Текст книги "Суровые меры (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== Пролог ==========

А ещё внезапно можно

Обнаружить, что Нагайна

Больно Снейпа не кусала,

Притворялася, змея!

Только так, любя, немножко.

Ну а к яду он иммунен,

К яду у него привычка,

Ведь у них давно любовь!

Злая Елка «Пять способов «уползти» Снейпа

(пособие начинающему фикрайтеру)»

Подземные города верхнего уровня наименее всего из всех дьявольских поселений отличались от крупных городов Земли – дьяволы вообще весьма охотно заимствовали определенные достижения бурного человеческого прогресса и непредсказуемой культуры. Высокие пещерные своды терялись в мареве золотисто-оранжевых облаков, так что, окажись тут случайный человек, не зная, не отличил бы города от обычного центрального квартала развлечений, окутанного вечерним заревом. Вот только неслучайный человек хорошо уже знал, что такой «закат» длится все светлое время местных суток.

Впрочем, появление в Подземелье человека – что случайного, что неслучайного – пусть и на верхнем, пригодном еще для жизни смертных, уровне, было явлением редким и незаурядным. Диковинкой, можно сказать. Но дальше равнодушного любопытства местные дьяволы в интересе к такой диковинке не заходили, одним из несомненных преимуществ сосуществования с рогатой публикой было их абсолютное равнодушие ко всему, кроме себя и своих интересов.

Особенно если имеешь опыт общения с публикой весьма неравнодушной. Той, кто о тебе, безусловно, заботится, но заботится по собственному представлению о том, что для тебя хорошо или плохо, с твоим мнением при этом не считаясь даже формально. Кто бы не изрек крылатую фразу «бойтесь равнодушных», на самом деле понятия не имел, что на самом деле неравнодушие стояло за чьими-либо ошибками и даже несчастьями куда чаще, чем любой эгоизм.

Ранних пташек в Подземельях не водилось, как не было и искушаемых людей, под быт которых дьяволам приходилось бы подстраивать собственный график, оттого небольшой кабак начинал наполняться посетителями лишь сильно после обеда, ближе к наступлению сумерек, сейчас столики пустовали, а кроме грузного рыжего дьявола с погасшими витыми рогами, уже почти четверть часа флегматично протирающего одну и ту же кружку желтовато-серым куском тряпки, в зале был только единственный посетитель, задумчиво изучающий стакан с пряным пойлом на стойке бара. Намеренно здесь клиентов не травили, однако представления о безопасности у дьяволов несколько отличались от человеческих, а санитарные нормы в подобных заведениях и вовсе полагались каким-то экзотичным ругательством. Год с лишним жизни на верхнем уровне Подземелий приучили к осторожности.

Впрочем, долгие годы всей предшествующей жизни позволяли осознавать квартирантство у дьяволов сравнительно неплохой, пусть и не лишенной недостатков, участью.

– … Что я могу сказать, поначалу она была сущим ангелом. Во всех смыслах, трудно поспорить, что вся эта забота была искренней. Но потом вообразила, будто только она одна и знает, что для всех будет лучше – и ни с чьим мнением на этот счет можно не считаться! Чем такая забота… да что угодно лучше, чем такая забота! – в запале одним махом осушив бокал (пусть его, все микроорганизмы в здешнем пойле все равно обречены были передохнуть), сидящий у стойки мужчина в оранжевой толстовке с капюшоном со стуком поставил мутный бокал обратно. Бармен, не меняя отсутствующего выражения на одуловатом лице, с неожиданной расторопностью наполнил его обратно и снова принялся вазюкать тряпкой по той же кружке. – Словно она может решать за других, поскольку знает лучше! Только и знала, что командовать! Бегай, тащи, следи, организовывай, все кругом умей…

Бармен зевнул, показав заостренные чуть желтоватые клыки.

– Если бы я не слушал то же самое каждый вечер ото всех, у кого хватило глупость хоть раз жениться, это бы и произвело впечатление…

– Это совсем другое! – судорожно сжав стакан, запротестовал посетитель. – Не смей так говорить! Жена… моя жена была совсем другая! Если бы я не был таким дураком и научился доверять ей, всего этого вообще не произошло бы…

– Все бабы одинаковые, хоть здесь, хоть на Земле, хоть даже и среди пернатых, сколько бы ни болтали об их мнимой «идеальности». Не зря на Земле эту байку придумали, что у небесных птичек якобы пола нет! – слегка оживившись, бармен с ухмылкой повертел сарделькообразным пальцем. – Какое уж там совершенство при что мужской, что женской неизбежной дури…

– Она была просто чудесной! – не слушая, переключился на новую пластинку человек. – Слишком хорошей для такого, как я, я понимал это, поэтому никак не могу поверить, никак не мог осознать, что счастье в моей жизни настоящее, без подвоха! Не смог и сам все погубил! Если бы я мог по-прежнему ничего не помнить, если бы мог считать, что она просто сбежала к кому-то… получше меня. Несправедливо было даже предполагать такое, но насколько проще считать, будто хоть немного, но и она виновата в том, что все рухнуло…

– Не скажи, проще! Была тут у меня одна су-у… суккубатра, официанткой работала, то да се… суккубатры-то они не особенно придирчивы, а вот она как раз взяла да и сбежала. Не то, чтобы я в претензии, у нас тут и не принято ждать от других чего-то особенного. Даже будь я самым распрекрасным и лучшим, кого она вообще знала в жизни! – дьявол по-бычьи фыркнул. Хотя, может, это кольцо в его носу вызывало невольную ассоциацию. – Все равно бы сбежала, кто бы сомневался. Вы, люди, вечно сочиняете себе какие-то неосуществимые идеалы, а потом страдаете от того, что они неосуществимые. Я разве страдал бы из-за того, что эта официантка сбежала? Да нет, главное, тогда с ней хорошо было, а большего требовать…

– Да как ты можешь вообще сравнивать такие вещи! Моя жена и была идеалом, если бы только…

– Слушай, ты тут недавно страдал на тему, что какая-то еще мегера вздумала тебя самого пригнать к безупречности железной, так сказать, рукой. По-твоему, ждать безупречности от кого-то еще не такая же глупость? Она – про кого ты там сперва болтал – тоже, наверное, держала в голове какой-то идеальный образ, загородивший тебя настоящего, вот и творила глупости.

Человек обессилено разжал ладонь, уронив стакан на заляпанную стойку.

– … и все это близко не стояло к тому, что сотворил я сам! Наверное, для меня высшей милостью было ничего не помнить.

– Слушай, Малек – или как тебя там? – у землян, конечно, бытует мнение, будто в подземелье люди оказываются за свои грехи, но это не значит, что здесь никому не сдались твои муки совести о содеянном и все такое! – дьявол поморщился. – Кроме того, это, вроде, только после смерти «полагается»…

Его собеседник натянуто рассмеялся.

– Символично, не правда ли. Я как раз умер.

– Твое, конечно, дело, кем себя считать, но не припоминаю, чтобы умертвия пьянели от полкружки сидра и жаловались на свою судьбинушку по барам, да еще в такую несусветную рань!

– … решил, что так будет лучше для всех. Ведь не было никакого смысла продолжать жить после всего, что произошло.

Взгляд крошечных свиных глазок бармена демонстрировал тактичное безразличие к чужим психическим расстройствам до тех пор, пока они ничем не угрожали ему лично. А поскольку человек не только вчетверо уступал ему размерами, но и, собственно, был человеком, опасаться его сумасшествия не приходилось, даже вступи оно в буйную фазу.

– Ну и ладно. Умер так умер, если тебе так хочется! – уже с прежним брюзгливым равнодушием отмахнулся дьявол грязным полотенцем. Посетитель тоже сосредоточился было на своем стакане, но почти в тот же момент скрипнула дверь кабачка, впуская внутрь немного оранжевого псевдо-закатного света, а вместе с ним и чью-то юркую тень.

– С каких это пор сюда пропускают детей? – кисло осведомился бармен, как и человек, повернувший голову ко входу.

– Вероятно, ваш охранник меня не заметил! – девчонка-подросток нервно развела руками. В полумраке получалось разглядеть лишь силуэт да развевающиеся длинные легкие волосы, но что-то в ее внешности сразу настораживало. Причудливый мрачный наряд и образ вполне мог принадлежать любому из дьявольской молодежи, да только…

Рогов у девушки не было.

– Малаки! – приблизившись вплотную к стойке, с натянутой торжественностью обратилась девчонка. У нее была бледная, как алебастр, кожа, мерцающие рубиновые глаза, темные волосы и узорчатый грим на лице. Вполне обычный образ для дьявола, да только дьяволом таинственная гостья не была. Явно не была и ангелом, хотя крылья, в отличие от рогов, за худыми подростковыми плечами наличествовали. – Госпожа желает поговорить с тобой.

Человек у стойки дернулся, едва не выронив бокал, но усилием воли заставил себя хотя бы внешне сохранять спокойствие.

– А вот я совершенно не желаю с ней разговаривать. Кто ты такая?

– Тот, кто вынужден был стать посланником вместо тебя. И госпожа желает сообщить нечто важное. Для тебя важное.

– Это она так решила? Слушай, девочка, я понятия не имею…

– Либо заказывайте выпивку, либо катитесь отсюда! – рыкнул дьявол-бармен. Девочка с меланхоличным вниманием перевела взгляд на него.

– А разве здесь наливают алкоголь «детям»?

– Дети или нет – решается на входе. Если ты уже вошла, значит, достаточно для этого взрослая. Что будем заказывать?

– Разве что предложите за счет заведения…

– Не городите чепухи! – нервно вскинулся Малаки. – И эта девочка уже уходит! Ты слышала? Можешь передать Рейне, что ничего для меня важного она не могла бы сообщить, даже если…

– Если Анжели жива. И если Раф узнала, как ее искать, если ты понимаешь – или все еще помнишь – о чем и о ком идет речь! – бледная девочка оскалилась, показав заостренные клыки. Стакан все-таки предательски выскользнул из ослабевших пальцев. – Госпожа говорила, что ты, кажется, успел найти способ вернуть Анжели к жизни до того, как твои воспоминания были заблокированы.

– Способ, который все равно нельзя использовать…

– Но если сумел найти ты – найдут и другие. Одна из дьяволят украла твои записи в особняке, Малаки – как думаешь, сумеют дьявольские алхимики восстановить рецепт? Смертный человек тут абсолютно бессилен, однако… найдется ли такой ангел, что пожертвовал бы жизнью и бессмертием ради женщины, жизнь которой приостановилась столетие назад…

– Чего хочет Рейна? – содрогнувшись при этой мысли, резко спросил человек.

– Как я уже сказала, поговорить с тобой. От меня большего ты не услышишь, если же хочешь знать, просто прими приглашение. С какой стати госпоже тебя обманывать после того, как она сама же позволила тебе уйти?

Бесполезно было задаваться вопросом, случайно ли кому-то из дьяволят попали в руки его записи, когда все, казалось бы, уже закончилось. Рейна в очередной раз оказалась бессильна сама по себе – и в очередной раз нашла, чьими руками действовать. Кто же эта девочка? Не человек с плененной душой, каким был сам Малаки, но не похожа и ни на кого из Вечных, что ему доводилось видеть. Или так выглядят ангелы до того, как оборачиваются нейтралами? Но… что за преступление могло отправить в изгнание ребенка?

Все это не имело значения. Все… все, кроме единственного вопроса – как долго продолжит преследовать бывшего алхимика совершенный некогда грех, как многие еще судьбы обречены пострадать из-за этого и, главное, сумеет ли он, наконец, исправить давнюю ошибку, не подвергая опасности жизнь Раф.

Чью-то ведь в любом случае подвергнет…

Дьявол-бармен проводил мужчину и девочку-подростка флегматичным до полного равнодушия взглядом. Кажется, этого человека в Подземелье он больше не увидит. Но оповещать ли Стражу о визите странного существа?

========== 1 ==========

Земляне из выпускного класса средней Золотой Школы вернулись из поездки «по обмену» еще до рождественских каникул, однако перераспределить сферу влияния в классе Вечных, решено было только в начале второго семестра, с началом занятий. Кого-то перспектива возвращения прежних подопечных радовала, кого-то не особенно, кто-то не придавал принципиального значения, с кем именно из землян работать… О том, что прежних подопечных вернут не всем, разговоры тоже ходили, но, как это часто с ходячими разговорами бывает, никто точно не знал, насколько они обоснованы и из какого источника происходят.

Разговоров было много и о разном, и большинство их нечем было ни подтвердить, ни опровергнуть, поскольку не только Высшим и Низшим сферам и без того забот хватало, но и Наставники сбивались с ног и крыльев, пытаясь поддерживать в школе порядок, одновременно приводя учебный процесс в более-менее приемлемое русло.

Условия нового перемирия и правила нового ВЕТО месяцами продолжали обсуждаться, но так и не утверждались – постоянно то Высшие Сферы, то кто-то из Низших оставались недовольны очередной формулировкой. Спорить представители могли, должно быть, даже не неделями и не месяцами – годами, а это не только держала все общество Вечных на опасной и зыбкой грани потенциального конфликта, но и в повседневную обычную жизнь приносило неизбежные изменения. Как правило, неприятные. Окончание прошлого семестра и каникулы прошли в нервной обстановке тревожного ожидания – любой, самый поначалу незначительный конфликт легко мог спровоцировать новое объявление войны. Постоянно жить в напряжении никто не способен, так что после нового года мрачные опасения уже перешли на второй план – вот только жизнь без защиты ВЕТО в любом случае оказывалась непростой.

Что за мелочь, особенно по сравнению с возобновлением глобального конфликта, казалось бы, то, что хулиганы с дьявольского курса теперь запросто способны, например, отобрать у тебя нимб в школьном коридоре и швырять его, как диск, между собой.

По слухам, одним из пунктов, по которому Представители Сфер никак не могли между собой договориться, был вопрос – менять ли требование «неприкасаемости» противника на требование непричинения ему вреда. Во всяком случае, вне Сфер, среди тех, чье мнение уж точно не сыграло бы роли в принятии решения, именно это вызывало больше всего споров: одни считали, что запрет на прикосновения, принятый после долгой войны, себя изжил, другие – что недавняя история с кощунственным поцелуем ясно подтвердила опасность отнюдь не только причинения противнику вреда, и лучше бы ангелам и дьяволам вообще без крайней нужды не контактировать физически, на что тут же резонно возражали, что не слишком-то действующее прежнее ВЕТО от кощунственных поползновений защитило.

Кое-кто с ядовитой иронией предлагал сосредоточить пункт с максимальной отдачей на Раф – чтобы, раз уж ее и оставили среди ангелов даже после четвертого уже по счету происшествия вселенского масштаба, так именно она не должна к дьяволам даже приближаться… если такую «иронию» в школе слышали Ури или Мики, то с этого момента, пользуясь временным отсутствием запрета как на прикосновения, так и на травмирование, обсуждение норовило перейти в область физически-ударной аргументации. Стычки и, тем более, драки на Земле были сейчас под строгим запретом, однако обеспечить следование этому запрету без ВЕТО удавалось плохо. Школьная администрация банально не могла уследить за всеми. Профессор Аркан в ранге Наставника пока восстановлен не был, так что его место в руководстве Золотой Школы заняла Омния. Не то, чтобы Анг Ли сомневался в ее компетенции, но, если профессор Кессиди считала практикантов скорее за рекрутов и потенциальных солдат, то Омния видела в подростках исключительно детишек, чем вызвала перекос уже в противоположную сторону. Теренс и Гейб по мере сил помогали поддерживать дисциплину, но не всегда успешно. От резкого послабления «школьной политики» и образовавшегося беспорядка в учебной программе даже среди ангелов немногие вели себя примерно, а уж на дьявольском факультете и вовсе почти все стояли на рогах. Не то, чтобы между учебной системой Кубрала и вернувшейся на свою должность Темптель была такая же пропасть, как между наставническим подходом Кессиди и Омнии, но Темптель традиционно не особенно-то и старалась следить за соблюдением дисциплины. Даже в столь непростое время.

Прошлый семестр худо-бедно и с поспешными правками, но все же решено было завершить по программе, установленной Кессиди и Кубралом, но к новому Наставникам полагалось вернуть учебный процесс в более привычное утвержденное русло – с учетом, в чем программу обогнали за первое полугодие, а чем, наоборот, временные ректоры предпочли пренебречь. Что именно изменится, что останется, а что вернется – трудно было предсказать заранее. В том числе это касалось и подопечных.

Анг Ли не слишком беспокоило, прежний или нынешний подопечный у них с Мефисто окажется. Ему нравился Джейкоб – умный, интересный и не склонный к авантюрам парень, с которым ангелу довольно просто было найти общий язык, но, нельзя было этого не признавать, именно поэтому Джей не особенно-то и нуждался в помощи ангела на своем жизненном пути. Вильямо, новый их подопечный, такой уверенностью и целеустремленностью похвастаться не мог, так что и в помощи нуждался в куда большей степени. А раз так, каким бы ни был выбор Наставников, Анг Ли счел бы его полностью разумным и благополучным, в том числе, и для себя лично.

Ну, если только из двух не выберут третье и им не достанется, например, какая-нибудь девочка типа троицы второгодниц или даже этой Серины – дело было даже не в том, что подобных людей вообще трудно было наставлять на путь истинный, хранителям троицы вредин сочувствовал весь курс, но в проблеме для Анг Ли лично – в общении с девочками, особенно, с такими девочками, он слова-то связывал ненамного лучше Мефисто, но и то если вообще хватало духу заговорить! Сейчас это серьезной проблемой не становилось…

Ну, или ПОЧТИ не становилось. Поскольку, если помощь что Джейкобу, что Вилли, требовалась в вопросе отношений как раз-таки с девочками, от ангела вроде Анг Ли пользы было даже меньше, чем вообще никакой! Наверное, даже будь он Помощником Джейкоба в самом начале своего первого года практики, ни за что не сумел бы мотивировать землянина набраться храбрости и пригласить на осенний бал Жиневру, тогдашнюю и, пожалуй, наиболее симпатичную робкую любовь подопечного. В результате первый шаг к девушке сделал приятель Джея, Эндрю, и в какой-то момент друзья даже готовы были поссориться из-за этого, но все в итоге обошлось. Глупо было бы обвинять Эндрю даже не в выборе девочки, а в том, что сам Джейкоб ей и возможности-то сделать какой-либо выбор не дал.

Потом, во втором семестре прошлого года, вернее, под самый его конец, у их подопечного завязались довольно-таки странные отношения с Анной-Лизой, одной из неприятных школьных «красоток», которую Джей по стечению обстоятельств взялся подтягивать перед итоговыми тестами. Ангелу эта девочка категорически не нравилась, хотя, наверное, именно в ее полной противоположности тихой серьезной Жиневре и было дело – но не ему было решать, а уж тем более, не ему возражать против помощи однокласснице. Пусть и такой. Да и Хранительница Анны-Лизы Леанора столько надежд вложила в то, что ее подопечная, наконец, начала общаться с кем-то, кроме вредных подружек и тех парней, что эти три девицы полагали «популярными», что Анг Ли готов был и ухудшить свои собственные отметки за практику, чтобы поддержать эту надежду… Правда, за летние каникулы все как-то само собой и развалилось. Тесты Анна-Лиза все равно провалила и, вместе с обеими подружками, осталась на второй год (заодно «осчастливив» своих Хранителей, единственных на курсе, кто остался при тех же подопечных), а с Джейкобом почти прекратила общение. Как уверяла Леанора, девушка тоже испытывала к нему какие-то чувства, но мнение подруг, согласно которому отношения с «отстойным ботаником» не прибавляли авторитета, все равно перевесило. Может, если бы Джей сам попытался чего-то добиться… Но наверняка, как и в случае с Жиневрой, просто с уважением отнесся к решению девушки – пусть эта была и не из тех, кто самостоятельно принимали решения – Анг Ли это прекрасно понимал, сам поступил так же.

Впрочем, Джейкоб в выпускном классе столько сил тратил на подготовку к ветеринарному училищу, совмещая это еще и с работой в приюте, что, наверное, для него исключительно удачной оказалась неудача со взбалмошной красоткой, под которую пришлось бы менять привычную жизнь, уделять время и силы всякой чепухе… оно и к лучшему, что не сложилось.

У нового их подопечного, новичка в предпоследнем классе средней школы Вильямо, все получилось далеко не так однозначно. С первого же своего дня в новом классе он обратил внимание на Сару Джей, девочку серьезную, талантливую и, к тому же, лучшую ученицу. У них с Вилли было много общих интересов, оба серьезно и успешно занимались музыкой, да и в характере имели достаточно схожих черт… но все портило тщеславие Сары! Была ли в этом виновата Кабирия, ее искусительница-стажер в первом семестре этого года, или привитое еще матерью стремление быть всегда и во всем лучшей, а может, природная склонность самой Сары Джей – Анг Ли не знал точно, но его новый подопечный оказался в тупиковой ситуации. Заслужить уважение Сары Вилли мог, только ни в чем ей не уступая, но стремление соответствовать Сара воспринимала как соревнование с ней же, начинала считать Вильямо своим соперником то в учебе, то в музыке, то в школьной общественной работе – и думала лишь о том, как бы его все-таки превзойти. Если в отношениях Джейкоба с Анной-Лизой ангел беспокоился из-за того, что у таких людей нет вообще ничего общего, то новая проблема – вот парадокс! – возникла потому, что общего у Вилли и Сары Джей оказалось слишком уж много. Никак не получалось найти нейтральное поле, ту сферу, где девочка не начала бы соперничать.

Подход, по которому в таком вопросе все как-то само собой должно разрешиться, а если не разрешилось, то и не судьба, так оно даже к лучшему – не работал. И думать над тем, что сработало бы, еще предстояло.

– … Анг Ли и Мефисто. Вашим подопечным на второе полугодие останется Вильямо.

– Ы-й-йес! – оглушительно рявкнул неряшливый тощий дьявол с растрепанными каштановыми волосами. Услышал же как-то голоса Наставников через эти свои огромные наушники, с которыми не пожелал расстаться даже в зале общих собраний! В отличие от ангела-стажера, который не отдавал большего предпочтения кому-то из подопечных, Мефисто явно сильнее привязался к Вилли. И из-за менее уверенной жизненной позиции и разделяя его увлечение музыкой.

Чего дьяволенок не разделял, так это симпатии подопечного к Саре Джей.

– Обычная, типа, задавака и зануда, только настроение всем портит!

– Я-то думал, что дьяволы только поощряют в людях тщеславие.

– Знамо дело, когда то тщеславие, что сам, типа, испытываешь, а не то, когда еще кто-то перед тобой нос задирает!

Наверное, еще тогда, почти в самом начале года, именно это отношение противника и задело Анг Ли, при других обстоятельствах ожидавшего бы, что все как-нибудь само собой разрешится. Вот только никакой разницы между невмешательством и попытками чем-нибудь помочь по результатам не наблюдалось! А если что хорошее и происходило, заслугу в этом уж точно себе было не приписать…

Минул первый семестр и чуть больше месяца второго, Кабирия больше не была персональным искусителем Сары Джей, ей и Ури вернули покровительство над учащейся в выпускном классе Жиневрой, вот только сама Сара менее тщеславной, увы, без «личного дьявола» все равно не стала. Даже совместное музыкальное выступление на рождественских праздниках ничуть не помогло Вилли стать к ней хоть немножечко ближе, напротив, девочка осталась недовольна, что выступили они не настолько хорошо, как могли бы. Преимущественно это было недовольство собой, но и на скрипача оно неизбежно распространилось.

Теперь приближался день Святого Валентина, который вполне мог стать и необходимым толчком в нужном направлении, и, наоборот, все разрушить…

– Я, типа, ваще придумал, как им – того… все разрешить, короче! – поделился, если это можно было так назвать, соображениями Мефисто, когда ангел и дьявол сопровождали подопечного из школы домой мягким зимним вечером.

Анг Ли мысленно поморщился. Не от манеры противника разговаривать – тут пришлось привыкнуть за полтора-то года – но от инициативы дьявола ничего хорошего ждать не приходилось заранее. И с чего вдруг Мефисто, так долго пытавшийся убедить Вилли «забить на воображалу», так внезапно придумывать, чем ему помочь? Скорее всего под «разрешением» он что-то свое подразумевает.

– Если эта кра… Сара, типа, так любит с кем-нить соревновачиться…

– Соревноваться, – едва слышно буркнул ангел себе под нос.

– … то типа просто надо, чоб она не Вилли считала своим соперником.

Это, конечно, было бы неплохо… по крайней мере, для Вильямо, но…

– С кем, интересно? В учебе с ними разве что Александро может сравниться, но он в организационные дела класса никогда не вмешивался, да и музыкой не занимается. А в спорте…

– Что я, типа, говорил об учебе, музыке и спорте? – скривился Меф. – Я имею в виду соперничество с какой-нить девчонкой.

Как Анг Ли знал от Ури, которая, соответственно, была хранителем Сары в первом семестре, подруга-соперница у той была, в младшей школе. Звали ту девочку Эмилиана и сейчас они с Сарой почти не общались, лишь изредка встречаясь на спортивных соревнованиях между средними школами – последний раз во время турнира по волейболу. Поскольку Сара Джей в большей степени посвятила себя музыке, спортом продолжая заниматься лишь для общего гармоничного развития, отношения практически свелись к шапочному знакомству. Наверное, место Эмилианы и занял таким странным образом Вилли.

– Среди девочек в классе тем более нет больше ни одной, кого Сара сочла бы достойным соперником.

– Не считает, так, типа, пускай считает! – сбивчиво возразил Мефисто. – Это я устрою! Там, где она не так самоуверенна, как этай ейной учебе! А все просто! В школе ж ведь праздник на Валентинов день будет, верно? Надо, чтобы Вилли какую-то другую девочку на этот праздник пригласит – чтобы она, типа, дух соперничества чувствовала не с ним, а за него!

– Ты с ума сошел?!

Вильямо тоже нравился Саре Джей, хоть заморочки и мешали ей признаться в этом даже самой себе. Это Анг Ли тоже узнал в прошлом семестре от Ури, и вряд ли что-то успело измениться: о мальчиках отличница, спортсменка и пианистка Сара не имела возможности задумываться в ее-то ритме жизни, а Вилли был единственным и вызывающим симпатию, и постоянно оказывающимся рядом с ней пареньком. Конечно, теперь Хранителя у Сары не было и обсудить это было уже не с кем…

Но вот если бы сам Вильямо обратил внимание на какую-нибудь еще девочку, его ангел бы узнал об этом первым!

– А че обращать внимание? Главное, так, типа, чтоб все выглядело, будто обратил. Я еще в прошлом году об этом думал, но, ваще, «куколке» Лолы этот умник не понравился. Че не понравился-то, посимпатичнее Джея будет! Да и у Риммоновой красотули сейчас очередной роман с каким-то студентом, если уж она на «золотого мальчика» Мирко ради этого забила, то Вилли уж точно ничо не светит.

Анг Ли не знал, вздыхать ему с облегчением или настораживаться еще сильнее. «Куколкой», вернее, подопечной дьяволицы Лолы была та самая Анна-Лиза, печальный опыт отношений с которой уже был у Джейкоба, а «красотулей Риммона» ее подруга Фабиана, еще одна второгодница, за среднюю школу сменившая уже кучу парней и на этом основании воображающая себя невероятно популярной. Связываться с любой из них для Вильямо точно не стоило!

– … Впрочем, эти фифы тоже о себе невесть чего воображают. Я тут пока к остальным девчонкам присмотрелся. Есть эти две подружки Сары, как их там? Простушки, от таких типа без особого труда можно добиться внимания…

– Ты сам хоть от одной девочки в жизни внимания «добивался», что так рассуждаешь? – ввернул Анг Ли, но мысленно почти готов был согласиться если не с формулировкой, то с сутью. Две смешливые одноклассницы – русоволосая Кэнди и кучерявая рыженькая Руфи – обе достаточно симпатизировали Вильямо и восхищались его успехами, чтобы при некоторой инициативе с его стороны, им увлечься.

– А еще эта Лю. С горя, что этот ее кореш так ее и продинамил, может с кем угодно согласится пойти. Нам же всерьез его с кем сводить и не надо, надо, чтобы Сара убедилась, что, пока она нос задирает, парень-то может и кого-то еще присмотреть.

– Даже и не знаю, что сказать. Не считая того, что это подло по отношению ко всем девочкам, и вообще отвратительно…

– Стараемся! – польщено ухмыльнулся дьяволенок.

– С чего ты взял, что это ему поможет с Сарой. Она девушка с собственным достоинством, да и к другим людям относится уважительно. Если она решит, что Вилли выбрал кого-то еще, ну, так это его право. Разве это для нее было бы не унизительно – бегать за парнем, думая, что ему нравится другая?

– Ничего ты, мой пернатый друг, в девчонках не понимаешь! На такие вещи даже среди ваших, небесных-то, пташек некоторые ведутся, а среди землян так и подавно. А Сара Джей любит соперничество и победы, знамо дело, она не отступит, если решит, что ей бросили вызов.

– Когда речь о чувствах? Да разве…

– Особенно когда речь о чувствах, балда! Ну, а если нет, так пусть и правда обратит внимание на других девочек, без таких раздутых амбиций! Пусть все, типа, наконец, разрешится.

Ну, «прекрасно»! Мефисто и впрямь в кои-то веки проявил дьявольскую инициативу – как правило, рвение в наземной практике не было ему свойственно, не исключено, что во время зимних каникул отец устроил дьяволенку очередной разнос, в который раз припугнув, что, если Меф завалит стажировку, то отправится чернорабочим в рудники Четвертого Круга. Конечно, пока еще это был всего лишь замысел, который только предстояла попытка осуществить, но в замысле этом дьявол оказывался в неизменном выигрыше, как бы не сложилось все в итоге! Вилли должен подло обойтись с какой-то девочкой, выстроить отношение с Сарой на обмане или же пережить неудачу, да еще и оказаться связанным какими-то ненужными отношениями, пусть и в самом их начале.

Конечно, пока Мефисто еще даже не приступил к реализации своего плана, к тому же зачем-то проболтавшись о нем противнику. Конечно, ничего не гарантировало, что у него хоть что-то получится, Вильямо был разумным юношей, а не без труда связывающего слова дьяволенка нельзя было назвать таким уж убедительным искусителем. Анг Ли даже не представлял, как все, что тот задумал, можно было подстроить! Однако…

Однако в конце прошлого года ангел уже едва не упустил судьбу Джея, когда чересчур расслабился, посчитав подопечного достаточно хорошим и разумным и без собственного вмешательства, а в результате Мефисто едва не втянул Джейкоба в «бизнес» готовых докладов и домашних работ за деньги. Пусть деньги ему и были нужны на вполне благородные цели, добывать их таки образом было явным шагом в худшую сторону. Пусть некоторая фора «до грани» у Джея и была, тогда Анг Ли понял, что никогда не стоит ослаблять свое внимание. А с Вильямо уверенности все же меньше. И эта гнетущая неопределенность в отношениях с самой осени задевает землянина явно сильнее, чем его Помощников.