Текст книги "Нить меж двух миров (СИ)"
Автор книги: Sascha_Forever_21
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Финист понял её, прошёл мимо и остановился у двери. Пьяница спрятал нож и перехватил девушку удобнее, но упал от сильного удара в бок. Алия рвано вдохнула, стараясь найти опору, глаза закрывались от обжигающей боли.
– Непутёвая у князя Горислава дочка, правда? – выдавила из последних сил.
Дальше были долгие, тёмные минуты, часы… Неизвестность. Она словно лежала в какой-то лодке. Течение шумное, быстрое, несло вдаль. Подобие неба или потолка освещалось цепочками сталагмитов и ярких камней, алмазов. Боль разрывала шею, разум уплывал. Рваные прикосновения чего-то мокрого не спасали. На стенах сгущались пятна, тянулись у ней.
– Наша! Не уйдёшь больше, не отпустим. – отвратительный вой целой стаи, скрежет зубов.
– Врёшь, подавишься! Костью в горле стану! – прохрипела тихо, чувствуя тепло на ладони. Такое же тепло разгорелось на ключицах. Обволакивающее, спокойное. Лечило, не жгло. По телу прошлись ручейки золотистые.
Тени отступили и что-то уверенное вытащило её на свет. Вокруг снова были звуки.
– Финист, спасибо… – коснулась плеча, но слов так никто и не услышал. Тёплые руки сгребли её, прижали к широкой груди. Явно натерпелся не меньше, чем она.
– Алечка, ты в порядке? – Таисия склонилась над ней, положила руку на лоб, проверяя температуру.
– Да, мама. – из горла вырвался какой-то хрип. Княжна с болью подумала, что связки повредились, она же так кричала в холодном подъезде. Ещё и липкий страх.
Пришлось показывать родителям знаками. Муромец что-то тихо втолковывал Соколу. Алия воспользовалась заминкой и ушла к себе. Зеркало внутри шкафа показало уродливо порванную блузку со следами крови, и абсолютно чистую шею. Ни одной царапины, даже малого шрама.
Девушка удивилась, но вернула камень на шею, поменяла платье и вышла. Долго копаться в чемодане не пришлось, планшет оказался рядом.
“Я в порядке, но это побочное от страха.” – показала текст родителям, набрала другой, поблагодарить Финиста.
Богатырь не смог прочесть непривычное, но Иван объяснил. Голубые глаза теперь наблюдали за ней с какой-то смесью страха и облегчения. В них было так много того, что он сейчас не мог сказать, не при всех. Гляделки продолжались несколько долгих минут, к ним подобрался кот. Мяукал непонимающе, ластился. Алия хотела что-то сказать, успокоить, но не могла.
Родители утянули Ивана к столу, говорили с ним.
Финист осторожно коснулся её волос, как раз в том месте, где Альку приложили о стену. Болезненно поморщившись, девушка отклонилась в сторону.
– Понял, княжна. Без рук… – горячо выдохнул, подаваясь ближе. – “И без поцелуев, птица лесная. Не при всех” – Алия отодвинулась чуть назад.
Богатырь с досадой посмотрел на неё и направился к Ивану.
– Погостили, пора и честь знать. Вы уж простите, что вышло так. – говорил громко, чтобы княжна услышала. – Ванюша, тебе здесь надобно что ещё? Можем ли домой?
– Ясный Пингвин, ты издеваешься?! – Иван кинулся к нему разве что без кулаков, – Ещё раз я ткань миров рубить не стану. Алия с нами идёт?
– Нет. – Финист отвечал глухо, чтобы девушка не услышала. В душе противно скрежетало, рвалось.
“Снова за меня решаешь? То замуж звал, то отказываешься. Пустослов ты, Ясный Сокол. Великие зря в тебе воина достойного разглядели, ошиблись.” – Алька появилась из-за спины, отдала Ивану планшет и ушла к себе.
– Финист, ты… Иди, прощения проси. Я без неё в Белогорье тебя не пущу. Нечего потом туда-сюда шататься. Светозар ещё отберёт Кладенец. – младший Муромец старался говорить без особых эмоций. Так ведь хотелось наградить эту птицу крепким словом. – Сила богатырская есть, а простых человеческих качеств вон, кот наплакал.
Сокол пробрался в комнату, увидел, что Алия сидит в дальнем углу. Подошёл, оставляя безопасное расстояние.
– Княжна, ты пойдёшь с нами? Или мне оставаться? – в ответ тишина. Девушка все слышала, но не могла ответить, лишь посмотрела как-то странно. – Мне так жаль… – не успел закончить фразу, и Алия посмотрела на него злым взглядом, мол, “мне жалости не нужно”.
– Подай хоть знак какой, девица. Иван просил, чтобы ты с нами шла, – княжна подняла бровь, осматривая его без интереса и с тайным вопросом: “А ты, богатырь? Тебе я нужна?”
Финист прошёл несколько шагов и упал на колени, голову не поднял. Очень уж ему больно сделалось. Вспомнил, что сам княжну отталкивал иногда. Оба хороши, как дети малые!
– Одна у сердца моего жажда, а источник к её утолению – ты, Елена Гориславна. Поспешил я со свадьбой. – Сокол вдруг сделал какое-то движение и мягко удерживал Алию. – Будь мне прежде другом ласковым, а потом сама решай.
Девушка в тот же миг почувствовала, как жаром горит лицо, и это было неизвестным чувством. Приятным, заставляющим душу летать.
Выразить согласие оказалось труднее всего. Просто обнять – глупо, слова стали проклятьем в горле, а других способов касаться не хотелось.
– Финист… Переборол себя или по приказу Ивана ко мне в ноги падаешь? – рассматривала богатыря, старалась уловить подвох. Провела лишь рукой по плечу и вышла.
Иван ждал её на кухне, тревожился. Ещё бы, не каждый день встретишь такие фокусы! Он, конечно, к Белогорским привык уже, но это не касалось раньше его семьи так сильно.
– Ну чё там, вы договорились? – в ответ Алька крутанула пальцем у виска и отмахнулась, мол, разберёмся позже, я сейчас не в голосе, если плохо видно.
“У меня уже отдано увольнительное, сделала ещё до поездки. Нужно будет забрать оклад и несколько моих вещей. Мама, я могу на вас рассчитывать? Деньги оставьте себе, они мне уже без надобности. Брана и вещи на первое время я возьму, а потом… Через месяц, два… Вернусь и мы увидимся.” – отдавала планшет с грустной улыбкой и комом в горле. Хотела бы сказать всё сама, но не случилось.
Григорий Владимирович заверил её, что все сделает. Ему было непривычно разлучаться с приёмной дочерью так надолго, своих-то Колосовы не нажили, не случилось. Долгое время Иван тоже как родной в их дом входил.
– Тай Степановна, если мне разрешат… Хотел бы видеть вас на свадьбе своей. – вдруг заговорил Иван, подмечая настроение вокруг. Обычно он такими чувствами не заботился.
– Ванька, ты уж постарайся. – вдруг хрипло прошептала Алия, – И я Светозара попрошу, глядишь и без меча путь какой откроет? – следом же удивилась. Неужели успокоилась? А вдруг пропадёт вновь? Рассеянно огляделась – не услышал ли Финист?
Иван очень хитро улыбнулся, показывая, что тайну пока сохранит.
========== 23. Неприятности на новом месте ==========
Комментарий к 23. Неприятности на новом месте
Оставляйте комментарии, это помогает увидеть недочёты и внести правки. А ещё очень мотивирует.
***
Утро следующего дня Алия встретила в Белогорье. Только в гостевой комнате, ведь свободную избу ещё найти надо. Здесь не Простоквашино, “живите кто хотите” на каждом третьем доме не значится.
На столе девушку ждал небольшой коробок с ягодами ежевики, без обозначения, но вхожих в эту комнату не так много.
– Ох, попадись ты мне, тайный поклонник… – посмотрела снисходительно, да так на столе и оставила.
Алия быстро разобрала вещи, наткнулась на планшет, который тоже взяла. Надо же чем-то себя занять? Сквозь открытые ставни увидела как у разбитого камня на площади Финист дружину кругами гоняет, да так резво, что в Москве не каждый тренер умеет.
“Ему бы в спорт самое то…” – мысль принесла улыбку. – А камень нужно чем-то заменить.
Девушка вновь вспомнила, что ей рассказали про восстание Добрыни. Как сначала Кощея втроём одолели и в подвале княжьем заперли, а потом хитростью Илью Ивановича в камень заточили. Алёша Попович, на дальней заставе был, видать, у Синих гор. Там далече от Белого города. И следом Добрыня отправился в терем княжеский. Сюда, стало быть. О том, как погиб её отец, Алия старалась не думать. С портретного листа на неё смотрели молодые да счастливые родители.
“Нечего голову дурным забивать! Тебе хватает забот.” – по привычке осадила горькую мысль, не позволила сердце морочить. – “Нужно чтоб все помнили о тех, кто умер за Белогорье сражаясь.”
Эта мысль была хороша настолько, что подсказала как решить проблему. Следующие полчаса княжна просидела, прикидывая так и эдак рисунки монумента. Конструкция, как она решила, состоять должна из меча со щитом – богатырского знака, шапки мономаховой, и книжицы мудрой. Ведь не только воины да цари гибнут, а и простой мужик.
– Алька, чего завтракать не спустилась? Все уж давно остыло. – Василиса встретила её радушно.
– Я не голодна, спасибо. – отмахнулась, говоря всё ещё достаточно сиплым и неприятным голосом, пусть и терпимо. – Лис, мне нужно будет узнать… – решимость Алии убежала как-то вдруг и надолго.
Василиса понимающе кивнула, ещё не догадываясь, о чём подруга просить станет. Княжна не говорила много, вчера вернулась тихо и поздно. Вместе с Иваном и Финистом, отчего все белогорские выдохнули с облегчением. За несколько часов отсутствия Кладенца, Галина в темнице скандал устроила. Пришлось Ядвигу о сонном зелье просить.
– Сколько примерно погибло за Белогорье от рук Добрыни? Я понимаю, что сотни, и все богатыри долго стояли на дне морском, но.. – зелёные глаза мягко сверкнули в отсветах солнца, Алия смешно повела бровью, – Там были простые люди, волшебники может? Не только богатыри да мой отец…
– Для чего тебе? – Василиса поняла, что дело серьёзное. Княжна не стала бы в праздном любопытстве спрашивать.
Девушка развернула в руках планшет, показывая рисунок с атрибутами, которые нарисовала.
– Хочу попросить Ивана, сделать его на площади, в память.
На планшете была отчётливо видна квадратная пластина с мечом, щитом да шапкой княжеской. Рядом лежала раскрытая книжица.
– Ладно придумано, затейливо. – Василиса улыбнулась, – Ежели такое на площади стоять будет, вовек нам не забыть за что сражались в Белогорье.
– У меня есть несколько вариантов мечей и щитовых пластин. Это ещё достаточно грубо. – Алия была спокойна, в душе только радовалась, что её возможно поддержат, – Нам бы какого мастера камнерезных дел. Есть у вас такие?
– Найдутся, княжна. Для доброго дела, то завсегда. – от стены тенью проплыл Светозар, – Права ты, помнить люди должны и тьму из сердца гнать.
Присутствие волшебника и его одобрение вселило в девушку уверенность. Страшно ей было нести такую идею, не современная Москва ведь. Тут иначе память хранят.
– Я тогда сделаю чертежи, может и выйдет что. – Алия быстро поднялась наверх, сбежать не думала.
– Князь обрадовался бы, дочка выросла, какой он её и хотел видеть. Не успел я только спрятать Елену в Белогорье. – старец вдруг поделился мыслями, чего ранее за ним не наблюдалось.
– Учить сложнее, будет долго силу открывать. Ежели надобно ей, сама решит, спросит. Пусть Алия успокоится, рвалась ведь в тот мир, а что вчера сталось, ох… – Василиса покачала головой, с одной стороны понимала княжну, с другой же, была в растерянности. Новый мир казался ей уже не таким пугающим как прежде, с Иваном. – Финист успел, спас от разбойника. – девушка знала историю от своего жениха, и даже сейчас вздрагивала в ужасе. Вот ведь отпустили домой нездоровую, прилепилось всякого.
Светозар недоумённо перевёл на Василису взгляд, попросил рассказать. Сам-то защиту над городом творил вчера, не смог встретить молодёжь. Девушка жалеть красок не стала, объяснила всё, что понять смогла.
– Алатырь снимать нельзя. Беда будет, и что стряслось вчера, лишь крупица малая. – волшебник знал об этой важной детали, сам же душу к камню привязал.
Ближе к полудню в комнату постучали. Алия успела подумать, что служанки или ещё какой посыльный, но вошёл Финист.
– Рад видеть тебя, княжна. – говорил через силу, сохраняя дистанцию. По шальным искрам в глазах стало очевидно: давит в себе эмоции, хочет сказать, но останавливается.
– Чем обязана, старший дружинник? Приключилось недоброе? Нешто чудище какое одолеть не смогли? – Алька приняла игру, задавая вопросы дежурно-вежливо.
От такой холодной встречи богатырь застыл на месте, не решаясь и слова сказать. Представил уж, как ему здесь обрадуются, но зря видимо.
– Не тревожься, Елена Гориславна, вести добрые. Спокойно в городе. – Финист отвечал каким-то не своим голосом, едва ли не смеялся. – Пришёл я… – а для чего он явился? К девице милой, беседой ласковой сердце наполнить аль скупо перемолвиться и выйти? По ту сторону двери у богатыря ещё была уверенность, что девушка согласится с ним в город спуститься, там ярмарка в разгаре. А уж теперь и сам не знал, как подступиться.
– Княжна, это у тебя ежевика? Откуда? – зацепился взглядом за коробок, что сам здесь и оставил. Все ягоды лежат, как только сорванные.
Алия скользнула взглядом по столу, улавливая интонацию вопроса. Радость, надежда? Этот мир сошёл с ума, и Ясный Пингвин вместе с ним…
– Где оставили, там и стоит. Ежевика, а кто принёс, откуда – не знаю. – ответила, рассматривая плетёный коробок, – На пирог их отдать, аль на чернила? Что скажешь?
Сокол незаметно опустил голову, чтобы золотистые кудри скрыли печаль в глазах. Не по нраву ягода, сталбыть. Старался ведь, собирал рано утром…
– Молчишь? Ну и у меня ответа нет. Спасибо на добром слове тому, неведомому, кто ягоды принёс. – Алька вдруг рассмеялась. – А чего приходил-то?
– Ярмарка в городе, хотел спросить, пойдёшь ли, княжна?
– С Василисой пошла бы, надо мне красок купить. – девушка перевела взгляд на другую часть стола, где наброски щитов лежали. – А ты, Сокол, пригласить меня хотел?
У ног богатыря появился пушистый бок, замурлыкал поднимая голову выше, говоря: погладь меня, умаялся. Финист не стал гнать кота, провёл рукой по пушистой макушке.
– Мне положено охранять тебя, княжна. В любом случае следом пойду.
“Следом, следом! За обедом!” – Алька смотрела спокойно, а про себя передразнила, – “Эх ты, Пингвин…” – неосторожное слово само вырвалось, – Это что ж… Хвостом за мной собрался ходить? Может и ночевать здесь станешь? В углу, вон.
– Прикажут, так и ночевать стану. – Финист ответил быстро, почти не глядя в глаза. Сердце болью обливалось, а причина всего рядом потешается.
Княжна подошла к сундуку, вытащила один из костюмов. Уже пожалеть успела, что нет здесь шкафов привычных. Неудобно.
– Ты может, отвернёшься хоть, раз выходить не собираешься? – Алия заметила, что богатырь стоит на месте, и наблюдает за ней, – Или мне прямо так переодеваться?
– На весь день? – торопливо спросил, разворачиваясь к стене. Ведь и правда не подумал, чегой-то ему всё зелёные леса и рощицы, по которым они в дальние земли шли, мерещатся.
– На всю жизнь, ежели будешь глупые вопросы задавать! – голос девушки был каким-то чужим, не насмешливым, – Как ребёнок в самом деле…
“На всю жизнь!” – резко вспыхнуло в голове богатырской. Княжна ведь пошутила? Спросить не решился, разгневает ещё. Не то, чтобы Финист боялся какую-то хлипкую девицу или слова она говорила обычные. Уж лучше пусть так будет, а то ведь в свой мир сбежит и не дай Небо! Нет, об этом думать нельзя.
– Финист… Спишь что ли? – ласковое касание пальцев отогнало мысли противные. Алия беспокоилась? – Финист, глупый ты Сокол… Не по ярмаркам тебе гулять! Когда спал вволю последний раз?!
– Третьего… Пятого дня на той седьмице. – тихий ответ, и у девушки расширились глаза от невнятного удивления. Пять дней назад они были в Москве. Неужели с тех пор он так и ходит?
– Ты у нас не Сокол, а сова, по всему видать. Силой богатырской сыт не будешь. – Алия вышла в коридор, и осторожно взяла спутника под руку. Ненавязчиво придерживала, смотрела спокойно, а на душе кошки скребли противные! Из-за чего целый Финист Ясный Сокол неделю ходил как зомби? Что ему не находилось здесь? Сам богатырь двинулся к лестнице, взгляд его затуманился слегка. Сердце теплотой наполнилось, надолго ли только?
Дошли они до избы Ивановой пустующей пока, свернули вдоль улицы, всё отдаляясь от ярмарки. Финист не рвался вернуться, ему и так хорошо было. У резной калитки остановились. Алия рассудила справедливо, что дом хозяину под стать. Снаружи тоже весь вычурный, красивый. Но её интерес был в другой красоте.
– Ну вот, иди уже. Ивану скажу, чтоб завтра без тебя справился. Отдохнёшь немного. – девушка отстранилась, убирая руку и развернулась на каблуках, но её опять поймали.
– Княжна, а может зайдёшь? Я чаю справлю.
– Да какой там чай? Сон, часов двенадцать, не меньше! – Алия смотрела непонимающе, дёрнула рукой и согнулась от боли. Мышцу резко увело, противно сжимая. Богатырь осторожно перехватил её и повёл к калитке.
Девушка упрямо остановилась, сглатывая неприятный комок в горле. Ну кто её просил? Вроде и не сахарная, а больно. Сколько таких ранений было, два десятка, три?
– Финист, отпусти меня, пожалуйста. – реакции никакой, кроме перемены во взгляде. Беспокойство синих глаз остро и неприятно укололо. – Не хочешь добром, так приказываю: отпусти.
После этих слов стало противно. Обидела зазря, неужели трудно уступить? Внутренний голос противно смеялся, как-бы говоря, что глупости она творит.
– Хорошего отдыха. – направилась прочь уже не оборачиваясь. Алия знала, что если хоть на секунду замешкается, там и останется, не сможет уйти. Сердце жгло какой-то невнятной болью.
“Дура ты, дура! Лунная госпожа о чём толковала? Верить надо Финисту.” – голос внутри был успокаивающий, – “Я четыре года стараюсь всему верить и жить спокойно. Это может ещё немного подождать? Тоже мне, сваха!” – девушка говорила едва ли не вслух.
За её спиной кто-то остановился и дёрнул в сторону. Алия растерялась и ступила куда перешёл центр тяжести. Перед ней стоял какой-то мужчина. На первый взгляд средних лет, с густыми усами, темноволосый и чуть выше ростом, чем сама княжна. От недоброго взгляда серых глаз хотелось сбежать, она вспомнила вдруг недавнее.
– Ты кто таков будешь? Пусти! – рванулась из хватки, отошла в сторону.
– Терентий я. А ты, девица, гостья князя нашего почившего, Ильи Ивановича. Да задержалась тут больно. – голос был молодой, чуть похож на Иванов. Нагловатый, хозяйский тон. Считает себя лучше других?
Мужчина не подходил, но держался рядом. Вот ведь влипла, надо было зайти к Финисту!
– Чего тебе от меня надобно?
Терентий помедлил, оценивающе разглядывая собеседницу, что-то прикидывал. Хотелось бежать, но Алия заставила себя стоять и даже в ответ смотрела, не дерзко, уверенно.
– Иди своей дорогой девица, да на чужое не смотри. – голос мгновенно оброс злобой.
– Имя? – Алька спокойно выдержала недоумённый взгляд. На маньяка не похож, но средь бела дня нападать… – Имя скажи, кому я дорожку-то перешла? Не боишься, Терентий, в остроге на цепях висеть за дерзость такую? Князь Иван не обрадуется, коль скажу ему.
Серые глаза злобно сверкнули, мужик явно принимал решение. Не ожидал такого поворота или ещё что?
– Я и сам могу князю донести, что ты суженного чужого морочишь. Ведаешь ли, что станется тогда? – Терентий вдруг шагнул вперёд, но упёрся грудью во вскинутые ладони, – Аксинье, сестрице моей отдай, что взяла.
Алия смотрела в злые глаза с минуту, а затем легко оттолкнула нападавшего и пошла к терему. По двору ходили служивые, и девушка почувствовала себя в безопасности, отдышалась. Задрожала от нахлынувшей волны ужаса. Стражники это заметили и один из них даже подошёл спросить. Допытался с третьего раза.
– Служивый, зря волнуешься. Нездоровится и только. – на предложение проводить до комнат, ответила мягким отказом. Свои ноги были рабочими.
Весь остаток дня Алия бездумно лежала, ходила и даже рассматривала портрет родителей. Ничего не помогало от дурных мыслей.
– Замуж звал, а сам… Двоежёнство на Руси одобрялось во времена язычества. Только содержать умей. С приходом христианства порядки изменились. – рассуждала, поглаживая лежащего на коленях Брана, – А в Белогорье что тогда? Уж точно не христианство, скорее позднее язычество с редким поклонением богам.
Мысли о Финисте девушка гнала подальше. Может и хорошо, что брат невестин пришёл? А то ведь женщины безжалостны, так бы и не дошла до терема. Но поговорить с богатырём следовало, вдруг ошибка какая-то?
Комментарий к 23. Неприятности на новом месте
Я не понимаю что это, но линия мне нравится и тут тоже есть отсылочки.
Сегодня две главы, а до конца недели по одной. И две в процессе. У меня есть сомнения по поводу некоторых моментов и я уже вообще не уверен, стоит ли заканчивать…
========== 24. Кровь на перьях ==========
Комментарий к 24. Кровь на перьях
Глава немного (много) состоит из хэдканонов автора.
Варвара называется не княжной – дочерью князя, а княгиней, так как заняла титул по праву, а точнее узурпации власти. Добрыня Никитич именовал себя князем, что верно – правителем.
Немного правим нелюбимые дыры в сюжете, всегда слух резало.
Оставляйте комментарии, это помогает увидеть недочёты и внести правки. А ещё очень мотивирует.
***
Вечером уже, за ужином спросила у Ивана о стражнике. Долго упрашивала, но служивый у её двери теперь караул нёс.
– Зачем тебе, Алька? Ясный Пингвин же есть… – фыркнул сын Муромца, давясь куском мяса.
– Вань, ну ешь… – Василиса покачала головой, не нравилось ей это, – А ты в самом деле чего удумала?
Девушка помолчала, выжидая. Слова всё никак не находились, и пришлось сказать правду. О неприятной встрече, о сватовстве каком-то. Видимо до богатырских игр случилось. А ей теперь что? Виноватой быть?
– Вы меня извините, но это уже ни в какие ворота! – Иван от удивления аж кулаком по столу ударил, подхватывая взлетевшую посуду, – Вот ведь… Зараза, Ясный Балабол.
Алия старалась успокоить атмосферу, заверила, что будет усиленно учиться, да и переменила тему к монументу. Это важнее.
– Братиш, я тут камень видела, тот который на площади стоял… Давай заменим его монументом? В память о защитниках Белогорья? – говорила с некой грустью, сердце-то чувствовало, и князь Горислав, и Илья Муромец не чужие ей были. А сколь ещё безымянных молодцев полегло? – У меня чертежи имеются. Сегодня сделала.
Иван согласился охотно, ему даже интересно стало. Вот эти все фигурки, оружие это он любил ещё в Москве. Тот факт, что пришлось за полгода научиться обращению с мечом его в каком-то роде обрадовал.
– Завтра с этим приходи. А что делать будешь, решила?
– Можно я пока у тебя поживу? Всего одна комната, мне много и не надо. Потом, может переберусь на окраину города.
Тут уж Василиса поднялась, смотрела на подругу недовольно.
– Алия, куда ты собралась? Оставайся. Это же твой родной дом. Добрыня его занял, когда… – вдруг осеклась понимая, что о смерти говорит, – Илья Иванович стал князем, ведь кровь перевелась. Так-то он должен первым мечником быть. Или воеводой.
Чуть позже Алька узнала, как здесь всё устроено. Старшие богатыри брали на себя обязанности воевод, мечников – охранных предприятий по современному, и дружинных командиров. Она правильно определила, что по старой должности Финист мог быть старшим в княжьей дружине, кем-то вроде капитана.
– Я до сих пор не понимаю, для чего всё это так сложилось? Жила ведь спокойно. – княжна опустила голову на руки, стараясь особо не напрягать травмированную, – Ладно ты, Вань. Здесь твой отец был, но у меня давно семьи нет.
– Премудрое чудилко, ох.. – Муромец вдруг подошёл ближе, обнял за плечи. Рядом обнаружилась и Василиса. – Сама мне говорила, что моя семья – это все вы. И ты тоже. Разговор окончен. Завтра пойдёшь с Васей, ткани на платье выбирать?
Алия примирительно улыбнулась и обняла друзей в ответ. И правда, неважно где и какая семья, родители аль нет, важно, что есть она.
Утром её разбудил вкрадчивый стук в дверь и спокойный голос. Алия уже не спала, читала, но верхнее платье накинула и открыла. На пороге стоял тот самый богатырь, что вчера к ней во дворе подошёл. Улыбнулся обезоруживающе, и в глазах отразилось что-то мягкое, медовое.
– Княжна, прости, не разбудил ли, не потревожил? Димитрий я, меня прислали к тебе. Иван Муромец велел, чтобы на страже у твоей двери кто-то стоял, ну я и вызвался. – голос оказался приятным, было немного от шелеста листвы.
– Не потревожил. Димитрий, значит? Спасибо, что вызвался. Ты вот что… – Алька отвечала вежливо, да внутрь отступила, – Можешь службу нести, как привычнее будет. Только не пускай ко мне Финиста Ясна Сокола. Нечего ему тут околачиваться.
Мужчина кивнул понимающе, он успел заметить, что их старшой дружинник переменился за ту неделю, что над Белым городом корни властвовали. Да после ходил ни жив, ни мёртв.
– Сделаю, княжна.
Девушка предложила чаю, и за книги вернулась. Рядом умостился кот, поглядывал недобро на гостя. Пообвыкся и даже вниманием одарил, почуял, что хозяйке вреда чинить не станут.
– Бран, твою шерсть с кольчуги только огнём убирать, осторожнее. – согнала кота, прыгнувшего на колени к Димитрию, – А ты прости, служивый. Он у меня больно ласковый.
– Полно тебе, княжна, я животных люблю. Не мешает он. – в ответ искренняя улыбка. Через несколько минут богатырь поднялся и вышел за дверь, не забыл поблагодарить за гостеприимство.
Алия решила вспомнить обычаи древнерусского княжества и нашла в планшете нужные документы. Не зря пять лет назад интересовалась. Вопросов становилось меньше, но все равно выбрала несколько, спросит потом.
За красками она так и не сходила, поэтому на том же планшете начала набрасывать очертания будущего портрета родителей. Надо отдать должное её памяти, до мелочей запомнила почти.
– А что если нарисовать здесь, а чуть позже пойти в Москву и распечатать на большом холсте? Краской не выветрится и за неделю… – вдруг обратилась к Брану и тот повёл ушами, словно с пониманием, – Если бы ты говорить умел, эх…
Половина дня прошла спокойно, пообедали вместе с Иваном, новости обсудили. Как оказалось, Галина действительно его родной матерью была. Но простить такую подлость, как убийство отца, Ванька был не готов. Думал ещё и занимался потихоньку делами, ворчал на бересту.
– Всё тут такое неудобное, чёрт ногу сломит. Алька, ты же Премудрая вроде. Может… Наколдуешь чего? – обратился с надеждой, но без толку. Девушка не понимала, как магией пользоваться. Алатырь трогать боялась, мало ли что станется?
– Давай-ка сам? Не выйдет, меня зови. Я малость понимаю, читала же “Войну и мир” в дореформенном варианте. – ответила быстро и улыбнулась, – Да не кисни ты, прорвёмся!
С Василисой оказалось тоже легко. Разнообразием тканей и фасонов белогорские мастерицы не блистали. Выбор пал на хлопковое платье с рукавами-фонариками и вышивкой. Алия предложила ещё посмотреть варианты, и обрисовала в двух словах самый простой и красивый фасон, с накидкой. Подруге понравилось, на том и разошлись.
От книг её отвлёк шум за дверью. Кто-то настойчиво рвался пройти. Димитрий стоял как вкопанный, перегораживал вход.
– Не положено. – слышалось из-за стены, шелестом, скрежетом почти. – Не велено, прости.
“Ага, птица значит прилетела…” – усмехнулась Алька, поднимаясь с места, – Димитрий, помоги коль не сложно.
– Княжна, тут к тебе Финист… Его пропустить? – глянул в приоткрытую дверь, взволнованные глаза выдавали, что тяжко ему против друга ратного. За спиной показалась большая тень, недовольная.
Девушка помолчала недолго, и ответила.
– Один входи.
Богатырь втиснулся в приоткрытую дверь и захлопнул её перед самым носом старшего товарища. Финист остался в коридоре и непонимающе глядел на дверь. Ему показалось, что случилось какое-то действо страшное вчера. Княжна так просто не закрылась бы…
“Нашла себе защитника по сердцу? Авось выбор в Белогорье-то появился…” – горело мыслями сердце, а разум твердил, что разобраться надо, – “Горячей голове всё помеха. Единый раз проклял девицу и что ж сталось? Себе горше делаешь, не другим.” – развернулся и вышел.
Ввечеру на ставни опустилась птица крупная, хищник какой-то. Уж точно голова бедовая, раз отдохнуть решил там, где опасность рядом сидела, на солнышке грелась.
– Бран, вот знаешь, странные здесь порядки. Вроде тянутся двое друг к другу, а потом глядишь, и морок какой. – Алия сидела за чертежами, выбрали с Димитрием самые пригожие. И про случай с Аксиньей наслушалась до тошноты. Красавицей да умницей она слыла, вышивать мастерица. – Эй, ты чего? Птицу не тронь, пусть себе отдыхает, а после домой летит. – едва успела поймать кота, но гость и головой не шевельнул. Смотрел золотистым глазом и всё тут! Оперение странным показалось, не орёл, не кречет, всё узорное, коричневым пятном по светлому.
– Ох, надо будет поучить тебя речи человеческой, а то ведь и поговорить окромя Димитрия не с кем. – Алия почесала серое ухо, и кот затих, мурлыкнул протяжно, соглашался. – Хороший он… Наверняка уж и приглядел кого. А моя беда иная, сердце вернулось, теперь одно указывает, а головой-то я понимаю, что нельзя. Из-за ошибки чужой платить большую цену – глупость. Явился же этот Терентий с Аксиньей по моё счастье.
Птица слетела на подоконник, будто знакомое услышала. На сердце у Финиста гадко сделалось. Не сумел добром вызнать, обманом пришлось. А как об том сказать? Прогонит ведь, уже почитай взяла себе защитника, обещалась ведь господину Солнечному. Его, Сокола, выбрала!
– Знаешь… Вся эта история даже забавная. Финисту счастье тоже полагается. Может, с Аксиньей оно и лучше будет? Не осудят, что с иномирной связался, Ивану хлопот меньше. – девушка говорила, стараясь успокоить бешено рвущееся сердце, – Вот только мне от этого хоть к колодцу глубокому беги. Смотреть противно. И к чему мне защитник? Только смех один! Живи с одной, а от зла другую береги… Нешто попросить господина, чтоб Димитрия поставил рядом?
Кот вдруг изловчился, вырвался и укусил хозяйку за палец. Мол, дурного чего надумала? Не нравились ему настроения такие, а сокол на окне и вовсе, что мёртвый сидел. Только скрежетал когтями острыми от досады. Ничего сделать не мог…
“Пошто ты слова такие говоришь? Аксинья? И что теперь, мне птицею к тебе прилетать? Не гони, остаться позволь.” – вдруг щёлкнул клювом, да так громко, что Бран под лавку забежал. Княжна только смотрела на него, подозревала ли? – “Снова сердце болит. Я защитник твой, богами поставленный!”
Алии вдруг послышалось как кричит кто-то в голове её, рвётся. И больно, и страшно. Когда Марк умер, и то легче было. Не так противно. А может, она уже и забыла, как настоящее сердце болит? Сколько уж лет прошло. Вдруг сила какая-то злая к полу прижала, душит, руки выкручивает, в уши льётся страшной песней. Всего-то и смогла, три раза ударить кулаком об пол.
Бран тут же выскочил, стал кругами ходить, да не справился. Мечется кот, на дверь поглядывает. Не выдержал, завопил жалобно и в дверь то когтем, то боком. А ну, как есть кто, услышит?
