Текст книги "Операция "Спасение" (СИ)"

Автор книги: Rose_Hermione_Weasly

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Она не осмелилась сказать это вслух, но зато сказала много чего другого. Что она пойдёт на бал, и никто её не остановит. Что ей не нравится жить жизнью матери. Что отныне у них всё будет по-другому.

Когда она замолчала, тяжело дыша от столь длинной речи, и опустила руку, Маргарет упала на колени и начала молиться. Кэрри было тошно от этой сцены, она хотела извиниться, но поняла, что этого делать нельзя – нельзя проявлять слабость. Только не сейчас. Поэтому она бросилась в подвал за припрятанной там материей. Уж лучше она будет шить. Да, так определённо будет лучше.

***

На следующий день, отправляясь на работу, мать разговаривала с Кэрри так, как будто вчера ничего особенного не случилось. Она потуже затянула пучок на затылке, сказала, что в холодильнике есть макароны и попросила дочь не задерживаться. «Ну прямо любящая мать из рождественских историй», – подумала Кэрри. Она слишком хорошо знала Маргарет, чтобы понять: она безумно боится дочери.

«Ну и пусть. Я не могла поступить по-другому. Это она меня довела», – говорила себе Кэрри, пытаясь справиться с тянущим чувством вины. В школе она немного отвела душу, пробуя свою Силу на студентах. Она установила себе одно железное правило: трогай только тех, кто задевает тебя. Ей хотелось отомстить им всем, унизить их, как когда-то они её, но она сдерживалась. Например, Элен Шайрс смеялась над ней в тот страшный день в душевой, но сейчас она не делала Кэрри ничего плохого. Вот Тина Блейк пихнула её плечом в столовой, проходя мимо. Буквально через несколько секунд стакан с апельсиновым соком вылился прямо на её джинсы. Тина раскричалась, обвиняя Донну Тибодо в неуклюжести, та что-то возмущённо проговорила в ответ, а Кэрри отвернулась, пряча улыбку.

Или тот случай, когда Рой Эвартс назвал её свиньёй, а дверца шкафчика открылась сама собой и стукнула его по затылку… Или карандаш, соскочивший со стола и воткнувшийся в руку Джессике Апшоу как раз тогда, когда она примеривалась запустить в Кэрри комком бумаги. Кэрри пьянило осознание собственной силы, и она жалела лишь об одном – что в школе в эти дни не появлялась Кристина Харгенсен. Уж она-то бы не прошла мимо Кэрри, не задев её, и та тоже бы её задела… Чуть-чуть.

Думать об этом было приятно, но ещё приятнее было, когда Томми Росс помахал ей рукой на прощание. Вот он, её первый мост к новой жизни. Конечно, Кэрри на строила воздушных замков. Чуда не будет: Томми не влюбится в неё на выпускном балу, как принц в Золушку. Даже если он один раз поцелует её, этого уже будет много. Кэрри всегда смущалась, думая о поцелуях. О них она знала только понаслышке, от матери и Оливии. Мать с отвращением говорила о запахе виски, а Оливия вздыхала, вспоминая Еноха. Глядя на разрумянившееся лицо Оливии, Кэрри сама краснела.

Задумавшись, она едва не прошла мимо Оливии и заметила её, лишь услышав оклик:

– Эй, Кэрри! – Олив помахала ей. – Как дела в школе?

– Лучше, чем раньше, – улыбнулась Кэрри. Вчера она не решилась рассказать о приглашении Томми, но сейчас, когда в подвале спрятано полусшитое платье… Сейчас самое время.

– Сейчас самое время, – словно подслушав её мысли, сказала Оливия. – Я хотела тебе кое-что рассказать, но для этого будет лучше пойти ко мне домой. Ты не против?

«Не смей заходить в чужие дома», – предостерегала мать Кэрри, бывшую тогда совсем малюткой. «Но сейчас я уже не маленькая», – мысленно возразила ей Кэрри. «И, кроме того, у меня есть Сила».

– Я-то не против, а твой дедушка?

– Он… – Оливия замялась. – Он уехал. На целый день.

«Строй мосты, а не стены». Кэрри тряхнула головой, поправила выбившиеся пряди, глубоко вздохнула.

– Я согласна, – сказала она.

Домик Оливии был мал и выглядел заброшенным даже снаружи, когда же Кэрри зашла внутрь, то застыла в нерешительности. Тут так пыльно и пусто… и кое-где слышен писк мышей. Неужели тут действительно можно жить?

– Присаживайся, – Оливия проводила её на кухню – самое чистое из всех помещений. У стола стояли два стула, а на нём – тарелка с вишнями, бутерброды и кувшин с соком, тоже вишнёвым.

– Поешь, – Оливия, как настоящая хозяйка, разлила сок по стаканам. – Мне надо многое тебе рассказать.

От такого предисловия у Кэрри сразу пропал аппетит, но из вежливости она откусила кусок бутерброда. Хлеб с сыром и помидорами – ничего, вкусно, только суховато немного.

– Ты сама их делала?

– Нет, их приготовила Эмма.

– Та самая Эмма, которая училась в Кэрнхолмской школе? Она тоже здесь?

– Да… точнее, не совсем здесь. Послушай, Кэрри, я должна признаться, что я тебя обманывала… частично. Просто ты не готова была услышать правду, – выпалила Оливия.

– Какую правду? – Кэрри непроизвольно сжала руку в кулак.

– Кэрнхолмская школа – не школа, а дом для странных детей. Таких, как я или ты. Ты ведь не только мысли умеешь читать, верно?

– Откуда ты знаешь? – по спине Кэрри пробежала струйка холодного пота. Несмотря на Силу, она вдруг почувствовала себя слабой и беззащитной.

– Прочитала вот здесь, – Оливия протянула ей книгу. Кэрри в изумлении уставилась на обложку: «Взорванная тень: реальные факты и выводы по истории Кэриетты Уайт». Она открыла книгу и удивилась ещё больше – та была издана в 1981-ом году.

– Но сейчас же семьдесят девятый год! Это что, розыгрыш?

– Нет-нет, посмотри ещё вот это, – Оливия дала ей пару журналов и книгу под названием «Меня зовут Сьюзен Снелл». Кэрри пролистала их, широко раскрытыми глазами глядя на даты: 1980, 1982, 1986.

– Сью написала книгу? Но она никогда об этом не говорила!

– Ещё не написала, но напишет через семь лет… если мне не удастся всё изменить. Это книги из будущего, их купил Джейк в две тысячи шестнадцатом году. Есть одна женщина, мисс Альма Перегрин, она – имбрина. Так называют людей, которых могут превращаться в птиц и управлять временем. Она заботится обо мне, Джейке и остальных – странных детях, как нас называют. Она переместила Джейка в будущее, где он купил эти книги.

У Кэрри голова пошла кругом. Конечно, она читала о подобных вещах, но только в фантастических романах, читаемых ночью, под одеялом, тайком от матери.

– А… а зачем вам эти книги? Зачем вам я?

– Потому что ты – такая же, как все мы. Ты тоже странная. В этом нет ничего дурного или волшебного, это просто… гены.

– Я знаю, у нас преподавали генетику, – Кэрри почувствовала, что во рту пересохло. – Телекинез передался мне от бабушки. Но… как вы узнали обо мне?

– Помнишь, я рассказывала тебе про Горация? Он увидел тебя во сне – вещем сне. И мы решили спасти тебя.

– От кого? От мамы?

– От самой себя.

Оливия рассказывала долго, прерываясь, чтобы глотнуть сока и смочить горло. Она ничего не утаила – ни «красного сна» Горация, ни мини-похода Джейка, ни бурных споров детей по поводу Кэрри. Поведала она и о содержании книг, и о страшном будущем, которое ждёт Чемберлен, если им не удастся изменить судьбу Кэрри. Не забыла Оливия и историю дома странных детей, упомянув и про Пустоты, и про путешествие на корабле, и про воскрешение Эйба Портмана.

– Мы потому и решили помочь тебе, что знаем – изменить будущее возможно! – закончила она. – Мисс Перегрин верит, что ты захочешь присоединиться к нам. Ты же хотела познакомиться с Эммой, Джейком и другими?

Кэрри сидела неподвижно, прямая как струна, рука её соскользнула с бокала и бессильно повисла. Ей было невероятно трудно сосредоточиться, но она сумела-таки заглянуть в разум Оливии – та ахнула и сморщилась, схватившись руками за голову.

столько мыслей… как сотни заполненных книгами комнат и все их я должна прочитать

странные дети вот маленькая девочка с кудряшками а вот высокий юноша это енох

Голова заболела, и Кэрри тоже сжала виски руками.

женщина в чёрном мисс перегрин мальчик с моноклем пожар кровь

перевёрнутая машина мама с ножом ведро полное крови

огонь огонь повсюду огонь

что это неужели это я сделала

Кэрри отшатнулась, как будто её ударили по лицу. Давление подскочило, и она прижала руку к лицу, боясь, что из носа потечёт кровь.

– Теперь ты видишь, что я говорю правду? – тихо спросила Оливия. Кэрри кивнула, глаза её безжизненно уставились в угол комнаты.

– Они принесут на бал свиную кровь. Крис в эти дни не было в школе, наверное, она с Билли готовила эту шутку, – каждое слово давалось ей с трудом.

– Кэрри? – робко окликнула её Оливия. – Тебе показать, какие у меня способности, или ты мне и так веришь?

– Ты управляешь огнём, – Кэрри подняла на неё глаза – они будто песком засыпаны.

– Верно, – Оливия стянула перчатки и разожгла пламя. Маленький костерок, вспыхнувший в руках, жарко пылал, рыжие, как волосы Оливии, язычки плясали, но их хозяйка явно не испытывала боли. Глаза Кэрри широко раскрылись.

– Вот так просто? И у тебя не болит голова?

– Раньше болела, но теперь я научилась держать своё здоровье под контролем.

– Ты с самого начала знала, что я умею двигать предметы силой мысли! – Кэрри неверяще поглядела на Оливию.

– Прости, но я не могла сказать это сразу, – извиняющимся тоном ответила та. – Ты бы отреагировала совсем иначе, если бы я сказала это в самом начале нашего знакомства.

– Я бы не поверила.

– Ты бы не поверила, – согласилась Оливия. – Ты ведь сама понимаешь, что стала совсем другим человеком… со мной.

– Я почти научилась строить мосты, – Кэрри продолжала глядеть в угол. – Томми пригласил меня на выпускной бал. А теперь они хотят всё испортить. Они обольют меня свиной кровью…

– Что? – перебила её Оливия. – Томми Росс пригласил тебя на бал?

– Да. Я собиралась тебе об этом рассказать. Но ты знала об этом раньше меня, – Кэрри криво улыбнулась и поняла, что улыбка напугала Оливию. – А мама… Правда, что она убьёт меня? Свою дочь? – её голос задрожал.

– Если нам не удастся ничего исправить.

– Удастся, – Кэрри поднялась так стремительно, что Оливия отшатнулась. – Спасибо, Олив. Спасибо, что рассказала. Теперь, когда я знаю, я всё исправлю.

– Что ты собираешься делать? – Оливия не на шутку перепугалась.

– Дошить моё платье и идти на выпускной бал. И если кто-нибудь задумает мне помешать, они об этом пожалеют, – глаза Кэрри блеснули.

– Нет. Нет, послушай, – на этот раз задрожал голос Оливии. – Кэрри, ты совершаешь ужасную ошибку. Ты ещё можешь отказаться, сказать Томми, что передумала…

Внутри Кэрри всё словно обрушилось. Она медленно повернулась к Оливии, чувствуя неприятный холод в груди. «Я так доверяла ей, а она хочет лишить меня единственного моста, который я могу перекинуть».

– Разве не ты учила меня строить мосты?

– Вообще-то нет. Ты придумала это сама, – Оливия попятилась, увидев глаза Кэрри. – Послушай, ничего страшного не случится, если ты не пойдёшь на бал. Вообще ничего не случится! Мать не тронет тебя, Билли и Крис не обольют кровью, ты не разнесёшь школу…

– Я мечтала об этом, как ты не понимаешь? – голос Кэрри сорвался на визг, но она тут же взяла себя в руки. – Я хотела хотя бы раз предстать перед ними не «пудингом», «свиньёй», «мордой», а человеком, таким же, как они. Знаешь, какими словами они меня называют? Знаешь, каково это – когда тебе мажут голову ореховым маслом? Тебе никогда не подсовывали в туфли змею!

– Кэрри, Кэрри, – Оливия отступила ещё дальше, вытянув перед собой руки. На миг Кэрри увидела себя её глазами, и ей стало стыдно.

– Я просто хочу, чтобы они запомнили меня нормальной, – продолжала она уже значительно тише. – Всего один бал, и я уеду. Я могу даже отправиться в ваш тысяча девятьсот сорок третий год, если хочешь. Здесь меня ничего не держит. Маме будет только легче, если я уеду. Но позволь мне сделать то, чего хочу я.

– Кэрри, они опозорят тебя! – в отчаянии вскрикнула Оливия.

– Нет, – Кэрри покачала головой. – Я не дам им этого сделать. Теперь, когда я знаю, что они задумали, нет.

– Ты не справишься одна, – Оливия непроизвольно шагнула к двери, загораживая Кэрри дорогу.

– Пожалуйста, дай мне уйти, – почти молитвенно произнесла Кэрри. Оливия мотнула головой и начала стягивать перчатку.

– Кэрри, послушай…

В следующее мгновение Сила подхватила её, как невесомую пушинку, сбила с ног и опрокинула на ковёр. Кэрри постаралась смягчить падение, но не преуспела в этом – Оливия стукнулась плечом о шкаф. Она не потеряла сознания, но осталась лежать на боку, глядя на Кэрри глазами, полными ужаса.

не смотря на меня так пожалуйста не смотри

– Прости меня, Олив, – с жалостью произнесла Кэрри, глядя на неё. – Я не хочу причинять тебе боль, клянусь. Просто… не мешай мне, прошу тебя.

И она тихо вышла, прикрыв за собой дверь.

Оливия села, потирая ушибленное плечо. Она чувствовала невероятную слабость, ей было страшно и стыдно, но где-то в глубине души теплилось странное ощущение, похожее на облегчение. По крайней мере, больше она не будет одна. Теперь она сможет вернуться и попросить помощи у мисс Перегрин, Еноха и остальных.

Но сначала нужно собрать книги.

========== 8. Ночь выпускного бала. ==========

Тысяча девятьсот сорок третий год встретил Оливию прохладой и сгущающимися сумерками. Солнце садилось, отбрасывая рыжевато-багровые отблески, напомнившие девушке её собственное пламя. Зябко дрожа – она опять забыла взять накидку – Оливия затворила дверь и зашагала к старой гостинице, прижимая к груди книги. Было темно, но разжигать огонь она боялась, чтобы не повредить своей ноше.

Где-то на середине пути из кустов бесшумно вынырнула Эмма, похожая на привидение в длинном белом платье и со светлыми волосами. Следом появились Джейк и Енох.

– Олив, ты в порядке? – Эмма обеспокоенно заглянула в её лицо.

– Ты сегодня раньше обычного, – заметил Джейк. – Что-то случилось?

– Случилось, – Оливия прижалась к Еноху, и тот привычным жестом окутал её шерстяной накидкой. – Я всё испортила.

– Как? – ахнула Эмма.

– Кэрри идёт на выпускной бал с Томми Россом. Я рассказала ей всю правду о нас.

– И она не поверила? – нахмурился Енох.

– Поверила, заглянув в мои мысли. Она была изумлена, испугана, но потом… Она сказала, что пойдёт на бал, я не сумела её отговорить. Теперь Кэрри знает, что задумали Крис и Билли, и она готова их остановить. Вот только я не знаю, каким образом она хочет это сделать.

– Ты боишься, что она убьёт их? – встревожилась Эмма.

Оливия закусила губу и кивнула. Говорить она боялась – ещё одно слово, и она не сможет больше сдерживать слёзы.

– Мы должны её остановить, – заявил Джейк. – Если она всё знает, мы можем прийти к ней, поговорить…

– Постойте! – Эмме в голову пришла какая-то мысль. – Мисс Перегрин говорила, что катализатором послужил выпускной бал, верно? Значит, у нас есть два варианта. Не допустить на бал Кэрри или предотвратить «шутку» Билли и Крис.

– Для неё очень важен этот бал, – Оливия всё-таки всхлипнула. – Она хочет почувствовать себя нормальным человеком, таким же, как все. Если мы лишим её этого, она нас возненавидит.

– Тогда ответ ясен, – сказала Эмма. – Пусть она идёт на бал и станет там королевой. А мы остановим Крис Харгенсен.

Мисс Перегрин, выслушав историю Оливии, закусила трубку и надолго задумалась. Странные дети притихли, и в тишине раздавался только прерывистый шёпот Еноха.

– Она отбросила тебя? Я же говорил тебе быть осторожней! Ты сильно ушиблась?

– Нет, – Оливия потёрла плечо. – Я сама виновата, что кинулась ей наперерез. Она не хотела причинять мне боль.

– Откуда ты знаешь?

– Она сама так сказала. Но я испугалась – сильно испугалась. Возможно, если бы я побежала за ней, мне удалось бы её отговорить.

– Нет, – Птица вынырнула из своих размышлений. – Ты сделала достаточно, Олив. Пусть теперь Кэрри побудет немного одна и подумает над произошедшим. Я уверена, она захочет вновь встретиться с тобой. Она ведь хотела увидеть странных детей?

– «Я даже могу отправиться в ваш тысяча девятьсот сорок третий год», – процитировала Оливия. – Но захочет ли Кэрри идти к нам, если она начала строить мосты?

– Мосты? – прищурилась мисс Перегрин.

– Нормальные отношения с людьми.

– Насколько я поняла из твоих слов, выпускной бал для неё – не начало новой жизни, а красивое прощание со старой. Она ведь и раньше говорила тебе, что собирается уехать.

– Кэрри может передумать.

– В любом случае в Чемберлене она не останется – из-за матери. Что лучше для Кэрри – ехать с малым количеством денег в незнакомый город и зарабатывать на жизнь шитьём или принять общество таких, как она?

– Мы как будто не оставляем её выбора, – Оливия поёжилась. – Это страшно.

– Как раз оставляем, – возразила Птица. – У неё есть время, чтобы всё обдумать. Сколько осталось до выпускного бала?

– Три дня.

– Три дня. Думаю, мы сделаем так, – мисс Перегрин глубоко вздохнула. – Я не закрою петлю в семьдесят девятый год, но тебе там появляться не следует. Я сама буду заглядывать в Чемберлен и следить за происходящим там.

– И ещё надо подумать о её матери, – вставил Енох. – Олив, Маргарет знает о способностях Кэрри?

– Боюсь, что да, – кивнула Оливия. – И если верить книгам, в это время она уже задумала убить свою дочь.

– Мы этого не допустим, – решительно произнесла Птица. – Так же, как не допустим случившегося на балу.

– Мисс Перегрин, – подала голос Фиона. – У нас есть идея, как остановить Билли и Крис.

– У тебя?

– У Милларда.

Невидимый мальчик вышел вперёд, белея пижамой.

– У меня есть план, – горячо заговорил он, – но мне понадобится ваша помощь.

– Всех? – подал голос Хью.

– По крайней мере, Фионы, Оливии и Еноха. Я знаю, как остановить Крис с Билли и Маргарет Уайт.

***

Все оставшиеся до выпускного дни Кэрри провела в страшном волнении. Она, как и прежде, ходила в школу, возвращалась домой и садилась шить, перебросившись парой слов с матерью. Маргарет держалась спокойно, и это пугало Кэрри. Уж лучше бы она вновь начала кричать о грехе и называть дочь блудницей – это было привычней, чем неизвестно откуда взявшееся ледяное спокойствие.

ты хочешь убить меня мамочка

Но этого не будет. Ничего не будет. Кэрри пойдёт на выпускной бал, но там её не обольют кровью, и она не устроит пожар в школе. Она вернётся домой и спокойно попрощается со своей матерью, а на следующее утро уедет. Да, уедет. В другое время и место, в тысяча девятьсот сорок третий год. Там она найдёт Оливию и попросит прощения. И Оливия простит, ведь она должна понять.

пожалуйста пусть всё будет хорошо пожалуйста

Кэрри всё ещё мучило чувство вины за тот бросок. Всё это было до ужаса неправильно. Она не хотела причинять боль Оливии, Оливия была её лучшей подругой… Единственной подругой за все годы жизни.

я попрошу прощения и всё будет хорошо

Мысль о жизни в военное время пугала Кэрри, но не так сильно, как мысль о жизни с матерью в ненавистном бело-голубом домике, где нет даже ни одного зеркала в полный рост. Конечно, в сорок третьем году всё будет по-другому, но никто не будет смеяться над ней. Оливия не позволит. Да и она сама не позволит.

Она может подружиться с другими детьми, называющими себя странными, и с их воспитательницей, мисс Перегрин. Оливия говорила, она умеет превращаться в сапсана. «Ворожеи не оставляй в живых», – вынырнул из подсознания голос матери, но Кэрри отогнала его подальше.

я не боюсь её не боюсь

Крис и Билли она в эти дни не видела, и это настораживало. Если бы Кэрри встретила их, то она… нет, об этом лучше не думать. Она могла бы убить их, и тогда никто не вылил бы на неё свиную кровь. При одной мысли об этом её руки сжимались в кулаки до боли. Нет, нельзя. «Не убий», – сказано в Писании. Да и Оливия говорила, что странные дети не используют свои способности во вред другим.

«Я могла бы рассказать про ведро с кровью мисс Дежардин. Или мистеру Мортону. Но даже если они найдут ведро, как они докажут, что это сделали Билли и Крис? Отпечатков пальцев Билли там нет, так говорила Оливия, и так написано в той книге».

если я сделаю это сейчас билли и крис придумают что-нибудь ещё

Если её не выберут королевой бала, она останется невредима, но кровь прольётся на кого-нибудь другого. Нет, так нельзя. Надо рискнуть. Если она сумеет силой телекинеза задержать ведро с льющейся из неё кровью… Тяжело, но осуществимо. Кэрри пробовала взглядом остановить текущую из крана воду, и та застывала, как на морозе. Голова после этого побаливала, и мама жаловалась, что кран работает с перебоями, но оно того стоило.

Главное – реакция. По утрам Кэрри поднимала взглядом ведро с водой, переворачивала и пыталась задержать в воздухе. Иногда вода проливалась на неё – интересная замена умыванию. Кэрри могла бы даже посмеяться над этим.

Если она проявит свои способности при всех, ей придётся уехать из города, иначе ей не дадут покоя. Что ж, так проще. Отрезать путь назад, сжечь мосты, которые она с таким трудом строила… И строить новые – в тысяча девятьсот сорок третьем году.

Наряжаясь перед балом, она пожалела, что рядом нет Оливии – та заметила бы, если что-нибудь не в порядке. Глядя на расплывчатое отражение в стекле, Кэрри поправила волосы, подкрасила губы, в очередной раз поправила лиф платья. Красивое нежно-розовое платье – страшно подумать, что будет, если на него прольётся кровь.

не думай об этом кэрри не думай

Из молитвенной комнаты доносились тихие завывания матери. Кэрри уже готова была прикрикнуть на неё, но тут комнату залил слепящий свет, а через несколько минут в прихожей зазвенел звонок. Чувствуя, что ноги становятся ватными, Кэрри направилась туда.

Томми приехал за ней, и он был прекрасен.

Выпускной бал тоже был прекрасен – с венецианским панно на всю стену, негромкой музыкой, кружащимися парами в шелестящих нарядах. Пахло цветами – Кэрри показалось, что она чувствует запах вишен. Друзья Томми подшучивали над ним, девушки расспрашивали Кэрри про платье. Мисс Дежардин тоже похвалила её платье, и Кэрри почувствовала какую-то странную нежность. «Я всех люблю – и Томми, и Фриду, и мисс Дежардин, и Вика Муни – всех», – думалось ей. «Наверное, это и есть христианское всепрощение, о котором говорится в Библии».

Чувство это не помешало ей подколоть Норму Уотсон и подшучивать над Томми, на что он совершенно не обижался. Кэрри ощущала себя другим человеком – как будто очень важную часть её души подменили, и она не знала, хорошо это или плохо. «Я же помню, как они смеялись надо мной. Я же должна их ненавидеть – почему же мне так хорошо?» Кэрри казалось, что она уплывает вдаль на огромном корабле, и все лица стираются из памяти, отдаляются, как лица провожающих, остающихся на берегу.

Весь зал и впрямь был похож на сияющий, полный волшебства корабль. «Надеюсь, его не постигнет судьба «Титаника», это было бы очень глупо», – подумала Кэрри, чувствуя, как губы расползаются в улыбке. Пол словно качался под ногами, а голова немного кружилась – наверное, от вина. Томми всё-таки вытащил её на танец, и теперь они плавно вальсировали. Кэрри положила голову на плечо Томми и ощутила на глазах слёзы.

я плачу что это я должна радоваться

– Кэрри? – когда танец закончился, Росс встревоженно посмотрел на неё. – Ты плачешь? Что-то не так?

– Нет-нет, всё хорошо, – она вытерла слёзы краем шарфа. – Просто… здесь очень хорошо. Так хорошо, что плакать хочется. Смешно, правда?

– Такое бывает, – улыбнулся Томми. – Помню, на свадьбе моего кузена все женщины тоже плакали, хотя он женился по любви на самой красивой девчонке института.

Когда пришло время голосовать, Кэрри на миг испытала страх, но сдержала себя. Она должна стать королевой бала – кто, если не она, остановит ведро? Кого-то другого могут выбрать королём… и тогда ведро убьёт его. А она, Кэрри, даже не сможет его предупредить.

«Может, рассказать всё Томми? Хотя он вряд ли мне поверит. Или ворваться за сцену и поймать Крис и Билли с поличным? А если их там нет? Я только выставлю себя полной дурой… опять. Нет, надо рискнуть».

Кэрри до рези в глазах всматривалась в потолок, но ничего не увидела – короткий занавес скрывал потолочные балки. Ей казалось, что она слышит шорох и видит странные тени, но всё это могло быть музыкой и игрой света. Кэрри потрясла головой, и светлые локоны рассыпались по плечам.

Сердце колотилось так, словно должно было выпрыгнуть из груди – Кэрри даже приложила к бюсту руку, боясь, как бы кто-нибудь не заметил её сердцебиения. Слишком много она на себя взяла. Скорее всего, она опять опозорится, и всё снова будут над ней смеяться.

господи мне так страшно так страшно

Вик Муни помахал стопкой бюллетеней и огласил имена победителей. Когда Кэрри услышала их, внутри неё всё словно полетело в бездну.

– Томми Росс и Кэрри Уайт!

Гром аплодисментов казался оглушительным. Помощники мисс Гир провели Кэрри и Томми к тронам и усадили на них. Томми улыбался с таким видом, как будто не до конца понимал, что случилось, Кэрри вся напряглась, как натянутая тетива.

сейчас вот сейчас это должно произойти

Она посмотрела вверх, но свет слепил глаза, и она ничего не сумела разглядеть. Школьный гимн заставил её вздрогнуть, но не потерять сосредоточенности.

– На знамени – красный и белый цвета,

Школа Томаса Ювина, славься всегда…

– Расслабься! – Томми тронул её за руку, и этот простой жест вывел Кэрри из равновесия. Она всего лишь на миг повернула голову – и в этот миг ведро перевернулось.

слишком поздно мне не успеть

Кэрри успела мельком увидеть что-то белое, прежде чем закрыла глаза, отдаваясь неизвестности. Она ощущала мягкие прикосновения на лице, плечах и груди, но они были не похожи на текущую кровь. Запаха крови тоже не было – вместо него чувствовался сильный запах вишен.

они все будут смеяться надо мной

Из зала в самом деле донёсся одинокий смешок, но он сразу потонул в аплодисментах. Кэрри резко распахнула глаза и застыла, изумлённая. Всё её платье было засыпано нежно-белыми вишнёвыми лепестками. Они лежали на голове, плечах, один даже зацепился за вырез. Кэрри повернула голову и взглянула на Томми – тот с ошарашенным видом стряхивал цветки с пиджака. Посмотрев вверх, Кэрри увидела ведро, болтающееся на верёвке. Пластмассовое ведро, которое не причинит вреда никому, даже если сорвётся. Тем не менее Кэрри чуть отодвинула свой «трон» в сторону, Томми, следуя за ней, сделал то же самое.

Аплодисменты продолжались на протяжении почти всего школьного гимна. Затем пары закружились в танце, а рядом с Томми и Кэрри замигали вспышки фотоаппаратов. Кэрри даже дёрнулась от неожиданности, но Томми успокоил её, взяв за руку. Поглядев на него, Кэрри увидела белый цветок за его ухом, потянулась и сняла его.

– Я что, так и сидел с ним? – Томми громко рассмеялся. – Всю жизнь мечтал быть запечатлённым на фотографии с цветком за ухом! Наверное, я выгляжу полным идиотом – в отличие от тебя.

Но улыбка у него была добрая, и Кэрри ощутила невероятное облегчение.

всё хорошо ничего страшного не случилось

это оливия и её друзья они успели

я не знаю что они сделали но спасибо им за это

– Скажи честно, чья это была задумка с цветами? – Томми наклонился к ней.

– Не знаю, – совершенно искренне ответила Кэрри. – Наверное, моих друзей.

– У тебя есть друзья? – спросив это, Томми спохватился. – То есть нет, я не хотел тебя обидеть…

– Есть. Теперь я это точно знаю, – Кэрри улыбнулась и ощутила, что по щекам течёт что-то тёплое – но это были всего лишь слёзы.

========== 9. Время крови. ==========

А в чердачном помещении в это время отчаянно ругались Крис Харгенсен и Билли Нолан.

– Лепестки? – шипела Крис как рассерженная кошка. – Вот почему ведро было таким лёгким, да? Ты, подонок, нарочно всё это подстроил, чтобы посмеяться надо мной!

– Заткнись! – шикнул на неё Билли. – Надо убираться отсюда, пока никто сюда не сунулся.

– Да пошёл ты! – она залепила ему пощёчину. Билли в ответ заехал ей по лицу – не в полную силу, но она всё же отлетела к стене, правда, сразу же вскочила.

– Ты у меня получишь!

Билли схватил её за руку и потянул к окну. Под злобное шипение Крис они оба выбрались наружу, затем Харгенсен вырвалась и пробормотала:

– Уж они у меня получат! И Кэрри, и её друзья. А особенно ты, паршивый…

Билли снова замахнулся на неё, но ударить не успел – сзади послышался чей-то голос:

– Простите, что мешаю вам выяснить отношения, но попрошу минуточку внимания.

Крис резко развернулась. Конечно же, Оливия. Понятно, чьих затянутых в перчатки ручек это дело. Ну ничего, она им ещё покажет. Крис сжала кулаки. Это кукольное личико скоро перестанет быть кукольным.

– А вот и наша Орлеанская дева объявилась, – она шагнула к Оливии, но та вытянула руку – без перчатки, – и Крис шарахнулась от ярко и остро вспыхнувшего в ладони пламени.

– Что это? Какой-то фокус? Зажигалка?

– Пошли отсюда, – Билли потянул её за руку, но тут из темноты вышел высокий парень, вслед за ним – растрёпанная девчонка и мальчишка лет двенадцати.

– Никуда вы отсюда не уйдёте, пока не выслушаете нас, – заявил парень. – Вы оба – просто мерзкие любители поиздеваться над слабыми.

– А ты кто такой – местный святой? – Билли уже примерился заехать ему, но тут слово вновь взяла Оливия.

– Кэрри не может отомстить вам, но мы сделаем это за неё. Я хочу, чтобы вы хоть раз почувствовали себя на месте тех, кого вы унижали… на месте Кэрри. Неприятно, когда ситуация выходит из-под контроля, правда, Крис?

– Да пошла ты, – Крис снова шагнула к ней, но пламя вспыхнуло жарче, и она попятилась. – Дешёвая фокусница – вот ты кто.

– Да кем вы себя вообразили? – у Билли вырвался нервный смех.

– Мы – странные дети, – почти торжественно ответила лохматая девочка.

– Эй! Вы тут кое-что забыли! – послышался крик сзади. Крис и Билли синхронно обернулись к окну. В тёмном проёме висело, покачиваясь из стороны в сторону, металлическое ведро с кровью.

– Очередной фокус, – фыркнула Крис, но тут ведро медленно описало дугу и перевернулось. Вся с таким трудом добытая свиная кровь вылилась на модные джинсы Билли и не менее модную кофточку Кристины, растеклась по волосам, затекая в глаза и уши. На миг Харгенсен показалось, что её хотят утопить в крови, и она закашлялась, отчаянно размахивая руками. Пахло просто отвратительно… а ещё слипшиеся ресницы и этот жуткий солёный вкус во рту…

– Бежим! – Билли, кое-как протерев лицо, ухватил Крис за руку и потащил за собой. Они почти добежали до машины, как вдруг на пути у них возник мальчишка. Он широко раскрыл рот, и оттуда, как из бездонного колодца, стали одна за другой вылетать пчёлы.

«Нет. Этого не может быть. У меня галлюцинации», – подумала Крис, но тут пчела больно ужалила её в шею. Другая пчела укусила Билли – тот взвыл и выругался. Ему удалось распахнуть дверцу машины, и он бросился внутрь, Крис рванулась следом.

И они бежали – неслись прочь, превышая всякую возможную скорость, спасались от того страшного и непонятного, что свалилось на них, тщетно пытались стереть с себя кровь и отмахивались от уже давно не преследующих их пчёл.