Текст книги "Суровые меры (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Рейна создала несколько маленьких голубовато светящихся светлячков. Для человеческих глаз здесь все еще было бы слишком темно, но Блю теперь различала сырые стены и высеченный прямо из окружающего камня постамент.

– В той норе во тьме печальной гроб качается хрустальный на цепях между столбов… – пробормотала Рейна, приблизившись к энергетическому кубу. – Наконец-то я снова нашла ее! Слушай внимательно, Блю! Чем бы все это ни закончилось, Малаки и эта женщина сыграют ключевую роль в том, чтобы освободить и землян и Серокрылых от участи быть разменными пешками в играх, которые затевают ангелы и дьяволы. Она сама может не знать, какой силой обладает, но ее судьба – ключ ко всему. Что бы сейчас ни произошло, что бы тебе не показалось, обещай, что позаботишься о ней и о Малаки, если – по совершенно любой причине – я сама этого сделать уже не смогу.

– Но…

– Обещай! Силовое поле может оповестить Вечных о вторжении, когда нам придется его взломать. У тебя единственной точно будет шанс скрыться.

– Ну… хорошо. Я обещаю, что позабочусь о землянах, если…

– Позаботишься, что бы ни случилось!

– Позабочусь о них, что бы не случилось. Но как эта женщина поможет нам, если она сама ничего не знает. Она себе-то помочь не в силах.

– И мы здесь как раз за тем, чтобы это изменить.

Потребовалось подождать еще немного, прежде чем Малаки расчистил себе проход и спустился по лестнице с мутной масляной лампой в руках. Которую едва не выронил, дернувшись и окоченев при виде лежавшей под прозрачным мерцающим в полутьме куполом женщины.

– Будь готов действовать быстро. Вечные узнают о нас, едва только развеем купол, так что времени останется немного. Но для начала… стоит сделать извечный выбор.

Всебесцветная широким приглашающим жестом указала на валяющихся мешками ангела и дьявола, а потом картинно протянула землянину извлеченный из складок балахона прямой кинжал.

– Кого ты предпочтешь? Для того, чтобы Анжели не убило пробуждение, придется пожертвовать чьей-то бессмертной жизнью ради нее. Вернее… в каком-то смысле, передав ей эту бессмертную жизнь.

– Почему я должен?.. – впервые за долгое время подал хриплый голос мужчина.

– Это твое зелье, не так ли? Его следует завершить. Кому еще делать такой выбор, кроме как человеку? Вечные никогда не станут… хотя! Если способ ее спасти станет всем известен, я, пожалуй, знаю одного маленького ангела, что пойдет на такую жертву добровольно. Догадываешься, кто это будет?

Малаки, побледнев, прижал к груди мелко дрожащую руку, сжимая в ней кинжал. В ладони другой так же судорожно стискивался матовый флакончик.

– Поскольку этого мы совсем не хотим, придется тебе снова сделать этот выбор. Ангел, дьявол…

С расширенными, словно в обморочном оцепенении, глазами человек отмер и, взмахнув клинком, не дал ей договорить.

– Или ни то, ни другое! – глухо закончил он.

Рейна криво усмехнулась, опустив взгляд на рукоять кинжала, глубоко погрузившегося ей в грудь.

– …верно. Помни – ты обещала! – выдавила она, бросив тусклый взгляд на оцепеневшую от шока Блю.

Темная пещера заполнилась тусклым жемчужно-серым светом, почти так светились поглощающие мысли и память туманы Лимба.

Еще одним резким движением Малаки вырвал нож – Блю только и смогла, что неосознанно подхватить покачнувшуюся фигуру Рейны, оказавшуюся невесомой, будто бумажная – и позволил нескольким ручейкам крови сбежать по клинку в горлышко флакона.

А потом взмахом разбил световое поле вокруг лежавшей на постаменте женщины и, сам набрав в рот завершенного зелья, склонился над ней в уродливом подобии поцелуя.

Тело женщины задрожало, задергалось, она бы свалилась со своего ложа, не удерживай ее алхимик за плечи так крепко. Потом, ненадолго затихнув, Анжели уже осознанно попыталась высвободиться.

– Нам надо уходить, пока сюда не прибили еще пара десятков Стражей! – напомнила Блю. Что бы ни задумала Рейна… в последний раз – оставалось лишь в последний раз ей довериться.

Женщина, с усилием высвободившаяся из рук Малаки и в растерянности сидевшая теперь на краю своего векового ложа, повернулась к ней. Раньше она, из-за плохого освещения, наверное, казалась постаревшей копией Раф, но теперь Блю отметила, что белокуро-льняные локоны заметно бледнее оттенком, а глаза у нее скорее зеленовато-серые, чем голубые. Казалось, они непременно должны были оказаться голубыми.

– Анжели…

– Я знаю. Я знаю достаточно! – с мягкой настойчивостью заверила она. – Но нам нечего бояться, девочка. Спрячься. Я попытаюсь все уладить…

Блю автоматически подчинилась – не столько из особого доверия, сколько из кольнувшей отчаянной надежды – а может, и впрямь Вечные спишут произошедшее на Рейну и Малаки, может быть, не заметят, что участвовал кто-то еще, может быть, так и останется в тени существование как самой Блю, так и всех серокрылых, отныне зависящих только от нее. Что еще оставалось, кроме как продолжать прятаться, теперь, когда Всебесцветной больше нет, а женщина, на которую Рейна отчего-то возлагала надежды – обычный человек, вырванный из родного времени и не обладающий никакой властью помочь им.

Отныне все зависело лишь от самой Блю.

========== 9 ==========

Анг Ли с огромным трудом разлепил веки. Каждая клеточка тела невыносимо болела, наверное, в самый последний момент экранирование перестало действовать и раскаленный небесный камень не только ударил их, но и окатил волной пламени, перед тем, как…

Что вообще произошло?!

По крайней мере, тела Вечных, даже ничем не защищенные, оказались достаточно крепкими, чтобы их не поджарило и не разорвало на кусочки во время столкновения… но все равно невероятно повезет, если в его крыльях сейчас осталось хоть одно не обуглившееся перо!

Если у него остались крылья…

– Ну и как самочувствие? Выглядишь совершенно как цыпленок-гриль!

Усилие, чтобы поднять и повернуть голову, отозвалось новой вспышкой боли, чуть ли не до кончиков пальцев, но увидеть, хоть и не очень четко, Кабирию, сидящую буквально в паре метров, оглушено держась за голову, получилось без особого труда. Анг Ли не мог рассмотреть ее густо покрытое копотью лицо без потерянных то ли во взрыве, то ли при падении, очков, но легко себе представил слегка вымученную усмешку.

– Отлично! – выдавил мальчик в ответ. – Это определенно лучше, чем, как ты, напоминать обгоревшего дикобраза! Начинаю понимать, почему вас земляне прозвали «нечистой силой»…

Дьяволица выдавила пару нервных смешков и, перевернувшись на четвереньки, придвинулась немного ближе.

– Это все, что ты можешь сказать девушке после всего, что было! Ах! Все мужчины одинаковы, даже пернатые не исключение…

– А что…

Анг Ли смолк, второй раз оглушенный внезапным осознанием не меньше, чем до того – столкновением с метеоритом. Кажется, дело было не в померещившемся после удара по голове… то есть, по всему, включая голову – Кабирия действительно поцеловала его за мгновение до удара? Потому их и не защитило экранирование?!

– Мы… м-мы…

– Заставили этот булыжник взорваться и город целехонек! Ну, за исключением нескольких вылетевших окон… Но это же мелочи по сравнению с тем, что могло тут сейчас твориться, грохнись эта махина целиком! – теперь уже вполне естественная широкая улыбка просто сияла на черном от копоти личике девочки. – Но земляне живы и могут дальше добросовестно грешить… ну, и добродетельствовать тоже. Ты понимаешь?

– Э-э… ага… П… просто…

Краешком сознания надеясь, что его лицо так де плотно замазано копотью, ангел неуклюже приподнялся и попытался немного отползти – Кабирия в запале приблизилась почти вплотную, а все это и без того было… неловко.

– Просто я же… ну, никогда раньше не б… б…

– Пф, я, можно подумать «б-б»! Тоже мне, событие…

– Но… подожди! Как это? А все эти разговоры о том, что ты с младшей школы самая красивая и популярная?

– Ну да! Именно поэтому я ни одного парня не считала достойным… угу! И поэтому теперь пришлось разбазаривать такую честь на пернатого зануду. Но это не такая уж большая цена за то, что нам удалось.

– Я понимаю… город важн…

– Город – просто удачное стечение обстоятельств, хотя, конечно, тоже неплохо. Но мы сумели подчинить себе «неукротимую силу», добиться того, чтобы она работала нам на пользу! Это же большее могущество, что было ранее доступно кому бы то ни было, весь мир – Земля, Подземелья и Небеса, должны склониться перед тем, кто обладает такой властью! И я… гм, ладно, теперь МЫ…

– Вот теперь ты меня реально пугаешь! – признался Анг Ли. – Поищи для таких планов какого-нибудь другого ангела… хотя я вообще не представляю, кто может остаться ангелом, согласившись участвовать в таком безумии.

– Что?! Но ты же сам сказал, что спасение города действительно было важнее. Думаешь, это единственный случай, когда подобная сила могла бы послужить для общей пользы? С такой властью многое можно сделать лучше…

– Проклятье, Рейна была тем ангелом, что пытался одним махом сделать мир «правильным»! И Кэссиди верила, что может заставить мир стать идеальным! Ты могла заметить, что ангелов это делает, как бы сказать, не вполне нормальными… а лично я считаю, что могу делать мир лучше своими собственными силами и не переворачивая его при этом вверх тормашками, вот что! То же самое тебе ответит любой нормальный ангел!

Кабирия снова подобралась поближе и, демонстративно хмурясь, тряхнула Анг Ли за воротник.

– Вы только на него посмотрите, ему долю во вселенском господстве предложили, так он еще и нос воротит! В этом дело? Или целовать меня не понравилось?!

Парень честно попытался вспомнить хоть какие-то впечатления, не связанные с ударом о несущуюся сверху раскаленную каменную глыбу, но столь яркий опыт впечатлений ухитрился затмить все. К тому же не сказать, чтобы Анг Ли вообще разбирался в том, хорошо кто-то целуется или плохо…

– М-мне… ну… нравится одна девочка, ясно?! – неуклюжим рывком освобождаясь, в панике выкрикнул он. Несколько секунд висело молчание.

– И что? Ну, в смысле, это естественно, тебе никогда и надеяться-то не имело смысла даже на призрачные шансы со мной, так что нормально было присмотреть девочку, ну, среди тебе подобных. Теперь-то это какое имеет значение.

Иногда Анг Ли совершенно не понимал, иронизирует Кабирия или «звездит» на полном серьезе.

– Просто… просто давай забудем обо всем этом, хорошо? Кажется, ничего плохого не случилось, или даже, ну, твой план действительно спас город, я признаю. Я не вижу ничего хорошего в перспективе завоевания «всех миров», даже не представляю, что с ними после этого делать, да и ты, как мне кажется… Ты даже в компании вашей позволяешь Сульфусу быть признанным лидером, сдается мне – не особенно в твоем стиле стремиться к власти при помощи силы.

Кабирия в задумчивости взлохматила и без того ощетинившиеся перепуганным дикобразом волосы, подняв облачко черного пепла.

– Ну и зануда же ты, баранкоголовый! Все веселье портишь своим дурацким здравомыслием. Ну и ладно… сколько, кстати, мы были в отключке? Надеюсь, нас не начнут искать раньше, чем я успею привести себя в порядок.

Ангел украдкой перевел дыхание. Большинство дьяволов вряд ли можно было так легко убедить в отсутствии необходимости завоевывать вселенную при наличии достаточной силы, но Кабирия и сама отличалась достаточным благоразумием, чтобы ее азарт – если это вообще не было розыгрышем, просто чтобы его припугнуть – легко отступил, стоило только над этим задуматься.

Казалось, все пережитое теперь может просто остаться в прошлом…

– Но даже не думай, будто можешь мне потом не рассказать, что там еще за девочка такая тебе нравится!

Анг Ли со стоном зажмурился и только опасение перед новой вспышкой боли удержало от того, чтобы рухнуть обратно на спину.

========== 10 ==========

Малаки потребовалось больше минуты нерешительного ступора, охватившего его прямо перед одной из дверей в коридоре знакомого по многим жизням пригородного особняка, но все-таки после этого удалось собрать в кулак всю невеликую волю и заставить себя переступить порог комнаты, дверь в которую ни разу не открывалась с гораздо более давних времен. Во всяком случае, не открывалась ни им, ни Рейной, ни наверняка рыскавшими повсюду Стражами, которым вовсе не требовались открытые двери.

Ножницы издали очередной металлический щелчок и под ноги стоявшей спиной к нему женщины упал, сворачиваясь змейкой, бледно-белокурый локон.

Опустив руку с ножницами, Анжели обернулась. С одной стороны ее льняная шевелюра оказалась уже коротко, чуть ниже подбородка, обрезана – обычно короткие волосы начинают виться сильнее, больше не распрямляясь под собственной тяжестью, но на ее волосах волны были такими крупными, что без достаточной длинны стали почти незаметными.

– Спасибо, что все-таки решил придти…

«Решился» тут было бы более подходящим словом.

– Спасибо, что почему-то захотела меня теперь видеть…

Кого благодарить за возможность исправить хотя бы часть произошедшего, часть совершенного в прошлом, Малаки даже не представлял, но и одно только это уже стало бы большим счастьем, чем он осмелился бы себе пожелать, но возможность увидеться с Анжели напоследок была и вовсе фантастической.

Независимо от того, что она собиралась сказать теперь.

– Ты шутишь? Прошло больше века, мир стал совершенно другим, мои родители, мой брат… да, наверное, и племянники, если они у меня были – все уже мертвы. Хотя, кажется, я немного видела все эти изменения в своих снах через чужие мысли, иногда даже… только возможно, могла докричаться до чьего-то сознания, так что не могу сказать, что эти годы были пустым мгновением. Но тени чужих мыслей не способны передать полной картины мира. Ты единственный, последний, кто остался от моего прошлого. Может быть, и от меня… И ты собирался просто исчезнуть, ничего не объяснив? Как тогда… когда ты убедил Раф в своей смерти, когда рассказал ей о себе, только чтобы тут же снова оставить одну?

Раф осталась не одна. И общество, в котором она не была одинока, уж точно не стоило противопоставлять обществу такого человека, как он, узнанного случайно и уже даже тогда никакого права не имевшего рвать ее жизнь надвое. У девочки давно уже была настоящая семья… да еще и семья ангелов! Не нужно было тогда знать, что только он и повинен вообще во всех случившихся бедах, чтобы понять – такой отец в ее новой жизни заставит больше потерять, чем приобрести. Если бы он не был в таком смятении вернувшимися воспоминаниями… большей частью вернувшихся воспоминаний, то никогда не стал бы рассказывать девочке всю правду о себе. Понимание, что сказал лишнее, пришло почти сразу…

– Ей было бы лучше, если бы я вовсе не появлялся в ее жизни.

– И ты решил за нее, не спрашивая, что она сама думает, что она сама чувствует по этому поводу? Опять ты взял все на себя, сам решив, будто недостаточно хорош, и сам…

Анжели в задумчивости накрутила прядь волос на палец и, слегка оттянув, щелкнула ножницами. Еще одна бледно-льняная змейка упала возле ее ног.

В воспоминаниях Малаки у Анжели были волосы того же цвета, что и у Раф, но, кажется, долгий сон в стазисе не сохранил в точности ее прежнюю внешность. Не из-за проседи, цвет оставался ровным, но все же выцвел, поблек.

– Ты хоть раз, хоть когда-нибудь верил в кого-нибудь, Малаки? Я верила в тебя, даже когда это не удавалось тебе самому. Раф поверила в тебя! А ты? Ты решил разбудить меня, надеясь исчезнуть вместе с последним осколком моего прежнего мира?

– Я был бы не вправе оставаться, даже если бы не знал этого. Кроме того… разве Раф не часть твоего мира – в гораздо большей степени?

Она почти взрослая, она не помнит никого из них по-настоящему. И, как он сам сказал, у Раф есть родители в небесном городе, родители, читавшие ей на ночь сказки, те, что были рядом, когда девочка сделала первый шаг… и, учитывая, что у нее была за новая жизнь – в ее первый полет.

– Так может, и мне не стоит появляться и рвать пополам ее новую жизнь?

– Но ты… ведь ты – совсем другое дело. И Раф больше года мечтала найти тебя и спасти, независимо ни от чего. Может, она думала бы так же и обо мне. Верила… но теперь, вернув уже полностью настоящие свои воспоминания, я как никогда раньше уверен, что поступил правильно. Разница в том, что ты любой ее веры будешь достойна, а мне она досталась бы лишь из доброты и наивности. Это… слишком несправедливо. И – да, я опять готов решать за других, когда речь о подобном. За меня столетие решали «для моего же блага», уберегая от собственных ошибок и взамен выставляя под чужие. Только вот я точно знаю, что это не ошибка! Я не прошу обманывать Раф в чем-то… как бы мне ни приятнее было остаться «мертвым», не думаю, что теперь уже любая правда выставила бы меня еще большим трусом и подлецом. Я не та часть твоей прошлой жизни… а тем более, жизни Раф, которую стоит удерживать только потому, что других не осталось. Ангелы пообещали, что помогут тебе освоиться в новом мире, уверен, у вас все будет хорошо.

– Понимаю…

Щелчок ножницами прямо перед ее собственным лицом заставил Малаки слегка дернуться. На лоб Анжели легла короткая челка, росчерком над зеленоватыми глазами.

Они всегда имели этот оттенок океана, а только казались ему раньше небесно-лазурными? Так было? Или долгий сон слегка изменил в ней и это? Сон или пробуждение: говорят, что глаза это зеркала в душу, так не примешал ли к небесно-чистой душе такой способ излечения легкий оттенок холодного тусклого золота чьей-то еще, смешав цвета в оттенок зеленого?

– Понимаю. Ты поступаешь, как считаешь нужным. Просто знай, что я буду жить верой в то, что когда-нибудь сможешь поверить ты сам. В себя, в меня… в Раф. Поверить и, наконец, научиться видеть верно. Думаю… думаю, Вера это то, чем мне всего сильнее хотелось бы стать в новой жизни, больше даже, чем надеждой, добротой или любовью.

Последние остриженные локоны без шороха опали вниз. Женщина пригладила слегка неровное «каре», не достигавшее плеч, и, встретившись с Малаки взглядом, слабо улыбнулась.

– Вера – неплохое имя для новой жизни, правда?

========== ЭПИЛОГ ==========

Не то, чтобы Мефисто полагал возможность потусоваться в компании Кабале на праздничном концерте, в общем-то, в любом из земных или городов, неудачно потраченным временем, но вечер как-то не оправдал ожиданий. Гас, конечно, никому не мешал, даже увязавшиеся за их компанией ангелочки, как ни странно, не попытались испортить веселье, но слишком уж ощущалось, что ни у кого нет праздничного настроения. Почти всех беспокоило что-то не здесь, почти все с нетерпением дожидались конца поездки… можно подумать, это у них, а не у Мефисто, сорвалось такая важная возможность повлиять на важный шаг в жизни подопечного!

На то, что собственный противник вместе с остальными пернатыми не появился, не особенно-то удивляло. Чтобы Анг Ли да вдруг расстался с музеями ради какого-то там праздничного концерта. Кабирия тоже словно испарилась – к недовольному ворчанию Кабале, оставшейся одна, как она выразилась, «с кучей пташек и двумя придурками». Что-то не слышно было таких возмущений, когда одним из «придурков» был Сульфус! Возможно, как раз его отсутствие раздражало маленькую дьяволицу куда больше, чем отсутствие подруги, всегда считавшей свое личное пространство более важным, чем компания.

Когда ни Анг Ли, ни Кабирия не появились, когда все остальные уже потянулись обратно в автосферу для ночевки – словно бы где-нибудь с большим комфортом нельзя было остановиться! – на это тоже никто специально не обратил внимания. Однако они не появились и утром, когда, вообще-то, уже планировался обратный перелет, как раз суета ангелочков по этому поводу Мефисто и разбудила.

Можно прямо подумать, Анг из тех ангелов, кто способен впутаться хоть в какую-нибудь завалящую историю! Да вокруг дьяволов из касты Лени не было такой ауры всепобеждающей скуки, как у его пернатого противника!

К счастью, на этот раз молчаливое мнение Мефа поддержали и другие дьяволята.

– Было бы из-за чего тут разводить шум! – ворчала так же недовольная от вынужденного пробуждения Кабале. – Сами к вылету заявятся, не маленькие! Кабирия не Сульфус, чтобы опасаться, что с ней что-нибудь глупое…

Не успел Мефисто ехидно уточнить, не «маленький» ли в таком случае Сульфус, да Кабале и закончить-то фразу не успела, как снаружи что-то мигнуло яркой вспышкой, а потом так оглушительно громыхнуло несколько раз подряд, что автосфера, казалось бы, защищенная экранированием, запрыгала мячиком, а все находившиеся внутри с визгом попадали. Повезло еще, что Гас все еще сидел на своем месте и обеспечил хлопнувшемуся поперек кресел спиной Мефу довольно-таки мягкую посадку. Сверху рухнула и тут же забарахталась, пару раз стукнув обоих парней локтями и коленками, испуганно бранящаяся Кабале, ангелочки, к счастью, образовали кучу-малу со своей стороны салона, но более разрозненную, к тому же они-то, едва тут же вспорхнули и рванулись наружу. Ненамного отстала и Кабале – Мефисто попытался придержать ее и сбивчиво объяснить, что неизвестное снаружи может быть опасным, но от волнения еще хуже получалось найти нужные слова, так что, едва успев промычать пару междометий, получил локтем в челюсть и дьяволица улетела прочь. Снаружи отчаянно и зловеще выли противоугонные сигнализации, но взрывов, кажется, больше не повторялось.

– Кабале!

Меф рванулся за ней следом, на что тут же подорвался и Гас, поначалу с места не желавший тронуться, а теперь обиженно взревевший, что не хочет оставаться один, но все равно отстал.

Небо уже совсем посветлело и казалось неожиданно чистым и голубым для этих краев, только несколько облачных росчерков, как мазки кистью, кое-где его располосовывали. По краям мерцала розовато-золотая дымка зари. С ходу оценить, насколько город взбудоражен сильнее обычного его состояния, Мефисто не мог – сквозь пронзительный вой машин едва пробивался людской гомон, кое-где валили в небо дымные столбы… но они, вроде как, и вчера валили?

– Может быть, на одном из заводов что-то взорвалось? – зависнув в нескольких метрах над крышей автосферы, Кабале растерянно огляделась. Обращалась она скорее к самой себе, чем к настигшему Мефу. Ангельское трио и вовсе разлетелось выяснять, не нужна ли какая-нибудь помощь землянам… странно, но пернатых часто беспокоили судьбы не только собственных подопечных, а людей вообще.

– А херувим его знает…

Отлет автосферы, конечно, в итоге отложили, да и у других групп дела обстояли не лучше. Ангелы метались, выискивая, кому бы причинить пользу, а дьяволята со скуки увязались за местными жителями и принялись подслушивать их версии случившегося. Многие считали, что над городом сбили ракету или даже самолет и спорили, начнется ли теперь война, а если начнется – то с кем именно. Варианты предлагались самые невероятные.

Когда Кабирия, как и предсказывалось, вернулась незадолго до запланированного отлета, большинству было не до нее и не до где-то еще заблудившегося пернатого.

– Ну и где это, интересно, ты была? – все же выразила недовольство Кабале.

– Проверяла теорию Барбю насчет «рухнувшего неба». Похоже, у нас тут оно самое! – многозначительно ткнув в облачный росчерк, ответила ей подруга. – Повезло всем, что этот булыжник сам вовремя взорвался, а то было бы тут всем новое явление Аспинтиона!

– Ничесе, – уважительно протянул Меф, сам точно не зная, почему. Наверное, обычно он просто не слишком много понимал из того, что говорила Кабирия, так что со средней школы в привычку вошло в любой непонятной ситуации что-нибудь уважительно протянуть.

– Серьезно? Вы видели метеорит? Ну вот, проспали самое интересное! – посетовала Кабале.

– А ты чего, желание на падающую звездочку загадать хотела?

– А вдруг там какой-нибудь уникальный алхимический элемент? Надо поискать осколки, пока все не растащили – все равно же не улетим, пока пернатые там возятся…

– Н-но… типа, с неба тут ниче не падало, только громыхнуло! – осторожно напомнил Мефисто.

– Не важно! Надо вычислить траекторию и обыщем за городом, в окрестностях! Шевелитесь уже!

Гас попытался было бурчать, что камней ему и на Земле и в Подземелье вполне хватает, но, опять не пожелав остаться один – хотя теперь-то чего уже было бояться? – все равно потащился за остальными, то и дело напоминая, что, раз уж полет задерживается, то не лучше ли будет где-нибудь позавтракать?

В общем, учитывая, что лететь было почти пять часов, до Золотой школы они добрались уже ближе к вечеру. Причем Анг Ли вообще нашелся самым последним, когда даже старушенция Омния, насколько уж такое было вообще для нее возможно, встретила его с раздражением. На расспросы пернатый очкарик туманно заявил, что искал следы, а когда собственные одноклассницы затребовали уточнений во время долгожданного вылета, неохотно пояснил:

– Следы инопланетного вторжения.

Это впечатлило уже не только небесных пташек, но и самих дьяволят, прекративших свои разговоры и обернувшихся разом к нему. Правда, Кабирия тут же разочарованно дернула плечиком и отвернулась к проплывающему за окнами небу.

– Ты, случайно, головой сегодня не ударялся? – ласково спросила Кабале.

Анг Ли, отчаянно заалев кончиками ушей, кивнул.

– Когда волна распространялась, не удержался в воздухе и шмякнулся. А ты откуда…

– Да забей, типа, никто больше отличиев и не заметит! – успокоил противника Меф, в который раз недоумевая, как можно воспринимать все так буквально. – Ну и как там твои приземляне?

– Никакого видимого следа присутствия, – еще более неохотно, с видимым удручением, признался Анг Ли. – но я не все успел проверить. Если это все-таки был метеорит, то наиболее вероятной кажется передача микроорганизмов или спор, а их без специального оборудования не обнаружить. Хотя, похоже, в составе было много железа – можно и принять версию, что это был аппарат.

– Все-таки ракета или самолет?

– Или искусственный спутник? – вставила Мики. – Я о таком слышала.

– Капсула с Криптона! – приглушенно буркнула, продолжая смотреть за окно, Кабирия. – Сомневаюсь, что любые микроорганизмы пережили бы горение при вхождении в атмосферу. Хотя в том фильме про слизняков был только вирусообразный шип… Может, Анг Ли сам уже чем-то заразился, проверьте его там на микрозанозы!

Красными пятнами на лице очкарика уже пошли не только уши, он со свистом выдохнул сквозь зубы, но Ури, приобняв за плечи, посоветовала не обращать внимания.

– Посоветовала бы вам лучше Гаса проверить, но он уже с позапрошлого года себя ведет, как жертвы этого «слизня» в фильмах! – огрызнулась вместо него Мики. Смотрят же пернатые такую мерзоту! Гаса, флегматично жующего бутерброд, заявление, конечно, ни чуточки не смутило.

До конца перелета юные дьяволы наперебой предлагали варианты космических вторжений, атак и заражения из всех книг, фильмов и компьютерных игр, что помнили, и сумели придумать сами.

Вильямо, как можно было и не сомневаться, вчера на праздник так и не пригласил ни саму задаваку Сару, как надеялся пернатый, ни кого-нибудь еще, как планировал ему посоветовать Меф. От общего разочарования – и воздействие сорвалось, и празднование прошло как-то тухло, и инопланетное вторжение опроверглось – дьяволенку сейчас больше всего хотелось разыскать и хорошенько потрясти за шкирку синеволосого Барбю, который мало что накаркал всякой чепухи, так еще и закосил под сумасшедшего как раз тогда, когда мог бы и пригодиться! Особенно добавило злости то, что теперь все истерики как рукой сняло и синеволосое нечто выглядело довольным жизнью! А вот оба оставшихся в школе ангелочка и даже Азазелла были явно не в духе, из чего можно было заключить, что Мирко удалось убедить Федерику на все, что он только хотел.

– Ты!.. – начал было угрожающе Меф, но больше ничего сказать не успел.

Из стены коридора вылетела вся взъерошенная Кабале и, безумно сверкая желтыми, как у котенка, глазами, завопила:

– Вы хоть себе представляете, что произошло?!

Мефисто подумал, что она хочет рассказать об «упавшем небе», вероятно, сгустив краски, чтобы подшутить над пророчествами Барбю.

– Стражи сообщили, что кто-то нашел способ разбудить эту Анжели.

– Какую? – переспросил ничего не понявший Меф. Что-то он не припоминал, чтобы слышал это имя раньше.

– Земную мать Раф. Ее собираются вернуть в мир людей… – наперебой пояснили появившиеся из той же стены не менее взбудораженные Ури и Дольче. Переглянулись, а потом уже только Дольче добавила. – А насчет самой Раф все еще так и не решили! Что теперь будет?

– Возможно, ее тоже вернут в мир людей, раз уж оба родителя оказались живы? Этот Малаки всех… а, не важно! Теперь это точно повлияет на решение.

От волнения Кабале больно вонзила коготки чуть выше локтя Мефисто. Дьяволенок ойкнул. Пернатые сокрушенно смолкли.

– А тебе, типа, чего? Ты сама все говоришь, что круто было бы от нее избавиться!

Взгляды ангелов стали негодующими, а Кабале зачем-то ткнула парня под ребра кулачком.

– Че?!

– Мы не можем знать, что учудит Сульфус, если ее приговорят к лишению крыльев, вот «че». Хоть он и сказал, что говорил не всерьез…

Не всерьез можно и сказать, что и говорил такое. А потом и это объявить, что не всерьез… особенно, если ты дьявол, такое естественно. Мефисто, наверное, и по Сульфусу скучать особо не стал, но слишком хорошо понимал, что Кабале такого не примет ни за что!

– Не могут Раф к такому приговорить! – запальчиво протараторила Дольче, прижимая к груди кулачки. – Это совершенно не было бы справедливо! Не могло быть!

– Страшнее, если она сама теперь решит, что ее место на Земле, – тихо добавила Ури. – Невозможно променять на кого-то семью, с которой выросла в Энжитауне, вряд ли кто-то решился бы на такое…

– Во, слыхай! А у Сульфуса предки единственные и фиг куда они его отпустили бы! – подбодрил Меф, сам, однако, подумал, что при возможности променять на кого еще собственного батю отказываться с ходу бы не стал.

– …Но только если Раф не решит, что важно, что для этой Анжели она сама нужнее!