Текст книги "Нить меж двух миров (СИ)"
Автор книги: Sascha_Forever_21
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Богатырь поклонился вежливо и остался стоять.
– Что же ты натворил, воин? Зачем на смерть обрёк ту, что в сердце своём хранит частицу души моей милой Аргири? – голос был печален и немного зол. По всему видно, что случилось неладное.
– Прости меня, господин. Не ведаю, как получилось…
– Даю тебе три дня. Сумей излечить её, а не успеешь – Великая ночь будет, расколется душа моей любимой, и мир ночью освещать не в её силах тогда. – голос, от которого внутри всё очищалось, переменился в строгий рокот, – Рядом будь, не разрывай нить, иначе погибнете в нашей силе.
Облачный чертог вытолкнул его, как и в прошлый раз, через половицы мягкие. На островках жизнь замерла, там было меньше девушек, кто-то плакал.
“Неужто слово неосторожное такое сотворить может?” – думал, возвращаясь в обычный сон.
В терем княжеский он пробрался рано утром, и рассказал обо всём Светозару. Маг хмурился, листал свои книги, но помочь здесь ему не по способностям было.
– Ты вот что, Сокол… Не оставляй её, может придумаешь чего. Сердце подскажет. – ободряюще хлопнул богатыря по плечу и ушёл к дальнему закутку.
На обратном пути встретился Микула, и согласился помочь, хотя бы поговорить с Алией. Девушка уже собирала вещи, и странные гости её взволновали.
– Микула, что-то случилось? – спросила тихонько, но вдруг увидела косматую голову. – Зачем вы приводите это страшилище? Богатырь он или кто там, – мне без разницы.
Финист ответил, что он не чудовище, но его речь услышал только Микула, девичий слух резануло гортанным рычанием.
– Елена, это действительно Финист. И…он случайно тебя проклял. – маг попытался объяснить, – Мы ничем не можем помочь. Отворотного нет.
Алия от неожиданности покачнулась и выпустила из рук книгу, падая следом. Богатырь двинулся вперёд, перехватил её, но девушка вырвалась из его рук, с ужасом разглядывая прорезанные полосы.
– От когтей…
– Княжна, ему очень жаль. – Микула ответил после очередного протяжного рыка.
– Жалость мне не надобна! Хорош богатырь, то ведьмой назовёт и сердце вырвать попытается, то проклянёт. – Алия повернулась к столу разворошила аптечку, достала перекись, – Чего уж? Сразу я догадалась, и простила тоже сразу. Не во мне дело. – глянула на гостей своих незваных. – Не мешайте, мне вещи собрать надо. После завтрака домой вернусь.
Финист казался слишком непривычным, не шутил, в дозор не пошёл. Думал, да мыслей не сумел собрать. Иван не соглашался отпустить его в другой мир.
– Ну и что ты будешь там делать? Она же не понимает тебя. – Муромец ходил по зале, рядом с Кладенцом, и хотел связь найти.
– Придумаю. Не можно нам разлучаться. Солнечный господин гневается. Я своим неосторожным словом не только княжну проклял. Сама Луна может исчезнуть с небесной тверди. – ответил, стараясь быть убедительным, – А если и этого мало: три дня осталось, не смогу снять волшбу эту, так и погибнем с нею вместе.
– Ох, и дурак же ты, Ясный Сокол…
Алия с трудом нашла библиотеку, и теперь говорила со Светозаром о том, как в чертог заветный попала, и что Алатырь-камень у неё имеется.
– Ох, знаю я это всё. Мой это камень, подарком был матери твоей. – ответил маг и улыбнулся, – Защиту он тебе творит, и в неведомое путь прокладывает.
Девушка встала из-за стола, покрутилась вокруг, и зацепившись взглядом за одну из книг, спросила:
– Я могу его отдать? Забирайте, только оставьте меня в покое.
– Можешь, да не можешь… Жизнь твоя в этом камне, как Кощеева была. Твоему отцу наследник был нужен, и я согласился принести ему маленький осколок того камня, что всем камням отец. Был он когда-то принесён первыми богатырями, а потом в пещерах затерялся. – объяснил волшебник, успокаивая свою воспитанницу, – В память о семье своей оставь его.
Алии было неспокойно, мучал её богатырь, чтоб он долго-счастливо жил.
– Светозар, а как волшбу снять? Не я её творила, он сам сумел.
Посмотрел на неё маг, лукаво да внимательно, глазами своими серыми, мудрыми. Много он знал-ведал, но многое скрыто было.
– А тебе зачем, княжна? Не по нраву тебе богатырь.
– По сердцу или нет, то я сама решу! Приходила ко мне ночью Лунная госпожа. Финист и её прихватил. Истончилась кожа фарфоровая, глаза померкли, искорки славные не пляшут больше, – затараторила, пытаясь боль унять, – Коли не снять волшбу, то сгинем все, Ночь Великая будет. Откуда какая тьма вырвется, то и думать страшно. Белогорье на континенте не единственная земля.
Задумался Светозар, книги просматривал долго, таскал что-то с дальних концов библиотеки. Время для Алии тянулось медленно, в груди жгло, домой хотелось, и понимала, что беда может статься. Вспоминала всё известные способы, и мироустройство, интересовалась же в студенчестве этим.
“Вот тебе и Премудрость… Без книги толковой в голове ни единой мысли. Дура я, видимо.” – опустила голову на руки, и сидела так, думала.
– Нет у меня средства, Елена. Сами должны понять. Если зла не держишь на него, так Финист сам обозлился на тебя… Или на себя за что. – наконец услышала ответ на свой вопрос, да не устроило её это, – Время излечит.
– Да нет у нас времени, и может не быть. Дура я, хитромудрая, зачем ему эту волшбу проверить предложила? Ох… – ступила к выходу, и обернулась напоследок, вспомнив своё невежество, – Светозар… Прости меня пожалуйста, говорю прежде, чем думаю. И спасибо за совет.
После завтрака, который прошёл в каком-то траурном молчании, все собрались в тронной зале, где меч был установлен. Алии вдруг расхотелось уходить, но друзьям она этого показывать не стала, потом вернётся, ненадолго же уходит. Василиса обняла её и что-то говорила, улыбалась грустно. Микула обещал за всем приглядеть, пока её не будет, и в общем-то успокоил куда больше, чем Светозар.
Финист просто стоял в углу, боялся подойти видимо, ранить девушку. Он внимательно следил за каждым жестом, запоминал. Может, не верил, что Иван поможет.
– Ну, пора. – Муромец улыбнулся и разрубил воронку портала. Бран, почему-то рванулся на руках хозяйки и запрыгнул под дальнюю лавку.
– Брандон Эймери Хилл, что ты делаешь? Вернись… – Алия быстро позвала его, но кот забился глубже.
Перед глазами мелькнула яркая воронка и они оба стояли на пустой лестничной клетке. Алия чувствовала пустоту.
– Ну и чего твой кошак сбежал? Может, осталась бы с нами? – спросил Иван, больше для приличия. Своих планов он раскрывать и не думал.
– Я не понимаю животных. Давай переносную сумку возьмёшь? При случае опять вернёшься и кота захватишь. – девушка выглядела расстроенной, и эта тревога ощущалась в её голосе, теперь слишком тонком уставшем, – Мне сегодня надо отдохнуть. Приходи завтра. Люблю тебя, братец. – вернулась из коридора своей квартиры, удивительно легко и без волнения открыв дверь. Обычно это занимало минут пять.
– Береги себя, премудрое чудилко. – Муромец подмигнул напоследок и скрылся в обратной воронке.
Алия не заметила странностей, устала слишком, чтобы отметить – Иван не побежал за кофе или другими вещами, а отправился в Белогорье сразу же. В любое другое время это показалось бы неправильным, лишним, но не сейчас.
Все её желания сузились до горячей ванны с пеной и крепкого, спокойного сна. Даже вопрос проклятия откатился на третий план.
“Сейчас успокоиться, а всё остальное терпит. Долго я ломала свои привычки в угоду всему.” – рассуждала за приготовлением небольшого обеда.
Алия умела и любила готовить, но остановилась на гренках и овсянке. Достать фрукты из холодильника не успела – раздался звонок в прихожей. Часы показали чуть позже полудня. Неужели увлеклась готовкой?
За дверью её терпеливо дожидался сюрприз. Ценность Алька решила не выяснять. Брандон снова дома и хорошо, а на то, что его принёс Финист… Можно закрыть глаза.
– Ванька ничего другого не придумал? Уже сбежал, да? – внимательно осмотрела лестничную клетку и стоящего в дверях богатыря. Правду сказать, видела девушка только Медведя в дорогом, светлом костюме. – Ну, хоть переодеть тебя догадался. Заходи уж, и молчи.
Чудовище склонило голову, и двинулось в квартиру. Надо отметить, несмотря на размер, шёл он вполне осторожно.
– Всегда пожалуйста. – закатила глаза девушка, закрывая дверь и отпуская кота из клетки.
Финист уже терпеливо ждал её на кухне. Запомнил в прошлый раз. Богатырь был слишком спокоен, но Алия чувствовала, как его пугает происходящее.
– Ты лучше вообще молчи. Ещё весь дом сбежится на такое посмотреть. – уточнила, протягивая толстую тетрадь и ручку, – Грамоте обучен? Придётся общаться так.
Разглядеть эмоции на непроницаемой медвежьей морде та ещё задачка. Алия надеялась, что хотя бы её он понимает, но проверять было страшно. Чудище повертело предметы в лапах, уставилось на неё, а через минуту протянуло тетрадь.
“Разумею я, девица. Сделаю, как велишь.” – с первого раза не получилось прочитать ни слова, из-за начертания странного. Девушка поблагодарила себя, что читала “Войну и мир” в доисправном варианте, со всеми старыми знаками препинания и алфавита.
– Я оставлю тебе чай. Где-то пряники были. – Алия выдавила из себя улыбку, чтобы не пугать богатыря, – В ванной могу быть долго, если чего случится, лучше постучать – отвечу.
Ретировалась с победной улыбкой, не маленький, разберётся. Очень хотелось узнать, чем думал названый брат, но Иван в Белогорье даже без интернета.
“Ну…я приложу усилия, чтобы не сделать себе медвежье чучело. Не очень хочется менять квартиру на дом с камином.” – Алия часто сама с собой говорила, особенно после смерти Марка, и это было уже привычкой.
Горячая вода и слой приятной, розовой пены сгладили дискомфорт. Девушка даже пожалела, что не достала свечи. Такой романтичный момент пропадал.
Думать о том, как снять злосчастное заклятье не хотелось. Единственной целью уставшего морально и физически организма был сон.
Её разбудил настойчивый стук в дверь. Какой-то знакомый – три коротких, три длинных, и три коротких вновь. Алия от неожиданности нырнула в воду, но быстро выравнялась и крикнула:
– Входи, не заперто. – ей очень захотелось увидеть эмоции Финиста-человека. Он, наверное, от смущения сгорел бы. Такие вольности считались дикими и неправильными в их время. – Если ты хотел проверить, не утопилась ли я, то обойдёшься. Всё в порядке. – продолжила, выждав паузу, – Так ты заходишь или на месте топчешься?
Дверь открылась и в комнате сразу потемнело: мех зверя закрывал свет лампы. Финист осторожно подошёл ближе, и не глядя выставил вперёд тетрадь.
– Я, знаешь ли, не собиралась перед тобой отчитываться. – фыркнула, читая вопрос о том, почему так надолго пропала, – Пришёл незваным гостем, с Ванькой-дураком связался, так ещё и… – заканчивать фразу Алия не решилась, отметив, что её может занести в ненужные ругательства.
Девушка чуть приподнялась, меняя положение, но всё также оставаясь в укрытии пышной пены. Всё, что богатырь мог увидеть – шея с несколькими царапинами. Это совсем не новость для него, но зверь попятился назад, спешно отворачиваясь.
– Чего, и глядеть боишься? – задорно хихикнула, словно говорила обычную шутку, – Приходил тогда зачем? – Медведь неуверенно открыл глаза, и смотрел на Альку с очень низкой позиции, чтобы видеть только лицо и бортик, – Ну да, прости, забыла. Можешь идти.
“Вот и вся разница между этим Пингвином богатырским и обычным мужчиной. Каким бы пафосным он ни был, но посмотреть на девушку, которая нравится… Неужели так сложно? Или думал, что я тут в кристальной воде плещусь.” – подумала и стукнула себя по лбу. Нечего брать пример с шальных императриц из песен, Огонёк.
– А теперь, давай думать, что с тобой делать. Всё равно поспать пролетает до лучших времён. – девушка вышла уже одетой, но очень недовольной. Даже любимый джинсовый комбинезон и футболка её не радовали.
И куда девалась прежняя Алия Колосова? Та весёлая, в меру независимая и свободолюбивая… Странно ей было ощущать себя терпеливой нянькой для великовозврастного богатыря. А лучше и не скажешь, так ведь и вышло.
– Так, что там было о проклятиях… Оборотные, частичные и смертельные. – посмотрела на Финиста, у которого смешно подрагивали медвежьи уши, – Оборотные с конкретным временем суток или всего периода, до конечной точки – смерти. Частичные снимаются быстро, обычно какими-то глупостями вроде рубашек из крапивы. – Алия вдруг отвела взгляд, чтобы не казаться прилипчивой, – Я не собираюсь прясть тебе рубашку из кладбищенской крапивы и молчать при этом целый год.
Медведь странно посмотрел на неё и вскинулся, силясь подойти. Может, понял, что долгое это дело?
– Смертельные несёт в себе предмет. Чаще отравленная булавка, яблоко, пояс. Такое отменить – если быстро снять с тела. В случае яблока – создать рвотный рефлекс. – Алька присела на край дивана и подняла голову, – Я могу говорить очень долго. Останавливай если что.
Девушка задумалась, вспоминая ещё варианты. То, как снялось заклятие русалочки или Белоснежки и Красной Розы им не подходило. В голове кружились мысли об универсальном средстве – поцелуе.
“Ну уж нет, дорогая. Ты не будешь целовать медведя, мало ли… Тебе и люди-то не все нравятся.” – Алия схватилась руками за голову, приглаживая и оттягивая волосы назад.
– Молчишь? У меня идей тоже нет. – взглянула на Финиста, что спокойно сидел на стуле, а слушал ли её, неизвестно. – Я где-то читала, что Змей Горыныч питается младенцами и девушками-невестами. А ещё одна очень высокородная дама принимала кровавые ванны, омолаживающие.
На слове “кровавые” богатырь подпрыгнул и шагнул к ней. То ли заинтересовался, то ли, отговаривать вздумал.
– У человека в организме шесть литров крови, редко восемь. Ванна – пятнадцать литров. На твою комплекцию нужно три таких девушки, как я. Или два десятка младенцев. – Альке вдруг сделалось ужасно весело, и она с издёвкой протянула, – Давай поищем девушек? Может, получится.
Медведь осторожно махнул лапами в запрещающем жесте. Ему явно не пришлась по душе какая-то часть плана. Алия истерично засмеялась и сползла на ковёр. В её эмоциях читалась усталость и боль, голос надрывался. Открыв глаза девушка заметила, что богатырь стоит в очень странной позе, словно наклонился чтобы поднять её, но остановил себя.
– Что смотришь? Тяжело тебе, правда, Финист Ясный Сокол? Больно, когда видишь, а помочь не можешь. – девушка вскинула голову, рассматривая фигуру перед собой с каким-то вызовом, – Это же ты сам сотворил, вот теперь и думай, ищи причину.
Подняться на ноги у неё получилось не с первого раза, тело не слушалось, почувствовало момент покоя. Рядом взвился пушистый хвост, и Бран толкнул хозяйку лапой в грудь. Алия перестала напрягать мышцы и просто села как можно удобнее, чтобы ноги не затекли.
Кот долго и методично переступал лапами в одном месте, затем потянулся ближе, проводя носом по щеке девушки.
– Ну всё, родной, всё. Мне лучше, спасибо. – встать получилось, и она подошла к книжной полке, просматривая корешки.
Под тонкими пальцами мелькали “Графиня де Монсоро”, “Три мушкетёра” – дань французской культуре, “Одиссея” в переводе, “Вино из одуванчиков” – последняя, что удалось осмыслить в перерывах между работой. Внимание привлёк красный корешок тома, оформленного как картина, “Портрет Дориана Грея” – гласила надпись. Подарок Марка.
– Гляди-ка, про твою душу богатырскую здесь тоже имеется. – язвительно протянула, забирая книгу, – Но лучше включить краткий обзор. Ты всё равно не прочитаешь толком, а я устала.
Медведь ответил ей длинным рёвом, и потянулся к тетради. Сообразил, видимо.
“Не был бы ревнивым дураком, может и пожил ещё в нормальном теле.” – Алия не закладывала в эту мысль злобу, и надеялась, что не обернётся она бедой.
В интернете – о слава ему, нашлись разборы сюжета и основных проблем произведения.
– Смотри и думай. Вдруг знакомое почувствуешь. Я буду в комнате.
“Так, соберись. Соберись, Огонёк! Что с тобой случилось? Я понимаю, стресс, все эти бесконечные погони, возвращение к жизни Кощея Бессмертного. Даже самый простой обыватель с ума сойдёт. Но ты же, вроде из сказочных.” – девушка захлопнула дверь, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Сейчас они безумно жгли её. А если ничего не получится? Нельзя надеяться на авось и слепое провидение. О себе она думала в последнюю очередь, хотя следовало наоборот. Было тревожно за Ивана, родителей. Одно дело какой-то озлобленный сорняк, что в Белогорье обретался и совсем иное – Великие светила. Если уж они влипли в это дело, надо решить быстрее.
Ещё со школьных времён девушка помнила, как учёные прогнозировали конец света, если Солнце разлетится на осколки, это же абсолютно горячая среда, спалит за килосекунду какую-то. А тут Луна, что по видимому, тоже хранила в себе подобную энергию.
За размышлениями Алька схватила несколько листов на планшетке и карандаш. Из-под грифеля чётко проявлялись портреты Василисы и Ивана, Ядвиги, Колобка и Муромца-старшего. Все они выходили, точно живые, обретали форму, и казалось, что вот-вот заговорят. У Микулы вышло два противоположных портрета – Кощеев и человеческий. Алия не определилась, какой был ей привычнее, но это один человек, несмотря на свои недостатки. Финист получился каким-то задумчивым, серьёзным, девушка даже стащила со стола карандаши, и выделила акценты – на глазах, веснушках. Посмотрела несколько раз, добавила перьев.
“Я обязана попросить его, обернуться.” – улыбнулась, представляя мягкость перьев под пальцами, – “У нас обязательно получится!”
С этой лёгкой мыслью пришёл сон. Короткий и обволакивающий, словно облако. Тени складывались в размытые образы, такие знакомые. Голосов не слышно, только движения – рваные, быстрые, блеск взволнованных глаз, карих, голубых и тёмных.
Комментарий к 16. В медвежьей шкуре
Из-за сложившихся в главе обстоятельств пришлось перенести одну значимую сцену чуть дальше по событиям.
========== 17. ”Любовь есть прощение. Прощайте и прощены будете.” ==========
Комментарий к 17. ”Любовь есть прощение. Прощайте и прощены будете.”
Настроение некоторых моментов:
Cactus In A Scarf – Медведь и прекрасная дева.
Оставляйте комментарии, это помогает увидеть недочёты и внести правки. А ещё очень мотивирует.
***
Финист старался разобраться в том, что толковал голос из цветной пластины. Какие-то образы, имена сложные. Чужое это всё было, непривычное. К облику комнат он уже приловчился, но разные диковины настораживали, хотелось проткнуть их мечом. Иван предусмотрительно заставил его снять доспех и выдал стопку одежды. Вся сбруя осталась в соседних палатах, как они там их называют…в квартире.
“Сам не сумею, надо княжну позвать.” – подумал вдруг, и заметил с горечью, – “Виноват я, а ворожбу снимать Елене… Она этого не заслужила. И права, что цепляется за мёртвого молодца, он кажется толковым был. Только бы снять это наваждение, повинюсь во всём…” – убеждал себя или успокаивал, но в дверь постучал.
С той стороны было непривычно тихо. Но княжна там, и она не могла… Не могла умереть. Он-то живой стоит, а по слову Солнечного господина, смерть их обоих забрать должна. Приоткрывая дверь, Сокол бегло осмотрел комнату. Убранство нехитрое, шкаф да стол и кровать. На одном из стульев висел плед, доставая кисточками до пола и теряясь в ковре. Девушка лежала, свернувшись клубком, а рядом с ней… Листы какие-то.
Богатырь подошёл ближе, взял стопку, рассматривая. На листах оказались бесцветные портреты, какие рисовали художники в Белом городе. Иван, Колобок и Василиса. Вся их нехитрая команда смотрела на него с разными эмоциями. Шар из теста корчил рожицы, Василиса смотрела куда-то вдаль, а Кощей недобро хмурился.
На последнем листке был его собственный портрет, да ещё какой! Финист заметил, что княжна знает о нём уже достаточно. Веснушек на его лице никто не замечал кроме матери, а маленький шрам богатырь получил ещё ребёнком, когда лазил за ягодой-ежевикой в кусты. Кому сказать – не поверят. Россыпь перьев, тоже заметно очерченных в близкие оттенки, грела душу.
“А ведь ты могла нарисовать меня чудищем рогатым.” – за такую мысль сделалось стыдно. Елена же старалась, по всему видать.
Он взял плед и осторожно укрыл плечи спящей девушки, такой спокойной. Не сказать, что недавно бранилась.
“Верно сказала, ничего не упустила.” – раньше он бы язвительно ей ответил, как отвечал Ивану, но что-то переменилось.
Алия почувствовала новое тепло и попробовала открыть глаза. Солнце за окном уже не светило так ярко, а перед ней сидел огромный зверь. Не знай она, что это Финист, могла бы спросонья и закричать. Медведь торопливо поднялся, и хотел уйти, но его остановил мягкий голос:
– Спасибо. И…Финист, прости меня пожалуйста. Если сможешь. Я не хотела на тебе срываться.
Остановившийся в полуметре богатырь посмотрел на неё как-то странно. Зелёные глаза вспыхнули болезненным огоньком, казалось девушка сейчас опять заплачет. Она достаточно редко показывала кому-то свои эмоции после того случая на болотах. Спросить о причине боялась, кажется, даже Василиса. Но тем, кто видел происходящее, не нужно было спрашивать. Алия снова прятала вырвавшееся воспоминание, закапывала глубже, сковывая всеми возможными замками.
Девушка спустилась с кровати, забившись в углу.
“За что ты прощения просишь, краса ненаглядная? Больно мне от слёз твоих…” – опустился рядом, приобнимая через ткань пледа. Вынужденная немота была Финисту как новое заключение в камне бездушном. Он был когда-то весёлым, разговорчивым и простым, но время и собственные страхи сковали новое лицо. В эту броню Сокол врос почти год назад, после морского плена.
– Я не просила жалости к себе. Знаю, что виновата. И тогда, в тереме… Дура хитромудрая. – Алия наконец нарушила тишину, и повторила, – Я такое чудовище. Надо мне в зверином облике быть. Спасибо за живую воду. Ты не был обязан, и всё равно куда-то бросился. Наверняка через сотни миль. – горько улыбнулась, но тут же взгляд зелёных глаз сделался серьёзным, – Давай приготовим что-нибудь? Уже поздно, а чаем сыт не будешь.
Богатырь нехотя отпустил девушку и направился вслед за ней, на кухню. Княжна оказалась справной хозяйкой, быстро чистила лук, картофель. Достала какие-то крупы. Весь процесс смотрелся диковинным из-за необычных плошек, печи и каких-то приборов металлических.
– Всегда хотела спросить… А вы, богатыри, кашу из топора варить умеете? – девушка чуть отвлеклась, и поймала взгляд голубых глаз. – Ох, как же я не ко времени, да?
Финист сидел рядом и снова думал над отворотным способом. Так ему неудобно было молчать, и все эти письма казались неправильными. Он всегда отправлял вести, надиктовывая гонцу, чтобы запомнил.
Неожиданный вопрос отвлёк его, но и ответ княжна нашла сама. Зачем тогда спрашивала? Уж точно не от неловкости какой.
– А я начинаю понимать, в чём твоё проклятие… – Алия убрала волосы чуть назад, непослушные прядки сильно мешали, – История портрета говорит о том, что человек сам является тем, кто очерняет свою душу. Злобой, развратом, убийством. – взгляд Финиста вмиг стал собранным, улавливающим детали, – Всю черноту своих поступков Дориан Грей заключил в портрете. А его молодость забрал себе. Картина старела, обрастала грязью, человек же оставался прежним.
Девушка замолчала и отвлеклась на приготовление гарнира и мяса, обдумывая то, что хотела сказать. Она понимала больше, чем могла понятно донести до богатыря.
– Ты сейчас медведь лишь только потому, что живёшь верно. Дурные поступки слишком незначительны перед добродетелью. – Алия заговорила снова, раскатывая пласт теста, – Ивана изводил насмешками без злого умысла. Вот душа и обернулась медведем, силой, бесстрашием, стойкостью. Но как стать обратно человеком – я не знаю.
“И на том спасибо, княжна. Ты приносишь мне ответы, которых я сам искал бы слишком долго.” – Финист уже хотел ответить девушке небольшой строчкой, но остановился, – “А видишь ли ты во мне молодца прежнего, али с медведем неразумным говоришь?”
Богатырю хотелось проникнуть в девичью душу, туда, где хранилось самое заветное. Узнать, что движет ей сейчас: простое желание отделаться от заклятия или… Это странное “или” Сокол не произнёс. Даже в мыслях не допустил, а зря.
Закончив с ужином, Алия ушла в свою комнату, подмечая переменившееся настроение. Хотелось праздника… Они ведь победили такое зло. Не сумели отметить это все вместе.
“У тебя всё ещё остался богатырь. А в медвежьей шкуре, он безвреднее ужа.” – улыбнулась своим мыслям, разбирая несколько нарядов. Один из них ей и понравился. Воздушное платье, которое легко сочеталось с шортами.
Медведь, казалось, был равнодушен к такой перемене.
– Финист, иди, вымой руки. Поужинаем, уже самое время. – лёгкое прикосновение к плечу, вернуло его в реальность, – Витать в облаках будешь, когда мы эту напасть с тебя снимем, хорошо?
Алию напрягло такое медлительное состояние медведя. Словно в спячку залечь собрался. Ещё не хватало!
В кухонных шкафах обнаружилось вино и пара необычных кубков. Последние она привезла из Италии, когда проходила обменный курс обучения. Тонкая работа огранщиков и ювелиров представляла собой узор из цветов и звёзд.
– Я думаю, можно позволить себе немного отвлечься. – поспешила ответить на удивлённо-недовольный рёв, – Если не хочешь – сама выпью.
Ужинали молча, но Алия время от времени ловила на себе внимательный взгляд, и отвечала тем же. Хоть какое-то развлечение.
– Иван уже не собирается появляться. Не до того ему. – снова нарушила тишину, хотя дискомфортным присутствие богатыря-медведя назвать сложно.
“На то и был расчёт. Ванюша явится не раньше вечера завтрашнего дня.” – словно бы признаваясь в чём, Финист задержал взгляд на хрупкой фигуре, – “Прости мне обман мой хитрый, княжна. И обидеть злым проклятьем я не хотел”.
После ужина ещё оставались сомнения и Алия потянулась к той книге, которую до этого не разу не брала – к Евангелию.
Обложка вдруг обожгла руки, но девушка уверенно пролистала несколько страниц.
– Любовь есть прощение. Прощайте и прощены будете. – с какой-то болью прочитала, замечая, как с каждым прикосновением руки сильнее горят. – Что ж за напасть? Никогда раньше такого не было, а теперь больно. Хотя… Книга о религии, полностью отвергающей магию. Жжёт потому что я – часть другого мира? – тут уже подошёл Финист и с рычанием вытянул книгу из рук девушки. На ладонях краснели волдыри, что от крапивы бывают.
– Я думаю, можно продолжить завтра? Один день у нас есть. – Алия не смотрела в глаза, старалась быть убедительной. Её тревожил тот факт, что у них не получается. Но Финист ведь… Должен сам понять, за что проклятье появилось. Девушка прекрасно это знала и чувствовала себя паршиво. Это был обман, и язык не поворачивался признаться.
Рядом оказалось несколько пластинок для граммофона, с вальсами Чайковского и Рахманинова.
– Может…потанцуем? – Алия вдруг стряхнула с себя эту мысль. Зачем только сказала. – Прости. Совсем мне с головой сладу нет.
Финист обрадовался предложению и уже хотел сам пригласить девушку, но она вдруг открестилась от собственных слов. Состояние замешательства богатырь уловил, а ещё скрытую угрозу и поэтому поспешил ближе.
“Только без слёз. Не сегодня, княжна, тебе силы понадобятся.” – осторожно улыбнулся, надеясь, что не станет похоже на хищный оскал.
– Ну раз ты настаиваешь… Следуй за музыкой, не думай, просто чувствуй. – Алия осторожно вложила свою ладонь в когтистую лапу.
“Поранишься ещё! Вон, уже обожглась этой пёсьей книжицей.” – богатырь торопливо отдёрнул руку, замечая небольшие порезы.
– Ради тех, кто дорог, учишься терпеть боль.
Девушка вернула руки в прежнее положение и покрепче сжала когтистую лапу. Сейчас ей не было страшно. Быть ведущей в этом лёгком, незатейливом вальсе получилось недолго. Финист быстро перехватил инициативу, расслабляя лапы.
“Терпеть боль – ради меня или отмены проклятия?” – мысль захватила богатыря полностью. Через несколько незатейливых вращений он обнаружил тяжесть на плече, перехватил удобнее, чтобы кожа не касалась острых когтей.
– А сам как думаешь? – Алия посмотрела ему в глаза и замерла. Медвежья голова исчезла, и это означало одно.
– Ох, если бы я знал, что в мыслях твоих. – богатырь не понял, что случилось, переводя всё на усталость. – Княжна, не ведал я, когда слова злые говорил… Да не услышать тебе этого, покуда я с головой звериной.
Девушка вдруг звонко рассмеялась и провела пальцами по грубой скуле, захватила выбивающийся локон волос, чуть болезненно сжала.
– Что со звериной головой, что со своей – всё равно по сердцу мне, но дурак. – Алия резко отстранилась и ушла к себе. – Дураков и здесь хватает.
Финист неверяще замер, он-то видел в зеркале себя прежнего. Вдруг княжна пошутила сейчас? Но лгать девушка была не способна, говорила только правду. Значит…волшба его исчезла, и можно говорить, чувствовать.
Он двинулся в соседнюю комнату, было не заперто. Алия сидела за столом, перед разворошенной аптечкой и протирала руки останавливающим кровь составом.
– Что стоишь столбом? Заходи. – голос был обычным, чуть дрожащим.
– Княжна…прости меня, я… – богатырь хотел исполнить задуманное, но его остановили.
– Забудь. Простила давно уже. Ты не виноват. Никто не виноват. Люди не властны над собственными эмоциями. – девушка повернулась к нему, оставила своё занятие. – Лучше скажи, когда Иван явится? Завтра?
На спокойное согласие Алька вдруг захотела выплеснуть эмоции, но пошла явно другим путём. Богатырь ведь спрашивал её когда-то об устройстве этого мира. К тому же, призналась она, кажется, что Финист ей не просто случайный попутчик или часть команды по спасению Белогорья. Сходить с этого пути не хотелось больше всего. Разговор требовал сил, а их недоставало.
– Вот и продолжим разговор завтра. Сегодня был сложный день. – она устало потянулась и задержала взгляд, рассматривая богатыря, – Но сначала мы устроим набег на Иванов гардероб.
– На Иванов – что? Княжна, ты меня пугаешь…
Алия загадочно хихикнула, утаскивая Финиста из квартиры в другую. Чуть задержалась в гостиной, любуясь золочёным доспехом. Только сейчас приметила на золотой нагрудной пластине узор из перьев.
– Что, краса ненаглядная, нравится? – за спиной раздался приглушённый голос.
– Финист…я начинаю подозревать, что ты моё имя никак запомнить не можешь или… – девушка повернулась к нему, хмурясь и что-то вспоминая, – Участвовал в боях без правил, где противников запоминают не по именам, а по качествам? – она чуть склонила голову набок, ловя переменившееся настроение, – Хотя, у вас такого не должно быть.
Богатырь хмыкнул и ответил, как-то странно улыбаясь:
– Я и не забывал. Ты, княжна, всё от имени своего отделаться пытаешься. – отвёл взгляд в сторону, улыбаясь теперь уже вымучено, грустно, – Не ведаю я, на что не обозлишься.
