Текст книги "Братство Хроникёров: Адваллор"

Автор книги: С. В. Каменский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

ВНЕВРЕМЕННОЕ.

В башне Хроникёров сегодня было тихо. Руэл и Джек о чем-то тихо шептались, когда в комнату вошёл Безымянный.

– Как успехи, младший брат? – помахал рукой Джекси. – Есть чем похвалиться?

– Нет. Братство считает, что этот мир бесперспективен, даже в свете последних событий, – расстроенно протянул молодой. – Им нужно больше действий, интриг, харизматичных героев и любовных линий. Описания сотворения мира уже никому не интересны. Это не то, что нужно и довольно… нудно.

– Я бы поспорил с этим, – возмутился Руэл. – Это тоже имеющий значение пласт истории. Возможно, именно становление мира и объясняет многие дальнейшие события.

– Для тех, кто живёт в этом мире, – засмеялся Джекси. – Для нас с вами. Для некоторых других братьев. Но для Братства – нет. Особенно для тех, кто из Архива. У них даже отдельная комната есть для такого, я слышал. Я бы тоже поспорил.

– Что ещё тебе сказали? – с нетерпением спросил старший брат.

– Ещё? Сначала они говорили, что стиль изложения архаичен и скучен. Местами интересно, местами красиво, но писать надо проще и понятнее. Поэтому, как вы уже заметили, братья, пришлось писать немного по-другому. Говорят, если нет событий, пиши: «прошло столько-то лет». Да и вообще, Главный Архивист мне заявил, что нужно было ограничиться кратким описанием – на страничку. Мол, создали демиурги мир, жителей, расселили их; те живут, размножаются, а ты, говорят, сиди, смотри и жди, когда война начнётся или метеорит какой на планету упадёт.

– А у тебя что сейчас происходит? – поинтересовался Джекси.

– А у меня пока все расселяются по миру.

– Долго… – задумался Руэл. – Если я не ошибаюсь, там далеко не одна тысяча лет уже прошла.

– Шесть, – грустно вздохнул Безымянный, садясь за свой стол.

Сделав несколько глотков кофе, он сам закурил и, уставившись в потолок, выпустил клуб дыма.

– Первые часто воевали, – грустно произнёс он. – Прежде чем их численность значительно выросла, прошла далеко не одна сотня лет. Другие же живут настолько долго, что не особо заботятся о своей численности, в отличие от созданных последними. На новом материке жизнь подавляющего большинства стала лучше. Но все эти перемещения, – руки Безымянного изобразили перестановку невидимых фигур, – ты сюда, ты сюда, ты плохой – тебя туда… Это как-то путает и сбивает с толка. Но теперь, когда этих созданий несколько миллионов, они строят новые города, плывут на новые земли, познают себя… Многие ценят друг друга.

– Это должно тебя радовать, – довольно улыбнулся Джекси. – Эх, эти странные существа. Чего только не бывает. Ценят друг друга.

– Сказал тот, в мире которого разговаривают животные, – хохотнул Руэл.

– Ну не все, – улыбка Джекси стала ещё шире. – Но ты прав. Есть такое.

– Надеюсь, ты не перестал наблюдать за этим миром и продолжаешь описывать его события, мой юный брат? – спросил Руэл.

– Нет, конечно же, нет, старший брат! Как можно так поступить? – с жаром выпалил Безымянный. – Я так хотел этого. И я очень рад, что могу работать именно с вами в одной башне.

Руэл кивнул, словно удовлетворённый ответом, и принялся раскуривать трубку.

– Кстати, – радостно воскликнул Джекси. – Мы с Руэлом подумали и запросили отпуск на нас троих.

– А как же мой мир? – растерянно пробормотал Безымянный.

– Здесь самое интересное, – загадочно произнёс старший брат. – Пока тебя не будет, твой мир поместят в стазис-карман. Я точно не знаю, как это работает, но никто ничего не заметит.

– Шесть тысяч лет работы уже достаточно, чтобы идти в отпуск. Никто тебе и слова плохого не скажет, – успокоил средний брат.

– А что делают в отпуске? – спросил Безымянный.

– Хороший вопрос, – замялся Руэл. – Вероятно, «что хотят» – будет самым правильным ответом.

– Мы решили, что снова опубликуем некоторые из своих работ. Это разрешено. Сейчас на Эталоне самое подходящее время. Главное, чтобы оборудование по передаче материала не «сбоило», а то я достаточно историй слышал о том, что в итоге у многих с завидной частотой получалась какая-то ерунда, – захохотал Джекси. – Вот позор-то, а ты вроде как и не виноват!

– Может, и мне попробовать? – задумался Безымянный.

– Конечно, попробуй, – единодушно поддержали братья. – У каждого найдётся свой читатель, причём, не только в Братстве и Архиве.

Высокие голубые башни Богов-Хроникёров, окружённые светом, неспешно плыли на небольших белых облаках среди бездонной темноты.

ВРЕМЯ ЧЕТВЕРТОЕ.

СВЕТ И СИЛА БОГОВ.

…Седьмая тысяча лет со дня сотворения мира пролетела быстро. Восьмая подходила к концу. За это время народы развивались, заселяли новые земли. Сварны давно добрались до нового материка – Униа́х-Ха. Многие последовали их примеру и освоили новые Земли. Ява́л-У́мма-Хар и Креа́виш уже кипят новой жизнью. Возведены прекрасные города, основаны государства, и в этом мире есть место абсолютно для всех. Даже твари Тёмного Бога смогли зарекомендовать себя с хорошей стороны и стали частью замысла Творца. Самые первые мореплаватели, развившие своё мастерство без помощи Богов, помогают и учат строить надёжные крепкие корабли, ни в чём не уступающие судам Сварнов. Их промысловые суда снуют повсюду, и почти на каждой земле можно встретить гугусов и грынов, торгующих разнообразной рыбой. Почти две тысячи лет покоя и процветания, без войн, привели к тому, что оружие и доспехи когда-то великолепного качества почти не делают: ведь Дети Богов, в основном, производят орудия труда. Всё, что имело отношение к войнам, почти ушло в небытие, изготавливаясь всё реже и реже, для потешных турниров, праздников и памятных дат. Не с кем сражаться, не от кого защищаться. Мир становится почти идеальным. Мир, в котором все друг другу рады, помогают и работают сообща. Адваллор почти превратился в Утопию.

Что ещё нужно для счастья Богу-Творцу! Это ли не то, что он хотел! Одайн и Волегости всё реже и реже наблюдают за Миром извне, отдавая предпочтение воочию видеть происходящее. Они спускаются на Твердь Малого Мира, чтобы полюбоваться красотой, созданной их Детьми, охотно дать совет, научить новому, поддержать добрым словом. Даже Элери Саности, позабыв о своей гордости, начали плавать в другие Земли. Часть Элери, когда-то покинувших по собственной воле Иеллэ, вместе с гугусами и грынами обосновались на острове Зо́кл. Называя себя Элери Са́вы, и до сих пор нося алые одежды, строят они свой прекрасный город – Э́уэр.

Идиллия, царящая в Малом Мире, привлекает других Богов. Одни приходят полюбоваться творением Одайна и Волегости, удивляясь, что даже Злочерос принимал участие в создании. Другие стараются перенять опыт Бога-Творца, который охотно делится знаниями и историей Адваллора, рассказывая всё, как было, без прикрас.

Несмотря на это, даже в таком мире развилось своего рода классовое разделение, но, как и многое другое, пошло по своему особому пути. Аристократия здесь обладает не таким уж большим количеством привилегий. Местные Герцоги, Графы, Бароны и Баронеты, конечно, имеют свои собственные шикарные дома с просторными комнатами и помощников, но, по сути, они просто управленцы в красивых одеждах, не требующие перед собой преклонения и не секущие остальных направо и налево. О чём говорить, если даже Император Сандории, бывший долгое время фермером, не считает зазорным и сейчас встать за плуг и показать, как надо пахать. К слову говоря, подобные титулы и честь достаются только тем, кто был признан самым полезным и достойным жителем своего поселения, и по наследству не передаются. Несмотря на то что Императора всей Сандории выбирают только жители негласной столицы, остальные города ни разу не возражали.

От военных за несколько тысяч лет безмятежной жизни осталось одно название. Быть в гвардии, конечно, почётно, но многим уже давно скучно бродить по городам и деревням, в которых ничего не происходит, а с редкими нападениями местных хищников жители зачастую справляются сами и не хуже. Количество почётных граждан растёт. Они стараются помогать нуждающимся, которых становится всё меньше. В этом мире всё не так, какое-то другое, своё, особенное. Даже их подобие меритократии22
  Меритокра́тия – власть достойных, при которой к руководящим должностям допускаются те, кто наиболее способны, одарены и трудолюбивы. Их социальное происхождения и/или финансовая обеспеченность не имеют значения.


[Закрыть] каким-то образом успешно работает и пока не мешает ни горизонтальной, ни вертикальной мобильности жителей этого Мира.

Мир, сотворённый Богами, которые ходят среди смертных, не может обойтись без религии. Никак! Одайн пробовал, но даже у него ничего не вышло. Так появилось своё духовенство с Верховными жрецами, жрицами, волхвами, паломниками и прочими смертными почитателями и обожателями своего Единого Творца и Богини Природы и Плодородия.

Естественно, практически ни один мир не обходится без торговли, денег и налогов. В Адваллоре есть и это, но тоже какое-то своё и местами необычное, учитывая, что советы эти давались Богами. Торгуют практически всем, что можно собрать, выковать, вырастить, сделать, приготовить. Строят свои магазинчики, возят товары по городам и другим землям. Создают много чего, при этом развитие идёт несколько странным путём: перьевые ручки, цветные чернила, хорошие краски, добротная одежда, карманные часы, порох, кремнёвые огнива и исключительно холодное оружие. Удивительно, что несмотря на обилие фейерверков, созданных не только Сварнами, никто не додумался сделать пистолет, пищаль или мортиру. Хотя… в Мире, давно не знающем войн, может быть и подобное. Возможно, это всё предусмотрительность Одайна или его магия, кто знает.

Сельское хозяйство процветает настолько, что про голод давно забыли. Несмотря на такую идиллию, есть и одиночки, предпочитающие жить подальше, не завися ни от кого. Понимая, что питаться одной рыбой или ягодами с грибами не самый лучший вариант (а к рыбе или мясу неплохо бы пива или вина и кусок свежего хлеба), одиночки тоже активно торгуют и вступают в местные Гильдии.

Нашлись и те, кто оказался слишком охоч до алкоголя, и тут уже никто с ними совладать не в силах. Хотя и они приносят какую-то свою пользу, развлекая и веселя народ, правда, в основном, это смех сквозь слёзы. В целом Дети Богов, несмотря на все потрясения Малого Мира, смогли подружиться и стать чуточку ближе к тому, что когда-то было задумано Одайном.

И вот, казалось бы, известность и репутация Одайна среди Богов растёт. Малый Мир развивается, но одно существо, поглотившее Хаос, продолжает лелеять свою мечту о мести. Почти за восемь тысяч лет существования мира и шесть тысяч лет со дня сотворения Первых Детей Богов всему Малому Миру, давно забывшему ужасы войны, впервые изо всех сил пришлось сражаться за своё право жить.

Лейхель, поглотив всю силу Хаоса из слёз Тёмного Бога, получил небывалую мощь, которая почти полностью лишила его разума. Рыдая над энтарами, покоившимися в подземном склепе, он воскрешал их. Хаос и жажда мести ослепляли его, туманили его разум и, будучи в глубине существа своего жалким и слабовольным, Лейхель стал не проводником и обладателем силы, а лишь её инструментом. Ночами он сидел в своих покоях и, стиснув зубы, скуля, в безумии резал своё тело ради волшебных слёз. От смерти его спасало лишь то, что он был нужен Хаосу, но уже нельзя было отличить, где чьё желание и помыслы.

Получив неограниченный источник слёз, энтары продолжили свои изыскания, и вскоре оружие их стало самым смертоносным во всём Адваллоре. Даже лёгкая царапина, оставленная клинком, пропитанным Чёрной Водой, любого делала безвольным слугой Лейхеля и Хаоса. Сам же предводитель Энтаров, ко всему прочему, овладевал практически безграничной магией Хаоса, которая даровала ему и остальным изгоям необычайно долгую жизнь. Почти две тысячи лет Лейхель развивал свои новые навыки и обучал этому искусству свой народ.

Множилось их племя и становилось сильнее и безумнее. К концу восьмого тысячелетия от создания Малого Мира, пошли они войной против всех Народов и самих Богов. Когда армада чёрных кораблей Энтаров, будто из ничего, возникла у берегов Иеллэ, Твердь Святого острова вновь обагрилась кровью. Чёрной волной нахлынули Энтары на бывших собратьев, сметая и втаптывая их в окровавленную землю. Они уничтожали всех, не зная жалости, беспощадно убивая каждого из Саности: умудрённых стариков, женщин и детей, будто наслаждаясь безграничной свободой и силой. Рубя мечами и жестоко добивая магией Хаоса свои жертвы, пронеслись изгои смертоносной лавиной по Святой Земле. Но не все были убиты в беспощадной резне. Много раненых оставляли за собой нападавшие, а Саности, которым не повезло погибнуть, безропотно становились в ряды армии Энтаров, не в силах противостоять силе и воле Хаоса.

Лейхель хотел ещё большей мощи. Его главной целью сейчас были Святыни Злочероса, находящиеся на Иеллэ. Предводитель Энтаров неистовствовал и злобно кричал слова проклятий, осознавая, что даже он, почти две тысячи лет постигавший таинство магии Хаоса, оказался неспособен пробиться через магические барьеры, что воздвиг Одайн. Даже всем войском используя магию, ничего не смогли они сделать, и разум покинул Лейхеля. Он осмотрел свою армию и, резко сжав в кулак левую руку, силой Хаоса раздавил часть примкнувших Саности. Так и стоял он под кровавым дождём, безумно улыбаясь, поводя пустыми глазами.

– Весь Адваллор падёт к моим ногам. Слышишь, Одайн? Я уничтожу все города, я вырежу всю Сандорию, обращу в труху весь Лоринест, которым ты особо гордишься! – истерично кричал Лейхель. – Теперь я Бог этого Мира! Слышишь?! Я напою тебя кровью и умою Чёрной водой, жалкий старый божок!

Энтар замолчал и в полной тишине направился к своему кораблю.

– Дальше мы будем плыть, как все. Я хочу взглянуть на Сандорию издалека.

Как стая прожорливой саранчи, двинулись они к самому сердцу Сандории – в Лоринест, беспощадно уничтожая всех, кто встречался на их пути, умножая ряды своей армии. Подплывая к Сандории, Лейхель продолжал бессмысленно смотреть куда-то вдаль, сквозь густые леса, обрамляющие материк. Даже их красота не смогла растопить окаменевшее сердце мужчины.

– Правду говорят, что Сандория была создана по подобию Иеллэ? – внезапно спросил Лейхель, положив локти на фальшборт своего судна и безразлично глядя на материк.

– Предки так говорили. Сначала Иеллэ, потом Сандория, повторяющая его очертания, или что-то вроде того, – ответил Юни.

– Хотя, какая уже разница, да? – Лейхель подпёр кулаком правой руки щёку. – Мне скучно так плыть. Наверняка больше никого не встретим. Слишком долго.

Мужчина замер на секунду, и корабль слегка встряхнуло.

– Начинаем? – спросил предводителя Юни.

Лейхель молча кивнул.

– Настало время сравнять города Сандории с землёй! – крикнул Юни. – Готовьтесь! Наше время пришло!

Корабли Энтаров уже не плыли по воде, они парили над ней. Сила Хаоса несла их к берегу материка. Корабли, которым не нужны были ни рулевые, ни ветер. Сошедшая на берег армия оседлала привезённых с собой шустряков и направилась к столице. Пока ещё не зная этой Тверди, Лейхель не рисковал перемещать своё войско при помощи магии. Изучив карты, он знал примерное направление движения и пока ограничивался лишь наложением чар, значительно увеличивших скорость его войска. Уже через пять часов армия Энтаров ворвалась в город, беспощадно сея ужас и смерть среди населения Лоринеста, как когда-то Элери Саности среди созданий Тёмного Бога. Даже стража у главных ворот не смогла дать хоть какой-то отпор: настолько отвыкли Дети Богов от войн. Словно смерч пронеслись Энтары по улицам столицы Сандории, сгоняя, как скот, всех жителей в центр Лоринеста. Злорадно улыбаясь от осознания того, насколько легко удалось ему захватить город, Лейхель взмахом руки перенёс свои корабли, обрушив их на дома и храмы. Окутанные чёрным дымом суда стояли невредимыми среди обломков построек. Лейхель оглядел свою армию и, переведя взгляд на Саности, злорадно улыбнулся. Не слезая со своего шустряка, мужчина силой магии поднял их двоих над толпой.

– Народ Сандории! Я – Лейхель! Я – предводитель племени Энтаров, которых изгнал Одайн со Святого Острова Иеллэ, о чём, возможно, вы, поганые детишки божков, когда-то слышали. О, сколько веков я ждал этого дня! Я уничтожу каждого, кто посмеет помешать мне, что уже сделал с этими чванливыми Саности. Теми, кто не захотел принять мою сторону. Посмотрите на них! Теперь они сражаются со мной! Даже они за меня! – упивался Энтар своей безнаказанностью. – А где же Боги? Где эти ваши: Одайн, Волегости? Да им плевать на вас! Вы сидите в свой песочнице и копошитесь, как безмозглые черви. Вас научили только тому, чему захотели, только тому, на что, по мнению божков, вы способны. А у меня и моего народа есть сила, которая способна творить такое, что вы жалким умишком своим не в состоянии вообразить!

Выдержав паузу, Лейхель внимательно осмотрел испуганную толпу.

– Я могу уничтожить вас всех одним движением руки, но не буду. Я стану вашим Богом! Я уничтожу Одайна и Волегости, и весь мир будет процветать. Я дам вам такие знания, о которых вы не смели и думать. Я уничтожу всех тварей Тёмного Бога до самого последнего вонючего гугуса. И в свой мир я возьму только тех, кто присягнёт мне на верность. Кто не захочет этого сделать по своей воле – встанет в мои ряды, как послушная кукла. Мне всё равно, сколько вас выживет. В Адваллоре много земель, и все они станут моими.

Ответом ему была тишина.

– Что, никто не хочет вступить в мои ряды по-хорошему?

– Захватчик, как тебя там, – послышался голос. – А напомни-ка нам, за что вас попёрли с Иеллэ? Ну, тогда. Давно-о-о. Давно!

– Кто?! – взревел Лейхель. – Кто посмел так говорить со мной?!

– Ну я, – из толпы вышел загорелый Лорец в зелёной робе.

Лейхель, не долго думая, переместил говорившего в воздух перед собой и, разминая шею, лениво спросил:

– Ты кто такой? Это что ещё за одежды?

– Зелёная роба.

– И? Всё? Зелёная роба? И всё?

– Нет, ну там ещё исподнее под ней. За что попёрли-то?

– Кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывался?

– Ты и так уже много наговорил, – спокойно продолжил незнакомец. – И всех победишь, и знания дашь, и всё захватишь. Ты прям такой сильный?

– Я могу уничтожить вас одним дви… – начал было Энтар.

– Повторяешься, – бесцеремонно перебил его Лорец. – Как тебя там зовут?

– Ты поплатишься за это, наглец, – разозлился мужчина, и глаза его почернели. – Запомни же моё имя перед тем, как умрёшь, – брызжа слюной, чеканил он слова и после перешёл на крик. – Моё! Имя! Лейхель!

– Шмейхель! – успел услышать предводитель Энтаров, перед тем, как магия Хаоса поглотила наглеца.

– Кто ещё?! Кто?! – взбешённо кричал Лейхель, ещё больше сходя с ума от унизительной выходки незнакомца. – Всех уничтожу!

Лейхель сделал жест правой рукой, будто сметал что-то со стола, и часть города перед ним обратилась в руины.

– Всех! Всех! – истошно закричал Энтар и замахнулся левой рукой, но в тот же миг оказался прижат к земле вместе со своим шустряком.

– Из всех сыновей ты стал моим самым большим разочарованием! – сказал кто-то, лежавший на нём. – Ты обрёл такую силу, и единственное, на что оказался способен – нести разрушение и смерть? Думаешь, мне было легко, когда пришлось изгнать вас?

– Ода-а-айн, – просипел Лейхель. – Старый божок! Пришёл наконец…

– И каждый раз, когда меня нет рядом, происходят ужасные вещи! – сребробородый Бог сомкнул пальцы рук на шее энтара. – Даже Злочерос смог сдержать свой гнев, а я уже не в силах!

– Так чего же ты ждё-ё-ёшь? – подначил его Лейхель. – Давай, убей меня. Рискни!

– Нет, у меня есть кое-что получше, – немного ослабил хватку Бог-Творец. – Я заберу тебя с собой! На Суд Богов!

– Что? – вскрикнул Энтар.

– Ах, ты же не знаешь, что это такое, – ухмыльнулся Одайн. – Даже у Богов есть законы.

– Убей!

– Нет. Тебя будут судить! – жёстко ответил Бог.

– Убейте его! Давай, – дёргаясь, будто в конвульсиях, безумно кричал Лейхель.– Дава-а-ай!

Застрекотали машины кораблей, и на Бога-Творца с Лейхелем, прижатым к земле, обрушился град стрел с Чёрной Водой. Хаос защитил Энтара от смерти, ни один снаряд не смог навредить ему.

– Неужели ты думал, что твои жалкие деревяшки способны навредить мне? – не ослабляя хватки, спросил Одайн.

– Они и не должны были, – злорадно процедил Лейхель, глядя на то, как Чёрная Вода стекает по рукам Бога, и снова засмеялся.

– Ах, вот в чём дело, – понимающе кивнул Одайн. – Как же я не догадался. Но слёзы Злочероса не смогут меня убить. Ты понимаешь? – улыбнулся Бог. – Они могут лишить меня силы, но только магической силы, и наша битва будет длиться до тех пор, пока магия вновь не восстановится во мне. А потом я заберу тебя с собой, мой мальчик. Как же тяжело тебе приходится! Слабый и немощный, ты не управляешь силой – сила управляет тобой.

Одайн неспеша поднялся и оглядел замерших в изумлении детей. Никто: ни жители города, ни захватчики – не двигались со своих мест. Будучи лишённым магической силы, Бог всё равно оставался противником, с которым невозможно было справиться даже силой Хаоса.

– Вы ожидали битвы Богов, да? – ухмыльнулся он. – А кто-то жаждал моей смерти. Как же вы меня расстраиваете!

Бог щёлкнул пальцами и зацокал языком:

– Всё, стало быть.

– Убейте, убейте его, – истошно вопил Лейхель, продолжая лежать на спине, и, не веря в услышанное, колотил руками и ногами, словно капризный ребёнок.

Видя, что никто не предпринимает никаких действий, Энтар схватил Одайна и закружился с ним в вихре, поднимаясь всё выше и выше. Сжимая Бога силой Хаоса, Лейхель скалился и прерывисто смеялся сквозь зубы.

– Я сброшу тебя на землю! Я втопчу тебя в неё!

– Так я же выберусь, – невозмутимо ответил Бог.

– Тогда я утоплю тебя в Мировом Океане! – закричал Лейхель.

– Не забывай, весь Мир сотворён мной! – улыбнулся Одайн. – Остановись! Ты не Бог.

Лейхель взревел и ринулся вниз, выставив Одайна перед собой. Они оба рухнули на мостовую, подняв облако пыли, земли и осколков тёсаных камней. Невольные зрители снова замерли. Когда завеса рассеялась, все увидели, что Бог-Творец, стоя на коленях, обнимает Лейхеля.

– Ты так ничего и не понял, – грустно произнёс Одайн, похлопывая Энтара по спине. – И зачем мне такой Мир, где целый Народ настолько несчастлив, что все остальные страдают из-за него? Ты думаешь, этого я хотел? Может, стоило дать вам другой?

Сила Хаоса клокотала в Лейхеле, и он, уже почти потеряв остатки разума, безвольно обмяк в объятиях Бога.

– Если.. не.. нужен…заберу себе, – тихо прохрипел Энтар и зашёлся в кашле, плюясь кровавой пеной.

– Нет! Я не позволю тебе этого, – вскричал Одайн, встряхивая тело Энтара. – Нет!

Тело Лейхеля почернело, и ослепительно-белые лучи, как выпущенные стрелы, стали исходить из его тела в разные стороны. Одайн, лишённый магической силы, здесь был бессилен, как никогда. Скользнувший по толпе длинный тонкий луч в мгновение ока испарил всех и всё, чего коснулся. Толпа жителей и захватчиков закричала в голос от ужаса. В панике разбегались они, стараясь уйти как можно дальше от этого места, и только Одайн продолжал сжимать тело Энтара, стараясь собой закрыть как можно больше лучей, шепча только ему известные слова. Лейхель конвульсивно дёрнулся, и из его рта вырвался столп белого света, устремившийся в небо, пронзая облака. Лучей становилось всё больше и больше, ширина и длина их росли. Очередной вырвался из тела Энтара и устремился в спину бегущих Детей Богов, но, ударившись о стену внезапно выросших из земли деревьев, изменил свою траекторию, направившись ввысь.

– Что ты натворил, Энтар! – закричала женщина в серой робе. – Одайн, что происходит?

– Я лишён магии, Волегости. Помоги мне закрыть все лучи.

– Своим телом? Вот уж нет, – наотрез отказалась Богиня. – Но я могу сделать немного лучше.

Воздев руки к небу, Волегости на несколько секунд замерла, а после из-под земли вырвались огромные корни лэвлинов, поднимая Одайна, всё также сжимавшего Лейхеля. Лучи продолжали исходить из тела Энтара, всё больше разрушая город. Выросшие корни, уже сформировавшие прочный непроницаемый для лучей пьедестал, продолжали сплетаться в подобие чаши.

– Я закрою нас всех в сфере, Одайн! – сказала Волегости, переместившись к Богу. – Что с ним?

– Хаос овладел им полностью. Он берёт верх над ним, и чем это закончится, даже я не знаю.

– Бедный ребёнок, – вздохнула Волегости, становясь на колени и ласково гладя Лейхеля по голове. – Скольких же ты погубил, мальчик, и ради чего?

– Поспеши, закрой нас двоих и уходи.

– Нет, я запечатаю всех нас троих. Я не оставлю тебя, Одайн, – одежды Богини засияли мягким зелёным светом, и корни ускорили рост, сплетаясь над их головами. – Пожалуй, всё, – тяжело вздохнула Волегости и села. – Как я могу уйти? Этот мир стал для меня таким родным. Оставить тебя в беде было бы не достойно даже для Бога. Особенно для Бога.

– Значит, теперь мы с тобой запечатаны, Волегости? – спросил Одайн, аккуратно кладя тело Лейхеля на пол сферы. – И стоило ли тебе самой рисковать?

– Да, до тех пор, пока ты не вернёшь свои силы. При всём желании я бы не смогла вытащить нас всех с Адваллора. Я, конечно, могла бы забрать только тебя, но оставить этого в Малом Мире было бы не самым лучшим решением. Для моей магии необходимо находиться в чьём-то мире, сам знаешь. Я умею только преобразовывать чужую.

– Ты многое сделала, надеюсь, что мы успели вовремя.

– Надеюсь, но что мы будем делать, если тело носителя Хаоса погибнет? Я не справлюсь с этой силой.

– Не уверен, что и я справлюсь, – хмыкнул Одайн. – Ты знаешь, меня всегда удивляло, как это удавалось Злочеросу.

– Меня тоже, – Волегости откинула прядь светлых волос за плечо и посмотрела на Одайна. – Скажи, у меня по-прежнему зелёные глаза?

– Да, – нахмурился Бог. – Пока зелёные. Ты опасаешься, что не продержишься долго?

– Если честно, – да, – прямо ответила Богиня. – Когда станут тёмно-синими, как у тебя, – скажи, я должна знать, что пришло время отдохнуть. Теперь, когда ты без магии, мне сложнее и тяжелее.

– Надеюсь, мы справимся. Жаль, что я не знаю, сколько слёз Злочероса на меня попало.

– Однако, – вздохнула Волегости. – Нашли что использовать.

– Да, нашли. Я рад твоему появлению, Молодая Богиня. Я никогда не забуду о сегодняшнем дне.

– Это же не только ради тебя, ты же понимаешь, – заулыбалась Волегости.

– Конечно, ещё ради червячков, птичек и другой живности. Я ж не такой милый, как твои создания, – рассмеялся Одайн.

– Да ты даже определиться не можешь, какую бороду тебе носить!

– Просто рыжая борода – как-то избито, а вот седая, с серебристым отливом, – самому приятнее.

– Просто ты – старая сорока, Одайн. Признайся, что любишь блестящее, поэтому и работаешь в основном с металлами.

– Чувствую я, Молодая Богиня, что разговор сей будет долог у нас, ибо времени теперь предостаточно для ведения бесед непринуждённых, – грозно свёл брови к переносице Бог и поскрёб серебристую бороду.

– С рыжей лучше, – улыбнулась Волегости.

– Ладно, посмотрим. Самое печальное в том, что я не знаю, сколько времени потребуется мне на восстановление сил.

– Когда ты снова засияешь, мы поймём. Не забудь про мои глаза, я не хочу подключаться к носителю Хаоса. Пока у меня есть силы, я укреплю сферу слой за слоем. А я молодец, что дала лэвлинам возможность накапливать магию. Жаль, что не научила делиться.

– Смотри-ка, Волегости, а малыш справляется, – кивнул Одайн в сторону Лейхеля. – Уже лучи света не испускает, просто светится.

– Ну и хорошо, – устало вздохнула Богиня. – Через эти корни ему всё равно не пробиться.

Тело Лейхеля, испускавшее ослепительный свет, забилось, будто в конвульсиях.

– Не подходи к нему! – сказал Одайн подавшейся было в сторону Энтара Волегости.

– Это опасно?

– Не знаю, но какой смысл проверять это на себе? И так этот кокон из корней на тебе. Посмотрим, что будет дальше. Береги силы, – Одайн щёлкнул пальцами. – Кто бы сомневался. Ещё не восстановилась.

Энтар в очередной раз дёрнулся и затих, издав глухой стон.

– Похоже, что живой, – облегчённо вздохнул Одайн.

– И что с ним будет после Суда?

– Не знаю, – пожал плечами Бог-Творец. – Необычный случай. Формально он смертный, который получил силу Бога. Каким образом это произошло, мы не знаем. Будут ли его судить, как Бога, или заберут силу, наложат печать и отпустят, кто знает. Я давно не был на таких Судах.

– Не нам с тобой решать, – согласилась Волегости. – Как же я устала. Даже сотворение всей растительности Адваллора, живности и обучение Элери было проще. Какая страшная сила этот Хаос. Кстати, а ты бы смог победить Злочероса в схватке?

– Злочероса? – расхохотался Одайн. – Никогда об этом не думал. С чего ты этим заинтересовалась?

– Да просто, – задумчиво ответила Волегости, накручивая локон на палец. – Интересно, где он сейчас?

– Не знаю. Зачем-то оставил тогда свою палицу и плащ. Да, дел он натворил, конечно, но ведь и помог во многом, – хмыкнув, произнёс Одайн, глядя на светящееся тело Лейхеля. – Нам остаётся только ждать.