Текст книги "Christmas Miracle (СИ)"

Автор книги: S Lila

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

С болезненным стоном выбравшись из-под завала, его не покидало яркое ощущение того, что у него сломаны все кости в теле, а так же мысль о том, что это проклятый шкаф весит целую тонну! Марв попытался отряхнуться от какой-то белой строительной дряни, вынудившей в носу неприятно защипать, а глаза заслезиться, вызывая приступ удушливого кашля. Краем уха он услышал вдруг тихий топот чьих-то ног, понимая, что девочки их явно услышали и скорее всего уже вызвали полицию, а значит, надо быстрее рвать отсюда когти, пока они вновь не оказались в одной из замшелых тюрем.

Поспешно выбегая из дома, он услышал злобные причитания Гарри, что осматривал яркий след на своей ладони, ненавидя уже эту чертову букву М, которая явно останется у него на всю жизнь, словно напоминание об этом чудном деле. И это ограбление срочно надо было из неудачного, превратить в весьма выгодное, пополнив их багажник, как минимум, мешком денег.

– Гарри! – окликнул его Марв, подбегая ближе, – Они нас услышали. Надо сваливать отсюда.

– Ну уж нет, – недовольно прорычал мужчина, – Я войду в этот дом, чего бы мне это не стоило. Выбивай окно! – пальцем здоровой руки указав на стекло, скомандовал Гарри.

Он послушно кивнул в ответ на приказной тон и одним точным ударом лома разбил стекло, привлекая к себе внимание двух особ, что поспешили на кухню, услышав там шум. Затаившись в проёме, они переглянулись, внимательно следя за их действиями, поразившись такой настырности и несусветной глупости. Лучше б уже садились в свою дряхлую колымагу и убирались, пока целы.

Оттолкнув со своего пути напарника, Гарри ловко пригнулся и проник в комнату, с довольной улыбкой осматривая современную кухню и умело подмечая новомодную технику, явно стоящую не одну тысячу

долларов. Этот дом был явно вишенкой на торте их славной карьеры.

– Он мой, – усмехнулась Лиззи, – Incendia, – направив на него ладонь, тихонько прошептала она, удивлённо смотря на то, как тотчас же загорелась лишь его шапка, вынуждая мужчину снова истошно завопить, в попытке потушить не пойми откуда взявшийся огонь.

– У тебя магия кончается, – испуганно прошептала Джози.

– Хватит, чтобы прогнать их, – поспешила успокоить сестру она, беря её за локоть и ведя в другую комнату, пока их не заметили; пока что фактор неожиданности играл им на руку, как и то, что они на своей территории.

– Марв! Помоги мне! – Гарри носился по комнате, сбивая с полок стеклянные статуэтки и опрокидывая полку с бокалами, облегченно вздохнув лишь тогда, когда вовремя подоспевший к нему напарник –который всё же споткнулся по пути и проехался своим длинным дюнделем по плитке – вылил ему на голову воду из графина.

– Здесь какая-то чертовщина творится, – испуганно проговорил мужчина, прикладывая пальцы к распухшей переносице, – Давай уйдём? Вдруг это приведение.

– Не неси чепуху, идиот! – стукнув его локтём в живот, проворчал Гарри, – Надо сцапать этих двух малявок, что решили над нами поиздеваться.

– А если они вызвали полицию? – испуганно проговорил мужчина, с осторожностью посматривая по сторонам, вовсе не желая вспыхнуть как спичка.

– Не глупи, Марв. Полиция бы уже давно была здесь. Они слишком тупые.

Джози и Лиззи переглянулись, недовольно нахмурившись, уж точно не собираясь молча терпеть оскорбления от этих двух недоумков.

– Эй, вы! – вдруг громко крикнула блондинка, вынуждая грабителей выбежать в просторный холл, едва не столкнувшись в проёме, – Я тут, наверху. Мне так страшно.

– Ты что творишь? – испуганно зашептала Джози, с ужасом слыша приближающиеся тяжёлые мужские шаги и грубую ругань, которую даже мистер Клаус себе не позволял, когда они совершенно случайно – честно-причестно – сломали одну из его кисточек.

– Надо заманить их к лестнице, ведущей в хранилище, а это самый быстрый путь, – небрежно пожала плечами она, поднимаясь на ноги и смотря в пролёт, стараясь подгадать нужный момент для следующей атаки.

Едва Марв коснулся ногой первой ступеньки, ему в лоб тут же прилетела массивная ваза, вынудившая его рухнуть на пол. Громко чертыхаясь себе под нос, он ощутил, как кровь выступила из рассечённой брови, скользнув тонкой струйкой по щеке.

– Вставай, – пнув его ногой, прорычал Гарри, двинувшись к широкой лестнице, однако стоило ему сделать ещё один шаг, как он тут же получил статуэткой по затылку, теряя равновесие и падая сверху на напарника, кряхтя от ноющей боли в затылке.

– Я ж говорил, что здесь что-то не так.

– Это всего лишь дети, – с трудом поднявшись на ноги и пошатнувшись, Гарри быстро взбежал по лестнице на второй этаже, всё ещё видя шатающуюся перед собой комнату, – Куда они делись? – недоуменно спросил он, внимательно разглядывая множество дверей.

– Мы здесь, – одна из дверей вдруг резко открылась и закрылась, а за ней послышался громкий девичий смех, вынудивший двух мужчин синхронно сорваться с места, за долю секунды преодолев разделяющее расстояние.

Гарри, наученный уже горьким опытом, не рискнул касаться дверной ручки, и вместо этого он одним точным ударом ноги выбил дверь, едва не сломав себе пару костей о крепкий кедр. Кто вообще его использует?!

Оказавшись в длинном коридоре, где царил таинственный полумрак и резкий запах каких-то трав, он вдруг уловил движение чуть левее, чудом успев увернуться от летящей в него картины, что угодила в Марва, вынудив того головой порвать полотно – отсутствию которого ох как не обрадуется мистер Клаус – и здорово приложиться о каменную стену затылком.

– А ну идите сюда! – злобно прокричал Гарри, выбежав им навстречу, грозно надвигаясь на них с довольной ухмылкой. – Ну вот и всё, попались.

– Где хранятся деньги? – Марв, отряхнувшийся от остатков некогда прелестной картины, встал рядом с напарником.

Лиззи вдруг угрожающе выставила ладонь вперёд, что-то тихонько шепча себе под нос, однако ничего за этим не последовало, кроме вспыхнувшего вдруг страха в голубых глазах. Её сестра попыталась сделать то же самое, понимая, что и у неё магия закончилась. А вот это уже было плохо, прям вот совсем-совсем плохо.

– Иди в комнату Кола, там куча артефактов, – шепнула на ухо сестре Лиззи, заводя её себе за спину. – Беги! – схватив небольшую статуэтку, прокричала сестре она, швыряя предмет искусства времён семнадцатого века в одного из бандитов, выигрывая для сестры всего пару секунд.

Вот только Гарри вовремя увернулся и рванул вперёд, сумев схватить брыкающуюся девчонку, что с силой вдруг вцепилась зубами в его израненную ладонь, заставляя истошно завопить и грубо толкнуть её в стену.

– Я убью тебя и всех кого ты знаешь! – потирая ушибленный локоть, грозно изрекла она.

А Марв всё же успел в последний миг схватить Джози за ворот вязаной кофты, отрывая её от земли и пресекая все попытки вырваться, совсем не слушая угрозы про отрубленные руки и сломанные битой кости, что сыпала на него девчонка. Уж что-что, а угроз в их лексиконе было полным-полно, благодаря влиянию крайне сквернословной первородной семейки. Чего только стоит Кол, со своими грозными фразочками, количеству которых позавидует любой сборник афоризмов.

– Ну всё. Доигрались, – Гарри взвёл курок, с особой злостью смотря на светловолосую девчонку, отчего-то совсем не видя страха в голубых глазах, в которых плясали лишь чертята, а губы и вовсе спустя пару секунд растянулись в широкой улыбке.

– Нет, это вы доигрались, – вдруг раздался мужской голос за их спинами, и последнее что он успел увидеть была алюминиевая бита.

***

Голова нещадно болела, а кожу на запястьях натирали грубые цепи, вынуждая морщиться их от боли. С трудом открыв глаза, Гарри огляделся, понимая, что находится в какой-то камере пыток, судя по тому числу инвентаря, что располагался в этом жутком помещении.

– О, наконец, очнулся! – радостно воскликнул высокий шатен, поднимаясь с кресла и подходя к нему ближе, грозно закинув длинную биту на плечо.

Взглянув на подвешенного цепями к потолку Марва, Гарри вновь перевёл взгляд на их мучителя, уж очень желая, чтобы этот парень набрал 911. Только, судя по хитрому блеску карих глаз, их явно ждёт не тюремная камера.

И им как раз в пору было задуматься о том, что такое тотальное невезение. Ведь как ещё назвать тот факт, что из всех домов города, они выбрали тот, что принадлежит семье первородных вампиров?

– Вы посмели обидеть моих племянниц, – недовольно покачал головой Кол, громко цокнув языком и вынуждая их испуганно вздрогнуть. – Ну, девочки, что мне сломать им сперва? – он перевёл озорной взгляд на двойняшек, что хитро переглянулись, расплываясь в совершенно идентичных, коварных улыбках.

========== Merry Christmas darling (Клаус/Кэролайн) ==========

Комментарий к Merry Christmas darling (Клаус/Кэролайн)

Драббл написан на песню: Merry Christmas Darling

Совершенно пустые и тихие стены Бойни встретили его и сегодня, в Рождество, совсем не отличающееся от бесконечной вереницы обыденных и абсолютно одинаковых дней. Стояла ужасающая тишина. Безумно давящая на него, заставляющая особо остро ощущать своё безмерное одиночество. Одинокий король, имеющий лишь послушных приспешников и заклятых врагов, что были словно ядовитый рой ос, не перестающий искать его самые слабые места лишь бы ужалить побольнее.

Пройдя в одинокую и тёмную гостиную, Клаус прошёл по обыкновению к импровизированному бару и потянулся к початой бутылке бурбона. Однако взгляд его серых глаз вдруг остановился на белоснежном конверте, который лежал на кофейном столике и сверкал его именем, что было выведено аккуратным – до боли знакомым – почерком.

С замиранием бессмертного сердца взяв письмо в руки, он одним резким движением разорвал край конверта и настороженно достал сложенный пополам листок, исписанный её рукой… он даже на краткий миг уловил пьянящий запах её духов, отдающий ароматом шоколада и терпкого кофе, вынудившего его сделать жадный вздох и вспомнить все те краткие мгновения, что им дозволено было провести вместе.

«Подготовка к Рождеству наконец закончилась. Я даже не потратила и половину содержимого своей карточки, ты точно должен гордиться мною за это! Подарки уже лежат под ёлкой, но моё единственное и особое желание, увы, не исполнится в эту ночь.

С Рождеством, darling. Надеюсь, что в этот день был хоть один момент, когда ты улыбнулся; хоть один миг, когда ты ощутил, что сегодня Рождество. Я знаю, знаю, что ты уже мысленно ругаешь меня за эту неосторожность. Я знаю, что никто не должен знать о том, что я жива, вовсе не убита твоими врагами. Но, видимо, вид мой был совсем жалким, раз Бонни согласилась отправить тебе это послание с помощью магии.

Мы не вместе, но это вовсе не твоя вина. Правда-правда, Клаус. Я ни в чём тебя не виню. Так было нужно. Но я не могу не мечтать, что отмечаю Рождество с тобой. Не могу не мечтать о том, что однажды все твои враги падут и я смогу вернуться в твои крепкие объятия, чтобы снова ощутить вкус твоих губ. В этот канун Рождества, я так хотела бы быть с тобой…

Я буду ждать того часа, когда мы сможем быть вместе, и того момента, когда ты покажешь мне этот мир, открыв все прелести бескрайней вечности.

Я люблю тебя, Ник»

Его взгляд беспокойно бегал по строчкам, и он вчитывался с жадностью в каждую букву, в каждое слово, что заставляло его древнее сердце биться чаще. Уголки его губ всё же дрогнули в лёгкой улыбке, и он ещё несколько раз прочитал её письмо, так отчаянно желая её увидеть; так желая быть рядом, хотя бы в этот день. Но нельзя. Это слишком опасно, именно поэтому, посомневавшись пару долгих минут, он кинул бумагу в огонь, смотря, как горит её признание и как пламя сжирает этот ценный подарок; как превращает в пепел их глупую мечту быть рядом друг с другом сегодня.

Залпом выпивая наполненный до краёв стакан бурбона, Клаус всё неотрывно смотрел на бушующее пламя, давая клятву, что следующее Рождество они проведут здесь, в Бойне, и этот город преклонит колени перед его королевой.

========== Christmas is all around (Кол/Ребекка) ==========

Комментарий к Christmas is all around (Кол/Ребекка)

Драббл написан на песню Christmas is all around – Billy Mack

Посвящается одному крайне озорному кото-олененку))*

Вам знакомо ощущение того сладостного предвкушения, которое не даёт усидеть на месте? А чувство скорого праздника, искреннего желания разделить этот трепет с близкими людьми, каждой клеточкой своего тела ощущая восторг. До дрожи в пальцах и до азарта, ярко горящего в глазах, будто у маленького ребёнка?

Ребекка это знала не понаслышке, видя приближающийся праздник в каждом движении ветра; в каждой падающей снежинке и редком лучике солнца, затрагивающего те самые – человеческие – струны её души. Ведь ещё с самого детства – с тех далёких столетий, лишённых прелести цивилизации – она любила этот праздник. Помнила и лелеяла в памяти те редкие моменты, когда их семья отмечала подобный этому праздник, в который даже Майкл, строгий потомок жестоких викингов, тепло ей улыбался, одаривая подарками своих детей и позволяя себя в этот миг крупицу мягкости.

Было совершенно удивительно осознавать, что Рождество отмечается уже долгие столетия, храня в себе действительно богатую событиями историю. Сколько же было и остаётся традиций, обычаев, легенд и сказаний, что с ним связаны… Они поражали своим многообразием и пышным великолепием, а она ведь была их свидетелем, переживала эти изменения и вкушала прелесть сменяющихся эпох.

Лишь от одной – особой – традиции Ребекка точно не смогла бы отказаться, уже поскорее желая увидеть лица братьев, когда наступит время костра. Это был тот уникальный момент, когда они, ещё будучи совсем детьми, брались за руки и, хитро переглядываясь между собой, бросали в пламя свои самые тайные желания, точно зная, что однажды всё сбудется, и искренне верили в чудо.

Однако эта вера уже давно стёрлась из их памяти и сердец, пав ниц перед тёмной сущностью вампиров, долгих столетий вынужденного бегства, океаном пролитой крови и бессчетном количестве отнятых жизней. Они несли за собой леденящую смерть, разрушение и дикое чувство страха. Но, быть может, именно это и спасло Новый Орлеан от гибели? Власть до их приезда была в руках алчного протеже Никлауса, посмевшего бросить ему вызов и унизить, заявив о своём непревзойдённом превосходстве. Пусть именно несдержанность Клауса и погрузила город в жуткую войну, отняв у него короля лишь одним небрежным движением ребра ладони. Однако она же и стала началом новой эпохи.

Всего неделю назад, все проблемы остались позади и город, прежде раздираемый войной за территорию и каждую каплю власти, смог вновь вздохнуть свободно, признав главенство первородной семьи. Мирный договор между представителями фракций был заключён, а пресловутые клинки из серебра и пепел белого дуба, оказались запрятаны в ящик стола Никлауса, подарив долгожданную свободу его пленникам в преддверии Рождества.

Это показалось Ребекке знаком свыше, возможностью сплотить семью, зарыв тысячелетнюю вражду и взаимные обиды. Пора было начать всё заново, хотя бы попытаться стать той семьёй, что они были когда-то. Вечность противостояния была вовсе не притягательна в её глазах, заставляя хрупкую девчушку в ней загореться решимостью и надеждой – такой светлой и на удивление яркой.

Именно это и толкнуло её на безрассудную идею, которую братья восприняли совершенно по-разному. И если Финн был крайне спокоен, предпочитая с ощутимыми безразличием и холодом встречать её попытки с ним поговорить, то Кол был на редкость язвителен и даже ворчлив, сыпля потоком сарказма и цинизма, лишь посмеиваясь над глупым желанием провести Рождество в семейном кругу.

Но даже это не смогло испортить её настрой и лишить того самого чувства праздника, что витал в воздухе, только приумножившись, стоило ей нарядить пышную ёлку и накупить братьям подарки в ярких упаковках. Желание самостоятельно приготовить им ужин было настолько неожиданным для неё самой, что она поспешила воспользоваться этим странным и удивительным рвением, вкладывая всю себя в приготовление блюд, усердно стараясь следовать рецептам и зову своего оттаявшего сердца, пытаясь попутно освежить в себе полученные когда-то навыки.

Майклсон мечтала о том моменте, когда они соберутся за столом и вместе с ней ощутят этот сладкий, крайне многообещающий, привкус Рождества и того самого светлого чуда. Уже сотню раз Ребекка успела проиграть эту тёплую картинку в голове, улыбаясь своим мечтам и надеждам; хоть в глубине души и понимала, что единения так быстро и просто она добиться не сумеет. На пути к этому предстоит разрешить очень много конфликтов и взаимных обид, скопленных за долгие века существования. Но ведь стоит начать с чего-то незначительного, не так ли?

К её крайнему удивлению, главной проблемой в этот день стал вовсе не скудный опыт в готовке блюд и даже не разрушающая злость Клауса, а совершенно несносный братец, который решил вывести её из себя своими дурацкими выходками. Сперва он съел всё имбирное печенье, которое она поставила остывать, потратив на его готовку ни один час, а затем и вовсе уселся на кухонную тумбу, пуская свои идиотские шуточки в ход.

Он скептично поглядывал на сестру, что возилась около плиты, в совершенно несвойственной ей манере, одетая в фартук, что сверкал причудливыми оленями, и идеально высоким хвостом. Она так старалась, суетливо бегая от одного блюда к другому, пытаясь добиться идеальности во всем, и ему лишь оставалось презрительно кривить губы в ответ на это.

Кол в этой девушке совсем не узнавал свою сестру и не мог поверить в то, что она так усердно готовит их дом к Рождеству. Та сестра, которую он видел в последний раз, скорее поручила бы всё безвольным рабам Клауса, а сама бы сидела на диване, попивая шампанское, пока ей делают маникюр. Видимо за те двенадцать лет, что он провёл в гробу, мир окончательно изменился, а вместе с ним и члены его семьи. За исключением вечно молчаливого и нервозного Финна, разумеется, он-то вообще ни капельки не изменился, всё так же желая освободиться от бремени вампиризма.

– Да ладно тебе, Бекки, – издевательски протянул Кол, намеренно коверкая её имя, прекрасно зная, что это выводит её из себя, ровно как и то, когда её отвлекают. – Просто закажи еду в ресторане. Я не хочу стать первым вампиром, который погибнет от запечённой индейки или той гадости, что ты пытаешься пожарить, – злобно хмыкнул он, вновь делая несколько больших глотков выдержанного односолодового виски, даже не поморщившись от крепости напитка, – Что это вообще? Пахнет как тухлый тунец или… Точно! Скисшая фасоль в совершенно жутком соусе из каких-то помоев.

– Пошёл вон, – процедила сквозь зубы Ребекка, со злостью запустив в него кухонным полотенцем, убавляя огонь и накрывая сковороду крышкой, искренне надеясь, что её тамал не подгорит.

– Неужели я тебя обидел? – наиграно удивился шатен, театрально приложив руку к сердцу, спрыгнув с тумбы и приблизившись к сестре, намеренно потянув за прядь светлых волос пальцами, разрушая её идеальный хвостик.

– Придурок, – Ребекка раздражённо оттолкнула его ладонь от своего лица, поправляя растрепанные волосы и едва сдерживая в себе желание надеть ему раскалённую сковороду на голову.

– Я вовсе не хотел, малышка, – усмехаясь, он пальцем ткнул в кончик её носа, вынудив поморщиться, – Уверен, что ты умеешь готовить, – Кол едва увернулся от её удара, посмеиваясь над её гневным взглядом и возмущённо сведёнными к переносице бровями.

Майклсон оглянулся по сторонам, криво усмехнувшись, а затем вдруг на вампирской скорости переместился к кухонному столу, на который его сестра уже выставила приготовленные блюда. Безжалостно портя внешний вид клубничного торта, Кол бесцеремонно отломил кусочек, слыша её возмущённые крики, и отправил его себе в рот, слизывая сладкий крем с пальцев.

– Бекка, а это и правда вкусно! – признал вдруг Кол, потянувшись за следующим куском, получая за это довольно ощутимый удар по затылку, понимая, что сестра метко запустила в него стакан, который вдребезги разбился, упав на кухонную плитку в итоге.

Кол медленно повернулся к ней лицом, продолжая как ни в чём не бывало есть клубнику с торта, намеренно громко чавкая и шумно слизывая остатки десерта с пальцев. Её лицо уже побагровело от злости, а руки так и чесались от желания запустить в него чем-нибудь ещё, желательно чтобы он отключился на пару часов, перестав действовать ей на нервы.

– Ну же, Кол! – воскликнула она, разведя в отчаяние руки в стороны, – Просто вспомни, как нам было весело, – Ребекка внезапно мягко ему улыбнулась, погружаясь в приятные детские воспоминания, где ещё не было вампиров и всей этой долгой жизни в бегах, – Помнишь костёр? Это было твоей любимой частью. Неужели ты не ощущаешь этот восторг? Оглянись, Рождество повсюду, оно нас окружает, а…

– Сестрёнка, умоляю, избавь меня от этих глупостей, – скривился Майклсон, вновь возвращаясь к бутылке с виски, – Лучше скажи: ты можешь испечь точно такой же торт, только с клюквой?

Ребекка раздражённо зарычала, скрестив руки на груди, и пронзила его гневным взглядом исподлобья, посматривая краем глаза на кухонные ножи и прикидывая, как же быстро она сможет запустить их в горло этого наглеца.

– Ладно, не буду тебе больше мешать, – примирительно поднял руки вверх он, криво ухмыльнувшись. – Я пошёл, – взяв с собой тарелку с десертом и начатую бутылку виски, он направился к выходу из кухни, слыша её облегчённый вздох.

– Через два часа ужин, – вдруг сказала Ребекка, вынудив его замереть на месте, на несколько мгновений повергнув в ступор, – Я тебя убью, если не спустишься.

– Я буду, – пообещал Кол, мельком посмотрев на сестру и криво улыбнувшись ей, совсем не разделяя такой дурацкий восторг; подумаешь, всего лишь ещё одно Рождество, – Не могу же я пропустить возможность унизить твои кулинарные способности.

Ребекка возмущённо фыркнула и всё же метнула ему вслед нож, который, к её огромному сожалению, воткнулся в вовремя захлопнутую дверь, так и не попортив причёску этому тысячелетнему ворчуну.

Впрочем, это было лишь началом её мучений и его проделок, которыми он хотел уничтожить в ней слишком сильное желание отпраздновать Рождество. Он делал всё, чтобы стереть эту проклятую веру в чудеса, но всё было напрасно. Она всё так же видела отражение праздника повсюду, подпитываясь этими ощущениями и, кажется, ещё усерднее делая всё возможное для того, чтобы этот ужин состоялся.

И когда пришло его время, то братья с кислыми минами собрались за столом, переглядываясь между собой, а она поспешила на кухню, чтобы принести главное блюдо, совсем не замечая, как Кол прячет хитрую усмешку в очередном стакане виски.

Пару минут было слышно, как Ребекка хаотично передвигается по кухне, стуча каблучками своих чёрных туфель, а затем дом озарил её оглушительный – истеричный – крик и грозные проклятия в адрес младшего из братьев, который словил на себе вопросительный взгляд Клауса, будто бы спрашивающий: что ты ещё натворил?

– Да что с тобой не так?! – раздражённо прокричала Ребекка, выбегая из кухни, при этом держа в руках противень с так и не запечённой индейкой, потому что кое-кто подло выключил духовку.

– Это с тобой что не так?! – умело копируя её интонации, спросил Кол, чуть подавшись вперёд, вынуждая её разозлено зарычать и поставить этот злосчастный противень с грохотом на стол.

– Пожалуйста, хватит уже, – устало проговорила она, оглядывая братьев умоляющим взглядом, надеясь на их поддержку и желая заставить их вспомнить те счастливые детские моменты, которые не выходили у неё из головы весь день, – Это ведь Рождество, если вы хоть чуть-чуть меня любите, то…

– Ребекка, не говори ерунды! – бесцеремонно перебил её младший из братьев, – Думаю, что я выражу общее мнение, сказав что…

– Кол, – постарался осадить его Элайджа, однако в ответ получил лишь раздраженный взгляд карих глаз и небрежный жест ладонью, которым он отмахнулся от него.

– Мы уже давно друг другу враги, – всё не унимался он, совсем не замечая её поникшие плечи и то, как она с силой прикусила нижнюю губу, бегая взглядом по стене, лишь бы не видеть их лица, – Просто ты слишком наивна. Никому не нужно твоё чёртово Рождество! – грубо выпалил Кол, слыша в ответ молчание, погрузившее столовую в напряжённую и крайне гнетущую атмосферу.

Это было уже слишком. Она могла стерпеть его идиотские и совершенно детские выходки, испорченный торт, съеденное печенье, вербену в шампанском и даже то, что он выключил духовку, не дав индейке приготовиться к положенному часу. Но это… это уже чересчур, за гранью её терпения; за гранью того, что она может встретить безразличной улыбкой. Слишком больно.

Его ядовитые слова вонзились в хрупкое сердце, вынуждая Ребекку окончательно сникнуть и потупить взгляд, мастерски сдерживая предательски выступившие на глаза слёзы. А затем она вдруг резко, с явно ощутимой злостью, дернула за край белоснежной скатерти, с каким-то маниакальным удовольствием смотря как бокалы и блюда перевернулись, превращая кропотливо приготовленный ужин в руины, ощущая, что её сердце точно так же разбивается вдребезги о скалу их безразличия и жестокой черствости.

Она смерила братьев злым взглядом и рванула к выходу, попутно подхватив со столика у входа ключи от своей машины, не желая демонстрировать свои горькие слёзы, грозящие вот-вот покатиться по щекам. Ей было всё равно что она выскочила на заснеженные улицы лишь в осенних туфлях. Ей просто хотелось сбежать поскорее уже от этого чувства никчёмности.

Совсем не обращая внимания на холод, что обжёг её ноги, и совсем не беспокоясь о промокшей насквозь обуви, не ощущая вовсе холода от порывистого ветра и крупных снежинок, что оседали на её обнажённые руки, она подбежала к своей машине, намереваясь уехать как можно дальше от этого места.

Захлопнув с силой и раздражением водительскую дверцу автомобиля, Ребекка устало прикрыла глаза, зарываясь пальцами в волосы и изо всех сил стараясь не плакать от этого безразличия… несправедливости. Всего лишь хотела сделать подарок. Всего лишь хотела семью. Видимо, это слишком. Они и вправду монстры, не достойные искупления… Эстер была права…

Внезапно водительская дверца резко открылась, и Ребекка вздрогнула, переводя удивлённый взгляд влево, на Кола, который присел перед ней на корточки, смотря снизу вверх и одаривая её виноватым взглядом.

– В чём дело? – тихо спросила она, смахнув всё же скатившуюся по щеке слезу, вовсе не понимая причин его крайне странного поведения, – Почему ты так себя ведёшь?

– Бекка, я устал, – тяжело вздохнув, признался он, – Большая часть жизни прошла мимо. Вы вечно с Элайджей и Ником… вы втроём, а на нас с Фином вам плевать. У меня была жизнь в Новом Орлеане, была девушка и друзья, а потом в один миг он лишил меня всего. Он каждый раз закалывает, когда ему вздумается, а потом просто вынимает клинок и заставляет привыкать к новому миру, пока не решит, что достаточно…

Чем больше он говорил, тем больше она его понимала; тем быстрее её злость утихала. Взяв его мягко за руку, Ребекка тепло ему улыбнулась, будто бы вновь окунувшись в детство, то самое беззаботное время, наполненное счастьем и светлыми улыбками. У них тогда толком-то ничего и не было, но зато была родственная связь, та жажда стоять друг за друга, которая потонула во мраке бесконечности в итоге.

– Пошли.

– Я не хочу, – отрицательно замотала головой она, капризно надув губы, прямо как ребёнок, и вызвала этим лёгкую улыбку на его губах.

– Пошли, Бекс, – вновь принялся уговаривать её он, – Миньоны Клауса уже вовсю выковыривают стекла из еды и готовят нам ужин.

Ребекка улыбнулась в ответ на это лишь уголками губ, не в силах отвести взгляд от его задорных карих глаз, которыми он неотрывно смотрел на неё. Кол нерешительно приблизился к ней и, помедлив пару секунд, прижался губами к уголку её пухлых губ, задерживаясь чуть дольше положенного и вынуждая её смущённо потупить взгляд, ощутив неловкость и давно забытую детскую влюбленность в старшего брата.

– Пошли, Рождество ждать нас не будет. Я всё ещё помню про костёр, – он поднялся на ноги, протягивая ей раскрытую ладонь, в которую она послушно вложила свою.

И Кол вдруг с лёгкостью поднял её на руки, не позволяя идти по снегу в слишком открытых туфлях, а Ребекка радостно засмеялась в ответ, не в силах подавить широкую и счастливую улыбку, послушно обвив шею брата руками и позволив ему себя донести до расчищенного крыльца Бойни.

Поставив её на ноги, он игриво подмигнул ей, прежде чем открыть входную дверь и пропустить её внутрь, где и вправду уже вовсю суетились подручные Клауса, в то время как её братья – её семья – собрались около украшенной ёлки.

Стоило ей только подойти к ним ближе, как они тут же заключили её в крепкие объятия, совсем не видя мелькнувших в её голубых глазах слёз радости от осознания того, что они вместе. Они снова были вместе, готовые следовать традиции и готовые писать свои желания, чтобы затем бросить их в огонь. И наравне с тем духом Рождества, что преследовал её сегодня весь день, она ощутила то самое единение; то самое Всегда и Навечно… пока вечность не кончится.

========== Santa tell me (Клаус/Кэролайн) ==========

Комментарий к Santa tell me (Клаус/Кэролайн)

Драббл написан на песню Santa tell me – Ariana Grande.

В этот зимний и совершенно чудесный день, хотелось бы вам пожелать самого настоящего новогоднего чуда. Пусть Новый Год будет похож на сказку с вечными хеппи-эндами, океаном искренних улыбок и заливистого смеха, а так же тем самым теплом, что согревает наши сердца любовь. Пусть вам на жизненном пути не встречаются всякие Ками и Плаклаусы. Пусть ваши друзья будут так же надежны, как Элайджа, и так же озорны, как Кол. Любите беззаветно и всецело подобно милой Ребекки, цените семью, как Фрея, добивайтесь своих целей с рвением и упорством Клауса. И не будьте такими упрямыми, как Кэролайн! С Новым Годом, мои любимые читатели

***

Рождество было, пожалуй, самым долгожданным и любимым праздником Кэролайн Форбс ещё с самого раннего детства. Что же может будет лучше того томительного ожидания и того чудесного момента, когда можно сорвать шелестящую под пальцами подарочную упаковку и взглянуть на свой подарок? А что уж говорить о том восторге, что вызывала в ней подготовка к этому снежному празднику. Всегда досконально продуманный интерьер, кропотливо выбранные ёлочные украшения, тщательно составленное меню и, конечно же, лишь самые близкие друзья рядом. Вся эта суета и предпраздничные приготовления хоть и занимали львиную долю дня, всё же приносили ей всплеск положительных эмоций и ощущение согревающего тепла.