Текст книги "Эта сказка - не о вас! (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

====== 36 ======

Если ты поверил – это твоя проблема,

Но, не веря ни во что, жить невозможно…

Королева! Во дворце опять измена,

Но не так уж все и безнадежно…

Скади

Была у Элион неприятная особенность характера – впадать в недолгий ступор именно тогда, когда, в общем-то, следовало что-нибудь предпринимать и срочно. Еще более неприятным оказалось то, что в характере Оруби все было в точности до наоборот, так что от попытки растерянно похлопать глазами, не сразу осознав, что же, собственно, произошло, юную королеву отвлек едва слышимый свист рассекающей воздух катаны. – Не… Замолкнув, Эля еще раз растерянно хлопнула ресницами. Впрочем, теперь ошеломленно замерла и сама Оруби, хмуро сверлящая взглядом лезвие легкого меча, на полете, что называется, пойманное Седриком в ладонь – по идее, в человеческом обличье он просто обязан был остаться без половины пальцев при подобной попытке, но почему-то обошлось… по изящному запястью чертили причудливую вязь кровавые ручейки, ускорившиеся и усилившиеся, когда Оруби справилась с потрясением и попыталась вырвать свой меч обратно, дергая за рукоять. Элион, побаивающейся вида крови, захотелось отвести глаза… – Постарайся ее успокоить, если хочешь, чтобы она осталась жива, – равнодушно предупредил змееоборотня князь. Продолжая попытки высвободить катану, базилиадка слегка повернула голову, встретившись с Фобосом взглядом. – Полагаете, что с ним я сражаться не стану? – хрипло спросила она, нелюбезно косясь на Седрика. – Это уже ваши проблемы, – снизошел до ответа князь. Наверное, все-таки полагал – так показалось Элион, во всяком случае. Как всегда, для ее брата потемками оказалась сфера человеческих эмоций – он вполне мог и не понимать, что именно Седрика Оруби и готова была сейчас разорвать на куски за предательство. Естественное, в общем-то, даже закономерное предательство – к которому Элион, давно знавшая, с кем имеет дело, опять почему-то оказалась не готова, что уж говорить о базилиадке! К Фобосу и Нериссе особых – эмоциональных, по крайней мере – претензий быть не могло. Они для Оруби всегда числились в категории врагов, как можно возмущаться тому, что враг поступил, как враг… если ты, конечно, не Элион, а кто-то чуть более практично мыслящий. А Седрику очень хотелось бы доверять… наверное, Оруби и доверяла, просто не признаваясь себе в этом – тем больнее и обиднее было столкнуться, столкнуться… Это действительно были исключительно их проблемы. И исключительно ее, Элион, вина – снова она выдала желаемое за действительное, снова оказалась причиной катастрофы, только потому… ну неужели она столь уж многого хотела, неужели надеялась на что-то совершенно особенное?! На невозможное, это уж точно… – Нет, не станешь, – сама едва услышав свой голос от волнения, постаралась твердо ответить Элион. – Почему это? – если Оруби и озадачило ее вмешательство, то разве что на долю мгновения. Воинам на поле битвы необходимо уметь мгновенно принимать решения, не в правилах базилиадки вечно мучится какими-то непрекращающимися сомнениями… из-за которых любое решение кажется так или иначе неверным! – Кирия Оруби, Вы, должно быть, забыли, что находитесь с недавнего времени на королевской службе? Не станете, потому что… потому что я так… говорю, – почувствовав, что на попытке выговорить «приказываю» голос непременно предательски дрогнет, еще тише закончила юная королева. Почти четыре года в Меридиане, а от дурацкого чувства, непременно сопровождающего любые попытки отдавать распоряжения – так никуда и не делась. К счастью… наверное, к счастью, что заниматься этим ей в действительности приходилось куда реже, чем мог подразумевать столь громкий титул. Вот и сейчас девушка до обморока боялась, что Оруби просто пошлет ее вместе со всеми «приказами» подальше. Сама бы, наверное, на месте кирии так поступила… Но, видимо, дисциплину в независимости от того, какие чувства вызывает «старший по званию», кондракарское воспитание вбило в Оруби на уровень рефлексов. – Просто поверить не могу! – прекратив попытки выдернуть катану почти сорвалась на крик она. – Это после всего, чем ты, по твоему же собственному, заверению, обязана Стражницам?! Ты просто… готова просто… закрыть глаза на то, что с ними случилось, ради поддержания какого-то мифического мира? Откуда нам знать, что они не спланировали все это заранее! Элион помотала головой. Слишком много факторов случайности – совершенно не в стиле брата. – Мы не дипломированные Целители, котенок, – разжимая окровавленные пальцы, пробормотал Седрик. – неоказание помощи – это еще не равнозначно причинению вреда. Какое-то время поколебавшись, Оруби убрала оружие, демонстративно глядя мимо лица лорда. – Надеюсь, Ваше Величество действительно уверена в своем решении! – ядовито процедила она. Элион уставилась в пол. – Я постараюсь… постараюсь все исправить… Ты ведь сказал, что зеркало – мое?! Так я его забираю… С Фобоса вполне могло статься возразить, что Седрик много чего мог наговорить, а сам князь такого распоряжения не отдавал – он вообще многие претензии сестры отметал равнодушным «А ты бы больше слушала Седрика!» – однако возражений не последовало. То ли Фобос был уверен, что ничего у нее не выйдет, то ли ему действительно было все равно. При довольно-таки злопамятном нраве, мстительным князь не был – слишком нецелесообразное это занятие, жестокая месть. Разве что Нерисса… но Нерисса, кажется, успела уже перепсиховать и относительно успокоиться, да и не характерны для нее такие сложные конструкции. Никто из них не планировал ничего заранее. Почти наверняка… нет, наверняка… и что с того, что Элион просто очень хотела в это верить?! Убито вздохнув, Элион мягко взяла Оруби за руку – оставалось надеяться, кирия все же не слишком рассердилась на нее за это жалкое подобие самодурства – вторую руку растерянно протянув к зеркалу, прикидывая, как его вообще тащить обратно во дворец… Но, стоило кончикам пальцев коснуться стеклянной поверхности, перед Элион словно вспыхнула сверхновая звезда. – Все ведь, в конце концов, закончилось хорошо! Окна королевских покоев выходили на север, всегда открывая восхитительно пугающее зрелище поверх городских крыш – на покрытый колдовским садом холм, увенчанный острой серебристой короной замка. День клонился к вечеру, посеребренные серо-голубые стены на фоне сгущающегося неба казались покрытыми сверкающей изморозью. Все закончилось хорошо. Иногда просто надеяться оказывается даже правильным… «Хотя, наверное, я просто пытаюсь найти себе оправдание!» – Девочки, ну простите меня… и Вы… ты, Оруби, я же видела, ты и сама видела – ты готова была сражаться с ним, а он – нет. Даже по приказу брата, он не стал бы! Мрачно подпирающая дверной косяк черноволосая валькирия нахмурилась. Как она заявила, о Седрике Оруби в данный момент – и в обозримом будущем – даже слышать ничего не желала, хотя, объективно говоря, из этой троицы он был менее всего виноват. Элион могла ее понять. Сама она уже давно смирилась с тем, что, как только начинаешь полагать, что знаешь что-то о логике поступков змееоборотня, он тут же делает что-то, разбивающее всю выстроенную картину вдребезги. На такие же осколки, что остались от зеркала, магическая природа которого так и не была определена. Нравственную – если можно это так охарактеризовать – природу оборотня было определить не легче. Элион просто привыкла. Может быть, и у Оруби получится со временем. А пока что кондракарская валькирия злилась на весь мир, не желая концентрировать злость субъективно, ибо это тоже приводило бы ее… к одному конкретному субъекту – и даже отказалась присоединиться к Элион и Стражницам, расположившихся на креслах и подушках посреди покоев, дабы поделиться впечатлениями и претензиями. Элион они ни в чем не винили… опять! Когда сама себя чувствуешь виноватой, становится чуть-чуть проще, когда обвиняет кто-то со стороны – а девочки, словно из принципа, никогда этого не делали. – Худой мир лучше доброй ссоры – в этом ты вся, – только и качнула головой Корнелия. Вероятно, некоторые из Стражниц тоже полагали, что история с зеркалом была изначально подстроена. А любые попытки объяснить им звучали бы… не звучали бы. Девочки просто не знали Фобоса, не могли знать. Да и сама Элион, наверное, только надеялась, что хоть немного его понимает. Поэтому и готова была сама, по заявлению подруги «выдумывать оправдание»… Может и так. Все равно. – Порой мне кажется, что за этой святой наивностью ты просто прячешься, – помолчав, фыркнула базилиадка. – даже ее обычно не хватает надолго… Как же! То-то в народе уже ходили анекдоты на тему, что королева не так-то проста: если ее обмануть пять раз, на шестой она уже так легко не купится! Не особенно-то обидные, но все же… – Я люблю своего брата. И… если это и клинический идиотизм… пусть будет. Мне нравится хоть на что-то хоть иногда надеяться. – Наверное, я тебе завидую. Как ни странно от комментариев воздержалась даже Ирма. Наболталась уже, не иначе, встретив столь родственную душу в «зазеркалье»! А может быть, все просто поняли, что Оруби имела в виду… Базилиадка почти не умела прощать. Или ей для этого требовалось гораздо больше времени, чем в «обозримом будущем» умещалось. Элион… с Элион Седрик теперь будет вести себя, как ни в чем не бывало – в этом девочка почти не сомневалась – не впервой. Она не то, чтобы готова забыть… но вряд ли сможет изменить свое отношение. А Оруби вряд ли сумеет не изменить – она-то людей по поступкам судит, тут не разведешь руками, констатируя «такой, какой уж есть» А кто виноват, что поступки у оборотня… с ситуационной моралью? Законы мироздания? – Я просто… Что «просто» – выяснить так и не удалось, поскольку дверь в королевские покои широко распахнулась, открывая несколько смущенно мнущуюся на пороге фигуру, занимающую фактически весь дверной проем. – Ватек? – растерянно уточнила Элион, тут же потеряв нить разговора. – Что произошло? И почему ты весь… ЖЕЛТЫЙ?! – Ну… я это, – мучительно подбирая нужные слова, гигант обескуражено поскреб пятерней лысую макушку. – дело в том, я это… Неужели, все эти фокусы с перемещениями по разным вселенным что-то изменили в каждой из них?! И теперь, когда зеркало разбито… Гаан знает, что тут еще могла произойти. Окончательно всех обескуражив, уже не синий великан зачем-то извлек и нацепил на короткий, словно рубленный нос очки в попугайской пляжной оправе, другой рукой извлекая из-за спины обычное ведро литров на семь и с убитым видом демонстрируя его присутствующим, видимо, надеясь этим все объяснить. – Ватек, спокойно. Ты ни в чем не виноват, просто объясни, что произошло, – стараясь не запаниковать, медленно проговорила Элион. Не совсем понятно, кого она этим пыталась успокоить… – Так… вот! – глахорт потряс перед собой пустым ведром в разводах желтой краски. – Накинулись на меня кучей, когда я штрафные пометки ставил… ну, знаете, Ваш-личество, бумажки-то они ненадежные, оторвал да выбросил, а если сразу лошарога или телегу желтым пометить, то все сразу ясно. Только эти… несознательные, как их, элементы, мне самому это ведро с краской на голову надели. Ирма повалилась на подушки, истерично взвизгнув от хохота. Остальные, наверное, тоже успевшие вообразить невесть что, тоже рассмеялись… Элион убито вздохнула. Кажется, с этими правилами дорожного движения в Меридиане она действительно несколько поторопилась!

====== Эпилог ======

От пронзительного визга в Алфее едва не повылетали все оконные стекла. – Уберите ЭТО, немедленно уберите! – источив запас воздуха в легких прохрипела дрожащая то ли от страха, то ли от отвращения принцесса Амарил. Она явно подумывала упасть в великосветский обморок, но в классе не оказалось ни кресел, ни способных вовремя подхватить ее рук, а падать на жесткий пол ее высочество не пожелала и ограничилась леденящим душу стоном, тяжело плюхнувшись за ближайшую парту. Оливковый питончик, к счастью для себя, лишенный природой слухового аппарата, игнорируя истерику, поудобнее устроился на плечах Мирты, свернувшись на манер узорчатого шарфика. Директор Фарагонда и профессор Палладиум весьма одобрительно отнеслись к ее идее завести питомца… они отчего-то считали, что бывшая ведьмочка страдает от одиночества. – Что в нем такого? Он совершенно безобидный… и красивый, – растерялась не ожидавшая столь бурной реакции Мирта, привыкшая к тому, что в Алфее ее не замечают вовсе. Но даже эти робкие возражения заставили фею звездного света затрястись уже от ярости. – В качестве пояса или сумочки – быть может! – рявкнула она. – Вы, ведьмы, может, и привыкли к всяким там мерзостям, но в НАШЕЙ школе тебе придется соблюдать правила. Мирта замерла. Она меньше полугода проучилась в Торрентуволле и уже больше провела в Алфее – если не считать время нахождения… не совсем в нормальном обличье – но для остальных учениц так и осталась «ведьмой». Даже ее однокурсницы, появившиеся в школе только в следующем году после перевода, очень быстро входили в курс дела и начинали ее не то, чтобы сторониться… а просто игнорировать. Общалась с Миртой, по сути дела, только Флора, одинаково внимательная и заботливая по отношению ко всем. Проклятье, это в Алфее учили доброте к окружающему миру и всему живому! Это здесь порицали жестокость… на словах обычно порицали, а некоторые из фей, как получается, готовы видеть в живом существе «поясок или сумочку»! – Из тебя, фифочка, – неожиданно услышала Мирта собственный голос. – и того не получится. Максимум, на что ты годишься – в коллекцию бабочек! Бывшая ведьма ткнула пальцем в ладонь другой руки, словно пригвождая кого-то булавкой. Амарил, до того скорее возмущенная, нежели испуганная, побледнела. Дар речи, однако, обрела очень быстро – и это мягко сказать! – Неблагодарная! Директор Фарагонда вытащила ее непонятно откуда в высшее общество, уж сидела бы тихо! Да стоит мне родителям сказать хоть слово – тебя здесь уже не будет! Фарагонда, конечно, чудаковатой становится к старости, набирает кого попало, но если благородные семьи перестанут посылать дочерей в ее школу – долго эта школа не протянет… Высшее общество! Ха! Кукольный мирок победившего гламура – вот как это следовало бы называть! Как ни неприятно было это признавать, конечно, среди фей были такие прекрасные люди как Флора, Блум и прочие… но и мерзких девиц здесь было ничуть не меньше. Элита, белая кость… ведьмы, по крайней мере, кичились собственными силами и достижениями, а не состоятельными родителями. – Стоит сказать хоть слово, – медленно, будто пробуя слова на вкус, повторила Мирта. – а получится? – И что же мне помешает? – сощурилась фея лунного света. – Ничего. Просто овощи не разговаривают! – громко закончила ведьма. Змееныш на плечах, когда она резко вскинула руки, недовольно зашевелился, отпрянувшая Амарил не успела даже вскрикнуть: мгновение спустя на стуле возле парты лежала здоровая ярко-оранжевая тыква. Оба класса: еще не успевший покинуть аудиторию второй и готовящийся к следующему уроку третий – дружно ахнули. Не бывает «бывших» ведьм. Феей можно стать, а можно забросить волшебство и перестать ею быть, но ведьма… можно забросить занятия колдовством, но ведьма рождается, живет и умирает ведьмой, даже если за всю жизнь не произнесет вообще ни одного заклинания! В чем-то эта крикливая принцессочка была, несомненно, права… – Фло… Флора, у Флоры есть средство… чтобы все исправить! – испуганно пробормотала Мирта, отступая на шаг. И бросилась из класса со всех ног, неловко придерживая питончика, чтобы не уронить. Даже в самом жутком кошмаре она не представила бы, что САМА сотворит с кем-нибудь что-то подобное. Директор Фарагонда, девочки из Винкс клуба – они были так к ней добры, доверяли ей… перед ними будет очень и очень стыдно за подобную выходку. Но перед Амарил не было стыдно не капельки! Более-менее пришла в себя девушка только в отдаленном уголке Алфейского сада, уже постепенно переходящего в лес. В отличие от леса – зловещего и коварно заболоченного – окружавшего скалу, на которой располагался замок Школы Ведьм, куда начинающая ведьмочка никогда не решилась бы входить в одиночестве, лес вблизи Алфеи был дружелюбным, лиственным, наполненным птичьим щебетом и заблудившимися в кронах солнечными лучиками. Мирта частенько бродила по окрестностям в одиночестве, когда хотела о чем-нибудь поразмышлять. Что же… Тыквенная трансформация когда-то поспособствовала тому, что ведьма-первокурсница оказалась в Алфее, ею же, похоже, ее обучение волшебству и закончится. Конечно, Флора легко расколдует дуру… Фарагонда, разумеется, не станет отчислять за один-единственный проступок, но что, если у школы действительно начнутся неприятности из-за того, что всякие там особы королевской крови решат забрать своих дочурок из «сомнительной» компании?! Так отплатить директору школы фей за ее доброту Мирта точно не могла. Тем более, фея из нее, похоже, получилась бы не менее никчемная, чем ведьма! А Седрик уверял, будто у нее удивительный дар! Что же, он явно из тех, кому просто нравится говорить девушкам приятные вещи, неважно, насколько соответствующие действительности. Может, ее дар и «удивителен» – что с того? В Торрентуволле не учат «светлых» ведьм! В Алфее не учат каких бы то ни было ведьм! Это школа фей… Здесь было спокойнее и безопаснее, но ей, Мирте, здесь было совсем не место. Все это понимали, только она сама не желала признавать. – Отчего же милая барышня грустит в одиночестве? Резко оглянувшись девушка на миг затаила дыхание… но тут же разочарованно вздохнула. Длинные волосы, похожие на медово-золотой шелк, у стоящего перед ней молодого мужчины действительно были, но тонкое аристократическое лицо было гораздо резче, чем у Седрика. Да и глаза, совершенно не прозрачно-голубые, а очень темного оттенка не то синего, не то фиолетового – почти черные, напоминали отнюдь не леденцы, а очень опасную морскую или даже космическую глубину. Но все же… все же… – Обычно я не ошибаюсь в подобных вещах, ты ведь ждала кого-то другого? – Нет, – мотнула головой Мирта. – как раз наоборот – не ждала. Кто ты такой? – Снова не желаешь признавать очевидное, маленькая ведьмочка? – Не может быть, чтобы… Балтор! – Вообще-то – Валтор… впрочем, это как раз и не важно. Неужели милашка Блум кажется всем подходящей кандидатурой на роль убийцы? Все в очередной раз поверили в то, во что желали поверить. Ну, будет же обо мне, это уже просто не по-джентельменски… Ты, малышка, думаю, хотела бы стать настоящей колдуньей, а не блеклой пародией на волшебницу, не так ли? Кто бы ни сказал тебе, что твои способности удивительны, можешь не подвергать это сомнению. Так уж вышло, что я кое-что знаю о белом колдовстве. От трех милейшей души старушек, которые, хоть и в жизни, думаю, не сделали никому ничего хорошего, тем не менее, ценили теоретическую подкованность в самых разнообразных областях. – Уж не хочешь ли ты передать мне эти древние знания? – хмуро уточнила Мирта, подумав, что большего идиотизма, чем темный маг, обучающий ведьму белому колдовству, придумать сложно. Разумеется, она и в мыслях не держала соглашаться. Валтор мастер по части искушений, это общеизвестно. Он способен дать то, чего ты желаешь, но кто знает, какую цену он даже не потребует, а просто – возьмет за это? – Хочу… нет, скорее, я хочу, чтобы ты просто имела в виду, что я МОГ БЫ стать твоим наставником. Ну и, в качестве маленькой любезности, не говори никому о нашем разговоре – я был бы более чем признателен, – мужчина картинно приложил руку в перчатке к груди. Не говорить? Так просто оставить в тайне то, что маг Темного Пламени, опустошающий магические источники миров, словно стаканы лимонада, с котором едва сумели справиться… ДУМАЛИ, будто сумели… Феи не убийцы, все верно. Повелитель Теней Даркар не был человеком в общепринятом смысле, скорее – сущностью, поэтому его невозможно ни убить, ни просто уничтожить. Ничто не уничтожит тень, пока в мире есть свет… но тень можно развеять тем же светом и побежденный темный феникс еще не скоро сумеет восстановиться и восстать из пепла. Но вот Валтор… он все же был человеком. И его уничтожение было бы убийством. – С какой стати ты предлагаешь мне помощь? – вырвался вопрос вместо справедливого возмущения. Глупо, наивно, но екнуло что-то: а вдруг? Нет, разумеется, она никогда не пойдет на подобного рода сделку! Отчего-то вспомнилось чувство, которое Мирта испытала, взяв в руки корону Элион… «если всего лишь примерить – не будет ничего дурного». А если верить словам Фобоса, просто примерив, она уже никогда не сумела бы с этой короной расстаться. – Ты мне понравилась, этого достаточно, – тонкие губы мага изогнулись в полуулыбку. – не стерва, как большинство ведьм, и при этом не яркая пустышка, как большинство фей… ты особенная. Интересная… Наш мир переполнен радикально-яркими красками, но в нем всегда недоставало оттенков и полутонов. От звучания его голоса, шелестящего мягким бархатом, по коже юной ведьмы промаршировал целый полк мурашек. «О, Геката, помилуй!» – Можешь на меня не рассчитывать! – ссутулив плечи, словно надеясь спрятать лицо за дрыхнувшим змеенышем, пискнула девушка. Валтор печально вздохнул, у Мирты аж сердце екнуло – а вдруг обидела? – Что же, я был бы разочарован, сразу услышав согласие, – маг наклонился к ней поближе. От него исходил жар и пахло чем-то горяче-пряным. Только питончик успокаивающе холодил кожу. Поймав руку девушки, Валтор поднес ее к губам. Бархатистое, теплое прикосновение было едва ощутимым, словно от крыла бабочки. Испуганно выдернув руку Мирта посмотрела на тыльную сторону ладони, но, конечно, не увидела ожога-клейма. Не получив согласия он не имеет над ней силы. Не должен… – Но если ты решишь, что не хочешь больше быть ни неслышной тенью среди фей, ни объектом насмешек и грубости среди ведьм – вспомни обо мне. Стянув с одной руки перчатку, Валтор снял с мизинца маленький перстень, украшенный V-образным знаком-печатью и протянул Мирте. Ведьмочка автоматически приняла кольцо. – Если передумаешь, просто надень на палец. – А если не передумаю? – Можешь просто выбросить его под ближайший кустарник, как только я исчезну, – он куртуазно поклонился, почти метя темно-золотыми кудрями по траве. И действительно исчез. Отчего-то Мирту вдруг затрясло от лесной прохлады, словно от пронзительного холода, как зачарованная, девушка рассматривала лежащее на ладони золотое колечко. Выбросить под ближайший кустарник, просто выбросить, действительно, чего уж проще…

…но ничего ведь не случится плохого, если она примерит… ну, просто прикинет размер!..

Устало вздохнув, Мирта бросила кольцо в карман. Вернет Валтору, если когда-нибудь еще придется его встретить…