Текст книги "Тень над полумесяцем (СИ)"

Автор книги: Rubus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== Глава 1. ==========

Мой рабочий день уже подходил к концу, когда напарник сообщил о том, что пришел еще один клиент.

Я тихо выругался сквозь стиснутые зубы. Сейчас я мечтал лишь о том, чтобы как можно скорее вернуться в свою пустую квартиру, закрыть дверь на все замки и провести ночь и остаток вечера в компании нескольких бутылок спиртного. А теперь придется задержаться из-за какого-то идиота…

Или идиотки.

Девушка тихо проскользнула в открытую Зойсайтом дверь и остановилась около моего стола. Она была достаточно высокой для женщины, и это было единственным, что я мог отметить – фигура ее была закутана в длинный темный плащ, а полуопущенное лицо скрывала шляпа с широкими полями.

Она определенно не хотела, чтобы кто-нибудь узнал ее.

– Мистер Кунсайт, частный детектив?

Я кивнул. У нее был удивительно приятный голос – мягкий и бархатистый, с едва заметным звенящим напряжением, как раз подходящий для того, чтобы с придыханием произносить мужские имена. Мое собственное, например, звучало очень даже неплохо.

– Не могли бы мы поговорить наедине?

Все еще мнущийся на пороге Зойсайт развернулся было, чтобы уйти, но я жестом остановил его.

– Он мой напарник, и дела мы ведем вместе. Если хотите что-то сказать, говорите нам обоим. Присаживайтесь.

Я ожидал, что она станет спорить, но девушка лишь покорно опустилась на жесткий деревянный стул и стянула с головы шляпу.

К моему удивлению она оказалась очень молодой – не старше моего напарника, и внешность ее совершенно не подходила к ее медовому, тягучему голосу. Я ожидал увидеть перед собой роковую брюнетку с алыми губами и цепким темным взглядом, но девочка, что сидела передо мной, была настоящим ангелочком. Лицо сердечком, испуганно поджатые розовые губки, огромные голубые глаза и россыпь тщательно завитых золотистых локонов по плечам – скорее Ширли Темпл, чем Теда Бара*. Я перевел удивленный взгляд на Зойсайта и понял, что и для него внешность нашей посетительницы оказалась сюрпризом.

За то время, что я приходил в себя, она не произнесла ни слова. Она сидела на самом краешке стула и нервно теребила в руках поля собственной шляпы, то и дело бросая на меня осторожные взгляды. Я решил, что пора перейти к делу, если я все еще хочу напиться сегодня без опасения проспать весь следующий день.

– Итак, вы что-то хотели от нас, мисс…

– Айно. Минако Айно, но все зовут меня просто Мина. Все дело в моей подруге. Она пропала.

Теперь мне стало понятно, что звенящие нотки в ее голосе появились оттого, что девушка старательно пыталась не расплакаться. Мелко дрожащие руки, сминающие несчастную шляпу, и влажно блестящие длинные ресницы только подтверждали эту догадку. Я догадался, что она не в состоянии сама начать рассказ.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– Позавчера утром, – девушка подняла на меня благодарный взгляд, – мы встретились с ней, и она сообщила, что взяла отгул на один день, попросила подменить ее вечером. Мы часто так делали, у нас довольно похожая внешность, и я хорошо знаю все ее номера. Мы работаем в «Луче полумесяца», вы знаете, где это?

О да, я знал.

Мы с Зойсайтом еще раз обменялись взглядами.

«Луч полумесяца» был одним из тех баров, в которые ты приходишь за уединением. Расположенный в самом тихом районе города, в неприметном с виду здании, он был из того сорта заведений, в которые не пускают в небрежно застегнутой рубашке или с дешевой сигаретой в зубах. Насквозь пропитанный полупрозрачным сигарным дымом и запахом дорогого алкоголя, «Луч полумесяца» был тихой гаванью для каждого, кто желал спокойно и изысканно упиться к чертям.

Для меня, разумеется, двери этого заведения были плотно закрыты, впрочем, это меня совсем не расстраивало. Я предпочитал наслаждаться «лунным сиянием»* в гордом одиночестве – куда легче выспрашивать у людей их тайны, если ты не попадался им на дороге в стельку пьяным.

– И кем вы работаете? – впервые за все время подал голос мой напарник.

– Я певица. То есть, и я, и Зайка…

– Зайка?

Минако улыбнулась, и ее лицо стало еще более юным, словно у школьницы.

– Мы все ее так называем, мою подругу. Не знаю уж, почему. Впрочем, она всегда любила кроликов…

– Почему вы думаете, что она исчезла? – бесполезное общение с этой певичкой начинало злить меня. Пока она тут рассуждает о том, почему ее подружку звали Зайкой, уходят бесценные минуты моего отдыха, а я терпеть не могу, когда отнимают мое личное время.

Девчонка удивленно захлопала ресницами.

– Зайка очень ответственная. Она, конечно, иногда опаздывает по утрам, но никогда не пропускает ни единого дня работы, не предупредив заранее. А тут ее нет уже вторые сутки. Я ходила к ней домой, но там тоже пусто – ее кошка, Луна, совсем оголодала одна дома. Зайка куда-то пропала, и никто не знает, где она!

Зойсайт рассеяно прикусил губу, размышляя. Вот и хорошо, пусть разбирается с ней, возможно, мне удастся отдать ему это дело – пора же парню и самому уже практиковаться!

По правде говоря, я и сам теперь не понимал, почему согласился взять настырного посыльного мальчишку в напарники – единственным его талантом было умение незаметно доставать кошельки из карманов, – однако общаться с людьми у него выходило куда проще, чем у меня. Скорее всего, его рыжая шевелюра и веснушчатый нос вызывали в наших посетителях необъяснимую симпатию, словно бы они разговаривали с собственным младшим братом, а не с помощником частного детектива. И, разумеется, общение с ним было куда более приятным, чем с самим детективом – вечно хмурой и недовольной всем миром глыбой льда.

Мной, то есть.

– Может быть, ее молодой человек знает, где она? У Зайки был возлюбленный? – спросил Зой, перебив молчание, повисшее в комнате.

Минако подалась вперед, так, что одна ее стройная, белая ножка с тонкой щиколоткой показалась из-за края плаща.

– В этом-то все и дело, – шепотом начала она, обращаясь к Зойсайту. Что ж, так даже лучше, пускай молодежь развлекается, изображая из себя братьев Харди, а я спокойно пойду отдыхать, – у нее есть жених, только она никогда не называет его имени. Всегда говорит, что он ее принц. Они обручились совсем недавно. Зайка говорит, ему очень не нравится место ее работы.

– Так может, она просто ушла, чтобы не расстраивать его?

– И никому ничего не сказала? – Минако покачала головой, – Я боюсь за нее. Мне кажется, что он мог что-то… сделать с ней, если она отказала бросить работу в «Луче полумесяца». Пожалуйста, помогите мне найти ее.

Детский сад какой-то! Да это дело завершить легче, чем снять кошку с дерева. Найду жениха девицы, пообщаюсь с ним – наверняка и невеста, потерявшая от счастья голову, появится там же – а с этой светлоголовой дурочки возьму двойную плату. За то, что потратила столько моего времени.

– Значит, так, – произнес я, прежде, чем эти двое заболтаются и окончательно испортят мне вечер своим щебетом, – завтра вечером я приду в этот ваш «Полумесяц»…

– «Луч полумесяца», – улыбнувшись, поправила меня Минако, однако один мой холодный взгляд стер эту глупую улыбку с ее лица.

– …Я приду туда, и хорошенько все там осмотрю. Поговорю с персоналом, взгляну на личные вещи вашей подруги. У нее была гримерка?

– Один стол в общей гримерной.

– Вот и славно, меньше места для обыска. Сможете провести меня внутрь бара?

Она критически осмотрела мою помятую рубашку и трехдневную щетину на лице, и поморщила свой аккуратненький носик.

– Попробую, если вы наденете хотя бы галстук.

Я усмехнулся. Эта девочка понятия не имела, на что я могу пойти для выполнения своей работы. Напялить на свою шею шелковую удавку – чепуха для такого, как я.

Минако оставила мне на всякий случай адрес бара, красиво выписанный ее почерком на клочке бумажки, сказала, что будет ждать меня у выхода около семи вечера, и ушла, предварительно вновь спрятав свои светлые волосы под шляпу с уже изрядно помятыми полями.

Когда мы с напарником остались одни, я попросил его принести нам обоим по кружке черного кофе.

– Что ты об этом думаешь? – спросил я у Зойсайта, когда он поставил дымящийся напиток на стол и уселся на тот самый стул, с которого несколько минут назад поднялась девчонка.

Он пожал плечами.

– На первый взгляд, это очень простое дело…

Я позволил себе рассмеяться. Для меня, уже на второй взгляд, это дело оказывалось еще проще – молодая девица, певичка из бара, отличающаяся редкостным легкомыслием, судя по всему, что рассказала о ней ее подруга, исчезает за несколько месяцев до собственной свадьбы с работы, которую терпеть не мог ее жених. Ситуация выстраивалась сама собой.

Зойсайт, однако, подходил к этому плевому делу со всей серьезностью, словно ему, как минимум, задали расследовать убийство известного политика.

– Но меня напрягает именно то, – продолжил он, повысив голос, чтобы перекрыть мой смех, – что все выглядит так просто. Кроме того, бедная девушка так испугана… вам не кажется, что она что-то недоговаривает?

Черт возьми!

Я резко перестал смеяться. А ведь он прав! Девчонка была так испугана, что едва не растерзала собственный головной убор. Да и само наличие шляпы… от кого она хотела спрятаться? Что такого может скрывать это хорошенькое личико, что его обладательница предпочитает оставлять его неузнанным, и идти к частному детективу, вместо того, чтобы объявить об исчезновении подруги в полицию?

Пожалуй, в этот раз поразительное легкомыслие проявил я. А все девчонка, с ее внешностью подростка!

Что ж, придется завтра постараться, как следует, и на самом деле обыскать «Луч полумесяца» как можно старательнее. А заодно и прикрикнуть на девчонку, чтобы выкладывала все, как есть, а не играла в роковую красотку.

Но сейчас я, наконец-то, отправлюсь домой, выпью пару стопок вместо желанных трех бутылок, и возьмусь за бритву – в конце концов, я пообещал мисс Минако Айно выглядеть прилично.

Комментарий к Глава 1.

Ширли Темпл – американская актриса, наиболее известная по своим детским ролям в 1930-х годах.

Теда Бара – американская актриса, звезда немого кино, впервые сформировавшая на экране образ женщины-вамп.

«Лунное сияние» – название самогона в англоязычных странах.

========== Глава 2. ==========

Толпа около дверей бара заставила меня не дожидаться прихода Минако. Большое скопление людей, бестолково слоняющихся на улице, вместо того, чтобы зайти внутрь, туда, где рекой льется алкоголь, а по залу бегают симпатичные официантки… Начинаешь заранее нелестно думать об умственных способностях большинства посетителей «Луча Полумесяца», готовых отвалить кругленькую сумму за предложенные в баре напитки, но все-таки проветривающих свой зад на сквозняке. Кроме того, девчонке сложно будет углядеть меня во всей этой разношерстной компании.

Жаль, конечно, что я не смог отправить на это задание Зойсайта, он наверняка порадовался бы возможности заглянуть в такое престижное место, но у парня не оказалось ни одного приличного костюма, а в моих он выглядел до крайности нелепо, словно школьник, натянувший на себя одежду отца. Поэтому он остался разбираться с бумагами, а я отправился в «Луч полумесяца», копаться в вещах певичек.

Я быстро прошел мимо амбала-охранника, смерившего меня оценивающим взглядом, и остановился в небольшом холле, где за стойкой гардероба рядом с дверьми в зал лениво разглядывала посетителей откровенно скучающая женщина с тщательно уложенными волосами.

Я облокотился о стойку, проигнорировав недовольное хмыканье гардеробщицы, и принялся ждать.

Само собой разумеется, девчонка опоздала. На часах было уже пятнадцать минут восьмого, когда она торопливо пересекла холл, не обратив на меня никакого внимания, и вышла на улицу. Я усмехнулся. Что ж, пускай поищет меня какое-то время, ей полезно поволноваться – может, это научит ее пунктуальности. Через несколько минут она вернулась, и у нее был такой печальный вид, что желание поиздеваться над ней еще немного пропало так же быстро, как и появилось.

– Мисс Айно!

Она резко обернулась, высматривая меня, но даже когда увидела, еще несколько секунд недоверчиво топталась на месте, прежде, чем подойти.

– Мистер Кунсайт? Вас прямо не узнать!

Я улыбнулся. Еще бы, если сравнивать с тем помятым и уставшим детективом, которого она видела вчера. Пришлось, правда, сильно постараться, чтобы привести себя в надлежащий вид, но результатом я остался более чем доволен. Приятно осознавать, что за пять лет свободного плавания в области частного сыска я не опустился до уровня ищеек, и мой вид все еще был способен впечатлить молодых хорошеньких девушек.

– Вы просили меня надеть галстук, – я провел рукой по упомянутому предмету гардероба, чтобы она смогла его оценить.

Минако рассмеялась – звонким, девчоночьим смехом.

– Что ж, вы и впрямь человек слова, мистер Кунсайт. Пойдемте, скоро начнутся выступления, и мне придется вас оставить.

Огромный зал, в который привела меня девчонка, действительно впечатлял, и меньше всего он походил на питейное заведение. Очевидно, здание раньше использовалось в качестве кинотеатра, потому что пространство в баре было просто огромным, да и сцена, затянутая в темно-бордовые бархатные занавеси, была слишком большой, словно в театре, а не в кабаре. Потолок по-прежнему украшала изысканная золотая роспись, а когда я поднял голову, то увидел вдоль стены несколько уровней лож, сейчас используемых в качестве отгороженных столиков для наиболее скрытных посетителей. Вся обстановка бара сохранила свою театральную роскошь – бархат и золото, лакированное дерево, тяжелые портьеры…

Длинноногие красивые официантки в идеально сидящих брючных костюмах.

Я невольно засмотрелся на высокую шатенку с милыми розовыми сережками в ушах, которая прошла мимо нас, держа на весу поднос с напитками, и Минако пришлось несколько раз окликнуть меня, чтобы я, наконец, обратил на нее внимание.

– Если вы не против, – произнесла она, наклонившись так близко ко мне, что я почувствовал теплый цветочный запах ее духов, – подождите меня у бара. Мое выступление открывает сегодняшний вечер, и мне очень не хотелось бы задерживать посетителей.

Я великодушно позволил ей удалиться и принялся пробираться сквозь тесно стоящие столики к длинной барной стойке в конце зала.

Внезапно мое внимание привлек бармен, ловко разливающий по высоким стаканам коктейли и не забывающий одарить ослепительной улыбкой окружающих его дам. Очень красивый, с хитрыми темно-синими глазами, роскошной шевелюрой глубокого каштанового цвета и крепкими руками, выгодно подчеркнутыми закатанными до локтей рукавами.

Несомненно удачное приобретение для бара – девицы до последней копейки потратятся, чтобы только выпить все, что он может им налить.

Только вот что этот поганец здесь делает? Слабо верится, что он сменил насиженное место на старой работе ради сомнительной карьеры бармена…

Я быстро сделал заказ и тут же отвернулся от бармена, чтобы он не узнал меня раньше времени – такой, как он, мог запросто испортить мне все дело. За подобную осторожность я был вознагражден сполна – на соседнее сидение опустилась редкой красоты девушка, по странной иронии, полностью отвечавшая тому описанию, которое я составил в своей голове вчера, услышав голос Минако. Белолицая, с тонкими губами, подкрашенными темно–вишневой помадой и чуть раскосыми глазами, подведенными стрелками, с тяжелой волной блестящих черных волос, перекинутых на одно плечо – роковая красавица, способная утянуть тебя в омут, из которого нет выхода.

– Огонька не найдется? – спросила она, повернувшись ко мне, между пальцев у нее был зажат мундштук с сигаретой.

Я покачал головой, внезапно пожалев, что в список убивающих меня веществ не вписан никотин.

– В вас, по-моему, и так достаточно огня.

Девушка улыбнулась и жестом, полным королевского достоинства, протянула мне тонкую длинную ладонь:

– Рей Хино.

– Кунсайт.

Закончить знакомство мне помешала внезапная тишина, повисшая в зале, и шорох раздвигаемого занавеса.

Кажется, Минако говорила, что она начинает вечер? Что ж, посмотрим, на что способна девчонка.

Когда она вышла на сцену, я подумал, что сомневаться в том, что она умеет удивлять, не приходиться. Куда подевалась вчерашняя испуганная девчонка, дрожащая, как выброшенный на улицу котенок? Минако внезапно превратилась в голливудскую диву – в Веронику Лейк*, с этой ее прической «игра в прятки» и длинными, откровенно декольтированными платьями. Теперь ее глубокий, мягко льющийся голос, которым она томно пела какую-то грустную песню, идеально подходил ей. Поймав себя на том, что уже несколько секунд задерживаю дыхание, стараясь уловить малейшие вибрации ее напева, я резко выдохнул и потянулся за стоящим на стойке стаканом.

Мисс Рей Хино тонко улыбнулась, заметив мою заинтересованность.

– У Блонди настоящий талант – выходя на сцену, она словно становится другим человеком.

Это точно. Совершенно другим человеком.

– Блонди? – ухмыльнулся я.

– Ну да. Блонди и Зайка – они были великолепным дуэтом, похожие, словно сестры, и обе умели примерять на себя абсолютно любую роль.

Я заинтересовался.

– Вы хорошо их знаете?

– Еще бы! – рассмеялась Рей, – я ведь тоже здесь работаю. Пока Зайка не вернется, я подменяю ее в номерах с Миной. Мы, конечно, тоже весьма колоритный тандем, но я все-таки надеюсь, что наш влюбленный кролик скоро появится.

– Вы думаете, причина ее отсутствия – ее жених?

– А какая же еще? Девушки вроде Зайки всегда влюбляются, как в последний раз – сильно и навсегда. Вероятнее всего, она решила устроить себе небольшой внеплановый отпуск вместе со своим дружком.

Мисс Хино отвернулась, чтобы попросить у бармена спички, и в этот момент к стойке торопливо подошла Минако. Быстро улыбнувшись Рей, она молча взяла меня за руку и повела за сцену, к гримерной. Я подумал, что должен что-то сказать о ее таланте – обычно певицы любят слушать похвалы себе. Жаль, что я крайне плох в произнесении любезностей.

– Ваше выступление было… впечатляющим.

Минако улыбнулась, и я заметил, как ее щеки залились краской. Неужели ей так редко делают такие, в общем-то, грубые комплименты?

– Вы мне льстите, я точно знаю, что не дотянула пару нот. Это все из-за волнения.

Комната, которая использовалась певицами в качестве гримерной, была маленькой, тесной, очень душной, и в ней царил невообразимый бардак, который неизменно сопровождает всех легкомысленных девушек. Минако махнула рукой в дальний конец комнаты, где у стены стояли два совершенно одинаковых стола, заваленных всякой женской дребеденью. Я направился туда, не дожидаясь ее дальнейших объяснений, и взял с ближайшего ко мне стола открытку, на обратной стороне которой было написано: «Ты – королева моего сердца. Кайто»

Я раздраженно помахал клочком картона перед носом Минако:

– А ты говорила, что не знаешь имени жениха твоей подруги.

– Вообще-то, – резко бросила девушка, вырывая открытку из моих рук, – это мой стол.

– О. Вот как, – меня откровенно забавлял ее смущенный вид, по крайней мере, она теперь была похожа на себя, а не на кинодиву, – и кто же этот Кайто?

Девчонка покраснела еще сильнее, и трогательным жестом заправила за ухо прядь длинных золотистых волос.

– Да так, ничего особенного, просто один парень, мы с ним познакомились… – она остановилась, заметив мой насмешливый взгляд, – что?

– Ты готова первому встречному рассказать о себе все, что только он не спросит? Ты такая наивная?

– Это не наивность, это честность, – сердито бросила Минако, поднимая на меня отчего-то грустный взгляд, – Судя по всему, вам редко приходится общаться с искренними людьми, так, мистер Кунсайт?

Я нервно сглотнул. Невероятно.

Она жалеет меня!

Я не нашелся, что ей на это ответить. Девчонка, разумеется, попала в самую точку – такое неискреннее окружение, как у меня, еще поискать надо, но с чего она взяла, что мне нужна ее жалость?

Так ничего и не сказав, я повернулся к другому столу, принадлежащему пропавшей девушке, и принялся лихорадочно обшаривать его взглядом. Расческа с двумя длинными светлыми волосками, эмалевая брошка с полумесяцем, скомканные бумажные салфетки с остатками косметики – и большой букет уже слегка подвявших алых роз, стоящий рядом с зеркалом. За одним из темных цветков едва выглядывал уголок карточки для сообщений.

– Откуда это? – спросил я у Минако, показывая на цветы.

Она пожала плечами.

– Нам часто такое поклонники дарят. Правда, – девчонка задумалась, – странно, но в последнее время Зайка получала только красные розы, больше никаких цветов…

Я осторожно вытащил карточку из букета и перевернул ее, ожидая найти послание, однако она была пустой.

Плотная, из качественной бумаги светло-коричневого цвета с едва заметным рисунком, и единственное, что было на ней изображено – небольшой символ по центру, окружность с заключенным в нее крестом.

Я протянул карточку Минако, позволяя ей рассмотреть находку, однако она только пожала плечами.

– И что это значит?

Символ казался мне смутно знакомым, словно это что-то простое, не требующее долгих раздумий, известное со школьной скамьи… к сожалению, мой образ жизни препятствовал легкому запоминанию школьных знаний, и поэтому я, подобно Минако, не знал, что может означать это послание.

Но зато мне было известно, кто может помочь его расшифровать.

Я сказал Минако, что нашел все, что хотел, и направился к выходу так быстро, что девчонка едва поспевала за мной, однако прежде, чем я успел выскочить из бара, наполненного смехом и звоном бокалов, нас окликнула мисс Хино, ловко спрыгнувшая со своего места у бара.

– Мина, тебя Мотоки ищет!

Минако растерянно посмотрела на меня, затем на Рей, быстро извинилась, сказав, что зайдет ко мне завтра, и вновь поспешила за сцену. Роковая мисс Хино медленно приблизилась ко мне, от сигареты в ее пальцах в воздух поднималась тонкая струйка дыма.

– Нашли, что искали, детектив?

– Откуда вы знаете? – опешил я.

Она улыбнулась своей едва касающейся алых губ улыбкой.

– Бросьте, в вас за версту можно признать фараона*. Вы наверняка что-то здесь выискиваете, иначе Мина не выглядела бы рядом с вами таким нашкодившим ребенком. Так вы нашли?

Я согласно кивнул, полностью признавая свое поражение. Эта девушка была настолько проницательной, что я не удивился бы, скажи мне кто-нибудь, что она способна видеть будущее в дыме своей сигареты.

Темные глаза Рей сверкнули из-под длинных черных ресниц.

– Если как-нибудь зайдете в полицейский архив, передайте от меня привет Джедайту, – она повернулась, чтобы уйти, но я торопливо ее остановил.

– Откуда вы знаете Джеда?

– О, мы с ним как-то провели пару незабываемых уик-эндов… – она усмехнулась, все с тем же нечитаемым выражением глаз.

Наблюдая за тем, как Рей Хино, покачивая бедрами, направляется обратно к барной стойке, я подумал, что наивность Минако еще сыграет с ней злую шутку – по всему очевидно, что я не единственный, в чьем окружении нельзя встретить по-настоящему искренних людей.

Комментарий к Глава 2.

Вероника Лейк – американская актриса, которая ввела в моду длинные волосы, закрывающие один глаз.

Фараон – пренебрежительное название полицейских.

========== Глава 3. ==========

Дождь, зарядивший еще с прошлого вечера, и не думал останавливаться.

Я припарковал свою машину напротив серого неприметного здания, с двух сторон зажатого магазинчиками, торгующими всякой дребеденью. По ярким полосатым навесам над дверями магазинов глухо барабанил дождь, струйки воды то и дело проливались на зазевавшихся покупателей, а лужи на дорогах стояли такие, что ноги в них проваливались по щиколотку, но рядом с полицейским архивом тротуар был чистым и ровным, словно его только что хорошенько вымыли с мылом. Как раз в честь нашего приезда – в последний раз я заходил в архив лет шесть назад.

Я подал Зойсайту знак, чтобы он поторопился – парень, кажется, застрял в ремне безопасности и никак не мог выпутаться. Удивительная неловкость для такого одаренного карманника. Неужели у него стойкое, оставшееся еще со студенческих времен, отвращение к любому помещению, наполненному ветхими бумагами? В ответ на мое замечание он покраснел, едва не слившись цветом лица со своими волосами, но уже через мгновение ремень был, наконец, отстегнут, и мой напарник выбрался на улицу.

Охранник полицейского архива даже не взглянул на нас, когда мы прошли мимо него, оставляя на идеально белом полу архива грязные следы. В здании царила удивительная тишина, все его обитатели, очевидно, запрятались по своим кабинетам, обложились так любимыми ими бумажками и молча наполняются счастьем от запаха чернил. Я уверен, что в архивах, вроде этого, могут работать только конченые психи, повернутые на печатной продукции.

Джед, например, точно из таких.

– Мистер Кунсайт, а ваш друг знает о том, что мы придем? – спросил меня напарник, подозрительно оглядываясь по сторонам.

Тишина, которая была так приятна для моих ушей, явно напрягала его.

– Тот, к кому мы идем, знает все, Зой.

– Какое лестное заявление.

Джед стоял в дверях одного из кабинетов, вольготно привалившись плечом к дверному косяку. Весь его вид ясно давал понять, что на работе он находится не первые сутки – очевидно, полицейский департамент вновь подкинул архиву сложную работенку. Кипенно-белая рубашка была помята, волосы растрепаны, а под глазами залегли такие тени, что при определенном освещении их запросто можно было принять за синяки.

Я с наигранным сочувствием покачал головой.

– Ты совсем не щадишь себя, друг.

– Я знал, на что иду, когда подписывал договор о найме, – глухо рассмеялся Джед, – привет, Зой.

Зойсайт смущенно улыбнулся. До этого он был в этом здании всего однажды – я как-то отправил его вернуть взятые у Джеда бумаги, – и ему было приятно, что работник архива помнит его имя. У Джеда была одна интересная особенность – однажды его увидев, любой проникался к нему чувством глубокого почтения, почти преклоняясь перед умом и аналитическими способностями этого странного человека. Иногда, когда Зойсайт пытался удивить меня, выдавая какое-нибудь умозаключение, он неосознанно копировал интонации и жесты Джеда, и я сделал вывод, что своеобразное очарование Джедайта подействовало и на него.

Джед жестом предложил нам пройти внутрь.

Раньше я частенько заглядывал в его кабинет, когда постоянные склоки в полицейском участке окончательно меня донимали, и с тех пор, как я бывал здесь в последний раз, ничего не изменилось. Тот же ворох бумаг на столе, чашки с недопитым холодным кофе, бумажная стружка на полу от вырезаемых газетных статей, и пара кактусов на окне, которые, по всем моим прогнозам, давно уже должны были засохнуть – по части растений Джед был на удивление рассеян.

– Вы давно не приходили к нам, мистер Кунсайт, – звонкий девичий голос раздался из другого конца кабинета, где, как я знал, во всю стену растянулись стеллажи с папками.

Я обернулся.

Ами, помощница Джедайта, осторожно спустилась со стремянки, держа в одной руке целую гору бумаг. Меня всегда удивляло, как она может таскать все эти неподъемные папки, при ее-то хрупкости. Девушкой она была маленькой, скорее худой, чем стройной, и ключицы у нее были такими острыми, что, прикоснувшись к ним, наверняка можно было порезаться.

– Добрый день, Ами. Отлично выглядишь, – мне нравилась эта девушка, в ней была изящная простота, которой так не хватает современным дамам.

Она тихо хихикнула, окидывая меня взглядом.

– Могу сказать то же самое про вас, как это ни удивительно. На свидание нарядились?

Я улыбнулся, неосознанно пригладив рукой волосы.

– Мое нынешнее задание обязывает меня прилично выглядеть.

– А где ваш… о, здравствуй, Зой!

Я обернулся. Все это время Зойсайт прятался за моей спиной и, против обыкновения, молчал. Когда я посмотрел на него, у бедняги был такой вид, словно его поймали за руку при вытаскивании чужого кошелька из кармана. Он кое-как выдавил из себя улыбку в ответ на радостное приветствие Ами, и было видно, что она далась ему очень нелегко:

– Здравствуй, Ами.

Как школьник, честное слово!

Девушка спросила, не принести ли нам чаю, и, получив утвердительный ответ, вышла из комнаты, на ходу передав груду бумаг покачнувшемуся от неожиданности Зою.

– И что же привело тебя в мою тихую гавань, Кун? – Джед усмехнулся, устраиваясь на краю рабочего стола.

Я смахнул скомканные бумажки с низкого кресла, осторожно присел на краешек, и достал из кармана пальто найденную вчера в гримерной карточку, чтобы передать ее Джеду. Тот повертел ее в руках, какое-то время рассматривал символ, изображенный на ней, а потом поднял на меня вопросительный взгляд.

– И что ты хочешь спросить?

– Символ. Что он означает?

Разочарование, отразившееся на его лице, окончательно убедило меня в том, что разгадка всего этого яйца выеденного не стоит.

– Кун… – укоризненно протянул Джед, – ну это же школьная программа…

Я раздраженно отмахнулся.

– Оставь нотации, Джед. Ты забыл? Ты у нас светлый разум, я – двигатель процесса. Я веду расследование, когда у меня появляются вопросы, я иду к тебе. Так что давай, выполняй свою работу.

Он хмыкнул.

– Это знак, которым в астрономии обычно обозначают Землю.

– Нашу планету? – уточнил Зой, нахмурив брови, – и какой смысл в этом послании?

Джед пожал плечами.

Честно говоря, я тоже был в недоумении. Зачем кому-то оставлять Зайке целый букет роз, и рисовать на карточке знак Земли?

В этот момент в кабинет вернулась Ами с целым подносом кружек и вазочек с печеньем. Она слегка толкнула Джедайта, чтобы он подвинулся, и поставила свою ношу на освободившееся место.

– Ами, – Джед протянул ей карточку, – можешь что-нибудь сказать об этом?

– Смотря, что вы хотите узнать, – произнесла она после того, как некоторое время изучала изображение

.

– Я нашел это в букете, который был подарен одной певице, – я забрал две чашки с подноса и протянул одну Зойсайту.

– О, так это дело, ради которого ты прихорошился?

– Так и есть, – рассмеялся я, – девушка пропала, и я пообещал ее подруге найти ее. У нее вроде бы был жених, недовольный местом ее работы, и я подумал, что эта карточка могла бы быть как-то связана с ним.

– Ты правильно подумал, – Ами кивнула, – дело тут вовсе не в знаке, который означает…

– Символ Земли, да, я знаю, – небрежно бросил я, краем глаза заметив, как Джед поперхнулся чаем.

– Так вот, в данном случае это не символ, – продолжила Ами, одновременно вытаскивая из ящика стола свернутую карту, – это указатель. Если вы обратите внимание на бумагу, которая использована для карточки, то можете увидеть на ней едва различимый рисунок. Это часть карты города, и центр символа, таким образом, указывает нам на…

Она расстелила карту прямо на полу, решив, очевидно, не сгонять Джедайта с насиженного места, и некоторое время водила пальцем по линиям улиц, отыскивая нужный участок. Внезапно она торжественно ткнула в один из домов: