Текст книги "Повседневность (СИ)"
Автор книги: Romaria
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
Да и реакция Тома была невероятно возбуждающей. Тяжелое сиплое дыхание, сквозь стиснутые зубы. Зажмуренные глаза. Вцепившиеся в волосы Билла пальцы. Стало немного больно, и Каулитц нежно погладил судорожно сжатые кулаки, заставив их расслабиться.
– Прос…ти, – прохрипел Том. – Пожалуйста, возьми в… рот…
Билл покрепче ухватился за его бедра, чтобы Том не дергался, и выполнил просьбу. Ощущение горячей подрагивающей плоти на языке было непривычным. Не выпуская член изо рта, Билл попытался проследить венку языком. Получилось не очень хорошо. Поэтому, решив сосредоточиться на чем-нибудь более простом, он взял поглубже, выпустил, облизал, снова взял. Том хрипло дышал и гладил его по затылку, иногда забываясь и чуть-чуть надавливая на голову. С непривычки скулы начало сводить, и Билл отстранился, давая себе передышку.
– Нет! Еще! – категорически не согласился с ним Трюмпер.
– Я устал…
– Тогда хоть в руку возьми… да… сильнее… сожми… сильнее!
– Тооом, – протянул Билл, вытянулся рядом, и потерся бедрами, намекая, что у него тоже есть потребности и желания.
Посмотрев на него с неподдельным недоумением, так, будто бы увидел впервые, Трюмпер вдруг резко притянул Билла за шею и накрыл его губы своими. Каулитц зажмурился, ожидая чего-то яростного до боли, но поцелуй получился нежным и ласковым. Но таким он оставался недолго. Уже через несколько минут Том, явно теряя над собой контроль, проник языком глубоко ему в рот, и прошелся по спине жесткой требовательной ладонью.
– У тебя тот крем еще остался? – прошептал Трюмпер, на секунду отрываясь от губ Билла и тут же прижимаясь поцелуем к его шее. Чтобы и Каулитц мог ответить, и времени зря не терять. Тонкая голубая венка лихорадочно билась, и Том погладил ее языком, пытаясь успокоить.
– Да. На… тум…бочке валяется… – выдохнул Билл выгибаясь и подставляясь под влажные касания.
– Давай! – ничего давать не хотелось, хотелось лежать и наслаждаться, но терпение было на исходе, а без крема никак не обойтись.
Потянувшись за злосчастным тюбиком, Билл вскрикнул, почувствовав довольно ощутимый укус куда-то под лопатку. Это подстегнуло его, заставив действовать быстрее. Стоило вернуться на прежнее место, как Том выхватил крем у него из рук. Но от сковывавшего тело возбуждения пальцы стали непослушными, и он все никак не мог открутить колпачок. Шикнув от нетерпения, Билл выхватил у него тюбик и, открыв крышечку, выдавил содержимое Трюмперу на ладонь.
Первое прикосновение заставило дернуться, будто от испуга, хотя никакого страха и в помине не было. Пальцы, входящие в него, действовали решительно и уверенно. Ласково погладили нежные стенки, проникли глубже, задели что-то, вызвав истому во всем теле. Билл расслабился, чувствуя, как внутри поднимается наслаждение, накатывая волнами. Том уткнулся лбом ему в висок и едва слышно постанывал от каждого движения так, как будто это его ласкали, а не он.
Кто не выдержал из них первым, они не знали. Просто хотелось еще сильнее, глубже, ярче. Снова поиски крема… лихорадочные движения Билла и тихие маты Трюмпера… белая прохладная субстанция на пальцах… возможность желанной близости. Том подставил головку к узкому входу, потерся, лаская сжавшееся колечко мышц, толкнулся, пытаясь войти. Почему-то в этот раз, получилось немного труднее, чем в прошлый. То ли Том действовал более агрессивно и напористо, то ли из-за отсутствия анестезии в виде спиртного, но стало больно.
– Аккуратнее... – выдохнул Билл, зажмуриваясь.
– Больно?
– Да.
Том замер, давая привыкнуть. Погладил по щеке. Потерся носом о шею.
– Можно? – умоляюще спросил через несколько секунд.
– Только не спеши…
И Том старался, очень сильно старался не спешить, но с каждым движением это становилось делать все труднее. Было жарко, тесно, приятно почти до боли. В глазах двоилось из-за попавшего в них пота, а один дредлок упал на лицо и при каждом движении неприятно бил по щеке. Том хотел убрать его, но для этого нужно было остановиться, поднять руку и отвести прядь в сторону, что в данной ситуации казалось невыполнимой задачей. Билл тоже не прибавлял спокойствия, доводя своими постоянно сбивающимися вздохами до точки кипения.
– Тооом, – этот низкий хриплый стон Трюмпер помнил еще с прошлого раза, и сейчас он словно послужил сигналом.
Рыкнув, Том схватил Каулитца за бедро и забросил его ногу себе за спину. Сделал резкий глубокий толчок, потом еще один… и еще. Потом делать что-либо стало невыносимо, и Том, остатками отключающегося разума, заставил себя просунуть руку между их сплетенными телами и помочь жалобно поскуливающему Биллу кончить…
Сбившееся дыхание постепенно восстанавливалось, а сердцебиение возвращалось к привычному ритму. Билл лежал на спине и разглядывал потолок, задумчиво поглаживая Тома по мокрому от пота плечу. Трюмпер прижался щекой к его груди, чуть ниже сердца, вытянувшись на кровати по диагонали, из-за чего одна нога болталась в воздухе, и зачем-то время от времени дул ему на живот.
– В душ пойдем? – наконец протянул Том, зевая.
– Завтра? – предложил свою версию Билл.
– Ладно, – покладисто согласился Трюмпер.
Он отодвинулся, лег нормально, головой на подушку, немного покрутился, устраиваясь, закинул одну руку за голову, а второй прижал Каулитца к своему боку.
– Спи крепко, – пробормотал неразборчиво, засыпая раньше, чем последний звук слетел с его губ.
А Билл еще долго не мог уснуть, слушая его дыхание и стараясь запомнить каждое мгновение, проведенное рядом.
6.
Утром Билл проснулся раньше всех. Полежал, прислушиваясь к тишине… если бы Бекка уже не спала, она бы сразу отправилась на поиски отца, не обнаружив его в комнате. Каулитц улыбнулся. Том тихо сопел рядом с ним, уткнувшись носом в подушку. Погладив его по щеке, Билл выбрался из постели и пошел в душ. Было бы неплохо успеть помыться и разбудить Трюмпера до того, как Ребекка встанет.
После душа, Билл заглянул на кухню, решив, что разбудит Тома, как только поставит кофе, но делать этого не пришлось. Сонно потирающий кулаками глаза Трюмпер, одетый только в домашние штаны выполз из спальни в тот момент, когда Билл, заправив кофеварку, нажал на кнопку.
– Ты чего меня не разбудил? – хрипло просипел Том и, прочистив горло, уже почти нормальным голосом добавил. – Бекка еще спит?
– Ага. Это про Рэй, – уточнил Билл на всякий случай. Ему очень хотелось улыбаться и говорить всякие глупости. – А тебя я сейчас хотел будить идти, как только кофе поставлю.
– А в постель мне его слабо принести? – ухмыльнулся Том, подходя ближе. Ему тоже было весело.
– С добрым утром, – невпопад ответил Билл и, отвернувшись, начал сосредоточенно оглядываться по сторонам, придумывая, что бы приготовить на завтрак.
Том фыркнул, позабавленный его смущением. Прижался со спины, обняв и сложив ладони на теплом впалом животе, спрятанном под футболкой, потерся носом о как-то подозрительно к месту подставленную шею.
– Пахнешь вкусно, – пробормотал он, снова ставшим хриплым голосом.
– Я в душе уже был, – голос ответившего Билла звучал низко и тягуче.
– Поделишься свежестью? – повернул его к себе лицом Трюмпер, нацеливаясь на поцелуй.
– Ребекка… – попытался отвертеться Каулитц, но Том ему не позволил.
– Еще спит. Она ведь тихо ходить не умеет, топает как стадо ежиков ночью, мы обязательно услышим…
Поцелуй был по-утреннему ленивым и неспешным. Просто нежное касание губ, без требования чего-то большего. Билл жмурился от удовольствия и ласково потирался чуть приоткрытыми губами, о шершавые настойчивые губы. Увлекшись, они не сразу среагировали на топот детских ног.
– Я проснулась, можем ехать! – раздался громкий жизнерадостный крик совсем близко.
Том, как ошпаренная кошка, отскочил в сторону и, виновато покосившись на вмиг ставшего очень деятельным Каулитца, повернулся к дочери, нацепив на лицо выражение полной непричастности.
– С добрым утром, пуговица, – как ни в чем не бывало, поприветствовал он и быстро добавил.– А мы тут с Биллом спорили, что лучше на завтрак приготовить, вафли или яичницу.
– Я хлопьев хочу… – отозвалась Бекка, переводя подозрительный взгляд с отца на Билла.
– У меня шоколадные есть, медовые и обычные, – вклинился в разговор Каулитц, пытаясь ее окончательно задобрить. – Тебе каких?
– Мне с шоколадом! Две порции! – воскликнула счастливая Ребекка, тут же забывая обо всем на свете.
После завтрака Билл мыл посуду, дожидаясь пока отец и дочь Трюмперы приведут себя в порядок. Перед самым выходом Бекка ненавязчиво намекнула, что им просто необходимо заехать в магазин и купить торт. Ведь дедушка Джек обязательно захочет чего-нибудь сладкого к чаю. Том, у которого были слишком свежи неприятные воспоминания, связанные с этим изделием, сказал свое категорическое «нет». Ребекка надулась и обиженно замолчала. Том принципиально отказался на это реагировать, гордо прошествовав к своей машине.
А вот здесь в позу встал уже Билл, заявив, что не собирается два часа торчать в железной коробке, в крышу которой у него голова упирается. Поспорив немного, они все втроем пришли к компромиссу. Поехали на машине Билла, но за рулем сидел Том. А по пути заскочили в кондитерскую, купив огромную двухэтажную коробку какого-то навороченного печенья. Ребекка милостиво согласилась, что дедушке Джеку должно понравиться.
Старшие Трюмперы жили на окраине города, в чинном респектабельном районе, заставленном аккуратными двухэтажными домиками. Этот дом они купили несколько лет назад, решив, что раз уж сыновья выросли и у них появились свои жилища, теперь можно жить в таком месте, о котором мечталось всегда. Спокойном, тихом, не перенасыщенном городской суетой. Их новый дом Биллу очень нравился, он был немного меньше старого, но такой же уютный, «теплый» и гостеприимный. Хотя, Билл был точно уверен, что если поселить Аманду Трюмпер где-нибудь на северном полюсе, она и там умудриться создать атмосферу тепла и уюта.
К месту они подъехали, напевая веселую детскую песенку. Точнее это Билл с Ребеккой напевали, а Том из-за полного отсутствия слуха им только мешал. Они вывалились из остановившейся машины, весело хохоча, и на перегонки помчались к крыльцу, на котором уже нетерпеливо переминался с ноги на ногу Джек Трюмпер.
– Ну, наконец-то! – воскликнул он, увидев веселую компанию. – Мы уже заждались!
– А вы откуда узнали, что мы вообще приедем? – подозрительно спросил Том. – Мы же сюрпризом хотели?..
– Так нас Билл еще вчера вечером предупредил, – сдал Каулитца Джек.
– Иначе Аманда опять бы начала метаться во все стороны и причитать, что ничего сделать не успеет, – принялся оправдываться Билл, ежась от неудобства под обиженным обвиняющим взглядом.
– Обязательно бы начала, – поддакнул Трюмпер-старший. – Она уже часа два пирожки лепит. А с утра пораньше нас с Колином в магазин загнала…
– Колин здесь? – удивился Том.
– Ага. Вчера днем приехал, тоже «сюрпризом». Хорошо, что хоть Билл у нас ответственный, а то второго такого подарка мать бы не пережила.
– Дедушка, а мы тебе печенья купили! – встряла Ребекка, устав от этих скучных разговоров.
– Да ты что?! – обрадовался Джек так, будто только о печенье он всегда и мечтал. – Пошли на кухню его унесем, и с бабушкой заодно поздороваемся.
И они, держась за руки и прихватив с собой коробку, скрылись в доме. Том с Биллом отправились на второй этаж, в гостевые комнаты, переодеться и закинуть дорожную сумку, которую они взяли одну на всех. Комната Тома была первой от лестницы, а Билла – следующая за ней. Они всегда ночевали в них, когда останавливались здесь. Поднявшись наверх, Каулитц прямиком направился к себе, но его, резко дернув за руку, впихнули в дверь по соседству.
– Я тебя нормально так и не поцеловал еще, – прошептал Том, притискивая его своим телом к стене.
– Только не в доме твоих родителей! – попытался увернуться от горячих губ Билл.
– Где хочу – там и целую, – хмыкнул Трюмпер и захватил зубами мочку уха, раз уж губы не дают.
– Тооом…
– Ты еще пару раз так простони, и я к тебе не только целоваться полезу… – выдохнул Том, спускаясь поцелуями на шею.
Руки Трюмпера были наглыми, и Биллу казалось, что их как минимум восемь, а не две. Грудь. Спина. Живот. Бока. Ягодицы. Они были везде. Мяли, гладили, пощипывали, заставляя тяжело дышать и подергиваться от приятных ощущений. Билл начал тихонько постанывать, стараясь контролировать каждый звук, а так как держать под контролем все сразу он не мог, губы, уже без его ведома, отвечали на поцелуй, позволяя делать с ними все что угодно. И Том делал. Облизывал, посасывал, проникал внутрь, касаясь зубов кончиком языка.
– Нет, нет, нет, – панически забормотал Билл, почувствовав прокравшуюся к нему в джинсы ладонь.
– Чееерт, – простонал Том и, вытащив руку, положил ее на более безопасную территорию – ребра. – Я сегодня опять к тебе спать приду, – угрожающе предупредил он.
– А Колина куда денем? – насмешливо спросил Билл, потихоньку приходя в себя. – Я вообще-то с ним в одной комнате ночую, когда наши приезды совпадают.
– И почему это с ним в одной комнате спишь ты, когда ты – МОЙ друг?!
– Потому, что ТВОЯ дочь – умная, и отказывается ночевать вместе с ТВОИМ храпящим братом, – хмыкнул Каулитц. – Все. Пошли вниз, пока тебе еще какая-нибудь идея сексуального характера в голову не пришла.
– А они никуда оттуда и не уходили. Мои идеи всегда при мне, – отозвался Трюмпер и соблазняюще приподнял бровь. – Хочешь, расскажу?..
– Ну, уж нет! – категорично возразил Билл. – Я к себе, переодеваться.
– Я тоже переоденусь, только сначала в душ схожу, мне нужно…
Минут через двадцать, Том сбежал вниз и отправился на поиски своего семейства. Брат с отцом нашлись в гостиной. Колин как-то странно отреагировал на его появление. Не говоря ни слова, он просто встал и вышел из комнаты, демонстративно отвернувшись в другую сторону от Трюмпера-младшего, когда проходил мимо.
– Что это с ним? – с недоумением спросил Том.
– Дуется, – пояснил отец. – У нас с гаражом обломалось. Мать категорически запретила уничтожать ее азалии, а без этого было бы не обойтись.
– А я перед ним в чем провинился?
– Колин считает, что вас с Биллом мать любит больше, – Том согласно кивнул, подумав, что про себя он бы еще поспорил, а вот против Каулитца в этом деле не попрешь.
– А Бекка с Билом где?
– В кухне, у матери под ногами крутятся. Ты бы их на улицу выгнал. И свежим воздухом подышат, и мешаться не будут.
С Ребеккой и Каулитцем Том столкнулся на пороге кухни. Судя по всему, идея с улицей пришла в голову не только Джеку. Дочь проскочила мимо него, на ходу пропищав, что они идут качаться на качелях. Билл кивком подтвердил, что так оно и есть. Трюмпер не удержался и погладил его по руке, когда проходил мимо, за что заслужил довольную, но немного смущенную улыбку.
– Привет, мам, – поздоровался Том, поцеловав колдующую над тестом мать в щеку. Прицелился и своровал ложку начинки, аппетитной горкой лежащей в чашке, плюхнулся на стул, радуясь тому, как же хорошо дома.
– И давно вы вместе? – невозмутимо спросила Аманда, не отвлекаясь от раскатывания одинаковых круглых лепешечек.
– О чем ты? – Том сделал вид, что ничего не понимает.
– Ты и Билл. Давно?
– Тебе лучше знать, сама же нас познакомила. Я тогда в памперсах щеголял, и в силу возраста, то время помню довольно смутно, – нервно и неуклюже попытался пошутить он.
– Том, – мать строго глянула в его сторону, и снова опустила взгляд на тесто.
– Да с чего ты вообще взяла, что мы вместе? – возмутился Том, вспомнив, что лучшая защита – это нападение.
– А то я вас первый день знаю, – насмешливо парировала Аманда. – Сначала Билл мне в глаза смотреть не может, и весь светиться начинает, как только о тебе речь заходит, а потом ты его по руке наглаживаешь... Что-то я раньше между вами таких нежностей не замечала.
– Бл*ть.
– Не матерись при мне, – Том помолчал немного, подбирая слова, и осторожно спросил:
– И что ты об этом думаешь?
– Что-то думала об этом я двенадцать лет назад, когда впервые его интерес к тебе, как к парню, заметила, а сейчас я тебе голову оторву, если ты мальчика обидишь.
– Ты это про что?! У нас же всего три дня… – Том готов был сам себе язык откусить за болтливость.
– Это у тебя три дня, а у него немного больше. Всегда удивлялась, как ты настолько слепым можешь быть, и не замечать, что он тебя любит почти всю жизнь, – пожала плечами Аманда.
В голове зашумело. Любит?! Двенадцать лет?! Том никак не мог осмыслить эту цифру. Это получается, что Каулитц все время его обманывал, имея какой-то свой, тайный интерес, а не просто дружил с ним?! На секунду стало очень обидно. Его обманули. Даже мать знала об этом и ничего не сказала! Захотелось найти Билла и потребовать у него объяснений. И Том уже собирался вскочить на ноги и побежать на улицу, он даже почти со стула встал, когда почувствовал это.
Восторг. Чистый. Ничем не замутненный, почти ослепляющий. Билл его любит. Не просто как друга, а на самом деле, по-настоящему любит. А раз любит, значит, никуда не денется, не прогонит, не скажет, что все произошедшее было ошибкой. Любит…
– Мааам, – беспомощно протянул Том. Что сказать еще, он не знал. Помолчал немного. Все-таки поднялся и прошел к раковине, попить водички. Вернулся на место. Дышать стало легче, появились вопросы. Сначала к матери, раз уж она рядом. – И тебя не смущает, что у меня могут быть отношения с парнем?
– Знаешь, – вздохнула миссис Трюмпер и все-таки оторвалась от своего теста, сев на стул напротив Тома. – Сначала, когда вы мальчишками еще совсем были, я боялась, но годы шли, вы взрослели, и мое отношение менялось. Я видела, как Билл к тебе относится. День за днем, год за годом… очень трудно думать плохо о человеке, который ТАК любит твоего ребенка. По крайней мере, если ты не совсем дура, а меня, смею надеяться, Бог мозгами не обделил. Я, конечно, как все матери, хотела, чтобы ты женился, и у тебя родились дети. Ты так и поступил. Но что-то не вижу я, чтобы тебе брак великое счастье принес.
– И что ты предлагаешь? Бросить Кэтрин? Бекку? Быть с Биллом? Ты понимаешь, что из всех возможных вариантов, Каулитц – самый неправильный? И ты мне советуешь выбрать именно его?
– Я тебе ничего не советую и не предлагаю. Да и не мое это дело, я в чужую жизнь предпочитаю не вмешиваться. Ты уже не маленький, сам со всем разберешься. Об одном прошу, когда у тебя до выбора дойдет, не думай о том, что правильно, а что нет, просто реши, как тебе жить лучше будет, – голос женщины звучал совершенно спокойно, а вот нервно теребящие кусочек теста пальцы выдавали ее с головой.
– Хочешь, я постряпать помогу? – кивнул Том, на лежащие на столе пирожковые заготовки. Он давно этого не делал, с самого детства, но надеялся, что ничего не забыл.
– Хочу, – улыбнулась Аманда, позволяя сыну закончить разговор. Она подсказала своему бестолковому ребенку, в какую сторону нужно смотреть, все остальное в его руках.
О том, как ему поступить, Том думал долго. Пока они стряпали. Собирали на стол. Звали всех к ужину. Он смотрел на смеющегося над какой-то историей Колина Билла, и все не переставал думать. Каулитц был веселым, оживленным и выглядел невероятно трогательно в очень большой для него кофте Джека Трюмпера, надетой «для тепла», как говорила мама. Разбираться в своих чувствах, о которых он и не подозревал до сегодняшнего дня, в доме родителей было не очень удобно, и Том решил, что оставит это на потом. Когда они с Биллом будут только вдвоем, и никто им не помешает.
После ужина мать забрала Бекку, заявив, что девочки теперь будут отдыхать, а мальчикам убирать со стола, раз они ничего не делали. От всех свалившихся на него переживаний, у Тома даже не осталось сил возразить, что он-то как раз принимал в приготовлении пищи непосредственное участие. Посуду мыть вызвался Билл. Колин и Джек, обрадовавшись, сгрузили ему гору тарелок поближе к раковине и быстренько сбежали, пока их не припрягли еще к какой-нибудь работе.
– Ну и что это за история о том, что ты меня любишь много лет? – спросил Том, как только отец с братом вышли. О своем правильном решении дождаться удобного момента, он забыл сразу же, как только остался с Каулитцем наедине.
– Тебе Аманда рассказала? – голос Билла звучал напряженно, а спина стала еще более прямой, чем обычно.
– Да. И я не понимаю, почему об этом мне рассказывает моя мать, а не ты?
– Всегда догадывался, что она знает. Она против? – проигнорировав его вопрос, задал встречный Билл.
– Она сказала, что голову мне оторвет, если я тебя обижу.
– Правда? – вырвавшийся смешок получился каким-то истеричным и подозрительно похожим на всхлип.
– Бл*ть, Каулитц!..
– А когда я тебе рассказать должен был?! – неожиданно взвился Билл. – Когда ты с девчонками встречаться начал?! Или когда женился?! А может тогда, когда мы Бекку из роддома забирали?!
Схватив его за плечо, Том резко развернул к себе и заткнул поцелуем. Билл задергался и что-то замычал протестующее, а потом, ударив кулаком в плечо так, что Трюмпер пошатнулся и зашипел от боли, притянул за шею еще ближе к себе. Том и не подозревал, что его послушный покладистый Каулитц может быть таким. Агрессивным. Злым. Сексуальным до головокружения.
Их прервал мобильный Тома, пронзительно заголосивший на дне кармана его джинсов. Билл резко отскочил в сторону и посмотрел с таким ужасом, будто его застали на месте преступления. Вытащив телефон и глянув на дисплей, Том от души выматерился и вышел на крыльцо, плотно закрыв за собой дверь. Разговаривать с женой в присутствии Билла он не мог. Он отвечал что-то на автомате, даже не пытаясь вникнуть в слова, сказанные злым визгливым голосом. Закончив разговор и отключившись, открыл дверь, показывая, что можно выйти к нему. Стоявший в другом конце кухни Каулитц, подошел поближе.
– Кэтрин звонила, – хмуро ответил Том на невысказанный вопрос. – Она раньше времени вернулась и теперь пребывает в ярости, не обнаружив нас дома. Я сказал, что мы у родителей переночуем, а завтра утром вернемся.
Билл окончательно вышел на крыльцо и, привалившись к стене, с другой стороны от двери, достал сигареты.
– Будешь? – протянул он пачку Тому, даже не взглянув в его сторону.
Они молча выкурили по сигарете, потом еще по одной. На улице поднялся не сильный пока ветер, намекая, что удушающей жаре приходит конец. Где-то за домом затрещал сверчок, а вдалеке коротко, но яростно залаяла собака.
– Я не знаю, что мне делать, – наконец проговорил Том, осторожно стукнувшись затылком о деревянную стену веранды.
– А что хочешь сделать? – спросил Билл, по-прежнему не глядя на него.
– Сгрести в охапку и утащить тебя куда-нибудь на край света, чтобы никто отнять не смог и пусть весь мир катится к чертям собачьим. Но так не получится. Ты же понимаешь? У меня дочь, жена, обязательства…
– Ты прав, – согласился с ним Билл и, засунув холодные – Том точно это знал – руки поглубже в карманы старомодного отцовского джемпера, быстро сбежал по ступенькам.
– Куда ты?
– Пройдусь немного. Мне нужен воздух.
Том почувствовал подступающую к горлу панику. Почему-то появилось стойкое, неприятное до судорог ощущение, что Каулитц растворится сейчас в этой ночной темноте и больше никогда не вернется.
– А здесь тебе не хватает воздуха?
– Рядом с тобой мне его всегда не хватает…
