Текст книги "Год Белого Дракона (СИ)"

Автор книги: С. А. В.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

– Ричи, что же вы с Кацманом раньше-то молчали!? Так вас…[21]21
  забористый мексиканский мат, с не переводимыми идиомами


[Закрыть]. – расстроился не на шутку Олаф.

– Да не молчали мы! И готовиться начали, сам ведь их отделу приказ на создание рабочей группы по этой теме подписывал, полторы недели назад. Да только события вскачь понеслись. Мы планировали с профессором, из Европы профессионалов его отделу в помощь, по этой теме, набирать. И задачу агентам вербовщикам поставили, но ведь это не в один день или неделю делается, тут время нужно – месяца два три. На решение задач в интересах корпорации и охранного агентства полковника, мощности его отдела даже с запасом. Но тут-то задача приобретает совсем другой размах! Масштабы несопоставимы с имеющимися возможностями нашего отдела. Сейчас, Карденасу, можно посоветовать менять людей выборочно, только на ключевых постах в армии и МВД. Тогда проверить их сможем на полиграфе. Но это буквально единицы, три или четыре в день. Скоро ещё трое подготовленных оператора полиграфов закончат обучение в школе Килера, будет возможность проверять от 8 до 12 в день. Но и про потребности корпорации забыть нельзя! Получается, что надо ещё готовить десятки специалистов полиграфистов.

– Плохо Ричи, что раньше так подробно меня не проинформировал по этим нюансам, будем теперь решать на бегу, деваться нам уже некуда. У тебя ещё по корпусу есть, что добавить?

– Есть конечно. Сам корпус, будет кадровым резервом для Карденаса, школой обучения войск передовой тактике и стратегии. Воюя, личный состав корпуса, получит настоящий боевой опыт, а это, просто как воздух необходимо для мексиканской армии. К сожалению, война продлится не один год, можно будет через бои провести не один десяток тысяч солдат и офицеров, проводя регулярно ротацию на необстрелянных. И ещё, сейчас в конгрессе США рассматривают закон о "ленд-лизе". Если постараться, то "добровольческий корпус", можно будет подвести под эту программу, вооружить его тяжёлым современным оружием.

– Хм-хм, может быть, может быть – задумчиво сказал Олаф.

– А с момента вступления Мексики в войну, против "стран Оси", уже сама Мексика попадет под действие закона о "ленд-лизе". Кроме оружия для её армии, возможно, удастся и что-то в плане производственных мощностей, для её промышленности приобрести у США. Олаф, ты как самый сведущий, скажи, какие сейчас в Мексике есть оружейные производства?

От моего вопроса, Олаф, скривился, с явно слышимой в голосе досадой, ответил:

– Да какие там производства, так, пару заводов делающих стрелковое оружие. Государственная компания "Fabrica de Armas", производит винтовки, пистолеты, сейчас планируют начать выпускать ещё и 60-мм миномёты по лицензии. И компания "Mendoza", которая производит для армии, ручные пулемёты "Mendoza" C-1934. Пороховой завод, вроде в середине тридцатых модернизирован, это всё, что знаю. Поэтому-то, Карденас двумя руками за, чтобы вместе с нами оружейное производство Мексики развивать!

– Да уж, маловато. Не совсем понимаю, почему? Ведь у Мексики есть и чёрная и цветная металлургия, основа оружейного производства. Почему так сложилось, что собственных оружейных производств почти и нет?

– Много факторов на это повлияло, как исторических и экономических, так чисто политических. Сейчас всё в оборудование и инженерно-технические кадры упирается! Это Ричи, тебе не штаты, где за день, из безработных, можно укомплектовать технически подготовленными кадрами, сотню или больше заводов и фабрик, это Ричи, Мексика! Безработных здесь тоже хватает, но инженерно-технических кадров, с высокой квалификацией, очень и очень мало.

– Понятно, ладно, пока этот вопрос отложим. Продолжаю дальше, развивать идею, как нам избежать агрессии США. Нам очень нужны свои СМИ на территории США. Если удастся у большинства населения штатов, создать дружественный настрой в отношении Мексики, то сомневаюсь, что госдеп осмелиться на войну. Им потребуется невесть, сколько времени и сил, чтобы изменить мнение народа, а может и не удаться вовсе, наши СМИ тоже ведь безмолвствовать не будут. Поэтому-то и желательно, максимально прибрать к рукам, ставшие бесхозными СМИ Хёрста, когда госдеп его "закопает".

– Это понятно, возражений нет, на сколько финансов хватит, настолько и приберём наследство Херста. Кто-то ещё, что-то добавить хочет? – спросил Олаф.

– Если "добровольческий корпус", это кадровый резерв, то и его состав должен соответствовать этому. Не только пехота, артиллерия, связь и инженерно-сапёрные части, но и горно-егерские, бронетанковые и авиационные части – сказал Саблин. – Ещё следует проработать вопрос по политикам в Вашингтоне. Кого-то, из сенаторов и конгрессменов, мы уже можем прямо сейчас – "взять за жабры". Их не много, но они есть. В случае решения, правительства США, об агрессии в отношении Мексики, они могут поднять бучу и сорвать принятие такого решения. Но известный вам закон, от 38 года, "Foreign Agents Registration Act"[22]22
  «Foreign Agents Registration Act» – «Акт о регистрации иностранных агентов»


[Закрыть], пока, ни кто не отменял! Думаю, что после такого демарша, публичными политиками они пробудут не долго. Поэтому, следует рассматривать это как одноразовый, запасной вариант, на самый крайний случай – предложил, очень дельную мысль Саблин.

– Возможно, нам стоит попробовать наладить связь с американскими профсоюзами, конфедератами южных штатов, да со всеми движениями и организациями, что могут выступить нашими союзниками в штатах – добавил я, как развитие предложения Игоря Дементьевича.

Минут десять все молчал, обдумывая услышанное, потом Олаф сказал:

– Полковник, до моего отлёта в Мехико, подготовьте пожалуйста план, из каких частей и в каком количестве должен состоять корпус. Проработайте более детально, ваше предложение, по политикам в Вашингтоне, на кого из сенаторов и конгрессменов, в крайнем случае, мы там сможем рассчитывать.

– Сделаю – ответил Саблин.

– А ты, Ричи, тогда иди к Кацману. Подготовьте мне до отлёта расчёты, что нужно и в каком количестве, для организации обучению тестовой методики, нужного количества специалистов.

– Олаф, специалистов готовить нужно не один год, их придётся искать, в штатах, в Европе, по всему миру. А вот подготовить помощников им, это можно за месяц два. В общем, всё с профессором тебе до отлёта распишем.

– Тогда закончили на сегодня, мне до отлёта, нужно ещё немерено дел переделать – завершил совещание Олаф.

Я пошёл к Моисеичу. "Вот он сейчас обрадуется-то!" – думал я – "Главное, чтобы ни помер с расстройства, от новости о свалившемся гигантском объёме срочной работы". Моисеич выдержал, к полуночи черновой вариант с расчётами и выкладками мы с Моисеичем закончили. Оставил на него с помощниками уточнения и конкретизацию нюансов, поехал домой, можно сказать на автопилоте. Заснул ещё в момент падения на кровать.

* * *

Четверг выдался очень насыщенным днём. Озадачил главного технолога корпорации, изготовлением трёх десятков аквалангов и циклом их испытаний. Съездил в экспериментальное КБ Якоба. Там работа кипела и явно успешно двигалась – «Вот так бы сразу!». На радиозаводах застрял до конца дня. Вывезла целая куча мелких неполадок, при длительной работе бытовых СВЧ печек. Что-то просто исправили перекомпоновкой печи, а вот кое с чем, технологам придётся повозиться. То же самое, было с телевизорами и переносными приемниками, лезли всякие мелкие и не очень неисправности. В этот раз, мне даже пришлось успокаивать наших технологов и начальников производств, что это естественный процесс подготовки к серийному производству. Поэтому и настаивал на столь долгих полевых испытаниях, чтобы нас потом рекламациями не замучили. Там меня и застал звонок Олафа.

– Ричи, тут к тебе человек приехал от наших друзей. И ждёт тебя, у меня в кабинете. Это очень важно, отложи дела и езжай ко мне. – "Очень важно", Олаф выделил тоном.

По дороге размышлял, чтобы это значило, появление гостя с родины, меня заинтриговало. – "У меня есть связник Хосе, вопросы координации наших дел с СССР, решают Олаф и Джона, по линии НКВД, возможно, что Саблин. Да чего гадать, сейчас узнаю". Поставив машину на стоянку, поднялся в кабинет к Олафу. В кабинете, вместе с Олафом, был ещё один человек. Лет тридцати пяти, по скулам и глазам понятно, что с большой долей восточной крови. Олаф представил нас друг другу и сказал: – "Что его просили, оказать всяческое содействие нашему гостю". Гостя звали Соболев Николай Иванович. Я вопросительно посмотрел на него.

– Нам нужно побеседовать с глазу на глаз – сказал он.

Я предложил пройти ко мне в кабинет и там поговорить, что мы и сделали. От кофе, чая и лимонада он отказался, достал из кожаной папочки лист бумаги и сказал:

– Если вас это не затруднит, мистер Зейтц, ответьте на вопросы на этом листе.

Я взял листок и стал читать вопросы, написанные на русском языке. Прочтя первые пять вопросов, я уже точно знал, что в этом времени или мире я не один такой, второй "попаданец" находиться у наших, что возможно объясняло замеченные мной отклонения от известной мне истории. Вопросы были такие:

1) Как звали первого космонавта земли?

2) Что было на голове Горбачёва М.С.?

3) Что обещал показать Никита Сергеевич американцам, с трибуны в Нью-Йорке?

4) Кто принимал парад победы на Красной площади 24 июня?

5) Сколько пальцев не хватало и на какой руке, у Ельцина Б.Н.?

6) Какого числа и месяца, праздник – "День космонавтики"?

7) Что действительно хотел сказать Л. И. Брежнев, произнеся с трибуны – "сиськи масиськи".

Нет смысла перечислять остальные вопросы, они были того же плана, я стал отвечать на них. Чувства, конечно, переполняли меня – и облегчение, что теперь не нужно доказывать "что ты не верблюд". И сожаление, о том, сколько времени потеряно. И радость, от того, что многое теперь можно будет делать быстрей и проще. Ответив на все двенадцать вопросов, отдал лист с ответами обратно Соболеву. Тот, достав из папочки ещё один лист, стал сравнивать ответы. Сравнив, убрал листы назад в папочку и достал оттуда конверт.

– Это вам, прочтите, пожалуйста – предложил он мне.

Взяв у него конверт, без всяких надписей, вскрыл и прочитал. Это было официальное приглашение посетить Советский Союз. Письмо было на русском языке, к нему был подколот перевод на английском, подписано письмо было – Сталиным И.В.

– И когда надо ехать? – Спросил я.

– Это зависит от вас. Как только вы будете готовы, мы можем ехать – ответил он.

– Давайте тогда не будем откладывать, решим прямо сейчас, на чём поедем?

– Лучше самолётом, так будет быстрее – ответил он.

Я позвонил Олафу, тот ни куда не ушёл, был у себя в кабинете. Я сказал, что сейчас зайду к нему, вместе с нашим гостем. Пройдя в кабинет к Олафу, молча, протянул ему приглашение. Он стал читать, глаза у него от удивления полезли на лоб. Закончив читать письмо, спросил:

– Ты поедешь?

– Да, поеду, это необычайно важно.

– Когда?

– Если ты не будешь возражать, то завтра и поеду, после утреннего совещания. Постараюсь до завтра, по возможности, подготовить ЦУ по тем темам, что сейчас веду.

– Понятно, не возражаю, раз это так важно – задумчиво ответил он, посмотрев на меня спросил – Ричи, ты мне точно скажи, когда сможем реально, производство электротехники и комплектующих на поток поставить?

– Вообще-то хоть завтра, но я бы, посоветовал, с лампами и магнетронами недели две ещё подождать, пусть они хоть частично полевые испытания на отказ и ресурс закончат. Если к тому времени отказов будет также мало как сейчас, можно запускать производство на полную. По СВЧ печам, то же самое, ещё две-три недели, и если всё в норме будет, можно начинать производство, не дожидаясь окончания полного цикла испытаний. По телевизорам и приёмникам, хотя бы месяц нужен, для испытаний на ресурс и надёжность.

– Ладно, принимается, буду исходить из этих сроков – согласился Олаф.

– Олаф, ты не забудь команду бухгалтерии дать, на премии для отличившихся. Список у твоей секретарши завтра будет.

– Хорошо, будут им премии.

– Олаф, ты не будешь возражать, если я возьму наш самолёт для поездки в СССР?

– Самолёт закреплён за тобой, поэтому без вопросов.

Мы обсудили, как лучше лететь, в результате решили через Канаду, Аляску, Чукотку, Сибирь. Получалось 6–7 посадок, не считая остановки в Нью-Йорке. Пока будут оформлять документы, на меня и экипаж, побуду хоть сколько-то времени с Джули. В корпорации я буду числиться в командировке. Олаф спросил Соболева, сколько времени займёт моё пребывание в СССР, тот ответил, что это зависит только от меня. Я честно ответил: – "Что пока не знаю, но наверно пару месяцев не меньше". Так как Соболеву и Олафу нужно было поговорить о делах, и он намеревался до завтра остаться у Олафа, я пошёл к себе в кабинет, откуда позвонил на аэродром. Поставил задачу, по полёту в Нью-Йорк на завтра, попросив передать экипажу, что потом летим в СССР, пусть готовятся к очень долгой командировке на несколько месяцев и поехал домой.

Поужинал и принялся готовить задания по планам работ, для моего обширного хозяйства, закончил уже около трёх ночи. Но вроде всё учёл, что смог, даже задание на 60-мм автоматический "пушку-миномёт", для оружейников расписал. Хотя наверняка, всё же, что-то и упустил.

Утреннее совещание вышло долгим, осознав, что я уезжаю на пару месяцев, народ мучил меня вопросами, которые я не достаточно осветил, или вообще упустил в плане работ. Но закончилось и оно, в двенадцать дня, 17 января 41 года, мы вылетели в Нью-Йорк.

Часть третья
PARА BELLUM

Из Нью-Йорка в Москву добирались долго – шесть дней. Из Нью-Йорка вылетели вечером 19 января, в Москве были вечером 25 января. Даже сменный экипаж, из опытных полярных лётчиков, добавившийся к нам в Анадыре не сильно помог, зима и этим всё сказано, да ещё в Красноярске просидели почти сутки, ждали погоду. Зато успел написать целых три меморандума. Исходил из того, что мой собрат «попаданец», находящийся в СССР, уже просветил руководство о дальнейших событиях мировой истории, путях развития техники и технологий. Первый меморандум был о причинах развала СССР, с моими мыслями и предложениями как этого не допустить. Конечно, в какой-то мере, он страдал субъективностью в оценках событий и ситуаций, но я решил, что обязательно должен его написать, или меня замучит совесть. Он вышел самый объёмный. Второй меморандум по ядерному оружию. Где постарался донести мысль, что создавать ядерную бомбу всё равно надо, но не за счёт подготовки к отражению нападения «стран Оси» и укреплению обороноспособности страны. Для того, чтобы США не смогли нас в этом опередить, предложил план по срыву их ядерной программы и максимальному её замедлению. Третий меморандум был о дальнейших путях развитии техники, химических технологий, медицины, биотехнологий и конечно информационных технологий. С моими предложениями, на чём следует сосредоточить первоочередное внимание. Начал даже четвёртый меморандум. По командному составу РККА, конечно знал я не так уж много, но и не мало. Военной истории, мемуарам, воспоминаниям о войне уделял достаточно времени в прошлой жизни, а с моей нынешней способностью вспомнить досконально прочитанное и услышанное, выходило очень даже много. Надеялся, что это поможет армии в начальный период войны и сможет сберечь множество жизней. Его дописать не успел, добрались наконец-то до Москвы. Приземлились на центральном аэродроме имени «М.В.Фрунзе». Мой сопровождающий куда-то позвонил, через полчаса за нами пришли машины. Меня с экипажем, разместили в номерах гостиницы «Москва», но на разных этажах. Соболев провёл с нами небольшой инструктаж, где и как можно обменять валюту, что настоятельно делать не рекомендуется, оставил номер телефона, по которому ему звонить в случае непредвиденной ситуации и собрался уходить. Перед тем как Соболев ушёл, я спросил его:

– Николай Иванович, что по дальнейшим планам? Когда планируется встреча с руководством страны?

– Пока не знаю, вам сообщат – ответил он, простился и ушёл.

Я же, распаковав чемодан, достал из портфеля все свои бумаги, убрал их в сейф, который был в номере и залез в ванну. Какой кайф! После недели отсутствия возможности нормально даже умыться, я час отмокал. После ванны, высохнув и переодевшись в чистый костюм, зашёл к Джими, капитану экипажа. Спросил, всё ли он понял, что сказал наш сопровождающий.

– Да нет проблем сэр, всё понятно, что я в других странах, что ли не бывал.

– Джими, Советская Россия, это тебе не Мексика или Канада и уж тем более не банановые республики центральной Америки. Ты как капитан, отвечаешь за экипаж, поэтому мой строгий приказ. Не напиваться, не буянить к девушкам и женщинам не приставать! Ведите себя прилично.

– Понятно, сэр. А можно спросить, к русским девушкам вообще не приближаться? Вежливо, со всем обхождением, даже поухаживать нельзя?

– Хм-м. Ну, если вежливо, со всем обхождением, то не возражаю. Только как вы с ними общаться будете? Вы русского языка не знаете, они английского. Насколько я в курсе, здесь в школах немецкий в основном изучают.

Оставив озадаченного Джими, обдумывать эту проблему, сходил поужинать в ресторан. Качество приготовления блюд порадовало, счёт за ужин в долларах, совсем наоборот. "Надо срочно поменять на рубли" – решил я после ужина. Вернувшись в номер, позвонил дежурному администратору, узнать, можно ли заказать телефонный разговор с Нью-Йорком из гостиницы, или нужно идти на главпочтамт. Оказалось можно, но ждать приедаться долго, сутки или полтора. Решил завтра с утра сходить на главпочтамт, отправить Джули телеграмму, что долетел нормально.

Постоял у окна, глядя на ночную заснеженную Москву. Подумал – "Надо завтра сходить в ГУМ или ЦУМ, более подходящую для зимы одежду купить, а то пальто и ботинки, что привёз из штатов, для нашей зимы совсем не подходят. Правда, я в Номе, где сели на дозаправку, купил зимние торбасы, парку и малахай на голову, самое то по сугробам лазить, но для города, не совсем удобно и чересчур экзотично. Ладно, чего бездельничать, раз спать не хочется надо поработать". Достал из сейфа незаконченный четвёртый меморандум, принялся его доделывать. – "Как всё-таки удобно, писать за нормальным столом, при нормальном свете, а не на раскладном столике, в зачастую ещё и трясущемся самолёте".