Текст книги "Операция "Спасение" (СИ)"

Автор книги: Rose_Hermione_Weasly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

***

Когда шум мотора затих вдали, Хью уже загонял последних пчёл обратно. Миллард, цепляясь за выращенный Фионой плющ, осторожно спустился на землю. Львиная доля успеха странных детей принадлежала ему – это он в день перед балом пробрался на чердак и подменил металлическое ведро с кровью на пластмассовое с цветами, заботливо выращенными Фионой. После этого оставалось лишь спрятаться и ждать.

– Здорово мы их шуганули, правда? – спросил он у Оливии, натягивавшей перчатку.

– Теперь они расскажут о нас всему городу, – встревоженно заметила Фиона.

– Им всё равно никто не поверит, – махнул рукой Енох. – А нас здесь уже очень скоро не будет. Что следующее в плане, Олив?

– Дождаться, когда Кэрри пойдёт домой, перехватить по пути и предупредить о матери.

– Думаешь, она не знает?

– Уверена, что знает. И готова убить свою мать – но мы не можем этого допустить, понимаешь? Мы должны защитить их обеих друг от друга. Надо спутать карты Маргарет Уайт.

– И каким образом? – полюбопытствовал Миллард, надевая брюки.

– Я не знаю, – Оливия опустила глаза. – Может, зайти в дом вместе с Кэрри и сказать Маргарет, что мы забираем её дочь с собой. Может, не стоит ждать утра, а взять Кэрри в сорок третий год прямо сейчас. Может…

– Ясно, будем действовать по ситуации. Обожаю это, – Миллард стал застёгивать рубашку.

Енох настороженно огляделся. Вокруг них никого не было – все веселились в здании школы, но осторожность следовало соблюдать.

– Миллард, ты можешь помолчать?

– О’кей, – согласился невидимка и следующие пять минут действительно хранил молчание, но потом не выдержал.

– Прекрасная это была задумка с цветами, Оливия!

– У меня ничего не вышло бы, если бы не ты и Фиона, – возразила девушка.

Первоначально странные дети хотели отправиться в Чемберлен полным составом, но мисс Перегрин решительно возразила. После долгих споров было решено остановиться на компании из пяти человек: Оливии, как подруге Кэрри, Енохе, твёрдо заявившем, что он больше не отпустит Оливию одну, Милларде с его невидимостью, к тому же самом любопытном, Фионе, чьи способности нужны были для выполнения плана, и Хью, не желавшем расставаться с Фионой. Джейк и Эмма тоже рвались, но Птица сказала, что у Джейка будет другое задание, а Эмма нужна, чтобы подготовить дом к прибытию новой гостьи.

Именно произнесённая со стопроцентной уверенностью фраза мисс Перегрин о новой гостье заставляла Оливию так нервничать. Птица уверена, что у странных детей всё получится, она доверяет им, и ей, Олив, особенно, – что же будет, если они не справятся?

– Когда Кэрри будет возвращаться домой? – вырвал её из размышлений Енох.

– Самое позднее в половине двенадцатого она должна быть уже дома.

Енох взглянул на часы.

– Сейчас половина одиннадцатого. У нас есть минимум полчаса.

***

Бал постепенно заканчивался, и пары начали расходиться. Кэрри всё ещё пребывала в состоянии сладкого оцепенения, но к нему примешивалась медленно нарастающая тревога.

мама как там мама она будет волноваться

Они с Томми собирались заглянуть в «Келли Фрут» и перекусить гамбургерами, но эта идея всё меньше и меньше нравилась Кэрри. Она должна вернуться домой как можно скорее и сказать маме, что всё прошло хорошо. Мама не будет злиться, если Кэрри вернётся раньше обычного. Возможно, они даже смогут спокойно поговорить. Потом Кэрри соберёт вещи, а на следующее утро уедет в другое место и время.

– О чём задумалась, Кэрри? – окликнул её Томми.

«Какие вещи могут понадобиться мне в тысяча девятьсот сорок третьем году?» Она едва не задала этот вопрос вслух, но удержалась. Томми, скорее всего, подумает, что она слишком много выпила, а этого Кэрри хотелось меньше всего. Вспомнив слова матери о пьяных женщинах, она вздрогнула.

– Холодно? Я могу дать свой пиджак, – Томми, как настоящий джентльмен, уже стал расстёгивать пуговицы, но Кэрри остановила его.

– Спасибо, не надо. Послушай, – она глубоко вздохнула. – Всё было просто замечательно, я тебе очень благодарна, но… мне надо вернуться. Я не могу идти с тобой в «Келли Фрут».

– Даже просто перекусить? – лицо Томми вытянулось. – Но это же твой единственный выпускной бал!

– Я понимаю. Но я всё равно хочу вернуться пораньше. Мама будет волноваться, а я не хочу…

чтобы она меня убила

или чтобы я убила её

– Ты, наверное, очень сильно её любишь, – Томми посмотрел на неё с уважением, и Кэрри снова охватило странное чувство – желание заплакать и засмеяться одновременно. Чтобы скрыть выступившие слёзы, она отвернулась и быстро вытерла глаза краем шарфа.

томми ты замечательный но ты ничего не понимаешь

– Хотел бы, чтобы у меня была такая дочь, как ты, – продолжал Томми. Кэрри посмотрела на него с удивлением, и он махнул рукой. – Не обращай внимания. Я часто говорю всякую ерунду. Похоже, я много выпил, – он усмехнулся. – Может, ты и права – не стоит идти в «Келли Фрут» и подкреплять эффект от вина пивом.

– Нет-нет, ты можешь идти куда хочешь, я тебя не держу, – испуганно возразила Кэрри, продолжая обдумывать его слова о дочери. Было что-то очень важное… что-то, связанное с ребёнком…

– В любом случае я должен проводить тебя до дома, а там… Пойду куда-нибудь.

к сью

сью снелл моя первая моя любимая

Обрывок чужих мыслей вспыхнул в голове у Кэрри, и она вспомнила.

«Это было в той книге, которую написала Сью. Она была беременна, и у неё случился выкидыш. Если бы не это, она бы родила ребёнка от Томми».

Картина Сью – бледной, растрёпанной, шатающейся, со стекающей по ногам кровью, – встала перед Кэрри так ясно, что она затрясла головой, отгоняя видение.

не могу я этого допустить не должна

Томми посмотрел на неё встревоженно, но Кэрри этого даже не заметила – так она была поглощена увиденным. Измученное лицо Сью сменилось двумя другими – неестественно искажёнными, залитыми кровью. Несмотря на это, Кэрри их узнала – Крис Харгенсен и Билли Нолан. Вокруг них пылали обломки машины, и Кэрри снова стало страшно.

что это я ведь это не делала

что я вижу прошлое или будущее

– Кэрри! – Томми дотронулся до её плеча, и она вздрогнула, словно её окатили холодной водой. Ей в самом деле было холодно, ночной ветер трепал шарф и давно раскрутившиеся локоны, проникал под платье. Кэрри обхватила себя руками, словно пытаясь защититься – вот только от чего?

– С тобой всё в порядке? – продолжал допытываться Томми. Кэрри перевела на него взгляд и только сейчас сообразила, что они почти дошли до её дома.

– Да, – слова звучали глухо, словно из-под земли. – Спасибо, что проводил.

Лицо Сью вновь встало перед глазами, и Кэрри решилась на отчаянный шаг.

– Беги к Сью, – торопливо заговорила она, разрушая свой первый и единственный мост. – Я знаю, это она попросила тебя пригласить меня на бал. Скажи ей, что ты её любишь. И ещё… кажется, у неё… у вас будет девочка.

В другой ситуации изумление, появившееся на лице Томми, было бы даже смешным.

– Что? Кэрри, откуда ты… Сью беременна?

– Да. Она любит тебя и… Скажи ей, что я прощаю… тот случай в раздевалке.

– Но Кэрри… Подожди! – он собирался кинуться за ней, но Кэрри поспешно отступила.

– Не надо, Томми. Если ты её любишь, иди к ней.

И она пошла к дому так быстро, как только могла. Ноги от непривычной обуви болели, и она ужасно боялась сломать каблук, но останавливаться было нельзя. Пусть Томми уйдёт, пусть… Кэрри сама не понимала, почему это так важно, но обернулась она, уже стоя у двери и положив ладонь на дверную ручку.

Двор перед домом был пуст.

томми ушёл вот и хорошо всё правильно

***

В доме было темно и тихо. Первым делом Кэрри сбросила надоевшие туфли – странно, как она раньше не замечала их неудобства? Правда, перед балом голова у неё была занята совсем другим.

Она осторожно прошла в свою комнату, то и дело оглядываясь – матери нигде не было. «Наверное, она уже спит», – успокаивала себя Кэрри, снимая розовое платье и переодеваясь в ночную рубашку. «Ей не за что на меня злиться, ведь я вернулась даже раньше обычного».

После всех пережитых эмоций её немного трясло, поэтому она отправилась в кухню – выпить воды. Когда Кэрри поставила графин на место, вспыхнул свет.

Маргарет стояла у косяка, скрестив руки на груди, и сверлила дочь глазами. При одном взгляде на неё Кэрри почувствовала, что ноги начинают подгибаться.

не смей её бояться не смей

– Здравствуй, мама.

Маргарет продолжала молчать.

– Я пришла даже раньше, чем обещала, видишь? – на кухонных часах было одиннадцать ноль пять. – Всё прошло просто замечательно, мама! Никто надо мной не смеялся.

– У тебя в волосах цветок, – Маргарет разомкнула губы.

– А, это, – Кэрри осторожно высвободила белый цветок вишни и бросила на стол. – Меня выбрали королевой бала, представляешь? Меня и Томми Росса. Мы с ним танцевали…

– Грешница, – прошептала Маргарет.

– Нет, – Кэрри постаралась говорить твёрже. – Послушай, мне надо с тобой поговорить. Завтра утром я уезжаю в другой город, где буду жить с такими же, как я. Куда уезжаю – не скажу. Я просто… Мне надо жить самостоятельно, своей жизнью. Я знаю, мы с тобой часто ссорились… давай хотя бы этот вечер проведём мирно.

Вот. Она это сказала, и ничего страшного не случилось.

– Деньги у меня есть – немного, но на первое время хватит, – добавила Кэрри. Она сама удивлялась своему спокойствию – как можно говорить таким холодным голосом, когда внутри всё дрожит?

– Бежишь от меня, – шепнула Маргарет, бессильно опуская руки – они были пусты. – Беги, грешница. Господь всё равно настигнет тебя.

– Не говори так, мама.

господь будет милосерднее тебя мама

– Моя дочь-ведьма бежит от меня, чтобы нести грех в другие города, – Маргарет упала на колени. – Господи, за что?

– Не надо, мама, – Кэрри осторожно подошла и опустилась рядом с матерью. В этот момент она чувствовала странную жалость. – Я буду не одна. Со мной будет Оливия и её друзья.

– Помолись, грешница! – глаза Маргарет сверкнули, и она схватила дочь за руки. – Помолись со мной… в последний раз.

Кэрри не хотелось молиться, поэтому она просто закрыла глаза и приникла головой к плечу матери, шепчущей знакомые с детства, но неразличимые слова. Как хорошо было бы проститься прямо сейчас и уйти…

вырви его и отбрось от себя

Чужая мысль ударила в голову, заставляя вскинуться. Кэрри краем глаза уловила блеск металла, и в следующий момент правое плечо пронзила острая боль. Ошеломлённая, полуослепшая от боли, Кэрри упала на пол, чувствуя, как по ночной рубашке стремительно растекается что-то тёплое.

– Ты ранила меня, мама, – слова давались с трудом. – За что?

– За всё, – почти торжественно произнесла Маргарет, снова поднимая нож. – За то, что ты ворожея и водишься с рыжими ведьмами. За то, что ты грешница, танцующая на дьявольских сборищах с парнями. За то, что ты родилась на свет!

– Нет! – Кэрри перекатилась в сторону, и следующий удар пришёлся по ноге. Маргарет занесла нож в третий раз, неумолимая, как Господь в Судный день. От третьего удара Кэрри чудом увернулась и поднялась на ноги, шатаясь. Мать медленно двигалась к ней.

– Не надо, пожалуйста! – Кэрри вытянула вперёд руки. – Не заставляй меня этого делать!

Плечо словно горячими щипцами терзали, голова кружилась, и сосредоточиться было очень трудно. Взмахом одной руки Кэрри выбила у матери нож, другой отбросила её к стене. Маргарет упала, но тут же встала опять и потянулась к ножу.

– Нет! – Кэрри Силой отбросила нож подальше и прикрыла глаза, представляя себе сердце матери. Большой красный комок мышц…

а есть ли вообще сердце у той которая бьёт ножом свою дочь

– Кэрри! – сквозь заволакивающую сознание красную пелену прорвался голос Оливии. Рыжеволосая колдунья ворвалась в комнату и замерла, руки в чёрных перчатках опустились. Вошедший следом юноша с арбалетом в руках стоял в растерянности, не зная, куда его направить.

– Ведьма, – прохрипела Маргарет, пытаясь расстегнуть одежду на груди. Кэрри чувствовала, что её сознание вот-вот разорвётся между матерью, Оливией и юношей с арбалетом… а надо было ещё что-то делать с дикой болью в плече и кровью, струящейся по ногам.

– Кэрри, не делай этого! – Оливия бросилась вперёд и встала между матерью и дочерью. Её глаза казались просто огромными, в них Кэрри видела собственное отражение – маленькое, с искажённым болью и ненавистью лицом.

– Олив, осторожно! – юноша поднял арбалет, но Кэрри махнула рукой, и оружие, вырвавшись у него из рук, пролетело через всю комнату и ударилось о стену.

– Не надо, Енох! – грудь Оливии тяжело вздымалась. – Кэрри, пойми, мы можем всё исправить! Просто оставь её здесь и уходи, прошу тебя!

– Слишком поздно, – удерживая мать одной рукой, другой Кэрри оттолкнула Оливию – как могла мягко. Оливия удержалась на ногах, но тут же опустилась на колени. Где-то на границе сознания Кэрри слышала крики Еноха, и это мешало сосредоточиться.

я должна остановить сердце матери

– Нет, Кэрри! – Оливия, удерживаемая Силой на месте, рвалась подняться. – Ты можешь уйти! В сорок третий год! Оставь мать и уходи!

– Она ударила меня ножом! – от одной мысли о ране плечо заболело сильнее.

– Пусть это будет на её совести! Если ты убьёшь её, пути назад уже не будет! Вспомни, что я говорила про странных детей!

Хриплый, срывающийся голос Оливии замер на самой высокой ноте. На мгновение в комнате наступила тишина, прерываемая лишь судорожными вздохами Маргарет, а потом Оливия запела – слабым и дрожащим голосом.

Twinkle, twinkle, little star,

How I wonder what you are!

нет только не эта песня только не сейчас

Кэрри в отчаянии закрыла глаза, но вместо материнского сердца перед ней предстали корзина, полная вишен, книга, лежащая на столике в кафе, вишнёвые цветы, падающие на волосы, и полыхающий в ладонях Оливии огонь.

Then the traveller in the dark,

Thanks you for your tiny spark…

учись строить мосты а не стены

ибо господь учил нас прощать

As your bright and tiny spark,

Lights the traveller in the dark,

Смятая обёртка из-под мороженого и вишнёвый сок на пальцах. Рыжие волосы и рыжий огонь. Рассказы о странных детях и мысли, беспокойно мечущиеся в голове. Тёплые сумерки и прохладный ночной ветер.

Though I know not what you are,

Twinkle, twinkle, little star.

Пальцы Кэрри разжались сами собой, и Маргарет грузно рухнула на пол. Колени у Кэрри дрожали, ночная рубашка насквозь промокла и прилипла к телу. Девушку с ног до головы била дрожь, и она обхватила себя руками.

– Пойдём с нами, – Оливия поднялась и, пошатываясь, направилась к ней. Кэрри ухватилась за протянутую руку, как утопающий за соломинку, и, как слепая за поводырём, пошла за Оливией к двери. Енох, успевший подхватить арбалет, спешил следом. Маргарет стояла на коленях и молилась, беззвучно шевеля губами.

Отрезок пути до двери на улицу Кэрри преодолела, не думая ни о чём. Боль в плече становилась сильнее с каждым шагом, и на последнем шаге она просто не выдержала. Мир вокруг стремительно потемнел и стал сужаться до размеров дверного глазка. Последнее, что услышала Кэрри перед падением во тьму – испуганный вскрик Оливии.

========== 10. Растаявшая память. ==========

Сознание Кэрри выплывало из бесконечно длинного тёмного туннеля – медленно, словно бы нехотя, цепляясь за невидимые стены. Было такое чувство, что душа возвращается в тело, ставшее чересчур узким и тесным для неё, как севшее после стирки платье. Чернота вокруг начала проясняться, светлеть, сменяясь смутными очертаниями комнаты.

Вместе с сознанием вернулась и боль. Правое плечо ныло, голень левой ноги щипало, а глаза резал непривычно яркий свет. Кэрри инстинктивно подняла руку, заслоняясь от него, и услышала рядом вскрик:

– Она очнулась!

Зрение сфокусировалось на сидящей неподалёку девушке – симпатичной, со светлыми вьющимися волосами и в длинном голубом платье. Тут же Кэрри поняла, что сама она лежит на кровати, под пёстрым лоскутным одеялом. Простыня чуть похрустывала и казалась жёсткой.

– Где я? – собственный голос звучал по-чужому, хрипло и тихо.

– Ты в доме странных детей, – с готовностью ответила девушка. Она встала, и Кэрри, повернув голову, сумела разглядеть на её ногах тяжёлые металлические ботинки.

– Ты – Эмма? Девочка, которая летает?

– Да, это я. Оливия рассказывала тебе о нас?

– Да, – при мысли об Оливии Кэрри пробрала дрожь. – Где она? Она ведь жива?

– Жива и невредима, и скоро придёт навестить тебя, – заверила её Эмма. – А как ты сама, Кэрри? Как ты себя чувствуешь?

– Слабость… и плечо болит, – она осторожно села, ощущая головокружение, потянулась к плечу и нащупала повязку. Рубашка на ней была чужая, светло-голубая, нога тоже была перетянута белым бинтом. – Это ты меня перевязала?

Эмма кивнула.

– Ты была без сознания всю ночь и половину дня. Оливия так разнервничалась, что мисс Перегрин пришлось напоить её успокоительным.

– Скажи… что я натворила там… дома? – Кэрри снова откинулась на подушку. – Я кого-нибудь ранила… или…

– Меня там не было, но Енох, Миллард, Хью и Фиона в один голос твердят, что всё закончилось благополучно, – Эмма улыбнулась. – По словам Еноха, ты лишилась чувств на пороге дома, и он нёс тебя на руках до самого входа в петлю. Твоя мать, когда вы уходили, молилась, призывая всех ангелов, которые только есть на свете, покарать вас. Она была вполне здорова… физически, – добавила Эмма.

– Мама, – Кэрри невольно снова дотронулась до плеча. – Она ведь не сможет попасть сюда? – её снова забила дрожь.

– Нет, – лицо Эммы стало очень серьёзным. – Кэрри, послушай… Она не попадёт сюда, но и ты не сможешь вернуться в семьдесят девятый год. Мисс Перегрин закрыла петлю.

Итак, временная петля, о которой говорила Оливия, закрыта. Кэрри навсегда останется в тысяча девятьсот сорок третьем году, в семнадцатилетнем возрасте, и никогда не повзрослеет. Её снова охватила дрожь.

– Значит, я никогда не стану взрослой?

– Почему же, станешь, если очень захочешь. Не все странные дети живут в петлях. Многие уходят из них и живут как обычные люди. Мисс Перегрин никого не держит насильно, – всполошилась Эмма. – Просто… мы думали, что тебе будет лучше некоторое время пожить среди нас. Ты же хотела познакомиться со странными детьми?

– Да… хотела, – Кэрри приложила руку ко лбу. – Но ещё я хотела сшить себе много нарядных платьев и сделать причёску. Я хотела повидать мир и… – она запнулась, но всё-таки продолжила, – познакомиться с мальчиками.

– Ты всё это сможешь сделать, – уверенно сказала Эмма. – Мисс Перегрин может открыть петлю в любое время и место. Ты сможешь выбрать себе любую эпоху, представляешь?

– И никто не будет меня удерживать?

– Нет, разумеется, нет! Мы тебе не враги, ведь ты – одна из нас. Никто здесь не будет смеяться над тобой или пытаться тебя унизить. И ты сможешь уйти, когда захочешь. Но сначала тебе надо подлечиться, – Эмма кивнула на замотанное плечо Кэрри.

– Я не верю, – она покачала головой. – Всё не может быть так хорошо. Так бывает только в сказке…

– Или в доме странных детей! – дверь распахнулась, и в комнату влетел пустой коричневый костюм. Кэрри вздрогнула и прижала к груди одеяло.

– Что это?

– Миллард! – строго воскликнула Эмма. – Ты напугал нашу гостью!

– Прошу прощения, – костюм приложил пустой рукав к пространству над воротником. Кэрри, ещё не до конца пришедшая в себя, потрясла головой.

– Ты – тот самый невидимка, о котором говорила Оливия?

– Он самый.

– Благодаря Милларду нам удалось подменить ведро с кровью на ведро с цветами, – в комнату, улыбаясь, зашла Оливия. Увидев её, Кэрри почувствовала, что краснеет. Внезапно ей, как в далёком детстве, захотелось с головой забраться под одеяло и ждать, пока все уйдут, но она пересилила себя.

– Олив… Прости меня за то… за тот бросок. Я не хотела делать тебе больно.

– Забудь, – Оливия махнула рукой. – Мне и похуже приходилось.

– Однажды её чуть не заморозили, – подтвердил Миллард. – Когда-нибудь я тебе расскажу…

– Объясните мне, – Кэрри молитвенно протянула руки. – Что происходит? Кто я – гостья или пленница? Что с Чемберленом, с моей матерью, с Томми, с Крис и Билли?

– Ты – наша гостья и останешься ею столько, сколько захочешь, – решительно произнесла Эмма. – А что касается Чемберлена, тебе обо всём расскажет Джейк. Он уже должен был прибыть.

– Точен, как часы мисс Перегрин, – хмыкнул Миллард, к чему-то прислушиваясь. Вскоре и все остальные услышали торопливые шаги. В дверь постучали, и на пороге появился черноволосый юноша, примерно ровесник Томми. Увидев его, Кэрри вдруг вспомнила, что на ней только ночная рубашка, и быстро закуталась в одеяло.

– Привет, Кэрри, – голубые глаза юноши смотрели на неё вполне дружелюбно. – Я Джейкоб Портман, можно просто Джейк. Оливия, наверное, рассказывала тебе обо мне?

– Ты видишь Пустот, – вспомнила Кэрри.

– Верно, но ещё я могу без угрозы для себя перемещаться в две тысячи шестнадцатый год и приносить оттуда вести.

– Две тысячи шестнадцатый? – у Кэрри голова пошла кругом. – Ты… ты из будущего?

– Вроде того. Когда ты сюда попала, мисс Перегрин отправила меня в будущее… ну, то есть не ночью, конечно, а утром. Понимаешь, наш дом находится в штате Мэн, недалеко от города Чемберлен. Когда я перемещаюсь во времени, то тоже оказываюсь в городе Чемберлен, но уже в две тысячи шестнадцатом году.

– Чемберлен не разрушен? Он будет существовать и в будущем? – Кэрри приподнялась на постели.

– В том-то и дело, – кивнул Джейк. – Обычный американский городок, не лучше и не хуже остальных. Я сделал несколько фотографий и взял кое-какие вырезки из старых газет. Пришлось покопаться в архивах и надышаться пыли, – он отряхнул куртку. – Вот, посмотри, Кэрри, и вы тоже посмотрите.

Странные дети столпились у кровати. На колени Кэрри легло несколько пожелтевших газетных листков, текст на которых можно было различить с трудом. Поднеся одну из заметок к глазам, Кэрри прочитала вслух:

«Последняя гонка

Выпускной в Ювинской средней школе города Чемберлен, штат Мэн, закончился трагедией для двух её учащихся, не допущенных на бал. Кристина Харгенсен и Уильям Нолан погибли в автокатастрофе. Автомобиль, за рулём которого находился мистер Нолан, перевернулся на Саммер-стрит, в районе заправочной станции «Тонне Ситго». Мисс Харгенсен и мистер Нолан погибли. Предположительно, оба находились в состоянии сильного алкогольного опьянения. Очевидцы утверждают, что машина двигалась со скоростью шестьдесят-семьдесят миль в час. В настоящий момент ведётся следствие».

– Там есть ещё несколько статей, – тихо сказал Джейк. – Но во всех примерно одно и то же. Считается, что Билли и Крис погибли из-за того, что он в нетрезвом состоянии не справился с управлением. Машина взорвалась, и от тел почти ничего не осталось.

– Это из-за нас, – ещё тише промолвила Оливия. – Кровь, пчёлы Хью и мой огонь их так напугали, что они мчались, не разбирая дороги.

– Это ужасно! – Эмма прижала ладонь к губам.

– Нет, это справедливо, – возразила Кэрри неожиданно для самой себя. – Всё случилось, как говорила мама: они согрешили, и Господь покарал их. Вы тут не при чём.

– Или они сами себя покарали, – заметил Миллард. – Но в целом я согласен с Кэрри.

Кэрри снова откинулась назад и закрыла глаза. В её мыслях одна за другой появлялись картины: вот Крис Харгенсен со смехом швыряет в неё тампоны. Вот она подставляет ногу, и Кэрри, споткнувшись, падает и разбивает нос. Вот она виснет на Билли прямо в коридоре и бросает какую-то ядовитую фразочку в сторону проходящей мимо Кэрри. Все эти годы насмешек, ненависти, красный круг, который никак не удавалось смыть, хоть сотри пальцы в кровь, – всё это было из-за неё, Крис, и её «банды».

А теперь она мертва, и её дружок Билли тоже мёртв, от них почти ничего не осталось. Разбитая вдребезги машина, и кровь, и огонь… «Господь всё-таки есть, и он справедлив», – в каком-то жутком экстазе подумала Кэрри, но тут же на смену этой мысли пришла другая, вынырнувшая из глубин подсознания, возможно – из разговоров с Оливией.

«Нехорошо радоваться чужой беде».

«Они бы радовались, если бы я умерла», – мысленно возразила Кэрри, но чувство дикой языческой радости уже отступило, сменившись странным спокойствием.

– В их смерти никто не виноват, кроме них самих, – произнесла Кэрри странно холодным голосом.

Вот так хорошо. Вот это правильно.

– Тут ещё несколько заметок, – Джейк, как и остальные странные дети, смотрел на неё встревоженно. – Одна из них о тебе.

Не сразу Кэрри смогла сосредоточиться на написанном, когда же буквы наконец встали в нужном порядке, её сердце подпрыгнуло и упало вниз.

«Загадочное исчезновение

Выпускной в Ювинской школе надолго запомнится жителям Чемберлена рядом загадочных случаев. Помимо гибели двух учеников школы, не допущенных на бал (см. стр. 15), произошло исчезновение. Пропала Кэриетта Уайт, одна из учениц, присутствовавших на балу. По словам остальных студентов, она была очень религиозной и замкнутой в себе девушкой, кто-то даже назвал её изгоем. Тем не менее, появившись на балу в паре с Томасом Россом, она блистала и даже была объявлена королевой бала. Мистер Росс утверждает, что поведение мисс Уайт было вполне адекватным, и она находилась в приподнятом настроении. Была также допрошена мать пропавшей девушки, Маргарет Уайт, по словам которой её дочь увели из дома «дьявольские дети и ведьма с огненными волосами». В настоящее время обсуждается вопрос о помещении миссис Уайт в специальное учреждение. Следствие продолжается».

– Они заперли мою маму в больницу? – Кэрри вскинула голову, и Джейк вздрогнул от её взгляда, ставшего вдруг необыкновенно пронзительным.

– Я не знаю. Больше в заметках о твоей матери не говорится, среди жителей города мало старожилов, а молодёжь Маргарет Уайт не помнит. Это дело так и не было раскрыто. Основной версией остался твой переезд – кто-то пишет «побег» – в другой город.

– А Томми? Что с ним?

– Думаю, третья заметка тебя порадует, – удивительно, но Джейк улыбнулся.

Кэрри дрожащими руками развернула листок и вгляделась в текст. Крошечная статья сообщала о свадьбе Сьюзен Снелл и Томаса Эверетта Росса, состоявшейся в городе Чемберлен, штат Мэн, 20 июля 1979 года. Странно, но Кэрри не ощутила при мысли об этом ни особой радости, ни особого разочарования. Она же сама хотела, чтобы всё закончилось именно так – чтобы они не трогали её, а спокойно жили своей жизнью.

– Я немного полазил в Интернете и обнаружил кое-что о Сью Снелл, – добавил Джейк.

– Где полазил?

– Во Всемирной Сети. Ладно, неважно, потом я объясню тебе, что это. В общем, Сьюзен Снелл теперь – известная писательница. Пишет фантастику для детей и подростков. Она по-прежнему замужем за Россом, и у них есть дочь – Хэрриет Росс.

– Хэрриет, – губы Кэрри сами собой сложились в улыбку. – Похоже на «Кэриетта», правда?

– Похоже, – согласилась Оливия. – Как видишь, у всей этой истории вполне счастливый конец.

Кэрри могла бы возразить ей – сказать о разбившихся в машине Билли и Крис, о своей матери, канувшей неизвестно куда. Могла бы заметить, что её собственное будущее настолько туманно и неопределённо, что ей почти страшно. Но она промолчала – не по старой привычке, а из-за того, что вспомнила героиню одного старого фильма, говорившую: «Я слишком устала, чтобы думать об этом сегодня. Подумаю об этом завтра».

«Так я и поступлю. Подумаю об этом завтра, когда всё встанет на свои места, и плечо перестанет болеть».

– Ещё я сфотографировал Ювинскую школу – она так и стоит на прежнем месте, – продолжал Джейк. – И кладбище – то место, где была… точнее, должна быть… в общем, могила Кэрри Уайт. Теперь там пусто. И книги о телекинезе, кстати, тоже исчезли, и книга о Сью Снелл…

– Не надо про это, прошу тебя, – Кэрри вернула ему заметки. – Когда-нибудь я подумаю об этом, но я сейчас я хочу только одного – спать.

Она легла на постель и закрыла глаза, вновь переносясь в черноту туннеля, вдруг показавшуюся необыкновенно уютной.

***

Месяц спустя, 12 октября 1943 года

– Стой спокойно и не вертись! – увещевала Оливия Бронвин, которая, как маленькая юла, постоянно поворачивалась то в одну, то в другую сторону, завороженно следя за движениями Кэрри.

– Но я хочу посмотреть!

– Осторожнее, у меня булавки, – предупредила Кэрри, закалывая край ткани. Узнав, что Кэрри умеет шить, малышка забыла весь свой страх и решила, что ей необходим новый матросский костюмчик. Кэрри была рада угодить, вот только она не подозревала, что Бронвин окажется такой непоседой.

– Да постой же ты хоть минуточку спокойно! – воскликнула Оливия. – Иногда я жалею, что управляю огнём, а не льдом – иначе бы я тебя заморозила!

– Нет, – звонко засмеялась вбежавшая в комнату Клэр. – Я знаю, что ты ничего такого не сделаешь!

– Ну вот и всё, – Кэрри осторожно сняла ткань с девочки. – Через неделю у тебя будет такой же красивый костюм, как у Клэр.

Едва освободившись от ткани, Бронвин стрелой кинулась к подруге, и обе скрылись за дверью. Кэрри устало опустилась на стул, делая вид, что вытирает пот со лба.

– Почему они такие непослушные?

– Ничего, со временем привыкнешь, – утешила её Оливия. – Эмма с Фионой испекли вишнёвый пирог – может, он вернёт тебе силы?

Пока они направлялись на кухню, Кэрри пыталась вспомнить, где она в последний раз ела пирог. Вспоминалось плохо, память как будто растаяла, исчезла в тумане времени. Когда-то у неё, Кэрри, была мать, которая пекла невкусные пироги. Была школа, а в ней темноволосый парень и девушка со светлыми волосами, похожая на Эмму… Была учительница физкультуры, были смеющиеся девушки, была кровь. Тогда это было важно, но сейчас воспоминания казались бесконечно далёкими, пришедшими из прошлой жизни или явившимися во сне. Имеет ли значение то, что давным-давно прошло… или вовсе никогда не случалось?

Задумавшись, Кэрри не заметила несущегося навстречу с тарелкой в руках Хью. Они столкнулись, и мальчик упал бы, если она не успела подхватить его Силой.

– Осторожнее, Хью, – Кэрри опустила его на пол.

– Извини, – он смахнул севшую на пирог пчелу. – Спасибо, что удержала.

– Куда ты так торопишься? – поинтересовалась Оливия.

– Отнести пирог Фионе – она колдует над очередным деревом и никак не может оторваться, – с этими словами он поспешил дальше.

Остальные странные дети уже собрались в столовой. Мисс Перегрин, разрезавшая пирог, – по меркам Кэрри огромный, чуть не с автомобильное колесо, – кивнула обеим девочкам.

– Как там продвигаются дела с костюмом Бронвин?

– Они продвигались бы куда быстрее, если бы кое-кто вёл себя потише, – Кэрри строго посмотрела на Бронвин, но та в ответ лишь исподтишка показала язык. Клэр уже подносила свою долю к затылку, а Енох тем временем передал тарелку с куском пирога Оливии.

– Держи, пока кое-кто, считающий себя гением маскировки, не отхватил лишний кусок!