Текст книги "On the very brink (СИ)"

Автор книги: S Lila

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– И что же? – недоуменно спросил он, едва она покачала головой из стороны в сторону, давая этим понять, что это уж точно не конец её терапии.

– Имидж, Клаус, – Кэролайн кивком головы указала на его раскрытый шкаф, – Нужен определённый внешний вид для того, чтобы тебе хоть кто-то дал деньги. А сейчас тебе хочется из денег дать разве что милостыню, – и едкость в этих словах была подобна кислоте, что с шипящим звуком растворяла его терпение.

– Ты понимаешь, что ты утрируешь? – сквозь зубы проскрежетал Клаус, не понимая вообще откуда у неё в запасе столько колких словечек.

И он вдруг в этот миг подумал о том, что хотел бы увидеть её вне этих стен. Ему было интересно, как она ведёт себя в своей повседневной жизни, окружённая не нарушенной зоной комфорта. Такая же она едкая? Или, быть может, там она совсем-совсем другой человек?

– Закрой рот и слушай!

А он и впрямь замолчал, попросту хватаясь отчаянно за любую возможность сейчас. Ему нужно было хоть что-то, и Кэролайн стала как раз той, кто подтолкнул его к первому шагу. А этот самый шаг, как всем известно, всегда самый тяжёлый.

Клаус старался запомнить все её советы, мелькавшие в небольших перерывах между гневными и критичными речами, свойственными лишь ей. Этот мир и правда был суров, он осознавал сейчас это даже больше, понимая, что Кэролайн, скорее всего, с самого детства вдалбливали это, говоря что и как нужно делать, чтобы не ударить в грязь лицом. И список этих вещей был и впрямь впечатляющим, вынуждающим его задуматься о том, было ли у неё вообще детство?

– Итак, запомни. Лучше надень синий на первую встречу. Люди в синем вызывают доверие, – она обернулась к нему, строго тыкнув пальчиком ему в грудь и вызвав лёгкую улыбку таким повелительным жестом. – И я тебя умоляю, никогда не надевай дешевые запонки и часы. Лучше вообще без них.

– Спасибо, – вдруг произнёс он едва слышно, смотря пристально ей в глаза и неуверенно касаясь её ладони пальцами, скользя по нежной коже, – Правда, спасибо, Кэролайн.

Ей было непривычно слышать подобные слова, видеть ещё и во взгляде эту самую благодарность, которая никогда к ней и не была обращена. Ощущала сейчас лишь неприятное пощипывание в носу, зная, что это значит и приказывая себе мысленно держать себя в руках. Совсем неподходящий был сейчас момент для демонстрации ему своей сентиментальной стороны, ведь именно она последние несколько часов твердила ему быть сильным. Потому, просто поддавшись какому-то внутреннему порыву, продиктованному жаждой продлить этот странный момент хоть на чуть-чуть, она приблизилась к нему, оставляя на его губах совсем невесомый поцелуй, вопя себе мысленно о том, какая же она идиотка, окончательно лишившаяся мозга.

Это было совсем невесомое касание, оставляющее на губах сладостный привкус, который он готов был ощущать раз за разом. Просто потому что ему нравилось то, как она пахла, как смотрела на него порой, как отдавалась ему совсем недавно, издавая стон за стоном и цепляясь за него крепче с отчаянной жаждой. И даже характер её казался ему не совсем уж и скверным. Во всяком случае, она была той, кем и являлась по большей части, скрывая внутри себя глубину, которую никому не дано было познать до конца.

Отстранившись от него спустя пару секунд, она едва заметно улыбнулась, лишь уголками губ, и обратила вновь беглый взгляд на его шкаф, в который раз морща носик от содержимого, сокрытого за тонкой деревянной дверцей.

– Итак, раз уж ты пошёл на такие волосатые жертвы… – начала она вдруг, едва не засмеявшись и прикусив тут же внутреннюю сторону щёк зубами, – Да ещё и выслушал лекцию по моде от Кэролайн Форбс, то думаю ты заслужил кое-что… – она потупила взгляд, неловко перемявшись с ноги на ногу в нерешительности, – Мне кажется, что я поняла, почему ты был так угрюм. Мне было хорошо с тобой, Клаус. Очень, – добавила она, вновь взглянув ему уверенно в глаза и увидев во взгляде лишь удивление, – Это был лучший секс в моей жизни, я не боюсь это признать. Я просто не понимаю, какого черта это вообще было с тобой. Без обид.

В её словах совсем не было осуждения или отвращения, лишь желание понять, почему именно с ним ей было настолько хорошо. Почему из всех мужчин, что были у неё прежде, только его она так жаждала прижать к себе ближе, двигаясь ему навстречу и горя изнутри от каждого его движения, каждого требовательного поцелуя?

– Без обид, – пожал плечами небрежно Клаус, едва подавив рвущийся наружу смешок, – Может тебе было так хорошо, потому что ты была настолько разозлена? А может ты просто не стеснялась меня? Может не пыталась казаться другой, быть лучше, чем ты есть?

– Возможно, – задумчиво произнесла она, погружаясь в раздумья на этот счёт и находя в этой неожиданной версии всё же долю правды.

Быть может, все силы раньше уходили на поддержание нужного образа? Да, Деймон был весьма хорош в постели, но с ним ей нужно было быть оторвой Кэролайн, которую устраивает секс по дружбе. Но ведь это совсем не так. Во всяком случае, было долгое время. И даже странно осознавать тот факт, что никто и не заметил её чувств к нему. Никто так и не понял, что Кэролайн Форбс влюбилась в такого, как Деймон, решив, что лучше наслаждаться хоть крупицей его внимания, чем быть лишенной его вовсе. Чувства к нему со временем угасли, но ведь правда о прошлом всё ещё вынуждала её раз за разом себя сдерживать, контролируя с ним каждое действие и слово.

– Мне кажется ты гораздо умнее, Кэролайн Форбс, чем хочешь казаться, – чуть поколебавшись, произнёс всё же Клаус, обращая на себя её взгляд этими словами.

Совсем невесомо коснувшись кончиками пальцев белокурой пряди волос и заправив её ей за ухо, он спустя пару секунд сумел уловить сверкнувшее вдруг удивление во взгляде её голубых глаз. Но она поспешила его скрыть, лишь небрежно пожав плечами в ответ и игриво склонив голову чуть набок, смотря на него из-под ресниц. И этот жест лишь прибавил ещё больше загадок, усилив и без того сильное желание узнать её мысли.

========== Глава 7 ==========

***

Просыпаться с кем-то в одной постели было абсолютно непривычно для неё, просто потому что никогда ещё прежде она не ощущала тепло чужого тела так близко, не открыв глаза и даже не отойдя толком ото сна. Видимо, не достаточно была хороша для того, чтобы с ней оставаться до утра, пусть в этом она и находила нечто особенное. Наверно, слишком наивно так думать, но что поделать. Впрочем, Кэролайн бы покривила душой, сказав, что прям так хотела этого. Вовсе нет. Уж точно не было такого пункта в списке романтических причуд. Собственно, этого самого списка тоже не существовало, просто потому что всё это считала редкостной чушью и показухой. Да и романтиком она уж точно не была. Что ж, с ней явно что-то не так.

К тому же, ей нравилась возможность растянуться на широкой и мягкой постели, перекатываясь по пробуждению лениво с одного бока на другой, укутавшись при этом в одеяло чуть ли не с головой. Ей нравилось ощущение полной расслабленности и независимости от чужих движений рядом, что могут нарушить весьма неплохой сон, а она так и не узнает потом, чем всё закончилось. Да и если так задуматься, то с кем ей просыпаться? Что-то кандидатов на эту роль видно пока не было.

С Деймоном ведь всё было без обязательств и лишних романтичных моментов, а с её первым парнем и вовсе они были теми ещё детьми, спутавшими дружбу и любовь, что не дотянула и до зимних каникул. На выпускном она уже была под руку с Тайлером, подходящим ей, вроде как, по всем статьям, но не тронувшим отчего-то сердце, пусть он и оказался весьма хорошим парнем в итоге. Попросту не сложилось, и точную причину этого она не знала до сих пор, теряясь в возможных вариантах. Может потому что он питал в то время большие чувства к футболу, нежели к ней, а может потому что она знала, что всё это было несерьёзно с обеих сторон и нужен ему был лишь секс, на котором он особо и не настаивал после, услышав её отказ. Зато они неплохо провели выпускной вечер вместе, дав друг другу краткую иллюзию обычной молодежной жизни и впервые поговорив так искренне о том, что ждут они от студенческих лет, попивая крепкий пунш. Ни к чему было усложнять всё это чувствами, на этом они и сошлись тогда, не видясь после ни разу.

И она бы с радостью сейчас оказалась дома, несказанно желая проснуться в собственной постели и понять, что всё это было лишь затянувшимся сном, что спустя пару дней обязательно забудется, как и вереница других. Вот только, увы, это было лишь совсем наивной мыслью, ведь она ощущала кожей порыв ледяного ветра, проникающего сквозь щели в крохотный дом. И спасалась она от этого холода на этот раз, прижимаясь к горячему телу Клауса ближе, нагло закинув на него ногу и устроившись поудобнее на его плече, лишь бы не натирать кожу щеки грубой подушкой ещё одну отвратную ночь.

Корить себя за то, что позволила самой себе унять свою гордость и пустить в постель отвратного редника, пусть и лишившегося бороды, она не желала. Сделала то, что хотела в тот миг. И это с лёгкостью можно было назвать эгоизмом, что было присуще её скверному характеру. Во всяком случае, так говорили все и за пределами этого домика, не только Клаус, называвший её избалованной и эгоистичной девицей бесчисленное количество раз за эти дни.

И ей стало интересно, что же произошло в реальном мире за то время, что она была вдали от цивилизации. Впервые Кэролайн задумалась в этот миг и о том, предприняли ли близкие или друзья хоть что-то, ведь её нет уже несколько дней, а телефон и вовсе отключён. Сделали ли родители хоть что-то или списали всё это на знак очередного протеста против их заботы, прозвав про себя это глупым ребячеством? Во всяком случае, именно заботой они и прикрывали раз за разом попытку сделать из неё ту, кого хотели бы они видеть и называть прилежной дочерью, которую не стыдно представить своим друзьям. Вот только ни черта у них не выйдет. Уж точно марионеткой не будет.

Кэролайн не боялась признать, что душила её такая «забота», равно как и безразличие порой. Им ведь в большинстве случаев и вовсе не интересно было даже о чём она говорит и что ей нравится. Сбилась со счёта попросту сколько раз пыталась завести разговор, а в ответ получала лишь сухой кивок, ведь никогда не утруждали себя даже тем, чтобы оторваться от своих дел на экране телефона. Или же они попросту переводили разговор тут же на удобную им тему, забывая то, о чём хотела бы рассказать она.

А Кэролайн после и не напоминала, с затаённой грустью в улыбке слушая чужие речи, понимая что рано или поздно ей и вовсе станет на это наплевать. Что уж говорить о нечастых званых обедах, накладывающих определённую долю ответственности на неё. Там она и вовсе предпочитала молчать, зная, что за столом собрались люди, чтобы поговорить на темы, которые, как они все в один голос могли сказать, ей непонятны и неинтересны. Так есть ли смысл тогда вообще открывать рот? Лучше быть дурочкой с милой улыбкой, а потом услышать от отца или матери похвалу за то, какой вежливой и радостной она была, получая именно за это неразгаданное притворство горделивую улыбку.

Её именно с такой же отвратной улыбкой и сообщили, что засунули в престижный университет, выбрав за неё ту специальность, к которой у неё и вовсе не лежала душа. А затем, конечно же, отругали за то, что приняла она самовольное решение касательно своей собственной жизни. Прям преступление века. Будто бы в этом обвинении была хоть какая-то логика. Но против одного аргумента идти было бесполезно – экономическое образование ей нужно, твердили они тогда. Кто ж продолжит дело Билла Форбса, если не она? И, вроде как, это имело смысл, но спросить её можно же было чего она хочет и что любит. Хоть раз. Это ведь не так трудно? Для этого много сил и не нужно, вроде. Но нет. Ничего из этого не было. Равно как и желания вообще поговорить с ней о чем-нибудь. Кэролайн Форбс ведь ничего не понимает ещё. Она просто лентяйка, которая ничем не занимается и ни к чему не стремится, ничем не увлекается кроме своих походов по магазинам и встречами с друзьями. Проблема лишь в этом. А не в том, что они близорукие эгоисты, которых она любит больше всего на свете.

– О чём думаешь? – раздался вдруг едва слышный хрипловатый шёпот, вынудивший её открыть глаза и всё ещё немного сонно осмотреть тесную комнатку.

Это место с каждым днём ей казалось всё более и более унылым, вгоняющим в полную апатию, в которой Клаус и увяз с головой, будто в зыбучих песках вонючего болота. Не удивительно, впрочем. Любой свихнётся в такой глуши. Как он ещё не забыл английский язык и как читать слова на нём. Впрочем, Клаус действительно сумел удивить её. Совершено не ожидала, по правде сказать, что он таким образом воспримет её вчерашний выпад.

И вспоминая свои весьма жёсткие слова, Кэролайн всё больше и больше понимала, что справедливо было бы с его стороны послать её куда подальше с советами, касательно чужой жизни. Какое она имела право вообще на это? Но всё же, смолчать собственное мнение в очередной раз было ещё хуже для неё. И для него, пожалуй, тоже. Порой полезно ведь получить пинок под зад, и этот самый пинок ему пошёл на пользу.

– Явно не о том, что заботит людей утром, – наигранно беспечно усмехнулась Кэролайн в ответ, понимая, что подвоха в этом он не уловил.

И это было неудивительно, ведь скрывать свои эмоции она была и впрямь мастером. За такую игру можно было бы давать смело Оскар. Правда, такое обилие золотых статуэток вряд ли возможно поместить на полке, пусть и очень длинной. Придётся скорее отдельную комнату для этого обустраивать. Вот только, увы, всё что ей светило вместо лоска фигурок – очередная колкость по возвращению и утомительные нотации о безответности. Кэролайн понимала, что это неизбежно, и чем быстрее она получит очередную порцию обвинений, тем быстрее сможет уехать из дома и прийти в себя где-нибудь за бокалом сладкого коктейля.

– Снег подтаял, – чуть приподнявшись на локтях и взглянув в мутноватое окно, произнесла она отстранённо, зная, что нужно говорить хоть что-то, чтобы не возникли новые вопросы, ответы на которые давать желания у неё и вовсе сейчас не было.

Слегка прищурившись, она могла сейчас задать лишь один-единственный вопрос самой себе: почему сегодня? Почему это произошло не вчера? Или не завтра? Почему именно сегодня, когда ей бы хотелось провести один день здесь, снова поворчав на обстановку и разозлив до предела Клауса, чтобы не уезжать после такого спокойного и – как бы она не хотела признавать – тёплого утра.

– Хочешь сперва позавтракаем? – поинтересовался на удивление мягко Клаус, будто бы зная о чём она подумала в этот самый миг, а затем коснулся ласково губами её обнаженного плечика, заставив её чуть повести лопатками в ответ и повернуться тут же к нему лицом.

Просто хотелось убедиться, что это он сейчас серьёзно такими глупыми предложениями разбрасывается. На идиота Клаус уж точно не смахивал, так какого черта он вообще творит? Зачем усугублять всё это? Ещё бы предложил романтичную прогулку по красотам этого захудалого местечка и игру в снежки.

– С каких это пор мы ведём себя как какая-то парочка? – вздернув вопросительно бровь, спросила она едко, вновь натыкаясь на полное спокойствие в его извечно серьёзном взгляде, временами вызывающем у неё лишь ещё больший гнев.

Хотя, нельзя не признать, что у него и впрямь стальные нервы, раз он всегда с таким безразличием реагирует на все её выпады. Другой бы точно уже прибил за все колкости, что продемонстрированы ему были за столь короткий срок. И от этого было ещё более непонятно – какого черта он сдался тогда?

– С тех самых пор, когда вся наша агрессия вылилась в то, во что и вылилась, – уголки его пухлых губ дрогнули в улыбке, и он чуть поёрзал на постели, стараясь удобнее устроить голову на подушке, – Или с тех самых пор, как ты признала, что тебе со мной было хорошо. Это ведь всегда всё меняет.

Кэролайн удивлённо выдохнула, отведя на миг взгляд и натянув одеяло чуть выше, стараясь спастись от очередного порыва шумного ветра. Прикасаться к Клаусу сейчас ей совсем не хотелось.

– Иногда мне кажется, что ты читаешь мои мысли, – призналась она вдруг, сама от себя подобного не ожидая, – Просто… знаешь, я всегда была сторонником теории, что секс способен объединять. Он гораздо лучше всех этих слов и глупых попыток сойтись характерами. Всё это чушь. Если в постели плохо, то уже ничего не будет в отношениях хорошо.

И она ждала, что Клаус начнёт с ней спорить, но он лишь лукаво усмехнулся, прежде чем поддаться резко вперёд и нависнуть над ней, вжав своим телом в матрас и вызвав этим неожиданным движением её тихий вскрик, превратившийся после в улыбку. Всё же, Клаус и впрямь, подобно сугробам снега, стал оттаивать, больше походя теперь на человека. И в этом была её заслуга, Кэролайн готова была с гордостью это принять.

Проведя ласково тыльной стороной ладони по её щеке, он вновь невольно заставил её заострить внимание на очаровательных ямочках на его щеках, которые она рассматривала вчера раз за разом, мысленно сетуя на чёртову бороду, что скрывала прежде такой шикарный вид.

– Любопытная теория, – прошептал он хрипло, склонившись к ней ещё ближе и обдав её губы своим горячим дыханием, что вызвало россыпь мурашек по её телу и знакомую истому, вынудившую её невольно чуть выгнуться навстречу.

Чёртов Клаус. Вот какого хрена он творит? Трудно ведь сказать что-то дельное, когда ощущаешь мужское горячее тело на себе, равно как и чувствуешь совсем мизерное расстояниям между лицами, стараясь при этом отчаянно не вспоминать, как хороши его губы, оставлявшие ночью неторопливые поцелуи на её коже.

– Но с тобой она даст сбой, – едва сумела выдавить из себя слова Кэролайн, нервно сделав шумный вдох, – Ведь у нас нет и никогда не будет отношений.

Уж лучше так, чем давать какую-либо надежду, решила она вдруг. И не увидела в его взгляде злости. Было лишь принятие реальности, к которой он тоже был готов, пытаясь просто оттянуть этот неприятный момент.

– Я знаю, – коротко произнёс он в ответ, по-прежнему не отводя взгляд, лишь сокращая медленно между ними расстояние и едва касаясь уже своими губами её губ, чувствую на вкус этот спектр эмоций, что он вызовет.

Нужно сделать лишь одно движение.

Она и сама не поняла, почему позволила себе ответить на его поцелуй, с гулким стоном прикрывая глаза и прижимая его к себе ближе, приоткрывая губы и позволяя ему углубить поцелуй. Позволила себе всё же маленькую слабость, гоняющую по телу кровь быстрее.

Проведя ладонями по его спине и чуть царапнув кожу ногтями, она мысленно обозвала себя полной дурой, а затем, собравшись с силами, коснулась протестующе ладонями его плеч, вынуждая его прекратить. И он подчинился, тут же прерывая поцелуй и смотря на неё слегка виновато, как и она понимая, что не стоит им продолжать.

– Нет, – едва слышно прошептала Кэролайн, покачав слегка головой из стороны в сторону и выдавив из себя блеклую улыбку. – Это всё испортит.

Клаус лишь согласно кивнул в ответ, тут же отстраняясь от неё и ложась рядом, силясь восстановить сбившееся от её близости дыхание, понимая, пожалуй, что и впрямь это было бы ошибкой, как и поцелуй, вкус которого всё ещё грел его губы. Оба понимали ведь, к чему всё идёт ещё с самого первого дня. Такая, как Кэролайн, была уж точно не для такого, как он. И всё на что он мог рассчитывать – он уже получил, явно благодаря благосклонности удачи, а, быть может, и самой судьбы, что привела к нему на порог столь противоречивую особу.

***

Вновь повернув ключ в замке зажигания по его очередной короткой команде, она услышала характерный звук заводящегося мотора и увидела вновь замигавшие лампочки на приборной панели, понимая, что и впрямь сейчас уже сможет покинуть это гиблое место. Уж дорогу обратно она сумеет найти, благо топографический кретинизм не настолько серьёзный.

– Кажется, пора прощаться, – произнесла она, как только Клаус, захлопнув крышку капота, приблизился к ней, касаясь ладонью ручки открытой водительской двери и обращая на неё внимательный взгляд зелено-голубых глаз.

В этот момент осознание того, что они никогда больше не увидятся, стало куда более реальным, чем тогда, когда они вышли за порог его дома и направились по всё ещё заснеженной дорожке вперёд. Её причитания по поводу снега и скользкой подошвы сапог вызвали улыбку, равно как и нахмуренный носик, придающий такое же очарование, что и пушистые белые наушники.

– Ненавижу прощания, – в ответ сказал он, глянув на приборную панель и удовлетворенно вздохнув, обнаружив, что бензина ей хватит, чтобы выехать на куда более оживленную местность.

– Я тоже, – одарив его лёгкой улыбкой, произнесла Кэролайн, заметно замявшись и в нервном жесте прикусив нижнюю губу зубами, – Спасибо что помог… и потерпел меня.

Клаус, мягко говоря, был удивлен этими словами, всё же признавая тот факт, что Кэролайн не так уж и проста, как может показаться на первый взгляд. Да, она всё ещё, по его мнению, была избалованной, привередливой и совершенно несносной девицей для, вот только скрывалось за всем этим нечто большое. И, увы, познать ему это было не дано. Слишком мало времени и слишком хороша она в умении скрываться ото всех за едкой фразой.

– А ты меня, – он подкрепил слова лёгкой улыбкой, слыша в ответ её смешок.

– Да, ты та ещё заноза, – протянула она эти слова, игриво склонив голову чуть набок и наигранно устало вздохнув, – Клаус, не смей снова отращивать себе бороду. Она была ужасной.

Он в ответ на это лишь улыбнулся ещё шире, кивнув слегка головой, а затем, вмиг посерьёзнев и поколебавшись слегка, несмело взял её за руку, совсем не зная, имеет ли на это право сейчас. А она же в этот миг задержала попросту дыхание, смотря на то, как он склоняется к ней чуть ближе, касаясь невесомо прохладными от зимнего ветра губами острых костяшек её пальцев. И этот жест, равно как и его взгляд, был ей ясен. Он говорил ей спасибо таким образом за всю ту правду, что она высказала ему за эти дни.

– Удачи, Клаус, – прошептала Кэролайн, ощущая лёгкое покалывание отчего-то в том месте, где касались его губы, а затем, захлопнув дверцу, нажала на педаль газа, мельком взглянув на него в зеркало заднего вида и оставляя позади, как и крохотных домик, затерявшийся посреди сугробов снега.

Найти выезд на автостраду оказалось не так уж и сложно, а вот отыскать выход из того домишко стало теперь её главной целью, на которую уйдёт гораздо больше времени, чем ей бы хотелось. Кэролайн разрывалась сейчас между желанием поскорее позабыть этот ужас совсем иного для неё мира и тем, что хотела бы всё же сохранить крупицы этих воспоминаний, давших ей многое, на самом деле.

========== Глава 8 ==========

Если так подумать, то есть ли вообще стоящие места на свете, хоть отдалённо похожие на Нью-Йорк, которые она и впрямь способна была бы полюбить всей душой? Ей что-то не особо верилось в это. Кэролайн нравилась эта кипящая вечно жизнь многочисленных улочек и величественные здания, наполненные каким-то особым духом города. В особенности ей нравился Нью-Йорк в те дни, когда она покидала Лонг-Айленд и отправлялась в практически свою укромную квартирку, что была подарком на совершеннолетие от отца. Увы, круглосуточного доступа туда у неё не было, она могла лишь рассчитывать на благосклонность родителей временами. Они ведь отобрали у неё ключи сразу после выходки с университетом, в надежде, что этот ультиматум с ней пройдёт. Вот только чёрта с два. Никаких сделок она заключать не собиралась. Надо было раньше слушать её протесты, а не решать всё за неё.

Пришлось изрядно, конечно, попотеть и вынести маме мозг в этот раз, но эти самые ключи она себе выторговала обратно на пару дней. Всё же, прошло уже чуть больше шести месяцев с того её исчезновения в снегах гиблого пригорода Коннектикута. Они толком и не спрашивали, где она была тогда, лишь построили свои банальные предположения, в которых она оказалась безответственной и совсем глупой ещё девочкой, решившей показать в очередной раз своё «я». А она и не спорила с этой версией, лишь кивнула согласно и сделала вид, что ей жаль. Так намного проще, чем начинать рассказывать всю историю, которую она хотела бы оставить при себе.

Ни к чему родителям знать об отвратном доме и реднике, что в последние дни её пребывания, наконец, стал похож на мужчину. Образно говоря, конечно. Потому что в его мужественности сомнений у неё не было, учитывая то, что она так много думала тогда о его грубоватых ладонях и желала узнать, на что они способны. Вот и узнала на свою голову. И чем больше Кэролайн об этом размышляла, тем сильнее удивлялась тому, что вообще там вытворяла. Не могла сдержаться что ли? Впрочем, сожалений у неё на этот счёт не было. Это был отличный секс. Собственно, как и последующая ночь. Да и Клаус оказался не таким уж безнадёжным деревенщиной, как она считала сперва. К тому же, может и зачтется ей когда-нибудь курс мотивирующих лекций, который её не особо-то и вдохновил, честно говоря. Но главное, что это дало ему хорошенький пинок под зад, а остальное – уже не важно.

Поудобнее перехватив тканевые ручки многочисленных пакетов, предполагая, что неплохо уже опустошила карточку, Кэролайн с прищуром всё ещё вглядывалась в витрины, прежде чем отвести от них взгляд, решив, что на сегодня шоппинг окончен. И пройдя чуть вперёд, она только и смогла удивлённо вздрогнуть, резко остановившись и чуть не врезавшись в широкоплечего мужчину, что едва слышно ругнулся, обходя её и направляясь в сторону перехода. И шок этот простить она себе смогла с лёгкостью, ведь у входа в здание стоял Клаус, который, оказывается, может одеваться не в жуткую одежду, что сойдёт лишь для тряпок.

Держа массивную папку в руках, он немного потоптался у входа и, запустив пальцы в значительно более короткие волосы, развернулся в её сторону, всё же заметив спустя пару секунд. И Кэролайн готова была прямо здесь разразится потоком ругательств, не понимая, какого хрена ей так не везёт сегодня и почему она не обладает суперскоростью, как какой-нибудь герой из многочисленных комиксов. Хорошо хоть здесь нет сугробов и отсутствия цивилизации, иначе бы точно чокнулась.

Клаус невольно вздрогнул, совсем не ожидал ведь её когда-нибудь ещё увидеть, вспоминая мигом поток сыплющихся на него колкостей и вкус её губ, когда с языка не капает яд из сарказма и злобы. И это было поистине странное ощущение, которое окончательно выбило у него почву из-под ног. Да ещё и едкий взгляд голубых глаз, обращённый на него в этот миг.

Уж слишком хорошо он запомнил её гнев, чтобы суметь различить за долю секунды на столь небольшом расстоянии. В условиях этого мира она и впрямь выглядела совсем иначе, нежели в его растянутой хенли или своём платье, за которое она так пеклась. Вместо слегка растрепанных белокурых прядей волос были аккуратные и мягкие локоны, что струились по её плечам. А голубые глаза стали ещё более голубыми из-за удлинившихся пушистых ресниц, что и делали её куда более милой. Внешность и впрямь обманчива. Кто ж скажет, что за этим ангельским взглядом скрывается такая колючая особа.

– К черту, – пробурчала Кэролайн едва слышно себе под нос, решительно направляясь в его сторону и поджимая недовольно губы. – Мне показалось или ты хотел уйти? – она слегка прищурилась, сокращая весьма быстро между ними расстояние, – Кстати, щетина тебе очень к лицу, выглядит весьма сексуально. Костюм тоже ничего, – оглядев его мельком, признала она всё же, окончательно повергая его в растерянность таким напором, – Сойдёт на первое время.

Отрицать очевидное было как минимум глупо. Да и стараться убедить Кэролайн, что она неправа, он не собирался. К чему оскорблять её такой ложью? Она всё верно ведь подметила, как всегда, чересчур проницательно уловив все его сомнения и страхи, которые он сам не особо и хотел замечать. Но пришлось под этим цепким взглядом. Снова.

– Хотел, – признал всё же Клаус спустя минуту напряжённого молчания, на миг досадливо потупив взгляд, лишь бы не видеть очередную вспышку осуждения во взгляде лазурно-голубых глаз. – И… спасибо, – чуть замявшись, произнёс он неторопливо. – Наверно.

Кэролайн лишь усмехнулась, склонив голову чуть набок и оглядев его куда пристальнее в этот раз, невольно напоминая ему о тех днях, когда этот оценивающий взгляд он ловил на себе чуть ли не каждую минуту, слыша после обязательно поток колкостей и издёвок. Вот только их не последовало в этот раз. Видимо, обстановка его дома и впрямь накручивала её, делая в разы раздражительнее.

– Пожалуйста, – хмыкнула она, остановив всё своё внимание на его глазах вдруг, пытаясь понять, что вообще с этим мужчиной не так и когда у него закончатся отговорки, которыми он так старательно прикрывается до сих пор, – Откуда вновь сомнения?

– Уже несколько месяцев кормят стандартными фразами компании, в которые обращался, – сделав нервный вздох, ответил он тут же, понимая, что явно делает что-то не так, раз получает отказ за отказом.

Ожидал, что она вот-вот скажет нечто подобное, обвинив его в слабохарактерности и отсутствие настойчивости. А затем вдруг сам понял, что это и нужно было самому себе сказать уже давно. Кэролайн для этого была и не нужна. Видел и знал ведь сам свои ошибки, оправдывая их раз за разом стечением обстоятельств или просто неудачей.

– И всё? – Кэролайн будто бы прочла его мысли, предполагая, что он ждёт от неё хоть каких-то слов, – Мне сказать, какой ты молодец и что у тебя всё получится? Или осыпать колкостями, чтобы ты зашевелился, разозлился и набрался сил для ещё одной попытки?

В этом уж точно была вся Кэролайн. И подобным поведением она вызвала у него лишь очередную улыбку, а ещё осознание того, что именно эта её прямолинейность и привела его вновь на улицы мегаполиса, оставив тот домик в снегах позади. Кто знает, сколько бы он провёл ещё времени в подобном отчуждении, если бы не девушка, что со злостью постучала в его дверь в один из однотипных вечеров.

– Это ведь вопрос с подвохом, – слегка прищурившись и мигом найдя подтверждение собственной правоты, произнёс он со свойственным ему спокойствием и неторопливостью, которая так раздражала её когда-то, – Вряд ли ты мне скажешь то, чего не хочешь. Так что, давай. Говори, что хотела.

– Ты невыносим даже здесь, – изрекла Кэролайн, едва слышно хмыкнув, – Но… – она выдержала непривычно долгую паузу, ведя сама с собой спор о том, стоит ли вообще с ним говорить, – Слушай, ты же меня выдержал тогда. Поверь, встреча – вообще плевое дело.