Текст книги "Эффект бабочки (СИ)"

Автор книги: Reetly Mert

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Дом пуст. Почти.

Шерлок прекрасно знает, кто поджидает их на чердаке. А ещё… теперь он знает, почему Джон успел среагировать раньше него самого: запах роз лёгким шлейфом окружает их. Лестница узкая – обойти Шерлока у Джона не выйдет теперь, даже если он захочет.

За пол шага до конца, на предпоследней ступени Шерлок набирает в лёгкие воздух. За шумным вдохом следует неодобрительный взгляд синих глаз Джона ниже по лестнице, но Шерлоку, вообще говоря, наплевать. Он подмигивает опешившему другу и громко произносит:

– Добрый вечер, Хлоя! У меня подарок.

Джон даже не успевает ничего сделать, как, впрочем, и бросившаяся дикой кошкой женщина: Шерлок плавным быстрым движением вытаскивает бриллиантовую бабочку и также резко разламывает украшение надвое.

Шерлок может рассчитать, что произойдёт дальше. Для этого ему даже не нужно напрягать свой мозг.

Хлоя Брук стреляет в него. Просто и без сомнений: бабочка была единственной наградой для неё.

Шерлок падает вперёд. Неважно, куда она выстрелит. Он уже накренился и вес собственного тела утянет его в нужную сторону. (вероятность 95%)

Хлоя не видела Джона, она решит, что Шерлок пришёл один. (вероятность 80%)

Но падение тела освободит дорогу Ватсону.

Хлоя кинется поднимать осколки бабочки. (вероятность 98%)

Джон обезвреживает стрелка. (вероятность 100%)

Судя по положению пистолета в руке Хлои стрелять она будет в корпус. Вероятность попадания с такого расстояния – 100%.

(вероятность летального исхода для самого Шерлока 75%)

Джон остаётся жив. (вероятность 100%)

Шерлок едва заметно улыбается.

Выстрел звучит, словно гром.

***

Это место… Шерлок его ненавидел всем сердцем, но и поделать с этим ничего не мог. Её теперь можно было найти лишь здесь. В том самом мгновении, что, словно клеймо, отпечаталось в мозгу Джона. Шерлок почти разгадал загадку, осталось лишь найти подтверждение.

– Ты ведь солгала?

– Мм… – Мэри устало привалилась к неподвижной фигуре Джона. На её груди медленно растекалось кровавое пятно. – О чём ты, Шерлок?

В синем свете всё казалось столь нереальным, что Шерлок вздрогнул. Над головой проплывали огромные рыбы.

– О причинах… Ты сказала, что это всё из-за того, что пуля предназначалась мне, но ведь в таком случае… – Шерлок обвёл взглядом помещение и остановился на растекающемся кровавом пятне.

– Да, знаю, глупо. Ведь логично, что в таком случае ты бы смог спасти и меня в этот день. По крайней мере, ты попытался бы. Не шло никогда речи о случайностях и эффекте бабочки. Лишь о возможностях путешествовать между сознанием. Любой человек. Любое время. Любое место. Нужно лишь найти нужную дверь. Ты и не представляешь, насколько могущественно человеческое сознание.

– Значит…

– Да, Шерлок. Ты всегда мог так сделать. Мог спасти меня. Спасти случайного человека на улице, кого угодно… Достаточно лишь в нужный момент выйти из «реального» в «мнимое». К несчастью, такой переход возникает совершенно случайно. Тебе (а, вообще говоря, Джону) повезло. История Хлои Брук… Полагаю, именно упоминание Мориарти вызвало сдвиг. Хотя, быть может, твоё подсознание распознало ошибку в решении головоломки, когда ты увидел внешнее сходство Хлои с сестрой… Чёрт разберётся во всех этих причинах.

– То есть всё это время ничего не происходило на самом деле? До того момента, когда я вновь оказался в здании театра при помощи Джона-из-Афганистана – всё это происходило лишь в подсознании?

– Да, можно сказать и так, – Мэри устало улыбнулась, – но всё это теперь не имеет значения. Ты ведь преуспел. Всё, что тебе было нужно сделать – перевести стрелки в нужный момент. Ты разве не заметил? Каждый раз, когда ты делал что-то неверное, реальность просто исчезала, и ты падал. Но кое-что из моей «научной» теории, конечно, верно. Вот только вместо бесконечного множества «сценариев» в твоём распоряжении оказалось всего два варианта развития событий: тот, что ты увидел в начале, и тот, к которому тебя привели нынешние решения.

– А как же кинжал от писем? Я ведь забрал его из «прошлого»?

– Нет, – Мэри покачала головой. – Это был лишь трюк. Если ты сейчас проверишь карманы, то не обнаружишь его. Это всё – лишь попытки адаптации твоего собственного сознания.

– И, всё же, у меня ещё много вопросов…

– Но это может подождать, Шерлок, тебя ждут там – в «реальном мире». И… – Мэри хмыкнула, – кажется, к большой радости ваших соседей, играть на скрипке в ближайшее время ты не сможешь.

***

Где-то недалеко звучали сирены полицейских машин. Холодный ветер трепал волосы, капли дождя падали на лицо, но Шерлоку было всё равно. Значительных размеров тёмное пятно на его левом плече замедляло свой рост с каждой минутой, благодаря усилиям Джона, прижимающего рану. Превозмогая боль, Шерлок поднял правую руку и успокаивающе сжал предплечье Джона.

– Всё будет хорошо, Шерлок! Лестрейд уже в пути, слышишь? – голос Джона дрожал. Ватсон был бледен. Очень бледен. Но это не была та мертвенная бледность, что Шерлок наблюдал раньше, прижимая ткань шарфа к его шее. Нет, с этой бледностью на лице друга Шерлок, пожалуй, мог примириться.

Было больно. Очень больно. Казалось, что его плечо всё нашпиговали огромными иглами. Чей-то мягкий голос на задворках сознания вёл с ним беседу о чём-то странном и далёком. А сотни, тысячи мнимых дверей тихо, без скрипа запирались на замок. И Шерлок не был уверен, что сожалеет об этом.

– Да, – просто ответил детектив, голос его почти не дрожал, – всё будет хорошо.

И Шерлок широко улыбнулся.

========== Эпилог ==========

Первое, о чём подумал Шерлок, когда очнулся, было: «это не Бейкер-стрит».

На самом деле, он мог бы точно сказать, что находился в больнице: это выдавал свойственный всем медицинским заведениям уникальный запах дезинфицирующих средств и особенности одежды – больничную робу сложно перепутать с чем-либо другим. Да и иных, менее очевидных сигналов, ради которых даже не требовалось открывать глаза, было предостаточно. Но Шерлок всё равно сначала подумал именно так: «Это не Бейкер-стрит». Не потому, что большую часть времени он просыпался в своей комнате дома на вышеназванной улице. И не потому, что совсем уж не ожидал оказаться в больнице. Всё это было второстепенно. Главным было вот что: дом на Бейкер-стрит был «домом» в привычном понимании. Иначе говоря – маркер «безопасность».

Эта привычка выработалась у него довольно давно. А если быть точным, почти сразу после «прыжка» в игре с Мориарти. Это произошло в тот момент на съёмной квартире в Копенгагене, когда Шерлок, покинув Лондон, начал выслеживать преступную сеть, оставленную в наследство миру гениальным безумцем. Тогда-то, проснувшись в пять утра в крошечной комнатушке, на скрипящей кровати с пружинами, большинство из которых насквозь пронзали тонкий дряхлый матрас, Шерлок и подумал впервые именно так: «Это не Бейкер-стрит. А пока я не буду на Бейкер-стрит, я не буду в безопасности».

Вообще говоря, эта привычка так и не исчезла до сих пор.

Поэтому не удивительно, что едва очнувшись, Шерлок, накаченный лекарствами, лежащий на больничной койке, подумал именно об этом. Конечно, больница не является местом более опасным, чем подвал сирийского бомбоубежища, где его неоднократно пытали, но… Привычка есть привычка.

О том, что предшествовало попаданию в больницу, Шерлок, как это обычно бывает, помнил плохо. Точнее, это не совсем так. Он помнил почти всё, но это самое «почти всё», искажённое действием морфия, вырисовывалось в картинку чрезвычайно невероятную, поэтому достоверной информацией считать это было совершенно точно нельзя.

По крайней мере, Шерлок был убеждён – путешествия во времени (или что это вообще было?) однозначно следовало принимать на счёт медикаментозного сна.

Шерлок решил оставить выяснение этого вопроса на другое время. Когда мысли перестанут плыть в пространстве чертогов, пересекая комнаты и коридоры, круша фарфоровые вазы в родительском доме и позвякивая колокольчиками на дверях китайского магазина из дела о похищенном золотом драконе. Кое-что в распоряжении заторможенного сознания всё же было: поскольку Шерлок всё-таки очнулся, то рана, вероятно, особой опасности уже не представляла или вообще никогда и не представляла из себя.

В голове что-то снова поплыло, и Шерлок решил оставить столь сложные мысленные цепочки на время более подходящее. Он глубоко вдохнул больничный воздух, и, едва не почувствовав головокружение из-за этого, принюхался.

Да, точно. Ему не показалось – в комнате явно был кое-кто ещё. Кое-кто, в чьей привычке ходить с зонтом вместо трости и курить невероятно дорогие, несмотря на кажущуюся простоту, сигареты.

Шерлок с усилием, превышавшем его нынешние возможности, приподнял веки. То, что он увидел оказалось в достаточной мере занимательным, чтобы окупить затраченные силы: на кресле (каким-то чудом оказавшемся в больничной палате) свернувшись, словно наутилус в раковине, дремало британское правительство в лице одного не в меру заносчивого носителя фамилии Холмс.

Шерлок успел подумать о том, что это можно было бы использовать в качестве компромата впоследствии. Жаль, что камеры при нём не было.

А потом желание спать одолело и его самого, поэтому мысли об удачной фотографии Шерлока уже не беспокоили.

***

Открыв глаза второй раз на той же больничной койке, Шерлок чувствовал себя уже гораздо более адекватным.

Во-первых, боль в плече мешала сильно отвлечься на пространные рассуждения. Что, вообще-то, было не так уж и плохо, поскольку морфий (и почти всё то, что втекало по картеру в его кровеносную систему) вызывает привыкание, а для бывшего наркомана в завязке, коим Шерлок ныне и являлся, подобное уж точно не пошло бы на пользу. И вообще, Шерлок вдруг внезапно для самого себя решил больше никогда не притрагиваться к наркотикам. Это было странно и неожиданно, и, несмотря на то, что так же детектив уже поступал и раньше… Почему-то в этот раз эта клятва стала будто бы иметь больший вес.

А второй причиной был страх за собственную психику. Ну в самом деле, привидится же такое! Майкрофт Холмс, спящий на кресле напротив его – Шерлока – больничной постели! Шерлок брата и спящим-то видел довольно редко, а тут такое явление. При этом детектив старательно игнорировал стоящее посреди палаты обитое кожей кресло.

В итоге, очнувшись в этот раз, Шерлок мог мыслить довольно-таки здраво, а потому восстановить цепочку событий для него не составило большого труда. Они с Джоном расследовали кражу, а после – спровоцированное кражей убийство. Шерлок разгадал, что убийцей была сестра мачехи убитого. Вот только она перехитрила его и спланировала ловушку, в которой детектива и подстрелили.

Изложение фактов в чертогах выстроилось в полноценную картину произошедшего. Однако с логическими мостиками были некоторые проблемы. Например, детектив совершенно не помнил в какой именно момент решил, что Хлоя Брук, а не Ричард Холидей, оказалась убийцей. Шерлок помнил почему решил так, но не когда это произошло. Кроме того, анализируя свои действия он пришёл к выводу, что почему-то заранее знал, что произойдёт в заброшенном здании. Не предполагал, не гадал, а именно знал. Что одновременно вызывало два нерешённых вопроса: как он это понял, и почему всё равно последовал на чердак.

Шерлок не мог вспомнить некоторых вещей, и этот факт сильно его раздражал.

Услышав звук открываемой двери, детектив прервал свой мозговой штурм и открыл глаза. Сначала вошла медсестра, и Шерлок собрался было вновь притвориться спящим, но следом за ней в дверной проём заглянул, оглядываясь по сторонам, Джон.

– Я оставлю вас, доктор Ватсон, – медсестра либо не заметила пробуждения Шерлока, либо не посчитала нужным оповещать никого об этом.

Джон был в той же самой одежде, что и во время расследования дела. Но слишком потрёпанной она не выглядела: помята ровно настолько, насколько помятой может быть одежда, которую носили непрерывно уже сутки. Под глазами Джона залегли тени, но здоровый сон часов на восемь это с лёгкостью исправит. Ватсон продолжал стоять возле двери, почёсывая затылок.

Шерлок закатил глаза.

– Джон? – голос был хриповат, а горло пересохло после длительного (часов десять) медикаментозного сна. Шерлок вдруг ощутил сильную потребность в глотке воды.

К счастью, Джон понял это и без слов, поэтому почти сразу подскочил к кровати и подал Шерлоку стакан с водой, взятый им с прикроватной тумбочки. Пока Шерлок жадно глотал ставшую внезапно такой вкусной воду, Джон всё также продолжал молчать, задумчиво поглядывая в окно. Но когда детектив осушил стакан, он заговорил:

– Знаешь, Шерлок… Мне приснился сон.

Это было по меньшей мере странное начало разговора, но Шерлок решил не прерывать его язвительным комментарием. Во-первых, это было бы довольно грубо, а во-вторых, Шерлоку было интересно к чему этот разговор приведёт. Джон, не дождавшись ответной реакции, продолжил:

– В этом сне я был в Афганистане. В полной амуниции и при оружии, – Шерлок невпечатлённо приподнял брови, – но там был не только я, – Джон всё же присел на кожаное кресло, – там был и ты тоже, Шерлок.

– И что же было в этом сне? – Шерлок слегка наклонился вперёд.

– Сложно объяснить, на самом деле, но… Я, кажется, умирал. Не буквально: я не был ранен, да и опасности как таковой там не было… Но я был уверен, что умираю. Сейчас не знаю почему.

– Очень занимательно.

Джон провёл рукой по лицу. Он пытался подобрать нужные слова:

– Нет, дело было не в этом. Я умирал, а ты говорил, что исправишь это. Я был уверен, что меня подстрелили, что это сделала Хлоя…

– Это чувство вины, я так понимаю. Ты винил себя в том, что это я получил пулю, и твоё подсознание выдало столь интересную историю. Якобы тебя подстрелили, а потом я сам добровольно подставился под гнев мисс Брук, чтобы исправить это. Что же, я уверяю тебя – этого не произошло. Ты мой друг и, конечно, я попытался бы тебя спасти, но сознательно подставляться под пулю… Нет, не думаю, Джон.

Джон улыбнулся широко и покачал головой. Он вновь встал, поправляя выбившийся край рубашки. Всё так же улыбаясь, он спросил:

– Так зачем же ты «подставился под пулю»?

– Я…

Было бы гораздо проще, если бы сам Шерлок это помнил.

Джон вновь покачал головой, а потом забрал из рук детектива пустой стакан. Ватсон провёл ладонью по своим волосам.

– Так… Я позову врача…

– Ты и сам врач.

– …который проверит твоё состояние и назначит лечение. А сам тем временем схожу проведаю Роззи, потому что я проторчал здесь всю ночь, заполняя удивительно однообразные в своей бессмысленности бумажки, принесённые командой Лестрейда. И благодаря мне, тебе, Шерлок, этого делать не придётся.

– Какое огорчение! – Шерлок ухмыльнулся.

– Именно! В следующий раз сам и займёшься этим приятнейшим делом.

Джон направился к двери, но, уже повернув ручку, замер и повернулся лицом к Шерлоку.

– И ещё… Этот сон, тот о котором я рассказывал… Это ведь был собственно даже не совсем сон. Это просто возникло в моей голове, когда мы были в той пыльной комнате в театре, где работала Хлоя. Так что… спасибо, – Джон открыл дверь и вышел, оставив детектива одного.

Шерлок ещё долго озадаченно смотрел на закрытую дверь.

***

Джон, похоже, на Бейкер-стрит стрит так и не наведался, судя по так и не сменившейся одежде.

– О, нет. Я сходил домой, правда вынужден был вернуться.

– Вынужден?

С прошлого их разговора прошло от силы часа два. За это время Шерлок уже довёл до слёз одну медсестру и одного врача до нервного тика. Но Джону это знать не обязательно.

– Вот это меня вынудило.

Джон показал ему экран своего телефона. Снимок был слегка смазан и освещение было не лучшим: ясно, что фотографировали в большой спешке. Но, впрочем, несмотря на плохое исполнение, содержание того стоило. Шерлок вновь ощутил дежавю: на снимке Майкрофт держал на руках Розамунд. И судя по всему, их обоих такое положение дел устраивало.

Шерлок улыбнулся.

– Ты уверен, что Майкрофту можно доверять ребёнка? – полушутливо полусерьёзно спросил Шерлок.

Джон ответил ему тем же тоном:

– Но ведь он имеет дело с тобой.

***

Спустя пол часа уютного молчания пока Джон читал газеты, устроившись на кресле, а Шерлок по выражению его лица и порядку страниц пытался разгадать содержимое, в палату заглянула медсестра с подносом. К счастью, вместо скудной больничной пищи, здесь были блюда из соседнего кафе. Судя по довольному выражению лица Джона и стреляющей частыми взглядами на доктора девушке, именно Ватсон приложил к этому руку. Похоже, Шерлок плохо на него влияет.

Девушка уже раз пятнадцать заправила локон за ухо, но Джон, конечно, полностью это игнорировал: он с гордостью матери-одиночки, наблюдающий первые шаги своего сына, следил за стремительно исчезающими с тарелки продуктами.

Перед тем, как уйти, медсестра предприняла последнюю попытку:

– Мистер Ватсон, может… Сходим как-нибудь в кафе?

Джон посмотрел на неё доброжелательно и так же доброжелательно покрутил рукой с кольцом на пальце. Шерлок не заметил, когда он переместил кольцо, но тем не менее результат был на лицо: девушка стремительно покраснела, а потом промямлила:

– Прошу прощения!

Дверь за собой она захлопнула как-то очень уж громко.

Джон вздохнул.

– А ведь я всего лишь улыбнулся, попросив принести тебе чего-нибудь повкуснее, чем местное подобие пищи, – впрочем, раскаявшимся он не выглядел.

Это произошло внезапно, но Шерлок, неожиданно для самого себя, выпал из реальности.

– Это неверно, в корне не верно! – Шерлок бежал по винтовой лестнице к двери в бункер. Сейчас он помнил абсолютно всё.

Внезапно ступени под его ногами рухнули и Шерлок едва успел зацепиться руками за плиту лестничной площадки. Подняв голову, он увидел Мэри. Она стояла, склонившись над провалом, опираясь на перила. Шерлок заговорил:

– Майкрофт стал сентиментальным? Джон воспользовался вниманием девушки для своей пользы? Чушь! Что-то ведь пошло не так?

– Сама по себе концепция вмешательства в ход событий, полагаю.

– Что это значит? – Шерлок пытался подтянуть себя вверх, но силы стремительно убывали.

– Так ведь работает твой мозг. Ты и сам можешь ответить. Ты визуализируешь всё что попало в твою головушку, но и то, что было там изначально тоже. Скажем, логику и здравый смысл ты представляешь как Майкрофта. Интуицию и инстинкты в виде своей безумной сестры. А что насчёт Мэри?

– Отвагу и самопожертвование?

– Ха, лестно. Ты переоцениваешь свой контроль над ситуацией. Нет, это не как не связано с твоим отношением к субъекту, изображаемому сознанием. Нет, только самое яркое впечатление имеет ценность.

– Тогда что олицетворяет Мэри? – Шерлок и сам не мог понять.

– Угрозу? Ложь? Спасение? Или всё сразу? – Мэри широко ухмыльнулась.

– Не это важно сейчас! С чем мне сейчас придётся столкнуться?

– Тебе придётся иметь дело с собственным выбором, Шерлок. Никто не может знать, хорошо ли ты поступил или плохо. Всё, что тебе остаётся – последствия.

Мэри ухмыльнулась вновь.

– Как это исправить? – у Шерлока уже почти не осталось сил, чтобы удержаться.

– Исправить что? Ты ведь уже всё исправил. Сделал именно то, что хотел. Эффект бабочки, Шерлок, заключается как раз в том, что результат вмешательства окажется непредсказуем. Может быть всё будет хорошо, а может приведёт к последствиям куда более ужасающим. К счастью, тебе не придётся ломать над этим голову.

– Почему? – Шерлок увидел как трещина перед ним стала стремительно расширяться.

– Потому что ничего из этого ты всё равно не вспомнишь.

И Шерлок начал падать.

Детектив моргнул пару раз, встряхнул головой и рассмеялся вместе с Джоном.

Конец.