Текст книги "Ворон, пес и волк (СИ)"

Автор книги: Rohipnol

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Рэми… – тихо позвала волшебница, оборотница взглянула на нее и слабо улыбнулась подруге:

– Да… Северус Снейп вернулся. Сказал, что поймал шпиона. И его пришлось убить, он очень сопротивлялся.

– Мне жаль, – отметила Верити, подсаживаясь к подруге за стол.

– А мне нет, – неожиданно заявила Рэми. – Сам виноват. И…он не нравился мне никогда, с тех пор, как стал вожаком стаи. Так что от его смерти мне не грустно. Мне грустно от осознания того, что все в жизни стремительно меняется, и мы ничего не можем с этим поделать, остается лишь подстраиваться под ситуацию…

Верити не могла спорить с Рэми, потому что оборотница практически высказала мысли Саншайн. Ничего уже не будет как прежде.

– Ну, рано или поздно, ситуация начнет подстраиваться под нас, – улыбнулась волшебница, пытаясь подбодрить подругу. – Так что пока рано отчаиваться.

========== Тень и пес ==========

– Вы втроем отправитесь в деревушку под Ливерпулем, чтобы разобраться со стаей оборотней, про которую говорил пойманный нами Упивающийся Смертью.

Таковы были слова Аластора Грюма, которые он произнес вчерашним утром. Сейчас же Верити была далеко от штаба Ордена, далеко от Лондона, далеко от большинства своих друзей и близких.

Стоя на одиноком холме, который уходил в лес, Саншайн курила. Ранним утром было холодно, а роса, оседавшая на траве, еще больше холодила кожу. Дым мешался с паром, оба выходили изо рта девушки.

Она была не одна. Ремус и Рэми были рядом с ней, осматривались и принюхивались. Неудивительно, что на задание послали именно их. Двух оборотней и Тень. Верити не спорила с выбором Грозного Глаза, понимая, что это было самым оптимальным вариантом. Но находиться с Ремусом так близко было для волшебницы тяжело. К счастью, Рэми никогда не давала поселиться неловкой тишине в компании.

– За этим лесом нужная нам деревня, – сообщила оборотница, поднявшись к Верити на холм, а потом сразу поморщилась. – Каждые пятнадцать дымишь.

– Жизнь такая, – пожала плечами Верити. – Где Люпин?

– Обошел холм, стоит со стороны леса, – ответила Рэми. – Ты не чувствуешь?

– Чего?

– Он подавлен, – оборотница взглянула на подругу карими глазами. – Очень подавлен. Из-за тебя.

Верити затянулась в последний раз и бросила окурок себе под ноги, растоптав его, чтобы ненароком не разгорелся.

– А я что сделаю?

– Поговоришь с ним, может? – Рэми глянула вниз, где сидел Ремус. Он был почти скрыт длинной густой травой. – Нет, не так. Может, просто будешь говорить с ним?

Саншайн действительно за всю поездку до окраин Ливерпуля не сказала Люпину ни слова. Он, впрочем, не пытался завязать разговор. Не было особой необходимости.

А сейчас Верити не ответила даже Рэми. Они спустились с холма к Ремусу, а потом втроем пошли через лес.

К утренней прохладе добавилась еще и прохлада леса. Верити смотрела вдаль, на густую листву деревьев. И ей постоянно казалось, что вот-вот из-за крон выглянет враждебно настроенный оборотень. Утром. Когда луна была тонким серпом, только начинающим разрастаться. Иррациональный страх, который Саншайн пыталась подавить и засунуть глубоко в свою душу, где он уже чувствоваться не будет.

Ремус шел, сунув руки в карманы. Он не оборачивался, но было видно, что мужчина прислушивается к каждому шороху.

«Постарайтесь вернуться в полном составе», – сказал ему вчера Аластор Грюм. Эта фраза полностью перекладывала обязанности по выживанию на Люпина. Втроем они решили, что едут исключительно за информацией. И если ничего уже нельзя изменить, они должны немедленно вернуться в штаб, не подвергая свои жизни опасности.

«Не станешь ли ты бросаться на амбразуру, Верити?» – спрашивал Ремус сам себя и не мог найти ответ.

Они вышли в деревеньку спустя полчаса неторопливой ходьбы. Всем своим видом она напоминала Верити ту деревню, которую оборотни сожгли два года назад. Троица сразу направилась в местный паб.

Но там не было ни одного оборотня, кроме них самих. Зато бармен был волшебником.

– Оборотни? Может и есть, только скрываются, – сообщил он тихо, чтобы посетители-магглы не услышали.

– Не мог ли твой отец солгать? – шепнула Рэми, когда троица села за дальний столик.

– Мог, – пожала плечами Саншайн. – Но мне кажется, он не стал бы так делать. Только не со своей дочерью. Одного предательства достаточно.

К вечеру ни одного оборотня так и не появилось. Они обошли всю деревню, но никого не нашли. Тогда Рэми, Ремус и Верити вернулись в паб. Саншайн подошла к барной стойке.

– Три сливочных пива, – заказала она, и бармен принялся выполнять заказ. Она отвлеклась, уставившись на дерево стойки, а когда волшебница подняла взгляд, ей показалось, что на руке бармена что-то мелькнуло. Сердце предупреждающе пропустило пару ударов, Верити схватила бармена за руку, когда тот подавал ей пиво, и одернула рукав его рубашки. На левой руке красовалась Метка.

– Он Упивающийся Смертью, – закричала Саншайн, наплевав на двух пьяниц-магглов, оставшихся в пабе допоздна.

Бармен схватил первую попавшуюся бутылку и ударил ею по голове Верити. Осколки и жидкость разлетелись по всему помещению, волшебница упала на пол, пытаясь справиться с тупой болью в затылке. К этому времени Рэми и Ремус уже подскочили к темному магу, он даже палочку достать не успел. Пока Рэми держала его «на прицеле», Ремус склонился над Верити и попытался помочь ей подняться.

– За врагом следи, – зашипела девушка, заставив оборотня отпрянуть. Верити встала, глянув на ошарашенных маглов. Через минуту они уже были под заклятием «Обливиэйт», шли домой, начисто забыв о полоумных чужаках.

Упивающийся Смертью вдруг засмеялся. Верити с открытой неприязнью посмотрела на него, а он в ответ, дерзко.

– Вы всегда оказываетесь на шаг позади, – заметил темный маг. – Здесь больше нет оборотней. Все они ушли вслед за Сивым к Темному Лорду. А вы опять в пролете, господа.

– Хочешь узнать, что чувствует съедаемый заживо человек? – рявкнула Верити, подходя ближе. Ремус схватил ее за руку.

– Прекрати.

Девушке очень хотелось одернуть руку, но ледяной тон Люпина не позволил ей этого сделать. До тех пор, пока темный маг снова не заговорил:

– Шлюха оборотня, да? Про тебя много слухов…

Резкий рывок – и Верити вцепилась зубами в шею Упивающегося Смертью. Он закричал, попытавшись снять с себя Тень. Ремус и Рэми тоже попытались оттащить Верити, но получилось только вместе с куском мяса темного мага.

Кровь оросила всех, мужчина упал на пол, его тело конвульсивно дергалось. Саншайн смотрела на него без сожаления, потому что ужас содеянного еще не доходил до нее.

– Ты с ума сошла?! – рявкнул Ремус несвойственным ему тоном, схватив Саншайн за плечи и грубо развернув к себе. – Чего творишь?

Впервые Верити видела в глазах Люпина не доброту и мягкость, а настоящий гнев, смешанный с переживанием.

«За меня или за этого – уже мертвого – упыря?»

Рэми забрала у мертвеца палочку.

– Нам нужно уходить, пока темно, – сказала она, пряча и свою, и чужую палочки под плащ. – Оставим тело здесь, это будут уже не наши проблемы.

– Так нельзя… – Ремус не отпускал Верити, сжимая ее плечи до боли.

– Можно, – выдохнула Саншайн, хватая его за руку и уволакивая из деревенского паба.

Верити было немного обидно, что за руки они с Ремусом взялись при таких печальных обстоятельствах, но это чувство тлело где-то очень далеко в душе девушки, потому что ярость застилала ей глаза до сих пор. Она тащила Люпина в лес, а Рэми бежала вслед за друзьями.

С Саншайн творилось что-то странное. Она уже полностью осознавала, что убила человека, а хотя могла заколдовать его или передать на суд Ордену. Но волшебница не чувствовала раскаяния или вины за свой поступок.

«Тень от оборотня. Тень от зверя…»

– Да прекрати ты бежать, – Ремус остановил ее, прислонив к дереву. К удивлению для себя, он обнаружил в уголках глаз девушки застывшие слезы. – Рэми…оставь нас на пару минут…

Оборотница кивнула, направившись дальше по лесу, разыскивая укрытие, на случай, если друзья-напарники решат переночевать здесь.

Ремус взглянул на Верити с привычной добротой, его гнев испарился без следа.

– Верити…

– Что? – Саншайн вскинула голову, – Мерлин, Люпин, не пытайся сейчас играть заботливого папочку, ладно? Я на людей бросаюсь, голыми руками плоть рву практически. А тут еще чертов отец-Упивающийся. И ты со своим старым «Я-слишком-опасен». Заметил, кстати, что вокруг меня много вещей поопасней какого-то вшивого волка?

– Успокойся, пожалуйста, – попросил Люпин, улыбнувшись. Ее слова ничуть не задели мужчину. – Раз уж ты начала разговор об этом… Я должен извиниться.

– Засунь себе свои извинения знаешь куда!.. – фыркнула Верити, и от сердца внезапно отлегло. – То есть…Люпин. Я пыталась тебя простить весь год. Но у меня не получается. И не знаю, получится ли когда-нибудь. К тому же, Тонкс…

– Тонкс? – Люпин вскинул бровь, потом все понял и улыбнулся. – Ясно. Но я надеюсь, мы хотя бы сможем общаться, если не как раньше, то, все-таки, как старые друзья.

Верити взглянула на Ремуса, и на лице ее поселилась улыбка.

Все можно изменить.

***

В доме двенадцать на площади Гриммо было пустовато. Разумеется, относительно его стандартного наполнения. Семейство Уизли не давало расслабиться никому, кто имел неосторожность остаться в штабе.

А вот Снейпа, Тонкс, Грюма, Дамблдора, Артура, Кингсли и некоторых других взрослых волшебников дома не было. Весь дом остался на Молли, и она – время еще не перевалило за полдень – объявила:

– Начинаем уборку.

Сначала Верити решила (или понадеялась), что этот приказ касается исключительно детей Молли. Однако в процессе уборки (а точнее, нытья близнецов и Рона), Сириус, Ремус, Рэми и Верити тоже были подключены к процессу. Саншайн, Люпин и Блэк были оставлены в гостиной.

– И проветрите. Верити, ты столько куришь, что дышать уже невозможно, – наказала Молли, попутно шпыняя собственных детей.

Открыв окно, Тень начала сметать пыль с полок и стеллажей. Лунатик и Бродяга отодвинули старый диван и выскребли оттуда весь мусор.

– Проклятый эльф, – сетовал Сириус. – Как можно было так запустить дом в отсутствие хозяев?

Верити видела Кричера всего пару раз, и за эти пару раз Кричер не вызвал у девушки приятных эмоций.

«Тень от оборотня…» – вторил он портрету Вальбурги Блэк. – «Во что они превратили дом моих хозяев…»

Саншайн не обижалась. В конце концов, она сама взяла себе такое прозвище. Но и быть любезной с эльфом после такого не очень-то хотелось.

– Тссс, а то тебя Гермиона услышит, – хохотнула волшебница, сметая пыль с книг на полке.

Уборка продвигалась медленно, но верно, и было ясно, что за один день со всем домом не справиться уж точно. Это стало ясно, когда Джордж Уизли влетел в гостиную, окутанный какой-то посеревшей от времени простыней, а его брат-близнец, улюлюкая, следовал за ним.

– Патронуса на вас нет, – снисходительно улыбнулся Ремус, а вместе с ним улыбнулась и Верити.

Она остыла. Вся боль и обида на Люпина испарилась, зато осталась ревность, которую Саншайн старалась в себе подавить. Ремус больше не был ее волком. Ремус теперь волен делать все, что ему вздумается. Но только почему так больно в груди, когда Тонкс появляется рядом с Люпином, когда он улыбается ей, треплет по коротким розовым волосам или спасает от очередного падения из-за неуклюжести?

– Не знаю, как вы, а я задолбался, – заявил Сириус, плюхнувшись на отодвинутый диван. Ремус, который до этого пытался поставить мебель на место, тяжело выдохнул, укоризненно посмотрел на лучшего друга, а потом сел на диван вслед за Блэком. Верити уместилась между ними.

– Действительно, хватит на сегодня, что бы там Молли не говорила, – пожала плечами волшебница, откинувшись на спинку дивана. Но не успела она почувствовать себя неловко, сидя между двумя любимыми (в какой-то степени) мужчинами, как на пороге возник Дамблдор.

– Верити, можно тебя на минутку?.. – попросил он, и это, конечно, скорее было приказом, чем просьбой, несмотря на построение фразы. Верити молча встала и направилась за директором.

Он повел ее по длинным коридорам двенадцатого дома, стараясь сильно не шуметь. Когда Альбус поглядел на Верити сквозь свои очки-половинки, Саншайн невольно съежилась, хотя во взгляде не было ничего пугающего.

– Верити, – начал Дамблдор медленно. – Я получил отчет о вашей с Ремусом и Рэми операции…Ты ведь знаешь, о чем я с тобой хочу поговорить?

Саншайн знала. Она до сих пор, стоило ей только вспомнить, чувствовала у себя на губах вкус крови темного мага, которого она загрызла до смерти. Волшебница молча кивнула директору.

– Ликантропия не сделала из тебя волка, – продолжил Альбус. – Но внутри тебя все равно поселился зверь.

– И что я сделаю? – начала выходить из себя Верити. – Думаете, мне это по душе? Кусать людей?

– Думаю, да, – заметил Дамблдор, и Саншайн обомлела.

Она сама задумывалась об этом. В здравом уме, за завтраком или при чтении книг в гостиной Гриммо, она корит себя за два случая, при которых она покалечила людей зубами, но стоит ночи опуститься на Лондон, и Верити с ужасом осознает, что – Мерлин – ощущение горячей крови, стекающей по твоему языку, не сравнить ни с чем. И ей это нравится. Нравится зверь, который теперь делит с ней одно тело.

– Я могу уйти из Ордена, в таком случае, – холодно произнесла Саншайн, сверкнув в темноте глазами.

– Зачем? – искренне удивился Дамблдор, – твоя поддержка нам очень нужна. Я лишь…хочу, чтобы ты делала различия между своими и чужими. Люпин именно этого боялся в самом себе. Боялся и боится. Что однажды не сможет отличить, где враг, а где друг.

– Я не теряю связи со своим сознанием ни при каких обстоятельствах. Даже если на небе полная луна. Мне никогда не придет в голову кусать кого-то из членов Ордена или мирных людей.

– Хотелось бы думать, что это так, – Альбус улыбнулся, поправив очки. – Если так, то не смею тебя больше задерживать.

Настроение у Верити испортилось. Если до прихода Дамблдора она хотела навестить отца, которого держали взаперти в одной из неиспользуемых комнат, на которую наложена куча оградительных заклинаний, то теперь, чтобы не портить себе настроение еще больше, Саншайн решила отказаться от этой затеи. Ноги решительно несли ее в собственную комнату, чтобы скрыться от мира подальше, но волшебница решила иначе – она оказалась этажом выше, в покоях Сириуса Блэка.

Клювокрыл поднял голову и приветливо заверещал. Верити погладила его по клюву, а потом легонько потрепала перья. Выглядела она угрюмо, Сириус исподлобья посмотрел на нее, восседая в кресле.

– Такой вид, будто Дамблдор сказал тебе, что не повезет тебя в Диснейленд, – резюмировал Бродяга.

– Он боится, что я покусаю кого-нибудь не того, – сообщила Верити. – Гарри, например.

– О, если ты покусаешь Гарри, я покусаю тебя, – Сириус улыбнулся, но Саншайн прервала его:

– Мне не смешно. Скоро все вокруг начнут считать меня бешеным животным.

– Я никогда не начну, – Блэк поднялся из кресла и подошел к девушке. – И никто не начнет, все понимают…

– Ничего они не понимают. И никогда не поймут. Если кто-то и понимает, так это Ремус и Рэми. И это самое страшное. Что понимают только оборотни. Все было бы в порядке, если бы я сама была оборотнем. Но я не он. Так, одно название. Лишь Тень…

– Прекрати, – попросил Сириус, взяв девушку за плечи, – это я планировал выиграть кубок за самые меланхоличные и депрессивные речи в этом доме. Ты отбираешь у меня первенство.

Верити слабо улыбнулась.

– Просто устала.

– Так отдохни.

Блэк повел ее к своей кровати. Верити скинула обувь и легла в постель, тяжело вздохнув и зарывшись носом в подушки. Сириус же занял свое место в кресле.

– Здесь слишком мягко. Как ты тут вообще спишь? – фыркнула волшебница.

– Мне удобно, – пожал плечами Бродяга.

Верити на минуту замолчала, пытаясь привести мысли в порядок и забыть, хотя бы на время, о своих ничтожных проблемах. Но не получалось.

– Знаешь, я иногда думаю, почему мы, волшебники, не можем активно помогать людям? С нашими-то возможностями…Тот год, что мы переписывались, я вновь работала врачом, как и должна была. И ко мне на прием пришла молодая женщина. В жизни у нее все было хорошо – муж и двое детей, а еще она держала приют для бездомных и брошенных животных. Одна проблема была – у нее обнаружили рак, причем в третьей стадии…Тебе, наверное, не понять, потому что волшебники таким не болеют, стоит палочкой взмахнуть – и никакая маггловская хворь тебе не страшная. Но рак – это серьезная болезнь. И жить той женщине оставалось не долго. И я подумала: «Черт возьми, почему молодая женщина с детьми и приютом для зверей должна так рано умереть?». Я долго и много читала… В общем, я вылечила ее с помощью магии. Она, конечно, не заметила, что я волшебница, для нее все было чудесным спасением, она благодарила Бога и все такое…Но знаешь, что сказало на это Министерство Магии?

Сириус молчал, хотя догадывался.

– Они сказали, – продолжила Саншайн, – что еще одна такая моя выходка, и меня лишат волшебной палочки без права на восстановление. И тогда я ушла из маггловской медицины навсегда. Просто устала каждый день видеть умирающих людей и терять пациентов…

Когда волшебница замолкла, Бродяга, подумав, немного, изрек:

– Тебе придется смириться, что люди умирают, магглы они или колдуны. Нельзя смириться только с потерей близкого человека, но корить себя за то, что тысячи умирают каждый день – можно свихнуться.

– Я знаю. Просто…несправедливо это. Умирать должны старики, а не молодые люди в самом расцвете сил.

Сириус был согласен. Но он молчал. А потом вдруг усмехнулся.

– Вот видишь, – он поднялся из кресла и подошел к кровати. – Как ты можешь называть себя зверем или Тенью, если тебе небезразлична судьба простых людей? Зверю плевать на других, зверь только себе выгоды ищет, охотится и обороняется. А в тебе слишком много милосердия, чтобы быть зверем…

Он склонился к Верити и поцеловал ее в щеку. Борода волшебника чуть царапала кожу девушки, но ей это даже нравилось. Она потянула его к себе.

Клювокрыл, посмотрев на них, отвернулся, положив голову на пол. Сложно назвать это стеснением, потому что гиппогриф, все-таки, животное.

Сириус целовал шею Верити, спускаясь ниже, к ключицам. Когда для продолжения действия стало необходимо избавляться от одежды, он начал расстегивать пуговицы на блузке Саншайн.

«И доколе мы будем таким вот образом утешать друг друга?»

«До тех пор, пока мы будем в этом нуждаться.»

Саншайн не сопротивлялась. Наоборот, она выгнула спину, чтобы Бродяге было удобнее снимать с нее рубашку. А когда теплая мужская рука накрыла ее грудь, девушка шумно выдохнула и тихонько застонала.

– Жаль только, – произнес Сириус, остановившись. – Ты до сих пор думаешь о Ремусе.

========== Небо ==========

I don’t want forever

Only a moment that’s real

And I know that I am just pretending

Cause I don’t believe in happy endings

Время тянулось медленно, Верити была готова взвыть от скуки, но ее останавливал один факт: воют волки, а она всего лишь Тень.

Она рвалась на задание, ей хотелось покинуть пыльный дом. Куда угодно, лишь не ловить на себе постоянные взгляды друзей и приятелей. Почти все смотрели на нее теперь с опаской. Все, кроме Рэми, Ремуса, Сириуса и Северуса. Только с ними она могла чувствовать себя спокойно. Другие же вызывали в ней отвратительное чувство безысходности. Все видели тень от волка. Все боялись несуществующих когтей и клыков. И сине-зеленого взгляда, прожигающего насквозь.

Поэтому большую часть времени Саншайн проводила на крыше дома. Там ее никто не беспокоил, а по ночам звезды позволяли девушки отвлечься от собственных проблем. Ее, в общем-то, все устраивало, до тех пор, пока в один день к ней на крышу не пожаловал профессор Снейп.

– Сто лет бы Вас не видела, Северус, – поджигая сигарету, сообщила Верити. Множество окурков скопилось в сточной трубе. Девушка очень много курила.

– Я не удивлен, – Снейп подошел к ней почти вплотную. Мыски его ботинок касались ее бока – Верити лежала на крыше, закинув руки за голову.

– Я не удивлена, что Вы не удивлены, – парировала девушка, затягиваясь густым горьким дымом сигареты.

– Вас не было на ужине, – обозначил причину своего появления черноволосый маг.

– Я не голодна, – сообщила Верити, глядя на мерцающие вдалеке звезды. Звезды, которых давно уже нет. – К тому же, как Вы знаете, в последнее время я предпочитаю сырое мясо…

– А Вы все занимаетесь самобичеванием, – Северус как-то неестественно ухмыльнулся, словно ему присвоили первое место в эстафете или олимпиаде. Саншайн бросила на него взгляд. Все вокруг боялись ее холодных, космических сине-зеленых глаз. Снейп даже не вздрогнул. Он был одним из немногих, кому совершенно плевать на то, кем стала в душе Верити. Тень волка или молодая неопытная волшебница – он не видел большой разницы.

– Скорее озвучиваю мнение большинства, – девушка старалась держать себя в руках, но физиономия Северуса выводила ее из себя каждый раз, когда зельевар смел маячить у нее перед носом.

Впрочем, чем больше она признавала в себе волка, тем больше ей нравились взаимные перепалки со Снейпом и безвредный яд в словах обоих. Изощренное чувство удовлетворения накатывало на Тень, когда ей удавалось красиво отразить словесную атаку Северуса, и девушка не могла ничего с этим поделать. Возможно, нужно было просто принять это, никому их мнимая ругань не вредит. Пока они не поругались по-настоящему.

– Если бы я озвучивал мнение большинства, рассказывая о себе другим, поверьте, ни одного хорошего слова не прозвучало бы, – сказал Снейп. Плащ его взметнулся в воздух, и зельевар сел на черепицу рядом с Верити.

– Вам по крайней мере доверяет Дамблдор. – Саншайн вновь затянулась сизым дымом и выпустила его из легких. Над ее головой образовалось облако, которое Северус поспешил смахнуть рукой.

– Хотите посоревноваться в количестве тех, кто нам доверяет? – зельевар на мгновение прищурился, считая. – Вам верят по меньшей мере Блэк, Люпин и Рэми… – последнее имя далось ему тяжело, было непривычно называть кого-то из Ордена не по фамилии. – Да и наш великий Поттер, да будет вам известно, ничего не имел против Вашего нахождения в своем эскорте во время поездки на вокзал. Не просто был не против, а очень даже за.

Это заставило Верити улыбнуться. И, видимо, Снейп был доволен результатом, потому что размахивать руками, прогоняя дым, он перестал, да и в целом несколько смягчился, карие глаза зельевара перестали быть такими же пугающими, как глаза Саншайн.

– Я все равно не хочу лишний раз попадаться кому-нибудь на глаза, – сообщила волшебница. – Я начинаю считать мое присутствие здесь бессмысленным. Ты, – она в который раз перешла на неформальный тон общения со Снейпом, чтобы неизменно при следующем разговоре вернуться к официальному «Вы». -…здесь для того, чтобы, я полагаю, почтить память Лили, отомстить за нее и сохранить то, что после нее осталось. Зачем здесь я? Два года назад волшебство возникло в моей жизни, и, если бы не оно, я бы прекрасно жила среди магглов, понятия не имея о магии, войнах, оборотнях, зельях и прочей чепухе.

– Вы будете здесь до самого конца, – пророческим тоном ответил Северус. – Вы будете сражаться за тех, кого Вы считаете или считали друзьями. И будете очень страдать, когда кто-нибудь из них умрет.

– «Если», Северус, «если», – поправила его Саншайн.

– «Когда», – холодно отрезал Снейп.

Верити посмотрела в его колючие карие глаза. Удивительно, но за неприступной стене в его взгляде сейчас она видела какую-то несвойственную ему грусть. Предопределенность жизни. Девушка отвернулась к звездам, которые, если задуматься, еще холоднее, чем ночь на крыше или глаза Северуса.

– Ты вгоняешь меня в тоску, Снейп, – усмехнулась Саншайн. – Я и без твоих загробных речей уже где-то на дне своего настроения.

– Я говорю то, что думаю, – Северус тоже взглянул на звезды. – Но мне кажется, ты сама понимаешь, что далеко не все из нас выживут в этой войне. Даже если мы победим.

Верити кивнула. Она часто задумывалась об этом. Какого ей будет, когда близкие начнут умирать? Она весь год старалась сделать свое сердце черствым, но, оказавшись в кругу дорогих ей людей, снова размякла. И лишь Волк в ее душе заставлял ее быть холодной. Как звезды.

– Ты даже и не думаешь о том, что мы вообще победим, – заметила Верити. – Для тебя это попытка отдать жизнь во имя возмездия, а не принести жителям этого мира справедливость и мир. Это самопожертвование ради себя самого.

– Мои мотивы останутся моими мотивами. Не нужно лезть мне в голову. – Снейп помрачнел, хотя казалось, куда уж больше. Его лицо было похоже на лицо мраморной статуи, застывшей в бесконечности. Холодная. Бесчувственная.

– Как скажешь, – Верити встала с крыши и направилась в дом, не попрощавшись с Северусом.

В особняке было шумно, детям, очевидно, нечем было заняться, и они пытались разнести все здание, мешал им только надзор Молли. Сириус обнаружился в библиотеке.

– Все виски свой пьешь… – определила Саншайн, едва переступив порог. Запах алкоголя был заметен сразу, а определить того, кто пьет, было проще простого: из всех обитателей дома на площади Гриммо только Сириус прикасался к огневиски.

– В этом доме больше нечем заняться, сама знаешь, – Блэк отложил книгу на кофейный столик, который явно был старше его самого.

– Знаю, – девушка села рядом. – Поэтому скоро уйду. На какое-нибудь задание. Не могу сидеть без дела.

– Оставишь меня здесь одного? – усмехнулся Сириус. – Как деликатно с твоей стороны.

Верити скептически скосила взгляд на друга.

– Я слышал, Дамблдор хочет отправить тебя в Хогвартс, – вдруг сказал Блэк, и Саншайн вдобавок ко всему нахмурилась.

– Меня? Зачем?

– Видимо, он все-таки не до конца доверяет Снейпу. Или Гарри. Тот может учудить что-нибудь, ты же знаешь, – Сириус хмыкнул. – Будешь меня навещать? Или переключишься на профессора Снейпа, а о старом Бродяге и вовсе позабудешь?

– Куда я денусь, идиот? – Верити улыбнулась, – Северус нагоняет на меня тоску как только я вижу его каменное лицо, так что об этом даже не беспокойся, ладно?

Впервые за долгое время Саншайн была благодарна судьбе за то, как она ведет ее по жизни.

========== Возвращение в Хогвартс ==========

Well did you notice

What’s wrong with me

No I can’t even breathe

When my head’s low

It’s not with shame

It’s from this pain you bring

Стены Хогвартса приветствовали Верити сплошным серым камнем, но на душе у волшебницы было светло. Она не думала, что ее так обрадует возвращение в стены замка, где одна одновременно приобрела и потеряла все, что было у нее в жизни. Наверное, Хогвартс стал для нее знаковым местом и какие бы воспоминания он не хранил, для Саншайн школа магии и волшебства всегда будет вторым домом. А то и первым. Единственным.

Ноги несли Верити в кабинет директора. Пароль бы известен, и Тень прошмыгнула на винтовую лестницу, поднимающую ее к Дамблдору.

– Добрый вечер, Верити, – поздоровался Альбус. Саншайн в ответ кивнула ему. – Осталась неделя до окончания летних каникул, у Вас как раз есть время, чтобы вспомнить все закоулки Хогвартса и обсудить с Северусом план дальнейшей работы.

Верити назначили ассистенткой профессора зельеварения, что не было удивительно. Только вот не объяснили, зачем все это нужно. У Саншайн были свои догадки.

– Скажите, Альбус, Вы отправили меня сюда, потому что не доверяете мне? Все-таки боитесь, что я принесу вред другим членам Ордена?

– Отнюдь, девочка моя, – Дамблдор поправил очки-половинки, съехавшие на нос. – Я доверяю Вам полностью. Я видел немало преданных своим друзьям и своему дело людей, но Вы, несомненно, в первой тройке. И я знаю, что Вы никогда не навредите близким.

«Как он может знать это, если я сама не знаю?», – пронеслось в голове у Саншайн.

–…по крайней мере, по своей воле, – словно читая мысли, дополнил Дамблдор. – Понимаете, за Гарри нужно присмотреть. Он рвется помогать Ордену Феникса, но его опрометчивость может стоить ему жизни. Ему нужен друг. Кто-то из нас, кто сможет давать ему ту частичку информации, которая даст ему почувствовать свою причастность к общему делу, но не затмит разум и не позволит ему наделать глупостей. Северус будет строгим наставником, а Вы – добрым помощником.

– Я поняла, – Верити кивнула. – И спасибо Вам. За то, что вытащили меня из особняка Блэков. Мне было сложно там находиться, и я хотела быть полезной. Вы решили обе мои проблемы. Спасибо еще раз.

– Не за что, девочка моя, – улыбнулся старик. – А теперь идите в подземелья, там Вас уже ждет Северус. Он покажет Вам все.

Верити спустилась в подземелья Слизерина и, подойдя к стене, за которой скрывались апартаменты и лаборатория декана факультета, опешила: она не знала пароля. Откуда ей, скажите на милость, знать его? Перспектива торчать перед пустой стеной до тех пор, пока Снейп не выйдет или кому-нибудь не приспичит зайти к нему девушку не радовала. Хотелось взвыть.

Взвыть. Саншайн мотнула головой, отгоняя дурацкие желания. Волчьи желания.

– Пароль: «Солнечный свет», – послышался мрачный голос за спиной волшебницы, и девушка обернулась. Сзади стоял Снейп с коробкой, в которой позвякивали колбы.

– Вы настолько увлечены мной, что даже пароль ставите, уповая на мою фамилию? – иронично усмехнулась Верити, подняв бровь.

– Нет, просто я не уверен, что Вашего интеллекта хватит, чтобы запомнить пароль, отличающийся от Вашей фамилии. – съязвил Северус и прошел по открывшемуся коридору. Верити последовала за ним.

Уколы профессора зельеварения больше не задевали девушку от слова «совсем». Это казалось просто забавной игрой, в которой надо как можно более витиевато оскорбить собеседника, при этом, в общем-то, не оскорбляя. А еще пароль «свет солнца» к мрачному подземелью подходил как нельзя лучше.

Северус поставил коробку на старый дубовый стол в кабинете.

– Вы будете ассистировать мне преимущественно в лаборатории. И иногда подменять меня на занятиях, если мне придется отлучиться по делам Ордена.

– Хотите запереть меня в темнице? – хмыкнула Саншайн. – Очень мило с Вашей стороны. Но, насколько я знаю, моя миссия состоит в том, чтобы не дать Поттеру наделать глупостей. А из подвала Слизерина это делать проблематично.

– Никто же Вам не запрещает выбираться отсюда. – пожал плечами Снейп. – Просто не думаю, что мне нужна будет Ваша помощь на уроках. Ничего личного.

– Северус, – Верити махнула рукой, закрывая предыдущую тему и начиная новую. – Раз уж обстоятельства так сложились, я хочу попросить тебя подтянуть меня по части зельеварения. Я делала что-то сама, но без наставника в таком деле не обойтись.

Теперь настала очередь Снейпа вскидывать бровь: