Текст книги "Подарок для Ёлки (СИ)"

Автор книги: Schnizel

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

– Умничка твой Максик, когда разберётесь, а я думаю уже скоро, передай ему, что Лариса в восхищении.

– Ты думаешь, он специально всё подстроил?

– Я-то думаю, а вот ты чем занимаешься, мне вообще непонятно! Значит так, Ёлка, собралась и устроила там такое, чтобы эта Вика уже через двадцать минут надавала Максу по роже и удрала в неизвестном направлении! Тебе всё ясно!

– Но они же блондинки? Все! – привела я последний аргумент.

– Слушай, мужикам тоже иногда требуется разнообразие, не забивай себе голову чепухой. Кто волосы будет рассматривать, когда тут такое платье и ноги…

– И патенты… – хрюкнула я.

– Вот, именно! Успокоилась?

– Да! Мало того, расправила плечи и даже глаза блестят нездоровым блеском.

– Вот и умница, и, Ёлка, не дури там.

– Не буду! Стакан крови, пучок нервов и всё!

– Обещаешь?

– Обещаю! Спасибо тебе! Постараюсь докладывать обстановку по возможности.

– Да, уж будь любезна, а то я, от нетерпения, сейчас весь маникюр съем!

Я чмокнула Ларку в трубке, привела себя в порядок. Практически успокоившись, пошла обратно. И всё бы ничего, но когда я вошла в зал, Макс с Викулей пили красное вино, а эта мочалка крашенная, гладила Дадиани ножкой под столом, ещё хорошо, что он в брюках, а то бы я её точно взглядом испепелила. От расстройства я клацнула зубами и сильно прикусила губу, да так, что слезы из глаз.

– Ксения, что случилась? – заволновался Игорь. Я плюхнулась на свой стул, и, не придумав ничего лучше, выдала:

– В глаз что-то попало, режет, не могу…

– Давай, я посмотрю, – усиленное хлопанье глазами не помогло, деваться было некуда, и я развернулась к нему лицом.

Игорь аккуратно взял меня за щеки и, приблизившись, начал разворачивать меня к свету, заглядывая в глаз.

– Ты знаешь, ничего не видно.

Вдруг раздался резкой хлопок и возглас, и мы дружно вздрогнули и развернулись на шум. У Максима Сергеевича лопнул бокал с вином в руках. Я бы даже позлорадствовала, но эта коза – Викуля, подскочила к Максу, и принялась вытирать ему штаны салфетками. Тут я просто озверела, и очень захотелось высказать всё, что я думаю, по поводу таких вульгарных методов, как прямой массаж ширинки. Но Игорь мне не дал излить душу. Со словами:

– Ксения, какая же ты красивая, – резко притянул меня к себе и поцеловал.

Дальше Викуля, Макс, и его штаны, мгновенно покинули мою голову, так как я решала насущные проблемы! Главное было не разжать зубы, а то этот придурок засунет мне в рот свой язык, и меня сразу вырвет. К гадалке не ходи.

Пока я соображала, отпихивать негаданное счастье или обнять для достоверности, над ухом у меня раздался знакомый рык, и неведанная сила оторвала меня от партнёра и поставила на пол рядом со столом.

Я потихоньку открыла зажмуренные глаза, и очень вовремя, потому что Макс, громко заявив, что с него уже довольно, начал приседать и даже руки ко мне протянул. Сообразив, что он пытается сделать, я вцепилась обоими руками в подол платья и завопила:

– Макс, нет, только не на плечо, платье короткое, я сама!

– Вижу, – сообщил мне злющий Максим Сергеевич, глядя на меня снизу-вверх, затем встал, стянул с себя пиджак и, завернув меня в него как гусеницу, опять присел, перекинул меня через плечо, взял сумку со стола и заявил всем:

– Концерт окончен, – и бодро зашагал к выходу.

“Что мужики умеют лучше всего?” – думала я, болтаясь у Макса за спиной, головой вниз.

Правильно! Испортить женщине настроение! А ведь оно и так было ни к чёрту! Какой конфуз! Всё, в этот ресторан – я больше ни ногой!

Первыми оклемались и рванули за нами официанты:

– Максим Сергеевич, – догнал нас один уже на выходе, – ваше блюдо почти готово, вам завернуть с собой?

– Всё что мне надо, я уже завернул, – последовал рычащий ответ, и тут меня осенила простая, но гениальная мысль, похоже, у меня проблемы! Тигра опять злой, очень злой! Макс выдал еще пару распоряжений по поводу счетов за два стола и такси для обоих: Игоря и Вики, всё на его счёт.

– Благодетель, – зафыркала я в спину Дадиани, – о курице своей перегидроленной беспокоится! Как она до дома доедет!?! Ути – пути! Да кому она нужна!

Но Макс в диалог со мной вступать не собирался. Молча покинул ресторан и резко сгрузил меня на заднее сиденье мерседеса и сам сел рядом. Коротко кивнул водителю: “Домой”. Я начала выпутываться из пиджака и приводить своё абсолютно не рассчитанное на подобный экстрим платье в относительный порядок.

– Ты что, с ума сошёл? – решила я не ждать милостей от природы, а наехать первой, как известно лучшая защита – это нападение.

И тут Макс как заревёт, я даже голову в плечи втянула, от неожиданности:

– Какого хрена ты целовалась с этим козлом?

– Я с ним не целовалась, это он меня целовал! А вот какого хрена ты сидел там, и ухмылялся пока твоя мочалка, тебя ножкой под столом гладила?! – взвыла я, между прочим, тоже орать умею, невелика наука.

– Ёлка, – вдруг обрадовался Дадиани, – да ты ревнуешь!

– Кто? Я? – но высказаться мне опять не дали, этот придурок схватил меня в охапку и начал целовать. Давно бы так, чудовище саблезубое. Все нервы вымотал! И я обняла его покрепче, как же я соскучилась за сегодня.

Глава 10

Пока мы самозабвенно целовались на заднем сиденье, водитель умудрился припарковаться у дома, тихонько покашлял, напоминая о себе, и сказал:

– Максим Сергеевич, приехали.

Макс с трудом оторвался от меня, поблагодарил водителя. Мы поспешно покинули машину, не знаю, куда Максим Сергеевич торопился, а я просто из авто, стыдно было на водителя глаза поднять.

Докатилась… на свидание с одним уехала, вернулась с другим, да ещё через плечо, в машине целуюсь при посторонних, мама была бы в шоке! Про папу я, вообще, молчу.

Тигра саблезубый, на меня подозрительно посмотрел. Я занервничала, поправляя подол. Представляю свой внешний вид после столь жаркой поездки, да ещё в подобном наряде. Дадиани осмотр закончил, хмыкнул, завернул меня обратно в свой и пиджак и поинтересовался.

– Сама пойдёшь или понести?

– Сама! – поспешно выдала я, прижимая к груди сумку.

Макс поцеловал меня, обнял и повёл в подъезд.

– Это не платье, это чёрт знает, что такое, – бурчал он по дороге. – Я вообще не понимаю, как я тебя в нём из дома выпустил?

– Это всё Ларка, я ей говорила, что это униформа для немецкого порно, только сантехника и не хватает…

– Будет тебе сейчас и сантехник, и электрик, и маляр, в одном лице, – пообещал мне Макс, зажимая в углу лифта. – Главное, до квартиры успеть дойти.

С горем пополам, открыв дверь, мы наконец-то ввалились в квартиру. Скинув пиджак и босоножки, я рванула к зеркалу. Но тигра был против, схватил меня и потащил в спальню, сообщил целуя:

– Не волнуйся, красивая, очень красивая, самая красивая! Платье можешь даже оставить, только ходить в нём дома будешь, и дольше пятнадцати минут не гарантирую. Кстати, как оно снимается?

– Молния сбоку, – хихикнула я, целуя Максу шею, с рубашкой я уже давно справилась.

У меня, похоже, гормональное помешательство, я его сейчас съем, или понадкусываю…

– Ёлка, – шептал Макс, вытряхнув меня из платья, – ты меня за эту неделю до ручки довела, а как вспомню этого придурка из ресторана…

Макс нахмурился, а я поспешила его отвлечь поцелуями и жизненно важным вопросом:

– Презервативы есть?

– Есть, – хмыкнул Макс, – ну кухне.

– Иди, – я ещё раз поцеловала тигру, на дорожку, так сказать.

– Конечно, нашла дурака! Я больше на это не попадусь! – и, глядя в моё изумлённое лицо, пояснил: – Я сейчас уйду, а ты опять заснёшь! Вместе пошли, – и, развернувшись ко мне спиной, потянул за руку, – забирайся.

Я тихонько скользнула ему на спину, обхватила ногами, крепко обняла за шею, зашептала на ухо:

– Только, чур, об косяки мной не задевать.

– Не о том, Ксюша, беспокоишься, – сообщил Макс, придерживая меня за попу, и уверенно двигаясь со мной в сторону кухни, – твоя задача – не ерзать, чтобы в кровать вернуться, а то на кухне, знаешь, сколько мест завлекательных? Потом синяки считать замучаемся.

Посадив меня на столешницу, тигра полез в шкафчик, а я ему во всю мешала: прижалась к груди, целовала и сходила с ума от запаха, как кошка от валерьянки.

Допрыгалась, невлюбчивая?

– Нет, до спальни не доедем, в лучшем случае диван, – констатировал Макс, вручая мне ленту из серебристых пакетиков, – и вообще, ближайшие полгода лучше их с собой носи, а то я с твоими юбками и шортами, за себя не ручаюсь. Потом доказывай, что это мои дети, а не племянники.

Потянулась руками вверх, обняла за шею, оторвавшись от губ, прошептала:

– Диван, хотя… я уже и на столешницу согласна.

– А я уже, вообще, плохо соображаю, – сообщил мой тигра, сняв с меня бюстгальтер.

Руки, губы – везде, горячие, жадные. Я откинула голову назад и стукнулась об навесной шкафчик.

– Прости, – перепугался Макс, снимая меня со стола.

– Ты обещал диван, – напомнила я.

Прижалась покрепче, спряталась на груди, пока меня несли, целуя пострадавшую макушку.

– Всё что хочешь, родная.

– Тебя хочу!

Макс опустился на диван со мною на руках. Почувствовала ладони, скользящие по плечам, спине, бёдрам. Поцелуи медленно передвинулись вниз. Меня нежно прикусили за ушко, горячая дорожка вспыхнула на шее.

Он прошептал:

– Ксюша, – спустился ниже к груди.

Внутри меня бушевал ураган и сумасшедшее желание. Я так хотела его, безумно. Слегка вскрикнула от прикосновения холодной кожи дивана к обнажённой спине. Поймала губы Макса, обхватила руками за шею, притянула ближе – хотелось почувствовать его каждой клеточкой. С упоением наслаждалась откликом своего тела на его руки и губы. Запах кожи. Просто сумасшествие, забыла о том, что он тиран и деспот.

Меня больше нет, только мы, учащённое дыхание и сумасшедшее чувство полёта, тёплой волной накрывающее моё тело. Долгожданное наслаждение захватило с головой, забирая понимание, где я, и что со мной.

В себя я приходила медленно. Кто-то довольно урчал, целовал меня, где дотягивался. Я открыла глаза.

– Ты теперь – моя! – обрадовал меня радостный тигра.

– В каком смысле? – уточнила я, отлепив Дадиани от своей шеи, и заглядывая в глаза.

– А в таком! Никаких сантехников, Игорьков, студентов, пикаперов, чтобы даже близко не было! Говори, что у тебя парень нервный.

– Какой ещё парень, я же вдова!

– Вот так и говори, я вдова и парень у меня нервный, а остальное пусть сами додумают, если фантазии хватит.

– Помолчал бы, сначала чуть не соблазнил бедную девушку, а потом на свидание засобирался, гад. Как вспомню, бесит! – и даже по спине Макса стукнула, от избытка чувств. – Где ты только эту Барби перегидроленную откопал.

Макс рассмеялся, откатился с меня на бок к спинке дивана, подгрёб меня двумя руками и поцеловал.

– Ревнуешь, Ксюш, это просто замечательно! И пока ты не отбила себе ладошку об меня, поясняю. Я это специально сказал, вчера ты пьяная была, а с утра удрала от меня, вот я решил проверить, нужен я тебе или нет.

– Ты это на “Мисс Перекись” или под ней проверять собирался?! – уточнила я, и ещё раз, этого гада стукнула.

Макс меня опять поцеловал и сообщил:

– Стучи на здоровье, хребет только не сломай, пригодится ещё. Я собирался просто на тренировку сходить, но после твоего заявления пришлось срочно корректировать планы, искать свободную на сегодня Барби и жениха твоего в оборот брать. Рассказывай, где ты этого козла нашла? – Макс опять насупился.

– Поклонник старый, – покаялась я, целуя суровую складку на лбу.

– У тебя с ним было что-то? Какого хрена, он тебя руками хватать вздумал.

– Ничего не было, вот в предвкушении руки и распустил. Я, когда увидела, что “Мисс Гидроперит” тебя ножкой гладит, чуть не расплакалась, пришлось сказать Игорю, что в глаз ресница попала. Дальше – ты знаешь.

– Собственница моя, прямо как я. Всё моё!

“всё моё” тут же восхищённо поцеловали.

– Вот именно, – обрадовала я тигру, чтобы не расслаблялся, – и учти, ещё какую-нибудь кикимору рядом увижу, сразу собираюсь и ухожу, молча…

– Куда молча уходишь? – заволновался Дадиани. – Подожди, так не пойдёт. Давай договоримся, если тебе что-то покажется или привидится вдруг, пообещай мне, пожалуйста, хотя бы разбор полётов устроить, прежде чем уходить. И никаких полунамёков, аллегорий и прочей женской ерунды, у меня с этим очень плохо, говори, пожалуйста, прямо, в лоб.

– Разбор полётов, прямо в лоб! Обещаю. Это легко! Что, с намёками совсем беда?

– Скажем так, если ты будешь сопровождать свои намёки субтитрами, наша личная жизнь значительно улучшится.

– Постараюсь! – и я, со всей страстью поцеловала свою тигру.

– Это намёк? – не понял Дадиани.

– Конечно, это был намёк. А теперь включаю субтитры: Хочу в душ и есть! Кое-кто утащил из ресторана некормленую девушку.

– Тогда пошли в душ. А ужинать, давай сегодня дома будем, я сегодня и так уже на пределе, ещё одного такого платья в общественном месте просто не выдержу. Я, кажется, определился, что ты про хиджаб говорила?

– Я говорила: “всё, кроме хиджаба”.

– Жаль, очень жаль. В магазин за покупками вместе пойдём, найдётся же там хоть одно приличное платье в пол.

– Обязательно, я его даже одену, возможно, лет после пятидесяти, если из моды не выйдет, но раньше, можешь даже не мечтать.

Я чмокнула тигру в нос и резво двинула в сторону своего душа.

– Налево, – поймал и завернул меня Макс в коридоре в сторону своей спальни, – целый день мечтал тебе шею намылить.

В душе мне очень качественно намылили всё, а не только шею. И вот я чистая, довольная и счастливая, в халате Макса, с влажными волосами, сижу за столом и работаю вилкой. Макс сидит рядом, ест одной рукой, а второй держит меня за ступню под столом, которую я очень удачно разместила у него на коленях.

– Ногу отдай, пожалуйста!

– Нет, дай поесть спокойно. Так я точно уверен, что ты рядом, никуда не влезла, никто на тебя не пялится. Можно даже бокалы не давить.

– Порезался?

– Не успел! Завтра какие планы?

– Паспорт должен быть готов! – аккуратно сказала я, пока меня на радостях под домашний арест не перевели…

– Я завтра на работу с утра, ты с водителем за паспортом и в офис.

– Этот бодрый дедуля, теперь мой новый водитель – телохранитель?

– Нет, – усмехнулся Макс, пощекотав мне ногу, – просто водитель офисный.

– Я теперь твой телохранитель, так что, тело твоё от меня далеко не отходит. А то я нервный становлюсь.

Я только глаза округлила.

– А что я в офисе делать буду?

– Ты на работу хотела, вот завтра тебя собеседовать буду.

Я представила себе это собеседование, покраснела и за бокал с вином спряталась.

– Не увлекайся, пьяница, а то на вчерашние дрожжи заснёшь опять, а я двойной удар по самолюбию не переживу.

Я только фыркнула и подумала: “Какой же ты у меня милый, когда не рычишь.”

– Паспорт получишь, пойдёшь в наследство вступать, заключим с тобой договор, как со Славкой. На него счёт в банке был открыт, и тридцать процентов чистой прибыли от всех реализованных проектов на него переводили. Я сейчас выплаты остановил потому, что придётся наследовать и пошлину за это платить. И нос свой морщить не надо, это были Славкины деньги, он как хотел, так ими распорядился. В договоре пункт, приоритетный выкуп за мной, так что, я не в накладе. Хотел брата обезопасить, закрыть от посторонних, хоть иллюзию создать его самостоятельности. Может поэтому и квартиру переоформлять со Славки не стал. Я в любом месте проживу, а для него смена привычной обстановки смерти подобна. Ты думаешь, мне никогда не приходило в голову, что со мной может что-нибудь случиться? Не знаю что: авария, кирпич на голову, инфаркт, в конце концов. Почему-то представлял, как он один останется, когда меня не станет. А вышло наоборот, получается, я брата не уберёг.

– Ты не виноват.

– Кто-то по – любому виноват, – грустно улыбнулся Макс

– То есть Солнце сам спокойно своими деньгами распоряжался? – уточнила я.

– Да, а что ты удивляешься, кольцо же он тебе прикупил. Славка, когда ему надо, прекрасно общался, политесы только не разводил.

– В смысле?

– Никогда не спрашивал, как дела? Как здоровье? И что вы думаете о политической обстановке в стране в целом? И прочую ерунду. По телефону: “Вячеслав Дадиани беспокоит, мне надо то-то, через час”. К чужим людям тяжело привыкал, а если не нравился кто, так вообще без вариантов, развернётся и уйдёт, даже если руку протягивают. Режим соблюдаться должен был, еда в определённое время и количестве. И, естественно, шапка наша любимая, а так обычный, слегка чудаковатый парень. На конференции одной, так спором увлёкся, что теорему новую доказал. Эксцентричных и богатый чудиков полно, а Славик ещё и гениальный! Ему многое прощалось.

– И как, э – э – э, твоя личная жизнь протекала? – не удержалась я.

– Не здесь, если ты об этом. Ты первая женщина в квартире после мамы, не считая Риммы Марковны.

Дадиани отобрал у меня бокал.

– Кто-то уже носом клюёт, марш в кровать! Я посуду в посудомойку уберу и приду. Две минуты, спать даже не думай, – меня подняли, поцеловали и тихонько подтолкнули в сторону спальни.

– Это ты во всём виноват, целый день мне нервы трепал, – заявила я и пошлёпала в спальню под громкий смех и возмущённый вопль:

– Ёлка, у тебя совесть есть? Сейчас кто-то по попе получит, – пообещали мне.

Я обещание проигнорировала и в кровать забралась в халате. Уткнулась носом в подушку, тигрой пахнет. “Хорошо”, – подумала я и глазки закрыла.

Макс быстро пришёл, за ногу меня вытащил из-под одеяла, вытряхнул из халата и спать не дал. Я вяло отбивалась:

– Завтра приходи!

– Что значит, завтра приходи? Это моя кровать, между прочим, а пожелания на завтра я учёл.

– Это хорошо, – прильнула я к Максу, целуя, – до утра, наверняка, уже соскучиться успею.

Утром перед уходом, меня тридцать три раза поцеловали, попросили, никуда больше не лезть, если конечно мне не нужен абсолютно седой Макс с дёргающимся глазом. От водителя не отходить, получить паспорт и сразу в офис. Трубку брать обязательно, иначе после десятого звонка, я считаюсь пропавшей без вести и лежу с перерезанным горлом в канаве. Я прониклась, пообещала быть паинькой, испугалась страшной кары под названием “попапин”, закрыла за Дадиани дверь и пошла звонить Ларке. Правда, нормально пообщаться не удалось, пришла Римма Марковна, но я успела сообщить подружке, что мы с Максом пришли к консенсусу, я отправляюсь за паспортом, а затем в офис.

Я пристально перетрясла свой гардероб, нашла узкую юбку карандаш за колено, с разрезом сзади и блузку, изумрудно зелёную – запах на грани. Ничего, у меня же собеседование сегодня, и не одевать же майку, в конце концов. В домофон позвонил новый водитель, представился: “Дмитрий, жду в машине”. Я прихватила сумку, справку, свидетельство о браке, ключи, махнула Римме Марковне и отправилась за паспортом.

В МФЦ мы добрались быстро, я получила паспорт минут за тридцать, которым и любовалась, сидя на заднем сиденье, по дороге в офис.

Ксения Дадиани! Красиво, ничего не скажешь. Спасибо, Солнце, пусть земля тебе будет пухом.

Макса я застала в приёмной, он что-то втолковывал секретарю. Увидев меня, радостно обнял и поцеловал. Я сделала недовольную мину, Макс нахмурился, открыл дверь в кабинет:

– Заходи, поговорим… – физиономия моя не предвещала ничего хорошего, да и я молчать не собираюсь.

– Ты что делаешь? Я же вдова, а ты меня при всех хватаешь, что люди скажут!

– Ах, ты про это, – заулыбался Макс, цапая меня обратно, – я уже всё уладил. Легенда такая: Ты моя девушка, Славка тебя очень любил, его переклинило, что ты должна быть Дадиани, взял твой паспорт и оформил брак. В офисе все сто лет знают Славку, поверь, больше удивлялись, откуда ты взялась и как женой стала. А сейчас всё на своих местах и все довольны.

– А как же секретарь, – не унималась я, – она же видела нашу первую встречу, когда ты меня чуть не придушил.

– С Мариной я провёл отдельную беседу, сообщил, что если услышу хоть одну сплетню, заменю её на другую Марину или Полину. Она девочка неглупая – всё поняла. Пойдем, я тебе Славкин кабинет покажу.

Макс повёл меня к двери в углу и распахнул её.

– Прекрасный кабинет и выход только через тебя, очень мило? Мешать не буду?

– Мне, нет! Славка не мешал, и ты не будешь. Для посетителей и совещаний у меня переговорная есть, – выглянул в окно, хмыкнул. – Замечательный вид и, главное, высоко, короче, никто не залезет и не вылезет. Располагайся, я к тебе сейчас системного администратора пришлю. Пароль тебе в компьютер сделает.

– И что мне делать?

– Пока осваивайся, с наследством своим ознакомься, отдай Марине паспорт и свидетельство о браке, пусть документы подготовит по списку, для вступления в наследство. На следующей неделе поедем к нотариусу.

– Понятно.

– Хочешь, пойдём со мной, сейчас испанцы приедут на переговоры, послушаешь.

Я достала паспорт, свидетельство и бросила сумку на стол. Макс посмотрел на часы.

– Они будут через пятнадцать минут. Пообедать не успеем.Ты голодная?

– Нет, а ты?

– Потерплю еще пару часов, а вот тебя поцеловать надо срочно. Дадиани успел только меня обнять двумя руками и прислониться спиной к дверному косяку.

Так и застала нас шикарная, холёная, дорогущая рыжая девица, влетевшая к Максу в кабинет, несмотря на секретарский вопль:

– Максим Сергеевич занят, к нему нельзя!

Со словами:

– Он всё время занят, я разберусь! Максим, дорогой, как ты? Прими мои соболезнования, я тебе звонила, ты трубку не брал! – влетела в дверь, забегала глазами по кабинету и, наконец, остановилась на нас.

Картина маслом. Макс занервничал, я напряглась, девица же, заметив нашу композицию, с хозяйским видом хлопнула клатч на стол и заявила:

– Может, объяснишь? – Макс кивнул и выдохнул:

– Как же ты не вовремя!

Наклонился ко мне и прошептал на ухо:

– Помнишь, ты мне слово дала, без скандала ничего не предпринимать!

– Будет тебе скандал, – пообещала я, не отрывая взгляд от соперницы.

Зуб даю, Макс с ней спал. Рыжая красотка, лет двадцать пять – тридцать, с потрясающим загаром, в дорогих шмотках, украшениях и туфлях, от которых у меня зубы свело.

– Хорошо, жди здесь, мы в переговорную, – Макс посмотрел на часы, – чёрт, переговоры через десять минут.

– Оставайтесь здесь, я пойду их встречу, – я высвободилась из объятий Дадиани и на деревянных ногах пошла на выход.

– Ксения, десять минут, пожалуйста, и телефон возьми, – велел мне вслед Дадиани.

Я пожала плечами:

– Зачем? Время засекать? – бодро шагнула в приёмную и, закрывая дверь, последнее, что я увидела, как рыжая девица кинулась к Максу:

– Это твоя новая секретарша? – я слегка притормозила ладонью, закрывающуюся дверь, в щель донеслось:

– Вика, а позвонить нельзя было!

– Вика!?! – я так и застыла на пороге, с кучей вопросов, и главный из них: “А Барби тогда кто?”

Дверь закрылась, и я подняла глаза на перепуганную Марину. Приложила палец к губам и прилипла ухом к двери:

– Это моя девушка, Ксения.

– Подожди, какая ещё девушка? Это вдова Вячеслава, я её в журнале видела! Ты спишь с женой брата? Макс, ты с ума сошёл?

– Вот стерва, – прошептала я, – и как от неё можно с помощью iPhone отделаться? Хотя, Макс может, – констатировала я, – вот Евгений Викторович точно без бриллиантов не обошёлся бы.

– Стерва, отборная, – подтвердила Марина и я, вспомнив про секретаря, отлепилась от двери.

– Это кто? – для ясности, я даже на дверь показала.

– Малевская Виктория Константиновна. Дизайнер, художник, управляющая арт – галереи. Подруга Максима Сергеевича.

– Давно? – выдавила я.

– Года полтора, – доложила Марина.

Промелькнула мысль: “Вот Викуля сейчас взбесится, столько времени потратила, и скорее всего, ещё и так просто не отступится. Мне ли с ней тягаться? В смысле, моя ли весовая категория, вот в чём вопрос?”.

– Почему её на похоронах не было? – спросила я у помощницы Макса.

– Отдыхала на море и, представляешь, только прилетела – и сразу сюда, бегом. Загар, видела, какой? Остаётся только позавидовать. Две недели на Ямайке, – Марина грустно вздохнула, передвигая документы на столе.

– Откуда знаешь? – растерялась я.

– А кто по-твоему заказывал! – фыркнула она.

– То есть, Макс оплачивал? – она согласно кивнула, пождав губы и подняв брови, типа прости.

– И, Ксения Анатольевна, поаккуратней с ней, подлая она и изворотливая. Хорошо, что вы скандал при ней не устроили, лучше потом.

– Я вообще скандалы не люблю, не мой профиль, а скажи мне, пожалуйста, чего это ты мне помогаешь? – насторожилась я.

Марина улыбнулась и радостно сообщила:

– Максим Сергеевич на меня сегодня с утра слегка наехал, чтобы скорректировать мою память, а потом потребовал полного содействия, для вас. Границы содействия не уточнялись…

“Да, девочка точно неглупая, споёмся”, – подумала я и кивнула.

– Спасибо, а блондинка? Кукла Барби? В стразиках вся, кто тогда?

– Этих вообще полно! Может Катя?

От глубокого обморока меня спасла группа счастливых испанцев, дружно появившихся в приёмной.

– Здравствуйте, – защебетала Марина на английском, – пройдёмте в переговорную, Максим Сергеевич сейчас будет.

– А переводчик? – уточнила я у всезнающей Марины.

– Нет переводчика, Максим Сергеевич свободно на английском языке говорит. Проводи их, пожалуйста, я пока закуски сделаю, – я кивнула.

– Переговорная где?

– Следующая дверь по коридору, – сообщила Марина и нырнула в холодильник.

– Что значит полно? – зашипела я ей на ухо, засунув к ней голову, и наплевав на толпу в приёмной.

От её последнего высказывания я пребывала просто в шоковом состоянии, опять же, охладиться мне не помешает.

– Значит, что денег у него слишком много, вот и вьются кругами, из трусов выпрыгивают, но ты внимания не обращай. Из-за таких охотниц его все бабником считают, только он не бабник, а маньяк – трудоголик. Эта Катя в машину ему два месяца назад въехала, чтобы познакомиться, представляешь? И не жаль же тачки козе! Максим Сергеевич на встречу опаздывал, ДПС ждать не мог, подписал лист для страховой, оставил номер телефона и уехал, а она ему потом все провода оборвала. Ямайка – подарок для госпожи Малевской, чтобы мозг из-за Кати не выносила, а там, между прочим, ничего не было и быть не могло. Катюша его так достала, что он только не матерился в телефон.

– Атас, – прошептала я в полном ауте, – и как жить дальше, без валерьянки?

Представить себе картину, как я, например, приревновав Макса, собираюсь и уезжаю отдыхать на две недели одна, оставив его с предполагаемым предметом ревности, я так и не смогла. Скорее всего, я бы перебила всю посуду в доме, а потом бы гордо удалилась в неизвестном направлении. А здесь – очень высокие отношения! Получается, что Дадиани для Викули – дойная корова, и кое-кто, похоже, прекрасно знает об этом. Может поэтому так легко с ней и расстался? Мне Макса даже жалко стало, каково это, когда всем вокруг от тебя нужны только деньги? Это при том, что ты не урод, не придурок и не идиот, чтобы не понимать происходящего…

С абсолютно круглыми глазами положила Марине на рабочий стол документы, которые продолжала судорожно сжимать в руке. Представилась неунывающей группе из солнечной Испании просто Ксенией. Обсудить вопрос, в качестве кого я буду присутствовать на переговорах с Максом, мы не успели. И я решила ограничиться именем, дабы не попасть в неловкую ситуацию.

Гостей было трое: два мужика в возрасте, примерно сорок пять и шестьдесят. Они представились Алонсо, Бенито. Последний, самый молодой, лет двадцати пяти, радостно пялился на нас с Мариной, заявил на испанском:

– Богини, беру обоих, – и представился, вцепившись мне в руку: – Виктор.

Я тоже поздоровалась на английском. Извинилась, улыбнулась и, широко распахнув дверь, и повела гостей в переговорную. По дороге выслушала пару сальных шуточек, что они все только что созрели для переезда в Россию, а Виктор сообщил, что давно мечтал жениться на русской, и в данный момент готов следовать в моём фарватере прямиком в церковь. Дяденька в возрасте назвал молодого сыном и напомнил, что женится он может хоть каждый день, главное, не расписываться. Под их дружный смех мы прибыли на место. Я вспомнила рассказы о испанском гражданском законодательстве, представила какие тихие они вернутся домой и будут рассказывать супругам, что в Москве по дорогам медведи гуляют. Чтобы те в следующую командировку с ними не собрались.

И как им теперь сообщить, что у меня второй язык испанский? Ладно, пусть сюрпризом будет, после переговоров!

Улыбаясь, рассадила их за столом, уточнила, кто, что будет пить, и пошла к секретарю Макса на подмогу. Виктор увязался со мной, мотивируя тем, что мне нельзя носить тяжести, он этого просто не допустит. Так мы и вышли вдвоём, бойкий испанский кабальеро, отвешивая мне комплименты, и я, скромно улыбаясь. Навстречу нам вылетела, раздувая ноздри, как гнедая кобыла, Викуля. Увидев меня, затормозила. Не обращая внимания на моего спутника, сначала тряхнула гривой, а затем, сунула свой клатч мне под нос.

– Даже не мечтай за него замуж выйти, я на этого кобеля полтора года своей жизни потратила, поиграется и назад прибежит, не в первый раз, а я подожду.

Закинула сумку себе подмышку, и рванула дальше по коридору. Следом показался Макс, увидев меня, оторопевшего Виктора и спину удаляющейся госпожи Малевской, остановился рядом и, поймав меня за талию, отодвинул от испанца. Поздоровался с ним, пожал руку, поинтересовался у Виктора, как они добрались, и не забыл ли бедняга где переговорная. Виктор всё понял, развернулся и быстро покинул нас.

– Скандал отложить можем? – поинтересовался у меня Макс.

– Конечно, – обрадовала я его, – как раз подготовиться успею.

– Спасибо, а ты испанский, случайно, не знаешь?

– Знаю! Но гостям пока не сказала…

– Отлично, тогда, посиди, послушай, вдруг чего интересного скажут! – радостный Макс поцеловал меня в нос и скрылся в переговорной.

“Дурдом, даже скандал устроить некогда, так и запал весь пройдёт”, – подумала я и пошла в приёмную. Передала Марине заказ на чай, кофе, сказала про документы для нотариуса, взяла свой мобильник и пошлёпала обратно. Живенько так первый рабочий день проходит.

Скромно разместившись в углу, расправила уши и принялась слушать. В общем, ничего интересного. Они давно закупают у Дадиани автохимию и хотят открыть производство пары наиболее удачно продающихся наименований в Испании. Макс, как всегда в своём стиле, отдавать производство в чужие руки не хочет, жадина. Начали плакаться и просить скидку десять процентов. Я написала Максу смс: “У них и так всё хорошо, скидку можно не давать!” На итог, два часа общались, выпросили три процента дисконт, пригласили нас в Барселону, услышали грозный рык Максима Сергеевича, что он сам неплохо водит экскурсии от Малаги до Жироны, очевидно кругами, как Сусанин. Погрустнели и отправились восвояси.