Текст книги "Повседневность (СИ)"
Автор книги: Romaria
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Повседневность
https://ficbook.net/readfic/1026664
Автор:
Romaria (https://ficbook.net/authors/164990)
Фэндом:
Tokio Hotel
Пейринг или персонажи:
Том Трюмпер/Билл Каулитц, Ребекка, незначительные
Рейтинг:
NC-17
Жанры:
Гет, Слэш (яой), Повседневность
Предупреждения:
Нецензурная лексика
Размер:
Миди, 50 страниц
Кол-во частей:
7
Статус:
закончен
Описание:
А чем тебя моя жизнь не устраивает? У меня жена-красавица, чудная дочка, собственное дело… чего еще для счастья надо? А проблемы?.. Так они у всех есть. Это ты у нас мечтаешь о сказке и все ждешь чего-то невероятного, а все нормальные люди в реальном мире, живут так же, как и я. Это обыденность, Билл, повседневность…
Посвящение:
Мыши и Лене. Без вас во всех моих фиках можно было бы смело добавлять жанр «юмор» из-за тех косяков, что я допускаю. Спасибо, что критикуете, не жалея сил и меня :). Лен, спасибо тебе огромное, за то что замечаешь такие нюансы, обратить внимание на которые мне даже в голову бы не пришло, а еще спасибо за большого мужчину с гордым видом разъезжающего на Оке :).
Публикация на других ресурсах:
Если вдруг… Спросите.
Примечания автора:
Мозг категорически не желает возвращаться из отпуска, так что сплошная банальность, обыденность и повседневность. Гет здесь чисто условный, но в жанрах без него никак. Вот думаю, «ОЖП» надо ставить в предупреждениях или нет?
Баннер – http://6.firepic.org/6/images/2014-02/23/hw59dblpqd75.jpg
Карина 2402, спасибо :)
Содержание
Содержание
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
1.
Приближалось время ланча, и рабочие поудобнее устраивались на отдых, прячась в тени недостроенного здания от нещадно палящего солнца. Кто-то курил, устало прикрыв глаза и привалившись к бетонной стене, остававшейся даже при такой температуре приятно-прохладной, кто-то лениво жевал принесенные из дома бутерброды. Тяжелое утро под неисчезающим ни на минуту солнцем давало о себе знать усталостью и нежеланием разговаривать.
– О, опять шефу жена обед тащит, – вдруг насмешливо хмыкнул бородатый немолодой строитель под одобрительные смешки своих коллег.
– Где? – спросил сидящий рядом парень, почти мальчишка, с любопытством оглядываясь по сторонам.
Он работал здесь только третий день и своего босса видел всего пару раз. Молодой, энергичный, хамоватый, агрессивный мужик, уверенно командующий толпой грубых строителей, многие из которых были раза в два старше него самого, производил сильное впечатление, и очень хотелось бы посмотреть на девушку, способную справиться с таким человеком.
– Да вон, видишь, с белой сумочкой через плечо… – как-то странно ухмыльнулся мужчина, махнув рукой в сторону высокого худого брюнета, быстро идущего к трейлеру их начальника. Парень был довольно женственным, одетый в узкие серые джинсы и такую же серую футболку с каким-то ярким рисунком и, кажется, даже с макияжем на лице, но это совершенно точно был именно парень.
– Но… это же не девушка?! – ничего не понимая, воскликнул мальчишка под уже ничем не прикрытый хохот развлекающихся за его счет работяг.
Билл стиснул зубы и гордо поднял подбородок повыше, стараясь не обращать внимания на несущийся ему в спину смех. Он уже начинал привыкать к такой реакции на свое появление. Сейчас на первом месте была не его гордость, а необходимость накормить Тома, пока тот не загнулся от голода и усталости на своей чертовой работе. У него есть всего сорок минут до конца собственного перерыва, так что нужно поторапливаться, а не обижаться на грубые глупые насмешки.
Быстро взбежав по невысокой лесенке, Билл открыл дверь и без стука вошел внутрь. В трейлере было привычно пыльно и душно.
– Ты какого х*ра мне подсунул? – орал в трубку мечущийся в ограниченном пространстве Трюмпер. – Там же половина мешков мокрые! Я, мать твою, как с таким цементом, по-твоему, работать должен?! – Билл молча скользнул к стоящему в углу захламленному столику, расчистил необходимое пространство и начал вытаскивать из своей большой сумки баночки с провизией. – Ну, вот что, ты в течение часа присылаешь своих парней, и они забирают эту ху*ню назад, иначе я тебя самого в этот цемент закатаю! Понял?! Как же они меня все зае*али! – прорычал Том, отключая трубку и поворачиваясь к расставляющему еду Биллу. – Привет, Каулитц. Ты единственная радость в моей жизни. А эти поставщики, мать их…
– Ну, всё, успокаивайся, – тихо перебил его гневную тираду Билл, заканчивая свою работу и присаживаясь на весьма хлипкого вида стул. – То, что ты материться отлично умеешь, я и так знаю, но очень хотелось бы услышать твою человеческую речь.
– А больше ты ничего не хочешь? – хмыкнул Том, быстро моя руки над маленькой ржавой раковиной.
– Bentley хочу, – признался Билл. – Но ты же не купишь.
– Не куплю, – согласился Том, приземляясь на еще один стоящий рядом со столом стул и с жадностью набрасываясь на еду. – Бл*ть, Каулитц, я тебя обожаю! Был бы ты девкой, точно бы женился! – простонал он, вгрызаясь в куриную ножку и закрывая глаза от наслаждения.
– Ты уже женат, – грустно улыбнулся Билл, достал из сумки сигареты и закурил.
Он тоже сегодня еще не ел, просто не успел, но это неважно. Сделав глубокую затяжку, Билл прикрыл глаза и сквозь полуопущенные ресницы начал разглядывать Тома с урчанием поглощающего пищу. Помятый, с двухдневной щетиной и глубокими складками вокруг рта, Трюмпер выглядел неопрятным и изможденным. Хотелось схватить его за шкирку, привезти к себе домой, отмыть и, затолкав в постель, дать выспаться дня три, не меньше.
– Снова вчера не ужинал?
– Мгм, – промычал Том, не переставая жевать.
– Я не очень понимаю, зачем тебе вообще жена нужна, если она даже покормить тебя как следует не может, – хмыкнул Билл, откладывая в сторону сигарету и подкуривая еще одну. Том уже почти доел, значит, сейчас попросит закурить.
– Вот только не начинай! Лучше сигарету дай… – Билл протянул ему тихо тлеющую вредную привычку и снова потянулся за своей.
– Ты себя в зеркало когда последний раз видел? Выглядишь так, будто старше не на два года, а лет на десять, как минимум. Том, тебе нужно что-то менять, иначе к сорока годам тебе светит первый сердечный приступ, а к сорока пяти, я буду таскать тебе не обеды, а цветы на могилку.
– Билл, отвяжись, а? – хмуро посмотрел на него Трюмпер и сделал глубокую нервную затяжку.
– Так нельзя жить…
– А чем тебя моя жизнь не устраивает? – иронично хмыкнул Том, еще раз затянулся и откинулся на спинку стула. – У меня жена-красавица, чудная дочка, собственное дело… чего еще для счастья надо? А проблемы?.. Так они у всех есть. Это ты у нас мечтаешь о сказке и все ждешь чего-то невероятного, а все нормальные люди в реальном мире живут так же, как и я. Это обыденность, Билл, повседневность…
– Да, может, я и живу в сказочном мире, но кормить, почему-то, приходится мне тебя, а не наоборот, – разозлился Билл, резко туша окурок в грязной пепельнице.
– А тебя никто и не просит, – парировал Трюмпер. – Это твоя личная инициатива. Не хочешь – не приходи. Как-нибудь и без твоей благородной помощи справлюсь, только в жизнь мою не лезь.
– Прости, – пошел на попятную Билл, поняв, что они сейчас поссорятся. – Ты прав, прости меня.
– Ты ведь так не думаешь, – хмыкнул Том, искоса на него глянув. Перевел взгляд на два песочных печеньица, которые он оставил специально, на заедку. Снова посмотрел на Билла и от всей душевной щедрости, которой совершенно не чувствовал, предложил. – Хочешь одно?
– Нет, – улыбнулся Каулитц и соврал. – Я не голоден. Вы с Рэй ко мне на выходных приедете?
– Не зови ее так, – тут же среагировал Том, с закрытыми глазами жуя лакомство. Билл, пользуясь тем, что Трюмпер не видит, следил за движением его губ. – Мою дочь зовут Ребекка, или Бекка, в крайнем случае, но уж никак не этой собачьей кличкой, которую ты ей придумал. Мы к родителям собирались, мать мне уже плешь проела тем, что я от них внучку прячу. С нами поедешь?
– А Кэтрин будет? – с сомнением спросил Билл.
– Шутишь? – искренне удивился Том. – Чтобы моя жена добровольно к ним в гости поехала? На отдых… Ну, так что, ты с нами?
– С удовольствием. Ужасно соскучился по пирожкам твоей мамы.
– Да уж, – мечтательно протянул Трюмпер, отправляя в рот последний кусочек печенья. – Мамины пирожки это что-то невероятное… – Билл глянул на часы и с сожалением понял, что ему пора.
– Мне на работу нужно, – сообщил он, поднимаясь на ноги.
– Подожди, – открывая глаза, остановил его Том. – Вместе выйдем. Мне в большой мир придется выбираться. Надо к этим ган*онам самому переться, а то ни х*ра они без моего личного вмешательства не исправят.
– Тооом, – укоризненно протянул Билл. – Я же просил при мне так не выражаться.
– Ой, да ладно тебе, – отмахнулся Трюмпер. – Покормить меня ты уже покормил, еду отнять не сможешь, значит, могу говорить, как хочу.
Билл только головой покачал в ответ на такую железную логику. Они молча дошли до парковки, продолжать разговор под заинтересованными, насмешливыми взглядами строительной бригады Тома не хотелось совершенно. Билл хихикнул себе под нос, глядя, как Трюмпер достает брелок с ключами от машины. Что больше походило на брелок – штучка, висящая на ключах, или сам автомобиль, было не очень понятно.
– Ты когда этого желтого карлика на что-нибудь приличное поменяешь? – насмешливо протянул Каулитц, подходя к своему джипу. Стоя бок о бок с крохотным недоразумением Тома, его красавец выглядел еще более лощеным, надежным и солидным.
– Сейчас по шее получишь за оскорбление чести и достоинства моей прелести, – оскалился Трюмпер, похлопав свою ярко-желтую Chery QQ по крыше. – Ты пока на своем танке в пробках торчишь, я сто раз до места назначения и обратно смотаюсь. Да я бы в жизни никуда не успел, если бы на таком монстре как у тебя рассекал. Ты завтра меня кормить приедешь?
– Не знаю, – отозвался Билл, быстро прокручивая в голове планы на завтрашний день. – Мне проект сдавать, заказчики к десяти прибыть должны, но сколько все это продлится, я не в курсе.
– Тогда созвонимся ближе к концу недели, о планах на выходные точно договоримся, идет?
– Хорошо, – согласился Билл. – Увидимся.
Том махнул ему рукой на прощание, запрыгнул в свой автомобильчик – по-другому у Билла язык не поворачивался назвать этот шедевр китайского машиностроения, – и шустро вырулил с парковки. Каулитц улыбнулся, глядя ему вслед, и сел в свою машину. Его всегда поражало, как Трюмпер на своей крохе умудряется ездить с таким видом, что водители джипов, уступая ему дорогу, нервно курят в сторонке.
Откинувшись на спинку сидения, Билл на минуту прикрыл глаза. Что бы Том про него не думал, но витающим в облаках романтиком он не был. Билл Каулитц был стопроцентным реалистом, точно знающим, чего хочет. А хотел он Тома. Давно. Про свою безответную любовь к другу детства, которого знал всю жизнь, Билл все понял еще в школе. Он прекрасно осознавал, что с закоренелым натуралом и дамским любимчиком Томом Трюмпером у него никогда ничего быть не может, поэтому просто оставался рядом, стараясь по возможности помочь и облегчить жизнь.
В доме Тома Билла принимали как своего. Их семьи жили неподалеку, и матери выгуливали отпрысков на одной детской площадке, сначала пытаясь дружить, но слишком уж разными они для этого были. Домашняя, жизнерадостная, вечно трясущаяся не только над своими детьми, но и над Биллом, Аманда Трюмпер кардинально отличалась от чопорной, зацикленной на себе и своих желаниях Джессики Каулитц. Поэтому через несколько лет, медленно и незаметно, миссис Каулитц из жизни семьи Трюмпер исчезла, а вот Билл остался.
Его звали в гости, оставляли на ночь и брали с собой в походы, когда Джек Трюмпер вытаскивал своих сыновей на природу. Брат Тома, Колин, был на четыре года старше него и на шесть лет старше Билла и, отправляясь на подобные вылазки, постоянно ныл как ему скучно и не престижно возиться с такой малышней. А вот Биллу нравилось все. Он обожал проводить свое время в кругу этой семьи. С ними он готов был ехать куда угодно, хоть в лес с ночевкой, хоть в супермаркет за продуктами. Да он и Колина любил, хоть тот постоянно скулил над ним и обзывал девчонкой. Том его всегда защищал и даже один раз подрался из-за него со старшим братом. Билл гордился этим целый месяц.
Как-то постепенно и незаметно его отношение к Тому переросло во что-то большее, не умещающееся в рамки просто дружбы. А вот у Трюмпера, все осталось так же, как было всегда. Он дружил с Биллом и бегал на свидания с девчонками, после которых подробно рассказывал Каулитцу о своих обжиманиях. Билл страдал, мучился, но ни чем не выдавал своих чувств.
Сорвался он только однажды, семь лет назад, на свадьбе Тома. Билл долго не мог понять на кой черт двадцатиоднолетнему Трюмперу приспичило жениться, но влюбленный по уши друг слышать ни о чем не желал. В тот день Билл страшно напился, до потери сознания и сильнейшего алкогольного отравления. С тех пор Кэтрин его терпеть не может, на всю жизнь обидевшись за сорванную свадьбу. Ведь Том бросил ее разбираться с гостями и повез Билла в больницу. Да еще и сидел с ним почти сутки, пока угроза для жизни не миновала.
За те годы, что Том был женат, Билл практически не появлялся в его новом доме, не желая мельтешить перед глазами его жены и быть причиной скандала. А скандалы Кэтрин умела закатывать грандиозные, просто совершенные по своему размаху и эпатажу. Том с ней не спорил, предпочитая отмалчиваться, но друга бросать не желал, частенько выбираясь к нему на выходные вместе с дочкой. Ребекку Билл обожал всем сердцем. Эта мелкая шестилетняя всезнайка стала ему настоящим другом. Он любил девочку ничуть не меньше, чем ее отца.
Несмотря на свои чувства к Трюмперу, с личной жизнью Билл завязывать не собирался. Это было бы совершенно бессмысленно и никому не нужно. Но никаких других парней, кроме Тома, тоже видеть рядом с собой не желал. Поэтому иногда, когда хотелось, он встречался с девушками. Их было не так уж и много, и надолго они не задерживались, но такие, ничего не значащие отношения, устраивали его абсолютно.
С последней своей подружкой, американкой азиатского происхождения, Ким, он встречался почти год. Шустрая, очень симпатичная, хрупкая, как фарфоровая куколка, совершенно без комплексов, помешенная на карьере, она продержалась рядом с Биллом дольше, чем все остальные вместе взятые. Они были хорошими приятелями, не более, и оба прекрасно это осознавали, благодаря чему ссор и конфликтов у них не происходило. Встречались, когда были свободны и занимались сексом, когда оба этого хотели. Они заранее договорились, что если один из них найдет для себя более подходящую пару, второй отпустит его, даже не поморщившись. Сегодня Ким должна была приехать на ночь, и Билл напомнил себе после работы заскочить в магазин за вином и какими-нибудь вкусностями.
Он выпрямился и завел машину. В рекламном агентстве, в котором Каулитц работал, график был ненормированный, и за тем, во сколько ты приходишь и уходишь, никто особо не следил, но завтра надо было сдавать заказ, а кое-какие не подчищенные хвосты еще оставались... Шел уже десятый час вечера, когда Биллу удалось вырваться домой. С Ким они договорились на десять, и он торопился, не желая заставлять девушку ждать. Ключей от квартир они друг другу не давали. Билл едва успел принять душ и переодеться, как раздался звонок в дверь.
– Привет, красавчик, – почти пропела девушка, врываясь в его квартиру. – Я тут нам ужин притащила… голодная, жуууть. Ты как, поужинал или меня ждешь?
– Я домой зашел пятнадцать минут назад, так что будем считать, что жду тебя, – вздохнул Каулитц и поплелся на кухню, следом за исчезнувшей там подругой.
Ким все делала с какой-то сумасшедшей скоростью, говорила, двигалась, меняла темы разговора. Иногда, когда Билл очень уставал, его начинало это немного раздражать. Хотелось тишины, домашнего уюта и спокойствия, но с ней так не получалось. Минут через двадцать они валялись на ковре в гостиной, пили вино и таскали еду прямо руками из магазинных коробочек.
– У нас сегодня на работе такой зоопарк был, – хихикнула девушка, делясь с ним впечатлениями прожитого дня. – Совершенно неожиданно главный босс с проверкой нагрянул… представь себе картину: заходит он – царь зверей, и весь наш крольчатник испуганно замирает, придумывая под кого бы замаскироваться. Кто начинает изображать из себя удава, кто носиться вокруг него трепетной ланью, ну, разумеется, пара шакалов тоже нашлась…
– А ты кто? – хохотнул Билл.
– Я канарейка! Порхала и щебетала! – весело помахала руками Ким.
– А с кем у тебя я ассоциируюсь? – с любопытством спросил Билл, вытягиваясь на спине и подкладывая руки под голову.
– Ты стальной зайка! – уверенно оповестила его девушка, склонив голову на правое плечо и прищурив левый глаз.
– В смысле?! – он даже на локтях приподнялся от удивления.
– Ну, ты весь такой мягкий и пушистый, зайка – зайкой, а внутри ТАКОЙ стержень, что его не то что сломать, а даже погнуть не удастся, как ни старайся. Люблю сильных мужчин, какими бы нежными и слабыми они не выглядели.
– Спасибо, наверное… – неуверенно протянул Билл, не зная как реагировать на такие эпитеты в свой адрес. – Я могу принять это за комплемент?
– Конечно, можешь, – заверила его Ким.
Они поболтали еще какое-то время, потом Ким отправилась в душ, а Биллу, как хозяину квартиры, пришлось ликвидировать следы их поздней трапезы. Он помыл посуду. Расправил постель. Почистил зубы, с удовольствием поглядывая на тонкий, неясный из-за непрозрачного стекла силуэт, отгороженный от него дверкой душевой кабинки. Лег в кровать и даже успел задремать, когда девушка, наконец, появилась и нырнула к нему под одеяло.
– Сексом заниматься будем? – спросила Ким, прижимаясь влажным горячим телом.
– Не хочу, – отозвался Билл, устраиваясь поудобнее. – Ты только не обижайся, просто я устал страшно и…
– А чего на тебя обижаться? – перебила его Ким. – Все равно толку никакого не будет, ты же чурбан бесчувственный… да и если честно, я бы тоже просто поспала, – призналась она.
– Спокойной ночи, – пожелал Каулитц и закрыл глаза.
«Бесчувственный…» – грустно подумал Билл, засыпая. Хотел бы он и в самом деле ничего не чувствовать, так было бы намного проще.
2.
Том, осторожно, словно вор, повернул ключ в замке и тенью скользнул в темное неприветливое нутро квартиры, тихо радуясь, что домашние уже спят. Замер, прислушиваясь… вокруг царила абсолютная тишина, даря надежду на то, что сейчас он сможет по-быстрому перехватить чего-нибудь съестного и хотя бы несколько часов поспать на диване. Конечно, хорошо бы еще и в душ сходить перед сном, но от шума воды Кэтрин может проснуться, и тогда скандала не миновать.
Решив, что помыться он успеет завтра утром, Том пробрался на кухню, открыл дверку холодильника, не включая свет, и с надеждой вглядевшись в его прохладное пространство, нацелился на кусок копченой колбасы.
– Явился? – раздался холодный, заставивший вздрогнуть голос.
Прикрыв на секунду глаза, Том обреченно вздохнул и закрыл холодильник, так ничего оттуда и не взяв.
– Ты меня напугала, – признался он и, потянувшись к выключателю, щелкнул большой белой кнопкой. Прятаться теперь бесполезно, его все равно уже рассекретили. – Чего в темноте сидишь?
– Тебя жду. Может быть, объяснишь, где ты шлялся?
– На работе, – пожал плечами Том, устало приваливаясь к косяку. Разговор как обычно обещал быть долгим и эмоциональным.
– Двенадцатый час ночи! Какая к черту работа?! – взвизгнула жена, резко переходя на повышенный тон, и вскочила с углового мягкого диванчика, на котором до этого сидела. Представление начиналось… – Как ее зовут?!
– Кого? – выдохнул Том, из-за усталости совершенно не улавливая нить разговора.
– Девку, у которой ты был?!
– Какая девка, Кэт? О чем ты вообще говоришь?! – начал заводиться Трюмпер. Он уговаривал себя не распаляться, уподобляясь жене, но поделать ничего не мог, срываясь снова и снова, во время очередного скандала. И с каждым днем времени на то чтобы разозлиться требовалось все меньше. Том уже начинал бояться, что когда-нибудь не выдержит и просто ударит ее. – У меня сегодня поставщики какую-то лажу вместо нормального материала подсунули, пришлось весь день мотаться и все исправлять! Я очень устал…
– Знаю я, где ты устал! Что, затр*хала она тебя да, Томми?
– Кэт, не неси, пожалуйста, чушь! Ну, хочешь, я тебе накладные покажу? – Тома начало немного потряхивать. – У меня нет сегодня сил на твои истерики. Давай я чего-нибудь съем и спать лягу, а?
– Где был, там и жрать проси! – прошипела Кэтрин ему в лицо, подходя ближе. Том передернулся и пошел в гостиную. Видимо поужинать сегодня опять не удастся. – И на диван не рассчитывай! Не заслужил! На полу спать будешь! – раздался в спину разъяренный визг. Том замер и медленно оглянулся.
– Не ори. Бекку разбудишь.
– О Ребекке он вспомнил! – еще громче закричала Кэтрин. Том прикрыл глаза и стиснул зубы. – Что-то не сильно ты о ней вспоминал, когда непонятно где шлялся! А я все ребенку сказала, так и знай! Сказала, что папа нас больше не любит! Пусть знает, какой у нее отец козел!
– Да твою мать! – выдохнул Трюмпер и, быстро проскочив мимо жены, вылетел из квартиры. Этого он вынести уже не мог.
Он никогда не понимал, почему умная, образованная, интеллигентная девушка, безгранично уважаемая на работе коллегами, дома превращается в ЭТО. Может быть, ее поведение зависит от времени суток? Или это он на нее так влияет? Том долго курил, сидя на лавочке. Спать хотелось невероятно, поэтому, заставив себя подняться, он поплелся к машине, радуясь высокой температуре воздуха. Раздражающая днем жара сейчас была спасением, позволяя не замерзнуть.
Том заблокировал двери и сгруппировался в комочек на заднем сидении. Несмотря на то, что оно раскладывалось, места было катастрофически мало. Трюмпер и сам удивлялся, как при росте почти метр девяносто ему удается быть порой таким компактным. Все-таки его машина совсем крошечная, но менять ее на что-то более вместительное он ни за что не станет. Для этого была одна очень веская причина.
Сколько Том себя помнил, родители любили путешествовать. Могли собраться за двадцать минут и рвануть куда-нибудь в соседний город, просто потому что маме приспичило попить кофе «именно в том хорошеньком ресторанчике на причале», а «в том магазине яблоки вкуснее», поэтому они частенько выбирались куда-нибудь вчетвером. Он, мама, отец и Билл. Колин с ними ездил очень редко, ссылаясь на занятость, друзей и нелюбовь к транспорту, но Тому так даже больше нравилось. Это всегда было очень весело, с незапланированным походом в кино, мелкими подарками для них с Биллом, смехом и шутками.
А потом была дорога домой. Её Том любил, чуть ли не больше, чем все остальное. Он с комфортом располагался на заднем сидении. Рядом валялся вялый, быстро объедающийся всякой ерундой Каулитц, положив голову Тому на колени. А впереди сидели родители. Как же он любил на них смотреть в такие минуты. Всю дорогу супруги Трюмпер тихо, но оживленно беседовали, часто смеялись, или просто ласково улыбались друг другу, переглядываясь. Время от времени, мама протягивала руку и трогала отца за шею, проверяя, не надуло ли ему из открытого окна. И Том, глядя на них, мечтал, что когда-нибудь, когда он вырастет, будет точно так же ездить со своей семьей «попить кофе».
Но с Кэтрин так не получилось. В начале семейной жизни Том пытался приучить ее к таким прогулкам, но жена сопротивлялась, совершенно не понимая, зачем это нужно. Она долго и нудно ворчала, что лучше бы они сходили в ресторан или на какую-нибудь модную выставку, а не маялись дурью. Если ее все-таки удавалось вытащить из дома, дорога проходила в нервах и напряжении. Кэтрин дергалась, пилила его за то, что он якобы превышает скорость. Вскрикивала, от вида встречных машин так, что Том пугался. И без остановки обвиняла его в идиотизме и расточительной трате бензина. Домой они возвращались злые и уставшие. Том очень быстро возненавидел ездить с ней.
Пару лет назад его тачка сломалась, и ее пришлось сдавать в сервис. С его суматошным бизнесом без транспорта было никак, и Билл на пару дней выклянчил машину у какой-то очередной своей подружки. Когда Том впервые увидел ЭТО, появилось острое желание настучать Каулитцу по макушке. Маленькое, красненькое, чисто женское. Том ни за что не сел бы в такое по доброй воле, но выбора не было.
Кэтрин смеялась долго и заразительно, увидев приехавшего вечером домой мужа, а потом заявила, что в подобном убожестве не будет ездить ни за какие коврижки. Была в ней одна особенность: она никогда не меняла своего слова, даже если это шло в ущерб ее интересам. И когда через несколько дней мужики в мастерской посоветовали Трюмперу купить новую машину и не мучиться с этой рухлядью, Том пошел и приобрел себе свою малышку. Просто так. Не посоветовавшись, повинуясь сиюминутному порыву. Он просто не мог больше ездить в одной машине с женой.
Почему-то именно это разочарование, из всех разочарований его семейной жизни, стало самым острым и болезненным. А еще Том не желал, чтобы у его дочери в памяти отложились ТАКИЕ поездки с родителями и даже скандал, который пришлось пережить из-за покупки машины, не показался таким уж и страшным, хотя тогда он еще и не привык к ним так, как сейчас.
Теперь же, семь лет спустя после свадьбы, такое поведение жены, как сегодня, стало обыденностью, превратившись в ежедневное запланированное мероприятие. Так сказать, на сон грядущий. Как жить дальше в такой обстановке, Том не представлял. Просить помощи у родителей? Он знал, они помогут, но решил, что будет терпеть до последнего. Пока силы не кончатся. И он терпел, стараясь перед родителями и Биллом делать вид, что у него все в пределах нормы. На самом же деле все было очень и очень хреново.
Самым обидным в этой ситуации было то, что он искренне не понимал, что делает не так. Он изо всех сил старался обеспечить свою семью. Работал как лошадь, вкалывая по двадцать часов в сутки. Маленькая строительная фирма, которую он основал шесть лет назад, была полностью его детищем и уже приносила неплохой доход, обещая еще через пару лет превратиться в большую процветающую компанию. Пока он не мог позволить себе сидеть в кабинете, перебирая бумажки, но все шло к этому.
Его имя было на слуху в нужных кругах. Уже появились постоянные клиенты. Он выиграл несколько очень выгодных тендеров. Была своя сработавшаяся бригада, люди в которой менялись нечасто. А еще у него был мастер. Неторопливый, надежный, очень толковый дядька с минимальным образованием и максимальным опытом. Том на образование не смотрел, а платил именно за опыт, благодаря чему мастер его уважал и значительно облегчал жизнь.
До солидного успешного бизнесмена Трюмперу оставалось совсем чуть-чуть, но Кэтрин вечно что-то не устраивало. Она без конца обвиняла его в занятости, грубости, недостатке внимания, изменах. Если в первых пунктах обвинения Том еще и мог признать себя виновным, то в последнем он был невинен, как младенец, не изменив жене ни разу, за все годы совместной жизни. Ему было элементарно некогда ходить на сторону. Да и жену свою он любил. По крайней мере, сначала.
Тому казалось, что он проспал всего несколько минут, когда противно запищал будильник в мобильном, сообщая, что пора вставать. Трюмпер протер глаза, выполз из машины, разминая затекшую спину, наклонился пару раз, пытаясь заставить тело нормально двигаться, и снова сев в машину, выехал со стоянки.
Сначала ему нужно было заехать в офис, захватить кое-какие бумаги и сделать несколько звонков, а потом на стройку, где в последнее время его присутствие требовалось почти безвылазно. Заскочив по дороге в какую-то забегаловку, Том купил пару гамбургеров. Так он и доехал до офиса, в одной руке булка, в другой – руль. Зайдя к себе в кабинет, он схватил из шкафа запасную футболку и пошел в общий, но довольно удобный туалет. Нужно было привести себя в порядок. Умывшись и переодевшись, он вернулся к себе, попросил у секретарши кофе и занялся насущными делами…
На стройку он вырвался уже ближе к полудню. Выскочил из машины, завернул за угол здания и замер, приоткрыв рот. Постоял так немного, тряхнул головой и закрыл глаза, пытаясь осмыслить увиденное.
– Босс, ты только не нервничай, – раздался совсем рядом голос его мастера, немного запыхавшегося от быстрой ходьбы.
– Как?.. – с трудом выдавил Том.
– Случайно получилось. Парнишка просто молодой совсем, вот и налажал, – принялся объяснять мужчина, нервно потирая руки. – Хороший пацан. Ответственный, толковый, просто опыта маловато…
– Да плевать мне, сколько ему лет, и какой у него опыт! – заорал Том. – Как этот умелец стрелу крана в оконный проем засунуть умудрился?!
– Я же говорю, опыта мало… Солнце блеснуло, он дернулся… ну, вот как-то так и получилось…
– Бл***ть, – простонал Том, закрыв лицо руками. Он вдруг как-то нервно хихикнул, тут же заставив себя сделать глубокий вдох и успокоиться. – А не вытащили почему? Или он только что ее туда запихал?
– Да нет, минут сорок назад уже. Просто она там застряла, и мужики ее вытолкать никак не могут, – тоже нервно хохотнул мастер, с облегчением поняв, что угроза миновала, и сегодня никого не уволят.
Том снова посмотрел на стоящий как-то странно кран. Стрела глубоко, почти до половины, вошла в здание, и Трюмпер представить боялся, что творится внутри. Быстро взбежав на нужный этаж, Том замер, внимательно осматривая место происшествия. Вся бригада в полном составе толкала злосчастную стрелу, как муравьи грохнувшуюся на муравейник ветку, от этой картины стало даже немного весело; заметив его, они бросили свое занятие и вытянулись по струнке, виновато повесив головы. Худой белобрысый пацан, виновник происшествия, как понял Трюмпер, прятался в дальнем углу, стараясь стать невидимым за широкими спинами.
– Да мы уже почти все исправили, шеф. Там просто крюк в другое окно, двумя этажами ниже залетел, пока вытолкали… Тут чуть-чуть застряло, но с этим мы быстро справимся, – отчитался один из рабочих.
– А в кабине кто? – спросил Том, снова глянув на мальчишку.
– Там Нэйт. Так что за кран можно не бояться, все в лучшем виде будет.
– Да уж я вижу. Вид, лучше не придумаешь… – хмыкнул Трюмпер. – Давайте толкать, что ли.
Мужики засуетились и принялись толкать. Том подошел ближе, пристроился на свободное место и уперся руками в нагретое на солнце железо. Вопреки уверениям, толкали они долго. Том тихо матерился себе под нос. От льющегося ручьем пота, футболка стала совершенно мокрой. Плечи противно ныли от напряжения. Наконец, послышался пронзительный скрежет…
