Текст книги "Ведьмина Судьба (СИ)"

Автор книги: Рассказчица Фай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

  – Я жил по-настоящему, пока любил Эржебет и пока она любила меня, – горько вымолвил Всеволод и Анна увидела, что его тёмные глаза блестят от переполняющих их слёз.

  – Тогда спаси сына, ради которого она пожертвовала собой – во имя любви к ней.

  Всеволод молча смотрел в глаза Анны, и это был очень мрачный и тяжёлый взгляд – девушка понимала, как трудно ему смириться и принять её слова.

  – Есть, конечно, и другой выход... – тихо промолвила она. – Ты мог бы обратить его. Так, как это делают вампиры. Тогда он станет сумеречником, как ты и мечтаешь, правда, низшим. И будет постоянно нуждаться в тёплой крови живых существ. Впрочем, и тебе самому для того, чтобы создать необходимую связь, придётся испить его крови и стать зависимым от неё. Готов ли ты на это?

  Мужчина застыл, словно каменное изваяние. Зрачки его глаз расширились, лицо побелело – слова Анны пронзили его как стрела.

  – Ну так что, Всеволод? Готов ли ты преступить через свои принципы ради своих эгоистичных желаний? И сделать сына вампиром, который будет жить столько, сколько захочет – вот только что это будет за жизнь...

  Мужчина не сразу нашёлся с ответом – настолько поразила его идея, высказанная Анной. Он соединил руки, словно в молитве, закрыл глаза, опустил голову и просидел так довольно долго... По его щекам не переставая бежали прозрачные дорожки слёз.

  – Спасибо, – наконец тихо прошептал он. Открыл глаза и уже совсем другим взглядом посмотрел на ведьму – тёплым и дружеским. – Спасибо тебе большое, ведьма Анна. Ты напомнила мне то важное о себе, что сам я уже успел позабыть. Я чуть было не совершил ужасную ошибку... Но я намерен поступить правильно. Я возвращусь в Лан'Эрсеттер, в наш родовой замок, и проведу ритуалы Прощания. Тогда сумеречная кровь растворится в теле моего Эверетта, будто бы её и не было. Мне уже случалось наблюдать, как такое происходит с человеком. Мой сын выздоровеет. И это главное.

  – Именно это и есть самое главное – чтобы те, кого мы любим, были здоровы, – согласилась Анна, печально глядя в сторону фотографий с чёрной иномаркой.

  Всеволод перехватил её взгляд и вдруг снова легонько сжал её ладони в своих руках.

  – Позволь мне сделать ещё кое-что для тебя, ведьма Анна. Сейчас я сообщу тебе своё истинное имя, чтобы ты могла позвать меня на помощь, в случае, если ты окажешься в затруднительной ситуации. Что-то подсказывает мне, что я ещё буду иметь шанс в будущем оказать тебе дружескую услугу.

  Анна слушала его голос, который окутывал собой как колдовская пелена, и понимала, что поневоле тает под его влиянием. Магия очарования, присущая всем фэйри, была в нём невероятно сильна. Вот что значит – высший... Он проникся к Анне симпатией, и магия обаяния проснулась в нём со всей своей завораживающей красотой. Его лицо смягчилось, взгляд теперь был очень нежным и даже тембр его голоса изменился – словно бы стал глубже и притягательнее. Неужто высший решил соблазнить Анну? Только этого ей не хватало...

  Он наклонился к ней, и Анну окутал запах его парфюма, смешанный с личным запахом его тела. Анна любила магию ароматов, обращала на них внимание, а потому сразу же распознала горьковатые ноты полыни, сухую древесность ветивера, и свежесть мяты, смешанную с терпкостью лимонной цедры. А подо всем этим – будоражащий бархатистый флёр нечеловеческой кожи... Композиция показалась Анне очень вкусной. И нетипичной для сумеречников – говорили, что они плохо переносят травы и эфирные масла, предпочитают тяжёлые дымные ароматы, подобные церковному ладану, и о присутствии тёмного фэйри в помещении можно догадаться именно по такому запаху, который как дым возникает в помещении словно бы сам собою. Похоже книги и впрямь содержали в себе массу неоднозначной информации...

  Всеволод посмотрел в глаза Анны долгим глубоким взглядом, медленно приблизился и прошептал ей на ухо одно-единственное слово. Сложное и длинное, словно ария потусторонней музыки оно проникало в душу, наполняя её таинственной магией тёмных фэйри. Анна прерывисто вздохнула. Всеволод не спешил отстраняться. Его губы мягко защекотали мочку её уха. Анна ощутила, как её кожа покрывается маленькими испуганными мурашками. Сумеречник снова посмотрел прямо в глаза Анне и его губы тронула лёгкая улыбка. Анна замерла, затаив дыхание. Взгляд Всеволода гипнозитировал, запах кружил голову, губы манили, а руки так нежно сжимали её пальцы...

  Анна до боли закусила нижнюю губу, отодвинулась, отвела взгляд, усилием воли сбрасывая с себя действие его чар. Чуть было не поддалась обаянию фэйри, надо же. А ещё ведьма... Девушке стало очень неловко. Всеволод, почувствовав это, тут же засобирался в обратный путь, но Анна задержала его.

  – Подожди немного... Я знаю, что тебе нужно спешить, но позволь мне приготовить тебе ещё чая на дорогу. Я заварю травы в термосе, это не займёт много времени. Лучше поберечься... Не то действительно простынешь, и все ритуалы придётся проводить в сопровождении кашля и горы мокрых платков.

  Всеволод широко улыбнулся, обнажая свои нечеловеческие зубы.

  – Я премного благодарен тебе, госпожа Анна. Премного благодарен...

  *

  Ночное такси увезло Всеволода на вокзал под непрекращающимся проливным дождём, а Анна ещё долго не могла прийти в себя, потрясённая ощущениями от общения с сумеречником.

  В их с Александром жизни находилось место романтике и чувственной физической стороне любви, но нечеловечески яркая энергетика фэйри порождала необыкновенно острые ощущения и переживания, которые волновали и влияли на разум и тело, подобно наркотику... Вновь и вновь Анна вспоминала прикосновения рук Всеволода, его утончённые манеры, его голос, его полынный запах... Он словно бы проник в её естество. Анна начала лучше понимать Эржебет. Наверняка она испытывала нечто подобное... И во что бы то ни стало хотела оставить что-то ценное от этой невероятной любви, настолько сильно, что сознательно пошла на столь большой риск. Наверняка она понимала, что какими бы сильными не были её чувства, век человека совсем недолог по сравнению с вечным сумеречным существованием такого высшего фэйри, как этот, назвавшийся Всеволодом Кронли.

  Анна потрясла головой, словно бы вытряхивая из неё навязчивые мысли о сумеречнике и заставила себя думать об Александре, и только о нём одном. Она очень ярко оживила свои ощущения и воспоминания о его ласковых прикосновениях, поцелуях... О том, как им было хорошо вдвоём. Его голос, напевающий под гитару, звучал в её ушах так явно... И его самый родной на свете запах, казалось, всё ещё хранится на ней самой...

  Тоска по любимому отозвалась острой болью... Анне была невыносима мысль о том, что их общий путь с Александром мог быть прерван столь скоро. Стоило ей отпустить страх связанный с проклятием отмерянных пяти лет, как случилась новая беда, что угрожает жизни её любимого Лучика. И девушка снова ощутила сильнейшую злость. Ей хотелось ухватить того неизвестного ей пока кого-то, кто вёл чёрную иномарку, и разорвать его на клочки. Но может быть, её настоящий враг – не он?

  'На что ты готова?' – вновь вспомнились девушке демонические алые очи, – 'Можешь ли ты сказать, что способна на всё?'

  *

  Прижимая к груди тонкую стопку документов, что привёз Всеволод, Анна на негнущихся деревянных ногах спустилась в одну из подвальных комнат. Там, в пустоте необустроенной кладовой в круге кристаллов, разложенных на полу, находился призрачный мужской силуэт. Анна села на пол, скрестив ноги и посмотрела на него снизу вверх. Его глаза были закрыты, руки скрещены на груди. Он был так же неестественно бледен, как и живой Александр, лежащий на больничной койке.

  – Ты почувствовал себя виноватым, – негромко произнесла она, – Поэтому и не хочешь теперь возвращаться ко мне, не так ли? Тебе попросту сделалось очень-очень стыдно за то, что ты натворил...

  Полупрозрачный Александр открыл глаза.

  – Анна, родная – он протянул к ней руки, улыбнулся.

  Девушка встала и глядя ему в глаза спросила:

  – Когда ты начал сотрудничать с мафией? И для чего – неужели у нас было недостаточно денег? Или же... – внезапная догадка поразила её, – Или же ты работаешь с ними с самого начала и обманываешь меня тоже с самого первого дня? Те твои богатые иностранцы, благодаря которым ты так быстро выкупил дом... Это были на самом деле эти головорезы, не так ли? Ответь же мне! Ты меня вообще слышишь? Александр?!

  Призрачный дух улыбался, но не собирался отвечать на вопросы.

  – Ты... Ты не слышишь... И не понимаешь ни слова из того, что я тебе говорю...

  Анна обессиленно опустилась на пол, из её глаз побежали по щекам дорожки слёз. Но отчаяние быстро смылось поднимающейся изнутри горячей волной. Всё её существо заполонила вскипающая ярость. Горячая волна пронеслась по телу, сконцентрировавшись в руках. Ладони девушки заполыхали ярким янтарным пламенем, осветившим небольшую комнату так ярко, словно внутри находилась новорожденная звезда.

  – Отвечай мне! – крикнула она в лицо призраку, не помня себя от гнева, – Говори правду!

  Но дух Александра не слышал её, или не хотел слышать, и не мог ответить. Как зачарованный он смотрел на пляшущее в её руках пламя.

  И вдруг он заговорил... Глухо и хрипло, и каждое его слово падало на сердце Анны как камень.

  – Когда меня нарекли твоим хранителем, ты спросила меня, смогу ли я справиться с твоим пламенем... Смогу ли остаться неопалённым, когда твоя сила проснётся. И я ответил, что буду хранить твоё пламя, так же как храню и саму тебя.

  – Что? О чём ты? – Анна ошарашенно смотрела на призрачного Александра. Но он не мог – или не хотел – сказать ей больше.

  Анна тут же подумала о статуе, что подарила ей это живое пламя. О единственной на тот момент уцелевшей статуе в группе из двенадцати героев, хранителей мира. Но Анита сказала, что Александра не было среди хранителей...

  'А ведь я так и не рассказала ему об этом,' – с горечью подумала Анна, – 'Испугалась того, что мне открылось, испугалась этого пламени, и промолчала... Выходит, что мы оба были не до конца откровенны друг с другом'.

  Подавленная и мрачная, Анна заставила себя принять душ и улеглась на матрас рядом с призрачным Александром. Поняла, что уснуть не сможет, повертела в руках свой смартфон, покусала губы, повздыхала, размышляя, а потом наконец сделала то, что следовало сделать уже давно – позвонила подругам.

  *

  – Не понимаю, почему ты не сообщишь об этом, куда следует? Теперь у тебя есть неопровержимые доказательства... – несколькими часами спустя ворчала Махадажали, пока Анна с нескрываемым отвращением глядела на фотографии преступников, веером разложенные на кофейном столике в гостиной.

  Анна молча выудила крупный алый гранат из объёмного пакета, который привезла Хотдал, прижала его к себе, и улеглась на краешек дивана, свернувшись грустным клубочком.

  – Неужели ты не понимаешь, Махи? Анна опасается, что у Александра могут возникнуть серьёзные проблемы, если она это сделает... – ответила вместо подруги Анита.

  Строгая готичная красавица хмурилась и массировала виски кончиками пальцев. У неё сильно болела голова из-за запаха, что оставил после себя сумеречник, и ни благовония, ни специальная очищающая смесь эфирных масел, которой поделилась с ней Анна, не спасали.

  – По-моему сейчас у Александра есть гораздо более серьезная проблема, касающаяся его здоровья, и в первую очередь надо решать именно её. – Вставила свои пять копеек София, нервно заламывая пальцы с громким хрустом.

  Она приехала одна, без своей сестры Верушки, которая не смогла оставить их больного пса Хоуди в одиночестве. Но что значит больной пёс по сравнению с безжизненно лежащим на больничной койке Александром... И хоть Анна и заверила Софию, что всё понимает, Софии всё равно было очень неловко.

  Отсутствовала и Карена – её увлекли ухажёры и путешествия, и они с Анной всё чаще теряли нить общения.

  – А если эта проблема неразрешима? Доктор ведь даже точный диагноз не смог поставить... То ли глубокая кома, то ли и вовсе летаргический сон, – тихо и горько проговорила Махаджали. Сейчас её глаза были украшены линзами насыщенного лилового оттенка, как у эльфийки, и пока она говорила, в них серебристо блеснули слёзы. Ей было очень жаль Александра.

  Задумчиво водя пальцами по шершавой шкурке граната, Анна мрачнела всё больше и больше с каждой новой мыслью, высказываемой подругами. О странной демонической тени она пока не стала им рассказывать – чувствовала, что это её личный враг, её личный вызов, и до поры до времени стоит сохранить его в тайне.

  Хотдал тяжело, шумно вздохнула, в который раз за этот вечер, отобрала у Анны гранат и направилась в кухню, чтобы помыть его.

  – Анна, дорогая, хочешь, я напишу своему знакомому шаману из традиции чёрной луны? Или Корвенусу, помнишь его? Ну, или свяжусь с ковеном Аль-Терра, у них есть сильные целители. Правда, сейчас место их пребывания держится в тайне, но я думаю, что...

  Анита говорила быстро и сбивчиво, голос её слегка дрожал. Анна с подозрением посмотрела на подругу, вгляделась в озёра её зеленовато-голубых глаз, считывая эмоции и ощутила что-то среднее между сильным смущением и глубоким самоупрёком. Анита как будто ощущала свою личную вину в случившемся. Анна подняла бровь в немом вопросе.

  Хотдал вернулась и встала перед Анитой, возвращая Анне блестящий вымытый гранат, но увидев, что Анна лишь неуверенно ковыряет корочку ногтями, вздохнула всё так же тяжело, принесла из кухни нож и глубокую тарелку, снова отняла гранат и принялась сама его очищать. Спелый плод брызнул тягучими алыми каплями. Анна с благодарностью взяла тарелку, и запустила зубы в сочное скопление гранатовых зёрен.

  Анита тоже подошла, чтобы взять очищенных зёрнышек. Цвет её помады соперничал с яркостью гранатового сока. Анита аккуратно отёрла кончиком мизинца рубиновые капли со своих губ и Анне подумалось, что со стороны она сейчас вполне может сойти за вампиршу, которая наслаждается кровью юного красавца, а не гранатовым соком.

  – Дело в том, что я их видела, – тихо сказала Анита, несмело глядя Анне в глаза.

  – Кого? – не сразу поняла Анна.

  – Александра и этих двоих, – Анита кивнула в сторону фотографий, – Примерно за неделю до того, как всё это случилось... Они сидели в летнем кафе на углу Поклонской и Волновой. Увлеченно беседовали. Александр меня не заметил, и я не стала подходить к ним. Те двое вживую выглядят ещё более непривлекательно, чем на фото, и с первого взгляда видно, что они за... фрукты.

  – Почему ты не рассказала мне? Ведь ты видишь гораздо больше, чем обычные люди...

  – Да, я увидела их грязную энергетику, идущую от них опасность. Но такие люди безобидными милашками и не бывают... И я увидела также и то, что Александру они зачем-то нужны. Вот и решила не вмешиваться...

  – Ты ему не доверяешь? – неожиданно вклинилась в их диалог Хотдал. В её голосе зазвучала почти материнская строгость. – Законная супруга обязана поддерживать своего мужчину, что бы ни случилось.

  – То есть, если Александра посадят за незаконные махинации, Анна должна будет сесть вместе с ним, по-твоему? Как правильная жена? – мгновенно вспыхнула София.

  – Вовсе нет, – спокойно ответствовала Хотдал, – Правильная жена сделает так, что никто не сможет посадить её мужа в тюрьму.

  – Это каким же образом? – поинтересовалась София.

  – Не знаю, – всё так же флегматично откликнулась Хотдал, – Ведь Александр – не мой мужчина, а Анны. Только она может узнать, как спасти его.

  – Но как?

  Хотдал без слов прижала ладони к сердцу, закрыла глаза, и глухо, с сильным напевным акцентом начала рассказывать:

  – Когда миро баро ром (мой большой мужчина) попал в беду, и один грязный бэнг (чёрт) грозился упечь его в тюрьму, потому что он отказался ему заплатить, моё сердце подсказало мне, что я должна поехать в горы, в аул моего двоюродного брата и его шувани, и просить у них помощи. Они помогли. Я не знаю, как они это сделали, но все обвинения сняли, и от вымогателя мы больше ничего не слышали.

  – Попросить помощи... – задумчиво прошептала Анна. Она стала так и эдак мысленно перекатывать эти слова в своём воображении, пробуя их на вкус и взвешивая на невидимых весах. Должна ли она действительно сейчас искать помощи у кого-то другого? У другой сильной ведьмы или у своего знакомого детектива?

  – Нет, – наконец медленно проговорила Анна, – Я не стану искать помощи на стороне. Я не ощущаю правильности в этом. И в моём сердце... нет никаких подсказок. В моём сердце горит пламя злости. Я сильно злюсь на Александра и...

  '... и на того странного демона, что так нелепо дразнит меня!' – закончила Анна мысленно.

  – Тогда найди способ выпустить твою злость, и твой огонь, – тихо сказала Анита.

  *

  Анна попрощалась с подругами, и грустно глядя, как от её дома в который раз за эти два дня уезжает чужое такси, решила и сама прогуляться, чтобы проветриться и освежить свои мысли. Ливень больше не шёл, воздух был кристально чистым и острым, и Анна с наслаждением вдыхала его холодную свежесть, ощущая приятное облегчение.

  Ноги сами привели её к автобусной остановке, где как раз стоял пустой ночной автобус. Анна присмотрелась к названиям, обозначенным на его синем боку. Одной из точек маршрута был городской госпиталь, в котором сейчас находился Александр. Её Александр и... И загадочная тень с демоническим голосом, которая злила Анну ещё сильнее, чем вся эта странная и страшная ситуация с бандитами. Решение пришло быстро – Анна поднялась по ступенькам и улыбнулась водителю, круглолицему кудрявому мужчине в форме и кепке.

  – Куда вас отвезти? – ответил улыбкой на улыбку водитель.

  – А это возможно, чтобы вы повезли меня одну, к той остановке что мне нужна?

  – Так ведь всё равно нет больше никого. Да и в такое позднее время без крайней нужды не путешествуют, уж я-то знаю...

  Анна с благодарностью передала водителю несколько монет. Ей всё-таки приходится принимать чужую помощь... Видимо, чистой дуэли не выйдет. В памяти всплыла мистическая потусторонняя музыка, нашёптанная сумеречным эльфом. Придётся ли ей прибегнуть и к его поддержке?

  *

  Ночной сторож больницы не удивился, увидев Анну – это был уже далеко не первый случай, когда она приезжала навестить Александра глубокой ночью, ведомая неизбывной тоской, измученная бессонницей.

  Войдя в палату, Анна сразу почувствовала – что-то не так. Александр всё такой же бледный и неподвижный, лежал на своей койке, окружающие его приборы работали, как обычно, но сама атмосфера в палате переменилась. Словно бы невидимый холодный туман сгустился в комнате, вытеснив кислород.

  Анна прошептала несколько слов, повела руками перед собой, пытаясь разогнать морок. И тут же ощутила чужое сопротивление, сопровождающееся уже знакомым ей жутким звуком – низким, глухим, рокочущим гортанным демоническим смехом. Она сделала несколько шагов наощупь, наклонилась, нашла руку Александра – та была холодной, как лёд.

  – Ах ты, тварь... – зло прошептала Анна, – Набрался смелости и решил забрать у него все силы, какие только остались? Ну уж нет, я тебе этого не позволю!

  Анна вскинула руки, на кончиках пальцев засиял яркий золотистый огонь. Камень-помощник в её обручальном кольце сверкнул и заискрился всеми цветами радуги.

  – Покажись, демон! – воскликнула Анна, сплетая из золотистого огня узор наподобие аркана с петлёй. – Повелеваю, покажись мне!

  В следующий миг вокруг Анны сгустился непроницаемый чёрный мрак – вместо того, чтобы проявиться в физическом плане реальности, демон открыл ей вход в своё сумеречное подпространство. Анна обернулась и встретилась взглядом с полыхающими алыми очами.

  – Здравствуй, ведьма, – пророкотало нечто.

  Это было огромное рогатое существо с отвратительно склизкой чёрной шкурой и широкими кожистыми крыльями. Голова его представляла собой уродливый и неправильный анатомически союз между вытянутой плоской мордой крокодила с зубастой пастью и увенчанной длинными загнутыми рогами козьей мордой с характерной бородкой. Тело тоже напоминало огромное крокодилье брюхо с хвостом, удерживающееся над землей на шести кривых козьих ногах. То ещё зрелище... А уж какую вонь оно источало! Анна поморщилась от отвращения, её замутило.

  – Готова ли ты на всё, чтобы спасти своего возлюбленного, ведьма?

  – Да, я готова, – сказала Анна, с колотящимся сердцем поднимая руки повыше и готовясь закинуть импровизированный аркан на шею мерзкой твари.

  – Ну, и что же ты, ведьма, предложишь мне взамен за его жизнь?

  Демон пошевелил своими козьими конечностями и крокодильим хвостом, и Анна разглядела, на чём он стоит – высеченный из белого мрамора памятник с именем и портретом Александра венчал невысокую сырую могилу...

   Анна похолодела, ею овладел липкий страх. Дышать стало трудно, руки у неё задрожали, и призванный ею золотой огонь начал меркнуть и угасать.

  'Это иллюзия, обман', – одернула она себя, – 'Он лишь пытается заморочить мне голову!'

  – Что ты готова мне дать, ведьма? Ну же, быстрее, решай! Или я заберу его!

  – Ты не заберёшь его, – хрипло проговорила Анна, – Я не позволю тебе его забрать! И я дам тебе только то, что ты заслуживаешь – смерть! Я уничтожу тебя!

  Анна вскинула руки, но демон опередил её. Ударив своим мощным хвостом раз, другой, третий, он вызвал сотрясение, расколовшее сумеречное подобие земли. Трещины дошли до Анны и ее ног коснулась волна пронзающей боли. Анна охнула и упала. От демона к ней потянулся холодный туман, лишающий её воли, усыпляющий её. Анна держалась из всех сил, чтобы не потерять сознание.

  – Я тебе не по зубам, ведьма, – морда существа искривилась в гротескном подобии улыбки. – Я для тебя слишком силён.

  – Силён? Это не твои силы, а украденные... И ты всё время называешь меня ведьмой, рогатый... Но ты кое-чего обо мне не знаешь. И эта ошибка будет стоить тебе жизни, – медленно вставая, сквозь боль и морок проговорила Анна голосом, который сама не узнала.

  Демон вновь издал свой жуткий смешок. Глядя на его мерзкую ухмылку с рядами гнилых зубов, Анна ощутила новый прилив злости, и это придало ей уверенности. Она прошептала несколько формул, появившихся в её голове, разделила угасающий огонь в своих руках на множество тонких нитей, замахнулась и бросила их в демона, опутав его ими, словно сетью, сверху донизу. Огонь прожёг чёрную шкуру с громким шипением, плоть демона начала дымиться и плавиться как кипящий асфальт, и он страшно заревел от боли.

  – Amenum sancre ab ordum, amenum oste de dio nab erdum, – губы ведьмы шептали могучие слова несуществующего более языка, который никак не могла знать девушка Анна, но знала древняя огненная хранительница, что до поры до времени дремала в ней, в новой жизни, под новой оболочкой.

  Демон тщетно пытался скинуть с себя пылающие золотом нити. Он шипел, плавился и ревел, исторгая из своей тучной туши потоки зловонной чёрной слизи. Формула экзорцизма, которую не переставая шептала Анна, добавляла ему страданий. Продержать бы его так еще несколько минут, чтобы он совсем издох... Но Анна ощущала, как её золотистый огонь ослабевает, и нити, удерживающие демона, постепенно угасали. Анна поняла, что долго так не продержится, и отразить следующую атаку демона будет гораздо труднее.

  'Ну что же, придётся мне воспользоваться твоим даром, король сумерек', – мысленно обратилась Анна к сумеречному фэйри, что лишь формально звался Всеволодом и тихо выдохнула ту мелодичную песнь, в которой было заключено его истинное имя, и которую он сам вложил в ее память.

  Он не заставил долго себя ждать – лиловая тень тут же промелькнула над головой Анны, остановилась и сгустилась перед нею в облике всё того же высокого, аристократически красивого мужчины в элегантном старомодном костюме-тройке. На сумеречной стороне его фигура выглядела ещё более нечеловечески изящно и утончённо, длинные пальцы венчали чёрные когти, лицо было более вытянутым... И по его белоснежной коже, длинным заострённым ушам, выделяющимся скулам, безупречно чёрным длинным волосам и тёмно-лиловым глазам было понятно – это настоящий высший фэйри, не просто сумеречный эльф, но один из их королей. Он галантно поклонился Анне, посмотрел ей в глаза, легко улыбнулся, и только потом обратил внимание на демона.

  – Желаешь ли ты, чтобы я прикончил... Это? – губы сумеречного короля брезгливо искривились.

  – При всём уважении, убить его ты не сумеешь. Он скопил много сил, явно не один год таскался за теми бандитами, подбирая их жертв...

  Анна говорила через силу, руки у неё дрожали, волосы на лбу слиплись от пота.

  – Тогда я постараюсь его сковать покрепче и удерживать, а ты продолжай читать то своё заклинание...

  Анна бросила на него удивлённый взгляд.

  – Я слышал твой голос и... Гм, видимо мне всё-таки придётся сознаться. Что же, всё просто – я следил за тобой. Так как не смог остаться к тебе равнодушным, и...

  – Ладно, об этом потом, – хрипло прервала его Анна, – Сперва надо с этой тварью покончить...

  Собрав все остатки своих сил, ведьма продолжила читать древние формулы, а сумеречный фэйри сгустком лилового тумана окутал демона, привязывая его к месту и не давая двигаться. Огненные нити Анны окончательно погасли, и демон заревел с удвоенной силой, пытаясь вырваться. В лиловом тумане промелькнули огромные, серые когтистые лапы анима-формы сумеречника и демон зло зарычал – на присутствие ещё одного противника он явно не рассчитывал, и поняв, что проигрывает, предпринял отчаянную попытку уйти. Под его копытами открывался и тут же закрывался маленький локальный портал – Всеволод всячески мешал демону им воспользоваться, привязав своим лиловым туманом и кромсая когтями.

  – Amenum unde tenebrae de voilare, amenum est noste de lumina nuo... Ну же, сдохни уже, – со злостью прошептала Анна, чувствуя, как силы окончательно её покидают. У неё дрожали уже не только руки, но и спина, и ноги... Камень-талисман в кольце отдал ей всё, что хранил в себе, а новую энергию взять было неоткуда.

  – Огонь! – долетел до Анны измененный, хриплый голос Всеволода, – Ударь его своим огнём, Анна!

  – Но я не могу призвать огонь снова, у меня больше нет сил, – с отчаянием крикнула в ответ Анна.

  Когтистые лапы сумеречника сомкнулись у демона на глотке и тот яростно хрипел, пытаясь отодрать от себя длинные, изогнутые чёрные когти. Хвост демона отчаянно молотил в попытках задеть Всеволода. Анна видела – каждый дюйм склизкого чёрного хвоста покрыт загнутыми шипами, источающими ядовитую зелёную слизь.

  – Есть! У тебя внутри источник бесконечной силы! Ты сама и есть сила. Давай же, Анна! Скорее! Я не смогу его долго так удерживать!

  Анна заставила себя отрешиться от происходящего, закрыла глаза, сосредоточилась на своих внутренних ощущениях. Откуда-то из глубин памяти – может, из прошлой жизни? – выплыла яркая картинка. Анна увидела яркий летний день и Александра, юного, светлого, смеющегося... Он бежал по цветущему лугу и звал её за собой, протягивая руки. Анна тоже засмеялась и побежала за ним следом. Она отметила, что тут у неё были доходящие до талии густые локоны медно-рыжих волос. На ней было лёгкое белое платье, на Александре – белая рубашка и светлые льняные брюки, и оба они были босы. Анна залюбовалась своим молодым мужем – здесь он был ещё более высок и мускулист, ветер развевал его длинные светлые волосы, по-мужски красивое лицо с правильными чертами могло поспорить благородством с любым королем, а в голубых, словно летнее небо глазах, отражалось только счастье. Анна оживила в памяти сладкий, цветочно-медовый аромат летнего луга, заново ощутила на губах тепло губ любимого, прикосновение его рук, когда он обнял её, и из уголков её сомкнутых глаз потекли слёзы.

  'Это действительно была я...' – вдруг осознала она с прозрачной ясностью, – 'Я была той огненной богиней, хранительницей этого мира. Одной из хранителей... И мой ангел был рядом со мной. Он всегда со мной...'

  Ощутив прилив мощной, идущей изнутри эмоции, и связанной с ней энергии, Анна открыла глаза и всё её тело заполыхало ярким золотым пламенем. Она подняла руки, направила их на демона – и того тут же охватило огнём, он весь целиком загорелся, словно живой факел. Демон тонко, неестественно взвыл, в считанные секунды чернея, обугливаясь и сгорая дотла в золотом пламени. Вскоре от него осталась лишь зловонная кучка тлеющих углей.

  Лиловая тень Владислава дёрнулась в сторону, заклубилась опадающим туманом. Анима-форма тёмного фэйри представляла собой огромного тёмно-серого крылатого нетопыря, прямоходящего, как человек, но худого, как живой скелет. Когтистый, клыкастый, выглядел он весьма устрашающе, и сейчас Анна поняла, что лиловым туманом он не только отвлекал демона, но и скрывал свой внешний вид от неё.

  Но туман рассеялся... Анна увидела, что у её союзника дочерна обожжена вся левая рука – от кисти до плечевого сустава, и тут же ощутила сильный укол совести.

  Сумеречник прижал раненую руку к груди, сделал вдох и с силой подул... Поднялся странный, словно бы шипящий потусторонний ветер, и в мгновение ока превратил чёрные угли, оставшиеся от демона, в мелкую пыль. Всеволод сделал пасс здоровой рукой, и закрутившись смерчем, ветер рассеял бесследно всю пыль, не оставляя и намёка на то, что ещё недавно в этом пространстве находился демон.

  Повернувшись к Анне, Всеволод медленно пошёл к ней, словно специально давая ей возможность наконец отчётливо рассмотреть его, а его анима-форма так же медленно пряталась, уходила еще глубже в сумрак, шаг за шагом возвращая ему прежний вид высокого, нечеловечески красивого – и полностью обнажённого – мужчины.

  Анна как завороженная наблюдала за тем, как стремительно иссыхает серая нетопыриная шкура, открывая взору гладкую, светлую, почти белую кожу, а обожжённая рука так же стремительно восстанавливает ровный, здоровый покров.

  Когда он подошёл совсем близко, Анна легонько коснулась его, проверяя, не лгут ли ей глаза – но не увидела ни следа ожога. Рука была абсолютно невредимая, хотя ещё пол-минуты назад Анна была уверена, что она обуглена, как и демоническая плоть её врага.

  – Мгновенная регенерация, – пояснил Всеволод со своей привычной лёгкой улыбкой, скрывающей клыки, – Мгновенное исцеление. Очень удобно.

  Анна попыталась улыбнуться тоже, но тут голова у неё закружилась, перед глазами всё поплыло, и она начала падать... Фэйри отреагировал мгновенно, мягко подхватив Анну на руки.

  – Я потратила слишком много сил, – прошептала Анна, прикрывая глаза. Кожа Всеволода, тёплая и бархатистая, прикасалась к открытым участкам её тела, вызывая уже знакомое будоражащее ощущение.