Текст книги "Незаконченная история (СИ)"

Автор книги: Сан Тери

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)

   – Но эта история принадлежит мне, – В голосе скользнул отчётливый приказ, и стало ясно, кто здесь подчиняется, а кто подчиняет, или неясно.

   – Конечно. Когда она будет закончена. – Тенит равнодушно поднялся. Далёкий и неприступный, как ледяные вершины загадочных самоцветных гор, таящих в себе сокровища, но не найдётся безумца рискнувшего забраться так высоко.

   – Я подожду, – Кэр принялся скатывать матрас. Он ни секунду не сидел без дела, всё время двигался, что-то мастерил.

   – Птицы в клетке не поют, – меланхолично отметил Тенит, с удивлением рассматривая преобразившееся жилище. Расписные стены, украшенные плетёнными панно, высокие потолки разрисованные алыми и синими драконами. Пока он спал, Кэр восстановил первый этаж практически полностью, и не приходилось гадать, что такая же участь ждёт и весь дом в течение ближайших дней. Демоны не спят, а Кэр не любил бездействия.

   – Дурные, – Кэр выпрямился, с лёгкостью вскидывая матрас на плечо, убрал его в шкаф, задвинул створки.

   – Думаешь? – Тенит повернулся с удивлением рассматривая Кэра, словно впервые видел. – Тогда почему ... – Кэр подошёл и накрыл ему рот ладонью.

   – Что хочешь на завтрак, Тенит?

   Тенит вцепился в его запястье, но смог сдвинуть ладонь лишь потому, что Кэр пожелал её опустить. При желании Тенит мог повиснуть на его руке, и она бы не сдвинулась с места.

   – Твой расчлёненный труп, убийца!!!! – рявнул Тенит и тут же пожалел о том, что утратил самообладание, потому что Кэр звонко расхохотался.

   – Могу устроить, – промурлыкал он, обнимая вырывающегося парня кольцом рук, поцеловал за ухом. Тенит мог сколько угодно сопротивляться, но демон с места не сдвинется, не отпустит пока не пожелает сам, книжник ощущал себя беспомощной щепкой во власти чудовищной нечеловеческой силы, бесполезное сопротивление, имитация борьбы. – Ты уверен, что хочешь получить такое блюдо?

   Тенит с силой пнул его ногой в голень, зашипел скривившись от боли.

   – Ничему не учишься, – вздохнул Кэр притворно.

   В душе он улыбался и сквозь чёрную ласку взгляда Тенит видел другие переливающиеся ртутной радугой глаза с вертикальным зрачком. И струящиеся вниз алые волосы, проглядывающие сквозь поддельную личину.

   С недавних пор, книжник начал видеть истинный облик, и это было особенно мучительно. Настолько мучительно, что хотелось вырвать собственные глаза и скормить их псам.

   – Я не Тайра! – прошептал он, ниточкой сжимая побелевшие губы. – Ты ошибся демон. Тайры не существует.

   – Твоя магия внутри меня, Тенит, – равнодушно оборвал демон. – Назови её любым именем, суть не измениться.

   Память прошлого. Орден.

   – Госпожа, прошу вас, выслушайте. Я не могу оставаться вашим учеником, назовите другого, в ордене много достойных.

   – По твоему я совершила ошибку? – Выслушав поток слов, которые обиженный насмешками одноклассников Тенит исторг на неё, госпожа Альтин неприятно усмехнулась. Привычно двинула рукой, поправляя узел идеально уложенной причёски. Жест подсказывающий, что и магам свойственна неврастения.

   – Заявить подобное магистру... Тенит, прежде чем опрометчиво бросаться словами, стоит задуматься над содержанием, раз на причины эгоизм не распространяется. Твоя форма дипломатии совершенно отвратительна, быть моим учеником высочайшая честь. И смею тебя заверить, я не выжившая из ума старуха, которая потакает своим прихотям без причины. А даже если и так, обсуждать с тобой свои поступки я совершенно не намерена.

   Наставница сидела за столом, разбирая бумаги, удобно устроившись в роскошном кресле с высокой спинкой, и вот впервые соизволила поднять голову, чтобы взглянуть на обнаглевшего мальчишку, отнимающего драгоценное время всяческими глупостями. Кабинет госпожи Альтин занимал собой целый зал, представляясь уютной, со вкусом обставленной гостиной, удобной для проведения собраний и различных мероприятия. Но в первую очередь это был личный кабинет, с резными жаровнями, диванчиками заваленными расшитыми подушками, креслами красующимися пледами ручной работы. На одной из полок шкафов, вместе с архивами и документацией, пряталась корзина с вязаньем. Горшки с цветами, причудливые салфеточки и разные мелкие безделушки усиливали эту иллюзию домашества. Словно попал не в кабинет строгого директора, а в обиталище доброй бабушки. Знающих "железного магистра", это не вводило в заблуждение. Занавеси на стрельчатых окнах струились прихотливыми складочками, а на широком подоконнике госпожа Альтин выращивала рассаду для собственного огорода разбитого в саду. Отработка на нём считалась трудовой повинностью. За свои драгоценные петунии и заморские плоды неведомого происхождения госпожа Альтин запросто могла скрутить голову. Раньше директор занималась садом лично, но в последнее время дел на неё навалилось столько, что появляясь в ордене, директор разве что пробегала мимо дорогих сердцу растений, вздыхала и давала нагоняй садовнику.

   Стоявший напротив мальчишка спятил, считая, что у неё есть желание и настроение выслушивать весь этот бред.

   – У меня нет дара! – выкрикнул Тенит, вызывав скорбный вздох.

   – Позволь это мне решать.

   – Вы десять лет решаете. Надо мной даже стены смеются. Вам что, так сложно признать собственную ошибку и решение изменить? – Тенит замер, сам испугавшись собственной наглости, но не отступил, наоборот упрямо насупился, решив отстаивать мнение до последнего.

   Кора Альтин поджала губы, начиная понимать, что дело зашло гораздо дальше, чем следовало. Чтобы робкий и тихий Тенит докатился до откровенной дерзости?! Приходилось разбираться. Для начала выслушать, а после перейти к уговорам, давлению и прочим средствам арсенала убеждений, которые использовались вот уже десять лет, в течение которых звучало одно и то же.

   – Я бесполезен. Госпожа, выберете другого ученика.

   Да уж другого. Курам на смех. Не приходилось гадать, что могло спровоцировать подобную реакцию. Само существование Тенита становилось реакцией.

   – Выберете другого.

   Последнюю реплику Тенит озвучил тише, дав зыбкую надежду, что можно использовать железный аргумент, которым Альтин подрезала амбиции, объясняя ребёнку, что дар это дело одно, а вот личные качества характера – другое. И если у мальчика не хватает силы воли, следует в первую очередь поработать над собой, а не пенять на окружающих. Но неожиданно упрямец вскинул подбородок.

   – Вы можете, что угодно сказать, я оспорить не смогу. Вы можете сказать, что я не понимаю ваших замыслов... Должен больше работать над собой. Десятки отговорок, и ни одной настоящей причины, почему я продолжаю изображать эту декорацию ученика. Снимите с меня назначение или я покину орден. – Сказав это в порыве запальчивости, Тенит осёкся.

   Спонтанные решения и крайности не были ему свойственны, но сейчас доведённый до предела, мальчик зрел на отчаянные поступки, и собирался донести это до сведения наставницы. Или Альтин снимет с него повинность, которая для других может и является честью, но для него урода, хуже смерти или ...

   – Действительно, – подумал книжник. – Что мне мешает? Глупо кормить демонов сомнений и страха. Разменивать жизнь, потакая чужим желаниям. Придумывать оправдания и причины собственной слабости. Причина всего происходящего он сам. Если бы он нашёл в себе силы и мужество отказаться в самом начале, ничего бы этого не случилось. Просто ему так захотелось поверить в собственные возможности, что он предпочёл закрыть глаза на действительность. Вот и расплачивался сполна. Даже Пир считает, что Альтин сваляла дурака.

   Несколько месяцев назад в орден поступила новая послушница с даром аналогичным магии Сирены. Но в отличие от Тенита, девушка действительно обладала способностями. Настолько мощными, что носила повязку, закрывающую рот как напоминание, что послушница не может общаться без серьёзных причин. Один звук её голоса творил настоящие чудеса. Она могла зачаровать толпу, могла разбить толстую каменную кладку, заставить стёкла брызнуть осколками, взяв верхнюю ноту.

   Все были уверены, что Альтин немедленно включит девушку в команду, в том числе и сама послушница, даже не скрывающая пренебрежительного превосходства в присутствии Тенита. Собственно она и стала последней каплей, превратив жизнь книжника в ад исподтишка. Насмешки, насмешки, насмешки... Тениту казалось, что он научился не замечать их, но с приходом новой атакующей, ледяной щит внутри него треснул. Он действительно не понимал. Почему продолжает оставаться в команде, для которой не просто бесполезен, является обузой? Льдышка Хасер и Ветерок Юль напряжённо отмалчивались, Земляничка утешала, уговаривая Тенита, что рано или поздно у него всё получится. Надо набраться терпения и тренироваться как можно больше. Дар не всегда проявляется открыто, иногда может дремать годами, прежде чем вспыхнуть яркой искрой таланта. И только Саламандра рубил с плеча, высказав в лицо абсолютную правду, Тениту не место среди магов и плевать он хотел на мнение Альтин. В бою Пир не намерен подставляться из-за никчемного слабака. Доверить Тениту спину? Это невозможно.

   – Без обид, Сирена, – сообщил Саламандра хмуро. – На поле сражения тебе не место. Думаю, стоит поговорить с магистром по этому поводу. Лишиться дурной башки по глупости обидная смерть. Лучше сиди в обозе и мемуары сочиняй. Ха-ха, прославишься как летописец. С моей стороны это забота, а не что либо иное... Да пойми ты наконец! – почти рявкнул он, увидев выражение помертвевших глаз отшатнувшегося подростка.

   Протянул руку пытаясь ухватить за плечо, но Тенит не стал слушать. Развернувшись, бросился бежать, оттолкнув с дороги пренебрежительно усмехающуюся новенькую, ставшую свидетельницей унизительной сцены и едва не сбив с ног, входящую в тренировочный зал Земляничку, не успевшую понять что здесь произошло и почему Тенит выскочил словно ошпаренный, со слезами на глазах. Рванул прямиком в кабинет магистра, собираясь высказаться и сообщить всё, что накипело. И в этот раз решение непреклонно, и плевать он хотел, плевать он хотел на всё.

   По дороге Тениту удалось немого успокоиться, но не до конца. Слёзы то и дело подкатывали к глазам, голос прерывался, перехваченный спазмом, впрочем, в процессе окреп, превратившись в твёрдое намерение.

   – Я покину орден! – повторил Тенит и сжался мышкой, сообразив какими глазами смотрит Альтин.

   – Чтоооо?!!! – ледяным тоном спросила магистр, не веря собственным ушам. – Что??? Мальчишка!!!

   От негодования её бесстрастное лицо пошло красными пятнами, светлые глаза прищурились, выдавая бурю. Драгоценные бумаги были забыты и отброшены на край стола, исключительно ради того, что бы произнести последующую реплику.

   – Да кто тебя отпустит? Ты... – От возмущения наставница не нашла слов.

   – Пошёл вон! – бросила она коротко и вернулась к бумагам.

   В любой другой раз, Тенит пулей бы вылетел за двери, пылая стыдом, унижением, страхом. Но не в этот раз.

   – Отлично! Я уйду! – голос книжника дрогнул на секундочку, и он тут же мысленно обругал себя за слабость. С госпожой Альтин разговаривать подобной неуверенностью не следовало. Магистр терпеть не могла мямлей и нюнь. А так как Тенит очень хорошо подходил под это описание, прям с него рисовали, приходилось постараться.

   – Раз это единственное, что вы можете мне сказать, значит разговаривать нам больше не о чем. Вы не оставляете мне выбора госпожа Альтин. Думаю это наша последняя встреча, а значит, я должен сказать вам спасибо. Вы на меня можете орать и сердиться, считать неблагодарным... Но я благодарен вам за всё, что вы сделали для меня. Орден вырастил меня и стал моим домом, я этого не забуду. Простите, что подвёл ваши надежды и не оправдал доверия. – Он замер, окончательно потерявшись под ошарашенным взглядом магистра.

   Всё это время Альтин с непередаваемым выражением лица выслушивала его мужественный монолог (Как если бы муравей заговорил). А потом откинув голову назад женщина расхохоталась. Тениту исполнилось пятнадцать, а сколько лет было госпоже Коре, он даже не мог представить. Она казалась высеченной из камня. Застывшее вне времени изваяние лет сорока или пятидесяти. Пепельноволосая статуя с пронзительными голубыми глазами, обрамлёнными сеточкой мелких морщинок и в отличие от учеников, она не менялась. Даже наряд всегда носила один и тот же, светлое платье с накинутым поверх фиолетовым плащом. И вот сейчас эта невозмутимая женщина смеялась, отшвырнув в сторону перо и обхватив голову руками, непостижимо.Никто и никогда в ордена не слышал смеха магистра. Считалось, что она вообще не способна улыбаться по определению, а уж рассмеяться – невероятно. Поговаривали суровое выражение лица госпожи, ни что иное, как действие проклятия. Пир так и вовсе упражнялся в байках, втирая Тениту, что если Кора Альтин засмеётся, то умрёт. Хасери разумеется только пальцем у виска покрутил. Особенно после того как Тенит "купился", а Саламандра от дикого ржача катался по полу и хлопал себя по ляжкам, что у варваров выражало высшую степень восторга.

   – Хватит! – сказала магистр, резко оборвав смех и то, что наступило после, заставило стены помещения наполниться невидимым холодом. Магистр смеялась, потому что Тенит в её понимании, сказал что-то дико забавное, только вот ей ни капельки не было смешно.

   В глазах госпожи Альтин светилось самое настоящее отчаяние. А ещё Тенит внезапно подумал, что она очень старая, гораздо старше чем желает казаться. Высокий лоб испещряли глубокие морщины, женщина провела по ним рукой, заметив взгляд мальчика. Словно пытаясь стереть эту печать проигранной битвы со временем. И стало заметно, что она устала. Безмерно, бесконечно устала под грузом неведомой Тениту ответственности, свалившейся на хрупкие женские плечи. И Тенит со своим безумным выступлением явился совершенно не ко времени, вколачивая очередной гвоздь в крышку гроба её личного бремени. Тащить на себе целый орден, заниматься хозяйством и финансами, поддерживать связь со столицей и регулировать сообщение армий, не говоря уже о том, что именно она поставляла магов для набора на военную службу. Последний набор состоял из семнадцатилетних юнцов, и что станет очередной ценой не сложно догадаться. Защитников больше не осталось и орден принимал всех желающих. Рекрутами становились все, способные держать оружие, обладающие искрой дара. Сейчас стены ордена заметно опустели, и в Радуге царила непривычная гнетущая тишина. Жизнь продолжалась, но в свете приближающейся опасности, которая перестала быть мнимой, а стала очень даже осязаемой, тревога и напряжение словно въелись в трещины каменных плит. На эту женщину свалилось слишком много и это не естественно прямая спина, застывшие плечи, даже пронзительный взгляд, скованный постоянным идущим изнутри напряжением. Сколько себя помнил мальчик, она была такой всегда. Женщиной, выбравшей для себя путь мага, забывшей, что значит быть живой. Поговаривали, что в молодости, амбиции и честолюбие безжалостно двигали госпожой Альтин, заставляя проложить себе дорогу среди более слабых и нерасторопных. Интригами, усердием, трудом, она добилась этого поста, который давал огромную власть и налагал бесконечную ответственность. Сейчас, спустя десятилетия, Альтин безумно сожалела о своём поступке, заставившем принести в жертву всё остальное. Возможно, теперь она даже мечтала отказаться от этой должности, но как это и бывает чаще всего, хороших руководителей невозможно заменить, а в трудные времена присутствие госпожи Альтин в качестве главы и магистра ордена Радуги являлось необходимостью. На чаше весов стояло гораздо больше, чем личные желания, устремления. Собственная жизнь ничего не значила, по сравнению с тем, что могло произойти прояви она слабость, не сумей выполнить обязанности.

   – Кажется, пришла пора прояснить ситуацию. Тенит, ты пришёл ко мне, вывалил на голову всего себя. Прекрасно. Я понимаю это. Но спрошу тебя вот о чём? Ты можешь себе представить, что мои причины не раскрывать правду о своих поступках в отношении тебя, связаны с желанием тебя уберечь от тех вещей, к которым ты можешь оказаться не готов. Просто не готов, никак. Неужели ты серьёзно веришь, что я могла бы поступить с тобой подобным образом, не имея для этого веского основания?

   – Может быть. Но только решать за меня эти вещи мне не кажется правильным. – Тенит наклонил голову очень надеясь, что госпожа не передумает. – Вами могут двигать самые лучшие побуждения, и возможно, вы окажетесь правы. Но сейчас, пока я не получу ответов, наш дальнейший разговор бесполезен.

   – Серьёзное заявление, – почти одними губами произнесла маг и зябко поёжилась. – Знаешь, Тенит, а ведь я могу тебя запереть. Держать под замком, ничего не объясняя. Ты можешь сколько угодно ставить условия и пытаться грозить побегами, но мне достаточно отдать приказ. Никто не станет тебя слушать и сомневаться в моём решении.

   Глаза мальчишки расширились, когда до него дошло, что магистр не шутит, абсолютно серьёзно говорит.

   – Я хотела отложить этот разговор, до времени. – По измученному лицу скользнула болезненная гримаса. Двинув ладонью, Альтин заставила пламя в жаровнях взлететь вверх. Температура в зале поднялась разом на несколько градусов, заставляя мальчика расслабить плечи.

   – Садись! – велела женщина. – Раз всё сложилось так, может это и к лучшему. Я объясню тебе, что ты здесь делаешь, бездарный ты наш.

   На секунду голос просочился ехидством, но потом она стала серьёзной и печальной.

   Этот разговор не принесёт облегчения никому из них. Альтин понимала, а этот ребёнок нет. И непонятным представлялось, как до него донести. Перед смертью не надышишься и ожидание смерти гораздо хуже самой смерти. Но имело ли смысл скрывать дальше? Лишить его возможности подвести собственный итог? Сделать за него выбор в уверенности, что она со своим опытом и знаниями понимает, что для него окажется лучше. Она? Наставница едва не расхохоталась снова. Сама идея казалась кощунством.

   – Мне тяжело решиться. – Она замолчала ненадолго, затем встряхнулась – Ты хочешь понять. Ты станешь сожалеть о том, что узнал.

   Она кивнула в ответ на отразившееся сомнение.

   – Всё, что происходит в ордене, имеет одну цель – уберечь тебя... Я сказала Садись. Но возможно тебе сейчас лучше повернуться и уйти. Тенит, мы отложим разговор на несколько месяцев.

   Тенит отрицательно качнул головой.

   – Что это изменит? Вы сами сказали, что можете запереть меня... Но вы этого не сделали. Продолжаете говорить со мной.

   Наставница только вздохнула.

   – По-твоему, я могу иначе поступить? Тенит, я знаю о тебе всё. – Последнюю часть фразы даже голосом выделять не пришлось, Тенит испуганно уставился на Альтин словно кролик на удава.

   – Абсолютно всё, – подтвердила наставница. – Но я закрываю глаза на твои отлучки из ордена. Позволяю тебе общаться с господином Эйргетом, – Она потёрла переносицу. – Этот человек работает на меня.

   От этого известия Тенит чуть со стула не свалился.

   – Не в моих интересах, чтобы правда всплыла на поверхность. Поэтому и считаю, что твои претензии, мягко говоря, необоснованны. Тайра Тенит – магистр вперила в мальчишку яростный взгляд. – Ты хоть раз задумывался о последствиях, Тенит? Нет. Зачем тебе это.

   Тенит опустил голову пристыженный.

   – Эти вещи... Они не связаны между собой.

   – Разве? – Альтин подалась вперёд, затем откинулась назад. – По моему, связь очевидна.

   Тенит снова возразил, заговорив с горечью.

   – Я не ощущаю собственного источника силы. Я родился в ордене, но мы с вами оба знаем, окажись я соискателем, не прошёл бы и первый тур. Маг без источника силы, не маг – исключений нет.

   – Или это маг, которого запечатали, – подхватила Альтин. – Как тебе такое исключение? На то были веские причины, – быстро проговорила женщина, заметив потрясённую реакцию мальчика. Обиженную, испуганную, начинающую переходить в ярость. Любой другой на его месте бушевал бы гораздо сильнее. Только что небрежным тоном магистр сообщила Тениту, что из него сделали инвалида. На что она надеялась после этого? На понимание?

   – Тенит, у нас не было выбора. Придёт время, ты узнаешь все ответы. Клянусь тебе, я ничего не стану скрывать. – Мольба и искренность звучавшая в тоне наставницы, говорили о том, что она не лжёт. Но...

   – Не было выбора? – Тенит ощутил, что его охватывает гнев. – Но что мешало мне рассказать раньше? Объяснить. Да боги, наврать, что угодно. Я бы вам поверил... – Он всплеснул руками с отчаянием, пытаясь донести эту мысль, эмоцию, собственную боль.

   – Все эти годы унижений, понимания, что я ничто и никто, все мои усилия и попытки прыгать выше головы для того, чтобы однажды смириться и жить с клеймом собственной никчемности, их могло бы не быть. Если бы вы решили поговорить со мной раньше. Но вы не решили поговорить. А знаете, почему? Потому что вам плевать на меня и на мои чувства. Вам и сейчас плевать. Вы о себе заботитесь. Предлагаете мне уйти после того, как сообщили, что всё это время вы мне лгали. А сейчас предлагаете поверить... Во что я должен верить? Почему я должен вам верить? Неужели у вас не было для меня десяти минут все те разы, когда я приходил и умолял вас дать мне ответ. Почему тогда вы не решили мне сказать. Да, Тенит, у тебя есть дар. Поверь в себя. Нет. Вы говорили, что я виноват в том, что мой дар не проявляется, что я недостаточно хорош, не способен приложить усилия, постоянно подчёркивали что я слабак... Знаете, госпожа Альтин, я глубоко вас уважаю, и ценю всё то, что вы сделали для меня, но сейчас во имя всех богов я вас прошу, не скрывайте правду. Может я буду страдать, но вряд ли это хуже, чем пятнадцать лет прожить уродом без причин, ненавидя собственное существование, а сейчас... Сейчас у меня только одно желание ненавидеть людей, которые это со мной сделали.

   Кора Альтин прикрыла глаза. Все дальнейшие препирательства больше не имели смысла, а в следующий момент она вздрогнула услышав то, что сказал Тенит.

   – Но если причина, окажется недостаточной в моём понимании... – Тенит сглотнул и впервые его бледное, ничего не выражающее лицо окрасилось эмоциями. Это было жутко и странно видеть белые глаза похожие на озёра боли и отчаяния. Глаза нечеловеческого существа, ранимого, безумно раненного.

   – Не предлагайте мне уйти, госпожа Альтин. Если я покину этот кабинет не получив ответов, значит вы правы, вам лучше запереть меня под замок, но не найдётся замка, который сможет меня удержать.

   Они поёжились одновременно, испытывая леденящий жуткий холод. Жарче вспыхнули бронзовые жаровни, поднимая пламя до потолка. Альтин постоянно мёрзла. Это качество роднило её с Тенитом, не способным согреться даже в самый жаркий день, сидя вплотную к огню.

   – Я слышал, что маги мёрзнут, – однажды сказал Пир, подобравшись к нему под одеяло и обнимая за плечи. Тенит стучал зубами так, что грозился перебудить всю спальню.

   – Ттты не мёрзнешь, – Они разговаривали шёпотом. Им исполнилось по четырнадцать лет. Три года они жили бок о бок, но Пир так и не перестал дразнить его.

   – Истинные маги, – Им приходилось шептаться, чтобы не раздражать Ледышку. Молчаливый Хасер мог запросто облить источник шума водой, а потом подморозить, исключительно из вредности характера. Все считали что самый беспокойный нравом обладает Саламандра, а на самом деле Саламандра был в сущности не злым парнем. Вот даже сейчас сообразив, подлез к Тениту и тело его нагрелось словно большая тёплая печь. Это было таким блаженством, что Тенит моментально простил ему всё, даже постоянные насмешки.

   – Я слышал, что только маги, обладающие истинным даром, те в чьих жилах течёт кровь из небесной чаши, мёрзнут в жаркий день. Это расплата за силу. Магия высасывает их жизненную силу, а взамен они обретают могущество, – Теплые губы слегка щекотали ухо, обжигая дыханием. Подняв температуру тела, Саламандра переборщил, но это было сущей мелочью. Тенит расслабился, успокаиваясь и переставая дрожать, ощущая как отпускает скрученные судорогой мышцы и наступает блаженная сонная дрёма.

   – Неувязочка выходит. Я не могу колдовать, – пробормотал Тенит. Дорвавшись до тепла он очевидно совсем ошалел, потому что подлез к Саламандре вплотную завернувшись в его конечности как в одеяло, заставив обнять себя руками и ногами, обнимая сам. Уткнулся носом в плечо. Саламандра скрипнул зубами, это не казалось ему смешным или забавным, Тенит оказался абсолютно ледяным. Этот холод ощущался таким жутким, что обжигал до костей.

   – Может быть в этом и есть причина. Старуха должно быть совсем рехнулась, раз ничего не замечает, – прошипел он. Бедняга, Тенит. Саламандра поддавшись порыву жалости, погладил книжника по щеке. – Несладко тебе, приятель.

   Сверху на них обрушился поток воды.

   – Заткнитесь, идиоты! Дайте поспать! – рявкнул Хасер и вморозил ледяным заклятием.

   Через минуту в спальне началась драка, после которой все трое были жестоко наказаны. Потому что когда дерутся мальчишки это позволительно, но когда дерутся маги, это безумие. Саламандра и Льдышка сожгли, выморозили и залили спальню водой от пола до потолка. Взбешенная Альтин влетела, когда маги перешли к более решительным заклятием и готовились принять боевую форму, а здание ходило ходуном от пола до потолка.Тенит ставший причиной ссоры, тщетно пытался выползти за дверь, но решив что это окончательное свинство Хасер и Пир объединились и впечатали книжника в стену, вморозив и приковав одновременно. В общем у Альтер был веский повод для наказания.

   И вот сейчас, рассматривая наставницу завернувшуюся в плащ, Тенит думал о том, что они оба мёрзнут и вспоминал слова Пира, сопоставляя с тем, что было открыто ему несколько минут назад и поэтому не сразу понял, что Альтин говорит. А когда понял, кровь застыла у него в жилах.

   – Ты слышал про кровавую жатву в Алькашер – Кенбад?

   Алькашер-Кенбад. Они проходили эту тему на уроке новейшей истории.

   "Пятнадцать лет назад, в городе не берегу великой реки случилось чудо. Город засиял светом и ночь превратилась в день. Говорили, что в ту ночь на берег из воды вышел спаситель и благословил город, заставив источники превратиться в вино, жителей исцелиться от болезней, а сады покрыться цветами белых лирий – знаком небесного вмешательства.

   Было описано ещё множество чудес и возможно их оказалось гораздо больше. Но на следующую ночь на закате в город явились демоны. Обычно демоны никогда не объединялись. Отправляли вперёд свору, но в этот раз чудовища явились сами. Это был первый приход. Собственно говоря, с Алькашер-Кенбад всё и началось. За ночь благословенный город был вырезан и разрушен подчистую. Уничтожалось всё живое, а всё что могло нести в себе свет, уничтожалось особенно тщательно. На месте некогда великолепных стен остались обугленные руины. По следам пытающихся бежать отправились демонические гончие."

   Тенит множество раз слышал эту жуткую, заставляющую содрогаться историю и сейчас, когда слова наставницы зазвучали в его ушах, он не сразу понял о чём же на самом деле, она говорит.

   – Тысячелетнее пророчество гласит. Когда придёт час искупления, родится небесное дитя. Завеса мира будет разорвана и царству демонов наступит конец. Пятнадцать лет назад в Алькашер – Кенбад прилетела пылающая звезда, Её свет оказался настолько ярким, что ночь превратилась в день. Звезда упала далеко за городом, один из наставников ордена господин Ман гостил в городе в этот день. Он немедленно отправился в долину и нашёл ребёнка лежащего на траве в месте падения звезды. Трава и деревья пригнулись к земле и почернели, сгорев от небесного жара, но ребёнок остался жив и сила его источника была такова, что мёртвая земля ожила, покрывшись ковром белых цветов. Их ещё называют следами спасителя, раньше называли, теперь эти цветы уничтожают, считая отравой и проклятием. Как известно, когда начинают цвести белые лирии, приходят демоны. Они реагируют на этот знак, чтобы найти спасителя – того, кто согласно легенде уничтожит царство демонов.

   Альтин посмотрела в окно. Садовник копошащийся на грядках заметил магистра и почтительно поклонился, скрестив руки на груди.

   – Но причём здесь... – Тенит слушал, Тенит услышал, но только он не готов был понимать, или уже готов? Значит... Нет, это невозможно.

   – Этим ребёнком был ты, Тенит, – устало подтвердила магистр. – Тем, кто родился в Алькашер – Кенбад пятнадцать лет назад. Ман успел наложить печать на твой дар, но это его не спасло. Демоны настигли несчастного в пустыне и разорвали заживо. Он успел отправить зов и спрятать тебя в колодце. Но даже нам понадобилось время, что бы суметь тебя разыскать. Множество людей погибло для того что бы ты остался жив. Здесь в ордене Радуги мы окончательно запечатали твою силу, это был единственный способ защитить тебя от демонов. Ты для них как свет маяка в ночи, стоит тебе активировать дар и тебя почувствуют, где бы ты не находился. По ночам садовники уничтожают цветы. Каждую ночь... – в голосе магистра появилась горечь, – здесь в обители цветут лирии. Пока ты спишь, Спаситель, земля открывает миру твоё присутствие.

   – Я не Спаситель, – прошептал Тенит испуганно. – Я не... Вы мне лжёте. Вы так шутите, да?...

   – Ты не можешь колдовать, – Альтин посмотрела таким взглядом, что Тенит стёк по креслу, внезапно поняв... Нет, не шутка, так не шутят, но тогда...

   – До тех пор пока печать глушит магический источник, ты не сможешь колдовать, а я не могу тебя учить. Не знаю как. Снимем печать, и орда демонов повернёт на столицу. Остановить их мы не сможем, а если оставить всё как есть, рано или поздно твоя собственная магия убьёт тебя. Нам даже не дано прикоснуться к источнику твоей силы, измерить, не дано понять, как его использовать, только слабые отголоски. Собственно это и не требуется. Я не знаю, кто ты и что ты, мальчик. И никто не знает. Являешься ли ты обещанным мессией или станешь тем, кто уничтожит этот мир. Пророчества никогда не удавалось толковать явно. Проблема в том, что мы ничего не можем сделать, только ждать. Тенит, орден спас твою жизнь, однажды тебе придётся вернуть этот долг. Это станет искуплением за Алькашер – Кенбад, за всех тех, кто погиб для того, чтобы ты мог жить, мальчик. Я научу тебя заклятию призыва, одному единственному. Когда придёт час, ты просто применишь его.

   "И умрёшь, возможно." – Кора Альтин не добавила этих слов. Ей не нужно было добавлять их, Тенит знал. В ту секунду, когда слова были сказаны, оказалось, что он знает ответ.