Текст книги "Ворон, пес и волк (СИ)"

Автор книги: Rohipnol

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

========== Старые знакомые ==========

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его*

«Дорогой Сириус,

Я не уверена, что это письмо дойдет до тебя, потому что самостоятельно я использую совиную почту лишь впервые. Более того, я не знаю, где ты сейчас находишься, но, говорят, сова сама найдет получателя, где бы он ни был. Так что, если письмо все-таки доберется до тебя, пожалуйста, не сообщай ни Гарри, ни Ремусу о том, что мы с тобой переписываемся. Я уверена, что с ними двумя ты переписываешься тоже, но не стоит им знать, что еще и я пишу тебе. Верю в твою честность.

Как ты, Бродяга? Я, к сожалению, проторчала в больнице, пока ты сбегал от нашего, несомненно, честного «правосудия». Где пропадаешь и какие планы на жизнь теперь? Надеюсь, отъелся хоть немного с нашей первой и последней встречи? На тебя смотреть было страшно, кожа да кости. И взгляд… наверное, никогда не забуду его.

Надеюсь, у тебя все хорошо,

Верити Саншайн.»

Ответ пришел спустя неделю, письмо притащил яркий попугай:

«Верити,

Был рад получить твое письмо, хоть познакомиться нормально нам не дали обстоятельства. Я сейчас далеко-далеко на юге, в теплых странах, грею кости и, ты права, отъедаюсь. У меня все в порядке, насколько может быть все в порядке у беглого преступника. Пока Гарри в порядке, у меня нет необходимости появляться в Англии, так что, думаю, поленюсь еще немного здесь, пока есть возможность.

Как сама? Как у Вас с Ремусом дела? О волчатах еще не думали? А то забавно будет, если я приеду в Лондон, а по нему разгуливают маленькие Люпины.

Не теряй связь,

Сириус Блэк.»

Во второй раз сова полетела через день после получения письма:

«Бродяга,

Давишь мне на больное. Мы с Ремусом больше не вместе, с тех самых пор, как я очнулась в больнице. В ту ночь, когда мы встретились все в Воющей Хижине, он изуродовал мое лицо, будучи оборотнем. А потом, видите ли, решил, что слишком опасный для любви. И ушел от меня, оставив одну. Так что я с ним не общаюсь…Что сейчас, сентябрь? Уже четыре месяца почти…Поэтому я и прошу тебя не говорить Ремусу о том, что мы переписываемся. Я больше не хочу, чтобы он касался меня каким-то образом.

Сириус, я хочу, чтобы ты сообщил мне, если соберешься в Лондон. Несмотря на мою размолвку с Ремусом, я все еще считаю себя частью вас всех. Теперь мое место где-то в истории Мародеров. И если понадобится помощь, я хочу предложить свои услуги.

Твоя верная подруга,

Верити.»

Попугай вновь прилетел через неделю:

«Верити,

Извини. Я не знал. Этот олух мне не говорил. Вообще ни слова. На все мои шуточки – пошлые или не очень – по поводу вас, только смущенно улыбался и отмахивался. Черт бы его побрал, вот придурок. Всегда с ним так. Стоит ему по-настоящему влюбиться и найти человека, с которым можно связать свою жизнь, он сдает назад, оправдывая себя своей ликантропией. Полнейший идиот.

Что ж. Надеюсь, у тебя все наладится. Я обязательно напишу тебе, когда отправлюсь в Лондон. Но и ты не теряйся, пиши хоть иногда. Буду крайне рад получить от тебя еще одно письмо и ответить на него.

Почти влюблен,

Сириус Блэк.»

***

Верити Саншайн порой ненавидела отражение в зеркале. Оттуда на нее смотрела измученная жизнью девушка с огромным шрамом, начинающимся у подбородка и заканчивающимся под бровью. А глаза отражения имели совершенно неестественный, зелено-синий оттенок. Если долго смотреть в глаза Верити, можно увидеть в них далекий и необъятный космос, вместе с тем холодный и пронзающий насквозь.

Такой Верити стала около года назад. Ужасные события произошли в ее жизни. Только вот самой девушке ужасными они не показались. Подумаешь – шрам на лице, оставленный свирепым оборотнем. Это ерунда. Ее моральное здоровье пошатнул другой случай: Ремус Люпин, тот, кого она любила больше жизни, покинул ее, опасаясь причинить волшебнице еще больший вред.

Девушка возненавидела бедного оборотня. Первое время она только и могла что рыдать и разбивать вещи даже без помощи магии. А потом ее сердце очень быстро зачерствело, в нем не осталось места ни для ненависти, ни для ярости, ни для былой любви. По крайней мере, так думала сама Верити. Однако, это было не совсем так.

После выхода из больницы Святого Мунго, девушка буквально осталась ни с чем. Она могла бы найти Дамблдора и попросить его о помощи, но обида на Люпина переросла в обиду на весь магический мир, поэтому Верити вернулась в мир маггловский. Ей хотелось забыть о том, что она вообще умеет колдовать, ей хотелось думать, что все два года, что она провела рядом с Ремусом, были не более чем плохим сном. Плохим, реалистичным и таким желанным. Что бы Саншайн не говорила самой себе, забыть Люпина она никогда не сможет. Да и сам магический мир давал о себе знать, причем с неожиданной стороны.

В мае тысяча девятьсот девяносто пятого года на пороге ее дома появился отец. Она не видела его девятнадцать лет. Подонок просто сбежал от мамы Верити, когда девочке было десять лет. Ни «прощайте», ни «извините». Просто исчез, не сказав ничего. Саншайн ненавидела и его тоже, пару раз она мысленно сравнивала Ремуса со своим отцом. Мол, он так же, без особых причин и объяснений, оставил Верити.

– Я зайду? – мужчина часто облизывал губы. Он выглядел старым, хотя ему не было больше пятидесяти пяти.

– Если я скажу «нет», ты уйдешь? – задала риторический вопрос Саншайн.

– Нет, – произнес в ответ ее отец и переступил через порог.

В теплом свете ламп кожа Верити отдавала желтизной, а шрамы выглядели еще более отвратительно.

– Господи… Кто это с тобой сделал? – спросил отец, разглядывая лицо дочери.

– Мой возлюбленный, – усмехнулась Саншайн, сложив руки на груди.

– Я бы его…

– Аарон, – Верити нарочито называла отца по имени. – Ты оставил мне рану похлеще этой. Вот здесь, – она положила руку себе на грудь.

– Я знаю, – Аарон Саншайн выдохнул. – Я трус. Позорно сбежал. Но…Верити, – мужчина вновь взглянул на дочь. – Ты ведь…знаешь, кто ты такая?

– Ты про искры, которые я умею делать на пустом месте? – волшебница оперлась на стену. – Знаю.

– Я должен был тебе рассказать. Но вместо этого, я бросил тебя и твою маму, наложив на нее «Обливиэйт», чтобы она не проболталась никому, что я маг.

– Так я не магглорожденная? – Верити прищурилась. – Забавно. Знаешь, я до двадцати семи лет понятия не имела, почему вокруг меня все постоянно разлетается на куски. Особенно после смерти матери. А когда узнала, то по наивности попала в такую историю, о которой тебе даже слушать страшно будет. Мог бы просветить дочь еще в раннем возрасте.

– Я пришел, чтобы предупредить тебя, – проигнорировал весь сарказм Аарон. – Тогда я ушел не просто так. Начиналась Первая магическая война, и я боялся, что за мной придут. И Вы с твоей мамой пострадаете. Поэтому я и ушел. И сейчас…В общем, не спрашивай откуда, но я знаю, где и с кем ты была. И я уверен, что если этим людям нужна будет помощь…

– Я в ту же минуту залезу в чертов камин, чтобы оказаться рядом с друзьями, – отчеканила Верити.

Аарон дотронулся до лица дочери, проведя большим пальцем по шраму.

– Хороши друзья, раз делают такое…

Верити отпрянула от отца.

– Ну, уж точно не тебе судить об этом.

– Ты права. Но дело не в этом. Они обязательно позовут тебя, потому что у них сейчас каждый человек на счету…Ты слышала об инциденте на Турнире Трех Волшебников.

Саншайн стиснула зубы. Конечно, она слышала. С тех пор, как ей стало известно, что Гарри Поттер стал четвертым Чемпионом, она каждый день покупала «Ежедневный Пророк», чтобы удостовериться, что Гарри жив. Девушка часто писала Сириусу, спрашивая у него последние новости – Бродяга знал намного больше и охотно делился с Верити информацией.

– Сама-знаешь-кто вернулся, – тихо прошептал Аарон.

– У этого ублюдка есть имя, – взъелась Саншайн. – Лорд Волдеморт.

Аарона передернуло. Не каждый человек осмелится произнести имя Темного Лорда. Ты должен быть либо очень смелым, либо очень глупым, чтобы сделать это.

– Дамблдор наверняка будет бороться, – все же продолжил мужчина. – И ты будешь им нужна. А это опасно. Опаснее, чем получить пару шрамов…

– Я видела, как заживо сгорают люди, – холодно произнесла Верити. – Я видела, как оборотни рвут друг друга на куски. Я встречалась лицом к лицу с дементорами. Я знаю такую историю предательства, что даже не верится, что такие крысы существуют. Сила Волдеморта и его безумие меня уже не удивят. Спасибо, что предупредил, отец, но, если я могу чем-то помочь Дамблдору, я, несомненно, помогу.

Отец ушел, не сказав ничего больше, а спустя пару дней в дом к Верити заявился Северус Снейп.

Он ничуть не изменился с последней их встречи. Все такой же высокий, черноволосый, в темной мантии и с надменным взглядом. В этот раз Верити могла посоревноваться с ним с этой надменности и холодности.

– Мисс Саншайн, – поздоровался он. Девушка отметила, что за последнюю неделю слишком много мужчин задерживаются на ее пороге.

– Ты вампир? Тебе специальное приглашение нужно? – Саншайн подвинулась, пропуская зельевара в дом. Северус не спеша вошел.

– Похоже, мои опасения, высказанные сегодня утром нашим общим знакомым, оправдались, и Ваше душевное состояние оставляет желать лучшего. – Снейп был мастером саркастических замечаний.

– Вовсе нет, – волшебница взглянула прямо в глаза магу, раньше она редко делала так. – Я же не принцесса из сказок, чтобы убиваться по принцу всю оставшуюся жизнь.

– Рад это слышать, – Северус едва заметно улыбнулся. – Альбус зовет Вас в наш маленький клуб.

– Я так понимаю, клуб создан с целью нагадить одному темному лорду? – Саншайн вдруг осознала, что ей нестерпимо хочется вцепиться пальцами в черный сюртук зельевара и разреветься. Но Верити усилием воли подавила это желание.

– Можно и так сказать, – Снейп ничего не замечал. – Дамблдор выражает Вам огромное доверие и просит присоединиться.

– Я за. Даже не слушая условий. – кивнула Верити.

Так она стала членом Ордена Феникса. Этой же ночью она отправилась вместе с Северусом в штаб-квартиру. Оба в черном, они выглядели как два ворона или две летучих мыши, бороздящие темное небо.

– А где же Ваш до идиотизма радостный серебристый плащ? – спросил Снейп, пока они пробирались сквозь улочки ночного Лондона.

– Хочу напомнить, что ты подарил мне его, Северус.

– Взамен точно такого же, испорченного, – парировал зельевар.

– Валяется в шкафу. После отъезда из Хогвартса я ни разу его не надевала. Мне теперь больше по душе черный цвет.

Снейп многозначительно посмотрел на Верити, делая для себя какие-то выводы.

– Мрачной и ироничной Вы мне нравитесь даже больше, чем до глупости восторженной, какой были раньше.

– Сойдет за комплимент, – Саншайн усмехнулась.

Они остановились на мрачной и неприметной площади. Вокруг было ни души, в домах были задернуты шторы. Одним словом – негостеприимно.

– Место подбирали, чтобы ни одна собака не сунулась? – хмыкнула девушка, оглядываясь.

– Отнюдь, как раз собакам это место по нраву, – Северус закутался в плащ, спасаясь от ветра. – Здесь находится родовое гнездо Блэков. И сейчас оно принадлежит Вашему дражайшему Сириусу.

– Что-то не припомню того момента, когда Сириус успел стать «моим», – Верити подняла бровь, выражая недоумение. Она надеялась, что Бродяга не стал распространяться о переписке с ней, которую они вели на протяжении всего года.

Саншайн изолировалась от магического мира. Единственными волшебными собеседниками для девушки были ее подруга-волчица Рэми и Сириус Блэк. И если с оборотницей она обычно говорила на отвлеченные темы, то целью переписки с Бродягой было знать, что происходит с Гарри Поттером и всеми, кто каким-либо образом к нему причастен. Когда стало известно, что Волдеморт воскрес, Верити испытывала двоякие чувства. С одной стороны, ей хотелось прервать общение со всеми волшебниками и спрятаться подальше, а с другой – немедленно найти Дамблдора или кого-то другого, кто даст ей шанс влиться в коллектив борцов с Темным Лордом. Но Сириус попросил ее подождать. Он сам толком не знал, что задумал Альбус, и излишнее рвение волшебницы могло привлечь ненужное внимание Упивающихся Смертью. Верити ждала. Ждала, пока объявят старт.

Северус на едкое замечание Саншайн промолчал. Он уже направился к домам – одиннадцатому и тринадцатому – но его окликнула девушка:

– Давай еще постоим.

Ей было не по себе, хотя она не показывала это. Еще пара минут – и она увидит знакомые лица. Сириуса, которому принадлежит штаб; скорее всего, Ремуса, который является одним из активных членов Ордена; кого-нибудь из Уизли, скорее всего, старших – Артура и Молли… Ей нужно было собраться с духом, чтобы выглядеть равнодушно и не выказывать различных эмоций, в основном, счастливых.

Снейп возражать не стал. Верити села на скамейку в небольшой аллее перед площадью. Тень тополя закрывала ее от света фонаря, но глаза все так же горели зелено-синим огнем. Северус подошел к ней ближе, сократив дистанцию до полутора метров. Ветер колыхал его волосы и плащ.

– Насколько на Вас повлиял укус оборотня? – прямо спросил он.

– Что, взгляд тревожит? – усмехнулась Верити. Она не упрекала зельевара – множество магглов, увидев ее ночью, предпочитали обходить стороной. И никто не мог объяснить, почему им так неуютно рядом с симпатичной и интересной девушкой. Всему виной ее дикие глаза, которые так хорошо отражали истерзанную душу молодой волшебницы. Если бы хоть кто-то знал, через что ей пришлось пройти…

«Я слишком опасен. Нам нужно расстаться»

– Просто праздный интерес. – Снейп внимательно смотрел карими глазами на волшебницу. В темноте они казались совсем черными.

– Ну, мои зрение, слух и обоняние обострились в несколько раз, – сообщила Саншайн. – Я стала быстрее, реакция работает лучше.

– А из негативных факторов?

Верити улыбнулась одним уголком рта.

– Я стала любить сырое мясо.

Девушка достала из кармана джинсовки, которую надела под плащ, пачку сигарет, а из пачки достала одну и закурила. Северус поморщился от едкого дыма.

– Курите бесполезные маггловские сигареты?

– Когда волшебники изобретут полезные сигареты, я, несомненно, буду курить их, – волшебница затянулась, уголек был очень ярким в темноте ночи. Дым она выпустила в сторону от Снейпа.

– Хотите побыстрее умереть, заработав какой-нибудь рак?

– Думаю, доблестные врачи из святого Мунго могут вылечить любую неволшебную болезнь, – спокойно парировала Верити. – Жаль только, что шрамы, оставленные оборотням, им не по силам.

Они постояли на площади Гриммо еще некоторое время. Потом Саншайн наконец решилась идти дальше.

– Штаб-квартира Ордена сокрыта заклинанием Доверия и множеством других защитных заклятий, – рассказал Северус. – Пожалуйста, смотрите внимательно за тем, что я делаю.

Пара манипуляций – и между одиннадцатым и тринадцатым домом возник еще один, двенадцатый. По общему антуражу возникшее здание не отличалось от окружающей обстановки – такой же мрачный, грязный. Он выглядел давно заброшенным.

«Он и был заброшен. Двенадцать лет этот дом был никому не нужен».

Северус и Верити поднялись по крыльцу и вошли в дом двенадцать на площади Гриммо. Длинный коридор встретил их пустотой и пылью. Саншайн пошла по коридору вперед, оставляя Снейпа позади, впрочем, зельевар не сильно торопился следом. Отворив следующую дверь, Саншайн попала в просторную прихожую, справа был еще один коридор, впереди – лестница.

– Еще одна полукровка в моем доме! – завопил женский голос, заставив Верити отшатнуться и машинально потянуться к волшебной палочке за пазухой. Топот наверху еще больше напряг девушку. С лестницы спустилась Молли Уизли.

– Верити, – она крепко обняла девушку. Они не виделись целый год, с тех пор, как Верити завязала с магическим миром. В последний раз девушка была в гостях у Уизли тем летом. В первый и последний раз. – Проходи, не обращай внимания на крики, это матушка Сириуса…Точнее, ее неугомонный портрет…

– Она всегда так орет? – поинтересовалась Саншайн, перекрикивая гневные речи Вальбурги Блэк.

– В основном, да. «Грязнокровка» и «предатель крови» – ее любимые выражения. Ты прибыла как раз к ужину, проходи в столовую.

Еще один коридор – и волшебница оказалась в просторной столовой, за которым восседал Артур Уизли и его дети – близнецы, Рон и Джинни.

– Мисс Саншайн! – Джордж и Фред вскочили со своих мест и за пару секунд оказались перед Верити. Она хохотнула и по-дружески обняла каждого. Остальные члены рыжего семейства тоже поздоровались.

– Гермиона в спальне. Ей нездоровится, – сообщил Рон мимоходом.

– Кто еще сегодня дома? – поинтересовалась Саншайн.

– Сириус, конечно. Ну и Ремус, – выпалила Джинни, а потом все замолкли.

Конечно, Верити предполагала, что все без исключения в курсе о том, что Рем и Верити больше не пара. Но все Уизли так виновато посмотрели на волшебницу, что той стало не по себе. А под конец, довершая сцену, в столовую вошел сам Люпин.

Он постарел. Они не виделись год, а было такое ощущение, что пять. Но больше ничего не изменилось – все тот же вышедший из моды пиджак, все те же длинные пальцы, спрятанные в карманах брюк, все тот же взгляд серых глаз, добрый и успокаивающий.

– Привет, Ремус, – сдержанно поздоровалась Верити, хотя сердце билось так, словно готово было выпрыгнуть из груди. Ей срочно нужно было сбежать из столовой, желательно туда, где Люпин не попадется на глаза, но она не могла этого сделать.

– Привет, – Ремус улыбнулся ей, а Саншайн отвернулась. Наверное, ей было обидно, что Люпин так легко переживает вынужденную встречу. Или делает вид что легко – Верити все равно было обидно, что сама она так не может.

Ей нужно было быть настойчивее. При выписке из Мунго заявиться к оборотню домой, наорать, а если и это не подействовало бы, объявить голодовку и сидеть под его дверью круглые сутки. Рано или поздно Ремус бы сдался. Но был несчастлив, зная, что может причинить боль такому близкому человеку. Поэтому сдалась Саншайн, а не Люпин.

– Ремус, – послышался женский голос. Верити бросила взгляд в сторону двери – в нее впорхнула молодая девушка с ярко-розовыми волосами. Обнаружив кроме Люпина еще кучу людей в столовой, да еще и незнакомую женщину, розововолосая осеклась, – ой…

Она сделала пару шагов назад, споткнулась о стоящую у стены швабру, и собралась падать, но Ремус вовремя ее подхватил.

– Мерлин, Тонкс, ты когда-нибудь расшибешься, – незлобиво фыркнул оборотень, ставя девушку на место.

Верити чувствовала. Видела по глазам этой девушки, что она испытывает по отношению к Люпину. Немая ревность захватила душу Саншайн, а противный голосок в голове напомнил, что Рем давно уже ей не принадлежит.

– Нимфадора Тонкс, – представилась девушка. – Лучше по фамилии. Я аврор, член Ордена.

– Верити Саншайн, – кивнула волшебница. – Ко мне вообще лучше не обращаться, я тоже член Ордена.

Дора смутилась. Конечно, ей имя Верити тоже было знакомо. Саншайн почувствовала какую-то вину, ведь Тонкс ничего плохого лично ей не сделала. И вместе с виной пришло жуткое неудобство, волшебнице еще больше захотелось сбежать. И она бы сбежала, если бы не чуть хриплый голос:

– Отстригла!

Когда Саншайн обернулась на голос, Сириус Блэк был совсем близко. Он залез пальцами под волосы Верити, словно проверяя, действительно ли девушка отрезала свои длинные кудри, оставив прямое и жесткое каре чуть ниже подбородка. Саншайн была слегка обескуражена таким с одной стороны интимным, а с другой стороны совсем ребяческим жестом Бродяги.

– Я тоже рада видеть тебя, Сириус, – натянула усмешку на губы волшебница. Пальцы Блэка как бы невзначай скользнули по щекам Верити, и той показалось, что из-за своей дурацкой ревности к Ремусу она начинает сходить с ума и видеть то, чего нет.

– Хотел написать тебе, но решил, что Нюниус будет побыстрее совы.

Где-то в глубине души к Саншайн закралось подозрение, что она еще успеет устать от вечных ссор между Снейпом и Блэком. Но сейчас она была даже рада, что все-таки не сбежала и осталась на Гриммо, двенадцать.

– Так, все за стол, хватит болтать, – Молли внесла в столовую жаркое, стоящие до этого на ногах волшебники потянулись к стульям. Сириус сел рядом с Верити, Ремус – напротив. Тонкс уместилась рядом с ним. Саншайн тут же опустила глаза в тарелку, не желая видеть оборотня.

«В конце концов, мне дадут какое-нибудь задание, и я буду редко пересекаться с ним здесь».

Взяв столовые приборы в руки, волшебница начала сосредоточенно есть.

– Надеюсь, ты не собираешься тут же бросаться на амбразуру, – шепнул Бродяга. – Я уже истосковался по хорошему общению.

– Ради тебя, Сириус, – Верити посмотрела на друга с лукавой улыбкой, – я, так уж и быть, поваляю дурака пару дней. Но не больше.

– Договорились. Огневиски и гостиная в этом доме обеспечат нам длинные ночи разговоров о всякой ерунде, – Сириус улыбнулся в ответ.

Он изменился больше всех. За год он отъелся, хотя остался стройным, привел волосы и бороду в порядок, словом, больше не походил на больного раком заключенного. В синих глазах вместо безумия поселилось жажда жить. Он улыбался, и улыбка эта не была кровожадной.

После ужина все засобирались спать. Школьники, конечно, не сильно-то собирались, но волевым решением матери все младшие Уизли разошлись по комнатам.

– Мы научились аппарировать, – шепнул Джордж. – Так что берегитесь, мисс Саншайн.

– Только не аппарируйте ко мне в ванную, получится неловко, – зачем-то сказала Верити, вызвав смешок у парня и гневный взгляд у Молли.

Когда старшее поколение осталось в столовой, а молодняк ушел, Артур, прочистив горло, начал:

– Что ж, Верити. Мы рады, что ты присоединилась к нам. Думаю, нет смысл нагружать тебя на ночь глядя тяжелой информацией, так что мы тоже можем отправляться спать. А завтра, когда приедет Дамблдор, мы посвятим тебя во все, что знаем сами. Только огромная просьба: не распространяйся о делах Ордена никому. И даже нашим детям. Им рано еще такое знать.

– Само собой, – кивнула Саншайн.

Они скопом вышли из столовой, Молли рассказала, где находится спальня Верити. Люпин, стоящий чуть в стороне, хотел подойти к девушке, что-то сказать (а судя по его сосредоточенному виду, он думал над словами уже достаточно долго), но подоспевший Сириус не дал ему такого шанса.

– Нам по дороге, мисс Саншайн, – сообщил Блэк, уволакивая волшебницу за собой на верхний этаж. Верити оглянулась назад – Ремус стоял на своем прежнем месте, вновь сунув руки в карманы и глядя друзьям вслед. Девушка знала, что взглядом он прожигает спину Сириуса. Не ее. Сириуса.

«Могу ли я считать, что в битве ревностью у нас с тобой счет «один-один»?»

Как и во всем доме, на последнем этаже было мрачно. Но Верити это даже нравилось. Теперь она очень хорошо вписывалась в интерьер.

– Что ж. Тебе направо, мне – налево, – сказал Сириус, пока они стояли в коридоре.

– Тогда до завтра, – кивнула Саншайн. – Бродяга, я рада, что ты живой, невредимый и свободный.

– А я рад, что наконец могу поговорить с тобой, а не писать чертовыми чернилами по бумаге, – Блэк улыбнулся. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Уже будучи в кровати и пытаясь заснуть, Верити думала о правильности своего решения. Почему отец спустя многие годы решил объявиться и попробовать отговорить дочь от вступления в Орден Феникса? Чем Верити может помочь Ордену в борьбе с Темным Лордом? Есть ли между Нимфадорой Тонкс и Ремусом Люпином что-то кроме дружбы?

Волшебница распахнула глаза. Так, это ее уже год как не касается. Но слезы все равно скопились в уголках глаз. Не может быть такого. Ведь ее он буквально бросил, потому что «я-страшный-ужасный-опасный-оборотень», как он тогда смеет быть с кем-то другим?

Конечно, девушка не желала зла Ремусу. Но чувство несправедливости заставляло волшебницу уткнуться носом в подушки и беззвучно плакать, боясь разбудить и напугать кого-нибудь из обитателей этого дома.

Она все еще его не простила. И сможет ли она простить его, не знала даже она сама.

Комментарий к Старые знакомые

* Евангелие от Иоанна, I, 5

========== Одиночество ==========

– Верити, просыпайся, завтрак готов, – голос Молли вытащил Саншайн из дремоты. Верити не желала открывать глаза, вставать и спускаться вниз, где, наверняка, опять собралось куча народу. Но теплое дыхание рядом с ухом все же заставило ее распахнуть глаза и посмотреть на своего утреннего гостя.

Большой черный пес, виляя хвостом, смотрел на волшебницу, переминаясь с лапы на лапу. Тихо тявкнув, он поздоровался и сел.

– Мерлин, Сириус, – заворчала Верити, натягивая одеяло до подбородка. – А если бы я тут голая спала?

Пес завилял хвостом еще усерднее, высунув из пасти язык.

– Нехороший пес, – усмехнулась девушка, глядя в синие глаза Блэка. – А ну проваливай, я оденусь и спущусь.

Собака встала с места, лизнула Верити в щеку и, клацая когтями по старому паркету, вышла из комнаты.

Саншайн посмотрела в потолок. Вот и настал новый день. Ночью она чувствовала себя заметно увереннее. Желание помогать Ордену чуть померкло, теперь хотелось запереться и больше никогда не высовываться. Но такой роскоши Верити себе позволить не могла, поэтому оделась и направилась на первый этаж, в столовую.

Как раз, когда она спустилась, в дом вошел мужчина, возраст которого Верити определить не смогла. Его лицо было обезображено шрамами похлеще лица Саншайн, а вместо одного глаза был волшебный, оглядывающий все вокруг с бешеным рвением.

– Здравствуйте, – произнесла волшебница, подойдя поближе. – Верити Саншайн.

– Аластор Грюм, – представился в ответ мужчина, – можешь звать меня Грозный Глаз. Новенькая?

– Можно и так сказать. Прибыла вчера.

Они направились в столовую, остальные были уже там, последним в помещение зашел Сириус. Завтракали молча, Саншайн вновь уткнулась носом в тарелку, не поднимая взгляда. Но даже так она чувствовала, что Ремус сверлит ее взглядом.

– Что? – не выдержала она, вскинув голову. Люпин выглядел виноватым.

– Ничего, – ответил он, продолжив ковырять омлет.

Через полчаса в штаб прибыл Дамблдор. Отпев ему дифирамбы, все, кроме, конечно, ребят-школьников, принялись внимательно слушать Альбуса.

– Через неделю мы доставим сюда Гарри, – начал он, спрятав руки в широких рукавах мантии. – До сентября он будет жить здесь, после, с сопровождением, отправится в Хогвартс. Там ему бояться нечего…

«Как и на Турнире, да, Дамблдор?»

– Командовать операцией будет Аластор. Но одного его недостаточно, – продолжал Альбус. – Ремус, Тонкс, вы пойдете с ним. Скорее всего, с вами будет еще и Кингсли…Верити?

Саншайн внимательно посмотрела на Дамблдора. Безопасность Поттера – главная цель Ордена, Верити с радостью помогла бы в его транспортировке. Но Сириус, стоящий с ней рядом, наступил ей на ногу, напоминая о ее обещании.

– Я останусь здесь, с Вашего позволения, профессор. А после с готовностью приму любое задание.

Помимо всего прочего, Верити очень не хотела так близко контактировать с Люпином, а тем более, с Дорой. Дамблдор понимающе кивнул.

– Тогда на сегодня это все. Когда Гарри будет здесь, можно приступать к активным действиям.

Все начали расходиться по своим делам. Когда Верити с Альбусом остались наедине, девушка вдруг сказала:

– Альбус… Для Вас ведь фамилия «Саншайн» не была новой, ведь так? Мой отец учился в Хогвартсе когда-то…

Дамблдор устало посмотрел на Верити, но та сдаваться не собиралась.

– Верно. Аарон Саншайн учился в Хогвартсе на факультете Когтевран.

– Почему Вы мне не сказали? До недавних пор я считала себя магглорожденной…

– Потому что я не хотел сбивать тебя с пути, – признался директор. – Аарон Саншайн был чистокровным. И во время Первой магической войны, он вступил в ряды Упивающихся Смертью.

Еще одна частичка сердца Верити разбилась вдребезги.

– Вот как, – она невесело усмехнулась. – Тогда все встало на свои места. Спасибо, профессор, за информацию.

Выйдя из столовой, Саншайн была готова кричать. С каждым днем ее душевное состояние норовило превратить ее в обезумевшую психопатку.

– Черт! – рявкнула она, разбудив портрет Вальбурги.

– Полукровка! – завопила мать Сириуса, – да еще и оборотень, Мерлин, что творится в моем доме…

– Я не оборотень, – холодно произнесла Верити, испепеляя взглядом чертов портрет.

– Даже не оборотень. Ужас. Тень от оборотня, да и только.

– Именно, – на лице девушки появилась кривая улыбка. – Тень. От оборотня. Сущий кошмар. А теперь заткнитесь, пожалуйста.

– Не смей меня затыкать, полукровка, – взъелась Вальбурга, – да как ты смеешь указывать мне в моем собственном доме. Мерлин, во то превратил наш особняк этот несносный Сириус…Пристанище грязнокровок…

– Мама, – сдержанный голос послышался совсем рядом. Бродяга попытался задвинуть шторы, скрывавшие портрет, но в одиночку ему этого сделать не удалось. – Идите спать, мама. – упорствовал он. Верити помогла ему угомонить матушку.

Девушка к тому времени успокоилась. Ей нравилась эта новая черта в себе – вспылить и тут же остыть, будто ничего и не было. Сириус посмотрел на нее с беспокойством.

– Извини. Она всю жизнь была такая, чистота крови – превыше всего. Поэтому я и сбежал из дома к Поттерам, – рассказал Блэк.

– Не извиняйся. Мы не виноваты, что родители у нас – те еще ублюдки, – миролюбиво улыбнулась Саншайн. – Мой отец, вот, оказывается, в ноги Волдеморту кланялся.

Сириус качнул головой.

– У меня почти вся семья так делала, за исключением дяди и одной из двоюродных сестер. Не бери в голову.

– Уже почти забыла…Знаешь, Сириус, мне нужно посидеть одной и подумать. Не обессудь, – с этими словами Саншайн направилась в пустующую гостиную.

Отец – Упивающийся Смертью. Возлюбленный – оборотень, бросивший в самый сложный момент. Еще два года назад Верити была обычным врачом в обычной больнице и подумать не могла, что на ее плечи свалится так много проблем.

Пачка сигарет оказалась кстати. Верити закурила, наплевав на абсолютную духоту в комнате. Взяв первую попавшуюся в руки книгу – ею оказался «Атакующие заклинания, том второй». – она села на диван и стала читать.

Нельзя отчаиваться. Сейчас главное – помочь ребятам бороться с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Может быть, это будет последнее, что сделает Саншайн в своей жизни, но, черт, за два года магический мир стал ее настоящим, хотя она так пыталась от него откреститься. И теперь она не может позволить пасть всему в бездну тьмы, которую, несомненно, принесет с собой Волдеморт.

– Верити, – возмутилась Молли, заглянувшая в гостиную, – Здесь же дети, а ты дымишь, даже окно не открыла.

– Если детей вдруг потянет к книгам, я обязательно потушу сигарету, – отозвалась девушка. – Да и Люпин, пока я курю, сюда точно не зайдет, думаю, с его обонянием такая штука, как сигаретный дым, не лучший ароматизатор.