Текст книги "А ты милый (СИ)"
Автор книги: Росса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
А ты милый!
Автор: Росса
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Родион/Олег
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Юмор, Повседневность, POV
Предупреждения: Насилие, Нецензурная лексика, Секс с несовершеннолетними
Глава 1
Олег.
Жизнь бьёт ключом, исключительно по голове и исключительно меня. Спросите, с чего такой пессимизм? А вам приходилось переходить из одной школы в другую в середине года? Нет? А мне пришлось. Моим родителям приспичило именно сейчас развестись друг с другом. Мало того, мама, прихватив меня и мою сестру, уехала к себе на родину.
И вот я стою перед своим новым классом в обычной провинциальной школе в маленьком городке.
– Знакомьтесь, ребята, – класснуха машет рукой в мою сторону. – Это Олег Каманин, с сегодняшнего дня он ваш товарищ. Пройди, сядь на свободное место.
Я прошёл к последней парте, за которой и было это свободное место. Плюхнулся на стул, достал учебник и уставился в окно. До жути хотелось назад в Москву. В свою родную школу. Там друзья, там Ленка. Кому интересно – это моя девушка. Правда, наверное, бывшая. Не верю я в любовь на расстоянии. Тем более, она не ответила ни на один мой звонок и ни на одну СМСку, хотя отправил я их штук двести. Вот в таких грустных размышлениях провёл минут пятнадцать, как вдруг почувствовал удар локтем по рёбрам. Повернулся к соседу по парте и услышал фразу, которая стала кошмаром всей моей жизни:
– Бля, а ты милый!
Слышу эту фразу лет с двенадцати. Правда, без мата конечно. Все знакомые моих родителей, приходя к нам в гости, начинали именно с неё:
– Лариса, (так зовут мою маму) какая милая у тебя дочка!
– Это мой сын, – поправляла всех мама. А я бесился в душе. Ну, почему мне постоянно приходится доказывать, что я парень. Хоть раздевайся и ходи голым. Тогда-то уж точно не перепутают. А всё из-за внешности. И о чём только Господь думал, когда меня ей награждал?
Темные, почти чёрные, вьющиеся волосы, огромные глаза василькового цвета, пушистые ресницы и ямочки на щеках, когда я улыбаюсь. Заценили?
От эпитета милый я избавлялся очень решительно. Состриг все свои кудри, оставив только торчащий ёжик. Только с глазами и ямочками на щеках поделать ничего не мог. В своём классе называть себя милым отучил всех бесповоротно, а здесь придётся начинать по новой.
Осторожно скосил глаза на своего соседа по парте и приуныл. Он был выше меня на полголовы и раза в два шире в плечах. Зашибись! Кажется, слово милый мне придётся терпеть до выпускного, а это полтора года.
Родя.
Про таких как я говорят, что пить, курить и ругаться матом начал раньше, чем ходить. И это абсолютная правда. Я – гроза школы. Учусь в десятом, но меня боятся даже одиннадцатиклассники. Просто я – псих. Никто никогда не знает, что придёт в мою дурную голову в данный момент. Поэтому со мной предпочитают не связываться. Девчонки бегают за мной толпами, ореол плохого мальчика резко повышает мой статус. Оценили витиеватость выражения? Просто я, как ни странно, из очень интеллигентной семьи. Мой папа работает главным инженером на местном заводе, а мама хирург в местной же больнице. Каким образом у приличных родителей сын получился оболтус – это загадка природы. Но я такой, какой есть. Мне всегда казалось, что и останусь таким на всю жизнь, но, видимо, у всевышнего на меня были другие планы. Иначе на кой хер он прислал к нам в класс новенького? После того, как я его увидел, челюсть пришлось подбирать с парты. Выражение фантастически красив, мало что объясняет, но тем не менее...
Он был фантастически красив. Бью его локтем по рёбрам и выдаю фразу, которую сам от себя не ожидал:
– Бля, а ты милый! – и только потом осознаю, что сделал комплимент парню...
Глава 2
Олег.
Перемена наступила как-то незаметно. Меня тут же обступили девчонки и начали знакомиться. Самая бойкая из них представилась первой:
– Лика. – Я в ответ только улыбнулся. Совсем забыв о данном себе обещании, не улыбаться не при каких обстоятельствах, и тут же был наказан.
– Ой, девочки, – Лика уставилась на меня во все глаза. – Посмотрите, какие ямочки. Он такой милый!
Со злости долбанулся головой об парту, так что искры из глаз посыпались. (Взять на заметку: в следующий раз брать из дома подушку и, прежде чем обо что-то биться, её подкладывать.)
– Девчонки, – забасил мой сосед по парте. – Вы его милым не зовите. У него, похоже, на это слово аллергия.
Вот интересно, и как он догадался? Девчонки хотели ещё что-то спросить, но, не рискнув, разошлись по своим делам.
– Родион, – представился сосед по парте и протянул мне руку.
– Олег.
– А что это тебя от слова “милый” колбасить начинает? Того и гляди, помрёшь в корчах – Родя, прищурившись, посмотрел на меня, он даже не пытался скрыть своего любопытства.
– Ты мою внешность видишь?
– Ну, вижу. Вполне… милая внешность. Красивая, можно сказать. Глазки, реснички, ямочки – всё на высоте.
Я открываю рот и начинаю медленно, вместе со стулом, отползать от моего соседа на безопасное расстояние.
– Родион, а ты этого, не того? – вслух страшную догадку произнести не рискую.
– Чего того? – он недоумённо смотрит на меня.
– Часом не гей?
Минуты три он оторопело разглядывает меня, а потом начинает подниматься из-за парты, нарочито медленно. Давая мне время оценить его атлетически сложенную фигуру. Тут же начинаю ощущать себя царевичем Гвидоном, в его бытность комариком. Только в отличие от него, моя участь будет незавидной.
– Выбирай сам, куда тебя бить, – Родя говорит на редкость спокойным голосом. – В глаз или в ухо? Что предпочтешь: ослепнуть или оглохнуть?
– Знаешь, меня как-то ни та, ни другая перспектива не радует. Может, поищем альтернативный вариант? – Вы не думайте, я совсем не такой смелый. Это у меня реакция на опасность такая. Что-то типа: помирать так с музыкой, запевайте братцы.
– Можно и альтернативный. Тогда станешь импотентом и пойдёшь в гарем евнухом работать.
Родион улыбнулся и кровожадно уставился на мой пах. Мне почему-то под его взглядом стало неудобно, и я покраснел. От расправы меня спас звонок на урок и верите, я впервые в жизни был ему несказанно рад.
Родя.
Меня записали в голубые. Это меня-то. Самого брутального парня в школе. И самое главное кто?! Парень с внешностью мадонны! Я со злостью швырнул рюкзак на кровать в своей комнате. Ну, я этому заморышу покажу. Будет знать, как нарываться.
Если честно я сам не понимал, с чего это так распсиховался. В принципе, сам подставился. Мало того, что начал с комплиментов, так и потом не угомонился. Вот на кой хер я ему про глазки с ресничками впаривать начал? Самое главное, искренне так. С восхищением. Нет, но глаза у него действительно потрясающие. Почти фиолетовые, в пол-лица. Так, Родион Владимирович, а вот это уже клиника. Падаю на кровать, и со злости бью подушку кулаком. Я не гей, просто люблю всё красивое. А этот Олег у меня дождётся. Буду завтра из него натуральную отбивную делать, с кровью. На этой успокоительной ноте провалился в сон.
Глава 3
Олег.
Ненавижу звонок будильника. Даже если вместо противного и раздражающего писка будет играть красивая мелодия, я всё равно буду её ненавидеть. Я – сова, а меня упорно пытаются переделать в жаворонка и заставить вставать в шесть утра. Занятия в школе начинаются с восьми. Натягиваю на голову подушку, чтобы не слышать раздражающего звука. Я вообще сегодня в школу не пойду. Там Родион, который пообещал меня прибить. А я так понимаю, что он из тех людей, которые держат свои обещания. Назойливый писк прекращается, и я опять уплываю в царство Морфея, но поспать не дали. Мама слишком хорошо меня знает. Чувствую, как с меня сдёргивают одеяло:
– Вставай, лежебока! В школу опоздаешь.
– Ну, мамочка, ещё пять минуточек, – ною я, пытаясь вернуть одеяло на место.
– Никаких пяти минуточек, подъём. Быстро умываться и завтракать. Мне на работу пора. А Маринка в областной центр поедет.
– Опять в модельное агентство? Ей ещё не надоело? – встаю и покорно топаю в ванную, в коридоре встречаю старшую сестру, которая окидывает меня недобрым взглядом. Маринка меня вообще тихо ненавидит. Дело в том, что она с пятнадцати лет мечтает стать моделью, только вот внешность у неё самая обычная: нос курносый и веснушки – единственное, что оказалось на уровне, это волосы. Густые, золотистые, но и они дело не спасают. В прошлом году я как-то один раз сдуру съездил с ней в агентство. Минут пятнадцать, сидя за дверью, слушал, как она ныла и унижалась, давая представление из серии: "ну, возьмите меня". В конце концов, не выдержал и, заглянув в кабинет, проорал:
– Марин, хватит, а? Пошли отсюда. Неужели сама не понимаешь, что тебе ничего не светит.
– Молодой человек прав, вам здесь ловить нечего. А вот ему, – специалист по подбору кадров поднялся из-за стола и подошёл ко мне, обошёл кругом, осматривая, как породистую лошадь. И, прищёлкнув языком, произнёс:
– Молодой человек, хотите поработать моделью? С такой внешностью, как у вас, успех гарантирован.
С той поры Маринка меня ненавидит и при каждом удобном случае начинает ныть:
– Мама, почему всё так несправедливо?! Да, я бы за такую внешность, как у моего братца, душу дьяволу продала. Он же парень, зачем она ему?
Вот и я всё время думаю, зачем?
Родион.
Люблю утро. Просыпаюсь сам, мне даже будильник не нужен. Зарядка, водные процедуры, завтрак. Сумка собрана ещё с вечера, а точнее сказать, я её и не разбирал. Единственное, что плохо – уроки, конечно, не выучены. Будем надеяться, что пронесёт (не в смысле, что в туалете на унитазе сидеть придётся, а в смысле, что к доске не вызовут и проверять не будут). Выбегаю во двор и направляюсь к школе. На улице сегодня здорово: лёгкий морозец, который, однако, не заставляет убыстрять шаг. В ушах наушники, из которых звучит любимая мелодия. Красота.
Подходя к школе, замечаю нашего новенького в окружении трёх одиннадцатиклассников. Непроизвольно замедляю шаг, выключаю плеер и начинаю прислушиваться к разговору.
– Нет, пацаны, вы посмотрите какая конфетка. Девушка, не хотите прогуляться? – парни ржут, а Олег вздыхает, видимо уже привык к такой реакции.
– Более умного, вы, конечно, придумать не могли? Оно и понятно, для того, чтобы что-то придумать, хотя бы одна извилина в мозгу нужна. А у вас, как я погляжу, мозги гладкие, как шары в кегельбане...
Я с восхищением смотрю на него. Нет, он опять нарывается. Хобби у него, что ли, такое, врагов наживать?
– Ты чё сказал? А ну, держите его, ребята.
Двое начинают подходить к Олегу с боков, он обречённо вздыхает и снимает с плеча сумку. Э, нет! Я не могу допустить, чтобы кто-то прикасался к моей эксклюзивной боксёрской груше. Поэтому делаю резкий шаг вперёд.
– Эй, пошли отсюда. Бить его имею право только я. У меня карт-бланш. Ясно вам? – Грозно смотрю на гоп-компанию. Те молча кивают головой и так же молча проваливают с поля несостоявшейся битвы. Я подхватываю брошенную Олегом сумку и вешаю к себе на плечо.
– Чего стоишь? Пошли, на уроки опоздаем, – разворачиваюсь и направляюсь в сторону школы. Каманин, еле поспевая, бежит за мной.
– Родя, Родь, остановись, – замираю на месте, и грозно смотрю на него.
– Чего тебе?
– А ты теперь за меня всегда портфельчик носить будешь? – кокетливо взмахивает ресницами. – Или это только сегодня мне такая честь? Скажи правду, я тебе что, действительно так сильно нравлюсь? Только предупреждаю, я ориентацию менять не собираюсь.
Тут я выдал то, за что потом готов был себе язык откусить:
– Поспорим?
Глава 4
Родион.
Нужно было видеть, как Олег потрясённо захлопал глазами:
– Это как это поспорим?
– А вот так! На желание. Если через два месяца ты влюбишься в парня и переспишь с ним, то выполнишь моё желание. Если нет, то я твоё… Или испугался? Что, в себе не уверен? – Я насмешливо посмотрел на него.
– Ха, давай. Я как раз за два месяца такое желание придумаю, что у тебя пупок развяжется, его выполняя. – Олег отобрал у меня портфель и повернулся к Лерке, проходящей мимо нас. – Лера, подожди, я с тобой пойду.
Он картинно выставил локоть, за который Лерка уцепилась и, повернувшись ко мне, показал язык. Я только усмехнулся. Сделал пару шагов в сторону школы и остановился. До меня самого только что дошло, на что я поспорил. Это мне что же, его теперь соблазнять придётся? (Почему-то мысль о том, что я могу попросить кого-то другого у меня даже не возникла.) Вот, бля! Мама, роди меня обратно, и по возможности не таким идиотом! И что теперь делать? Проиграть этот грёбанный спор я не могу по определению, сразу потеряю самоуважение. А если выиграю, то потеряю себя. А потом, как я его соблазнять буду? Нет, с девушками всё понятно: цветы, конфеты, кино… Вся беда в том, что Олег не девушка. И как прикажете действовать? И вообще, меня тошнит от одной мысли о таких отношениях. Закрыл глаза и представил себе, как обнимаю его, целую… И где тошнота? Вместо неё по телу начало разливаться приятное тепло.
Олег.
Лерка шла рядом, держа меня под руку и щебетала, щебетала… Я почти не слышал того, что она говорила, обдумывая, во что влип. И на кой хрен я согласился на этот дебильный спор? Это же чистой воды авантюра. Нет, я был твёрдо уверен в своей ориентации, но от него я не знал что ожидать.
– Олег! – Лера тряхнула меня. – О чём задумался?
– Расскажи мне про Родьку. Какой он? – Девушка удивлённо посмотрела на меня, но просьбу выполнила:
– А что о нём рассказывать? Родька, он Родька и есть. Его вся школа боится. Никогда не знаешь, что ему в голову придёт. Хотя.., – Лера задумалась. – Я не помню случая, чтобы он обижал тех, кто заведомо слабее его. Наоборот, когда Жека, – она кивнула в сторону одиннадцатиклассника, с которым я имел несчастье недавно познакомиться, – стал трясти из малышей деньги, он его так отделал, что тот неделю в больнице провалялся. Теперь он Родю тихо ненавидит и поклялся отомстить при первой возможности. Вот вроде и всё.
– Как всё? – Я потрясённо посмотрел на Лерку. – А друзья? Любимая девушка?
– Друг у него был, Сёмка, но он погиб два года назад. Утонул. С тех пор Родя никого к себе близко не подпускает. А девушек он как перчатки меняет. А они, дуры, всё равно на него вешаются.
Я посмотрел в сторону Родиона, сидящего на подоконнике около кабинета литературы. Что ж, отчасти я девушек понимал. Парень был красив, только не слащаво-приторной красотой, как у некоторых (уж простите, в себя пальцем тыкать не буду), а настоящей мужской. Короткие русые волосы, стального цвета глаза, волевой подбородок, атлетически сложенная фигура и высокий рост. Любая красотка в отпаде. Разглядывая его, не заметил, что он в упор смотрит на меня и усмехается. Гордо вскидываю голову и отворачиваюсь. Что ж! Игра началась!
Глава 5
Родион.
Терпеть не могу литературу, тем более тема сегодня ужасная: любовная лирика двадцатого века. Мне это совсем не интересно, поэтому Нелли (нашу училку) не слушаю. Краем глаза наблюдаю за Олегом. Он постарался сесть от меня как можно дальше. Стул чуть ли не в проходе стоит. Протягиваю руку и начинаю придвигать его вместе со стулом к себе поближе. Олег вцепился в сидение и тихим шепотом орал:
– Не тронь мою законную мебель. Поставь на место. Свободу стульям! Они имеют права стоять, где хочут, а их хозяева сидеть, где хочут!
– Хотят, – строго поправил я его. – Во-первых, стул не твой, а школьный, и во-вторых, у нас в школе где хочут, – передразнил я его, – имеют право сидеть только учителя. А я тебя хочу пригласить в кино. Пошли вечером, а?
Олег на секунду задумался, я был уверен, что он откажется.
– Ты меня на свиданку приглашаешь? —я уловил, каким лукавым огнём загорелись его глаза.
– Ну, что-то типа того, – кивнул я ему.
– Пошли. Ты за мной зайдёшь, или встретимся у кинотеатра? – в его глазах уже не просто горел огонёк лукавства, он полыхал. Ой, не к добру всё это.
– Давай лучше на площади у памятника встретимся, и до кинотеатра прогуляемся.
– Как скажешь, дорогой! – Нет, всё же прибью гада.
Олег.
– Ну, держись, Родя! Я тебе устрою свидание по высшему разряду. Пропадёт всякая охота меня куда-либо приглашать.
Стою дома перед шкафом и, разговаривая сам с собой, перетряхиваю одежду, ища то, что нужно. – Ага! Вот она, толстовочка. И даже чистенькая. Просто замечательно. Мой взгляд случайно падает на висящие часы. Упс, я уже на десять минут опаздываю. Ничего, пусть помёрзнет, ему полезно.
Опоздав в общей сложности на полчаса, подбегаю к месту встречи и наблюдаю за Родионом, который нервно смотрит то на часы, то в ту сторону, откуда я должен прийти. Наконец, замечает меня.
– Бля, а ты дольше собираться не мог? Я чуть коньки от холода не отбросил. Сейчас же не май месяц!
Я просто игнорирую его выступление и начинаю свою сольную программу.
– Родион, что я вижу! —картинно всплёскиваю руками. – Пригласил на свидание и даже цветов не купил? А ты, однако, жадина, – надуваю губы, Родька минуты две потрясённо смотрит на меня, а потом, ухмыльнувшись, хватает за руку и куда-то тащит. Ещё через пять минут меня запихивают в цветочный магазин.
– Девушка, мне нужно это, – Родион тычет пальцем в сторону витрины.
– Что, это? – потрясённо переспрашивает у него продавщица. – Кактус, что ли?
– Именно, – Родька расплачивается, а у меня отпадает челюсть: что он ещё, гад такой, задумал?
– На, держи! – впихивает мне в руки горшок с кактусом, – просил растение, получи.
– Я просил цветы, – потрясённо смотрю на зелёный, дико колючий, стебель.
– А кактусы тоже цветут, – Родька похлопал меня по плечу. – Биологию учи, двоечник.
Глава 6
Родион
До кинотеатра идём кавалькадой: впереди я, сзади Олег в обнимку с кактусом. Идёт и бубнит:
– Придурок ты, Родя. Куда я этот кактус дену? А потом, он же растение тропическое, а на улице мороз. А если погибнет? – Вот так вот, слушая его причитания, добрели до кинотеатра. Сняли верхнюю одежду и я, глянув на Каманина, чуть не упал. На его чёрной толстовке красовался красочный рисунок и не менее красочная надпись.
– А мне пофиг, я одуванчик, – с чувством прочитал я.
– Нравится? – Олежка кокетливо опустил глазки вниз и мило улыбнулся, сверкнув появившимися на щеках ямочками.
Ответить я не успел, поскольку сзади послышался голос Лерки.
– О, мальчики, привет! Тоже в кино собрались? – Я уже открыл рот для ответа, но Олег меня опередил.
Подхватив под ручку, сладким голосом прощебетал:
– Лерочка, представляешь, а Родечка меня на свидание пригласил. Мило, правда?
Валерия потрясённо переводит взгляд с Олега на меня и обратно, и тихо шепчет:
– Самойлов, я теперь понимаю, почему около тебя девушки не задерживались... Ты у нас, оказывается, по мальчикам специализируешься. И давно это с тобой?
– Подожди-ка меня здесь, детка, – бросаю я Олегу голосом, не предвещающим ничего хорошего.
Беру Леру за руку, и отвожу в сторону:
– Лер, у нас спор. Какой, я тебе завтра расскажу. Ты уж, пожалуйста, никому об этом не говори, – умоляюще смотрю девушке в глаза. Я её знаю с первого класса, Валерия – очень хорошая девчонка, и если даст слово, будет молчать, как партизан на допросе.
– Ладно, но с тебя подробный рассказ. А вообще, я тебя понимаю... – она начинает смеяться. – Олег очень красивый парень. Смотри поосторожней, не влюбись ненароком.
Поговорив с Валерией, возвращаюсь к своему спутнику. Ну, держись. Видит Бог, не я начал эту игру.
– Ну ты и влип, одуванчик, – сочувственно глажу парня по голове. – Забыл, что это не Москва?
– А причём тут это? – Олег начинает заметно нервничать.
– Лерка сегодня же всё расскажет своей маме. Её мама тёте Вере. Тётя Вера тёте Зине, тётя Зина... Короче, когда новость дойдёт до Евгении Петровны, о том, что мы встречаемся, не будут знать только покойники на местном кладбище. И то потому, что их просто земные дела не интересуют. Я вот думаю, как к этому отнесётся твоя мама?
С удовлетворением замечаю, как по лицу Олега разливается аристократическая бледность.
– А твоя?
– А моим родителям, как у тебя тут написано, – тыкаю пальцем в его толстовку, – пофиг. Они от меня давно ничего хорошего не ждут. Смирились уже. А ты у нас такой примерный мальчик.
К чести Олега, он довольно быстро взял себя в руки и беспечно махнул одной из них.
– А и ладно... Буду решать проблемы по мере их поступления. Тем более, ты сам сказал, два дня в запасе у меня есть.
Олег.
Я влип. А всё из-за того, что сначала говорю, а потом думаю. Как буду объясняться с мамой, не знаю. Одна надежда – она у меня вроде никакими фобиями не страдает... Стоп! А что это я так распереживался, как будто мы на самом деле встречаемся. Это же просто игра. Успокоив себя таким образом, поднимаю глаза на Родьку.
– Мы фильм смотреть пойдём? Или так и будем в фойе стоять? Кстати, билеты с тебя.
Он зло посмотрел на меня, но возражать не стал.
– И что смотреть будем? – Родя, застывает у касс. – Боевик или фантастику?
– Это, – показываю рукой в сторону плазменного экрана с рекламой.
– Мелодраму? Сдурел, я на это не пойду. Меня от них тошнит. Слезливая херня. – в принципе, меня тоже, но я ему об этом говорить ни за что не буду.
– Хочу на мелодраму, – начинаю хныкать я. – Ты меня что, совсем не любишь?
С восторгом смотрю, как темнеют от гнева его глаза. Если бы взгляды могли убивать, мой хладный труп давно бы валялся на красивом кафельном полу.
– Хер с тобой, пошли на мелодраму, – Родя покорно покупает билеты.
Через десять минут после начала фильма я понимаю, как был неправ. Лучше бы мы пошли на фантастику или боевик. Потому что мелодрама оказалась... о муках однополой любви. Оцените шутку юмора! Причём она оказалась ещё и эротической. Так что я сначала краснел, а потом зеленел. Хорошо хоть было темно, и Родя не видел моего лица.
Где-то в середине фильма почувствовал, как его рука опускается мне на колено и начинает скользить по моему бедру. Я сохраняю полнейшую невозмутимость и жду, что будет дальше. Родькина рука плавно продвигается к моему паху и...
– Ай, ебт, это что? – он трясёт рукой.
– Кактус, – я перевожу взгляд на горшок стоящий между моих ног. – Твой подарок.
– На кой хер ты его туда поставил? – Родя пытается вытащить зубами иголки, которые впились в его ладонь.
– А куда?
– Мог бы в камере хранения оставить.
– Не, ему бы там скучно было... – Родька потрясённо смотрит на меня, а потом начинает хохотать, через секунду я к нему присоединяюсь.
Глава 7
Олег.
Мы смеялись громко и неудержимо, естественно, нас попросили удалиться с сеанса, но, даже одевшись и выйдя на улицу, мы продолжали хохотать.
– Пошли, погуляем? – предложил Родя.
– Я бы с удовольствием, но, – кивнул головой на кактус. – Боюсь, он простудится. Да и маме обещал долго не задерживаться. Так что я домой.
– Я провожу тебя, – Родька потянул меня за рукав, и я покорно поплёлся за ним, бормоча.
– Что я, барышня, чтобы меня провожали? Сам дойду.
– Да ладно тебе, – Родя улыбнулся. Знаете, я заметил одну вещь, когда он улыбался, его лицо преображалось. Оно как будто наполнялось светом, который шёл изнутри. Вот и сейчас я любовался им, почти не слушая того, что он мне говорит.
– Нам всё равно по пути. Я живу в доме напротив. Так что приходи в гости. Я почти всегда дома один.
Мы шли медленным прогулочным шагом, болтая ни о чём. Было легко и весело. Давно не чувствовал себя настолько непринуждённо. Создавалось впечатление, что я знал Родьку уже лет сто.
– Ну, вот и пришли, – я с сожалением взялся за ручку подъездной двери, вошёл внутрь. Родион зачем-то последовал за мной. Поднимаясь по лестнице, оглянулся и вдруг вспомнил, что наша игра ещё не закончена. А я привык доводить всё до конца. Поставил кактус на подъездное окно и быстро сбежал по ступенькам вниз.
– Сегодня было чудесное свидание, – крепко обнял его и попытался поцеловать в щёчку. Вместо этого ощутил его губы на своих. Скажу самую большую банальность на свете: меня как будто пронзил разряд электрического тока. Его губы такие мягкие и нежные, и их так приятно целовать. Закрываю глаза и полностью отдаюсь захватившим меня ощущениям, открываясь ему на встречу, прижимаясь ближе. В голове пустота, даже разум, который по идее, должен был меня остановить, молчит. Вечно, я хочу, чтобы это продолжалось вечно. Если бы можно было не дышать, но... Отрываюсь от него, делаю судорожный вдох и только тогда разум завопил:
– Придурок, ты только что целовался с парнем и получал от этого удовольствие. А спор? Хочешь проиграть? – моё сознание раскололось на две одинаковые половинки.
– Ну и пусть. Подумаешь, проигрыш... – кричала одна часть меня.
– Сдурел, ты никогда не проигрывал! Возьми себя в руки, и перестань растекаться сопливой лужицей! – не менее громко вопила вторая.
Вторая, прагматическая часть меня, оказалась более убедительной. Стряхиваю с себя наваждение и, мило улыбаясь, говорю:
– Я побежал, увидимся завтра, – больше ни разу не оглянувшись, подхватив кактус, взлетаю на свой пятый этаж. Вваливаюсь в квартиру и, уперевшись спиной в дверь, медленно стекаю по ней, потому что ноги отказываются меня держать.
Родион.
Это был поцелуй со вкусом карамели. Я сам не знаю, почему у меня возникла такая ассоциация. С детства не люблю карамель, но на его губах она имела совсем другой вкус. Сладкий, манящий, сводящий с ума. Я целовал его и не испытывал никаких сомнений, угрызений совести. Так и должно быть, только так, и никак иначе. Именно потому, что я не сомневался, испытал разочарование, когда он решительно высвободился из моих объятий. На его лице отражалась внутренняя борьба, а я понял, что могу читать его как открытую книгу. Просто физически ощущал, что вот сейчас, в данную минуту, он принимает важное решение. И это решение мне не нравится. Очень не нравится. Оно отдаляет его от меня, возводит между нами барьер, который может оказаться непреодолимым. Будь проклят затеянный мной спор. Хотел посмеяться над ним и попал в свою собственную ловушку. Провожаю его удаляющуюся фигуру глазами и, когда она скрывается из виду, с силой бьюсь головой об стену:
– Охренеть, я влюбился!
Глава 8
Олег.
Я сижу за столом в кухне и размазываю по тарелке картофельное пюре. Есть не хочется абсолютно. Мама, которая пьёт чай, с интересом наблюдает за моими манипуляциями и наконец, не выдерживает:
– Заболел или влюбился?
– Что? – выныриваю из своих мыслей и удивлённо смотрю на неё.
– Аппетит у тебя пропадает в двух случаях: если ты заболел, – она кладёт руку мне на лоб, – или влюбился. Так как температуры у тебя нет, значит, второе ближе к истине. Кто она? Или по Ленке скучаешь?
Хватаюсь за её второе предположение как за соломинку и киваю головой. С удивлением ловя себя на мысли, что за сегодняшний день не вспомнил о моей московской подруге ни разу. Но маме об этом знать абсолютно незачем. Увидев мой кивок, мама слегка поморщилась:
– Дело конечно твоё, но она мне не нравится. Фифа. Ни кожи, ни рожи, ни мозгов. – Третье обвинение самое сильное, моя мама терпеть не может глупых людей.
– Вот скажи, – я отталкиваю от себя тарелку, – как ты относишься к гомосексуалистам?
Я знаю, что она не спросит, зачем мне это надо. Если спросил, значит нужно, и она попытается дать исчерпывающий ответ. Вот и сейчас, слегка задумывается, пытаясь чётко сформулировать то, что хочет сказать:
– Олеж, это очень серьёзный вопрос. Я всегда считала, что то, чем занимаются двое в спальне не должно никого волновать, пока это их личное дело и отношения не выставляются на всеобщее обозрение. А уж кто эти двое вопрос десятый. А что? – в её глазах появилась добродушная усмешка, – мне уже надо беспокоиться?
– Да нет, – я поднялся, поцеловал её в щёку и, уже выходя из кухни, прошептал, – наверное, пока не стоит.
Родион.
Поворачиваю ключ в замке, квартира встречает меня тишиной и пустотой. Я уже давно привык к этому. Мама на дежурстве в больнице, папа у любовницы. Это значит, сегодняшней ночью буду один. Родители уже два года живут, как кошка с собакой. Скандалы, скандалы… Понять не могу, почему не расходятся. Неужели им нравится мучить друг друга? Правда, один раз слышал, как папа сказал, что не уходит только из-за меня. Мол, не хочет лишать ребёнка нормальной семьи. Мне очень хотелось спросить его, а что он считает нормальным? Постоянные выяснения отношений, после которых мать плачет, а отец нервно курит на кухне? Два года сплошного фарса.
Как ни странно, я помню, когда всё это началось. Самый чёрный день моей жизни. Третье февраля.
Воспоминания невольно лезут в башку, пытаюсь их отогнать, но не получается, остаётся только смириться.
– Сёмка, не нужно этого делать. Ты что, не понимаешь, что он тебя просто берёт на слабо? – тащу друга от реки за рукав. Рядом стоит ухмыляющийся Женька.
– Сёмочка, в штанишки наложил, – Семён выдергивает у меня руку и поворачивается к Титову.
– Сам ты обосрался. Я-то посмелее тебя буду. А ты, Родька, не мешай. Я должен это сделать.
Приятель осторожно спускается к реке и трогает носком ботинка лёд, проверяя на прочность. Ровно пятнадцать минут назад они с Титовым заключили пари, Женька кричал, что у Сёмки никогда не хватит смелости перейти нашу речку по льду. Мой друг вызвался доказать обратное. Глупейшее пари, которое стоило Семёну жизни. Лёд был слишком тонким, слишком… До сих пор меня трясёт, когда я вспоминаю, как он уходит под него. Вот только стоял на середине и махал мне рукой, и уже нет его. Только полынья и расходящиеся по воде круги. Но самое страшное – это ощущение своей полной беспомощности. Я пытался, пытался его вытащить, но не смог… Чувство вины до сих пор гложет меня. Со смертью Сёмки всё пошло наперекосяк, он как будто забрал вместе с собой всю мою удачу и счастье. А я перестал подпускать к себе людей, чтобы больше не терять близких. Одному легче и проще. Я построил свой мирок, в котором есть место только для меня.
А Олег ворвался в мой, такой устроенный и такой отлаженный мир, сметая всё на своём пути. Со своими глазищами цвета синих полевых цветов, пушистыми ресницами и кокетливыми ямочками на щеках. Весь такой солнечный, искрящийся. Одуванчик. Один из первых весенних цветов.
Глава 9
Олег.
С утра в школу я собирался в довольно мрачном настроении. Плохо спал ночью. Очень плохо. Если думаете, что мне снились пошлые эротические сны, то зря. Мне снился полнейший дебилизм. На протяжении всей ночи в моих снах Родя целовался с Леркой, а я с ума сходил от ревности. Когда это приснилось первый раз за ночь, я выступил в роли Отелло и попытался Родьку придушить. Получилось плохо, потому что он никак не хотел становиться Дездемоной. После десятиминутных мучений проснулся. Усмехнулся сам себе, приснится же такое. Повернувшись на другой бок, снова провалился в сон и опять... Родька с Леркой сливаются в страстном поцелуе, а меня всего выворачивает наизнанку. Отпихиваю, моего приятеля от неё и ... вызываю девчонку на дуэль, на этом драматическом месте опять проснулся. То, что мне снилось третий и четвёртый раз пересказывать не буду. Это уже бред сумасшедшего.
