Текст книги "Его выбор (СИ)"

Автор книги: Randy_Mandy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

И вот стою я в платье, на ногах туфельки, как у золушки – с камушками и блестками, перед дверью закрытой, где меня ждет Макс, и этой самой «испуганной нимфой» себя и чувствую, не зная, что меня ждет. А ждет меня… Даже дар речи пропадает, когда я дверь открываю. Пол устланный лепестками роз и саксофон играет музыку волшебную, задевая ней что-то внутри, что душу выворачивает. По периметру комнаты свечи горят, погружая комнату в легкий полумрак, поэтому я не сразу Макса замечаю, а рядом с ним еще одного мужчину. Сглатываю, подступивший комок и даже слезы смаргиваю, отчего-то выступившие. Это для меня все? Не верится.

Как привязанная какой-то нитью невидимой иду к мужчине, что не сводит взгляда с меня.

– Что это все? – спрашиваю у Макса, оказавшись рядом, бросая взгляды осторожные на мужчину в возрасте, что стоит неподалеку.

– Сюрприз, – отвечает, улыбнувшись, – нравится?

– Да, но… я не понимаю, – хмурюсь в ответ.

– Это свадьба наша, – наклоняется к уху, шепотом сообщая ответ, я непонимающе озираюсь.

– Но здесь нет никого…

– Это для нас двоих, малышка, – хриплый шепот на ухо, а после серьезное сосредоточенное, – готова?

А я? Разве к такому вообще можно быть готовой?.. Это как сильный вихрь, который не предвещал ни одни синоптик. Свадьба? Так быстро? И не спрятать в песок голову, не уйти, хотя, может, стоило бы психануть, развернуться, послать все к черту и альфу со своими сюрпризами, но эта романтика, цветы, атмосфера и мелодия чарующая что-то делают с моими гормонами, заставляя глупо улыбаться ему.

И хоть отношения с ним это одна затяжная буря, что никак не хочет заканчиваться, и иногда в штиль этот временный не верится, так и кажется, что он сейчас зверем обернется и в глотку мою вгрызется, подтверждая свою натуру звериную, я не бегу. Какой смысл в побеге, когда все в тебе ему противится?..

– А мама? – уточняю, но он ответ загадочное что-то – «все будет», и руку свою мне протягивает.

Я послушно вкладываю свою руку в его, а после, дрожа всем телом, не знаю даже почему, слушаю мужчину напротив, что говорит о святости уз, в которые мы вступаем, думая, что в реальности какой-то другой нахожусь, и лишь, когда подходит моя очередь говорить, на Макса замершего рядом со мной взгляд перевожу. Так и закончится моя история, да? Тот кого ненавидела, мужем станет? Но в его взгляде нет и намека на звериную сущность, только ожидание застывшее, и я выдыхаю хриплое – «да», ставя тем самым точку очередную для себя. У меня ведь все равно нет выбора. Я беременная, да еще и пара его истинная, и разве не было бы правильным решением отдаться голосу внутреннему, прислушаться к его зову, что только делает шаги навстречу к мужчине? В объятьях которого мне на самом же деле хорошо, когда он вот так ко мне относится – бережно, как к высшему дару, да и близость удовольствие приносит. Нет к нему какого-то стойкого отторжения. И только страхи, что впитались в кровь, отравляя и делая нетерпимым отношение к оборотням вообще, в принципе, и обиды за поспешность, за дикий напор, за властность чрезмерную по отношению ко мне, удерживают от последнего шага навстречу, который я осторожно, боясь еще своего выбора, все-таки делаю, надеясь, что не пожалею однажды…

А он в ответ и свое – «да» озвучивает, а после губы свои к моим приближает, а я… я даже не слышу мужчину, что мужем и женой нас называет, только свое сердцебиение громкое где-то в ушах и тихое Макса, когда он, мой теперь уже муж, отстраняется:

– Выдохни, милая, все хорошо, – глаза открываю, почему-то зажмурилась, когда Макс меня целовал и ничего не вижу, все сметает нежность всепоглощающую в глазах напротив и какая-то дикая жажды по мне. А после фейерверком взрываются звуки в сознание, аплодисменты, что звучат где-то в доме, хотя до этого было тихо…

– Что? – непонимающе смотрю на альфу, а он… Он улыбается так открыто и в комнату соседнюю ведет, где люди из нашего города, и мама моя, и даже подруга, которая пропадала неизвестно сколько времени, все смотрят на меня.

Как они только так тихо сидели все это время? Думаю. Но есть ли радость у меня самой от того, что все радуются за меня? За нас?.. Нет, все-таки не такая, какая должна быть у молодоженов, что окрыленные связью новой порхают над окружающим миром, только в друг друге растворяясь, но… так бывает, когда человека ставят в рамки, загоняют, делают выбор за него.

А мне… мне на воздух хочется выбраться, потому что внимание окружающих давит, наверное, я никогда к нему не привыкну, потому приняв поздравления, обнявшись с мамой, что кажется искренне радой за меня, лишь журит, что ничего не говорила ей, молчала, даже о том факте, что рядом с ней десяток оборотней забывает, а после неловко с подругой, что взгляд от меня прячет, подтверждая свою вину, я выхожу на балкон, улучив момент, когда Макса отвлекают гости и он оказывается вдали от меня.

Вдыхаю воздух вечерний и ежусь от холодного ветерка, но не останавливаюсь, вперед иду, по ступенькам, что луной только освещаются, спускаясь к озеру и надеясь, что хотя бы здесь мне дадут побыть наедине с собой и определить для себя плохой ли это конец или же?.. только начало.

Но мои чаянья не оправдываются…

========== Глава 21 ==========

Они появились из ниоткуда, хотя здесь было довольно темно, так что я могла и не увидеть кого-то, слишком задумалась, чтобы ощутить постороннее присутствие, и на озеро, подернутое лунным светом, отчего вода серебрилась, засмотрелась.

Я даже не поняла, один ли это был человек или несколько, только шорох за спиной почудился, перед тем как мир погрузился во тьму, и ни вскрикнуть, ни позвать на помощь, ничего не успела, все в одно мгновение произошло – неестественно быстрое.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я очнулась в небольшой коморке, в такой могли хранить ведра и веники, но комната точно не была предназначена для узницы, слишком маленькой и необжитой выглядела. Я же и вовсе оказалась сидящей на полу, как будто меня просто положили, а затем приставали к стеночке, да так и оставили.

Чувствуя слабость, но возможность двигаться, я тут же поднялась и стала молотить ладонями в дверь, благо хоть связанной не была, в попытке достучаться хоть до кого-то. Нет, я понимала, что оказалась здесь не просто так и если меня заперли, то никто по первому требованию не отпустит, но выбраться из этой комнаты-чулана, хотелось невероятно. Без окон, в ограниченном пространстве у меня даже дыхание замирало, становясь хриплым и тяжелым, будто мне его не хватало. Я оценила свое состояние лишь, когда перестала кричать, потому что охрипла, и стучать, потому как выдохлась, до этого даже не могла мыслить нормально, одно желание было выбраться из этой комнаты, а когда обессилено опустилась на пол, поняла – никто не придет. И даже Макс не знает где меня искать, и только о нем подумала, как тут же захотелось его увидеть.

Пожалуйста, Боже, если он придет и заберет меня, я на все пойду. Буду ласковой с ним и полюбить его постараюсь, только пусть не оставляет меня наедине с этими стенами два на два. Но проходили часы, а может мне казалось, что то были часы, а не деле минуты, потому как одиночество растянулось длиною в вечность. Никто не приходил, ни чтобы объяснить мне, что происходит, ни зачем я им, и как бы я не пыталась прислушаться к происходящему за дверью – ничего не было слышно. Вообще ничего. Будто меня оставили и ушли.

Страх, паника, обреченность меняли друг друга, пока я пыталась ровно дышать и мыслить более позитивно, чтобы не захлебываться глотками воздуха, как ядовитой отравой. Наверное, это и есть клаустрофобия, ну или очень на нее похоже, просто я не знала, что она у меня есть. Ведь никогда до этого не была в такой ситуации, никогда бы и не подумала, что могу оказаться, а может, это всего лишь обычная паника, просто выражалась в острой форме из-за неизвестности перед будущим. Сейчас я как никогда чувствовала себя беззащитной и жалкой, даже с Максом никогда я себя таковой не ощущала и сейчас все мои обиды на него казались такими мелкими и ничтожными. Не значимыми.

***

Щелчок замка был подобен громкому хлопку, ворвавшемуся в крохотное помещение. Я тут же поднялась на ноги, чувствуя, как меня слегка пошатывает от недостатка кислорода, и встретилась с пристальным, чуть прищуренным взглядом, он будто оценивал свое приобретение, и увиденное ему определенно нравилось. И так неприятно и страшно стало от его взгляда, что даже холодок прошелся по телу, заставив мурашки пуститься по коже и съежиться, обхватив себя за плечи руками, в неосознанной попытке укрыться от него. Он напоминал хищника вот-вот намеревающегося сделать прыжок и разорвать на части. Я боялась Макса? Нет, я его не боялась, по сравнению с тем, как я страшилась мужчину напротив.

– Ну, здравствуй, доченька, – сказал мужчина, как-то по особенному растягивая последнее слово, будто смакуя его на языке, и ухмыльнулся, а я… Я просто широко распахнула глаза и только лишь могла, что отрицательно качать головой, попросту не веря, что этот мужчина с волчьим взглядом, да, именно волчьим, так как белок глаза заменял коричневый цвет, а зрачок был неестественно сужен, мой отец.

– Как? – не то проговорила, не то прохрипела.

– Что? – уставился на меня вопросительно, но после все-таки продолжил. – Как ты здесь оказалась? Или как дочкой моей стала? – в моей голове пока еще не укладывается обрушившаяся на меня информация, потому я не успеваю уточнить, но он и сам добавляет, отвечая.

– Первое, не твое дело, а второе – тебе твой Макс хорошо показывает, не маленькая, – ухмыльнулся он и глаза его нехорошо прищурились. И такое впечатление сложилось, будто знает о чем говорит, будто видел как мы… но ведь он не мог?..

– Что? Мама тебе обо мне не рассказывала, да?

По-своему понял мое молчание, а я и сказать ничего не могу, слишком шокирована, напугана, в замешательстве. Это что-то невероятное, и вселенная точно решила надо мной основательно поиздеваться.

– Пойдем, – протягивает мне руку, – комнату тебе твою покажу.

А ведь я до этого выйти хотела из комнатухи этой, даже дышалось здесь с трудом, но с этим мужчиной, отцом его язык не поворачивается назвать, уже как-то не очень спешу. Страшно.

Качаю головой отрицательно. Тяну время.

– Не рассказывала, – в ответ мужчина ухмыляется.

– Не мудрено, мы с ней не очень хорошо разошлись.

– А почему здесь держали? – игнорируя его руку и осторожно отодвигаясь подальше, спрашиваю, когда понимаю, что меня здесь оставлять не собираются. Он ведь может и волоком тащить, вижу по взгляду – церемониться со мной не будет. В нем так и сквозит предупреждение.

– Апартаменты особенные для тебя готовил, – ответил и тут же его глаза сверкнули злобой. Что означало – «особенные» далеко не хорошие, скорее наоборот. Так, во всяком случае, мне показалось. Потому вышла сама, меня даже не тащили и не подталкивали, может, оттого и понадеялась, что смогу сбежать. Даже такая ошибочная надежда вспыхнула, стоило мне выйти из комнаты и увидеть человека, идущего по коридору и заходящего в двери неподалеку. Рванула вперед, вскрикнула, желая позвать на помощь, но отец ловко перехватил меня за талию, и поднял над полом, а рот тут же запечатал свой могучей ладонью. А после понес куда-то по коридору, в обратную сторону, я лягалась, даже вгрызлась в его руку, но он держал крепко, его вообще не трогало мое сопротивление. Когда же в комнату небольшую принес, с кроватью в углу, то тут же на пол бросил, как щенка нашкодившего, я не удержала равновесие и больно ударилась бедром, чудом вовремя подставив руки, защищаясь от еще большего удара.

– Успокоилась, иначе к батарее привяжу, – прорычал он, нависая надо мной, и тут я впервые его клыки звериные увидела, всхлипнула громко, и в позу эмбриона свернулась на полу, в попытке защититься от него. Этого просто не может быть, как мантру шептала про себя. Неужели, это мой отец? А он рядом возле меня на пол сплюнул и слова ядовитые выплюнул, как слюну только что.

– Точно такая же, как мать, – как что-то очень оскорбительное озвучил, а после за плечо дернул и на себя потянул, в лицо всматриваясь и сосредоточенно ведя носом, будто принюхиваясь, – и что только он в тебе нашел?

– Мама? – пискнула я, обмирая в душе от догадки.

Она ведь так рьяно против оборотней выступала, всегда напутствовала не приближаться к ним, я думала всему виной – обычная нетерпимость, а оказалось все намного хуже.

– Жалкое подобие человека, – фыркнул мужчина, отпустив меня.

– Зачем я вам? – дрожащим голосом… стараясь не думать о том, что могла пережить мама по его вине.

– Послужишь доброму делу, – нехорошо так прищурился мужчина, – и без выдумок, – сказал напоследок и вышел, оставив меня снова одну.

И хоть эта комната отличалась. Она больше была предназначена для жилья, чем та коморка, в которой я была до этого, находиться я здесь не хотела, потому сразу же подошла к окну, надеясь… да на что угодно! Но оно оказалось заколочено решеткой, да еще и цвет стекла был такой, что ничего за ним видно не было. Даже непонятно, где я нахожусь. Но оптимизма все-таки добавилось, когда я увидела, что кроме входной за которой скрылся…бррр, даже называть не буду, скажем, так – этот мужчина, была еще одна дверь и вела она… в туалет. Сжалились, видимо, надо мной и решили условиями обогатить. Но кроме непосредственно унитаза, ничего в ней не было, даже окон. Вот так все надежды и рухнули. Самой мне отсюда не выбраться. Доброму делу служить я не хотела. Была уверена, что никаких добрых дел у него быть не может. А ведь получается он не совсем человек, значит и я тоже… И такой лицемеркой себя ощутила, я ведь всегда думала, что никогда бы и ни за что с оборотнями… а оказывается я и сама. Вспыхнула, подумав о том, что говорила Максу, Лизианне, Динейре… И ведь не только им. Все знали мое отношение и вот, что в итоге… Возьмите, распишитесь. Я не человек.

Говорить с мужчиной этим – «отцом», больше не хотелось, да и видеть его тоже, жила как-то всю жизнь без него, и дальше проживу. Не хотелось становиться марионеткой в его руках. Он ведь мог с моей помощью к стае Макса подобраться, да и к матери тоже, и запросто навредить им. Но как сбежать отсюда? Я не представляла.

Ходила туда сюда по комнате и все звала мысленно Макса. Больше никто мне поможет, вот знала, точно – никто, только он. У него же и нюх сверхъестественный, и скорость, да и связь нашу он чувствует, а значит нужно только набраться терпения. Но терпения не хватало, я то и дело сжимала платье, непослушными пальцами, что из цвета со странным названием, превратилось в серое от пыли, даже в какое-то мгновение стало жалко его, но себя все же было сильнее. Бедро ноет, подушечки ладоней сбиты до крови от падения внезапного и теперь чешутся. Я всегда хотела узнать кто мой отец, но лучше бы так и оставалась в неведении.

Дрожала всем телом, то успокаиваясь немного, подстегиваемая верою в Макса, то снова впадая в отчаянье оттого, что его до сих пор нет. Все во мне противилось нахождению здесь и казалось, чем дольше я нахожусь в этой комнате, тем больше вреда это принесет.

Когда же возня за дверью почудилась и рев звериный, вместе с криком визгливым, испугалась, особенно, когда дверь мою вместе с петлями с дверных рам вынесли. Зажмурилась, но тут же глаза открыла и с волчьим взглядом безумным встретилась. Он замер в дверном проеме, огромный такой, внушительный, опасный, со следами крови на серой шерсти… Мурашки пробежали по коже, и я замерла в неестественной позе, боясь, что это может быть мужчина, что отцом моим назвался. Но тут трансформация прямо на моих глазах совершилась, завораживающая такая, заставляющая смотреть, жадно впитывая каждое мгновение, когда перед тобой волк, а после человек голый, и не просто человек – Макс. Одно мгновение, на мираж похожее. И вот он передо мной. Раньше, я бы испугалась, а сейчас только облегчение невероятное испытала. За мной пришел, за мной! Не знаю, даже как в объятьях его оказалась и лицом к груди его приникла. Хотя, нет, знаю. Это чувство такое невероятное откуда-то изнутри поднимается, что шептать слова благодарности заставляет, прижиматься к груди мощной и в объятьях крепких согреваться. И неважно в этот момент – что и как… я обо всем расспрошу позже, главное, что он пришел, не оставил, не забыл. И он будто слыша мои мысли, не то рычит, не то хрипит на ухо.

– Я рядом, малышка, все позади.

Смущало ли меня, что он не одет? Ни капельки, сама себя не понимала, но ничего не видела. Только одно волновало – он пришел, но тут еще одно лицо увидела за спиной Макса. Напряглась сразу же и он, заметив мою реакцию, обернулся.

– Не помешаю? – спросил мужчина, – я вещи принес, – показал на сверток в руке.

Макс кивнул и руку ему протянул, забирая одежду. Я же внимательно смотрела на мужчину, не понимая, кто он.

– Знакомься, бета мой – Виктор, – я кивнула, впервые наверное поняв Ди.

Она говорила, что сразу к своему мужу чувствами воспылала и я даже догадывалась почему. Виктор был на самом деле красивым. Высокий, подкачанный, с легкой небритостью на лице и глазами синими, на море похожими. Уверена, не одна Ди теряла голову от него, впрочем, как и от альфы. Только выбрал альфа меня, не знаю почему, но меня…

Пока альфа одевался я, не зная куда себя деть, спросила у него осторожно, Виктор уже вышел из комнаты и говорить можно было свободно.

– А, отец? – назвала впервые его так и тут же, скривилась. Не отец он мне, так… биологический материал.

– Все хорошо, он больше тебя не тронет, – сказал Макс и лицо мое в ладони свои заключил, а я в глазах его потерялась.

Верила ему, как ни кому до этого. Альфа свое слово сдержит, почему-то была уверена.

– Он тебя не тронул? – я отрицательно покачала головой, а он выдохнул облегченно, но ладони сбитые заметил, как и платье перепачканное отметил, и что-то во взгляде его такое мелькнуло – страшное, яростное, злое, что даже напугало меня, но Макс промолчал, кивнул только. И из комнаты меня на руках собрался выносить, я же воспротивилась. Не зачем это. Он ведь может быть ранен, просто виду не показывает, а на мой вопрос – о его самочувствии, и вовсе отмахнулся, а я ведь и сама могу дойти. Незачем меня носить. Но разве меня кто-то слушал? Нет. Подхватил на руки, как пушинку ничего не весящую, и быстрым шагом коридор преодолел.

Я не смотрела по сторонам, не было возможности, слишком уж быстро как-то мы преодолели коридор и на улице оказались. Местность окружающую не узнала, не представляя, куда меня привезли, и пока что никто ничего не объяснял, видимо, слишком велико было желание у альфы уехать. Хотя, если честно, и у меня тоже. Желание было одно – позади это все оставить.

Макс помог забраться мне в свой автомобиль, но перед тем, как он рядом сел, я увидела в окно, мельком, как отца и еще нескольких мужчин связанными выводили из здания мужчины какие-то, там и бета был среди них. Но тут Макс рядом сел, чем привлек мое внимание, и когда я снова в окно посмотрела, уже никого не было, только автомобили трогались, вместе с нашим.

Дорога в тишине прошла, я не решилась ее нарушить, да и объятья крепкие убаюкивали, спокойствие внушали. И лишь когда мы вернулись домой, не в тот особняк, где свадьба проходила, а к нему домой, спросила: почему не туда? А он покачал головой и сказал, что там разрушена одна из комнат, и пока ремонтники повреждения устраняют, лучше туда не ехать.

– Что случилось? – осторожно уточнила.

– Взрыв, – ответил он, – разве, ты не слышала?

– Нет, я к озеру спустилась и там, – смокла я, сдувшись как-то сразу же, как воздушный шарик. Такими глупыми мои поступки сейчас казались, но мужчина лишь крепче прижал к себе и заговорил сбивчиво. А это так не похоже было на всегда уверенного альфу. Это делало его еще более человечным, и таким нормальным.

– Я когда не увидел тебя в комнате, подумал, что ты там можешь быть… Ты даже представить себе не можешь, как я испугался.

Макс

– Ты уверен, что стоит именно сейчас ехать? – спросил бета. – Неспокойно что-то, думается мне они задумали что-то более масштабное.

– Наблюдай, свободен, – кивнул ему, игнорируя его вопрос.

Так как мнения своего не изменил. Мне с парой нужно отношения наладить, благо беременность в этом способствует, но ведь она человек. Наверняка свадьбы хочет, слов красивых, а не только цветы получать и совместное времяпровождение, все-таки я правильно сделал, что послушал Лизианну, потому как все, что она советовала, медленно, но действует. Хотя довольно сложно объединять работу и жизнь совместную, хочется из объятий Мию не выпускать, поцелуями шею покрывать, а приходится задания раздавать и пытаться вникнуть в суть дел, когда знаешь, что она за стенкой, а дотронуться невозможно, но я уверен – скоро сердечко Мии оттает. Да и нельзя же судить оборотня только по тому, что он именно оборотень?.. Я ведь многое для нее… если не сказать, все. И она заметит это обязательно, из панциря своего выберется, а уж я-то все для этого сделаю.

Да, погорячился, был неправ, что поспешил, волку дал свободу, ослепленный злостью, но среди нас – оборотней, все происходящее было бы нормальным, и поспешность тоже… а оказывается вот как надо было. Нежно, медленно, постепенно, тогда и награда высшая – улыбка искренняя, объятья нежные, а не трепыхающиеся в испуге загнанной птицей. И все же, несмотря на то, что я вижу прогресс, она все также холодна, а иногда и вовсе безразлична. Я не понимаю ее в такие моменты. Меланхолия в чистом виде. Я ведь тоже через себя переступаю каждый раз, как юнец за юбкой бегаю, а она все строит из себя ледяную королеву, хотя на самом деле горячее лавы вулкана, что загорается, стоит к ней дотронуться. Это дает уверенность в поступках верных, потому что когда от пары нет ответной реакции это самое худшее, что может быть.

Пока вез ее, все обдумывал, правильно ли делаю, но когда увидел восхищение в глазах, понял что не зря я это все, и что за такие вот моменты ничего не жалко. Взгляд ответный – искреннего восторга полный, где-то в глубине души теплом отзывается и такой нежностью к ней, что уже сейчас, не дожидаясь вечера, хочется сделать ее своей по всем правилам. Наверное, именно поэтому я снова тороплюсь, а ведь хотел красиво, чтобы шампанское пили вместе или сок, и на колено после встать, подобрать момент, как делают человеческие мужчины, но волчьи инстинкты вперед гнали, а волк признания от нее хотел, подтверждения, что она моя, его… и ничья больше. И я добился ответа, все-таки, хоть и не такого уверенного, как хотел, но заветное «да» все же прозвучало, когда она согласие дала священнику, и это главное. Для этого и была эта поездка и все дальнейшее тоже. Сюрприз получился и даже мама ее, ничего ей не сказала, не то чтобы у нее была возможность, телефон-то Мия я отключил, но все-таки.

Когда же на вечере в честь нашей скромной свадьбы люди меня обступили, я потерял ее, незаметно как-то ее рука из моей выскользнула, а ведь хотел ни на шаг не отходить… рядом чтобы была все время.

***

Взрыв оглушающий, мощный, что на мгновение заложил уши, заставил кого-то громко вскрикнуть, а некоторых угрожающе оскалиться. Мои же глаза лихорадочно в зале Мию искали, ведь главное для меня было удостовериться, что с ней все в порядке, но я не увидел ее, нашлись только похожие на ее глаза, почти точь-в-точь, как две капли – ее матери.

– Всем на выход, – прозвучал мой голос.

Виктору тут же кивнул, мысленно приказ отдавая, чтоб о стае позаботился, а сам из зала выбежал, усердно запах пары в воздухе отделяя от остальных. И хоть он был перебит другим, очень сильным – запахом пороха, что заставлял волка морщить нос и фыркать недовольно, остаточный след улавливался. Она была где-то на улице. Но даже выйдя наружу, не уловил ее присутствия, уже догадываясь, что нет ее там. И тут же вой из груди поднялся, не мой – волка, что раненным зверем округу огласил воем. Даже скулеж жалобный из зала от кого-то из сородичей послышался, кто тоже услышал мой голос. Волк рвался на поверхность, искать хотел пару на пределе возможностей, но неожиданно за мгновение до трансформации, где-то неподалеку шорох послышался, и мужской голос заговорил приглушенно:

– Я знаю, где она.

Обернулся, и незнакомца увидел. Удивительно, но я даже не почувствовал его приближения, как тень двигался мужчина.

– Где? – огрызнулся и приблизился вплотную, беря его за шиворот.

– Сначала отпусти, после скажу, – усмехнулся в ответ мужчина, даже не особо сопротивляясь, а я от бессильной ярости зубы сжал и хватку свою ослабил.

– Говори, – процедил сквозь зубы, смотря на этого «бессмертного», что без капли страха во взгляде смотрел насмешливо.

– В надежном месте она… – сверкнули его глаза, когда добавлял последнее. – В безопасном до поры до времени.

– Ты за это заплатишь, – прошипел в ответ.

– Вряд ли, а вот тебе стоит постараться, чтобы твоей женушке шкуру не спустили, – ничего не боялся он, говоря это, а зря, потому что до полной моей трансформации всего мгновение оставалось, и перед ним уже не человек был, но еще и не волк.

Ствол дерева жалобно треснул под весом мужчины, отброшенного одним движением, и тело вспороло рыхлую землю, так что выемка образовалась. Мужчина отключился, на мгновение, волк не приближался к жертве, только оскалился угрожающе, уловив движение за спиной.

– Это я, альфа, – услышал голос своего друга волк и фыркнул, и тут же вместо него снова человек стоял.

– В чувство привести и допросить.

Бета кивнул, а я последний взгляд на похитителя бросил, прежде чем вернуться в дом и выяснить, что там произошло и каковы последствия. Отметив, что пришедший не человек, хотя я и так это знал, люди по-другому пахнут, потому что в другом случае сам бы уже не смог подняться, а тут – поднялся, еще и Виктору пытался сопротивляться, но бета был сильнее, не ранен, да и не один.

Угрожать альфе? Это он конечно поспешил.

Благо по возвращении в дом, выяснилось, что никто не пострадал при взрыве, только парочку оборотней приложило обломками стены, что мимо проходили, но не смертельно. Выкарабкаются, с нашей-то регенерацией. И это скорее не акт был нападения, а отвлекающий маневр, пока пару мою похищали. Хорошо сработано, слабое место волка – пара человек. Знали куда бить. Оттого и ярость бешенная по жилам текла. Никто не имеет права покушаться на мое.

Виктор все выяснил очень скоро, видимо пришедший разговорчивым оказался, раз он появился так быстро. Я как раз Миину маму успокаивал, обещая, что с ее дочерью все в порядке, иначе бы я чувствовал, что это не так, но она не верила, уезжать не хотела вместе со стаей, но тут бета подошел и кивнул, мол, знает, где моя пара находится.

– Мы за ней поедем, не мешайте, – все, что сказал женщине, прежде чем уйти, а она всхлипнула громко, но кивнула и в машину себя позволила усадить, до этого противилась.

– И? – спросил, не оборачиваясь, смотря на то, как автомобили удаляются.

– Как я и предполагал – фанатики, – ответ услышав, руки в кулаки сжал, сдерживая себя. Как же они достали. Чего хотели этим добиться? И главное, почему оборотни тоже на их стороне?

– Где?

– Покажет, поехали, – я кивнул, и спустя мгновение еще несколько автомобилей покидало дом.

– Хотели чего? – все-таки спросил, когда мы подъезжали к месту указанному пришедшим.

– Бред, – почесал лоб Виктор и продолжил под моим настойчивым взглядом, – чтобы сами отказались от неприкасаемости. Давление на тебя должно было сделать более сговорчивым и решительным.

Я задумался. Нет, была, конечно, логика, всего в совете восемь оборотней. Я и мой брат составляли эту восьмерку, но это не большинство. Убедить шестеро оборотней пойти против себя, намеренно подставить под удар и составить прошение к правительству людей, задача практически невыполнимая.

– Кто? – уже почти рычал я, переговоры могли затянуться надолго, если бы я слушал, а не выступал силой.

– Не поверишь ни за что, – усмехнулся бета и я подтолкнул его.

– Ну же.

– Отец Мии, – прозвучал ответ, что сбил с толку.

Как такое возможно? Видимо мое недоумение было написано на лице, потому Виктор тут же поспешил заполнить недостающий пазл картинки общей.

– Он возглавляет фанатиков. И что самое главное он наполовину оборотень.

А это значит, что Мия – на четверть тоже. Но почему тогда я не чувствовал запаха? Я бы заметил, будь она хоть немного оборотнем, а значит в ней крови оборотней еще меньше четверти. Подумал про себя, но вслух сказал другое.

– Против своих выступает? Зачем?

– Он оборотней ненавидит посильнее людей его поддерживающих.

– Мда уж, – выдохнул.

Главное, чтобы Мие ничего не сделал.

– Хороша семейка, – вздохнул бета, а я хоть и нахмурился в ответ, осадив при этом его, но мысленно согласился.

Мать дочь всю жизнь настраивала против нас и только когда с болезнью столкнулась, мнение свое изменила, а отец… что ж, даже хорошо, что в жизни Мии он не участвовал. Иначе мне бы не страх от нее достался, а ненависть жгучая.

– А этот? – указал на автомобиль впереди, где везли мужчину.

– Наемник, – пожал плечами бета, а я скривился.

Эти были еще хуже идейных людей, потому что им все равно на кого работать, главное чтобы деньги платили.

– И много их там?

– Не особо, и все люди.

– Что ж они охрану себе не наняли среди оборотней? – удивился я.

Если отец Мии прибегает к помощи наемников, так почему бы не усилить охрану, но ответа Виктор не знал, только плечами пожал, и лишь подъехав к месту на которое нам указали, я понял причину, по которой фанатики обходились без оборотней. Скорее всего, не хотели привлекать внимание. Так как это была гостиница-кафетерий, с кричащим названием – «Вход оборотням воспрещен».

Подъехав к зданию, уже знал, что не спущу все на тормозах, не оставлю это просто так. Либо мы сами решим все, по законам стаи, что вряд ли устроит людей, либо властям придется считаться с нами, и, наконец, прекратить существование фанатиков, пересадив их по тюрьмам, а не давая волю, закрывая глаза на митинги и беспредел. Больше я не допущу, чтобы они бездействовали против явной преступности. Иначе мы разберемся с ними сами. Считают нас зверями? Мы это устроим.

Мы с бетой подъехали к зданию и встали напротив входа, остальные же дальше по улице, чтобы не привлекать внимания. Зов пары я чувствовал, но запаха почему-то слышно не было, что странно, ведь наемник говорил, что она именно здесь. Я даже недоверчиво оскалился на Виктора.

– Это точно, здесь?

– Да, – кивнул он, а после вопросительно добавил, – идем?

Я нахмурился в ответ, но подтвердил кивком головы согласие.

– Сначала я пойду, ты следом, и скажи пусть через пять минут заходят остальные. Осмотримся для начала.