Текст книги "Семейное дело (СИ)"

Автор книги: s i e n n a

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Локи сжал пальцами подбородок женщины, заставляя смотреть на себя. Им вновь владела непонятная двойственность чувств – он хотел одновременно и ударить её, и овладеть. Зов нечистой натуры, не иначе.

– Зачем? – тяжело дыша, спросил он. – Зачем ты это сделала?

Мина, почувствовав брешь в его броне, сотканной из злости и уязвлённого самолюбия, поспешила воспользоваться этим, нежно коснувшись руки, что сжимала её подбородок.

– Она всего лишь человек, Локи, – тихо произнесла женщина. – А ты – нет. Тебе не удастся преодолеть эту пропасть, как бы ты не пытался. Твоя жизнь – не для неё.

– И для кого же? Для тебя? – злая усмешка исказила благородные черты его лица. – Ты греешь мою постель, когда я сам того пожелаю.

Мина отняла руку мужчины от своего лица и спокойным тоном ответила:

– Но теперь ты желаешь меня каждый день, не так ли? – её пальцы проворно запорхали над крючками верхнего платья, и взгляд Локи против его воли опустился ниже.

Она была права – он хотел её. Не то, чтобы Локи мечтал об этой женщине, но когда видел её, то неизменно чувствовал голод, который ей всегда удавалось утолить. До следующего вечера. Погружённые в тягостные мысли о Дарси, он и не заметил, что каждую ночь ложился в постель с одной и той же женщиной, и хотя временами Локи всё же чувствовал прилив необоснованного раздражения, глядя на неё, ему не приходило в голову прогнать Мину.

Она вскрикнула от неожиданности, когда он развернул её спиной к себе и прижал к стене, спешно задирая пышные юбки. Пламя свечи заколыхалось, и тени заплясали по комнате в безумном, неистовом хороводе вокруг них.

Он разберётся со всем, что узнал, позже. А пока…

========== Часть 9.1. Незаживающие раны ==========

Шесть месяцев спустя.

Дарси расположилась за небольшим дубовым столом неподалёку от лестницы, что вела на второй этаж, прямо напротив стены, украшенной немного потемневшей от времени, но от того не менее красивой и достаточно подробной картой Баварии, очевидно выполненной рукой искусного картографа. Спустя несколько минут рядом возникла хорошенькая расторопная девушка с деревянным подносом, и перед Дарси оказалась полная тарелка чечевицы с тушёным мясом, сырная лепёшка, горсть ягод крыжовника и большая кружка ячменного пива. Она накинулась на еду прежде, чем служанка успела пожелать ей приятного аппетита – в последний раз они с Йеном трапезничали ещё утром, по приезде в эту маленькую рыбацкую деревушку, расположенную вблизи Мюнхена.

Каша обжигала язык, и Дарси, поспешно сделав глоток пива, обвела взглядом таверну. Пока посетителей набралось немного – из соседнего помещения, скрытого за большой дубовой дверью то и дело доносились крики, громкий смех, скрип старого пола, а время от времени – возня и грохот. Сегодня, как и в остальные вечера, здесь проходили кулачные бои – пожалуй, единственное развлечение для здешних мужчин от мала до велика. Йен, её нынешний напарник, чьи руки лишь недавно перестали дрожать при виде крови, теперь проводил свободное время, наблюдая за схватками очередных раззадоренных глупцов, делая ставки и, к счастью, чаще выигрывая, нежели наоборот.

Обычно Дарси старалась окончить свою трапезу до того, как в таверну ввалятся шальные, опьянённые зрелищем и азартом мужчины, некоторые из которых обязательно попытаются заговорить с ней или даже занять место за её столом. Раньше Дарси не приходилось задумываться над тем, как избавиться от очередного назойливого поклонника или пьяницы, задумавшего облапать её между делом, потому что обычно в подобных заведениях она находилась в сопровождении мужчины весьма устрашающего вида с заткнутым за пояс револьвером. Теперь же Дарси осознала, что несмотря на свою мнимую свободу от устоев, которым неукоснительно следовало общество, она больше, чем того желала, зависела от Локи и его покровительства. Одинокая женщина в подобном заведении, да ещё в штанах – словно красная тряпка для остальных, а от Йена толку было, как от младенца на руках.

Кожаные брюки пришлось заменить на льняную юбку, в полах которой она постоянно путалась с непривычки, а корсет из тисненой кожи – на свободную рубаху и суконный жилет, под которым не было видно заткнутого за пояс револьвера. В голенище сапога она прятала стилет – первое оружие, которое доверил ей Локи спустя неделю после их знакомства. Поверхность клинка была усеяна царапинами, у рукояти сталь начала проедать ржавчина, и надёжнее было бы заменить стилет на новый, однако Дарси по-прежнему продолжала носить с собой свой «детский» клинок, словно в напоминание о том, что любая, даже самая надёжная вещь со временем приходит в негодность.

Так она думала о себе и о Локи, вспоминая мотивы своего побега из Аугсбурга. Механизм их привычной жизни был сломан и не подлежал починке. Измученная телесными страданиями, но больше – метаниями своей израненной души, Дарси ждала, ждала каждый день, затаив дыхание и с твёрдой уверенностью, что уж сегодня – сегодня-то точно! – он придёт и расскажет ей всю правду о себе, ведь, право, теперь она не представляла себе возможной всякую ложь и притворство после того, что между ними произошло.

И он приходил. Сначала каждый вечер, а иногда и рано утром, едва она успевала проснуться. Затем раз в день, ближе к ночи, неизменно под хмелем и в приподнятом настроении, в котором ей, однако, отчётливо виделись отпечатки чего-то тяжёлого и неотвратимого, нависшего над ними невидимой тенью. Она обрела неимоверную чувствительность за недели, проведённые в постели. Дарси видела, как блуждал его взгляд – где угодно, лишь бы не столкнуться с её; чувствовала жжение раздражения в его голосе, которое он не имел возможности высказать открыто, его отстранённость и страдания, скрытые под маской напускной весёлости и разговоров ни о чём. Он не говорил о них, не вспоминал той ночи и больше не просил прощения за то, что оставил её наедине со взбесившимся шерифом.

Со временем Локи стал приходить всё реже и реже. Дарси докучала Мине и старику-знахарю своими вопросами о том, как проводит день её «брат» и не старается ли он скрыть от неё что-либо, чтобы не нарушить её покоя. Но в ответ получала лишь ободряющие улыбки и повторяющиеся рассказы о том, как Локи с утра до ночи проводит время в лесах, выслеживая сбежавших ведьм. Со временем Дарси стала замечать на себе их взгляды, полные жалости и какого-то знания, что было ей неведомо. Её физические страдания окончательно сменились душевными, каждое утро она просыпалась с тяжёлым сердцем и нехорошими предчувствиями. Дарси выпала из привычного течения жизни, её окружали чужие люди, и хотя все были к ней чрезвычайно добры и внимательны, всё, что ей было действительно нужно – это присутствие Локи, его грубые шуточки, хриплый смех и тяжёлый взгляд.

Когда он, наконец, появлялся, Дарси видела, с каким трудом ему давались эти визиты. Мужчина разговаривал с ней неохотно, будто через силу, а когда их взглядам случалось пересечься, он поспешно отворачивался, словно смотреть на неё представлялось ему занятием крайне неприятным. И, несмотря на то, что Дарси стремилась оправдать его всеми возможными способами, сердце подсказывало, что мотивы Локи были продиктованы самыми низменными чувствами.

Она замечала скованность в его некогда уверенных движениях и затаённый страх в прежнем нахальном взгляде, и это лишало её покоя. У Дарси было много одиноких ночей, чтобы подумать о том, что же кроется за странностями в поведении своего напарника, а обиды, нанесённые им, наложили свой отпечаток на её размышления.

Ей всё чаще и чаще вспоминалось её пробуждение в полном одиночестве после ночи, когда Локи овладел ей, отчего впоследствии она и оказалась беззащитной перед шерифом и его свитой. Прежде у неё не вызывала вопросов его внезапная отлучка в город после того, что между ними произошло, но это было только поначалу. Чем больше Локи отдалялся от неё, тем чаще Дарси возвращалась к мотивам его поступка, который обернулся большим несчастьем для них обоих. Теперь она была уверена – Локи попросту сбежал, испугавшись последствий их внезапной близости.

Быть может, Дарси и не была нужна его любовь, разве же об этом она мечтала? Ей всего лишь хотелось, чтобы Локи навещал её почаще и злил своими гнусными шуточками. Но он попросту забыл о ней.

Дарси не терпела всех тех сожалений, что почти каждый, с кем ей приходилось пересекаться, стремился ей высказать. Когда она стала выбираться на улицу и проводить дневное время в городе, ситуация только усугубилась. Одни передавали ей через Мину тыквенные пироги и сладости, другие лично заносили подарки, вроде новых рубашек с богатой вышивкой на воротнике или самодельных гребней для волос в качестве благодарности и утешения. Но Дарси не желала этих утешений, хотя они и были продиктованы самыми светлыми чувствами. Она хотела, чтобы они все смотрели на неё, как прежде: недоверчиво, с любопытством и благоговением.

Однажды на ярмарке она столкнулась с пареньком, который вёл за руку свою младшую сестру, одну из тех девочек, кого похитили ведьмы, а позже спас Локи. Чумазый мальчишка в драной куртке принялся бормотать слова благодарности, сжимая её ладонь и упрямо всовывая очевидно только что приобретённую корзинку с ягодами. Дарси вежливо отказалась, не сводя взгляда с румяного личика девочки, что с обожанием смотрела на своего трясшегося от волнения братца.

Это задело её, на глаза навернулись слёзы. Должно быть, она также смотрела на Локи, когда он нашёл её. Дарси не доверяла этому грубоватому, извечно пребывающему в дурном расположении духа мужчине, даже боялась, но, тем не менее, следовала за ним по пятам, не в силах оторвать от него восхищённого взгляда.

К старику она вернулась, преисполненная решимости сегодня же увидеться с Локи и поговорить с ним начистоту. Урсула, младшая дочь лекаря, нагрела для неё воду и помогла залезть в большое корыто. Позже они вдвоём собрали те немногие вещи, принадлежащие ей, дабы Дарси сегодня же перенесла их обратно в свою комнату в постоялом дворе.

Когда она вновь оказалась, на улице было темно. В трактире уже собралась немало народу: кто-то играл на дудке, а кто-то неуклюже отплясывал прямо у деревянной стойки. Повсюду она натыкалась на красные, лоснящиеся лица, что ухмылялись ей. В глазах их теплился огонёк узнавания, и вскоре местные обитатели наперебой стали предлагать ей пиво и ужин, на что Дарси вежливо отвечала отказом.

Она выискивала взглядом в этой пьянствующей толпе Локи, пока хозяйка не сообщила ей, что он около получаса назад поднялся к себе. Дарси направилась следом, прижимая ладонь к спине, которая всё ещё отзывалась болью на любое резкое движение. Ей пришлось преодолеть бесконечно огромное количество ступеней прежде, чем она оказалась, наконец, в коридоре, прямо напротив двери, ведущей в их комнату.

А спустя минуту она уже неслась прочь, не обращая внимания на болезненные ощущения, сковавшие всё тело. Она словно получила удар под дых, заслышав сладострастные стоны и исступленный голос Мины, переплетающиеся с нахальным смешком Локи.

Уж этого Дарси ему простить не могла.

Подперев кулаком щёку и ковыряясь ложкой в каше, она почувствовала, как глаза непроизвольно наполнились слезами. Тогда ей казалось, что ничего ужаснее с ней уже не случится.

Уже после побега, план которого она придумала, пока возвращалась обратно в дом старика, её настигла новая беда. После очередной неудачной вылазки в лес низ её живота вдруг скрутило резкой болью, и до коморки местного целителя она добиралась, почти сложившись пополам. Йен тогда не на шутку перепугался и всё никак не мог заткнуться, то предлагая помощь, то выспрашивая у неё, что происходит, будто бы ей самой было известно, пока Дарси не рявкнула на побледневшего парнишку и не отправила выполнять какое-то пустяковое поручение.

Оказавшись там, где её никто не мог увидеть и одолеваемая смутными подозрениями, Дарси приспустила шнуровку штанов и выдохнула от облегчения. Теперь-то она точно знала, что здорова. Но только отчего же было так много крови?

Боль не отступала, отдавая в поясницу, но стала куда умереннее, а вот крови становилось всё больше. Спустя час появилась повитуха, и Дарси, несмотря на свою неопытность, ещё до осмотра каким-то женским чутьём уже поняла, что с ней произошло.

Пока знахарка давила ей на живот и вытирала кровь с ног, Дарси впервые за много дней выдохнула имя Локи, не прекращая мысленно слать на него проклятья одно страшнее другого.

– А чего ты преследуешь это дьявольское отродье, коли носишь дитя под сердцем? – ворчала повитуха, отмывая руки. – Не женская это забота.

Дарси молчала, прикрыв глаза ладонью и задыхаясь от стыда и боли. Чтобы облегчить её муки, знахарка залила кипятком листья базилика, что славился своим болеутоляющим эффектом и наказала пить травяной настой в течение нескольких дней.

Другая бы на месте Дарси оплакивала кончину своего ещё не родившегося ребёнка, а она ревела об окончательно поруганной чести. Сколько ещё раз жизнь намеревалась напомнить ей о том, какую непоправимую ошибку она совершила, отдавшись Локи? Сбежав из Аугсбурга, Дарси, сама того не ведая, всё это время носила в себе его часть. Если бы бог не забрал у неё дитя, её жизнь была бы кончена: Дарси больше не смогла бы заниматься охотой, и ей непременно пришлось занять крайне унизительное положение в какой-нибудь глуши, воспитывая в одиночку дитя, в чьих жилах текла ведьминская кровь. Могла ли она представить худший расклад для себя?

Мысль о том, что Всевышний всё же не оставил её после всего, что она натворила, успокаивала Дарси и внушала надежду, что однажды её разрушенная жизнь наладится, а ноющая боль в разбитом сердце утихнет, словно её и не было. Словно его и не было.

Двери распахнулись, и в таверну ввалилась разномастная ликующая толпа мужчин. Кто-то из них позвякивал монетами, выигранными в результате удачной ставки, а кто-то кипел от злости, недобро зыркая в сторону везунчиков.

Дарси поняла, что сейчас было самое время сматываться. Заметив Йена, спешащего ей навстречу, она допила своё пиво и поспешно поднялась из-за стола. Когда паренёк подошёл поближе, Дарси увидела, что из носа у него текла кровь, которую мальчишка безрезультатно пытался утереть рукавом своей куртки.

– Вам нужно немедленно уходить отсюда, – просипел он, не поднимая на неё глаз. – Давайте же! Мы успеем уйти, пока хозяин расплачивается с ним.

Дарси не успела спросить, о чём он толковал, как небольшое помещение вновь наполнилось радостным гулом и отдельными воплями:

– Спасибо, брат! Ты меня озолотил!

– Давно я такого не видел!

– Как он его по полу размазал, а!

Когда он шагнул на пустой пятачок между столами в центре, Дарси сжала пальцами спинку стула и замерла, не в силах поверить своим глазам. Вытирая разбитые в кровь кулаки тряпкой и посмеиваясь над одобрительными выкриками мужчин, Локи внимательно осматривал помещение, пока его холодный и цепкий взгляд на остановился на ней. Он выпрямился, улыбка сошла с его загорелого лица, и Дарси настигло ощущение чего-то тяжелого и неотвратимого. Это странным образом успокоило её и она почувствовала смирение.

Первые несколько недель она жила в ожидании того момента, когда он наконец настигнет её. Локи был рождён охотником, превосходной ищейкой, и интуиция никогда его не подводила. Однако вскоре Дарси поняла, что он попросту и не пытался её искать, иначе непременно бы нашёл. При всех её обидах и злости это его равнодушие сильно задевало её. Порой Дарси желала взрывного столкновения, криков и обвинений, что она непременно бы обрушила на него. Она хотела его ударить, выместить всю свою злость и отчаяние. Она бы сказала ему, что ненавидит его и что он стал ей противен. Но теперь она лишь могла глазеть на него и дрожать. Гипнотический взгляд его колдовских очей заставлял мурашки бегать по её спине и нервно сглатывать ком в горле.

Она ведь всегда немного побаивалась его.

Наконец Локи отвернулся и шагнул к деревянной стойке. Ему тут же протянули металлическую кружку пива и навалили целую тарелку тушеного мяса. Проигнорировав одобрительные похлопывания по плечу и распорядившись накрыть ему на стол, Локи ленивым шагом направился к ним с Йеном, не сводя с неё тяжелого, но вместе с тем любопытного взгляда. Мальчишка было выступил вперёд, но Дарси, коснувшись его плеча, покачала головой.

Это было её бремя. И ей нужно с этим разобраться.

========== Часть 9.2. Признание ==========

Локи небрежно отодвинул стул ногой и уселся за её стол, с грохотом поставив на него кружку. Его распахнутая рубашка взмокла от пота и воды, которой он, очевидно, облился после боя, волосы отросли и беспорядочно вились, под ярко-зелёными глазами залегли тени, а в уголках губ виднелась запёкшаяся кровь.

Вскоре ему принесли ужин, и всё это время Дарси с жадностью разглядывала его, в надежде, что предательский трепет в груди вызван лишь тем, что их встреча случилась столь неожиданно.

Тем временем Локи вновь скользнул по её фигуре ленивым взглядом и усмехнулся, жестом призывая сесть за стол. Дарси повиновалась, опустившись напротив, а Йен так и остался стоять, изредка утирая тыльной стороной ладони кровь из носа. Напряжение было настолько осязаемым, что его можно было резать ножом.

– Какого чёрта ты его ударил? – наконец спросила Дарси, кивнув в сторону мальчишки. Голос её от волнения звучал хрипло и глухо, и тонкие губы Локи тронула недобрая усмешка.

– Давно руки чесались, – признался он, откинувшись на спинку стула. – Ты же прекрасно знаешь, как меня раздражает этот щенок.

Йен молчал, вытянувшись в струну, и глядя куда угодно, лишь бы не в их сторону. Дарси знала, что он трусил. Она и сама ощущала липкий страх, наблюдая за Локи, потому что всё в нем: голос, жесты и взгляд, – выдавали надвигающуюся бурю, что вряд ли обойдёт их стороной.

Дарси сложила дрожащие руки на коленях и вопросительно воззрилась на него, не имея понятия, что ей делать и говорить дальше. Локи всё это время внимательно наблюдал за ней, не притрагиваясь к еде. Казалось, будто бы от его пронзительного взгляда не укрылась ни одна деталь. Он выжидал, словно хищник перед смертельным прыжком, а Дарси вновь ощутила себя в роли жертвы, и её пугало, как органично в последнее время она вписывалась в эту роль.

Наконец он улыбнулся. Его белые зубы сверкнули в неярком свете свечей, и ледяной взгляд выпустил её из своего плена.

– Не сгинула, значит? – он отхлебнул пива и откинул слипшиеся от пота волосы с худого лица.

– Как видишь. – Её тон звучал враждебно.

Временная передышка закончилась. Повеяло холодом. Тонкие пальцы Локи сжались в кулаки, тяжёлый взгляд вновь вернулся к её лицу, и Дарси затаила дыхание.

– И как тебе свобода, сладкая? Всё именно так, как ты себе и представляла?

Она смотрела на него с мрачной решимостью и молчала. Его напускное самодовольство не могло затуманить её взора – Локи желал скандала не меньше, чем она когда-то.

– А ты теперь кулачными боями на хлеб зарабатываешь? – Дарси сложила руки на груди, словно таким образом могла защититься от него.

– Хлеб мне дают бесплатно, – Локи придвинул к себе тарелку с дымящимся мясом, и как ни в чём не бывало, принялся за еду.

Дарси растеряно наблюдала за этим представлением. Они с Йеном недоуменно переглянулись, и, в конце концов, она решила, что с неё хватит. Но стоило ей только сделать попытку подняться с места, как Локи тут же вскинул на неё глаза.

– Джексон считает, что вечерние бои – наилучший для меня способ выместить свой гнев. Старик уже спит, должно быть. Ох, он был бы рад такой встрече. Только о тебе и трещит целыми днями.

– Так ты теперь следопыта повсюду за собой таскаешь? – не без удивления спросила Дарси. На её взгляд, Джексон был уже достаточно стар, чтобы путешествовать по всей стране, сопровождая охотника за нечистью.

Локи пожал плечами:

– Не только ты нуждаешься в надёжном напарнике, – в его словах было столько яда, что хватило бы на отраву для всей деревни. А затем, наклонившись к ней, он доверительным тоном поинтересовался, кивнув в сторону Йена: – Его ты тоже приглашаешь в свою постель?

Дарси выплеснула ему в лицо содержимое его собственной кружки, дрожа от гнева. После всего, что она пережила, его грязные слова ударили по самому больному. Ей следовало быть готовой к тому, что его поганый язык даст о себе знать.

– Осталась ли в стране женщина, которую ты ещё не унизил своим присутствием?

Локи сплюнул на пол и, утерев лицо рукавом, мягко рассмеялся:

– Не думаю, что успел поиметь всех, милая сестрица. Но, как ты помнишь, ты уже не в их числе.

Дарси не замечала того, что они уже стали привлекать к себе внимание многочисленных посетителей. Она не видела, как удивился Йен, заслышав последнюю фразу Локи. Дарси в упор смотрела на мужчину, который принёс ей боли куда больше, чем ненавидимый ею отец.

– Ведьминский выродок! – прошипела она, резко поднимаясь из-за стола. – Катись в ад.

Йен отшатнулся, давая ей пройти, но Локи поднялся следом и, крепко схватив Дарси за локоть, подтащил к себе. И тут она взвыла дурным голосом, делая бесполезные попытки вырваться и колотя его свободной рукой.

Их семейная – если можно так сказать – сцена естественно привлекла к себе повышенное внимание. Многие мужчины повскакивали со своих мест, но подойти ближе не решались, очевидно, опасаясь Локи, который ещё недавно показал себя как хороший боец.

– Будь ты проклят, мерзавец! – она билась в его объятиях, словно пойманная птица. Его пальцы крепко, до боли сжимали её локоть, а горящий злобой взгляд не отрывался от её раскрасневшегося лица. Дарси ждала, когда он ударит её. Видит Бог, он выглядел так, будто бы желал её избить.

А Йен кружился вокруг них, не в силах что-либо предпринять.

Обезумев от своего бессилия и унижения, Дарси схватила ту самую злосчастную кружку, остатки содержимого которой она выплеснула ему лицо, и ударила его по голове.

Локи отшатнулся, но его пальцы ещё крепче впились в обнажившиеся в пылу их схватки плечи Дарси. Грузный хозяин трактира прокричал, чтобы они немедленно проваливали, иначе им не поздоровится.

На мгновение Локи выпустил её, и Дарси, наивно посчитав, что теперь была свободна, дёрнулась было по направлению к выходу, но не успела. Он метнулся следом за ней, подхватил под коленями и закинул себе на плечо.

– Это моя жена, – бросил он хозяину, направляясь в сторону лестницы, что вела на второй этаж. – Вздумала сбежать от меня с каким-то сопляком. Проклятая блудливая сука!

Дарси протестовала, кричала о том, что никакая она ему не жена, лупила его кулаками по стене, но всё было тщетно – с силой оттолкнув Йена, который отлетел в сторону и повалился на один из накрытых столов, подгоняемый одобрительными выкриками пьяных мужчин, Локи уносил её прочь от надежды на спасение. Она осталась один на один с его яростью и жестокостью.

– Я тебе ненавижу, – повторяла Дарси, задыхаясь от слёз.

Она больше не совершала попыток освободиться, просто обмякла и ждала своей участи. Её юбка задралась и обнажила ноги, волосы растрепались и теперь лезли в лицо, прилипая к влажным щекам.

Вдруг остановившись, свободной рукой он поискал ключи в кармане штанов и не без труда отпер дверь, которая всё никак не хотела поддаваться. Спустя мгновение они оказались в комнате, судя по всему временно занимаемой им, и пройдя немного вперёд, Локи небрежно опустил Дарси на кровать и замер, не сводя с неё нечитаемого взгляда. Грудь его тяжело вздымалась, а глаза горели безумством.

Дарси закрыла лицо ладонями и горько заплакала, так и не поднявшись с кровати. Ей хотелось спросить, за что он так с ней? Чем она заслужила подобное? Разве же она мало страдала?

И словно желая сделать этот миг совсем невыносимым для неё, в памяти одна за другой стали возникать картины, что она уже несколько месяцев пыталась выкинуть из головы: его расслабленное взмокшее лицо и закрытые глаза в ту самую ночь, когда он овладел ею, черное дно бочки, в которой её топил шериф, серебрённая лунным светом крепкая спина, испещренная жемчужными шрамами, и стремительно расползающееся кровавое пятно на штанах в день, когда она потеряла своё дитя…

Локи тяжело опустился на край кровати и, сгорбившись, опустил голову. Дарси отняла ладони от лица и с недоверием взглянула на него.

– В аду я уже бывал, – вкрадчивым звенящим голосом произнёс он. – Пока твоя мать пела тебе колыбельные на ночь, моя горела на костре рядом с вздёрнутым папашей. Не самое радостное воспоминания, чтобы им делиться.

Локи повернулся и с тяжёлым укором взглянул на Дарси:

– Сбежала ночью, словно трусливая дура. Язык к нёбу прилип, что ты решила обсудить моё прошлое с кем угодно, только не со мной?

Дарси утёрла ладонью слёзы и приподнялась на локтях. Казалось, в её теле не осталось больше сил – только страдания, что приносил ей этот мужчина.

– Ты уж извини, что не стала отвлекать тебя от Мины. Ты ведь из бедняжки каждый вечер весь дух выбивал.

И только теперь Локи понял. А Дарси подумала, что это было худшее, что она могла сказать ему в такой момент. Да и вообще когда-либо.

Его усмешка превратилась в звериный оскал. Она чувствовала, как он вновь обретает уверенность и власть над собой. Дарси снова открылась ему, и не было ничего, что принесло бы ей большего облегчения за последние несколько месяцев.

Она села на кровати и подползла ближе, поправив рубашку и пригладив волосы. Локи же, как и прежде, не отрывал от неё своего взгляда, но что-то в нём уже неуловимо изменилось.

– А ты рассчитывала, что наутро я потащу тебя в часовню? – слова полились рекой, а обманчивые красивые глаза будто бы действительно светились весельем. – Надену кольцо на палец и поклянусь разделить с тобой и горе, и радость?

– Бога ради, – шептала Дарси, – замолчи, змей.

Но Локи уже было не остановить. Он развернулся к ней полностью и теперь находился так близко, что она с трудом сдерживалась, чтобы не отшатнуться.

– Как же ты, будучи такой дурой, сбежать-то решилась?

Дарси зажала рот ладонью, пытаясь сдержать новую волну рыданий, но Локи, казалось, не замечал ничего, кроме своего гнева. Он тряс её за плечи и что-то кричал в лицо, пока его вопли не прервал хлёсткий звук пощёчины. Она уже без тени страха наблюдала за тем, как он, умолкнув, поднимает на неё глаза, взгляд которых не предвещал ничего хорошо. Дарси устала от этой схватки. Ей надоело бояться.

– Я хотела стать твоей, – прозвучал голос, лишённый всяких чувств. Локи открыл было рот, чтобы что-то сказать в ответ, но она успела раньше: – Должно быть, я любила тебя.

Воцарилась звенящая тишина. Локи закрыл глаза, и между его тёмных бровей залегла морщинка. Горячие ладони безвольно соскользнули с её плеч, и он застыл, словно забыв, как двигаться.

Его реакция подбодрила Дарси, и следующее, что она произнесла, далось ей куда легче:

– Я понесла от тебя. Ты слышишь? Носила под сердцем твоего ребёнка, пока ты развлекался с каждой встреченной на твоём пути потаскухой!

Теперь Локи было не узнать. Всякая краска сошла с его лица, принявшего выражение глубокого шока и растерянности. Он смотрел на неё широко распахнутыми глазами, будто видел впервые. Хватая ртом воздух, ему никак не удавалось подобрать слов. Да и были ли они нужны сейчас?

Дарси вдруг стало невыносимо горько, будто бы она когда-либо страстно желала стать матерью. Ей стало жаль и дитя, и себя, и почему-то Локи, который выглядел раздавленным и словно неживым. Она вспомнила, как несколько месяцев назад он прятал лицо в складках её простыни, не в силах смотреть ей в глаза после того, что сотворил с ней шериф. Его переполняло отчаяние – и тогда, и сейчас, и Дарси вдруг осознала, что на самом деле никогда не сможет его ненавидеть, хотя он того и заслуживал.

Сильный спазм сдавил ей горло. Пошатываясь от слабости, Дарси поднялась на ноги. Сделала несколько шагов по направлению двери и замерла. Она не стала оборачиваться – просто мысленно попрощалась с тем грузом, что не давал ей жить всё это время, и дёрнула рассохшуюся от старости дверь на себя. Но, не успев открыться, та вновь захлопнулась. Узкая смуглая ладонь легла на деревянную поверхность, а горячее дыхание опалило затылок.

– Милая…

Другая ладонь легла ей на плечо и мягко сдавила его, словно прося разрешения. Дарси застыла, глотая слёзы. Тело отзывалось мелкой дрожью на каждый его вздох.

Он него пахло кровью, потом… и домом. Домом, который у неё отняли прежде, чем она решилась покинуть его.

– Родная моя.

И он был родным, единственным родным ей человеком на всей земле.

Он был её мужчиной. Грубым, жестоким, с нечистой кровью и тёмной стороной, что время от времени брала над ним верх. Но он был её, и она уже не могла бороться с непреодолимой тягой к нему, особенно, когда он был так близко.

– Я прошу тебя, – горячая ладонь настойчиво сжало плечо, заставляя повернуться. Безумные зелёные глаза теперь были полны ужаса и вины. – Прости. Прости меня снова. Прости.

Повинуясь неопределённому порыву, она ткнулась ему носом в грудь и застыла, не находя в себе сил сделать что-либо ещё.

Из-за двери доносились голоса и топот постояльцев, то и дело слышался скрип распахиваемых дверей и звон ключей. Дарси не знала, сколько прошло времени прежде, чем почувствовала, как его сухие горячие губы смазано касаются её лба и что-то неистово шепчут.

Внезапно он стал опускаться вниз, на мгновение их глаза оказались на одном уровне, и Дарси отшатнулась, не в силах поверить в происходящее.

Мгновение спустя он стоял перед ней на коленях.

Холодный, гордый, циничный, с трудом выдавливающий доброе слово для кого-либо, – Локи прижимался лбом к её животу и повторял, словно молитву:

– Вернись ко мне. Вернись.

***

Первое время он был так зол на неё, что решил для себя – пусть катится на все четыре стороны.

Однако уже спустя два месяца Локи удалось взять её след. В одной из деревушек на юго-востоке страны стали происходить непонятные вещи, однако по прибытию на место он обнаружил лишь сожжённые ведьминские избы и пустые гильзы.

Позже они чуть было не пересеклись в Берхтесгадене. Местный шериф едва не бросил его в темницу, узнав, что в городе вновь появился охотник на ведьм.

– Вымогатели денег! – верещал он, выпучив свои бесцветные глаза и угрожающе размахивая револьвером. – Одна уже поигрывалась здесь своим арбалетом, а толку-то!

Если бы Локи не пришлось зачищать лес от оставшихся ведьм, он бы сумел перехватить Дарси до того, как она вновь исчезла.

И вот, спустя несколько недель, в толпе ликующих пьянчуг, что пришли поглазеть на кулачный бой, в котором он вызвался поучаствовать, Локи увидел знакомые рыжие вихры и вздёрнутый нос. А ведь он выбрал эту рыбацкую деревню случайно, для того, чтобы передохнуть пару деньков прежде, чем вновь отправиться на её поиски.