355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Робер Дж. Гольярд » Круг земной » Текст книги (страница 7)
Круг земной
  • Текст добавлен: 13 февраля 2021, 18:00

Текст книги "Круг земной"


Автор книги: Робер Дж. Гольярд



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 6. Ветер

После ухода преподобного Родрик посидел ещё немного, раздумывая обо всём сразу, и, не надумав ни одного ответа на свои вопросы, улёгся на той же лавке, где его хлестали вениками. Было жарко, угли в очаге мерцали красным, догорая, а тело после проведённой экзекуции приятно ломило. Облезлые чудища на стенах и потолке тоже немного успокоились, и теперь беззлобно пялились на незваного гостя.

Проснулся он от скрипа двери. Чумазый мальчишка положил рядом с ним стопку одежды.

– Велено передать, чтоб к Божьему дому шли, – шмыгнув носом, сообщил он. – И просили поторопиться, а то уж скоро темнеть начнёт.

Родрик нарочито неспешно натянул штаны. И штаны, и рубаха были хотя и не новые, но чистые и почти не ношеные. Мальчишка беспокойно топтался у двери.

– Эй! – окликнул его Родрик. – Что это за Божий дом? Где?

– От восточных ворот всё время прямо. Сами найдёте?

Родрик кивнул.

– Ну, тогда я пойду, – выпалил мальчишка и, не дожидаясь ответа, выскользнул наружу.

Родрик затянул шнуровку на рубахе – та оказалась великоватой, с трудом натянул на распаренные ноги сапоги, вышел следом – и неприятно поёжился. После такого жаркого дня, вопреки ожиданию, на улице было холодно – настолько, что руки немедля покрылись мурашками. Тропинка от бани – «ах, да, – усмехнулся Родрик, – дóма очищения», – вела к воротам, которые он по приходу сюда и не заметил. Бревенчатый частокол здесь был двойным, высотой в три человеческих роста, с деревянными вышками по обе стороны от входа. Наверху тенями маячили стражники с копьями.

«Воюют с кем, что ль?» – задумался Родрик, и это его подозрение укрепилось, когда он оказался внутри стен Кадвана. Со всех сторон к центру селения шли люди: мамаши с хныкающими младенцами на руках и малолетками, цепляющимися за подолы, хмурые мужчины – все с оружием, непривычно тихая молодёжь – и все сосредоточенно, почти не толкаясь, спешили в одном направлении. Спешили, впрочем, не все: Родрик заметил, что многие оставались в домах, наглухо запирали двери и ставни, тушили свечи и лучины; кругом лязгали засовы и скрипело дерево.

Пару раз Родрика пихнули плечом – беззлобно, просто обгоняя, и он остановился, вжавшись спиной в каменную стену. В толпе он заметил стражников – вроде тех самых, что недавно стояли на башнях, а может, и других: в кожаных колетах и железных шишаках, с короткими копьями и мечами на боках. «Непонятно, совсем непонятно». Если на город кто-то готовится напасть, то с бабами-то ясно, но отчего стражники, как и все мужики, идут не к стенам, а наоборот?

По небу стремительно бежали тёмные облака, и луна сверкала мёртвыми глазами. Между коньков высоких крыш посвистывал ветерок, время от времени срываясь вниз и цепляясь холодными руками за плащи. Очень холодными. Родрику вдруг подумалось, что он стоит дрожа и едва не лязгая зубами. Словно на дворе конец Мокреня-месяца, и вот-вот с неба посыплются первые снежинки. Что за напасть: днём – жара, ночью – зима?

«Твари Виловы несут с собой ветер леденящий», – вдруг вспомнились Родрику слова преподобного Сигерда. Он замер, раздумывая, и решительно повернул к ближайшей сторожевой башне. На мгновение ему показалось – наверное, показалось, помяни нечистого, а он уж здесь, – что в той же стороне мелькнуло серое одеяние монаха.

Подбежав к башне, Родрик взялся за приставную лестницу, и в этот момент ему на голову чуть не сел спускающийся солдат.

– Кто здесь? – выдохнул он, и, разглядев Родрика, буркнул: – С дороги!

Родрик схватил его за плечо.

– Эй, что происходит? Куда все?

– Пусти! – откликнулся тот напополам испуганно и ворчливо. – Смерти ищешь?

Стражник попытался вырваться, но у него не получилось. Это был мешковатого вида мужичок с бегающими глазами.

– Чего хочешь, дурень? – взвизгнул он.

Родрик взглядом указал на его пояс:

– Раз такому храбрецу меч без надобности, может, мне отдашь? И вали на все четыре стороны…

Тот трепыхнулся ещё раз, но Родрик держал крепко.

– Бери, бери, – торопливо согласился мужичок. Отстегнув ремень, он бросил его на землю, рывком выдернул плащ и побежал вслед за всеми. Народа на улице уже почти не осталось.

Мельком проводив его глазами, Родрик решительно принялся карабкаться наверх.

«Надо было и плащ отобрать», – недовольно подумал он, забравшись на вышку. За последние полчаса стало ощутимо холоднее.

За стенами Кадвана не было ничего хоть сколько внушающего опасения. То же холмогорье, по которому ещё только утром Родрик с Эирлис пробирались к её хижине; та же тропинка, петляя меж валунов, терялась в темноте. Не очень далеко – по прямой не более полумили, – чёрной стеной стоял лес. Огромная луна, наполовину скрытая тучами. И – ветер. То сильный, то слабый, то порывами, но одинаково пронизывающий.

Родрик оглянулся. Селение казалось почти брошенным, только в нескольких кварталах между крыш угадывалось свечение. Один огонёк, другой. Наверное, опаздывающие спешили к тому самому божьему дому. Как Родрик догадывался, это что-то вроде храма, в котором, по всей видимости, сегодня ночью намечалось какое-то торжественное действо. Родрик в очередной раз зябко поёжился. Над головой нависала соломенная крыша, которая, похоже, худо-бедно справлялась с дождём, но площадку окружали лишь хлипкие перила, совершенно неспособные защитить от холода.

Оглядевшись ещё разок, он решил было, что ловить здесь нечего, но тут нечто привлекло его внимание. Что именно – он и сам не понял. Нечто… в лесу. Далёкий звук, похожий одновременно на рычание и хриплый вздох.

Родрик замер, прислушиваясь.

Нет… просто шум деревьев да похрустывание веток. Родрик всматривался до рези в глазах, пока, наконец, ему не начало мерещиться, что чернота леса необъяснимым образом меняет цвет до тёмно-синего и тёмно-красного. В сердцах ругнувшись, Родрик решил списать видение на состояние похмелья, протёр глаза и уже поставил ногу на ступеньку, как вдруг из частокола деревьев выползло оно.

Родрик закрыл глаза и помотал головой. Видение не исчезло. Оно было с дом размером, бесформенное, похожее на сгустившийся воздух, с мерцавшими там и сям красноватыми прожилками. Оно текло как туман, не между деревьями, а сквозь них, то сжимаясь, то вытягиваясь в змею, хотя нет, не текло, а всё же ползло гигантской многоножкой, неслышно перебирало мягкими лапами, чавкало и принюхивалось. Добрело до ручья и остановилось, урча почти недовольно. Из утробы вылез отросток, вытянулся, дотронувшись до воды, резко спрятался обратно. Чудище не видело, но чувствовало. Дёрнувшись туда-сюда, оно неспешно двинулось берегом.

Родрик судорожно сглотнул и задышал тяжело-тяжело. Кажется, всё это время он вовсе забыл о том, что надо дышать. Медуза, догадался он. Конечно, это медуза. Далеко на севере, в землях физов, что на берегу холодного моря, рассказывали о таких. Они хлипкие, полупрозрачные и ядовитые. И они живут в воде – но никто никогда не говорил, что медузы могут быть такими большими, и чтобы они ползали по земле.

Сердце колотилось быстро-быстро, и в животе сделалось плохо. Родрик уже и не помнил таких ощущений. Даже во время сражения, когда с гиканьем бросаешься на врага, и кровь бурлит в жилах – такого не бывало. Разве что давным-давно, когда они с отцом только ещё приехали в Харлех, милях в пяти от которого шумел-кряхтел древний лес, Гриммельнская чаща. Однажды он и мальчишки из деревни сбежали из дома и, дружно боясь, решили побродить среди вековых деревьев. Их тогда поймали, нагнали: отец Родрика, Харольд Оргин, тряс сына за плечи и говорил: никогда, слышишь, ты, никогда не смей ходить туда. Родрик тогда не понял, почему, но, глядючи в побелевшее от напряжения лицо отца, испытывал чувство страха.

– Ты боишься?

Родрик дёрнулся, как ошпаренный, стремительно развернулся, рывком выхватил тускло блеснувший меч. Рядом, словно не замечая направленного на него клинка, стоял преподобный Сигерд.

– Ответь, – бесцветно повторил он, – ты чувствуешь беспокойство?

Родрик шумно выдохнул.

– Ну… я бы выпил что-нибудь.

Старик удовлетворённо кивнул. Даже, кажется, улыбнулся в седую бороду. Его длинные волосы развевались на ветру.

– Я рад, что дал Эирлис уговорить себя. За тысячу зим здешний люд отвык от храбрости. Это мортох. Его оружие – страх. Даже птицы не взлетают с ветвей, когда чуют его приближение. Они коченеют, сидят и ждут, когда их съедят. Но теперь мы должны идти. Времени мало.

– Для чего мало?

– Менее чем через час наступит полная луна. И если стены Кадвана в состоянии защитить нас от мортоха, то они, увы, бессильны перед прочими порождениями тёмного бога.

Родрик стоял, не в силах оторвать взгляда от медленно ползущего слизняка. Чудище становилось то полупрозрачным, то непроницаемо чёрным, то внезапно, словно нагретая изнутри, его оболочка лопалась, покрывалась сетью алых трещин, делая его похожим на волну лавы, текущую из жерла вулкана. Страх остался, но вместе с ним внутри Родрика появилось какое-то озорное чувство, желание попробовать, что да как. Такое было, когда в горах Нордмонта он первый раз увидел огромного волосатого зверя с рогами, растущими прямо изо рта.

– Прочими? – переспросил он. – Что здесь у вас творится?

Сигерд вздохнул.

– Иногда дни бывают длинными, иногда нет. Бывает, наступает зима, а иногда лето длится долго, очень долго. Но каждый раз, когда они появляются, это происходит во время полнолуния. Я пытался найти закономерность, но, увы, человеческий разум слишком слаб, чтобы понять поступки богов. Время – это одна из божьих ипостасей, и нам не дано им управлять… Смотри! – Старик вытянул руку, указывая на лес.

Чаща зашумела, зашевелилась, деревья шатались в разные стороны, а между ними, как светляки, начали вспыхивать огоньки. Родрик не сразу уразумел, что это, а потом его взяла лёгкая оторопь. Огоньков было по двое, зелёных, красных, мертвенно– и ярко-синих. Они двигались, гасли и вспыхивали вновь, отражая лунный свет. Круглые как блюдца глаза.

Из леса выскочила дюжина странных существ, смутно различимых на фоне черноты. Вернее, Родрик был почти убеждён, что именно «из леса», настолько несуразным ему показалось их появление. Земля меж деревьев кряхтела, вспучивалась, шевелилась, и из-под корней, как из могил, раскидывая комья, высовывались худые руки, а затем показывались и тела. Впрочем, тьма опускалась настолько быстро, что Родрик списал увиденное на обман зрения. «Будь тут Гаран, он непременно принялся бы уверять, что они из-под земли вылазят», – про себя и слегка неуверенно усмехнулся он.

Если бы не вытянутые звериные морды, их можно было бы принять за тощих человекообразных существ с белёсой безволосой кожей, горбатыми телами и необычайно длинными когтистыми конечностями враскорячку, которыми они ловко цеплялись за склоны. Они тявкали по-шакальи, скалили пасти и рычали, стоило кому-то из них задеть другого. Та тварь, что бежала впереди, вдруг заметила мортоха. Стая немедленно переменила направление и, повизгивая от предвкушения добычи, ринулась к неповоротливой, а потому казавшейся беззащитной жертве.

– Они хотят напасть? – изумился Родрик.

Сигерд кивнул.

– Они сильны, быстры и кровожадны, но настолько глупы, что им неведомо чувство страха. Я б сказал, это огромные насекомые. Они видят еду во всём, что шевелится, и способны насыщаться без конца. Я один раз видел, как такая тварь лопнула как раздутый бычий пузырь – оттого, что не могла остановиться.

– И что же, – Родрик неуверенно хмыкнул, – мужчины Кадвана не могут справиться с кучкой безмозглых пауков?

– С этими – могут. Когда их не очень много. Но не с…

Старик замолчал.

Первая из – гиен? шакалов? Родрик не знал, как это назвать, – почти добежала до слизняка и, кажется, почуяла неладное, но было уже поздно. Из бесформенного тела мортоха стремительно вытянулся длинный красный язык – и у Родрика рот открылся от неожиданности. Мортох и не собирался хватать ту тварь – язык просто лизнул её бок, вырвав большой шмат мяса. Тварь громко заверещала, закрутилась на одном месте, разбрызгивая кровь, ковыляя, поползла в сторону – и на неё тут же набросились её сотоварищи. Клацая зубами, они в считанные мгновения разорвали её на куски. Мортох лениво потёк к пирующей стае, и твари, грозно порыкивая для виду, скрылись за холмом.

– О боги! – Сигерд вцепился в перила.

Справа, шагах в пятидесяти, с негромким скрипом отворились ворота, и из них вышла закутанная в чёрное фигура. Головы не было видно под капюшоном. В руках человек нёс высокий шест с треугольным навершием. Медленно, но решительно, он направился прямо к мортоху.

– Что он делает?! – негромко спросил Родрик.

Сигерд не ответил.

На соседней сторожевой башне мелькнула чья-то тень. Послышались крики, неразборчивая ругань, и ворота захлопнулись, оставив того человека в одиночестве. Видимо, подумал Родрик, всё же не все защитники покинули стены.

– Он сумасшедший?

Сигерд обречённо покачал головой.

– Это последователь Триединых богов. Эта секта ушла из Кадвана, и они построили себе дом где-то на восточных склонах.

Фигура в чёрном, держа шест как знамя, остановилась шагах в десяти от мортоха. Если бы у чудовища были глаза, Родрик поклялся бы, то оно лениво разглядывает жертву. Человек откинул назад капюшон, обнажив выбритую голову с торчащими сзади тоненькими косичками.

– Во имя истинных богов, – ветер донёс его громкий, слегка прерывающийся голос, – Аира, великого судии, и созданных им из самого себя братьев-сыновей: Инэ, властителя света и Белара, повелителя тьмы, заклинаю тебя: отправляйся…

Человек не договорил. Туман наполз на него, внутри чавкнуло, и красное брызнуло во все стороны, как будто чьи-то огромные ладони прихлопнули большого раздувшегося от крови комара.

– Проклятье… – Родрик сглотнул.

Сигерд наклонил голову, шепча под нос.

– Преподобный! – крикнул кто-то снизу. – Они уже близко!

Сигерд очнулся.

– Пойдём, сын мой, – сказал он. – Мы должны вознести молитвы во спасение живых. Нам предстоит долгая ночь.

С непонятным чувством Родрик последовал за монахом. Какие-то твари готовятся напасть на деревню? Так почему бы каждому крепкому мужику не взять в руки по топору и не встать на защиту своих жён и детей? Вместо того чтобы прятаться каждую зиму или как там они это называют? Эти пауки дохнут и брызжут кровью, а значит, против доброго меча не устоят. Мортох? Ну, да, странная зверюга, но раз она жрёт мясо, значит, не такая уж бестелесная. Родрик с удовольствием бы проверил, например, горит она или нет. Чего эти люди боятся? Бояться можно всю жизнь.

Родрик угрюмо топал за преподобным Сигердом. Город был мёртв, вернее, почти мёртв: беззвучен, если не считать скрипящих на ветру вывесок, с тёмными улицами, наглухо запертыми дверями и ставнями, однако пару раз Родрик заметил полоски тусклого света в щелях.

– Похоже, не все желают прятаться в этом вашем божьем доме? – бросил он в спину монаху.

– Не все. Некоторые не желают подвергать опасности близких.

– Не понимаю.

Старик оставил его фразу без ответа.

Они вышли на площадь, пожалуй, даже обширнее той, на которой Родрика держали прикованным к столбу, с приземистым строением посередине. Родрик видел подобные в других местах. Дом был очень древен: похожий на куб, с огромными дурно обтёсанными валунами в основании, восьмигранной толстой башней в центре, окошками-бойницами – такие храмы строили первые корны. Этот был не очень велик, и Родрик подивился тому, как может хоть четверть населения Кадвана найти здесь убежище, но ему надоело задавать вопросы, не получая вразумительных ответов, и он промолчал. Перед храмом был частокол, точнее, несколько рядов острых кольев, вбитых в землю под углом – так делают, когда хотят сдержать наступление вражеской конницы. Окошки не светились – похоже, они были закрыты ставнями изнутри. Перед входом в высокой треноге, задуваемый порывами ветра, полыхал огонь.

Там стояли двое: в шлемах, кожаных колетах, один с топором, второй с мясницким ножом, оба пухлые, с животиками, похожие на испуганных торговцев. Они беспокойно топтались на месте, и было видно, что им не терпится запереть за собой двери. «Ну и вояки», – мысленно буркнул Родрик.

– Уже все здесь! – заметив прибывших, крикнул тот, что с топором. – Максен только не пришел, Вуффа, ещё кое-кто. Скорее…

Он глянул наверх и голос его осёкся. Родрик тоже непонятно зачем задрал подбородок, и тут же заморгал: с неба, словно ожидая этого момента, посыпались крупные хлопья снега.

– Что за… – начал было он, и замолчал, заметив то, на что смотрел стражник.

На стене ближайшего дома, под самой крышей, сидело нечто. С бледной зеленоватой кожей, крупной яйцеобразной головой, совершенно безглазой, с треугольной дыркой носа. Торс у существа был как человеческий, только когтистые руки отличались несуразной длиной, но вот ниже пояса вместо ног змеился толстый хвост ящера. Тварь открыла рот и зашипела, высунув раздвоенный язык. Словно услышав призыв, из темноты показалась ещё одна, потом ещё. Они ползли неуклюже, цепляясь когтями за кладку, и опираясь на хвосты.

Стражники дружно охнули и юркнули внутрь храма.

– Быстрее… – Сигерд, не церемонясь, втолкнул Родрика в дом.

Те два ремесленника, торопясь, закрывали двери. Створки были новые, ясеневые, в ладонь толщиной, и запирались на три засова.

Родрик ошарашенно молчал, пытаясь уразуметь увиденное. За пятнадцать без малого лет службы он насмотрелся разного: и огромных ящериц, живущих в скалах Ллевеллина, странных двугорбых лошадей, которых Морской народ использовал в качестве вьючных животных, змей, которые могли проглотить человека – да мало ли! – но то, что было в этих местах, словно выползло из бабушкиных сказок. Родрик помотал головой, как собака, и шумно выдохнул.

Внутри храма, к его удивлению, было пусто. Он обернулся, и увидел преподобного Сигерда, который стоял за каменным столом для подношений. В руке он держал фонарь. Повинуясь его знаку, Родрик подошёл и заметил в полу открытый люк.

– Иди за мной, – сказал монах.

Внизу обнаружилась винтовая каменная лестница с крутыми покатыми ступенями, истёртыми тысячами ног. Чем ниже – тем светлее; Родрик явственно слышал многоголосый говор. После очередного поворота Родрик вслед за Сигердом нырнул в тоннель, который через десять шагов вывел их в просторное, хотя и низковатое помещение с толстыми каменными колоннами, битком забитое народом. Из держателей на колоннах торчали отчаянно чадящие факелы.

Преподобного Сигерда тотчас кто-то окликнул, и тот ушёл, предоставив Родрика самому себе. Постояв немного, Родрик медленно двинулся по центральному проходу – не в поисках места, коего было в избытке, а просто так, бездумно вертя головой. Мамаши кормили детей, старухи, сидя на полу и качаясь в такт, что-то бормотали под нос, группы мужчин переговаривались вполголоса; молодежь жалась кучками, то ли испуганная, то ли заворожённая таким приключением.

Зала, как выяснилось, была не одна: в дальнем конце обнаружился очередной тоннель, а за ним – другое помещение. Судя по размерам, подземелье занимало всё пространство под городской площадью, а может, и больше. И везде люди, сидящие и стоящие, разговаривающие и молчащие, молящиеся и спящие.

– Время пришло! – вдруг громко взвыла старуха рядом с Родриком так, что он вздрогнул он неожиданности.

– Пришло! Пришло! – Десятки голосов как по цепочке принялись передавать друг другу слово, кивая и закатывая очи к потолку.

Родрик, пронзённый внезапно мелькнувшей мыслью, замер как вкопанный.

Эирлис. А где Эирлис?!

Он судорожно огляделся, потом едва не бегом принялся обходить залу, заглядывая во все углы. Кого-то он толкал плечом, кто-то толкал его, но никто не ругался – все словно слились едином молении. Одна зала, вторая, третья… проклятье, сколько же их?! Родрик почти заблудился: залы шли не анфиладой, а как-то путано, из одной можно было попасть в две-три другие. Вздохнул облегченно, непонятно как попав в самую первую.

В дальнем конце на возвышении стоял преподобный Сигерд в окружении паствы. На стене за его спиной огоньками свечей горел треугольник, заключённый в круг.

Родрик принялся пробираться через толпу, но тут его сжали, придавили, оттащили в сторону. Люди молчали, остервенело пытались прорваться в тот самый туннель, через который вошёл Родрик, так что там образовалась давка. Он вжался в колонну, животом ощущая то самое чувство, которое охватило его при виде мортоха, и пытаясь понять, что происходит.

Под сводчатым потолком плыл туман. Не дым от факелов, а именно туман – сизый, клочковатый. Туман остановился, и вдруг, вытянувшись змеёй, ринулся вниз.

Люди толкали Родрика, увлекая за собой и мешая разглядеть толком.

Толпа в ужасе подалась в стороны, образовав пустое пространство в середине залы.

Там стоял человек… или что-то похожее на человека, окружённый дымкой из сгустившегося воздуха. С омертвевшим лицом и неестественно выпученными глазами. Он дрожал всё сильнее и сильнее, а ногти на пальцах, разрывая кожу, начали расти так быстро, что Родрик не успел бы и полкружки пива выпить, как они стали такой же длины, как сами пальцы. Его зрачки расширились настолько, что глаза почернели, рот начал уродливо раскрываться, растягиваясь едва ли не до середины груди.

– Гневом Эогабала заклинаю тебя, остановись! – громоподобно рявкнул Сигерд.

Существо обернулось, и толпа завопила. Обернулось не оно, а только его голова. И – стремительно прыгнуло, как саранча, прилепилось к потолку, побежало, ловко перебирая руками и ногами, гигантским насекомым пролезло в тёмный проход, ведущий наружу.

Толпа продолжала выть. Расталкивая людей, Родрик подбежал к монаху, дернул его за рукав.

– Святой отец! Вы видели Эирлис? Я не могу её найти!

Старик посмотрел на Родрика невидящим взором.

– Эирлис? Нет… она сюда не приходит.

«Вил мне в глотку». Крепко ругнувшись, Родрик выхватил из ножен меч и нырнул в тоннель с лестницей.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю