355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Savva » В тихом омуте черти водятся (ЛП) » Текст книги (страница 1)
В тихом омуте черти водятся (ЛП)
  • Текст добавлен: 12 июня 2018, 14:30

Текст книги "В тихом омуте черти водятся (ЛП)"


Автор книги: Savva



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== Глава первая ==========

Теодор Нотт чувствовал безмерную усталость, а кроме того, его практически убивала тупая ноющая боль, поселившаяся где-то за глазными яблоками.

Проходил один из тех стандартных министерских приёмов, на которых у Тео даже не получалось вспомнить, по какому собственно случаю все собрались. Сам он вот уже пятнадцать лет нёс службу в отделе магического правопорядка, и за это время у него выработалось стойкое чувство брезгливости к подобным мероприятиям.

Неторопливо и сосредоточенно осматривал он окружавшую его, до тошноты знакомую толпу. На этих приёмах всегда и всё было одинаково – тот же зал, те же лица, те же дешевые еда и напитки, те же завистливые шепотки и фальшивые улыбки. В плохо оформленном помещении всегда отиралось слишком много бывших мужей, бывших любовников и других всевозможных «бывших». А в таком окружении глупо и наивно надеяться увидеть хоть малейший намёк на искренность среди общей притворной радости.

На секунду Нотта охватило внезапное острое желание всё бросить, покинуть этот театр абсурда и лжи, и, чтобы совсем уж не сорваться, он вынужден был сделать большой глоток довольно крепкого напитка из своего бокала. Почему-то сегодня Тео чувствовал нечто большее, чем ставшее уже привычным отвращение. Неприязнь бурлила в каждой клеточке его души. Странно, конечно, что такая острая реакция проявилась именно в этот вечер. Никогда раньше министерские приёмы не вызывали у него настолько сильного неприятия.

Может быть, дали о себе знать постоянные напряжение и стресс. Должность начальника Департамента уголовных расследований не очень-то располагала к спокойной жизни и расслабленности. Вообще-то, Теодор уже давно ходил по самому краю эмоциональной бездны. Так давно, что сейчас ему казалось, что он всегда был таким – взвинченным, напряжённым, как тетива лука, готовым в любой момент взорваться, всегда балансирующим на тонкой грани нервного срыва.

С другой стороны, возможно, Нотт был на взводе из-за новости, которую несколько минут назад сообщил Драко: его бракоразводный процесс с Гринграсс завершился. Да, скорей всего, именно из-за этого. Даже странно, как мгновенно и бесповоротно прозвучавшее известие выбило Теодора из равновесия. Оба, Драко и Астория – по-прежнему оставались его друзьями. Кроме того, он от всего сердца любил Скорпиуса, своего крестника, и очень дорожил взаимопониманием и доверием, которое сложилось между ними за годы общения. Тяжело было наблюдать за тем, как мальчик из счастливого, улыбающегося, избалованного любовью родителей ребёнка превращается в растерянного подростка с грустными глазами, явно не готового выбирать между матерью и отцом.

– Чёрт! – выругался Тео себе под нос. – Твою мать!

Он же детектив, в конце концов, и, казалось бы, должен был уже выработать твёрдость характера и хладнокровие. Ведь каждый день его окружала жестокость, шедшая рука об руку со смертью и болью. Но даже эта повседневная уголовно-преступная рутина не смогла подготовить Теодора к тому, насколько сильно он будет переживать горькие слёзы Астории и бессильное рычание Драко.

«Впрочем, может, на меня так действует этот долбаный кризис среднего возраста, о котором столько разговоров вокруг последние несколько лет? Кто знает? – вздохнул он про себя. – В следующем месяце мне будет сорок. Может, теперь настала моя очередь совершить что-нибудь глупое и из ряда вон выходящее? Слава Мерлину, у меня хотя бы нет жены, так что, по крайней мере, над моей головой не висит угроза развода».

Нахмурившись, он задумался, пытаясь определить, что же всё-таки чувствует в преддверии приближающегося дня рождения.

«Ну да, дата круглая и… неприятная. Это понятно. Но при чём здесь кризис?»

Прислушавшись к себе, Тео так и не смог отыскать никаких признаков надвигающейся «катастрофы». Ему стало очевидно, что этот пресловутый грёбаный кризис вовсе не являлся причиной его мерзкого сегодняшнего настроения. Дело было явно не в этом.

После того как его быстрое «внутреннее расследование» не дало никаких результатов, Тео огляделся вокруг, пытаясь выяснить, что же на самом деле вызвало его раздражение и беспокойство. Каким-то шестым чувством он понимал, что причина дискомфорта где-то совсем близко. Что-то нарушило заведённый порядок, и его натренированное чутьё отреагировало должным образом. Тёмно-голубые глаза профессионально-цепким взглядом скользили по знакомым лицам, ища подсказку.

Сначала он внимательно осмотрел друзей, сидящих рядом. На несколько секунд сосредоточил взгляд на Пэнси и её новом «ухажёре» Захарии. Наблюдая за ними, Тео не смог сдержать кривой ухмылки. Что-то подсказывало ему, что Пэнси до сих пор не победила свою одержимость блондинами. Будучи её другом многие годы, он уже давно потерял счёт её белокурым любовникам.

«Хм, похоже, что Драко оказал на неё слишком сильное влияние».

Тем не менее этот её новый придурок успел уже до чёртиков надоесть, потому что вёл себя как заносчивый сноб, а ещё имел привычку совершенно идиотским образом произносить слова в нос. Для кого-то это, возможно, и не имело значения, но Тео передергивало каждый раз, когда он видел или слышал его. Однако Пэнси выглядела счастливой рядом с этим дрочилой, а для Теодора это было достаточной причиной, чтобы держать своё мнение при себе. Иногда он чувствовал неподдельную зависть к Паркинсон, её лёгкому отношению к проблемам и стремлению радоваться жизни по максимуму. Ей было сорок, она была не замужем, но не унывала: парни вокруг неё менялись каждый месяц, и, честно говоря, ей было плевать на всё, связанное с этим дерьмом про кризис среднего возраста. Даже сегодня, на такой унылой вечеринке, она нашла способ развлечься.

«Молодец», – подумал Тео.

Пэнси сидела рядом с Малфоем, который выглядел если не совсем пьяным, то, по крайней мере, порядочно выпившим. Лицо его выражало мрачную отрешённость. На секунду их с Теодором глаза встретились, и старинный друг попытался улыбнуться. Слабая тень знаменитой малфоевской усмешки призраком скользнула по его губам и тут же исчезла, словно её и не было. Нахлынувшие на Тео шум в ушах и давление, распирающее виски, просигналили, что пора отвернуться от Драко и плещущейся в его глазах боли. Нотт быстро скользнул взглядом по Маркусу, Блейзу, Астории, Дафне и других товарищах-слизеринцах. Странным и немного жалким показалось то, что даже после двадцати двух лет они всё ещё собираются в группы по принадлежности к факультетам.

«Старые привычки умирают с трудом», – Тео невесело усмехнулся.

Правда, была, как минимум, одна объективная причина всем им держаться вместе. Как правило, слизеринцы на подобных мероприятиях выступали в роли спонсоров. Они не работали в Министерстве. Они, так сказать, оказывали материальную поддержку. После войны это была единственная возможность для тех, кто избежал заключения в Азкабан, вернуть былое положение в обществе и респектабельность. Таким образом они оплатили свои ошибки деньгами и продолжали оплачивать до сих пор. Слизеринцы, которые, подобно Тео, служили в Министерстве, в этой толпе были редким исключением.

Основная масса людей, на самом деле работающих в Министерстве Магии, находилась на другой стороне зала. Так же медленно, подмечая каждую мелочь, Тео перевел взгляд на них. Там сидели его коллеги: четверо сыщиков, которые работали под его началом, Поттер со своими аврорами и, конечно, весь отдел Магического правопорядка. Они были его сослуживцами, сотрудниками, но не друзьями. Неудивительно, что даже спустя почти шестнадцать лет работы бок о бок Поттер так и не стал для него просто «Гарри». Они по-прежнему продолжали называть друг друга по фамилиям.

«Да уж, старые привычки…» – подумал Тео и покачал головой.

Это был какой-то невероятный поворот судьбы, когда он, Теодор Нотт, пятнадцать лет назад был приглашён на работу в Министерство, причём в отдел магического правопорядка и никак ни меньше! У этого странного зигзага даже было лицо – лицо Грейнджер. Была ли она тогда уже Уизли? Тео не помнил. Его это не волновало. Он вообще никогда ею особо не интересовался – она всегда казалась ему слишком уж напористой и шумной. Ну и волосы у неё всегда были в ужасном беспорядке. Но именно она нашла Нотта, когда тот занимался расследованиями в своём небольшом частном сыскном агентстве. Потому что знала, что её приятель (а по совместительству – спаситель магического мира) не справится со своими обязанностями без помощи настоящего детектива, такого, который должным образом обучен и на самом деле знает, что такое искусство дедукции.

В то время как раз произошло печально известное отравление воды в Хогвартсе. Чудом никто из детей не пострадал. Тем не менее пять эльфов умерли, и Тео сразу понял, каким боком здесь замешана Грейнджер. Расследование застряло намертво. В течение нескольких недель аврорам не удавалось найти сколько-нибудь значимых улик. Естественно, родители подняли невообразимый шум, школе грозило закрытие, а Поттер уже несколько дней просто сходил с ума от беспомощности. Ну, и как всегда, всех спасла Грейнджер, которая нашла Нотта и попросила у него помощи.

Даже сейчас, пятнадцать лет спустя, Тео по-прежнему не мог объяснить себе, почему взялся за эту работу. Тем не менее он согласился, и совместными усилиями дело было раскрыто. После этого Поттер предложил Теодору работать в Министерстве вместе, и он (как ни странно) вновь согласился.

Нотт кивнул Гарри, встретившись с ним глазами, затем поприветствовал свою команду детективов, которые всегда сидели вместе с аврорами, и продолжил изучать публику. Как всегда, возле Поттера суетился клан Уизли. Не обращая особого внимания на всех этих рыжих, Тео перевёл взгляд дальше и в конце длинного ряда медноголовых боковым зрением уловило что-то, что выбивалось из общей картины – лицо. Женское лицо, если быть точным.

«Странно… Какая-то новая личность в семействе рыжеволосых?»

Он знал, что все Уизли мужского пола были пристроены, никаких новостей о разводах не слышал, а, будучи детективом, на слухи Теодор обращал особенно пристальное внимание, ведь львиная доля всех правонарушений и преступлений случались именно в кругу семьи, куда доступ посторонним ограничен.

Заинтригованный Нотт забыл и про головную боль, и про тошноту. Голубые глаза внимательно изучали персону, которую он почему-то никак не мог распознать. В общей массе рыжих Уизли женщина выделялась несколько бледным, но очень нежным цветом лица и тёмными глазами. У нее была короткая стрижка «под пикси», а изящное тело с мягкими изгибами облачено в маленькое чёрное платье, оставлявшее голыми плечи. Увы, посуда и понатыканные там и сям на столе дурацкие, безвкусные букеты загораживали от Теодора остальные детали. Таинственная ведьма стояла между Рональдом и Перси Уизли, практически зажатая их телами, но со своими чрезвычайно короткими волосами и бледным лицом, выглядела совершенно чуждой этой семье. Зато в глазах Тео она казалась чрезвычайно интригующей и соблазнительной. В то же время, внимательно рассматривая женщину, Нотт не мог избавиться от странного ощущения, что знаком с ней. Однако сопоставить вместе имя и лицо всё никак не удавалось.

Минуты шли, и Теодор раздражался всё сильней. Его по-прежнему не оставлял в покое вопрос:

«Кто она?.. Каштановые волосы, вероятно, карие глаза, бледная кожа, слегка вздёрнутый дерзкий нос…»

Нотт прикрыл веки, анализируя данные.

«Чёрт, я ведь знаю, кто она… точно знаю… вот он, ответ, крутится на кончике языка, нужен просто небольшой толчок, и…»

– Ни хера себе! Это что, Грейнджер? Что она с собой сотворила? Изменилась почти до неузнаваемости. Слушай, Тео, я не могу поверить, что это Грейнджер, – пьяный, растягивающий слова Драко наконец прекратил его мучения.

«Да, чёрт возьми! Конечно, это Грейнджер!»

Нотт поражённо распахнул глаза и увидел, что пока он ломал голову, пытаясь вычислить таинственную незнакомку, та двинулась со своего места и теперь быстро шагала, казалось, прямо к их столику. Все изгибы её тела, обтянутые маленьким чёрным платьем, теперь были отлично видны, и странно, конечно, но горло у Тео моментально пересохло, а сердце заколотилось, словно в приступе тахикардии. Он внимательно наблюдал, как Грейнджер маневрирует между столами, легко прокладывая путь в их сторону.

Какие-то совершенно глупые мысли закопошились в его голове:

«Почему она идет сюда? Дамская комната находится в другой стороне. Неужели она заметила, что я пялюсь на неё?»

Когда ведьма подошла уже совсем близко к их столику, Теодор опомнился и начал лихорадочно подбирать в больном и усталом мозгу подходящее ситуации приветствие. Но оказалось, что все его потуги были напрасны: она прошла мимо, кинув ему мимолётную улыбку и лёгкий кивок, и покинула зал через заднюю дверь.

– Проклятье! – проворчал Тео, почувствовав во рту горечь разочарования.

Непонятно почему его неудержимо влекло следом за ней, и Нотт, даже не собираясь бороться с этим странным притяжением, тут же вскочил на ноги, чуть не уронив стул. Последнее, что он услышал, прежде чем выйти за Грейнджер, был голос Драко, невнятно тянувший:

– Куда ты, Тео? Ты ведь ещё не уходишь?

Теодор повернулся к другу и торопливо пробормотал:

– Нет, Драко, нет. Мне просто нужен глоток свежего воздуха. Я вернусь через секунду, приятель. Не волнуйся, я не оставлю тебя здесь одного.

С этими словами он похлопал Малфоя по поникшему плечу и пошел вслед за таинственно, почти до неузнаваемости изменившейся Грейнджер.

Выскочив наружу, Теодор нашёл её прислонившейся к колонне и томно курящей сигарету. Услышав звучный хлопок закрывшихся тяжёлых дверей, Грейнджер развернулась к непрошеному гостю лицом. Ничего не говоря и ничего не делая, она просто стояла, неторопливо покуривая длинную тонкую сигарету, и наблюдала за ним своими спокойными шоколадно-карими глазами.

Некоторое время Тео тоже просто смотрел на неё, не желая говорить о чём-либо. Она действительно выглядела… по-другому. Изменилось лицо, фигура, грудь – абсолютно всё. Последний раз, когда Нотт видел её не через весь зал на министерском приёме, а вот так, совсем близко, был семь-восемь лет назад. Ему тогда ещё не выделили отдельного угла, а Грейнджер довольно часто приходила в гости в их общий с Поттером кабинет. В те времена она казалась ему то ли слишком простой, то ли слишком скучной, то ли слишком бесхитростной – он не хотел разбираться… Ей не хватало того неповторимого шарма, потрясающей атмосферы таинственности, что нравилась Тео в женщинах. Кроме того, её невероятная шевелюра безмерно его раздражала.

Теперь же, когда необузданная грива не оттягивала внимание на себя, Теодор наконец увидел, что из себя представляет Гермиона Грейнджер. Медленно, смакуя каждую деталь, он упивался её вечно вздёрнутым подбородком, полными, упрямыми губами, чётко очерченными скулами, высоким лбом. Вот только в глазах её уже не было той задорной искорки, которую Тео отлично помнил. Острый ум по-прежнему прослеживался, но взгляд был пронизан усталостью, или даже лёгким раздражением…. Хотя, может, Тео ошибался, и там застыла обыкновенная скука вперемешку с сарказмом? Он на самом деле не мог определить с точностью, что сейчас выражали глаза бывшей заучки.

Её очень короткая стрижка показалась Нотту чрезвычайно привлекательной, потому что теперь стала заметна красивая шея, и ничто не отвлекало внимания от мягких изгибов изящного тела. И вообще… с изгибами и пышностью у неё всё было в порядке… Настолько в порядке, что к Теодору с новой силой вернулась сухость в горле, а затихшее сердце в который раз заколотилось быстро и рвано.

Странно, как простая стрижка смогла изменить всю манеру поведения, делая человека совершенно неузнаваемым, как моментально она добавила загадку туда, где её никогда не было. Это казалось настолько невероятным, что походило на сумасшествие.

«Я не узнал Грейнджер – чистое безумие», – усмехнулся Нотт.

– Тео, может, поделишься шуткой? Я бы тоже с удовольствием посмеялась, – тихий голос застал врасплох, и он тут же перестал улыбаться.

Теодор помолчал, пристально вглядываясь в эту знакомую незнакомку, а затем сверкнул кривой ухмылкой.

– Угостишь сигаретой, Грейнджер? – спросил, приближаясь к колонне, на которую она опиралась.

– Эта – последняя, к сожалению, – пробормотала она, наблюдая за Тео с непонятным интересом. – Но я могу ею поделиться, если ты не возражаешь.

Что-то граничащее с вызовом сверкнуло в её глазах, и Нотт, пытаясь скрыть улыбку, выгнул бровь.

– Я не против, Грейнджер. А ты?

– Разумеется, нет, Тео. Хотя я против того, что ты до сих пор называешь меня Грейнджер. Не находишь, что это как-то по-детски?

И она вытянула обнаженную руку, передавая Теодору сигарету, которую курила. Он принял, затянулся и почувствовал, что сердечное стаккато отдаётся теперь не только в груди, но и пульсирует в месте, находящемся гораздо ниже.

Так они и стояли в тишине, по очереди затягиваясь и не отрывая друг от друга глаз. Тео весь процесс показался тревожно-возбуждающим, а к концу сигареты он точно знал, что окончательно погиб.

Ведьма отвернулась, чтобы потушить докуренную сигарету, и у Тео дыхание перехватило, когда он увидел её ягодицы, обтянутые чёрным шёлком платья.

«Мерлинова борода, когда Грейнджер успела стать такой соблазнительной?»

Восхитительный изгиб между узкой талией и роскошными бёдрами был так аппетитно обтянут облегающим платьем, что Тео хотелось застонать. С каким наслаждением он сейчас проследил бы эти манящие линии кончиками пальцев, ладонями, языком.

«Да не смеши, это же Грейнджер», – отругал он сам себя, по-прежнему не в силах оторвать взгляд.

Ситуация складывалась нелепая, даже не так – нереальная… Он, Теодор Нотт, был внезапно сражён желанием. Он хотел Гермиону Уизли. Здесь и сейчас. Эта идея, настойчиво трепещущая в голове, вызвала заметную реакцию в паху. Он покачал головой в полном недоумении и сунул руки в карманы, надеясь получить хоть какой-нибудь контроль над собой.

– Мне нравится твоя стрижка, – сказал он.

– Спасибо, Тео.

Грейнджер так и не повернулась к нему. Просто стояла там, на лестнице, молча вглядываясь в темноту. Свежий ночной воздух вызвал волну мурашек, и она поёжилась, обнимая себя в тщетной попытке согреться. Теодор глаз не мог отвести: кожа её мягко мерцала в тёплом свете газовых фонарей, а на затылке несколько непослушных прядок выбились из причёски. Даже коротко остриженные, они по-прежнему гордо и неукротимо завивались, словно напоминая о несговорчивом и упрямом, поистине достойном дикой львицы характере хозяйки.

И (твою же мать!) Тео знал, что сходит с ума, но ничего не мог поделать. Не желая сдерживать себя, он шагнул вперёд и прижался губами к этим бесстыдно манящим кудрям. Он намеренно оставил руки в ловушках карманов, потому что не собирался позволять себе лапать Грейнджер (чёрт, Гермиону!) здесь, на вонючей лестнице.

Понимая полнейшую бессмысленность своего поведения, Теодор по-прежнему упрямо целовал и покусывал нежную кожу шеи, в любую секунду ожидая упрёков, а может быть даже хлёсткого удара по лицу: её вспыльчивый характер знал каждый в волшебном мире.

Однако секунды шли, а отпора всё не было. Дыхание Гермионы стало неглубоким и прерывистым, и Тео, чувствуя всё больший голод и желание, вытащил руки из карманов, развернул ведьму к себе лицом и поцеловал в губы. Она не ответила, но и не остановила его. Несколько ободрённый, он обхватил её за талию и прижал к своему телу, откровенно демонстрируя, как сильно желает её.

И тут случилось невероятное: Гермиона наконец ожила, но, к огромному удивлению Нотта, не оттолкнула его прочь, не прокляла и не ударила, а сделала нечто совершенно противоположное. Пальцы её грубо вцепились в волосы Теодора, а губы настойчиво надавили на его, требуя большего. Поцелуй быстро перерос из лёгких чувственных прикосновений во взаимную болезненно-страстную необходимость, и он рискнул сдвинуть пальцы к покрытой тонким шёлком груди, а ртом скользнул ниже, к шее, вырвав у Гермионы мягкий тихий стон.

Увы, в следующее мгновение пара замерла, парализованная громкими хлопками и криками, доносящимися из помещения. Тео опомнился первым, выхватил палочку и бросился внутрь. Навстречу ему в панике бежали ведьмы и волшебники. Когда он ворвался в зал, то увидел картину полного разгрома: сломанные стулья и осколки фарфоровой посуды валялись на полу, в центре зала собралась плотная толпа, и ясно слышался голос Поттера, выкрикивающий приказы.

Когда Нотту удалось пробиться сквозь массу ошарашенных гостей, он увидел, что на паркете лежат четыре трупа, а рядом сидит Драко. Зелёные глаза Поттера потемнели от ярости, а волосы торчали в ещё большем беспорядке, чем обычно. Тошнотворные ощущения и тупая боль позади глаз вернулись, потому что там, на полу, лежали четыре причины сегодняшнего отвратительного состояния Теодора Нотта. Он знал, с самого начала приёма чувствовал: что-то должно произойти, и мог бы, наверное, не позволить этому случиться. Но он, как самый последний мудак, ласкал в глухом закутке замужнюю женщину, вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности и прислушаться к тревожащим ощущениям.

– Твою мать! – простонал Теодор, вытащил из нагрудного кармана свою тетрадь для записей и, плотно стиснув челюсти, пошёл к жертвам и полусумасшедшему от гнева Поттеру.

========== Глава вторая ==========

Тео был уже почти на середине зала, когда Драко внезапно вскочил со своего места и бросился к Астории. Грубо схватив её за подбородок, он заорал:

– Посмотри, что ты натворила, безмозглая сука! – и, чуть не свернув бывшей жене шею, заставил её смотреть на трупы, лежащие на полу.

Словно в замедленной съёмке, Теодор наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой: бледная, испуганная Астория пытается вырваться из рук Малфоя, Дафна с яростным выражением на лице тянется за палочкой, Блейз старается остановить возбуждённого сверх меры друга, Поттер со своими аврорами выходит из столбняка и бросается в эпицентр событий.

Не дожидаясь, пока случится что-нибудь непоправимое, Нотт вернул друга в реальность самым действенным способом – резко ударив того в челюсть. Инцидент мгновенно исчерпал себя, и безумное представление закончилось. Драко зарычал, бросив на Тео испепеляющий взгляд, но Асторию из стальной хватки выпустил. Отстранившись от бывшей жены, он молча сплюнул кровь на пол и без сил, с пустым и потерянным лицом, повалился на ближайший стул. Тут на сцену тихо, словно тени, скользнули четверо детективов, работающих под началом у Теодора, и занялись потрясёнными сёстрами Гринграсс и прочими, кто оказался вовлечён в конфликт. Поттер кивнул Нотту, явно одобряя быстроту и эффективность решения трудной ситуации, и отправил своих авроров успокаивать толпу, что, наконец, дало возможность Тео начать кропотливый и тщательный процесс сбора данных и улик.

Когда с обычной рутиной следственных действий было покончено, Теодор решил отправить детективов по домам.

– Отпускай ребят и можешь быть свободен. Если повезёт, ещё успеете несколько часов вздремнуть, – сказал он Энтони Голдстейну, наблюдая за тем, как медики из госпиталя Святого Мунго левитируют из зала четыре накрытых простынями трупа.

Нотт понимал: возвращаться домой самому смысла не было, потому что в таком состоянии заснуть всё равно не получилось бы. Его не знающий отдыха мозг продолжал напряжённо работать, поэтому гораздо продуктивней прямо сейчас, по свежим следам, разложить по полочкам всё то, что уже успели обнаружить детективы, и начать анализ полученных данных, чем бесцельно ворочаться в постели. Кроме того, если даже Теодору приспичит вздремнуть (что маловероятно), в рабочем кабинете стоит диван, на который всегда можно привалиться.

К счастью, никто не стал ему перечить. За годы совместной работы все в следственной команде настолько притёрлись друг к другу, что лишних объяснений никому не требовалось. Ребята знали, что сейчас их начальнику нужны одиночество, тишина, сигарета и бокал огневиски.

– Ладно, тогда увидимся утром, – ответил Энтони.

Тео почувствовал на себе его задумчиво-вопросительный взгляд и кивнул, пытаясь убедить коллегу и друга, что с ним всё в порядке. Голдстейн работал в группе Нотта уже четырнадцать лет, по праву считаясь его правой рукой и занимая должность старшего детектива.

– Не кури слишком много, босс, – Энтони ободряюще сжал плечо Тео и махнул рукой, подзывая остальных. – Ребята, уходим. Мы своё дело сделали.

Стивен, второй старший детектив, отсалютовал Теодору и вместе с Голдстейном отправился оттаскивать от места преступления двух более молодых и рьяных коллег, чтобы увести их домой.

Дождавшись ухода группы, Нотт внимательно огляделся и на одном из стоящих в отдалении стульев заметил мятую фигуру Малфоя. Вспомнив тот хаос, что друг успел сотворить всего пару часов назад, Тео нахмурился. Он подошел и похлопал того по плечу.

– Пора домой, Драко. Давай, я тебя провожу.

Друг поднял голову, и холодные серые глаза острыми ледышками царапнули Теодора.

– Какого хрена ты мне врезал, болван? – начал Малфой хрипло и напряжённо. – Какого чёрта? Почему ты не дал мне убить эту суку? Ты видел, что она натворила? Она же спит и видит, как заграбастает всё, когда я умру! Разве ты не понимаешь? Они все об этом мечтают – она, её сестра и вся их проклятая семейка! Забрать Скорпиуса и деньги Малфоев! Как ты не видишь, Тео? Ведь это ты у нас супер-пупер детектив!

Голос его становился всё выше и выше, а на лице с новой силой проступали признаки нарастающего гнева и истерики.

Сейчас, глядя на ярость в глазах Драко и расцветающий на скуле синяк, Нотт даже самому себе не мог толком объяснить, что заставило его ударить друга. Инстинкт, наверное, и годами отработанная автоматическая реакция на неожиданные ситуации, которой он давно научился доверять безоговорочно.

Теодор дружески сжал его плечо.

– Да успокойся ты, не заводись. Ну, врезал я тебе, но и ты меня пойми: я же не мог допустить, чтобы тобой занялись авроры. Никаких доказательств того, что Астория виновна, нет, а без этого я ничего не могу сделать. Ты же знаешь, как функционирует наша система. И потом… завтра, на трезвую голову, вся ситуация может показаться совсем в ином свете.

Малфой раздражённо скинул его руку и прошипел:

– Я сам доберусь домой. Мне не требуется провожатый.

Терпение Тео закончилось, и он рявкнул:

– Прекрати истерику, Драко. Если ты вдруг забыл, так напомню: Пэнси была и моим другом тоже. Не сомневайся, мы выясним, кто совершил убийства. А сейчас заканчивай скулить и пошли домой.

Его слова подействовали, и Малфой наконец успокоился. Пару минут спустя они вышли из камина в гостиной Мэнора. Там Теодор терпеливо дождался, пока Драко нацарапал короткую записку Люциусу, по опыту зная, что Малфоя-старшего всегда лучше держать должным образом информированным. После того, как письмо отправилось по назначению, он удостоверился, что друг принял сонное зелье, и ушёл.

Когда Нотт добрался до своей конторы, было уже далеко за полночь. В тихом и безлюдном Министерстве, как и каждую ночь, дежурила только пара авроров. Тео слышал приглушённый прикрытыми дверями разговор, шагая мимо их комнатушки по тускло освещённому коридору. Чуть дальше на этом же этаже его группе отводились два помещения: кабинет Тео и комната следователей, в которой с трудом умещались четыре стола, школьная доска и стремящиеся к бесконечности ряды шкафов с картотекой.

Там, в этих шкафах, хранился каждый вздох и каждый чих волшебного населения Британии, который привлёк внимание Теодора и его детективов по тому или иному поводу. В течение многих лет, кроха за крохой, Нотт тщательно и придирчиво собирал и заносил информацию в каталоги своего внушительного архива. Великое множество глупых, стыдных, а иногда и просто леденящих душу секретов хранились в этой копилке человеческих слабостей и пороков, надёжно упрятанной от посторонних глаз. Восемнадцать лет постоянной бдительности и неуклонной регистрации фактов с трудом втиснулись в пять рядов картотечных шкафов, и практически каждый член магического общества оставил там свой след.

«Видимо, не каждый, – раздражённо фыркнул Тео и остановился перед одним из стеллажей. – Неожиданное и выбивающее из равновесия изменение Гермионы Грейнджер осталось незамеченным и потому незарегистрированным».

Теодора неприятно удивил тот факт, что мысли снова вернулись к Гермионе. Раньше он никогда так легко не отвлекался на посторонние моменты во время активного расследования. Хотя, сегодня вообще всё шло через задницу. Чему уж тут удивляться.

Взмахом руки Нотт заставил один из ящиков стоящего перед ним шкафа открыться. Он заглянул внутрь, только чтобы проверить, что действительно открыл интересующую его букву «Г».

«Да, вот она – Гермиона Грейнджер-Уизли…»

Раздражённый тем, что не может прекратить думать о ней, Тео с оглушительным грохотом захлопнул металлический ящик картотеки.

– Бляха-муха! – выругался он и поспешно направился в кабинет, вход в который располагался в дальнем правом углу общей комнаты.

Оказавшись в своих владениях, он устало снял мантию, бросив её на диван, налил себе огневиски и сделал первый медленный глоток, ожидая, что янтарная жидкость сожжёт неприятный ком, застрявший в горле, хотя отлично знал, что этого не случится.

«Мы потеряли Пэнси сегодня… Твою мать! Я чуть не потерял Драко…»

Теодор нервно закурил сигарету и тяжело опустился на стул. Изредка потягивая напиток, он медленно затягивался и выдыхал, позволяя дыму змеиться вокруг него, сплетая плотный кокон. Смешавшиеся вкусы крепкой выпивки и табака вполне ожидаемо напомнили ему о другой сигарете, выкуренной не так давно. Это воспоминание потянуло за собой ещё одно: мягкие губы Гермионы, сминаемые нетерпеливым поцелуем, и спустя мгновение все его мысли снова были о ней.

– Чёрт! – ворча проклятия под нос, Тео достал блокнот, лежавший в нагрудном кармане мантии, и решительно вытолкнул Гермиону из мыслей. – Ладно… Хорош дурью маяться… Займёмся делом… Так, что же мы имеем?..

К сожалению, в его распоряжении пока не хватало всей необходимой информации. Отчёт о вскрытии и химико-токсикологический анализ из госпиталя Святого Мунго должны были прислать позже, так что единственное, чем он мог заниматься сейчас – анализировать скрупулёзно записанные факты, касающиеся убитых.

«Итак. У нас есть четыре трупа – Пэнси Паркинсон, Захария Смит, Ромильда Вейн и Майлз Блетчли. Все четверо сидели за одним столом с Драко Малфоем, и он единственный среди всех, кто остался в живых».

Нотт тяжело вздохнул. Он точно знал, почему друг всё ещё был жив – тот совсем не ел во время вечеринки. Малфой всеми силами стремился к тому, чтобы как можно быстрей надраться, так что еда его абсолютно не интересовала.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю