Текст книги "Любовь и Честь (ЛП)"

Автор книги: Рэдклифф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 4

Фелиция Дэвис встретила их на полпути к дому, когда они поднимались по Хайд-стрит на вершину Рашен-Хилл. Высокая, гибкая чернокожая женщина приветливо кивнула им и пошла около Старк, которая отошла от нее немного влево, чтобы двое агентов Секретной службы оказались чуть позади и с обеих сторон от Блэр Пауэлл.

Они молча поднимались по улице. Блэр, почти не обращая внимания на присутствующих агентов, прокручивала в голове разговор с Кэмерон. Она не могла избавиться от чувства, что что-то было не так. Невзирая на то, что они знали друг друга меньше года и большую часть этого времени провели врозь, Блэр почувствовала, как напряжен голос Кэмерон, и поняла, что это связано не только с усталостью.

Они были вместе в течение двух последних, крайне напряженных месяцев. До этого прошло четыре мучительных месяца, во время которых Кэмерон находилась в больнице, а затем в отпуске по болезни, получив пулю, предназначенную дочери президента. Пулю, которая чуть было не убила Кэм. Под которую агент Секретной службы встала, прикрыв собой Блэр.

Впервые в жизни Блэр столкнулось с суровой действительностью: из-за положения, занимаемого отцом, её жизнь, так или иначе, ценилась выше, чем жизнь другого человека. Она не могла это принять. По этой причине и из-за преследующего её видения – чего эта реальность стоила женщине, которую она любила – Блэр становилось все труднее позволить любому человеку встать между ней и опасностью.

Умом Блэр понимала эту необходимость. Если она будет похищена, то на её отца будет оказано серьёзное давление путем угроз и манипуляций. Блэр знала, что он захочет сделать как человек и её отец. Однако как президент Соединенных Штатов он не сможет так поступить. Именно по этой причине она также несла ответственность за то, чтобы он не оказался в таком положении. Блэр боролось с этими противоречиями всю свою жизнь, находясь в центре общественного внимания с тех самых пор, как её отец стал губернатором. Затем в течение восьми лет вице-президентства, когда его готовили занять должность президента. И вот теперь у нее роман с руководителем ее личной службы безопасности.

" Да, год назад жизнь была намного проще".

"Вам что-то нужно, мисс Пауэлл?" – спросила Фелиция Дэвис, слегка наклонив голову, когда услышала голос Блэр.

"Нет. Все хорошо".

Три женщины шли в тишине. Подойдя к дому, они зашли через парадную дверь. Марсия Кэсселлс, мать Камерон Робертс, вышла пожелать гостям доброй ночи.

Темноглазая ослепительно красивая женщина повернулась, глядя на вошедшее в дверь трио, и улыбнулась.

"Как я вижу, вы все-таки встретились друг с другом".

"Да", – ответила Блэр, улыбаясь в ответ. В повседневной изумрудно-зеленой шелковой блузке и темных брюках Maрсия выглядела как более мягкая и лишь немного более взрослая копия Кэмерон. Только одно это уже вызвало у Блэр улыбку. Ко всему прочему, эта женщина ей нравилась и вызывала уважение. Будучи художницей, Блэр все ещё продолжала испытывать небольшой трепет перед признанным критиками живописцем.

"Могу я вам что-нибудь предложить? – спросила Марсия. – Хотите пить или, может быть, поужинать?"

"Если у Вас есть портвейн – это было бы просто великолепно", – ответила Блэр.

Агенты Секретной службы переглянулись и вышли. Дэвис пересекла гостиную и исчезла в глубине дома для проверки черного хода и территории, прилегающей к задней стороне дома. Старк прошла на кухню, примыкающую к гостиной через арочный проход, и заняла там позицию, с которой могла наблюдать за парадной дверью, при этом находясь достаточно далеко, чтобы не мешать приватной беседе Блэр и Марсии.

"Ты говорила с Кэмерон?" – спросила Марсия, наливая вино в два хрустальных бокала. Пройдя с ними к дивану, на котором сидела Блэр, и, протянув ей один, она села на один из стульев, расположенных рядом с диваном.

Дом был современным многоэтажным строением с большим количеством фонарей, небольшими помостами, которые находились за раздвижными стеклянными дверями и вели к склону холма. Острые углы дома смягчались неброским ковровым покрытием и уютной обстановкой. Это был архитектурный шедевр, предназначенный для комфортной жизни. Только одна из картин, украшающих стены, была написана Марсией. Несмотря на мировую известность, она вела такой же уединенный образ жизни, как и её дочь. "Она звонила, искала тебя".

"Я разговаривала с ней несколько минут назад".

"Полагаю, она не думала, что я замечу, но она казалась... взволнованной".

Блэр колебалась. Она не привыкла обсуждать свои личные проблемы ни с кем, ну, ни с кем, за исключением Дианы. Диана Бликер была её торговым агентом и старым другом, и хотя за прошедшие годы им довольно часто приходилось соперничать за одних и тех же женщин, они прекрасно понимали друг друга. Блэр думала, что из всего, что могут предложить друзья, это – самое главное.

Однако несмотря на ее недолгое знакомство с Maрсией, вместе они прошли тяжелое испытание, после которого между ними возникла глубокая связь. На протяжении сорока восьми часов после того, как Кэмерон была ранена, они находились возле ее кровати. Сорок восемь часов, во время которых Блэр с Марсией не знали, будет ли она жить или умрёт. Они вдвоем были свидетелями ее борьбы за жизнь, разделив горе и ожидание в неизвестности. Кроме этого было ещё кое-что, хотя они никогда не говорили об этом. Они обе любили ее.

Блэр глубоко вздохнула и слабо улыбнулась. "Думаю, это моя вина. Я решила пойти на прогулку и, боюсь, не следовала правилам безопасности, установленным Робертс".

"Я могу только предположить, насколько эти правила нудные".

Блэр пожала плечами. "Это так, но, думаю, к настоящему времени я должна была привыкнуть к ним".

"Очень сильно сомневаюсь, что я смогла бы когда-нибудь к этому привыкнуть, – решительно заявила Марсия. – И мне кажется, что Кэмерон это понимает". В её голосе звучали доброжелательность и сочувствие.

К своему ужасу, Блэр почувствовала, как ее глаза наполнились слезами. Она резко поднялась и подошла к окну, отчаянно пытаясь справиться со своей грустью. "Кэмерон понимает, – сказала она, стоя спиной к Maрсии. – Я знаю, что понимает. Но у нее есть работа, которую надо выполнять, и ее работа – Я. Это самое главное".

"Да. Я знаю, как серьезно она относится к своей работе. Уверена, что именно поэтому её и назначили на эту должность". Голос Марсии был спокойным и нежным. "Любить тебя и одновременно делать свою работу – вот что вызывает у вас трудности".

Пораженная, Блэр резко повернулась, встречаясь с глазами Марсии. "Она говорила..."

"Нет, – сказала Марсия с улыбкой. – Но это видно каждый раз, когда она смотрит на тебя. Я не пытаюсь её оправдать. Она похожа на своего отца: целиком отдается работе, часто в ущерб своим чувствам и желаниям. Но в её защиту..."

"Вам не нужно её защищать. Я лю…". Блэр замолчала, потрясенная. Она не хотела произносить эти слова. Она никогда никому этого не говорила. Во-первых, потому что никогда не было того, кому можно было это сказать. А даже если бы был, то, сказав это, Блэр не смогла бы чувствовать себя в безопасности. Даже с Дианой. Не потому, что она не могла доверять своему старому другу. Просто, произнеся эти слова, ей пришлось бы признать то, что это правда и что она теперь уязвима. Высказать их – означает чувствовать это, что очень пугает.

Они обе молчали, пока Марсия мягко не сказала: "Я не собиралась защищать ее. Мне жаль, просто во мне говорит мать. Я только хотела сказать, что, несмотря на всю ее упертость, она заботится о тебе".

"Я знаю". Блэр подняла бокал и допила оставшуюся часть вина. Затем отнесла его к буфету и положила на серебряный поднос. Я только хотела бы знать, кто стоит у нее на первом месте – я или дочь президента.

Она повернулась и невыразительно сказала: "Мне нужно позвонить ей. Я обещала, что сообщу, когда мы вернемся".

"Надеюсь, что не обидела тебя".

"Нет. Не обидели".

Молча, они кивнули друг другу, пожелав спокойной ночи. Проходя мимо Старк, сидящей в столовой, Блэр, не поворачиваясь в ее сторону, сообщила: "Я иду спать".

Старк не ответила, потому что ответ не требовался. Она связалась по рации с Maком, чтобы сообщить ему, что Цапля находится в безопасности, также она позвонила Кэмерон Робертс в Вашингтон, чтобы сказать ей то же самое.

Теперь она сама могла пойти спать.

* * *

Блэр быстро приняла душ и легла в кровать, обнаженная. Выключив свет, она быстро набрала номер Кэмерон в слабом свете от ЖК-дисплея её телефона. После первого гудка раздался ответ: «Робертс».

"Это я".

"Как ты?"

"Устала. Наверное, нарушение биоритмов".

"Да".

Они не стали вспоминать две последние недели: покушение на убийство, подрыв автомобиля и несколько взрывов. События, напрямую затрагивающую Блэр или агентов её службы безопасности.

Блэр передвинулась на кровати так, чтобы наблюдать за луной, которую то открывали, то закрывали собой разрозненные облака. В доме было очень тихо и спокойно, в отличие от вездесущих городских шумов, которые она привыкла слышать даже на восьмом этаже её пентхауса в районе Грамерси ^{9}в Нью-Йорке. Небо здесь тоже было другим: более ясным, с яркими звездами на нем. Это было прекрасно. Она снова почувствовала укол одиночества. «Расскажи о виде из твоего окна».

Кэмерон затихла, всматриваясь в ночь. "Небо почти безоблачное и очень черное. Я могу видеть звезды, взлетающие и идущие на посадку самолеты. Отблеск слева в нижних слоях облаков – это Белый дом. Он всегда залит светом. Удивляюсь, как там вообще можно спасть..." Она рассмеялась. "Впрочем, тебе это знакомо, да?"

"Да, там не просто заснуть, – задумчиво сказала Блэр. – По многим причинам. Ты ведь знаешь, это не самое моё любимое место".

Кэмерон хихикнула. "Я заметила".

"У тебя уже почти три?"

"Около".

"И в какое время вы, представители бюрократии, начинаете работать?"

"В семь". Кэмерон постаралась скрыть усталость в своём голосе. "Я полагаю, бюрократы ощущают чувство вины за то, что ничего не делают, ну и берут дополнительные часы, чтобы его загладить".

"Думаю, ты попала в точку, – смеясь, согласилась Блэр. – Ты должна поспать, Кэм. Наверняка ты устала ещё больше, чем я".

"По крайней мере я не должна бороться с нарушением биоритмов".

"Нет, но ты совсем не спала на прошлой неделе и, кроме того, у тебя травма".

Наступила тишина. Как Блэр и предполагала, Кэмерон пыталась найти нейтральный ответ. Это молчание сказало больше, чем все остальное. "Насколько всё плохо?"

"У меня на затылке шишка, которая начинает пульсировать в самые неподходящие моменты. Конечно, чего еще можно ожидать, слушая Дойла в течение двенадцати часов..."

"Кэм".

Кэмерон услышала серьезный тон в голосе Блэр и вздохнула. "Я чувствую себя так, будто по мне проехал каток – вперед и назад. Дважды".

"Что еще?" Она вчера видела шишку и ушибы... Боже, это было только вчера? И хотя они выглядела весьма болезненными, потребовалось бы гораздо больше травм, чтобы заставить Кэмерон пожаловаться.

"Ничего серьезного... слабое головокружение, немного размытое зрение".

"Иисус. Ты не должна работать в таком состоянии, ты должна лежать в постели. Разве не можешь отложить этот проклятый брифинг?"

"Это то, что необходимо сделать, и чем скорее, тем лучше. События имеют тенденцию со временем искажаться. У людей может наступить избирательная амнезия ^{10}или появятся случайные воспоминания, которые позволят им выглядеть достойно, а остальные будут показаны в плохом свете…"

"Ты ожидаешь неприятностей?"

Кэмерон снова медлила с ответом. Она проработала более двенадцати лет в Министерстве финансов и не привыкла обсуждать свою работу с кем-либо. Даже когда она и Джанет были вместе, они никогда не обсуждали темы, связанные с работой. А Джанет была сотрудницей полиции. Если бы мы разговаривали немного больше, то, возможно, я знала бы, где она должна была быть тем утром. Возможно, я смогла бы предупредить её держаться подальше, и тогда, может быть, она не умер...

"Кэм?"

"Прости. Думаю, я устала". Она протерла глаза, прогоняя воспоминания. "У нас один мертвый агент и два серьезно пострадавших. Ты и сама была довольно близка к этому. Любое из этих произошедших событий является серьезной проблемой. А всё вместе... это должно быть тщательно рассмотрено и проанализировано".

"Но у тебя ведь не будет никаких проблем из-за этого, да? Боже, Кэмерон... Ты сама чуть не погибла. Если бы не ты, кто знает, что случилось бы с Грант и Сэвард".

"Я буду в порядке. Не волнуйся".

"Расскажи мне, что происходит?" Блэр знала, что просит Кэмерон пересечь черту. Но они уже и так перешли слишком много границ. И если они собирались быть вместе…

Она ждала.

"Полный отчет".

"Я скучаю по тебе". Блэр потребовалась вся ее сила воли, чтобы произнести эти слова. Но это было такое невыносимое чувство, что она не могла держать его в себе. Блэр должна была его озвучить или поперхнулась бы им.

"Я бы отдала все, что у меня есть, чтобы прямо сейчас лежать рядом с тобой, – очень тихо сказала Кэмерон. – Все, что угодно".

"Знаешь, что меня так злит в тебе, Робертс?"

"Нет, что?"

"То, что я не могу злиться на тебя очень долго".

Кэмерон рассмеялась. "Тогда за мной всегда должно быть последнее слово, потому что теперь я знаю, большая часть камней не полетит в мою сторону".

"Ошибаешься, коммандер".

Голос Блэр был очень тихим, но Кэмерон услышала ее и ответила: "Все наладится, как только будут подведены итоги операции".

"Наладится? – спросила Блэр. – Политика Вашингтона никогда не изменится. Ты знаешь это, Кэмерон. Это нечто большее, чем рассмотрение итогов операции".

"Во всяком случае, тебе станет легче. Теперь, когда его остановили…"

"Ты имеешь в виду, когда он мертв?"

"Да", – сказала Кэмерон. "Теперь, когда он мертв, твоя жизнь будет немного легче".

"Его личность установили?"

Кэмерон секунду колебалась. "Нет, еще нет. Экспертиза проводится в Квантико ^{11}, и ты сама прекрасно знаешь, как медленно там вращаются колеса".

"Но ведь нет никаких сомнений, да?"

"Мы уверены, что это он, – убежденно сказала Кэмерон. – Вопрос об идентификации личности всё ещё остается открытым, но Сэвард об этом позаботится".

Блэр беспокойно заерзала под одеялом, точно зная, что Кэмерон сказала ей не всё. Спецгруппа ФБР действительно взяла кого-то. Этот некто преследовал ее, угрожал её жизни и поставил под удар всю её команду агентов. Она была слишком умна и понимала, что именно не говорила Кэмерон – что только время покажет, является ли мертвый мужчина тем самым убийцей.

"Ты собираешься приехать на открытие выставки своей матери?" – спросила Блэр, намеренно меняя тему разговора. Ни одна из них не могла повлиять на обстоятельства дела Влюбленного Парня. Разговор об этом не имел никакого смысла.

"Постараюсь, – ответила Кэмерон. – Я не смогла побывать на очень многих её выставках и знаю, что эта для нее особенно важна. Я сделаю все, что от меня зависит".

"Хорошо. И хотя она бы мне этого и не сказала, но я уверена, что она любит, когда ты их посещаешь".

Кэмерон снова вздохнула и потерла переносицу, снимая напряженность. "Знаю".

"Иди, попробуй немного поспать".

"Хорошо", – заверила её Кэмерон, задаваясь вопросом, действительно ли она услышала интонации прощения в голосе Блэр.

"Позвонишь мне завтра?" – спросила Блэр.

"Да. Как только у меня наступит перерыв. Кстати, об утре. Maк должен будет... "

"Кэмерон, Maк справится со своими обязанностями. Все будет хорошо".

"Верно". Через мгновение Кэмерон мягко добавила: "Спокойной ночи, Блэр".

"Спокойной ночи", – прошептали ей в ответ.

Блэр отключила телефон и положила его на ночной столик. Натянув покрывало до плеч, она продолжила смотреть в окно.

* * *

Кэмерон поставила телефон на базу, затем встала и потянулась. Плечи болели от ударов, полученных, когда взрывная волна отбросила ее на землю. Затем Кэм подошла к окну со стаканом виски в руке и снова посмотрела на ночное небо.

Допив, она поставила стакан на барную стойку. Ей нужно попытаться заснуть. Когда она отвернулась от окна, зазвонил телефон. Кэмерон немедленно его подняла.

"Робертс". Мгновение вслушиваясь, сказала: "Нет, всё в порядке. Отправьте её наверх".

Минуту спустя Кэм открыла дверь, впуская высокую статную блондинку в дорогом изящном вечернем платье.

"Привет, Клэр. Входи".

Глава 5

Было темно, когда Кэмерон открыла глаза и почувствовала теплое дыхание на своем затылке. Женщина лежала, прижимаясь полной грудью к ее спине и нежно поглаживая пальцами изгиб бедра. Кэм начала поворачиваться на спину, но рука, лежащая на её бедре, не позволила это сделать. Знакомый хриплый голос командным тоном прошептал на ухо: «Нет. Не двигайся. И держи глаза закрытыми».

Лежа на боку, Кэмерон закрыла глаза и повиновалась. Каждая клетка её тела сосредоточилась на чувственных поглаживаниях бедра, ребер и плоского живота. Кэм резко, почти болезненно вздохнула, когда пальцы, ласкающие особо чувствительные точки, оставили их.

"Ааа..."

"Шшш"

Желая продолжения, Кэмерон изменила положение, позволив руке путешествовать ниже, между бедрами. Пальцы мягко и нежно прошлись по нервным окончаниям клитора, подрагивающего в нетерпеливом ожидании. Кэмерон услышала свой стон, дрожа от ощущений между ног, зная, что конец изысканной пытки близок.

"Ты намерена довести меня до оргазма?" – замирающим на пиках удовольствия голосом прошептала Кэм.

"Когда-нибудь".

Женщина продолжила ласкать чувствительную кожу, воспламеняя Кэмерон.

"Сейчас? Иисус..."

"Будь терпеливой".

"Я... не могу больше", – выдохнула Кэмерон. Её ноги напряглись, и она готова была взорваться. "Я ... в твоей власти".

Прозвучал хриплый смех. "Ты всегда была в моей власти, разве не этого ты хотела?"

"Ты всегда... знаешь... как... прикоснуться ко мне", – пробормотала Кэмерон, приподняв и раздвинув бедра, приглашая войти.

"Перевернись на живот", – приказал сладкий голос.

"Я так близко. Можно кон..."

"Просто сделай это".

Дрожа, Кэмерон перевернулась на живот, зажмурив глаза и сжимая подушку в руках, пытаясь сохранить контроль. Она застонала, когда рука скользнула между ее ног и требовательно вошла в неё, одновременно скользя по клитору.

"О, боже..."

Кэм находилась на грани. Еще несколько толчков и все закончится.

"Я сейчас кончу", – предупредила она, едва дыша.

"Знаю. Это то, что ты хотела, верно?"

"Да. Боже, да... Клэ..."

Кэмерон резко проснулась, потрясенная приближающимся оргазмом. Задыхаясь, она откинула одеяло и свесила ноги с кровати, сжав руками матрац, когда боролась со своими странными ощущениями.

"Боже".

С дрожащими ногами, напряженным телом, находясь на самом краю оргазма, Кэм, наконец, заставила себя успокоиться. Красные цифры на прикроватных часах показывали 6:05. Она спала всего час и была совершенно одна.

Мокрая от пота, тяжело дыша, Кэмерон поднялась и, пошатываясь на деревянных ногах, прошла в ванную. Включила душ и встала под воду, прислонившись лбом к прохладным плиткам.

"Иисус, " – снова прошептала она.

Она не могла вспомнить, чтобы что-то подобное происходило раньше. И то, что это случилось после тревожащего ночного визита, ошеломило её. Кэм продолжала дрожать от неудовлетворенного желания, пульсирующего глубоко внутри, хотя знала, что легким прикосновением могла бы удовлетворить свою потребность. Ее тело кричало, требуя этого, но сердце сопротивлялось.

Подставив лицо под струи холодной воды, она позволила им хлестать по голове и груди. Дрожа, Кэмерон оперлась руками на стену и опустила голову. Наконец, давящая боль между ее бедрами начала ослабевать, и она откинула голову назад, потирая лицо обеими руками.

Кэм стояла под душем довольно долго, пока желание в её теле не затихло совсем и голова не прояснилась, за исключением слабой головной боли. К счастью, она не является отвлекающим фактором, потому что Кэмерон будет необходим весь ее умственный потенциал, когда она снова встретится с Карлайлом и другими менее чем через час.

В настоящее время она не могла позволить себе думать о том, что только что произошло. Или о том, что было накануне вечером.

* * *

«Давайте подведем итоги, – сказал Стюарт Карлайл группе людей, сидевших вокруг стола с чашками кофе. – Рапорты агентов, находившихся на месте проведения операции, подтверждают события, которые изложены в отчете агента Робертс. В них нет ничего нового или противоречивого».

Агенты ФБР, Секретной службы и полиции Штата предоставили информацию о том, как ночью неопознанный субъект заманил женщину, которая, по его мнению, являлась Блэр Пауэлл, в заброшенный парк аттракционов. Толщина собранных в папку отчетов с вышеупомянутой информацией составляла 2 дюйма. Копия папки лежала на столе перед каждым человеком рядом с другой в таком же толстом переплете. В ней находились предварительные результаты судебных и лабораторных исследований. Они потратили большую часть дня, изучая их. Карлайл указал на них, говоря: "Я думаю, все мы можем согласиться с тем, что при данном уровне угрозы охраняемому лицу наши потери приемлемы. Приемлемы и неизбежны".

Эта фраза означала, что никто не будет считаться ответственным за цепь событий, приведших к очень серьёзным ранениям нескольких агентов.

"Мой отдел вместе с нью-йоркским филиалом бюро будет ожидать окончательных итогов экспертизы в целях идентификации личности", – добавил он, умолчав об относящихся к расследованию ошибках ФБР, которые позволили преступнику ускользать от целевой группы в течение многих месяцев. Скрывая оплошности ФБР, он извлекал выгоду: они становились его должниками, и он получал рычаги давления на них в будущем. "Итак…"

"Остается вопрос о нарушении требований безопасности в Центральном парке", – перебил Патрик Дойл.

Карлайл настороженно взглянул на массивного мужчину с толстой шеей и привлекательным лицом, сидящего напротив него в дальнем конце стола. Жесткие голубые глаза пристально смотрели на Стюарта.

Специальный агент ФБР Патрик Дойл возглавлял целевую группу, сформированную для поиска и ареста мужчины, преследующего дочь президента после первой попытки покушения на ее жизнь. Прежде чем Карлайл успел ответить, заговорила Кэмерон.

"Этот вопрос относится к юрисдикции Секретной службы и не будет рассматриваться здесь, Дойл". Это был бесспорный факт. Все присутствующие знали, что Секретная служба никогда не обсуждает свои процедуры и протоколы ни с кем за пределами агентства. И, конечно, Дойл тоже об этом знал. Так какую же игру он затеял?

"Полагаю, что по результатам двух почти успешных попыток покушения на жизнь высокопоставленного охраняемого лица, можно поставить вопрос о невыполнении своих обязанностей службой безопасности, – многозначительно сказал Дойл, пристально глядя на Стюарта Карлайла. – В конце концов, всякий раз, когда Цапля присутствует на публичных мероприятиях, ее команда координирует действия всех остальных служб, правильно? Полиции, Управления городским транспортом, специальных групп... всё с начала до конца. Так, если посторонний проник через все это, кто виноват?"

"Секретная служба не комментирует свои процедуры", – сухо ответил Карлайл, но вызов был брошен. Как человек, непосредственно курирующий команду, обеспечивающую безопасность Первой дочери, он не мог проигнорировать критику или прямое обвинение в невыполнении своих обязанностей службой безопасности.

"Я согласен с агентом Дойлом, – произнес Роберт Оуэнс, заместитель директора Агентства национальной безопасности. – Мое агентство также нуждается в отчете о произошедших событиях".

"Прекрасно. Я пришлю Вам отчет", – резко сказал Карлайл.

"Возможно, потребуется что-то более официальное… – ответил Оуэнс, – например, беспристрастное расследование".

Руки Кэмерон, лежащие на коленях, сжались в кулаки. "Кто будет проводить расследование?"

"Министерство юстиции должно назначить группу специалистов для анализа и выявления произошедших ошибок", – незамедлительно ответил Оуэнс, что позволило предположить, что он заранее готовился к такому развитию событий.

"Они потребуют предоставить им информацию, которая имеет принципиальное значение для безопасности Первой дочери", – подчеркнула Кэмерон.

"Ну, это еще предстоит выяснить, не так ли?"

Кэмерон ожидала, что Карлайл скажет своё слово и положит конец этому обсуждению. Но спустя несколько секунд тишины её охватил гнев.

"Я обдумаю это", – наконец сказал Карлайл. "Мы закончили, господа?"

Все согласились, и раздался скрежет стульев, когда собравшиеся начали расходиться. Кэмерон даже не смотрела в направлении Дойла. Она была уверена, что он ухмыляется и понимала, что, увидев его лицо, бросится на него прямо через стол. Как только последний человек вышел, она резко встала.

"Иисус Христос, Стюарт, Вы действительно позволите пройти этому предложению Дойла и Оуэнса о создании комиссии по расследованию? Вы что, черт побери, собираетесь создать прецедент вмешательства в дела Секретной службы? У нас имеется внутренний отдел для расследования подобных случаев".

"Еще ничего не решено", – резко ответил Карлайл, который был близок к тому, чтобы взорваться.

"Как насчет того, чтобы послать их в их же бюрократические задницы?"

"Не очень тактично"

"К черту вежливость. Мы говорим о том, что может подвергнуть риску нашу работу" Кэмерон пыталась понизить голос, но она очень устала, и ее слишком тошнило, чтобы контролировать все сразу. "А это подвергает опасности лица, находящиеся под нашей защитой. Я не буду этого делать".

"Вы будете делать все, что я сочту необходимым", – раздраженно сказал Карлайл.

"Нет, если это может поставить под угрозу жизнь Блэр Пауэлл".

"Если Вы откажетесь давать показания перед комиссией по расследованию, Вы будете обвинены в неуважении к уполномоченному федеральному следственному органу. Очевидно, что в лучшем случае Вы потеряете работу, а в худшем – можете оказаться в тюрьме".

Она внимательно посмотрела на своего босса, человека, которого, как она думала, знала, и не смогла понять, что у него на уме. Тогда Кэм решила, что её это не волнует. "Прекрасно. Если я Вам потребуюсь, Вы знаете, как меня найти".