Текст книги "On the very brink (СИ)"

Автор книги: S Lila

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Я не лягу на это скрипящее ничтожество, – осмотрев вновь его кровать, Кэролайн подошла к ней ближе, проведя пальцами по ткани наволочки. – Какая гадость. Что это? Наждачная бумага что ли?!

– Как же ты меня задрала! – со злостью швырнув подушку на кровать, Клаус резко повернулся к ней лицом, вжимая её своим телом чуть ли не в стенку, – Будь добра, закрой свой рот и принимай с благодарностью то, что тебе позволил остаться здесь на ночь! Разве родители не учили тебя говорить: «спасибо»?!

Кэролайн молчала, упрямо сжав губы в тонкую линию, и смотрела на него снизу вверх, гордо вздёрнув подбородок, уж точно не желая извиняться за своё поведение. Будто бы это она виновата в том, что у него даже нормального постельного белья нет.

– Отлично, спокойной ночи. Надеюсь, что мои сородичи медведи тебя не украдут! – злобно проговорил он, видя как она испуганно вздрогнула от его тона, нервно облизав губы и вынудив его наконец замолчать.

Он смотрел, как её грудь быстро вздымается, то ли от страха, то ли от злости. Затем его взгляд скользнул по её лицу, наконец, принявшему человеческий вид. Её щеки окрасились лёгким румянцем, а губы приобрели привычный, нежно-розовый цвет. Избалованная, невыносимая и сквернословная, но при всём при этом обладающая удивительной, мягкой и совсем невинной красотой. И эти мысли сводили с ума, равно как и желание хорошенько пройтись ладонями по её обнажённым ягодицам, отвесив звонкие шлепки, чтобы раз и навсегда отучить её от этой дурацкой привычки брезгливо морщить свой аккуратный носик.

Резко отшатнувшись от неё, коря себя за эти постыдные мысли, Клаус поспешил покинуть комнату, скрываясь за перегородкой, силясь восстановить сбившееся дыхание и избавиться от её нежного запаха, удушающего его своей сладостью.

Она вдруг ощутила острый и совсем несвойственный ей приступ угрызения совести, смотря ему вслед. Ведь действительно мог же оставить её там, на морозе. И что она тогда делала бы? Впрочем, все эти мысли тут же испарились из её головы, стоило ей только скользнуть под одеяло, мгновенно ощутив новый приступ дикого раздражения от всей этой обстановки.

Она не знает сколько пыталась заснуть, беспрестанно ворочаясь и, в конце концов, свернувшись калачиком, старалась хоть чуть-чуть согреться, ощущая потоки ледяного воздуха, проникающего в комнату сквозь мелкие щелочки. Да ещё и ноги начали чесаться. Точно от белья. Кэролайн искренне надеялась, что завтра к утру всё же сможет покинуть это место, ведь ей совсем не хотелось бы подхватить здесь что-нибудь.

========== Глава 3 ==========

Вновь поморщившись, сквозь сон она вдруг отчётливо уловила совершенно отвратительный и громкий стук, который, кажется, мог взорвать её мозг или заставить лопнуть ушные перепонки. Мало того, что ей пришлось чуть ли не всю ночь ворочаться, дрожа от ледяного ветра и страха, что какой-нибудь огромный паук или отвратительный жук проползет по ней, так ещё, когда только-только удалось заснуть, её разбудил этот странный грохот. Всё чего ей хотелось в данный момент – взять в руки дробовик, которым она даже и пользоваться не умела, и устранить назойливый источник противного шума.

– Да какого чёрта?! – прошипела раздражённо она, наконец открывая глаза и садясь на кровати, отозвавшейся тихим скрипом на её резкое движение. – Клаус? – громко позвала его Кэролайн, плотнее кутаясь в одеяло, совсем не привыкнув к такой чрезвычайно низкой температуре.

Сейчас бы выпить крепкого виски или даже лучше коньяка, закусив его темным шоколадом. А затем принять горячую ванну с какой-нибудь ароматной карамельной пеной или полежать на своём уютном диванчике под мягким пледом. Но нет, всё это стоило как можно скорее выкинуть из головы, потому что реальность была куда менее красочной. Окружающее её убожество было очень далеко от привычного комфорта и даже совершенно простого удобства. Но возможно ли вообще принять тот факт, что она застряла на окраине Коннектикута, в полнейшем захолустье, в компании угрюмого мужлана? Нет – абсолютно точный ответ на этот вопрос.

– Клаус?! – громче и ещё раздражённее крикнула она, понимая, что так видимо и не получит отклика, – Ну и где носит этого деревенщину? – недовольно проворчав, Кэролайн всё же вылезла из-под одеяла и встала на ноги, торопливо преодолевая расстояние между спальней и крохотной гостиной-кухней.

Вот только увидела вовсе не ставшее уже знакомым лицо. Оглянувшись бегло по сторонам, она вдруг замерла на месте, понимая, что его здесь нет. На разложенном диване был лишь скомканный плед, который, по всей видимости, служил ему защитой от холода. Дверь в ванную была слегка приоткрыта, но свет там включен не был, да и никаких звуков оттуда не доносилось. Абсолютная тишина, пугающая до дрожи. Этого чёртового Клауса здесь не было.

Вдруг у неё промелькнула мысль о том, что может он отправился чинить её машину, решив поскорее спровадить? Однако стоило ей только глянуть в окно и увидеть всё продолжающий идти снег, как все её радужные мечты превратились в прах и развеялись. Клаус был прав. Она здесь застряла.

Звук открываемой входной двери заставил её резко обернуться и обхватить себя руками, задрожав от потока ледяного воздуха, проникшего внутрь небольшого домика. Чуть отойдя в сторону с прохода, Кэролайн всё дрожала от холода, во все глаза смотря на Клауса, держащего в руках охапку поленьев. И эти самые деревяшки заставили её нахмуриться и тихонько фыркнуть.

– Так вот что это был за звук, – недовольно пробормотала она, к сожалению слишком поздно поняв, что он её всё же услышал, судя по тому злому и тяжелому взгляду, которым он её окинул.

Подбросив несколько поленьев в огонь и уложив остальные в специальную корзинку у камина, Клаус снял с себя куртку, оставаясь лишь в свободных штанах и белой майке, обнажившей его руки. Весьма неплохие руки. Сильные, в меру мускулистые и наверняка такие грубые… Кэролайн тряхнула головой, пытаясь отогнать вот совсем ненужные и крайне неуместные мысли, стараясь заставить себя не пялиться на него… в особенности, когда он снял с себя эту самую майку, демонстрируя чуть вспотевшее мужественное тело. Будто бы издевался. Вот как такое бородатое создание может иметь такое тело? Впрочем, если присмотреться чуть внимательнее, то можно запросто понять, что и на лицо он был далеко не урод. Нужно лишь сбрить с него это ужасающее количество волос, делающее его похожим на аборигена, и подстричь. Да и гардероб не помешало бы привести в порядок.

– И тебе доброе утро, – спокойно ответил Клаус, всё же сжав губы в напряженную тонкую линию, – Прости, что разбудил, – с львиной долей сарказма, произнёс вдруг он, – Увидел, что тебе холодно и решил посильнее растопить камин. Ещё раз прости, что потревожил сон принцессы.

Кэролайн нахмурилась ещё сильнее, чуть приоткрыв губы, так и силясь подобрать слова как можно язвительнее. Вот только в голове была пустота, потому что совсем не ожидала такого яда в голосе этого дикаря. И идея отвести взгляд от его глаз была, пожалуй, самой глупой. Потому что Клаус всё ещё стоял перед ней с обнажённым торсом, и она смогла чуть ли не в мельчайших деталях разглядеть татуировку, украшавшую его ключицу, мышцы пресса, а ещё и светлую кожу, покрытую испариной. Дико сексуальная картина, даже убогая обстановка её не в силах была испортить.

– Что ж, ты прощён, – чуть запнувшись, постаралась в тон ему ответить она, старательно отводя от него взгляд и уж точно не желая впредь допускать о нём подобных мыслей. – Я голодна, – вдруг сказала Кэролайн, чтобы хоть как-то сбавить ту концентрацию неловкости, что она ощущала за свои постыдные и крайне внезапные фантазии.

– Я тоже, – тут же ответил Клаус, совсем не понимая, что это творится с этой избалованной девицей; ведь ожидал от неё потока ругательств, а не лёгкого и, даже, местами неуверенного сарказма, – Кухня в твоём полном распоряжении.

– Что?! – возмущённо ахнула она, наконец, придя в себя и желая, как следует врезать ему за такую невиданную наглость.

Неужели эта деревенщина хочет, чтобы она ему что-то приготовила? Да кем он себя возомнил?! Что он ещё попросит? Пропылесосить и полы ему помыть? Неслыханная наглость.

– Ты хочешь есть, так возьми и приготовь нам завтрак, – невозмутимо сказал Клаус, спокойно продолжая разуваться, совсем не собираясь тратить свои нервы на эту избалованную дамочку.

Повисло молчание, и слышно было лишь, как Кэролайн возмущенно и тяжело дышит, стараясь побороть своё разгорающееся недовольство. Ведь действительно старалась не сказать что-нибудь поистине грубое. Ей совсем не хотелось, чтобы этот редник затаил на неё обиду и выгнал на мороз. Но в то же время была и другая причина её молчания, гораздо более ужасная и приводящая её в полную растерянность.

– Я не умею, – стыдливо вдруг потупив взгляд, призналась тихонько она, переминаясь с ноги на ногу, и вновь с недовольством обратила внимание на сломанный ноготь, проводя по нему то и дело подушечками указательного и среднего пальцев.

Совсем не понимала, с каких это пор стала стесняться этого. Ну и что тут такого? Ну не нужно было ей это в жизни. Есть ведь личный повар и обеды в изысканных ресторанах. То, что её не вырастили кухаркой и поломойкой – вовсе не повод для стыда. Так почему ей вдруг стало не по себе?

– И почему я не удивлён, – усмехнулся Клаус, досадливо покачав головой из стороны в сторону, – Ладно, сейчас что-нибудь приготовлю, только душ приму сперва.

Тяжело вздохнув, он направился к ванной комнате, видя, как она смотрит ему вслед, о чём-то усиленно думая, чуть нахмурив брови. Кэролайн то и дело скользила взглядом по комнате и владельцу этого домика, совсем не понимая, почему он вообще живёт на отшибе? Что вообще способно заставить человека жить в таких отвратительных условиях и вдали от людей?

– Слушай, Клаус… – вдруг окликнула его Кэролайн, – А как ты до такого докатился? – она ещё раз демонстративно окинула брезгливым взглядом его жилище, которое сегодня предстало перед ней в дневном свете, обнажив в новых красках всю убогость и запущенность этого гиблого места.

Клаус же резко остановился, пальцами сжимая ручку на двери, и ощутил сковавшее тело неприятное напряжение. Ощущал на себе её пристальный взгляд и весь тот груз осуждения, брезгливости и ненависти, что был направлен на него в голубых глазах. Конечно же, она из идеального мира. Вся идеальная до скрежета зубов. Слишком идеальная для такого дна, в котором он живёт.

– А ты?! – раздражённо спросил он, вынудив её вздрогнуть от того, как он громко захлопнул за собой дверь в ванную комнату, кажется, едва не сорвав её с хлипких петель.

– Редник неотесанный, да что ты вообще понимаешь?! – разозлено пробурчала она, со злостью смотря на захлопнувшуюся дверь. – Давно вообще в зеркало на себя смотрел?

И почему его слова её так задели? Какое ей вообще дело до мнения этого болвана, который только и умеет, что дрова рубить? Жалкий, необразованный и тупоголовый неудачник. Он вообще хоть чего-то добился в своей жалкой жизни?! Ничего ведь похоже делать и не умеет, собственно… собственно, как и она. Ведь тоже ничего не добилась, всё сделали за неё.

Сделав глубокий вдох и медленно досчитав до десяти, она подошла к кухонной тумбе, бегло осмотрев аккуратно расставленную посуду и приборы. Побоявшись коснуться чайника, воду в котором нужно было греть на огне… он вообще в каком веке живёт? Есть ведь уже давно электрические, их изобрели и стоят они не миллион. Бесцеремонно открыв шкафчик, Кэролайн заметила на верхней полке железную банку, по всей видимости, с чаем. Что ж, видимо предстоит ей все следующие дни питаться лишь этим самым чаем, потому что остальное пробовать было как-то рискованно.

Пристав на цыпочки, пытаясь изо всех сил дотянуться до верхней полки, она лишь молилась, чтобы дверь в ванную не открылась именно в этот момент. Ведь тогда этот абориген явно сможет лицезреть её ягодицы, а этого ей бы очень не хотелось. Пальцами коснувшись ёмкости, Кэролайн чуть подтолкнула её к себе, в ту же секунду зажмуриваясь и испуганно вскрикивая, потому что эта самая железяка полетела вниз, прямо на неё, вынуждая её громко выругаться.

– Чёрт возьми! – потирая ушибленный висок, простонала от боли она, отпихивая от себя железную банку с чаем, который теперь был в её волосах, потому что этот идиот не потрудился плотно закрутить крышку.

Дверь в ванную комнату в ту же секунду открылась и в проёме показался Клаус, закрепляющий полотенце на бёдрах. Обеспокоено осмотревшись и уже успев подумать, что эта наглая особа получила удар током или порезалась, или ещё бог весть что. Это же Кэролайн. С этой занозой в одном месте могло случиться всё что угодно, тем более когда в комплект входит настолько скверный характер.

– Что произошло? – спросил он, наконец, оглядывая её с ног до головы и вдруг замечая чайные листья, запутавшиеся в её волосах.

И эта картина не могла не вызвать у него смешок, который всё же сорвался с его губ. Вот только она совсем не оценила совсем задорный в нём настрой, послав ему злой и угрюмый взгляд. Посмел ведь над ней смеяться, когда поводов для смеха над ним было вагон и малая тележка!

– Не. Смешно! – чётко проговаривая каждое слово, прошипела сквозь зубы она, злобно стряхивая с волос эти проклятые чайные листы.

Сперва машина, затем этот чёртов дом, сломанный ноготь, промокшая одежда и компания этого редника, а теперь ещё и эта самая деревенщина делает её посмешищем, смея не только рассматривать её жуткий внешний вид, но ещё и потешаться над ним.

Едва подавив улыбку и приказав себе не смеяться, он медленно подошёл к ней, сократив между ними расстояние и вынудив её настороженно замереть. Немного помедлив, он совсем осторожно и нерешительно, будто бы ожидая что она его вот-вот оттолкнёт, пальцами коснулся белокурых локонов, ухватившись за чайный листок, запутавшийся в её белокурых волосах.

Кэролайн нервно вздохнула в ответ на это действие и уставилась взглядом на его грудь, а затем неосознанно скользнула им по торсу, покрытому всё ещё местами капельками воды. Ей даже показалось, что она ощущает жар, исходящий от его кожи, и древесный запах с примесью хвои и снега. Чушь какая-то, по правде сказать. Но почему-то желание коснуться его плеч ладонями было таким сильным, заставившим её резко отвести в сторону взгляд, пока он ловко вытаскивал из её волос мелкие чайные листья и веточки.

Задержав дыхание от этой близости, он едва мог осознать что делает, стараясь игнорировать весьма однозначное желание. Совершенно невыносимая, чересчур язвительная и избалованная, Кэролайн всё же была желанна. Настолько красивая, совершенная внешне девушка, кожи которой хотелось коснуться губами, чтобы ощутить её мягкость и шелковистость. И это тяга отзывалась в диком желании притянуть её к себе, скользнув ладонями по аккуратным и нежным изгибам.

– Спасибо, – тихонько пробормотала она, неуверенно взглянув ему в глаза. – И спасибо за то, что разрешил остаться… что продолжаешь заботиться, – совсем неуверенно произнесла Кэролайн.

Произнести эти слова было чересчур тяжело, как и признать тот факт, что его прикосновения, да и весь его внешний вид, вовсе не вызывали в ней в эту самую секунду отвращения. Вот только почему? Почему ещё вчера это бородатое недоразумение вызывало в ней лишь приступ брезгливости и ворчания, а сегодня она спокойно смотрит на него?

– Пожалуйста, – хрипловато произнёс он и, поддавшись вдруг странному порыву, заправил прядь белокурых волос ей за ушко, невесомо и всего на долю секунды коснувшись подушечкой указательного пальца её скулы, вынуждая её вновь вздрогнуть.

Вот теперь неловкость достигла своего предела, стоило только их взглядам встретиться. Желание в его чуть потемневших глазах она прочла моментально, мигом прерывая зрительный контакт. Ну уж нет, Клаусу точно нельзя давать даже малейшего повода. Ему ничего здесь не светит, пусть засунет свои фантазии куда подальше.

Он, будто бы прочитав её мысли, тут же отступил на шаг и окинул её виноватым взглядом. Корил себя за то, что вообще смел думать о ней. Куда ему до неё. Наверняка ей даже эти прикосновения были противны, стоит только вспомнить, как она отшатывалась от него вчера, будто бы он был каким-то заразным.

Клаус вновь бросил на неё виноватый взгляд, прежде чем войти обратно в ванную комнату. Вот только из-за почтенного возраста двери, осталась чёртова щелочка, сквозь которую она и увидела, как он сбрасывает с себя полотенце, стоя к ней спиной – весьма мускулистой спиной. У него были широкие плечи, сильные руки и крепкие, подтянутые ягодицы… черт, и когда это она начала обращать внимание на мужские задницы? Весь этот его дикий вид, кажется, только ухудшал её состояние. Было в этом что-то первобытное и крайне волнующее, порождающее в ней желание узнать, каков же этот дикарь в постели, насколько грубы и мозолисты его руки; насколько они сильны и на что вообще способны.

– Нет-нет-нет, Кэролайн Форбс, держи себя в руках, – пробормотала она, крепко-крепко зажмуриваясь и пытаясь выбросить из головы весьма соблазнительную картинку.

Причиной её помешательства явно был дефицит секса в последнее время. И угораздило же Деймона влюбиться в их общую знакомую. Ну всё же было прекрасно. Секс по дружбе, общие посиделки и пьянки. Всё было чудесно, пока не прекратилось это чуть меньше трёх месяцев назад. Тогда ведь у неё и был последний раз секс. Точно! Вот оно что, всё это однозначно из-за дефицита секса, иначе она никогда бы не обратила внимание на этого дикаря. А тут ещё и замкнутое пространство сыграло свою роль. Теперь всё ясно. Скорее бы закончилась метель, тогда она сможет убраться отсюда как можно дальше. Скорее бы.

========== Глава 4 ==========

И без того угрюмый мужлан, казалось, стал ещё более угрюмым, предпочитая начисто игнорировать её нежелательное присутствие в своём доме, сидя на ветхом диванчике в своей убогой гостиной. Он то листал с противным шуршанием страницы потрепанной книги, то так же молча переводил задумчивый взгляд на камин, задерживаясь на раздражающе трещащих в нём обугленных до черноты поленьях. А Кэролайн только и могла разве что упрямо вздёрнуть подбородок и проводить час за часом в своеобразной спальне, ощущая что скоро свихнется, сидя в четырех стенах этой времянки, где ледяной ветер дует со всех сторон, а замшелое одеяло отнюдь не спасает от столь низкой температуры. Да ещё и такая скудная компания попалась, с которой от скуки можно застрелиться.

Хорошо хоть, что он завтрак ей всё же приготовил, спасибо и на этом. Вот только сделал это с таким видом, что желание разбить эту самую тарелку об его тупую голову взыграло в ней вновь, засверкав невообразимо яркими красками. И ладно если бы завтрак был стоящим, но куда уж там. Поэтому Кэролайн искренне надеялась, что когда-нибудь сможет выкинуть из головы этот день, а так же этот отвратительный привкус жареного бекона явно второго сорта, в котором, кажется, были одни лишь отвратные добавки, и не такой уж жуткой яичницы, пусть она и была приготовлена не из перепелиных яиц.

Она попросту отказывалась понимать, каким образом он здесь живет. Это ведь абсолютно отвратительное место, где даже время отказывается работать и сбегает в ужасе прочь. Ведь как иначе объяснить тот факт, что день тянулся невыносимо долго, словно прошла уже неделя, а не несколько часов? Ещё даже темнеть не начало. А крупные хлопья снега всё продолжали сыпаться с неба, вынуждая её лишь обреченно вздыхать. Однозначно она застряла здесь и на следующий день. Быть может послезавтра, – если ей конечно повезёт и завтра будет лишь солнце, – эти сугробы чуть подтают и она сможет уехать отсюда, забыв всё это как страшный сон.

Вновь со стороны дивана раздалось шуршание, и Кэролайн закатила раздраженно глаза. Чуть наклонившись влево, чтобы видеть, что происходит в гостиной, она заметила, что он подкинул ещё несколько поленьев в камин и вновь уселся в своё скрипящее кресло, возвращаясь к чтению. И как он только не устаёт от этой давящей тишины? Нет, она и сама любила побыть в одиночестве, но только если в руках был телефон, желательно с доступом в интернет, ну или на крайний случай что-нибудь поинтереснее того чтива, которым он увлекался. Это явно не было что-то фантастическое и уж тем более мистическое. Скорее всего он читал ненужную чепуху, которая призвана лишь загрузить мозг обилием информации.

Клауса явно нельзя было назвать компанейским парнем, скорее это нудный отшельник, который предпочитает проводить время с книжкой. Интересно, у него женщины то вообще хоть были? Или книга ему заменяет и это? А может он принял целибат, а эта жуткая волосатость лишь способ отпугивать от себя противоположный пол? Кэролайн едва подавила смешок от абсурдности собственных мыслей, которые скакали с одной темы на другую. А такое бывает только тогда, когда уровень стресса достигает своего болезненного предела. Обычно в такие моменты она начинает говорить невпопад и совершать всякие несусветные глупости от которых на следующее утро ей часто бывает стыдно. Да ещё потом подобные картинки вдруг сплывают ни с того ни с сего в мозгу, вынуждая её тут же крепко зажмуриваться, чтобы отогнать нежелательный образ, засевший ярко в крайне услужливой памяти.

Она искренне надеялась, что подобное не произойдёт с ней сегодня, потому что стыдиться чего бы то ни было в этом захолустье она была не намерена. Ведь подобный ужас будет её явно преследовать до конца дней, вновь и вновь стоя перед глазами, словно эпизод из голливудского фильма ужасов. Ей хватало и того, что она выглядит совершенно отвратительно и неухожено, будто бы какая-то деревенщина. Мама наверняка бы сказала что-нибудь едкое и безумно забавное, если бы только увидела в какую задницу попала её дочь. Мама…

Кэролайн вдруг замерла, нервно скользнув беглым взглядом по маленькой комнате. Только сейчас до неё дошло, что она ведь даже ей не позвонила и ничего не сказала о том, что собирается уехать из города. Наверняка Элизабет уже напридумывала себе самого страшного, и отчего-то чувство вины стало куда более давящим и осязаемым, оставляя неприятную горечь на языке и вызывая тяжесть на сердце. Знала ведь, что её мама та ещё паникерша, любящая накручивать себя раньше времени до абсурда. И обычно именно Кэролайн была тем человеком, который успокаивал её, немного походя на отца своим рациональным мышлением. А вот завышенное чувство собственного достоинства и вспыльчивость ей явно не от него достались.

– Нет, я так больше не могу, – прошептала тихонько она, потерев озябшими пальцами виски, а затем встала с кровати, оттягивая ткань своего вязаного платья, которое уже успело высохнуть и теперь приятно прилегало к коже, в отличие от его жуткой хенли, в которой ей пришлось вчера спать.

Увы, в её крохотной и совершенно бесполезной сумочке не нашлось ничего полезного, иначе бы ей не пришлось до сих пор ходить в грубых мужских носках. Но выбора не было. Либо капроновые колготки, которые явно порвутся в первые же секунды об этот шероховатый деревянный пол, либо это шерстяное чудо. Их хоть было не жалко.

Миновав тонкую перегородку, Кэролайн неловко замерла, смотря на сосредоточенный вид Клауса, мысленно подбирая варианты для подобной ужасающе нудной и пресной картины маслом. И остановившись всё же на «застывший во времени», она тихонько кашлянула, привлекая к себе его внимание. Он молча оторвал взгляд от книги и перевёл его на неё, смотря вопросительно, чуть вздёрнув левую бровь.

– Слушай, я понимаю, что ты уже привык к одиночеству и этому отвратительному молчанию, как и к этому жуткому холоду, и такому дому…

– Это я уже слышал, – перебил её сухо Клаус, вызывая мелькнувшее удивление во взгляде голубых глаз, а затем вновь вернулся к чтению, – Ближе к делу. Оскорбления в свой адрес я уже устал выслушивать.

Кэролайн тут же насупилась, шумно вздохнув, и её щеки приобрели чуть красноватый оттенок, выдавая недовольство и просыпающийся внутри неё гнев. Вот ведь нахал. Да как он смеет разговаривать с ней с подобным пренебрежением, будто бы она какая-то назойливая мошка, не достойная даже его взгляда?! Она попросту не могла поверить в то, что ягодицы этого козла она с утра оценила!

– Мне скучно, – коротко произнесла она спустя, кажется, целую минуту, а затем вновь сделала шумный вздох и намерено прошествовала к разложенному дивану, на котором он каким-то образом спал эту ночь.

Простыни и одеяло не были убраны, равно как и подушка, и потому Кэролайн немного брезгливо сдвинула светлую ткань, освобождая себе место, куда могла бы сесть, не соприкасаясь с его постельным бельём кожей. И он это явно заметил, судя по тому, как уголки его губ чуть дрогнули, а затем заметно заиграли желваки на острых скулах, вынудившие её немного насторожиться. Мало ли что ему взбредёт в голову. Вдруг он до смерти изобьет её этой самой книжкой, а затем выкинет в сугроб?

Вот только он по-прежнему её игнорировал, молча и сосредоточено скользя по страницам взглядом, довольно быстро переворачивая их. И Кэролайн даже задалась вопрос, а не одни картинки ли там? Может он попросту спрятал туда эротический журнал и прикидывается, будто бы читает что-то невероятно умное? Ведь, кажется, что книжка эта написана на другом языке, судя по совсем странным словами, которые были указаны на потрёпанной тёмной обложке.

– Ты англичанин ведь, да? – вдруг спросила она, когда в сотый раз осмотрела гостиную, успев даже найти несколько десятков раздражающих её моментов в убогой обстановке.

– Как догадалась? – вдруг саркастично произнёс он, коротко усмехнувшись вызвав тем самым её искреннее удивление.

Она не могла поверить своим глазам. Неужели этот истукан способен на что-то, что хоть отдалённо напоминает сарказм? Может он и не настолько уж безнадёжен? И Кэролайн вдруг подумала о том, что вполне возможно что за этим угрюмым фасадом, прячется что-то большее, чем просто редник-неудачник, который живет в захолустье. Но затем предпочла отмести эти мысли куда подальше. Её привычка всё идеализировать и искать даже в хулигане хорошего парня, а главное верить, что именно она способна его изменить, явно до добра её не доведёт. Нет, это не значило, конечно же, что она бросится спасать совсем уж мудака, который будет нести бред про внутренних демонов. Всё же, мозг и здравый смысл у неё имелся в наличии, хотя не всякий в это верил, да даже она иногда сомневалась в этом.

– Почему ты живёшь здесь? – спросила вдруг Кэролайн, и впрямь желая узнать, сколько же подков надо потерять, чтобы попасть на такое беспросветное дно.

Вот только Клаус проигнорировал её очередной колкий вопрос, ещё крепче сжав пальцами книгу, а затем заметно нахмурился. Вот этого он уж точно не желал. Ему и так хватало всех её издёвок, касающихся его дома и внешнего вида. А теперь она ещё и в душу вздумала залезть? И впрямь неугомонная девица, которую так и хочется встряхнуть, чтобы она хоть на миг покинула свой крепкий и красочный замок, возведённый её родителями, и сняла наконец с головы корону, что была способна потолок обтесать.

– Тебе не надоело молчать целыми днями?! – раздраженно прошипела Кэролайн, понимая что её попросту наглым образом игнорируют.

Она бы с удовольствием назвала сотню других людей, с кем предпочла бы сейчас оказаться здесь взаперти. И уж точно в их число не входил этот суровый мужлан. Из него слова, видимо, нужно кочергой выбивать. И в любой другой раз она бы плюнула на всё это и, высоко вздёрнув подбородок, удалилась бы. Вот только с этой отвратительной тишиной она мириться больше не хотела, её и впрямь это угнетало и действовало на нервы. Ей нужно было хоть что-то уже, чтобы разбавить эту беспросветную скуку. И потому она уж точно решила найти способ его разговорить, пусть он даже не сомневается в этом.

Клаус устало вздохнул, видимо, прочитав в её взгляде нешуточную решимость, а затем отложил книгу в сторону, давая ей заметить, что не спрятано там ничего эдакого. Лишь страницы, заполненные мелким печатным шрифтом, и впрямь на другом языке.

– Прогорел, – сухо проинформировал её он, едва заметно напрягшись. – Довольна?

Кэролайн удивлённо смотрела на него, не зная что и сказать. Острые комментарии в ответ на это явно были не к месту. Не хотела бы она оказаться на его месте уж точно. Даже не представляла, что делала бы, если бы отец вдруг потерял дело своей жизни и им бы пришлось отказаться от привычного распорядка. Кажется, это был самый страшный для неё кошмар. Поёжившись вновь от проникающего в комнату ледяного порыва ветра, она неуверенно взглянула на лежащее рядом одеяло, борясь с внутренним голосом, что убеждал её держаться подальше от колючей ткани.

– Можешь взять, – проследив за её взглядом и проницательно уловив в нём сомнения, произнёс на удивление спокойно Клаус, – Не бойся, я не заразный. Хоть ты так и не думаешь.

– Я не… – Кэролайн в конец растерялась, совсем не зная что и ответить на это.

Вот как ему объяснить, что она по жизни крайне брезгливая? И избалованная, и привыкшая к комфорту, которого была лишена эта лачуга. Это уж точно не было её виной, поэтому он попросту не смеет её осуждать за это! Тем не менее, когда подул в очередной раз ветер и она ощутила вновь проникший сквозь деревянные щели ледяной воздух, Кэролайн всё же взяла в руки это злосчастное одеяло, стараясь плотнее в него укутаться.

– А у тебя остался кто-то в Англии? – выдержав крайне неловкую паузу, поинтересовалась всё же она, мысленно прося себя не говорить ничего лишнего, хотя едких комментариев в его адрес было полно и все они сейчас крутились назойливо в мыслях.

– Конечно, – коротко ответил он, беря вновь книгу в руки и слыша её недовольное фырканье в ответ на это.

– И? Мне из тебя слова выбивать что ли? – всплеснула руками она, в излюбленном жесте закатив глаза, так и сдерживая с себя от того, чтобы не цыкнуть.

Клаус что-то неразборчиво пробормотал себе под нос, и Кэролайн готова была поклясться что всё это было обращено в её адрес, и вряд ли это было что-то любезное. Ну и к черту его. Пустоголовая деревенщина, которая не знает элементарного уважения и не в силах поддержать хоть какую-то беседу. Да ещё и это бабушкино одеяло ни черта не грело. В этой времянке хоть что-то человеческое есть?

– Как же здесь холодно, – недовольно процедила сквозь зубы она, вновь вздрогнув, ощущая, что мурашки покрыли, кажется, каждый сантиметр её тела, сводя попросту этим с ума.

Сейчас она с удовольствием оказалась бы в тёплой ванне, ну или на крайний случай выпила бы что-нибудь крепкое, чтобы согреться, а заодно и уничтожить назойливые, совсем пессимистические, мыслишки. Кэролайн вдруг встрепенулась, подумав о том, что это не такая уж и плохая идея. Во всяком случае, хуже уже быть просто не может.