Текст книги "Обратная сторона медали (СИ)"

Автор книги: Robert Hagen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Для начала следовало проведать Ласточку. Ласточка была славной, но немного строптивой вороной кобылкой с лохматой шкурой и такой же лохматой гривой. Она не отличалась особой резвостью, однако компенсировала это упрямством и выносливостью. Кьяра купила ее случайно за гроши, рассчитывая избавиться от несуразного животного при первой же возможности, но за два года так и не сделал этого.

Кобыла встретила ее прохладно; кому хочется выходить из теплой конюшни на холод и куда-то бежать с поклажей на спине? Убедившись, что это просто дружеский визит, Ласточка позволила потрепать себя по шее и схрупала припасенное для нее яблоко.

Кьяра решила не ограничивать дружеские визиты одной лишь кобылой, следовало навестить и других «друзей».

С Вильгельмом Нойманом она познакомилась еще в Вызиме, тогда он носил другое имя и занимался не честной торговлей, а помогал сбывать краденое.

Иногда до нее доходили слухи о его делах: чудом избежав виселицы, он из Темерии перебрался в Реданию, назвался Вильгельмом, остепенился, женился, завел детей и собственный бизнес. Однако за ширмой добропорядочного торговца скрывалась все тот же Вызимский шельмец.

Вопреки опасениям (ведь прошло немало времени с тех пор, как они виделись в последний раз), Вильгельм узнал ее и обрадовался.

– Куничка! Ты ли это? – воскликнул он и сгреб ее в объятия. – Неужели мои глаза меня не обманывают и это действительно ты?

Кьяра была тронута таким приветствием.

– Я вижу, ты действительно процветаешь, слухи правду говорят, – улыбнулась она, высвобождаясь.

Вильгельм за годы нарастил себе брюшко и обзавелся сединой в волосах, но не лишился обаяния.

– Я тоже слежу за твоими подвигами, – усмехнулся он, закрывая дверь лавочки. – Идем, мне нужно с тобой поговорить.

Как и многие торговцы, купив дом, он устроил лавочку на первом этаже, а сам с семейством поселился на втором.

– Жена с детьми в отъезде, так что можем говорить не таясь, – объяснил он, усаживаясь в кресло и приглашающим жестом указал на соседнее. – Я берегу их от лишней информации – не хочу, чтобы они окунались в эту грязь.

– А сам-то в ней по уши, – не удержалась Кьяра.

– По макушку, – согласился с ней Вильгельм. – Я грешным делом думал, что после Вызимы ты найдешь способ выбраться, и поэтому хвалебные отзывы о тебе от, скажем так, коллег по цеху меня огорчали.

– Не время для нотаций, – вскинулась Кьяра. – Если ты хотел поговорить о моем моральном облике, то зря тратишь слова.

– Тихо, тихо, Куничка! – засмеялся Вильгельм, – не стоит горячиться, это не идет тебе. Я слышал, ты опять работаешь с Комаром…

– У меня не было выбора, – перебила она.

– Я тебя не осуждаю, Комар профессионал в своем деле, однако, в последнее время с ним никто не хочет связываться. Многие думают, что его прокляли, обходят его десятой дорогой, а Комар, вместо того, чтобы уехать подальше, вцепился в Третогор клещом.

– И как проявляется это проклятие? – Кьяра теперь слушала очень внимательно.

– Сам комар от него не страдает, разве что от безденежья, однако ребятам, которые с ним работают, не везет по-крупному. Последнего, кто взял у Комара заказ, нашли в канаве с перерезанной глоткой, предыдущий был схвачен и повешен, еще одного разорвало на куски магической ловушкой – это самые яркие примеры. От Комара шарахаются, как от зачумленного, поэтому я надеялся, что ты вспомнишь о своем давнем приятеле и заглянешь ко мне.

– Я выполнила его заказ и до сих пор жива, – Кьяре не хотелось верить Вильгельму, но где-то глубоко внутри уже зарождалась паника. – Я достала для него ведьмачий медальон.

– Тебе решать верить или не верить, но если бы кто-то додумался делать ставки, на тебя бы я не поставил, извини. Кстати, могу я посмотреть на медальон? Никогда не видел их вблизи.

– Да, конечно, – Кьяра вытащила медальон из-под одежды, а потом, поколебавшись, сняла его с шеи. – Ничего особенного в нем нет, не понимаю, почему вокруг него столько шума.

Некоторое время они сидели в тишине. Кьяра думала о проклятии, Вильгельм вертел в руках медальон и что-то бормотал себе под нос.

– Я могу дать тебе за него двести марок, – вдруг сказал он.

– Прости, что? – не поняла девушка.

– Двести марок – это не так много, я понимаю, но больше предложить не могу. Не так-то легко будет найти на него покупателя.

– Я отдам медальон Комару сегодня вечером, он обещал мне гораздо больше двухсот марок, -Кьяра фыркнула.

– Комар мог пообещать тебе любую сумму, зная, что ты не доживешь до ее получения.

– Я не верю ни в какие идиотские проклятия! Вы здесь все с ума посходили в этом Третогоре!

Они спорили очень долго до хрипоты, как, бывало, спорили раньше.

Дом Вильгельма Ноймана Кьяра покинула став богаче на двести девяносто марок.

Наверное, стоило еще поспорить, но Кьяра хотела покинуть город еще до темноты – следовало спешить, а Комар пусть посинеет, ожидая ее на «Купеч м. 6».

***

К вечеру он признал, что поиск, на который он рассчитывал убить два-три часа (казалось бы, таверны же расположены так близко друг к другу!), отнял у него практически весь остаток дня. Тавернщики, как он знал, были людьми не слишком сговорчивыми, а тут еще, как назло, мечи за спиной выдавали его неблагие намерения. Он таскал их с собой, потому что решил не доверять ничему. «Надоверялись, спасибо», – думал он, заходя в очередную таверну.

Тавернщик смерил его презрительным взглядом придирчивого продавца лошадей. Такие, которые, прежде, чем лошадь вам отдать, еще пять раз уточнят, а были ли у вас до того верховые лошади, чем именно вы их кормили, как ухаживали и сколь долго они у вас оставались с целыми ногами. Потому как негоже хорошему конюху отдавать животинку, выращенную потом и кровью на горбе в семьи, отдавать всяческим приблудам. Вот и сейчас, тавернщик, по всей видимости, крайне ревностно относящийся к своему, безусловно, люксовому отелю, смерил Роберта оценивающим взглядом. Взгляд этот застыл на рукоятях, молчаливо выглядывающих из-за плеча.

– Мест нет, – отчеканил заученную для таких посетителей фразу тавернщик, утыкаясь носом стол и делая там новые дырки ножом. Роберт заметил на половину вырезанное нецензурное слово женского рода.

– И вам добрый вечер, – слегка поклонился ведьмак. – Благодарю, место я не ищу. Я ищу одну особу. Возможно, она могла остановиться у вас?

Тавернщик задумался, пытаясь вспомнить, что говорят в случаях, номеров не касающихся, хмуря лоб и сбираясь со скудными мыслями. Роберт не стал ждать, пока получит от ворот поворот, а быстро описал девушку со слов корчмая «Белого клыка».

– Да что вы! – хлопнул в ладоши тавернщик, непонятно чему явно обрадованный. – У нас таких малолеток не пущают! У нас, хохо, женщины постарше! – и Роберт лично убедился в его словах, потому что одна из дверей на втором этаже открылась, застучали каблучки по лестнице, затем появились длинные ноги, практически без ничего, мини-юбка, граничащая со словом «ремень», тонкая талия и большие… глаза.

– Ясон, милый, – кокетливо рассмеялась куртизанка, совершенно не стесняясь будоражащее колыхать своими достоинствами и глядя ведьмаку в глаза, – принеси еще пива, а то мой совсем устал, встать не может, – и она снова усмехнулась, какзалось бы, совершенно никуда не спеша.

– Да-да, Жанет, минуту. – Закивал ей тавернщик, затем зыркул на Роберта враждебно. – Идите-ка отсюда, господин. Нету у нас молодок, сами видите.

– Вижу-вижу, – хмыкнул Роберт, глядя на женщину, затем развернулся и ушел.

Таких мест он больше не встречал.

========== Часть 3 ==========

В следующей ему, однако, повезло.

Тавернщик, конечно же, покачал головой и сказал, что таких девиц не видывал, зато на выходе у двери Роберта поймал какой-то тип. Выйдя вместе с ним, он оперся спиной о косяк двери и, прищуриваясь и хмыкая, завязал разговор.

– Не там вы ищите, сударь, – растягивая слоги, сказал человек. Роберт никак не мог понять, что же кажется ему странным в этом типе.

– Неужели. А вы, значит, знаете, где искать надо? – улыбаясь уголком рта, спросил ведьмак.

– Возможно, – улыбнулся ему тип. Роберт, наконец, понял, что с ним не так. Это был явно мужчина, вероятно даже одного с ним возраста, но манера держаться, одежда, худоба и сутулость, заставляли Роберта думать иначе.

– И, конечно же, поделитесь со мной этой информацией? За… определенное вознаграждение? – Роберт блефовал. Денег у него было – кот наплакал, ровно то, что уйдет завтра на еду. Если, конечно, ему удастся найти девушку и забрать медальон, то его шансы становились выше, так как можно было бы вернуться к мельнице и взяться, наконец, за дело, а долг вернуть, скажем, дня через три…

– Да я уже свое вознаграждение получил, – засмеялся тип одному ему понятной шутке. – На улицу Монетчиков тебе надо, дом с зелеными ставнями – он там один, не промахнешься.

Кивнув на прощание, Роберт поспешил по указанному адресу. Смеркалось. С неба снова посыпалась белая крошка снега, за четверть часа побелевшее полотно земли пестрело темными следами протоптанных тропинок. Все чаще – к калиткам и дверям домов. Роберт шел.

Таверна, в которой должна была быть девушка, стояла несколько в стороне от центра, в котором он побывал несколько часов назад, и ведьмак даже не додумался бы зайти в эту – попросту не знал о ее существовании. Поговорив с тавернщиком, он ступил на лестницу на второй этаж. Как раз в этот момент с нее спускалась… та, которая была ему нужна. Из взгляды пересеклись на секунду, а потом девушка, ловко развернувшись, убежала в коридор. Чертыхнувшись, Роберт побежал следом, перескакивая через несколько ступенек, взлетел на верхнюю площадку. Снизу доносились крики и ругань тавернщика, что-то о том, что такие, как Роберт, пугают ему посетителей. Он не слышал. Вбежав на этаж, он кинулся направо по коридору, на ходу дергая ручки и заглядывая в двери, впрочем, как он и предполагал, девушка решила не врываться к соседям, а забежала к свою комнату, заперев ее. Он слышал, как по ту сторону двери что-то упало, и, не раздумывая больше о сохранности чужого имущества, отошел и скрестил пальцы Знаком. Дверь жалобно затрещала и разлетелась по центру щепками. Он протиснулся плечом внутрь, поцарапавшись. Из соседних комнат высунулось несколько удивленных и не совсем трезвых лиц, но ведьмак уже не смотрел. Он подбежал к окну, ставни которого были распахнуты и сиротливо поскрипывали на ветру.

Решив не терять времени даром, он высунулся из окна, ухватился руками за выступ водостока и подтянулся, бранясь и оскальзываясь на припорошенной снегом черепице. Подняться на козырек ему помогла исключительно его ведьмачья скорость, и он был крайне удивлен, когда заметил маленькую темную фигурку на соседней крыше. Девушке не только удавалось удержаться на скольком настиле, но и двигаться вперед, причем достаточно шустро. Впрочем, приноровившись, вскоре Роберт начал ее догонять. Несколько раз она оборачивалась, не произнося ни звука, и начинала двигаться быстрее. Таким образом они миновали целых четыре крыши, но затем ведьмаку это надоело, и, прицелившись, он пальнул ей под ноги Аардом. Роберт чертыхнулся, поскользнулся и еле удержал равновесие. Черепица под девушкой вздрогнула, затрещала и раскрошилась в месте, куда попал Знак. Он целился ей в ноги, но немного не рассчитал скорость ее движения. Впрочем, этого все же оказалось достаточно – она увернулась, прыгнула вбок, но оскользнулась на снегу и, вскрикнув, поехала вниз с крыши. Роберт кинулся было к ней, но понимал, что перехватить ее не успеет. Вскрикнув, она соскользнула с крыши и едва успела ухватиться за сточный желоб, на котором и повисла в четырех метрах над землей. Роберт не спеша спустился до желоба и заглянул за край. Девушка висела, ухватившись руками за карниз. Фаланги пальцев побелели, а ноги явно не могли нащупать опору. Почувствовал его, она подняла голову, прошептав сбивчиво “Помоги!”. Поколебавшись мгновение, Роберт ухватил ее за руку и потянул на себя, удивляясь тому, какая она легкая. Девушка не сопротивлялась, а оказавшись на крыше, ведьмак не отпустил ее руку, лишь слегка ослабив хватку. Он не был уверен в том, что может сказать что-то, кроме “Отдавай немедленно мой медальон!”. Но это казалось ему грубым, поэтому он сказал только:

– Ну что, добегалась?

***

До встречи с Комаром оставалось еще довольно много времени, даже если он поймет, что Кьяра его обманула и надумает явиться к ней с визитом, она успеет уйти. Девушка не спеша собрала вещи, упаковав их в компактный тючок, пересыпала деньги из тайника в кошель, сменила одежду на дорожную. Она спускалась вниз, чтобы предупредить хозяина трактира, что съезжает, попросить обед и еды в дорогу, а также послать мальчишку в конюшню, но увидела ведьмака, о котором и думать забыла. И поняла, что дела из плохих становятся очень плохими – в такие совпадения Кьяра не верила, значит, он знает, кто обобрал его после боя и пришел сюда неслучайно. Мгновение заминки и Кьяра несется по коридору назад в комнату – глупость несусветная, но нахлынувшая вдруг паника отбивает способность связно мыслить. Она заметалась по комнате в поисках лазейки, обо что-то споткнулась, что-то уронила, зашипела, выругалась, распахнула окно и успокоилась. Никто и никогда не мог догнать Кьяру на крыше и сейчас не догонит. Черепица под ногами была сколькой и белой от снега, девушка поскользнулась, выровнялась, сделала глубокий вдох, сосредотачиваясь, и легко пробежала по коньку, прыжок, и она уже на другой крыше.

Ведьмак неприятно удивил своей ловкостью, Кьяра про себя наградила его несколькими эпитетами, которые, по ее мнению, очень ему подходили, и побежала быстрее. В следующий раз, прежде чем брать очередное задание, связанное с какой-нибудь нелюдью, она крепко подумает.

Только если он ее догонит, никакого следующего раза не будет, Кьяра почему-то была уверена, что он ее не оставит в живых, никто бы не оставил – сначала тебе выпускают кишки, а потом уже задают вопросы, именно к такому порядку действий она привыкла.

Некстати вспомнился Комар со своим проклятием, тут черепица под ее ногами перестала быть устойчивой опорой, она дрогнула и разлетелась крошкой. Чертов колдун!

Кьяра прыгнула, но не прямо, куда следовало, а в сторону, удача покинула ее окончательно: нога соскользнула вниз при приземлении, а за ней с воплем последовала и сама Кьяра. Чудом она сумела ухватиться руками за водосточный желоб, он скрипнул, но выдержал.

С крыши упало несколько черепиц и все затихло. Кьяре удалось дотянуться до карниза, но под ногами было пугающе пусто. Пальцы начинали неметь от холода и напряжения. Она провесит так еще несколько минут, а потом они сами разожмутся. Хорошо, если сразу насмерть разобьётся, а если нет? Неужели это конец? Было страшно и очень обидно. Она попыталась подтянутся на руках, но ничего не вышло, опор под ногами тоже не нащупывалась. Кьяра пыталась разглядеть какое-нибудь окно, балку, хоть что-нибудь спасительное, но видела лишь глухую стену – очень неудачное здание для тех, кто падает с крыши.

Она посмотрела вверх, увидела ведьмака, и неожиданно для себя попросила: «Помоги». Она бы сейчас и стражнику на шею кинулась, лишь бы только выжить.

Оказавшись опять на крыше, Кьяра была готова ко всему: к брани, удару, к чему угодно, только не к тому вопросу, который ей задали. Кажется, она действительно добегалась. Ей стало страшно, но иначе, чем над пропастью.

–Ты сам меня с этой крыши скинул! – она попыталась высвободиться, но не преуспела.

Ведьмак нахмурился, глядя сверху вниз – девушка была не из высоких – на воровку.

– А незачем было убегать от меня по крышам.

– Ага, скажи еще, надо было сдаться в твои ведьмачьи руки сразу, на лестнице, – буркнула девушка.

– Это было бы разумно. А ноги ломать на крышах – не разумно. Итак. Спрошу прямо и без подоплеки. Где мой медальон? Отдашь сразу – и я тебя отпущу, разойдемся с миром и никогда больше не встретимся.

– Ага, как же… а потом мечом по горлу в переулке… – прошептала она, сверля его глазами.

– Зачем мне это? – пожал он плечами.

– Из чувства мести? – казалось бы удивленно, проговорила она.

– Не на того напала, милая, – хмыкнул он. – Итак, отдашь мне его сразу или придется тебя скрутить?

– Нет его у меня, – буркнула снова девушка.

– Ага, а у меня нет бесконечного запаса терпения, – проговорил ведьмак, которому уже явно наскучило стоять на крыше. – Отдавай.

– Говорю же, нет его у меня! – крикнула девушка, пытаясь вырваться. Крыша скрипнула под ногами, оба опасливо покосились себе под ноги. – Продала.

– Кому?

– Скупщику.

– Значит, пойдешь утром и скажешь своему скупщику, что сделка отменяется. Вернешь ему деньги, а мне вернешь мой медальон.

Девушка молчала, глядя под ноги.

– Ну?!

– Хорошо, хорошо! Я поняла, – вскинула она голову, нагло глядя ему в глаза.

– Умница, пошли. Надо спуститься и забрать твои вещи. Будешь ночевать у меня.

– Чего? Это еще почему? – возмутилась она, пока ведьмак тащил ее за руку к водосточной трубе – по ней можно было спуститься вниз.

Ведьмак, казалось, проигнорировал вопрос, рассматривал трубу. Он решал важный вопрос о том, как бы им слезть вместе, но так, чтобы девушка не сбежала. Шансов на это было крайне мало.

– Полезай первой, – решил он, наконец. Только без фокусов.

Казалось, она что-то пробурчала себе под нос, посмотрела вниз, затем перекинула ноги через край и, ухватившись руками, начала спускаться. Ведьмак последовал за ней. Он ожидал, что она попытается сбежать, но оказался не прав – толи от страха, толи от пережитого, но она лишь неловко переступила с ноги на ногу и растерла затекшие руки.

– Вперед, за вещичками, – подогнал ее Роберт.

Они прошли нормально ровно два квартала. Затем воровка вдруг, пнув его ногой в колено, вырвала руку и совалась на бег, ловко юркнув в подворотни. Роберт кинулся следом, готовясь кинуть заклинание. Девушка ловко перескакивала через ограды частных домов, но рефлексы ведьмака не подкачали – он погнался за ней, и через минуту она снова брыкалась в его стальной хватке.

– В третий раз я не буду таким добросердечным, – проговорил он ей на ухо. – Могу сломать ногу, чтобы не была такой прыткой. Ну? Ясно? Веди давай. – Он снова взял ее за руку, на этот раз крепко удерживая кисть.

Кьяра про себя гадала, какую именно ногу стал бы ломать ведьмак – левую или правую, но вопрос задавать не спешила. Она понуро шла рядом с ним, не пытаясь удрать, думая о всяких глупостях. Например, что будет, если начать звать на помощь – сбежится народ к ним или наоборот, разбежится в разные стороны, заметив ведьмачий меч.

Трактирщик, встретив их на пороге, обрадовался, как родным.

– За дверь кто платить будет, ироды?! – ревел он, – В щепу разнесли! Дубовую!

– Я съезжаю! – заявила Кьяра, перебив трактирщика. – Забираю вещи, не требую денег назад.

Сохранять гордый вид ей было довольно сложно, потому что ведьмак не ослаблял хватки.

Кьяра то и дела бросала на него гневные взгляды, словно это он ее ограбил и заставляет сниматься с места.

Трактирщик, услав помощника за вещами, теперь поглядывал на них заинтересованно, явно в его голове уже были сделаны какие-то собственные выводы, иначе зачем ему так паскудно ухмыляться?

Путешествие к месту будущей ночевки было утомительным. Кьяре хотелось, чтобы на голову ведьмаку упал кирпич или может быть, наковальня. Она пыталась сказать, что не собирается больше сбегать, но ей не особо верили.

К трактиру, где она подстерегла Роберта на свою голову, пришли уже затемно.

Тавернщик, хмуро взирая на Роберта, который не выпускал рук Кьяры, предложил было поздний ужин, но встретившись со взглядом Роберта, опустил голову и ретировался за стойку, бурча под нос что-то нечленораздельное. Ведьмак тащил девушку наверх, хмурясь и скрипя половицами лестницы. Комната его располагалась также на втором этаже, в самом дальнем, от лестницы, углу. Ведьмак одной рукой открыл дверь, а второй, все еще держащей Кьяру, несильно толкнул девушку внутрь.

– Зачем толкаешься? – фыркнула она на него, ударившись ногой о край столика.

– Я стучайно, – хмыкнул ведьмак, кривя губы. Он-то отлично видел в темноте комнаты благодаря своим глазам. Кьяра же шла на ощупь, направляемая ведьмаком. Подойдя к столу, ведьмак взмахом руки зажег свечу. Стало немного светлее. Воровка огляделась по сторонам: ничем не примечательная комната, стол, кровать, платяной шкаф, бадья для умывания, кувшин и ведро воды, на половину пустое, графин, стакан, тарелка с огрызками яблок.

– Я свяжу тебя, спать будешь на кровати, – совершенно без интонации в голосе проговорил Роберт, подходя к ящику и открывая его. Девушку он отпустил, но бежать она не спешила – фактически, ей было и некуда бежать. Разве что в окно. Но, должно быть, она понимала, что один удачно пущенный Аард в спину может привести к ее гибели. Закрытая ведьмаком на ключ дверь также была плохим вариантом – с замком пришлось бы повозиться, что также отняло бы время, за которое он и разозлиться может!

– Связать?! Ты в своем уме? Связывать девушку?! – возмутилась она, скрестив руки на груди и хмурясь.

– Ага. – Он достал веревку и улыбнулся ей, блеснув глазами. – Не хочется мне тебя второй раз искать, и калечить тоже не хочется. Не бойся, я умею связывать так, что следов не остается. – И он перекрутил полотенце вокруг ее запястий, амортизируя тем самым эффект от веревки, которой крепко связал девушке руки.

– Я, может, есть хочу! – вскинула голову Кьяра.

– А я – быть патриархом Новиграда, – нехорошо хмыкнул ведьмак. Он задумчиво осмотрел комнату, затем подошел к ящику и, покопавшись, достал на удивление целое яблоко. – Держи. Другого нет. Утром куплю двойную порцию каши. – Он вложил яблоко в руки девушки, севшей на край кровати, а сам поставил единственный в комнате табурет в угол напротив кровати, сел и закинул ногу на ногу.

Воцарилась тишина, нарушаемая только хрустом яблока и поскрипыванием кровати в соседней комнате, которое оба старательно игнорировали.

– Ты так и будешь пялиться на меня?! – не выдержала Кьяра, дожевывая яблоко и умудрившись попасть огрызком в кладбище почивших яблок в углу.

– Ага, – безаппиляционно отозвался Роберт, улыбаясь краешком губ.

– Ах, так! Тогда! Тогда я буду спать! – и девушка, гордо тряхнув головой, нарочито громко легла на кровать, свернувшись калачиком.

Какое-то время, наверное, с час, который ведьмак провел в одной позе – ему было не привыкать, хотя спина, конечно, затекла – с кровати слышалось недовольное сопение, а затем, постепенно, дыхание стало ровным. Ведьмак, бесшумно встав и подойдя к кровати, наклонился и посмотрел на спокойное спящее лицо девушки. Сейчас она показалась ему даже красивой. Не той, пленительной красотой искрящегося льда, которой он отдал свое сердце некогда, но простой, человеческой красотой, привлекающей в не меньшей мере.

Ухмыльнувшись, ведьмак накинул на спящую шкурку, служившую ему одеялом, и вернулся на свой пост. Он спать не собирался вовсе.

Кьяра думала, что не сумеет уснуть в одной комнате с ведьмаком, да еще со связанными руками, но усталость и переживания прошедшего дня решили за нее. Проснувшись, она поняла, что неплохо выспалась, несмотря на некоторые неудобства, все еще жива и ей тепло.

Ведьмак нашелся рядом с кроватью – сидел, прислонившись к ней спиной и, кажется, спал. Ну да, на стульчике не всякий ночь выдержит.

За ночь эмоции, бушевавшие в ней накануне, улеглись, больше не хотелось швыряться в Роберта тяжелым, а хотелось, чтобы ее развязали, накормили, дали теплой воды и позволил привезти себя в относительный порядок. И, конечно, покончить с этой историей и забыть о ведьмаке и его медальоне, как о дурном сне. Хотя если подумать, сон не такой уж и дурной, бестолковый немного – да, но кошмаром его не назовешь. Видала Кьяра и похуже.

Она потянулась, прогоняя сон окончательно, и села на кровати.

– Доброе утро, Роберт! – обратилась Кьяра к ведьмаку. – Развяжи меня, я не буду убегать, – попросила она, протягивая ему руки. – Пожалуйста, – добавила, подумав.

Ведьмак, разбуженный несколько ранее, пока девушка потягивалась, зевнул, клацнув зубами.

– Занятно. Ты знаешь мое имя, – хмыкнул он, вставая и разминая затекшую спину. – А я вот твое – нет. Как к тебе следует обращаться? – он отошел к столу и вернулся с ножом в руке.

– Кьяра, – сказала Кьяра и тут же прикусила язык, – называться своим настоящим именем она не собиралась, а тут само сорвалось. Ну и черт с ним.

Роберт перерезал веревку, девушка потерла запястья с видимым удовольствием – так гораздо лучше.

***

За завтраком они ловили на себе откровенно любопытные взгляды. Кьяра ковырялась не в слишком вкусной каше, но пропущенный ужин дал о себе знать и постепенно тарелка пустела.

– Слушай, – обратилась она к Роберту, они не могли болтать, как старые приятели, но и молчать Кьяре не хотелось. – Как ты все-таки меня нашел?

– “Добрые” люди подсказали, где тебя можно найти, – блеснул глазами ведьмак, внимательно наблюдая за девушкой. Он свою тарелку уже давно доел, и медленно тянул молоко из глиняной кружки.

Добрые люди, значит.

– Корчмарь мог меня запомнить, – кивнула Кьяра, – но подсказать тебе дорогу вряд ли сумел. Так кто же? – Кьяра отодвинула тарелку и потянулась к молоку.

– Думаю, это был твой дружок, – хмыкнул ведьмак. – Такой… тощий… – он довольно точно описал Комара. Кьяра поморщилась от слова «дружок».

– Ты знаешь его? – спросил Роберт

– Да, знаю, – молоко вдруг стало безвкусным, Кьяра отодвинула и его.

– Это ему понадобился ведьмачий медальон, только рассказывая тебе обо мне, он не мог знать, что мои планы изменились.

– Ему? – ведьмак удивился. – Но зачем же тогда он… – он замолчал, а в глазах появился огонек понимания. – Ты его уже отдала. И он хотел моими руками устранить тебя? – ведьмак, как ни в чем не бывало, отпил молока.

– Если я была уверена, что ты меня убьешь, то он и подавно, – Кьяре захотелось схватить Комара за тонкую шею и не отпускать, пока не перестанет дышать. – А ты взял и все испортил, я надеюсь.

Что-то еще царапало беспокойством, но она все никак не могла понять, что именно.

– Понимаешь, он не мог знать, что медальона у меня нет, – Кьяра фыркнула, – он должен был идти в условленное место и ждать, а не шляться по кабакам или где он тебя зацепил.

Ведьмак чему-то ухмыльнулся – своим мыслям, должно быть.

– Значит, если он знает, что медальон ты уже отдала, то либо у него развита сеть шпионов, либо он в сговоре с тем, кому ты его продала.

Отвечать Кьяра не посчитала нужным: у Комара не могло быть сети шпионов – это слишком смешно, чтобы быть правдой, а Вильгельм не знал, что она придет к нему с этим клятым медальоном – она сама этого не знала.

========== Часть 4 ==========

К Вильгельму заявились аккурат к открытию лавки, посетителей у него еще не было, что Кьяра посчитала хорошим знаком.

– Я хочу отменить сделку, – ринулась она с места в карьер. Я отдам тебе деньги, а ты вернешь мне медальон.

Вильгельм лишь удивленно поднял бровь:

– Не тебе, а ему, я полагаю, – усмехнулся он, кивая на ведьмака. – Но я не могу этого сделать, милая Куничка, и дело даже не в том, что не хочу, – он вскинул руку в предупреждающем жесте, пресекая возражения. – Медальон не у меня, и даже если твой новый друг попытается угрожать мне мечем, я не смогу отдать то, чего у меня больше нет.

Кьяра немного опешила.

– Как Комар узнал, что я избавилась от медальона?

– Я ему сказал, – невозмутимо ответил торговец, – а еще приплатил, чтобы он отвязался от тебя и исчез из города. Неужели не послушался?

– Комар всегда был непонятливым, – вздохнула девушка.

Ведьмак мягко улыбнулся, что, впрочем, выглядело совсем не приятно, и вежливо спросил:

– Раз у тебя его нет, то и скрывать, кому ты его передал, у тебя нет никаких причин?

– Причины не говорить, у меня, конечно же, есть, например, если я буду всем рассказывать, с кем дела веду, меня скоро в канаве найдут, – голос Вильгельма был серьезен, он теперь смотрел только на ведьмака. Он помолчал, а потом продолжил.

– Пожалуй, мы пропустим тот эпизод, где вы избиваете меня до полусмерти, и сразу скажу, что медальон я продал человеку, по имени Дариуш Гавел, его здесь каждая собака знает, другого такого чудака еще поискать надо – тащит в дом все, начиная от девиц и заканчивая, кхм, ведьмачьим медальонами. Его дом находится на Замковой улице, пожалуй, больше я ничего сказать не могу. А теперь, прошу вас уйти, больше мне сказать нечего.

Люди оборачивались, когда странная парочка проходила мимо. Вероятно, виной тому было выражение лиц обоих и тот факт, что, не смотря на это самое выражение лиц, ведьмак и девушка шли рядом. Они прошли несколько кварталов, дважды свернули по косым улочкам, источающим запахи тухлых фруктов и сортира для местных обывателей, среди которых бродяжки были, пожалуй, самыми безобидными, и затем вышли на центральную площадь. В ней, как говориться, сходились все концы, и отсюда можно было бы попасть куда угодно.

– Нам туда, – Кьяра, некоторое время поглядев по сторонам, выбрала улицу и направилась в ее сторону.

– О, нет, нет, – вовремя поймал ее ведьмак, ухватив за рукав куртки. – Сначала мы пойдем туда. – И он указал на другую улочку, уходящую вверх неровной брусчаткой.

– А что там? – удивилась воровка.

–Дело все в том, дорогая Кьяра, – ухмыльнулся Роберт. – Что ты обобрала меня до нитки. А сегодня я должен забрать седло, выплатив оставшуюся часть его стоимости. Так как я сделал бы это, если бы не известные тебе стечения обстоятельств, отменять сделку я не собираюсь, а ты как раз так вовремя забрала все свои вещи из таверны… – глаза ведьмака искрились смехом.

– До нитки? – возмутилась Кьяра. – Неужели серебряная побрякушка и пара медяков составляли все твое имущество? – ее удивление было не совсем притворным. – Я в жизни не поверю в такую чепуху, не делай из меня дурочку.

– Я и не делаю, – хмыкнул ведьмак. Он все еще держал ее за рукав и не давал вырваться. – А на пару медяков, между прочим, можно огого сколько прожить! И если бы не ты… ладно. Вопросы твоей веры или не-веры меня тоже не заботят. Мы сейчас просто дойдем, заберем мое седло, отнесем его в мою конюшню и пойдем к этому твоему Дариушу. Заберем медальон и иди куда хочешь. Заметь, я даже не прошу возместить мне моральный ущерб!

Между тем, они таки приближались к мастерской, окна которой были уже приветливо приоткрыты.

–Заберем медальон? – воскликнула девушка? – Ха! Ты не понимаешь , о чем говоришь, – расставаться с деньгами ей всегда было сложно, а уж безропотно оплатить чужое седло она просто не могла. – Дома таких типчиков охраняются похлеще королевского замка, поверь, я знаю, о чем говорю. Там магических ловушек больше, чем блох на собаке. Тех денег, что мне удалось выручить с твоей цацки, не хватит, чтобы заставить меня туда лезть, а о моральном ущербе я вообще молчу!