Текст книги "Лицо под маской (СИ)"

Автор книги: Rubus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Она не заставила просить дважды. Под прикрытием очередного огненного вихря, созданного шитенно, Ами проскользнула в здание музея, совершенно пустынное из-за созданного переполоха, и перевоплотилась.

В голове тут же раздался шум течения Рейна и гудение водопроводных потоков, но Меркурий усмирила их, размяла длинные замерзшие пальцы и с необычайно радостным предвкушением ринулась обратно в бой.

– Водная рапсодия Меркурия! – на ходу выкрикнула она, объединяя две совершенно противоположные стихии в битве с новым врагом. Женщина взмыла в воздух, уворачиваясь от атаки, и кинула на нее злобный взгляд.

– Думаешь, что можешь справиться со мной при помощи этого мальчишки? – прорычала она. – Я адепт Темного Меркурия сорок третьего уровня, Леди Кали!

– А я, – в тон ей ответила Ами, – воин мудрости и хранительница знаний, наследница единственно верного Меркурия. И мне безразлично, кто ты и какого ты уровня. Я не позволю тебе вносить панику в мирную жизнь местных жителей!

Она сплела новую атаку, но прежде, чем успела пустить ее в бой, леди Кали раскинула руки, и выкрикнула что-то на языке, который Ами когда-то знала, но забыла. Мощная волна энергии едва не сбила воительницу Меркурия с ног.

Враг был силен.

Очень опасен и безжалостен.

Так почему же в прошлый раз не показал всех своих возможностей? Неужели, подобно Ами, испугался разрушить древний храм?

– Меркурий? – бросил Цоизит, подбираясь к Кали со спины.

Ами только кивнула, подтверждая, что она в порядке.

Услышав его голос, Кали изящно развернулась в воздухе, так что легкая мягкая ткань ее одеяния поплыла за ней, как туман.

– Знал бы ты, как надоел мне, мелкий земной грызун, – почти устало бросила она.

Цоизит вспыхнул до самых корней волос.

– Грызун? – и в ладони его вновь заплясало пламя, яркое до белизны.

«Да», подумала Ами, «враг силен».

Но все-таки совершил ошибку. Кали напала на них поблизости от воды – рядом со стихией, которая придавала силы сейлор Меркурий.

Можно заключить соперницу в водяную сферу, такую, в которую Бертье когда-то заключила саму Меркурий, укрепленную древним заклятием нерушимости. Но на это уйдет слишком много сил, которых у Ами, давно не сражавшейся и не видевшей подруг, пока не было.

Но силы можно и сэкономить, если не создавать саму воду.

Позаимствовать ее у реки.

Сейлор Меркурий обернулась, бросив взгляд на металлический пролет моста. Если забраться на вершину арки, ей будет удобнее создавать сферу. Она бросилась вперед, пока Кали отвлеклась на Цоизита.

На середине пути Ами почувствовала затылком жар и успела рухнуть на колени и перекатиться – ее едва не задело огненным вихрем. Пожалуй, Цоизит даже не догадывается, насколько был прав, сравнив себя прошлым вечером с Сейлор Марс: пламенная подруга Ами тоже частенько не смотрела, куда посылает своих огненных птиц.

Взобраться на арку оказалось не так-то просто – металл был скользким, а от горячности битвы и волнения у Ами кружилась голова. Но она все же сумела не рухнуть вниз и занять устойчивое положение на вершине.

Она сделала глубокий вдох и постаралась откинуть все посторонние чувства.

Услышала воду. Увидела воду.

Древнюю, утомленную, мудрую. Полную крови и слез, прирученную людьми, которые не понимали ее мощи.

Ами поприветствовала ее, произнесла меркурианские слова почтения и просьбы о помощи.

С удивлением открыла, что река знала Цоизита, еще когда тот был лордом Иллюзиона, а она сама – всего лишь мелким горным ручьем в его владениях.

Рейн могла бы отказать инопланетной воительнице, но подруге своего старого знакомого она была готова помочь.

И Ами вновь захлестнуло ощущение безграничной силы, возможности поднять в воздух тонны воды, остановить цунами или начать шторм.

И когда она достигла полного единения с родственной стихией, когда уже начала сплетать сложные узоры заклятия, способного удержать ведьму с Темного Меркурия…

Ее отвлек резкий вскрик.

– Ами! – не удержался все-таки, назвал по имени.

Темный луч Кали, рикошетом отразившись от наспех созданного щита Цоизита, летел прямо к ней.

Меркурий хотела увернуться, но нога вдруг заскользила на гладком мокром металле. Ами взмахнула руками, в надежде удержать равновесие.

Но поняла, что ничего у нее не выйдет еще до того, как услышала отчаянный стон Цоизита.

Она на миг оказалась в невесомости, холодной, как лед.

Потом все потемнело.

========== Часть 6 ==========

Солнце не давало Меркурию времени на мягкий переход от ночи к утру. Едва светящийся диск показывался из-за вершин ледяных скал, как вся долина Ангкор оказывалась залита слепящим белым светом. Тот отражался от бескрайних снегов и водных гладей и, если бы не древние крепкие заклятия, наверняка мог бы ослепить каждого, кто высунет нос на улицу.

Но мудрецы Белой Луны, первые поселенцы на ближайшей к Солнцу планете, были могущественнее, чем все современные, вместе взятые. Благодаря их стараниям утренний свет рассеивался, смягчался, обнимал долину почти ласково. Словно мать будила по утру свое любимое дитя.

Амира позволила себе прерывисто выдохнуть в мягкую зеленую ткань камзола, и вместе со вздохом с ее губ сорвалось облачко пара.

Мужчина, сжимающий ее в объятиях, неловко задвигался, стараясь поменять положение и не разбудить спящую, как он считал, принцессу.

Впрочем, очень скоро Амира поняла – ей вовсе не удалось его провести.

– Я должен… – мягко произнес он, тревожа дыханием волосы у нее на макушке.

– Идти, – закончила Амира. – Конечно же. Твое королевство падет, если ты не вернешься туда утром.

Она отодвинулась и подняла взгляд.

Он все еще был в маске. Знал, что это наверняка их последняя встреча, и что Амира, возможно, захочет запомнить его лицо до мельчайших морщинок в уголках живых ярких глаз, но не снял маску. Словно наказывал ее, хотя за что – непонятно.

Кроме того, Амире вовсе не нужно было видеть его сейчас, чтобы восстановить лицо в памяти. Ей не нужно было гадать, как засверкают под солнечными лучами его волосы, как запляшут золотые искорки в глазах. Она чувствовала под пальцами жар его кожи, который кто-то другой, недостаточно хорошо его знавший, мог бы принять за лихорадочный.

Слышала под ладонью мерный, тихий стук сердца.

Этого он не сможет ее лишить, во сколько масок бы ни рядился.

Амира потянулась к нему, прикоснувшись холодными губами к грустной улыбке.

– Пойдем со мной, – вдруг прошептал он.

Амира отпрянула.

– Что?

– Пойдем со мной. Я пытался, клянусь богами, пытался смириться, но у меня недостаточно сил для этого, – он подался вперед, перехватил ее озябшие ладони и прижал их к своей груди.

– Как ты себе это представляешь? – пролепетала Амира. – Украсть сердце принцессы – это одно, но красть саму принцессу прямиком из-под венца…

– И пусть! Мы отправимся на мою родину, в замок, защищенный сотней солдат…

– Сотня солдат не удержит меркурианскую армию, – слабо пыталась воззвать к его здравомыслию Амира.

Она дрожала, но вовсе не утренний холод был этому причиной.

– Конечно, нет, – усмехнулся он, и его улыбка на миг лишила разума ее саму. – Солдаты не удержат, но свадебные клятвы могут. Если ты согласна… если пожелаешь… Я бы тут же отправил гонца за принцем, чтобы он обвенчал нас.

Принцесса нервно хихикнула, высвободила свои ладони из его горячей хватки и приложила к пылающим щекам.

– Разве твой принц пойдет на это? Думаешь, он бросит открытый вызов королю, с которым у него только-только наладились отношения и тайно обвенчает его дочь с одним из своих друзей?

– Ты его не знаешь. Впрочем, даже если принц откажется, я обращусь к Стейну. Южные пределы так и не преклонили колено перед Иллюзионом. На своей земле Стейн полноправный правитель, и ему не указ ни законы Альянса, ни запреты Иллюзиона.

– А Стейн, конечно же, достаточно безумен, чтобы поженить нас против воли своего лучшего друга, – не удержавшись, фыркнула Амира.

– Никто из них не будет против…

– Почему?

– Потому что они знают, как ты мне дорога.

Амира залилась краской. В груди у нее разлилось тепло, и сердце забилось чаще от приглушенной хрипотцы его голоса. Разве не об этих словах она мечтала так давно? Разве не для этого каждый раз, как только выдавалась возможность увидеть его, тщательнее завивала волосы и вместе с подружками перебирала платья в сундуках? Разве не для этого было все, что она делала последние месяцы?

А если так – почему тогда ей так страшно?

Вот оно – настоящее счастье, о котором подруги упоминали с мягким мечтательным придыханием.

Как в древних легендах: рыцарь зовет тебя с собой, приглашает покинуть ограничивающие стены замка. Так садись на коня позади него, обхватывай крепче, зажмурь глаза, чтобы не видеть погони!

– Амира… – осторожно прошептал ее рыцарь, возвращая принцессу из задумчивости. – Каков будет твой ответ?

Она вдруг поняла, что ей совсем не холодно. Казалось бы, ее возлюбленный, хранитель Белой долины на севере родного королевства, должен быть под стать своим землям – ледяным и бесцветным. Но в нем было больше тепла, чем порой в Эффи, ребенке огненного Марса. Так много, что он с легкостью согревал и Амиру, хотя тонкие травинки вокруг них все еще были покрыты сизым инеем.

Он посмел спросить, что она ему ответит, хотя наверняка знал это еще до того, как задал вопрос.

– Я последую за тобой куда угодно – и на пир, и на бой.

И она поцеловала его – в сотый раз, как возлюбленная, в первый – как невеста.

Амире по-прежнему было тревожно, как всегда бывает при встрече с чем-то незнакомым. Что ждет ее впереди, и как принятое решение обернется впоследствии, она не знала.

Но она младшая дочь Меркурия, а не наследная принцесса, и при ней сила ее планеты.

Она бы сумела отстоять свое право любить того, кого пожелает.

И, раз уж он сам предлагает…

Стать его женой. Быть хозяйкой в его замке, его леди на турнирах и пирах. Его советником и другом. Матерью для его детей, дочерью для его родителей.

Когда-то такие мечты смешили ее. Что может дать ей мужчина против знаний всего Альянса, против мощи водяной стихии и короны принцессы?

Сейчас, когда мягкие ладони гладили сквозь тонкий шелк ее плечи, она знала ответ.

– Я сейчас же напишу принцу… – рассеянно пробормотал он, поднимаясь и помогая встать Амире. – Или нет, лучше сразу Стейну: он сумеет найти нужные слова, более убедительные, чем мои.

Она кивнула, отряхивая мелкие травинки с юбки.

– А мне нужно незаметно пробраться в свои покои и собрать необходимое, – тихо произнесла Амира.

Впрочем, для начала было бы неплохо сообразить, что будет ей необходимо.

– Невероятно, – улыбнулась она, – мы в самом деле это сделаем? Сбежим и обвенчаемся тайно?

Он развел руками и рассмеялся.

– Почему нет? Тысячи возлюбленных делают то же самое! Я сам, если не ошибаюсь, благословлял брак для четырех таких пар.

– Их брак тоже грозил перерасти в межпланетную войну? – игриво спросила Амира, подбоченившись.

Он сделал вид, что задумался над вопросом, хотя в глазах блеснули лукавые огоньки.

– Нет, но ведь чем сложнее задача, тем веселее ее решать, не так ли?

– Я не помешал?

Амира едва не подпрыгнула на месте, услышав звонкий насмешливый голос. Взгляд ее сначала скользнул по застывшему лицу возлюбленного, а затем метнулся к юноше, что картинно застыл у тонкой плакучей ивы. Жених Амиры был свеж и бодр, хотя по-прежнему не сменил маскарадного костюма. Надменная поза со скрещенными на груди руками ему шла – оттеняла тонкие благородные черты и высокомерную улыбку на красивых губах. Он был прекрасен как рассвет, и настолько же холоден.

Нет.

Нет, только не это.

Ну почему сейчас?

Она даже не знала, что он был на празднике.

Амира подалась вперед, знаком умоляя возлюбленного промолчать. Она присела в знак приветствия, послушно склонила голову и тихо произнесла:

– Доброе утро, господин. Вы искали меня?

– Искал ли я? – хмыкнул юноша, откидывая назад полы тяжелого золотистого плаща.

На голове у него все еще красовалась маска райской птицы. Правда, она уже не скрывала его лица, а была сдвинута на лоб, бросая тени на прищуренные светлые глаза.

– Тебя искало ползамка, включая твоих родителей и сестру.

– Я неважно себя чувствовала, – оправдалась Амира.

Юноша недоверчиво поднял брови и смерил долгим изучающим взглядом человека, застывшего возле принцессы подобно статуе.

Амире даже не нужно было оборачиваться на возлюбленного, чтобы понять, как сильно он рассержен. Все еще склонившись в поклоне, она краем глаза видела, как медленно сжались его кулаки и побелели костяшки пальцев.

– Как же здорово, что к тебе вовремя подоспела помощь, – язвительные слова как будто застывали в холодном утреннем воздухе капельками ртути, – вы лекарь, сударь? – откровенно смеялся он.

Амира выпрямилась, бросила испуганный взгляд сначала на своего жениха, затем – на возлюбленного. Лишь бы только он не вышел из себя, лишь бы не ввязался в драку! Тогда весь их план пойдет насмарку.

К чести возлюбленного, он повернулся на оклик сдержанно, с прохладно-вежливой улыбкой, которая совсем не шла его живому лицу.

– В каком-то смысле, – он склонил голову набок, и прядь волос выбилась из-под зеленого парика.

Амира застыла, кожей ощущая разлившееся в воздухе напряжение.

– Как это невежливо с моей стороны, – жених выступил из-под тени ивы, и утреннее солнце скользнуло по коротким золотым прядям его волос, – я принялся задавать вам вопросы, даже не представившись. Позвольте мне исправить эту оплошность: я – амирад Хризеис, посол золотоокой Венеры и ее сиятельной королевы Вениты на Меркурии… и, к тому же, жених принцессы Амиры, – последнее он произнес особо ядовитым тоном.

Амира тихо застонала. Ничего не забыл, даже титул приплел!

Очередная тонкая улыбка скользнула по губам ее возлюбленного и Амира не удержалась, выдохнула, потянувшись к нему рукой:

– Эбен…

Даже одно его имя способно было согреть воздух вокруг, если бы только не холодный, тяжелый взгляд Хризеиса.

Эбен обернулся на голос и в непозволительно нежном для такой сцены жесте прикоснулся к кончикам ее пальцев, как будто просил довериться ему.

– В таком случае, – он резко убрал руку и тут же приложил ее к груди в знак приветствия, – позвольте представиться и мне.

========== Часть 7 ==========

Первое, что вернулось к ней вместе с сознанием – боль.

Густая, тягучая и окутывающая, она волнами растекалась по телу, отдавалась в кончиках пальцев и саднящих коленках.

Потом пришел звук.

Шум листвы на ветру, далекие голоса…

Чей-то тихий напев.

Ами поняла: она лежит у кого-то на коленях, к ее вискам, то и дело заправляя короткие пряди волос за ухо, прикасаются чьи-то ледяные пальцы, и этот кто-то поет. Неразборчиво, почти шепотом, скорее для себя самого, чем для кого-то другого.

Она расслышала несколько слов, и они тут же вернули ей давно позабытые воспоминания. Вот отец, с длинными взлохмаченными волосами, в рубашке кричаще-яркой расцветки, подпирает коленом гитару, наигрывает на ней тихую мелодию и поет. Маленькая Ами жмурится от удовольствия, сидя в уютных маминых объятиях. За окном бушует ливень…

– Песнь дождя. Лед Зеппелин, – сдавленно прошептала Ами, с трудом открыв глаза.

Встревоженное лицо Цоизита над ней озарилось смущенной улыбкой.

– Привет. Ну и напугала же ты меня.

Ами собралась спросить, почему у него мокрые волосы – они потемнели и завились мелкими тонкими колечками…

Но тут трогательные картинки детства в ее голове сменились другими.

Прогулка по университету, лимонный леденец, появление сектантки с Темного Меркурия, битва, молчаливый разговор с Рейном… профессор Беккер!

Ами догадалась, что сказала это вслух, когда увидела, как улыбка сползла с лица Цоизита. Она догадалась, для чего он держал руки над ее головой, когда резко села и на нее навалились ослепительная, острая, как ледяной шип, боль и пронизывающий холод.

– С твоим женихом все в порядке, – раздраженно ответил Цоизит и протянул руки, укладывая ее обратно на свои колени.

Мягко и чутко, как драгоценность.

– Моего?..

Уголок губ у Цоизита дернулся.

– Я сумел увести его в сторону, пока Кали отвлеклась на тебя, – продолжил он. – Он не хотел идти, все рвался к тебе, так что, возможно, мне пришлось приложить некоторые…кхм… силы, чтобы он отправился домой.

– Зой, – вздохнула Ами, когда руки снова легли ей на виски и уняли боль, – профессор Беккер не мой жених.

– Нет? Но ты же сказала…

– Я неправильно тебя поняла. Мне показалось, ты хотел убедиться, что мы нашли того, кого нужно. А куда делась Кали?

Цоизит заметно оживился.

– Ну, за тобой в реку она не бросилась. Когда я нырнул, тоже не стала мешать. А после того, как я достал тебя на берег, ее уже нигде не было. Думаю, нам дали небольшую передышку.

Ами разочарованно фыркнула и слегка повернула голову, так, что пальцы Цоизита мазнули ее по носу.

Им дали небольшую передышку.

Как будто отстающим, которые на школьной пробежке никак не могут сравняться с более быстрыми одноклассниками. Смилостивились и снизошли – мол, что с них возьмешь?

К Ами так в школе не относились. Напротив, на нее в таких случаях поглядывали заговорщицки, как будто приглашая в узкий круг избранных, которым допускается насмехаться над слабыми.

Но Ами никогда не пользовалась этим приглашением, потому что прекрасно знала, что значит быть слабой. Даже самая мощная из ее атак – водная рапсодия Меркурия – так и не смогла сравниться с атаками остальных воительниц.

Поэтому затаившаяся в голове Сейлор Меркурий не желала никаких передышек.

Необходимо было подняться и что-то делать. Найти Кали и потребовать реванша, завершить, в конце концов, эту нудную, растянутую на два дня битву, проверить, как дела у профессора Беккера. Кто знает, как подействует на него морок от бывшего демона – вдруг он вовсе не вернулся домой, а где-то заблудился.

Но слабая девочка, живущая внутри Ами Мицуно, вдруг капризно захныкала.

За пределами этого пузыря, созданного рыцарем очищения и исцеления, ее ждали боль и холод, а внутри – тепло его рук и мягкая красноватая темнота под закрытыми веками. И ей отчаянно не хотелось уходить.

– Нам пора, – разрушил ее хрупкий мир шепот у самого уха, от которого по спине побежали мурашки. – На нас странно смотрят. Мы вообще-то в людном сквере находимся.

Ами вздохнула. Осторожно поднялась, поддерживаемая Цоизитом. Да, боль снова стала сильной, сдавила виски будто обручем, но теперь Ами уже была к ней готова. Она посмотрела на руки Цоизита, отстраненно отметила бурые мазки на белой коже пальцев, с каким-то тупым удивлением осознавая, что это ее кровь.

Холодный ветер вцепился в плечи будто когтями.

Ами опустила взгляд, отметив вконец испорченное платье, когда-то светлое и легкое, а теперь больше напоминающее тряпку. Пиджака на ней больше не было: он лежал неподалеку на земле, потому что Цоизит использовал его как подстилку.

Ами поежилась и обхватила себя руками, с сожалением рассматривая яркую подкладку.

«Прощай, добрый друг! Ты согревал меня так недолго!»

Цоизит ловко подхватил его с земли, отряхнул и перекинул через руку прежде, чем подойти и приобнять Ами за плечи.

Ошеломляющая волна тепла вновь разлилась внутри. Ами зажмурилась.

– Мне надо пойти домой переодеться, – произнесла она, с ужасом отметив, что ее голос легко можно принять за мурлыканье.

– Нет уж, – покачал головой Цоизит, – к себе ты не вернешься. Тебя там наверняка уже ждут с распростертыми объятиями. И я говорю вовсе не о твоих друзьях-соседях.

– Зой, – Ами хмуро глянула на него из-под насупленных бровей, – мне необходимо сменить одежду. Мое платье привлечет ненужное внимание.

Цоизит задумчиво обхватил пальцами подбородок и осмотрел ее.

– Мы что-нибудь придумаем.

И ведь придумал.

Ами одернула край той самой футболки, в которой спала ночью. Она действительно была очень длинной – конечно, до коленок не доставала, но вполне тянула на мини-платье. Пока Ами училась в школе, она носила юбки и короче, и вовсе не считала это чем-то неприличным.

Но сейчас одна только мысль о том, что на ней не платье, а футболка, да еще и мужская, заставляла Ами краснеть до самых ушей. Она очень сомневалась, что решится выйти в таком виде на улицу.

Ами быстро проглотила таблетку обезболивающего, запила водой и отставила бутылку в сторону, торопливо потянувшись за стаканчиком кофе.

Прошло уже больше часа с тех пор, как они вернулись в номер Цоизита, а она все никак не могла согреться. Ни горячий тридцатиминутный душ, ни укутанные пледом ноги, ни непрерывно подогреваемый сладкий кофе – ничто не могло выгнать из тела холод так, как до этого огненная магия Цоизита.

Ами взбила подушки, откинувшись на них спиной, и с блаженством прикрыла глаза. Вот бы сейчас хорошую книжку почитать – исторический роман, например. Только без рыцарей, конечно же: их в жизни Ами, как ни удивительно, предостаточно.

Из душа, куда минут десять назад ушел Цоизит, раздавался шум воды и преувеличенно радостное пение. На этот раз не малоизвестная «Песнь дождя», а вполне себе популярная «Жизнь на Марсе» Дэвида Боуи.

Ами улыбнулась и тихонько подпела, когда уловила отрывок.

У него приятный голос. Недостаточно крепкий и мелодичный, чтобы вызывать восхищение, но Цоизит не фальшивил и ноты тянул весьма уверенно.

И репертуар – точно такой, как понравился бы ее отцу.

На очередном припеве Ами вдруг обнаружила, что исполнение Цоизита поддерживается самим Боуи. Она с удивлением посмотрела на брошенный поверх одеяла телефон Цоизита, который слегка подрагивал от вибрации. Экран светился: на нем отображалась фотография кривляющейся в камеру Усаги.

– Зой! – крикнула Ами, но за шумом воды, конечно же, никто ее не услышал. – У тебя телефон звонит!

А рука уже сама тянулась к подрагивающему в такт музыке мобильнику.

Ами никогда не поднимала трубки чужих телефонов. Ей бы такое и в голову не пришло. Она была слишком хорошо воспитана и уважала границы личного пространства, чтобы опуститься до такого.

Но на экране кривлялась Усаги – и Ами вдруг отчетливо поняла: ее теплый голос сумеет согреть не хуже прикосновений Цоизита.

Словно подталкивая, по рукам прошлась волна ледяного холода, подняв дыбом тонкие бледные волоски.

Ами стиснула зубы, пряча проснувшуюся совесть, и схватила телефон.

Это же всего лишь Усаги. Что тут такого?

Когда Цоизит вышел из душа, Ами сидела на кровати по-турецки, прикрыв короткий край футболки одеялом.

Телефон лежал перед ней, уже тихий и темный.

Увидев ее, Цоизит застыл, забыв даже о том, что до этого выжимал мокрые волосы полотенцем.

– Что-то случилось? – настороженно спросил он.

Ами задумчиво прикусила губу, пытаясь сдержать усмешку.

– Как сказать… – протянула она. – Усаги звонила.

Она могла бы выложить ему сразу все, без драматического молчания, но ей хотелось увидеть, как вытянется его разрумяненное лицо.

– О, – только и ответил он, но взгляд его метнулся в сторону и спрятался под ресницами.

Ами не выдержала и улыбнулась.

– Она рассказала мне такую невероятную историю… о том, что они потеряли одного из хранителей Эндимиона. Представляешь?

– Ами… – Цоизит вскинул руку и тут же бессильно ее опустил, будто хотел оправдаться, но вдруг передумал.

– По ее словам, такую суматоху поднял! Исчез посреди ночи, никого не предупредив, даже записки не оставил. С тех пор на звонки не отвечает. Усаги говорит, что Кунцит брызгает ядом не хуже марсианских гидр, грозится лишить беглеца шевелюры, волосок за волоском.

Сохранять серьезное лицо становилось с каждым словом все труднее. Уголки губ у Ами мелко подрагивали, и в сердитые угрозы Кунцита невольно добавлялось ее веселье, делая их еще более зловещими. Цоизит шумно втянул носом воздух, тряхнул головой и плюхнулся на кровать рядом с ней, отчего Ами едва не подпрыгнула на пружинящем матрасе.

– Давай, насмехайся, жестокая, – глухо пробормотал он, спрятав лицо в ладонях.

– Я и не думала, – перестала улыбаться Ами, тут же устыдившись своей лжи.

Она ведь думала, еще как!

Желание увидеть этого вечного насмешника уязвленным, одолеть его собственным же оружием – о, какая это была заманчивая мысль!

Но вот он поник, смутился, и Ами тут же ощутила укол вины, отчего-то неизменной в его присутствии.

Она нервно ковырнула ногтем щербинку на камне в кольце.

– Цоизит, – произнесла она тихо, почти шепотом, и это прозвучало так проникновенно, что у Ами будто узел в животе затянулся. – Почему ты приехал?

Он отнял ладони от лица и посмотрел на нее. Прямо, не скрывая настороженного ожидания во взгляде. Весь его вид говорил о том, как ему надоели недомолвки, как ему не терпится наконец-то раскрыть все карты, избавить себя от тяжелого груза молчания.

Впрочем, его смелость больше бы впечатлила Ами, если бы он соизволил надеть рубашку.

– Я уже говорил тебе. Ты не отвечала подругам, и все они боялись, что ты будешь не готова к опасности, не сумеешь сама справиться. Вот я и…

– Я думала, ты помогаешь мне по просьбе Усаги.

– С чего ты это взяла? – вскинулся он.

Ами пожала плечами. Такое объяснение казалось ей самым разумным. Из-за чего еще бывший демон Темного Королевства, со словами как иглы и смехом как яд, с улыбками, опаснее, чем спрятанное лезвие, мог примчаться сломя голову на помощь ей? Они даже парой слов не перекинулись, пока виделись в Токио. Ами и в глаза-то ему не хотела смотреть, такой он был тогда хмурый и необщительный.

Так почему же?

Ами впервые за время их общения в Кельне пригляделась к нему. По-настоящему пригляделась. К вьющимся от влажности длинным волосам, золотисто-рыжеватым, как клеверный мед, к тонким губам и ямочке на правой щеке, к острому подбородку и высоким скулам. К глазам удивительной, миндалевидной формы, мшисто-зеленым, с теплыми янтарными искорками.

Он был красивым.

Но вовсе не это с самого начала заставляло Ами смущаться и краснеть в его присутствии. Она не стеснялась красивых мужчин. Мамору был красивым, Мотоки, владелец игрового центра, тоже. Отец Ами. Почти каждый их мужчина-враг: зло обязано быть привлекательным. Кунцит и Нефрит. Жадеит вовсе так хорош собой, что казалось, был создан кистью художника эпохи Возрождения.

Ами отмечала их красоту, принимала ее, порой любовалась. Но никогда не теряла от нее рассудка.

И только Цоизит действовал на нее так.

– Зой, – она облизала пересохшие губы. – Ты лучше меня помнишь времена Серебряного Тысячелетия. Знал ли ты тогда человека по имени Эбен?

Глупо было об этом спрашивать. Глупо задавать вопрос, на который уже знаешь ответ.

Цоизит выпрямился, и на губах его растянулась до боли знакомая улыбка-клинок.

– Конечно, знал. Это ведь было мое имя.

========== Часть 8 ==========

Ей следовало бы удивиться, но вместо этого в голове у Ами вдруг все разложилось по полочкам.

– Я всегда считала, что Цоизит – твое имя, – пробормотала она смущенно.

– Ну… – Зой откинулся на спину и уставился в потолок. – Это мое родовое имя, если можно так сказать. Его носили мои родители и братья, и могли бы носить мои дети… если бы, конечно, они у меня были…

– Ты любил меня! – Ами не дала ему договорить.

У Ами часто забилось сердце, и щеки снова стали горячими. И мысли путались. Она и сама не понимала: она только что задала вопрос или же бросила ему в лицо обвиняющее утверждение?

Все это было так странно и невероятно. И в то же время совершенно правильно. Такое простое объяснение увязывало все ниточки в происходящем: почему он приехал, зачем защищает ее, для чего беззлобно подшучивает и неловко флиртует. Он просто любил ее. Возможно ли, что он знает ее лучше, чем все прочие знакомые мужчины?

Ами зацепилась взглядом за оранжевый блик на тонкой золотой полоске кольца, и ей вдруг стало так гадко, как будто она была предательницей.

Цоизит молчал. Он по-прежнему не отрывал взгляда от потолка, пока раздумывал над ответом. Падавший на его лицо солнечный свет резко оттенил острые черты лица, и легко можно было заметить, как играют под тонкой загорелой кожей желваки.

– Любил – не совсем верный выбор слова, – слова в тишине гостиничного номера звучали тяжело и горько. – Я люблю тебя – вот так будет правильнее.

И тут он неожиданно дерзко ухмыльнулся, прежде чем повернуться и выпустить следующую фразу-стрелу:

– Я люблю тебя, Ами Мицуно. Как тебе это?

Ами склонила голову к плечу, не в силах подобрать слов для ответа.

Как ей это? Она и сама не знала. С одной стороны, рассудительная ее часть кричала о том, что все это глупости. Он не ее любит, а какую-то древнюю, тысячу лет назад погибшую принцессу, которая, судя по обрывочным воспоминаниям, имела с Ами мало общего.

С другой… что-то сладко тянуло в груди, когда она понимала, что имеет полное право поправить ему волосы или прикоснуться к татуировкам. Он любит ее. А она – чего скрывать? – пусть пока и не может с уверенностью ответить ему тем же, определенно готова много обменять на возможность остаться в этой комнате. С ним и теплым закатным солнцем.

Но как облечь все это в слова, как выразить ту неуверенность и смятение, что мешают открыть рот?

Ами принялась ковырять ногтем мелкую щербинку в камне кольца, проводила кончиком пальца по тонкой, как волосок, трещинке. Холод острого, сколотого камня успокаивал ее.

А Цоизит тем временем продолжал пристально наблюдать, и ухмылка на его лице с каждой секундой все больше таяла и превращалась в болезненную гримасу.

– Я не знаю, – вздохнув, покачала головой Ами, когда догадалась, что молчание заставляет его страдать. – Чего ты от меня ждешь? Я даже не помню, как мы познакомились. Я вообще до твоих слов не знала, что была знакома с тобой во время Серебряного Тысячеления!

Цоизит мечтательно прикрыл глаза. Наверное, он вернулся в те далекие, чудесные времена, когда ему не приходилось сомневаться в любви своей избранницы и в собственной преданности лучшему другу.

– Ты была очень любопытной. Пробиралась на Землю, чтоб узнать о ней больше – говорила, что мечтаешь написать самый полный трактат по ее истории и культуре. Маскировалась, прикидываясь служанками, прачками и торговками на рынках, и целый день проживала в шкуре простых земных девчонок. Но однажды кто-то заподозрил в тебе шпионку и нашептал моим солдатам. Тебя схватили, бросили в темницу и сообщили об этом мне, как хозяину земель, на которых тебя поймали. А я… – Цоизит хмыкнул и потер ладонью щеку. – Я был так занят, что совсем об этом забыл. Тебе пришлось провести в темнице три дня, пока мне не напомнили.

– И что дальше? – нетерпеливо выпалила Ами.

Эта история была как будто началом диковинной, незнакомой сказки, и Ами никак не могла соотнести с собой эту отчаянную девушку, жаждущую получить знания любой ценой. От любопытства она подалась вперед, вцепившись пальцами в простыню и почти нависнув над Цоизитом.

– Когда я все-таки спустился, ты была занята тем, что чертила пальцем в пыли схемы взлома замка. Их вокруг тебя было уже около пятнадцати. И, самое интересное, все они оказались рабочими! Я лично проверял. Ты была первой и единственной, кто заставил меня ненадолго потерять дар речи, потому что ты сидела там, бледная, исхудавшая и грязная, но вела себя как настоящая хозяйка замка. И была так убедительна, что я робел перед тобой! – Цоизит рассмеялся, и неосознанно, трепетно-нежно, коснулся пальцем кончика ее носа, как, должно быть, частенько делал в прошлой жизни. – Ты предложила мне пари: мы играем в «котов и кроликов» и, если ты выигрываешь, то я отпускаю тебя и даже не спрашиваю, кто ты и откуда.