Текст книги "Здравствуйте, я ваша Мэри! (СИ)"

Автор книги: Санди ака Владлена

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Все разрешилось бы чертовски просто, будь тут Бри права. Уж расколдовавшись, развод я бы точно без всяких проблем получила – вот только не настолько я во все это верила, чтобы рисковать. Ведьма могла и совершенно другую «программу» создать. Если вообще создавала – по правилам у любого колдовства или волшебства было что-то вроде «аварийной» отмены, но знала ли эти правила самоучка из глухой пустыни? Вот только… а какие еще были варианты? А для того, чтобы экспериментировать что с «живой водой» на Линфее, что с легендарным зеркалом истинной сущности где-то в Магиксе, следовало для начала сбежать отсюда подальше. И, если ни выбраться самостоятельно, ни ждать от кого-то помощи я не могу, то дурацкая свадьба – единственный доступный, хм, план. И ладно бы если свадьба с представителем моего собственного народа, с чего-то бы вдруг пожелавшего взять меня в этой жалкой человеческой личине – как я слышала, поколениями живущие рядом с городами людей Эрр-Ыглафф иногда человеческими женщинами интересуются. Пусть эти соседствующие с людьми племена деградировали и отупели от влияния чужой культуры, но это все же лучше, чем кандидат-человек, которому даже брачные традиции толком не соблюсти! Хм… а может, в этом все и дело?

Прошло несколько дней, за которые я не видела ни Бри, ни Джина. Вообще говоря, я никого за эти дни не видела, хрупкие подносы с едой и чистая одежда появлялись сами по себе при помощи магии, магия же поддерживала в комфортабельном узилище порядок, восстанавливая заодно те мелкие разрушения, которые мне со скуки удавалось там учинить скудными подручными средствами. Поразительно, каким беспомощным пленника на практике делала магия. Если задуматься, то, даже удайся кому-то причинить себе вред или отказаться от еды, волшебство все равно могло исцелить повреждения и поддерживать в нем жизнь столько, сколько потребуется, единственным выходом стала бы разве что мгновенная смерть, а кто, решившийся даже на самоубийство, сумел бы его совершить при полном отсутствии инструментов? Впрочем, меня это не касалось, такие «выходы» я и рассматривать не собиралась! Одно дело – готовность погибнуть с бою с драконом или с ифритами королевской стражи, а совсем другое – самой себе пытаться вредить. Кому вообще из народа такое в голову бы пришло?!

Спустя четыре дня, правитель и коварный южный халиф, как видно, посчитали, что моя воля уже достаточно подточена безысходностью. Странное решение – пытаться сломить пленников, обеспечивая им безопасность и неплохую кормежку, «испытывая» при этом разве что скукой и одиночеством, но, раз в плену тут традиционно оказываются, так сказать, невесты, то понятно нежелание причинить им физический вред. Человеческие женщины хрупкие. Но вот почему такое заточение должно было заставить кого-то передумать, я все равно не понимала!

Примерно это я и сказала, снова представ перед Хансином Сирокко, халифом и плотным кольцом дворцовой стражи. Может, по местным законам четвертинки Квадроса воля Повелителя и была абсолютным законом, но я-то была иномирянкой. И вообще не особенно понимала, с какой стати вождю вмешиваться в такие вещи, как чья-то женитьба!

– На своей земле Повелитель вправе дать согласие на брак девицы вместо ее родителей или опекунов. Лучшим согласием самой девицы будет молчание.

– Не скажу, что у великого народа Эрр-Ыглафф вовсе не принято насильно принуждать к браку, но в таких случаях претендент хотя бы сам побеждал сначала в поединке! А не мог победить, так шел в болото со своими намерениями, а не выпрашивал помощи у вождя, не прятался за спинами стражи и слуг!

Я еще поняла бы такую трусость, не будь я изуродована и ослаблена проклятьем ведьмы, но сейчас-то у него даже были шансы победить, и он даже не попытался.

– Что это за дикость, устраивать поединки с невестами? – опешил Су-фу-фи-ван. Никто из ифритов не позволил себе даже тени усмешки на красновато-смуглых, будто глина, лицах, только Хансин покосился в его сторону с легким презрением. Хотя о подобных традициях, уверена, тоже ничего не слышал.

– А что за олух, скажите пожалуйста, берет себе против воли жену, с которой сам же чисто физически опасается не совладать? – огрызнулась я. – Как в Песне: «Как ни сопротивлялся униженный супруг, он был на крюк настенный подвешен, словно тюк, чтоб сон жены тревожить объятьями не смел. Лишь чудом в эту ночь король остался жив и цел»*, полагается к слугам за помощью обращаться!

– Я это уже вовсе не мои проблемы! – с кривой полуулыбкой обернулся Правитель к халифу, раздраженно сжимающему зубы. – Я пообещал, что он получит в жены любую девушку, на которую укажет, а не что стану вместо него учить иномирскую дикарку послушанию.

Ифриты переглянулись, хоть на их затвердевших «глиняных» лицах по-прежнему ничего не отражалось, Суффа это отчего-то окончательно вывело из равновесия.

– Говоришь, если я одержу победу в бою – без магии и без оружия – ты готова будешь покориться не только воле Повелителя, но и мне лично?

– Покажешь мне так, что достоин уважения. Сам говорил, что ни ты, ни твоя стража не могли даже отогнать дракона от оазиса, а я это сделала без магии и лопатой!

Пусть у меня и сохранилось над людьми некоторое преимущество и магия драконьего проклятья приводило меня не в апатию, а, напротив, в яростную отчаянную готовность убивать или умереть.

– Впрочем, ты говорил, что благодарен мне! И теперь из-за тебя я и мои друзья в плену!

– Я благодарен! – мрачно заверил халиф. – И только потому готов убеждать тебя в чем-то вместо того, чтобы просто провести до своих владений в кандалах и запереть уже там! Да и методы внушить уважение предпочел бы не ваши дикарские, потому что не хочу причинять тебе вред.

– Эрр-Ыглафф народ великих воинов. Это касается его сыновей и дочерей в равной степени, а мужчины не выдирают своим женам зубы, потому что не боятся, будто свободными и сильными жены превзойдут их!

Хансин прищелкнул языком и вопросительно-лениво уставился на Суффа.

– Если соблюдение «традиций» дикарей решит проблему, то я дозволяю провести этот… обряд, скажем так, ради взаимного согласия и уважения между культурами. Для моего наместника ведь не проблема справиться самому с безоружной девчонкой?

– Нет, Повелитель, – едва разжимая зубы, процедил халиф. То ли его беспокоили воспоминания о столкновении с драконом, то ли здесь поводом для насмешек стали бы и победа и поражение в бою с собственной невестой.

Впрочем, у Хансина оказалось достаточно общих с Джинном черт, пусть и иссушенных временем, чтобы заметить, что он и без того забавляется происходящим.

Как бы то ни было, просить у Повелителя помощи в том, чтобы совладать с девицей, показалось Суффу еще большим позором.

Ифриты, переглядываясь смеющимися глазами на непроницаемых лицах, расступились, освобождая пустое пространство посреди зала.

Сейчас, к сожалению, у меня не было даже лопаты. Только хилое человеческое тело, слишком легкое, в котором мало толку оказалось от привычных мне приемов и ударов, да и достигшие цели чужие удары чувствовались совсем иначе. Тролли почти не умеют уворачиваться, не столько потому, что не хватает ловкости, сколько потому, что в этом нет нужды. Природная шкура, конечно, не сравнится с железным доспехом, но легкому кожаному точно не уступит! Пробить ее непросто – в том числе и другому троллю. Да удары собственными тяжелыми дубинами нам грозят разве что ушибами, чтобы покалечить всерьез, нужно не меньше каменного валуна уронить! Ну, или использовать острое или плюющее огнем оружие, которое делали люди. Конечно, у Суффа было такое же легкое слабое человеческое тело без прочной шкуры, но он всю жизнь в таком прожил, и боевые навыки приобретал тоже в нем, пусть и предпочитая полагаться больше на магию и оружие хитрецов, так что куда лучше меня знал и возможности, и слабые места. Непривычно было, что меня могут сбить с ног даже сильным толчком, непривычно, чтобы каждый удар откликался болью, даже тот, что наносила я сама, потому что легкие кости и тонкая непрочная кожа не выдерживали нагрузки.

Хуже всего, что Суфф быстро, едва не быстрее меня самой, понял, чем плоха моя манера боя: он уклонялся, нагнувшись, проскальзывал под рукой, чтобы тут же развернуться и подтолкнуть в спину. В очередной раз промахнувшись, я влетела лбом в зачем-то прыгнувшую наперерез колонну, в глазах на пару ударов сердца потемнело, противник куда-то пропал, но, прежде чем я смогла, щурясь, развернуться вокруг себя в его поисках, снова поднырнул вниз, сбив меня с ног подсечкой. Торопливо подставленные руки свело болью, особенно в локтях, но только они и не позволили мне шмякнуться об пол лицом.

– Храбрости тебе не занимать! – на шею, надавив сверху, легла рука. – Но таких умений против обученного воина все же мало.

– Видно, так! – не стала я спорить. Рука отпустила и я тяжело поднялась на ноги. Одного я смогла добиться – победа все же не стала для Руффа слишком легкой, теперь его смуглое лицо оказалось расцвечено ссадинами, а от тонкого носа с горбинкой рассекала губу полоска крови.

– Надеюсь, пререканий мы больше не услышим, – проговорил Хансин. Я хмуро молчала. Как он там говорил – лучшее проявление согласия у девицы? – Вот и отлично. Торжество и окончательное заключение союза подождет вашего возвращения в халифат Джибли, но я должен засвидетельствовать ваш брак уже сейчас, после чего Суфиан Джибли принесет мне клятву младшего родича.

Ифриты расступились, повинуясь ленивому взмаху руки, а смуглокожий мальчишка, одетый только в шаровары и крошечное подобие жилета, поднес к «тронному дивану» с горой подушек золотой поднос, на котором стояла плоская чаша. Суфф потянул меня за руку, заставив тихо рыкнуть от боли в ушибленном локте, и тоже подвел к возвышению. Мальчишка с чашей оказался как раз между нами, вернее, его поднос – сам он остановился на шаг дальше от трона.

– Сделай глоток из чаши! – потребовал Хансин.

Я с подозрением принюхалась, но без тролльего чутья различить ничего, кроме запаха сладкого теплого молока с какими-то пряностями, не получилось. Я повиновалась, приподняв плоскую чашу обеими руками.

– Я беру в жены эту деву и приношу клятву пожизненной верности и почитания Хансину Сирокко, признав его главой своего рода!

– Да будет так! – с кривой усмешкой подтвердил Повелитель. Суфф тоже сделал глоток из отобранной у меня чаши, после чего поставил ее обратно на поднос и встал на колени, судя по скошенному взгляду, призывая меня к тому же.

Поворачивая голову, я мельком успела заметить, как на губах мальчишки с чашей мелькнула хорошо знакомая пакостная улыбка Бри.

_________________________________

* «Песнь о Нибелунгах»

(как упоминалось, Маруська изучала человеческий мир и культуру. И героический эпос из наиболее понятных ей аспектов, у народа троллей тоже есть песни-сказания, только без письменности, передаваемые поколениями шаманов из уст в уста)

========== Не слишком долго и счастливо ==========

Кажется, церемония заключения брака на том и завершилось. Я тяжело поднялась с колен и выпрямилась.

В полный рост.

И не сразу заметила, что взгляды всех присутствующих, даже резко переставшего выглядеть скучающим и усталым Хансина, следуют за каждым моим движением. Когда я с удивлением огляделась поверх голов, мальчишка с подносом взвизгнул, опрокинул чашу, разлив по коврам остатки смешенного с медом и пряными травами молока, и выбежал прочь из зала вспугнутой белкой, только звуки из-за тяжелых дверей после этого раздались больше напоминающие сдавленное хихиканье. Ифриты столпились вокруг, ощетинившись мечами и недостроенными боевыми заклинаниями, как ядовитыми жалами, и только Суфф с лицом, из красновато-коричневого ставшим почти серым, неподвижно глазел на меня снизу вверх…

Сильно снизу вверх.

– Вы сняли проклятье ведьмы! – словно дубиной соплеменника по темечку настигло меня осознание. Не я верила, что это может сработать, да еще с человеческим мужчиной. – Благодар-рю за помощь!

Рыбий взгляд халифа переместился с меня на Повелителя, отразив теперь тень немого вопроса. Я буквально чуяла, как первоначальный испуг уступает в нем место тщательно сдерживаемому негодованию.

– А я-то был уверен, что мой сын выдумал это «проклятье» просто как отговорку! – признался Хансин. Лишь в первый момент он был шокирован так же, как и остальные, но подозрительно быстро даже не обуздал свой страх, а искренне расслабился. – Впрочем… ритуал завершен. Что ты станешь делать со своей женой с этого момента, нас уже не касается!

– Что… что все это значит? Кто ты такая?!

Настал мой черед непонимающе смотреть на него.

– Я Марр-Уфф из великого народа Эрр-Ыглафф! – напомнила я, легонько стукнув себя по груди кулаком. Мало ли, может ему тоже во время ритуального боя сильнее, чем я думала, по голове досталось. В племени один охотник тоже, после того, как под горный камнепад угодил, прямо по макушке ему настучавший, все потом забывать стал.

– Из синих дэвов Магикса, – пряча усмешку, пояснил Повелитель.

– И ученица Алфеи. Джинн меня привел, чтобы победить дракона. Про ведьму мы не знали. А когда узнали, она прокляла меня тем отвратительным человечьим обликом и попыталась сбежать.

Не лучший результат. И дракона упустила, и саму пришлось расколдовывать…

– Теперь могу продолжить поиски, – закончила я. И на всякий случай обернулась в Суффу, но он сверлил взглядом Хансина и не стал высказывать свое одобрение или неодобрение этой идеи.

– Вы обманули меня! – наконец, выпалил он. – Обманом заставили принести клятву верности!

– Не позволяй себе лишнего. Ты сам выбрал иномирянку, о которой ничего не знал, с какой стати мне было с тобой спорить.

Ничего не знал обо мне? Как так могло быть, если по пути в город-дворец я все о себе, о драконе, да и о проклятье рассказала! Права была наша шаман, изобретение письма сделало память людей совсем слабой, вместо того, чтобы помнить – записывают.

– Я все рассказала о себе после нашей встречи!

– Не упоминая, что до проклятья была синим дэвом…

– Я не знала, что народ Эрр-Ыглафф так называют в этом мире!

– Ты предпочел эту иномирянку всем девушкам благородных семей, я всего лишь исполнил твое желание. Ритуал был проведен по всем правилам, заключенный брак действителен и клятва осознанно принесена. Если решишь отказаться от нее теперь, это не изменит твоей объявленной принадлежности к правящей семье, пусть и только прижизненной.

Любопытно, считается ли тут молчание мужчины лучшим согласием на развод? Бри упоминала, что развестись на Восточных землях легко… Понятия не имею, что делать с мужем-человеком, не опасаясь его сломать. То есть, конечно, я была благодарна за освобождение от проклятья, и ритуальный поединок на тот момент Суфф выиграл честно… но против тролля этих умений все равно недостаточно.

– Что с Джинном и Брри-аном? – спросила я у прячущего усмешку Хансина. Возможно, он и впрямь воспользовался случаем вместо того, чтобы рассказать халифу все, что знал обо мне сам, пусть до конца и не верил.

– Я приказал сыну не покидать его покоев, – ответил Повелитель, махнув рукой двум стражникам, отделившимся от остальных и беззвучно покинувших зал. – Присутствовал риск, что он натворит глупостей, попытавшись тебя освободить. Мальчишка, как мне докладывали, остался вместе с ним.

Явно очень ненадолго…

– Можете продолжать свою охоту на дракона… если, конечно, твой муж готов тебя отпустить на такое опасное для юной женщины занятия! – теперь уже он даже не пытался прятать насмешку в голосе. Или я просто начала слышать яснее? А еще дракон Повелителя ничуть не интересовал, словно все, что ему было нужно, уже оказалось сделано. Суфф яростно повернул голову ко мне.

– Ты мне помог. Я чуть раньше тебе помогла, – я поскребла когтями зачесавшуюся шею. – Может быть, не будем делать проблему?

– Если наш брак действителен, то принесенный обет обязывает тебя мне повиноваться, – попытался рассуждать с другой стороны халиф.

– Жена Эрр-Ыглафф – не слуга. Когда муж дело говорит – можно слушаться. Когда муж глупо говорит – пусть он слушается. Традиция народа.

– И теперь уже эта дикость не удивляет… Делай что хочешь – в присутствии свидетелей и Повелителя Сирокко… главы моего рода! – на этих словах голос Суффа слабо дрогнул от задавленного гнева. – Я отказываюсь от брака с тобой.

– Это потому, что я не стану всегда слушаться? Правильно Брри-Ан говорил про ваши обычаи!

Хансин Сирокко тихо прочистил запершившее горло.

– Если я говорю, что отказываюсь, мои причины отказываться уже никого не касаются. Если мне будет дозволено, я планировал покинуть дворец сегодня же.

Отосланные Хансином ифриты вернулись, заодно с вымеренной почтительностью пропустив в зал Джинна и Бри – конечно, в нее «основной» тут личине «Бриана». Правда, «мальчик» тут же восторженно взвизгнул, бросился вперед и, проскользнув сквозь ряд основной стражи, высоко подпрыгнул, обхватив меня за шею тоненькими руками. Джинн ограничился тем, что послал мне едва скользнувшую по лицу улыбку и принялся меряться настороженными взглядами с отцом, но я и без того чувствовала достаточно.

– Дозволяю, – с прежней скукой в голосе, которая больше не обманывала мне уши и не прятала его внутренней настороженности и внимания к каждой мелочи, заверил Повелитель. – Тебя, Рамиль, это тоже касается, забирай отсюда своих друзей и можете хоть за драконами дальше гоняться, хоть сегодня же возвращаться в Магикс.

Джинн и Суфф поклонились с почти одинаковой внешней почтительностью, как ореховая скорлупа, прячущей колючее внутреннее раздражение. Видимо, это здесь и выражало ту самую «верность главе рода».

– Не думала, что свадьба и правда разрушает проклятье, – призналась я, когда мы втроем уже проходили по коридорам дворца, официально принадлежащим «покоям» Джинна. Принц развел руками.

– Если задуматься, в сказках ведь ничего на самом деле не говорилось об истинности чувств и чем-то подобном. Персонажи зачастую и не знали друг друга заранее. Смысл был, в основном, в том, чтобы претендент показал себя достойным. Но чувства сиюминутны, а достоинство постоянно. В нынешние времена слишком много значения уделяют свободе выбора, особенно у девиц – когда складывались сказки, ничего такого еще не было.

– Еще как было! О дочках морского колдуна на Андросе сказку не слышал, что ли? Колдун давал главному герою задания, с которыми он, как обычный человек, справиться никак не мог – пшеницу там за одну ночь вырастить и все такое…

– На Андросе даже не выращивают пшеницу.

– …Но герой понравился дочке колдуна и она магией помогала выполнять поручения. Думаешь, колдун не понимал, кто на самом деле все делает? Он проверял не умения самого героя, а то, понравился ли тот дочке! А про волшебную птицу-оборотня в Славении, у которой изгнанный принц с плачем выпрашивал то волшебную белку, то войско из морского народа, то вообще идеальную жену, которой сама птица и обернулась?

– Сандаре таких сказок точно не рассказывали. Колдовство, да дозволение женщине заниматься магией, да еще и герои какие-то жалкие!.. Только в дикарских мирах такое и выдумают!

– А когда это мужчины в сказках другими были? Это главной героине надо быть среди сестер самой умной, самой доброй, самой трудолюбивой, но при этом еще и послушной раскрасавицей, а главному герою только на печке валяться, пока волшебную рыбу случайно не зачерпнешь или лошадь…

– Вот в сказке про волшебную рыбу очевиднее всего, что бывает, когда женщин слушают. Даже на корыто…

– Перестаньте уже!

Теперь уже с точностью наоборот, при всем их внешнем негодовании легко было понять, что спорами своими оба просто наслаждаются. Но нам сейчас нужно было думать о плане поисков дракона!

– Раз ритуал все-таки сработал, Суфф себя показал достойным, победив меня, пусть и в человеческом обличье. Брри-Джитта же сама придумала этот план, значит, ожидала, что это сработает.

– Ну, я и сама не была в этом точно уверена, – слегка смутившись, призналась лепреконка, помахав перед собой висевшей через плечо флягой. – Поэтому и добавила в ритуальный напиток немного раздобытых слез Черной Ивы с Линфеи! Теперь мы могли бы использовать остаток, чтобы расколдовать настоящую Рабилю… конечно, когда ее найдем. Не знаю только, хочет ли она расколдовываться. В этом ненормальном владычестве быть что троллем, что драконом явно лучше, чем женщиной!

Как ни странно, Джинн не принялся с ней после этих слов раздраженно пререкаться, вместо этого замер и в крайней задумчивости глазел на флягу.

– Ты хочешь сказать, что эти слезы выпил и Суфиан Джибли? – наконец обрел он голос. Халиф спешно покинул столицу вскоре после церемонии, и попрощаться нормально забыл. Постоянно он все забывает! Что-то заставляло думать, что возвращаться со своих земель новоявленный родственник вождя не захочет долго. – Как скоро, по-вашему, он поймет, что был освобожден от магической клятвы верности?

– Понятия не имею! Он-то тоже решил, что Марушку свадьба расколдовала.

– Но если я расскажу отцу, то и нас выдам с потрохами! – со стоном бессильной ярости принц схватил себя за рыжеватые кудри. – Чтобы я еще хоть раз в жизни позволил вам двоим в чем угодно мне «помогать»!

========== Отчет ==========

«Узнав о беде, пришедшей на земли Востока, где страшный песчаный змей, подчиняющий человеческую волю и повергающий людей в горькие печали, взял в плен прекрасную дочь Повелителя перед самой ее свадьбой, я не могла остаться в стороне и не поспешить благородно на помощь. Хоть в том краю женщинам не дозволено брать в руки ни оружия, ни магии, увидев, что великая воительница многократно превосходит любого из их солдат, властелины песчаных морей пришли в восторг и не стали мешать мне защитить их от настигшей беды.

В славном поединке я победила змея, успевшего трусливо сбежать, прежде чем бой завершился, но истинная беда еще только ждала впереди. Хоть замок прекрасной принцессы и был освобожден моим доблестным героизмом, но сама пленница таинственно сгинула, а под видом ее кормилицы пыталась строить козни страшная пустынная ведьма, наславшая на земли дракона! Лишь меня колдунье не удалось перехитрить, но, приведенная в ярость, что ее замыслы оказались раскрыты, ведьма наложила страшное проклятье, лишившее меня на время моей великой силы и заставившее неузнанной блуждать по пустыням в ожидании скорой смерти. Во время своих скитаний я спасла юного правителя с южного пограничья от вновь начавшего тревожить местных жителей песчаного дракона.

Халиф держал путь в столицу, чтобы стать мужем пропавшей принцессы, но, потрясенный моей доблестью и великолепием, заявил, что отныне согласен взять в жены лишь меня. Ответить согласием я могла лишь после того, как он согласился пройти испытания, доказав, что того достоин…»

– Знаешь, – неуверенно протянула Бри, усевшаяся на краешек стола и болтающая в воздухе ногами. – Опять получается, вроде как, и правда, но звучит вовсе не как то, что на самом деле произошло. Все себе представят… что-то другое.

– Джинн же просил, чтобы мы никому не раскрывали, что ведьмой на самом деле и была его сестра.

Сандару мы пару раз видели и в городе, в компании двух деловитых молодых ведьм. У одной были вьющиеся, как стружка, золотые локоны, у другой – зеленоватая кожа и волосы тяжелые, прилизанные, будто намокшие. Сама бывшая принцесса со смесью испуга и злобы покосилась на меня, но сделала вид (на человеческий взгляд, вполне убедительно), будто мы никогда раньше не встречались. Похоже, ее спасительницы, которых упоминал Джинн, стали и ее подругами в школе колдовства.

Или, если говорить о ведьмах, лучше было сказать не «подруги», а «подельники». Наш принц уверял, что ведьмы только и заняты, что разнообразными пакостями. Особенно когда злился за что-то в очередной раз на Бри и громогласно недоумевал, почему же такую вредительницу учиться на ведьму не отправили.

– Может быть, стоит добавить подробностей, что ли? А то все слова какие-то… неопределенные и общие! – взяв со стола карандаш, лепреконка принялась в задумчивости грызть его кончик, еще больше обычного напомнив в этот момент белочку.

– Но тогда все опять не влезет на свиток для отчета…

Я тоже попыталась в задумчивости куснуть перо, тут же сломавшееся с легкостью сахарной соломинки и оставившее во рту странный искусственный вкус чернил.

– Ну и что? Ты же не участник турнира, значит, можешь описать все, как угодно. Хоть на десятке таких свитков!

– А сколько это у меня времени займет, ты подумала? Честно сказать, мои руки и пальцы не слишком хорошо для всех этих буковок приспособлены.

А скоро начнется новое полугодие, так что свободное время для того, чтобы во всех красках описать свое путешествие на Восток Квадроса, будет появляться только иногда. Как бы это дело на годы не растянулось…

– Ну и что с того? Тебе же не нужно торопиться с отчетом ни к Солнцевороту, ни даже ко второму семестру на тринадцатый день Дриады. Сколько угодно времени, чтобы расписать все, как нужно!

Пожалуй, смысл в ее словах был. Всем, кто участвовал в Турнире, нужно было приготовить отчеты как можно скорее, чтобы все их успели изучить перед объявлением результатов и нового задания. Трансляция подвигов начиналась с пятнадцатого Снеговала… то есть, Пегаса.

Я убрала со стола почти уже полностью исписанный свиток и взяла из ящика новый, заодно отобрав у Бри карандаш. Пожалуй, деревянные палочки для письма понравились мне больше, чем трубки с чернилами.

В задумчивости проведя кончиком языка по верхним клыкам, я медленно начала выводить в самом верху чистого свитка:

«На площади Порталов в Магиксе уже успела скопиться плотная толпа. Стайки пестро одетых девчонок, взволнованно болтающих без умолку и создающих не меньше шума, чем хоровое чириканье всех птиц тропического леса…»