Текст книги "Подарок для Ёлки (СИ)"

Автор книги: Schnizel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

В пятницу Макс весь день провел в офисе, и мы даже засветло заехали в магазин. Вопросы крутились на языке, но Макс был задёрганный и усталый, устраивать разборки в таком состоянии, было бы нечестно. И я с трудом, но держалась.

– Ксень, я телефон забыл. Возьми, пожалуйста, – попросил Макс, выгружая сумки из багажника.

Я протянула руку к телефону, и в этот момент, пришло смс. Пробежав бегущей строкой по экрану, стальным обручем стиснуло голову.

“Спасибо! Всё было потрясающе! Я знала, ты простишь меня!”. Отправитель Вика.

Я сжала телефон Дадиани в руке, вышла из машины, и встала перед Максом.

– А ты хорошо там устроился! Проверяющие органы ублажаешь и не только! Про свои, смотрю, тоже не забываешь!

– Ты это о чем, вообще? – оторопел Макс с тяжёлыми пакетами в руках.

– Я о СМС от благодарных, а главное, удовлетворённых женщин! Молодец, прыткий, и когда всё успеваешь?

Макс швырнул сумки на асфальт и взвыл:

– Какие ещё женщины?! Я за эту неделю устал как собака! Из -за тебя, между прочим, в Москву мотаюсь. Мог остаться в местной гостинице, а не носится как придурок! По четыре часа в день за рулём!

– Какие жертвы! – я покачала головой и поцокала языком. – А Викуля тебя там ждёт, или по звонку выезжает? Она такая благодарная, как я посмотрю. Бабник! – я швырнула телефон в багажник и, развернувшись на каблуках, убежала домой.

Проскользнула в свою комнату и закрыла дверь на замок. Макс пришёл следом, судя по грохоту, бросил сумки в коридоре на пол. Обошёл квартиру, постучал в дверь.

– Ксень, открой, кончай этот детский сад! Я не знаю, к чему она эту смс написала! И вообще, зачем ты в телефон мой полезла!

– Я полезла? – взвилась я, открыв дверь. – Какая же ты сволочь! Видеть тебя не хочу!

Макс сжал кулаки, развернулся и, пнув пакет, скрылся в спальне, громко шарахнув дверью. Я решила не отставать и, захлопнув свою, сползла по ней на пол.

Как же больно.

Представив себе Макса и Викулю, в постели, я чуть не завыла.

Дадиани уехал утром, не позвонил и не извинился. Я разобрала пакеты, пролежавшие всю ночь на полу, часть выкинула, остальное убрала в холодильник.

В офис ехать не надо, суббота. От безделья меня отвлёк звонок Оксаны. Она договорилась с дизайнером по шторам о скидке для меня, та согласилась, при условии заказа на дому. Если меня все устраивает, то надо срочно подъехать. Шторы шить долго и лучше этим вопросом озаботиться заранее. Я подтвердила встречу, записала адрес и, воспользовавшись отсутствием Макса, уехала на метро.

Адрес я нашла быстро, от метро всего минут пять. С удовольствием размялась, а то всё в машине, да в кресле. Мои привыкшие к роликам ножки, требовали дополнительной нагрузки.

Позвонила в домофон, мне открыли, поднялась на восьмой этаж, увидела приоткрытую дверь и, громко здороваясь, вошла в квартиру. В коридоре был полумрак, и я сразу не смогла рассмотреть мужчину в черной маске, который шагнул ко мне, отделившись от стены справа.

Он резко притянул меня к себе и заткнул рот рукой в кожаной перчатке. Я начала вырываться, но он рывком прижал меня лицом к стене, прижав всем телом, не убирая руку. Что-то обожгло шею.

“Укол”, – испугалась я и задергалась ещё сильнее. Сила была явно не на моей стороне, шею свело как судорогой, в глазах затуманилось. Меня отпустили. Развернули спиной к стене. Сквозь слипающиеся веки я смотрела на мужчину в черной трикотажной шапке с прорезями для глаз.

– Как тебя зовут?

– Ксения, – пробормотала я, схватившись за шею.

Больно.

– Сама виновата, чего дергалась! Зачем ты здесь?

– Шторы пришла шить.

– Где тетрадь Вячеслава Дадиани номер четыре за этот год?

– В коробке с документами в гараже.

– Умница! Адрес диктуй и ключ где?

Я покорно продиктовала адрес, вынула связку ключей из сумки и, отсоединив ключ от гаража, послушно протянула его мучителю в шапке.

Непонятно, что мне вкололи? Я действовала как робот, не было сил шевелиться, а без команды, тем более. Странная апатия охватила меня. Что за гадость во мне?

– А теперь спать.

Мужчина шагнул ко мне с ещё одним шприцом, шею обожгло, и темнота накрыла меня с головой.

Глава 14

Очнулась я от воя сирен за окном. Я лежала на полу, жутко хотелось пить. Голова просто раскалывалась на части. Я, с трудом соображая, подтянула занемевшую правую руку к себе. Из неё что-то вывалилось и упало на пол с глухим стуком. Развернула многострадальную голову на звук.

Пистолет! И очень похоже, что выпал он из моей ладони.

Я села, огляделась вокруг. Обычная малогабаритная квартира. Скорее всего, съемная, судя по набору древней мебели, различных цветов, старому паркету с щелями и обоям в цветочек. Ремонта здесь лет двадцать не было.

В дверном проёме с бамбуковыми висюльками, между комнатой и коридором, лежал мужчина, если судить по водолазке, именно тот, который сделал мне два укола. Только маски не было. Я встала и на трясущихся ногах подошла поближе. Мужчина лежал в пол оборота, на спине кровавая рана. Короткая стрижка, светлые, слегка рыжеватые волосы. Глаза открыты. Я прижала пальцы к шее, пытаясь найти пульс и не испачкаться в крови одновременно. Пульс не обнаружила, думать о том, что мужчина, вероятно, мёртв, не хотелось. Зато очень захотелось воды и грохнуться в обморок, желательно, одновременно.

Жажда возобладала и я, пытаясь понять, что происходит, пошла на кухню, оглядываясь по сторонам. Первое, что мне бросилось в глаза – на фоне окна, стол, открытая бутылка вина, фрукты и два бокала.

Я подошла к раковине, открыла кран, начала умываться и с удивлением уставилась на свои руки в красных разводах. Помада.

Коснулась губ. Накрашены. Память услужливо подсказала, что моя косметика лежит в сумке, а губы я красила утром, выходя из дома, и остаться на губах до сих пор она просто физически не могла. В голове начала складываться картинка. На шатающихся ногах подошла к столу. На одном стеклянном бокале след помады.

Дальше я действовала чётко и быстро. Взяла бокалы, вернулась к раковине, тщательно отмыла посуду и свои руки, выше локтя. Избавиться от возможных следов пороха не помешает. Хорошо вытерла руки и стекло. Стараясь больше ничего не коснуться, убрала их в шкаф при помощи полотенца. Протерла бутылку и вместе с фруктами поставила в холодильник. Вернулась в комнату, вытерла пистолет и аккуратно опустила его на место. Свою сумку обнаружила на диване.

Открыла, чтобы достать телефон, пора звонить Нечаеву. И остолбенела, в моей сумке лежала пачка долларов, небольшая, тысячи три, но раньше её там не было. В этом я была уверена на сто процентов. Вытащила деньги из сумки, спрятала их под подушку дивана. Сирены за окном не успокаивались, на лестничной клетке раздавался шум и голоса, похоже кто-то очень предусмотрительный вызвал полицию. Я достала телефон и, набирая Нечаева, вернулась на кухню, повесить полотенце на место. Осмотрелась внимательно, чего я ещё могла коснуться по дороге. В трубке раздался голос майора.

– Нечаев слушает.

Я плюхнулась на диван, поджала ноги, и, стараясь не смотреть на труп и без истерик, выдала Александру свежие новости:

– Это Ксения Дадиани, я приехала на квартиру с дизайнером по шторам встретиться. Здесь мужик в маске сделал мне укол в шею. Спрашивал, где тетрадь Вячеслава, а потом сделал ещё один укол, и я отключилась, – борясь с всхлипами, продолжила: – Очнулась, здесь пистолет и труп, – взвыла, стуча зубами.

– Адрес, Ксения, где ты? – рявкнул майор в трубку.

Это подействовало на меня успокаивающе. Я продиктовала куда ехать, и добавила:

– Это адрес, куда я приехала, а где я сейчас, не знаю, – заныла я опять.

– Телефон не отключай, ничего не трогай, Дадиани звонила?

– Нет, – всхлипнула я.

В коридоре раздался топот, в комнату ворвались омоновцы.

– Руки за голову!

Я послушно подняла руки вместе с телефоном.

“Вот и всё, Елочка, теперь ты не просто подозреваемая, теперь и улики есть, пистолет, например, и труп!” – грустно подумала я, зажмурившись.

Дальше все слилось в сплошной кошмар: мне заломили руки, надели наручники. Сняли отпечатки, закрыли шторы, выключили свет, осветили меня прибором с ультрафиолетовым освещением и посадили обратно на диван.

Я плакала и просила врача сделать анализ крови. Мне сделали два укола непонятно с чем. Озаботились ли они приобрести одноразовый шприц в аптеке? Было жутко страшно и одиноко, под конец меня начало знобить, а я решила, что, возможно, я уже заболела и скоро умру. Началась истерика, на которую никто не реагировал, права мои никого не волновали, про звонок даже слушать ничего не хотели.

– Вот в отделение прибудем, и будете звонить, – мрачно пообещал мне лысый мужчина в форме.

При этом мне никто не задавал никаких вопросов, а зачем и так всё ясно.

Когда не осталось промежутка на мебели или любой другой глянцевой поверхности, не посыпанной порошком, народ стал убывать. Труп сфотографировали добрую сотню раз и вынесли, погрузив в чёрный мешок. На полу остался только след, очерченный мелом.

Первым прибыл Нечаев, к этому моменту меня просто колотило мелкой дрожью, а зубы стучали независимо от моего желания. Майор быстро всех обрадовал, что данное преступление проходит по его ведомству, со всеми поздоровался и все время звонил. Но при этом успел накинуть мне на плечи свой пиджак и шепнуть, что Максим Сергеевич с адвокатом скоро будет.

Вскоре в коридоре раздался шум и знакомый рёв, похоже, какой-то самоубийца пытался не допустить посторонних на место преступления. Майор помчался на лестницу, а я, воспользовавшись общим замешательством, постаралась избавиться от баксов. Тихонько вытащила пачку из-под дивана и убрала её во внутренний карман пиджака Нечаева.

Макс влетел первым, злой как чёрт, сжатые кулаки и челюсти ничего хорошего ни мне, ни сотрудникам полиции не предвещали. Увидел на мне наручники, и глаза у Дадиани просто заледенели. А я испугалась, сильно, что отныне другого взгляда мне не достанется, я ведь убийца Вячеслава. Но, к счастью, взбеленился Дадиани не по этому поводу. Подошёл ко мне сел на корточки, взял за руки.

– Ты цела?

Я кивнула, подняла руки, провела ему по щеке.

“Я ведь люблю тебя!” – мысль обожгла меня, как вспышка.

Слёзы потекли из глаз. Макс расценил этот жест по-своему. Сжал и поцеловал мне руку.

– Успокойся, Михаил Наумович сейчас всё решит. И наручники снимем, не реви только.

Я замотала головой, ткнула в свою шею, где до сих пор всё болело.

– Мне укол сделали, два. Я не знаю что, может яд, может отрава, я их прошу мне кровь на анализ взять, а им наплевать. Вдруг я умру скоро или заболею?

– Синяк откуда? Он тебя ударил? – не понял Макс.

– Я сопротивлялась, когда иглу вводил. Ты труп видел?

– Видел. Меня Нечаев сводил на опознание, вниз к машине. Я подтвердил ему – это тот мужчина, который напал на тебя после похорон, если ты про это.

– Как тебя пустили сюда? – не поняла я. – Это же место преступления!

– Связи, деньги и адвокат, – шепнул мне на ухо Дадиани. Быстро замотал меня в свой пиджак, скинув куртку Нечаева, поцеловал и пошёл к следователю.

Дальше был Максим Сергеевич Дадиани во всей красе, негромко и очень спокойно поинтересовался ходом работы. И на каком основании подозреваемая, то есть я, уже несколько часов сижу в наручниках без медицинской помощи, предъявления обвинения, и почему до сих пор никто даже показания у меня не взял.

Его быстро успокоил Михаил Наумович, со словами:

– Максим Сергеевич, не горячись, сейчас все решим.

Опрашивать меня вызвался Нечаев и увел на кухню. Я рассказала всё подробно и точно, начиная со звонка дизайнера, умолчала только о маленькой уборке, но в ней я и под пытками не признаюсь.

– Александр Дмитриевич, мне нужен врач, срочно! Сделайте мне анализ, пока я с ума не сошла от безызвестности! Я себя уже так накрутила…

– Ксения Анатольевна, успокойтесь, пожалуйста. С анализом не всё так просто. В бесплатное медицинское обслуживание данная услуга не входит, но у вас скоро всё будет. Дадиани уже начальство полицейское трясёт! Одно скажу, отпечатков ваших на пистолете нет, следов пороха на одежде не обнаружено, похоже на подставу, но как-то непрофессионально. Скажите мне честно, Ксения Анатольевна, ручки, когда последний раз мыли?

– Утром! – соврала я, не моргнув.

Майор вздохнул.

– Картинка не складывается, по всем законам жанра пистолет должен был оказаться в вашей руке с частицами пороха и вашими пальчиками на пистолете. Всё как в аптеке, а у нас нестыковка. Труп есть, пистолет есть, подозреваемая есть, причём без сознания, но всё составляющие отдельно! Ксения Анатольевна, вы знаете, что бывает за сокрытие улик?

– Вряд ли кара будет страшнее, чем за убийство! – осмелилась я, предположить.

– Мне скажи, не для протокола, руки мыла? – не отставал Нечаев, понизив голос до шёпота.

Я сжала зубы и отрицательно замотала головой.

– Интересно получается, хрупкая девушка ходит по квартире с трупом, ни паники, ни истерики. Спокойно ручки моет, пистолет вытирает, который наверняка в руке лежал, а? Загляденье выходит! С такими нервами киллера для мужа заказать, раз плюнуть! Что скажете?

– Александр Дмитриевич, вы бредите?

– Хорошо, допустим, во всех сериалах женщина, если рядом с трупом очухается, обязательно орудие преступления схватит, в крови перепачкается, отпечатков наставит и в бега! А, вы, я смотрю, Ксения Анатольевна, сериалы совсем не смотрите, и что делать в подобных ситуациях не знаете?

– Может, наоборот, смотрю и знаю, что не делать! – буркнула я.

– Ладно, дело твоё, я бы тоже, наверное, не сознался, – лукаво глянул из-под ресниц Нечаев.

Я продолжила молча рассматривать узор на обоях.

– Почему про тетрадь никому не сказала?

– Я только на днях сообразила, что это возможно тетрадь Вячеслава Дадиани, но значения не придала, там кроме рисунков меня в профиль и анфас, ничего не было.

– Не хочешь, значит, следствию помогать? Хорошо хоть понимаешь, что тебя подставить хотели.

Майор вздохнул, придвинул мне протокол.

– Пишите, с моих слов записано верно, число и подпись. Сейчас двигаем в отделение, там решим, в лучшем случае – подписка о не выезде, в худшем – залог.

– Почему в худшем залог? – не поняла я.

– Чтобы внести залог, нужны деньги, а сегодня суббота. Банки не работают, – обрадовал меня Нечаев. – Мне нужен телефон дизайнера, вызвавшего вас сегодня на эту квартиру.

– У меня телефон забрали, контакт называется “дизайнер Оксана”, если телефон не отдадут, у Макса тоже есть номер, это он давал мне координаты.

Александр кивнул, и собрался покинуть меня и кухню, но я его опередила.

– Дай мне свой мобильник, Ларке позвоню.

– Хорошо, только не забудь рассказать, как я быстро приехал и спас тебя!

– Обязательно, – пообещала я, изымая аппарат из крепких мужских пальцев.

Глядя в спину удаляющегося майора, быстро набрала номер подружки. На экране высветилось: “Лариса” и фотография. Услышав мурчащее: “Алло!”, поторопилась поделиться новостями и главное:

– Ларка, я тебя умоляю, во внутреннем кармане пиджака Нечаева скромный презент. Вытащи его тихонько и спрячь, иначе мне кранты. Подробности, когда меня из кутузки выпустят, при личной встрече.

– Всё будет в лучшем виде! – заверила меня подруга. – Подскажи только, что это, а то вдруг перепутаю!

– Скажем так, ради них ты уехала из родной Находки. А на этих еще и изображение президентов, не ошибёшься, я в тебя верю!

– Изымем всё, что необходимо. Главное, чтобы Нечаев ничего не обнаружил до возвращения домой! – заверила меня Ларка. – Может мне приехать? – не унималась подружка. – Для моральной поддержки.

– Спасибо, Нечаев сказал, мы скоро в отделение поедем, так что лучше не приезжай.

Я попрощалась с подружкой, положила телефон на стол.

Что происходит? Меня подставляют, все выглядит так, словно я заказала убийство Вячеслава. Что теперь будет со мной и Максом? Если он мне больше не поверит? Неизвестно, что там ему Вика говорит.

Глаза опустились на наручники. Просто замечательно, подозреваемая в убийстве, возможно заражённая инфекцией, кому ты нужна?

Вошёл Макс, протянул руку, я непроизвольно шарахнулась в сторону.

– Ты чего? – обиделся Дадиани.

– Не трогай меня лучше, пока анализ не сделают, вдруг у меня СПИД?

– Дурочка! Ксюша, успокойся, сейчас заберу тебя и сразу в клинику поедем, сдадим анализы на всё. С ума только не сходи. Михаил Наумович говорит, сегодня отпустят, а он дело своё хорошо знает. Потом СПИД, например, через пиджак не передаётся, только половым путём.

Я подняла, округлившиеся от ужаса, глаза на Дадиани. Макс только вздохнул.

– И кто меня за язык тянул?

– Ага, влип, Максим Сергеевич, воздержание у тебя, дней на десять, – пакостно улыбаясь, подтвердил Нечаев, заходя на кухню.

– Есть же экспресс тест!

– Есть! Только анализ раньше, чем через десять дней после предполагаемого заражения не делают. Собирайтесь! Выезжаем в отделение, хозяйка квартиры приехала, жилплощадь съемная оказалась, всего пара месяцев. Очередной след оборвался.

– Вы Оксане звонили? – не удержалась я.

– Звонили. Женщина сообщила, что к ней на улице подошла девушка с маленьким ребёнком в коляске и попросила телефон, сделать один звонок. Якобы. у неё украли сумку с ключами и мобильным телефоном в парке, и она теперь не может попасть домой. Сделала один звонок супругу, пока Оксана качала коляску. Вернула аппарат, сердечно поблагодарила и откланялась.

Я, Нечаев и сотрудник районного представительства власти отправились в отделение на машине майора, Дадиани с адвокатом следом. С меня сняли наручники. Ещё пару часов вопросов, разными сотрудниками, куча бумаг и, наконец, свобода!

– Повезло вам, что вы, очнувшись, не схватили пистолет, а то история так просто, а главное сегодня, не закончилась бы! – порадовал меня следователь местного отделения полиции, на прощание.

– Что вы, – вступился за меня Нечаев, – Ксения Анатольевна у нас подобными глупостями не занимается! – и, подмигнув мне, распахнул дверь в коридор.

– Я провожу тебя на выход, держи сумку и пропуск, – и протянул мне маленький листок бумаги с подписями и печатью.

Дадиани сидел внизу, и разговаривал с кем-то по телефону. Увидев нас, закончил беседу и встал со стула. Я в сопровождении майора прошла через железную дверь и КПП с дежурными. Нечаев передал меня из рук в руки Дадиани, от напутственных слов не удержался:

– За девочкой-то, присматривай!

– За ними, пожалуй, присмотришь! – устало огрызнулся Макс.

– Это да! – закручинился майор.

“Ларку, небось, вспомнил”, – ехидно подумала я и пошлёпала в машину. Макс следом.

– Где Михаил Наумович? Я его поблагодарить не успела.

– Меня благодари, Михаил Наумович принимает благодарность исключительно в денежном эквиваленте.

– Я тебя потом поблагодарю, когда результаты анализов приедут.

– Едем уже, я нашёл круглосуточную лабораторию, не накручивай себя, пожалуйста!

Я кивнула и, закутавшись посильнее в пиджак Макса, прилегла на сиденье.

– Спасибо, что приехал, а главное, что поверил!

– В то, что не ты Славку заказала? – Макс фыркнул. – И никогда не поверю!

Я легонько обняла Дадиани за шею и поцеловала в щёку.

– Это благодарность?

Кивнула, улыбаясь.

– У нас воздержание до результатов анализов?

Опять кивнула, а дальше пришлось закусить губу, чтобы не рассмеяться. Расстроенный Макс очень сокрушался, что не может до рыжего сам добраться и голову ему оторвать, вместе с руками, желательно.

Очереди в лаборатории, к счастью, не было, время позднее, вышла сонная медсестра, долго выясняла, на что конкретно мы хотим сдать анализ, после десятиминутных дебатов ушла за заведующей лабораторией.

Пришла женщина лет сорока пяти, терпеливо выслушала рассказ о нападении и о двух уколах, сошлись на анализах на самые распространённые инфекции, а также расширенный – на наркотики. Его я обещала Нечаеву привезти, к делу прикрепить, да и Михаил Наумович настаивал. Сказал: “Лишним не будет!”. Макс оплатил анализы, забрал меня из процедурной и повез домой.

– Душ, ужин и спать.

Я с планом была согласна на все сто процентов!

Дома, в соответствии с планом, приняла душ, перекусила и поползла к себе в кровать, но была поймана по дороге.

– Я понимаю, что ты меня защитить вроде как пытаешься, но я устал сильно, а без тебя сплю плохо. Так что, без возражений.

Я покорно пошла за Максом. Может, и правда, обойдётся, и в панику вдаваться ещё рано?

Дадиани отрубился почти мгновенно, я же, несмотря на усталость и нервный день, уснуть не могла. Смотрела на спящего Макса.

Когда же я так успела влюбиться? Если от мысли, что ты хоть на минуту поверишь, что я убила Вячеслава, жить не хочется! Когда представляю тебя с Викой, от ярости ничего не соображаю. Где та разумная и уравновешенная Ксения? Что ты со мной сделал, Дадиани? Что мне дальше делать? Трясти газетой, где на фотографии ты и Виктория? А хочу ли я знать правду? Или боюсь её услышать?

Как же просто жить без чувств. И как тяжело, когда от одной мысли, о другой женщине рядом с Максом, удушливой волной накрывает ярость, боль и даже воздуха не хватает. А хватит ли мне половины любимого человека? Мне нет! Я не смогу знать и молчать.

Лучше сразу вырвать с корнем, переболеть и забыть! А если не получится? Закрыла глаза.

Не хочу принимать решение сейчас, а главное, не могу.

Малодушно уткнулась в Макса и всё-таки уснула.

Рано утром зазвонил будильник. Дадиани с трудом разлепил глаза.

– Ксень, спи, мне надо уехать. Надеюсь вернуться пораньше, вчера всё бросил, меня люди ждут.

Я открыла глаза.

– Тебе завтрак сделать?

– Будет здорово, а то у меня времени совсем мало…

– Под крышечкой? – вспомнила я недавние наставления.

Макс улыбнулся.

– Запомнила! Тогда, конечно, под крышечкой, – и скрылся в ванной.

Я же пошла на кухню, поставила омлет, сделала кофе себе и Максу и села за стол с чашкой. Дадиани пришёл минут через пять в костюме и галстуке. Я нахмурилась и, глядя на любимого, уничтожающего содержимое тарелки, аккуратно поинтересовалась:

– Сегодня же воскресенье, костюм на пожаре обязателен?

– А я по пожару больше не бегаю, в кабаках администрацию умасливаю, как клещи вцепились.

– Я так понимаю, будешь поздно и не голодный?

– Ничего обещать не буду, как пойдёт. А ты останься, пожалуйста, дома, Ларису пригласи, чтобы не скучно было.

Макс поцеловал меня в нос и скрылся в коридоре. А я осталась гадать, он к Малевской поехал или она к нему подтянется…

Часов в одиннадцать позвонила Ларке. Подружка тихо шептала в трубку, у Нечаева сегодня выходной и Елена Вячеславовна в гости не ожидалась. Посылку Ларка изъяла, все в порядке. Я выдохнула с облегчением. Посмотрела немного телевизор, проверила почту. От Дадиани звонков не было, зато позвонил Аркадий, мы мило поболтали. Он сказал, что через час будет в моём районе, может зайти на кофе, если приглашу.

– Заходи, – великодушно разрешила я, – кофе будет.

Аркадий приехал часа через два, сначала мы мило болтали, а потом я начала напрягаться. Мне даже показалось, что он начал приставать ко мне. Сначала коснулся руки, лежащей на столе, мельком, я не обратила внимание. Затем положил свою ладонь на мою руку, пришлось её вытащить и разместить на чашке. Поправил мне волосы. Я вздрогнула, встала убрать посуду, упёрлась ему в грудь.

– Извини, – а руки уже обнимают за талию.

Я поставила чашки обратно на стол и отстранилась.

– Аркадий, мне кажется, тебе пора, пойдём, я провожу.

И уверенно отправилась к входной двери, открыла её нараспашку.

– Аркадий, рада была видеть, всего хорошего.

– До завтра, Ксения, – прижав меня к двери, попытался поцеловать.

Я, конечно, почти увернулась, поцелуй вышел в щёку, но вот Макс, так некстати вышедший из лифта, разбираться не стал. Кинул портфель и бросился на Аркадия. Быстрая потасовка, короткий удар в челюсть, и сообщение, что тот уволен. Аркадий проворно скрылся в лифте, потирая скулу, а мы остались на лестнице. Я – перепуганная до полусмерти и Дадиани – взглядом замораживающий всё вокруг. Затем Макс нагнулся, поднял и в сердцах запустил портфель вглубь квартиры.

– И как часто он здесь бывает?

– Прекращай, я не собираюсь оправдываться!

– Я задал вопрос, он что, такой сложный, что ты затрудняешься на него ответить?

Засунул руки в карманы, развернулся, вызвал лифт и молча уехал

– Прекрасно!

Я вернулась в квартиру, закрыла дверь трясущимися руками, попыталась немного прийти в себя. Но не тут-то было, меня бил озноб, бросало то в жар, то в холод. До ночи Макс так и не появился, телефон был недоступен, я даже набрала Ларке, но подружка мне помогла мало. Нечаеву Дадиани не звонил. Я выпила коньяку и легла спать.

Утром проснулась одна, схватила телефон, звонков не было. Бессонная ночь не прошла даром, голова просто раскалывалась. Набрала Максу, телефон снова недоступен.

Выпила кофе, приняла душ, ещё два кофе, и я решила ехать в офис – время двенадцать. Должна же Марина хоть примерно представлять, где может быть шеф?

До офиса добралась быстро, припарковала свою ласточку на место Макса, его машины все равно нет. Поднялась в офис, секретарь сидела на месте, как и положено. И с порога огорошила меня местными сплетнями.

– Привет, ты в курсе, что у нас заведующий лабораторией сегодня уволился? Представляешь, к девяти утра прихожу, а он уже тут сидит. Новая стрижка, костюм с иголочки. Говорит мне: “Вот заявление принёс, с Максимом Сергеевичем всё согласованно, ухожу без отработки”. А я что, моё дело маленькое, раз, говорю, без отработки, значит, как подпишет, в кадры передам, придёшь за расчётом. Не удержалась, спросила его: “Что так вдруг?”. А он мне: “Новую жизнь начинаю, надоело всё!” Ты мне ничего сказать не хочешь?

– Ты это о чём? – изумилась я.

– Да так, – подозрительно глянула на меня Марина, – было или мне показалось, что в последнее время Аркадий вокруг тебя круги нарезал?

– Показалось! – невинно улыбнулась я Марине. – Максим Сергеевич, когда должен быть?

Марина сложила руки на стол и на меня уставилась.

– То есть, ты тоже не знаешь где он? Его с утра уже ищут, а у него мобильный телефон отключен.

– Кофе мне сделаешь? Пойду к себе, голова раскалывается.

Марина только хмыкнула, а я, судорожно сжав сумку онемевшими пальцами пошла кабинет. Зашла внутрь и прислонилась к двери.

Никогда еще Макс не отключал телефон, звук – да, но аппарат полностью, ни разу. Может что-нибудь случилось? Я подошла к столу. Порядок. Ноут, стильная чёрная подставка под бумаги и документы, еженедельник на пружинках, а сверху приклеен жёлтый листок: “Мариотт 406”.

Я тупо уставилась на листок. Макс говорил, что встречался с женщинами в гостиницах, когда был жив Солнце. Что, опять? Зачем всё это? Мне достаточно только намекнуть, я соберусь и исчезну, искать будете, не найдёте.

Колебалась я не долго. Чтобы не включать компьютер Дадиани, набрала в телефоне Мариотт отель, нашла номер телефона и нажала вызов.

– Отель Мариотт, Александр, чем могу быть полезен?

– Добрый день, я секретарь Дадиани Максима Сергеевича, у него забронирован четыреста шестой номер на сегодня, подскажите, пожалуйста, он уже заселился? Просто у него телефон отключен, мы все немного волнуемся.

– Всё что я могу вам сказать, что в номер въехали и ключ выдан на руки, если хотите, могу вас соединить по внутреннему телефону.

– Нет, спасибо не стоит, мой шеф не любит самодеятельность. Спасибо, очень выручили.

Я повесила трубку, опустила голову на руки. Вот и всё! Идти или не стоит? Вот в чём вопрос! На деле оказалось гораздо проще и прозаичнее. Первая же ссора и всё вернулось на круги своя!

Раздался стук в дверь, вошла Марина с кофе.

– Можно?

– Да заходи.

Марина аккуратно сгрузила чашку с подноса и заметила жёлтый листок на еженедельнике.

– Что опять по гостиницам пошёл? Ксения Анатольевна, честное слово, это не я бронировала, я бы сказала!

– Он всё время в этой гостинице… – я замялась.

– Да, практически, она рядом с домом, а ещё у Максима Сергеевича скидка там тридцать процентов.

– Ух ты! – восхитилась я. – Постоянный клиент.

– Умная женщина ни за что бы, не пошла! – сообщила мне секретарь, прижимая поднос и взглядом взывая к разуму.

– А где ты тут умную женщину увидела?

Решение пришло быстро. Лучше сразу, больно, зато эффективно. Я выпила кофе в два глотка, поблагодарила Марину и поспешила на стоянку, пока запас моей храбрости не иссяк. Припарковалась на стоянке отеля и с наглой физиономией пошла внутрь. Немного заробела. Да уж, Ксения Анатольевна, месяц назад ты бы сюда и не сунулась. Я и сейчас немного растерялась от обилия золота, мрамора, дорогих ковров, стеклянных лифтов и швейцара у входа. На стойку к администратору не пошла, решив, что в этом нет необходимости. Четыреста шестой номер я и без них найду и, скорее всего, на четвёртом этаже.

Плавной походкой от бедра я отправилась мимо администратора к лифту, ещё раз оглядела входную группу, шикарно, что тут скажешь. Сжав сумку для храбрости, шагнула в открывшийся лифт. Негромкий сигнал известил о прибытии и вот я на четвёртом этаже. Изумрудный ковер под ногами заглушает шаги, картины на бежевых стенах слегка подсвечиваются. Я нашла указатель и пошла на право. А вот и дверь. Сердце, кажется, вообще биться перестало. Я зажмурилась и громко постучала.

Раздался женский смех, дверь распахнулась, а на пороге в легком неглиже возникла Виктория Малевская собственной персоной. С победной улыбкой на лице встряхнула рыжей гривой, прислонилась к двери, скрестив руки на груди.

– Кто тебя сюда звал?

Как же глупо и нелепо я себя чувствую, зачем я здесь?

– Макс здесь?

– Он притомился немного, прилёг отдохнуть!

Малевская толкнула рукой входную дверь и моему взору предстала огромная кровать, а спиной ко мне, заботливо укрытый одеялом снизу до пояса, абсолютно голый спал Дадиани.

От двусмысленности сказанного стало трудно дышать. Главное, не плакать, сжала зубы, загнала слёзы обратно. Не дождётесь!

– Мне нужно с ним поговорить!

– Не о чём вам разговаривать больше! Шлюха, пошла вон! – и она захлопнула перед моим носом дверь.

Я на деревянных ногах, с трудом соображая пошла к лифту. Нет, нельзя в таком виде вниз, там полно народу, надо успокоиться. Я развернулась и, придерживаясь за стены, пошла в обратную сторону. Из номера вышла пожилая женщина, я шарахнулась от неё и увидела вход на пожарную лестницу. Тихонько выскользнула за дверь и сползла на ступеньки. Слёзы застилают глаза. Зачем так подло? Решил, что у меня роман с Аркадием? Что со мной много проблем? За что?

Мокрыми от слёз глазами изучила помещение: чистые ступеньки, светлые крашенные стены и противопожарный щит. Шланг, топор и огнетушитель! Я вытерла слёзы.

Хватит ныть! За что? Почему? Бабник и урод моральный, вот почему! Кажется, я слово давала, без скандала не уходить? Будет вам сейчас скандал. Я дернула стеклянную крышку ящика. Пломба легко отскочила. Я пробежала глазами рисованную инструкцию по использованию огнетушителя. Всё просто, сдёрнуть пломбу, поднять рычаг, направить ствол – насадку на очаг пожара и нажать на курок. Я достала из сумки пудреницу, слегка привела красный нос в порядок. Нормально, сойдёт, кое-кому, сейчас будет не до моего внешнего вида. Прижав огнетушитель к сердцу, я полетела обратно в коридор, к заветной двери номер четыреста шесть. Уверено постучала.