много-много раз: я поднял руки и сложил их в замок над руками Никеаса, затем повернул корпус вправо, отводя его руки вбок, и не разжимая своего замка – левым локтем заехал ему в горло. Тот захрипел, но я, продолжая движение справа налево, надавливая локтем на горло противника, припечатал его затылком к соседней трибуне. Далее, высвободил правую руку, подхватил со своего стола ручку, и замахнулся, метя Никеасу в глаз. Затормозил буквально на расстоянии спичечного коробка, не достав до глазного яблока сантиметров пять.
– Т-с-щ-щ, ты что творишь, обсос! – выкрикнул справа от меня голос с небольшим акцентом. Я медленно повернул голову и увидел тонкое лезвие ножика, отражающее оконный свет. Нож был зажат в руке перед моим лицом, и его держал никто иной, как И Су Йен собственной персоной. – Ну-ка отпустил его!
Я сделал медленный вдох, и спокойно поинтересовался:
– Мне сейчас до ужаса интересно, как думаешь, кто из нас успеет быстрее – ты или я? – киваю на ручку. – И, если ты меня пырнешь, успею я ли загнать эту штуку ему в мозг через глазницу по самую рукоять?
Никеас сглотнул и по его виску покатилась струя пота.
Вся аудитория разом охнула.
– Что здесь происходит? – в аудиторию вошла преподавательница по истории и застала обступивших меня мажоров, закрывающих меня спиной. Я мгновенно принял решение: разжал кулак, и ручка скользнула вниз по одежде и покатилась на пол.
