Текст книги "Настоящие (СИ)"

Автор книги: Rachmaninova

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Чего бы тебе хотелось перед ужином? – подал голос после двухминутного молчания Блэк.

– Давай, я принимаю любые варианты. Даже сумасшедшие старые горки, – он опасался, что теперь своими выходками обидел ещё и Марлин.

– Не, горки как-то наскучили, – живо откликнулась девушка, и ему сразу стало лучше. Хотя мысли о том, что она о чём-то догадалась, оставались. – Собственно, мы перепробовали на этом полуострове почти всё.

– Ну, мы ещё не купались в Атлантическом океане.

МакКинон уже хотела смерить Блэка осуждающим взглядом, как вдруг зацепилась им за колесо обозрения.

– Эй, а ведь мы чуть было не пропустили самое важное, – задумчиво заговорила она, намеренно взывая к его любопытству.

– К чему ты ведёшь, Солнце? Я на всё согласен.

– Тогда вперёд к «Колесу чудес», на всё согласный.

Блэк ухмыльнулся.

– Сию минуту, мадам, только пробью наши билеты, – он дурашливо поклонился. – А вы пока оденьтесь, а то вечереет, холодает, – вызвав из воздуха куртку, Сириус кинул её девушке и зашагал за билетами.

Несколькими минутами спустя, когда за ними закрылась на цепочку кабинка и колесо плавно начало движение, Сириус вновь ощутил странную, непонятную тоску. Его что-то опять тянуло, влекло. Словно ощущение, будто вновь нужно куда-то уехать, сбежать. А дело было в сидящей напротив него девушке. Что-то было такое в Марлин, что не давало ему покоя. Какая-то неведомая пугающая сила. Эта девушка могла заставить его чувствовать себя виноватым, а это мало кому было подвластно. Даже у саркастичного и умеющего подбирать правильные выражения Ремуса на призыв его совести и моральных качеств уходило как минимум несколько подходов. Питер был слишком мягок для этого, старался никогда не противоречить ему. Возможно, опасался непредсказуемой реакции, которой славился Блэк, а возможно, ему было просто-напросто всё равно. Джеймсу же обычно хватало одного убийственного взгляда и плотно сжатых губ для того, чтобы сразу было ясно, кто прав, а кто и рядом не стоял.

Но не в этот раз.

Сейчас Сириус был уверен в себе на все сто. Он правильно поступил, когда принял решение покинуть любовное гнёздышко этих голубков и отправиться навстречу ночи и ветру.

Навстречу бесподобному, пьянящему чувству свободы. Сириус Блэк не любил задерживаться в одном месте слишком долго. Ему, как глоток родниковой воды, были необходимы яркие, живые эмоции. Именно так он объяснял самому себе свою небольшую смену обстановки.

На деле же Сириус просто не мог принять, что теперь с неимоверным трудом заставлял себя находиться в доме лучшего друга. Там всё стало не так и не тем. Теперь нет ласковых рук и тёплых слов Юфимии, нет мудрых наставлений и отеческой поддержки Флимонта. Есть только Лили Эванс, которая удивительным образом смогла заполнить собой пустоту в душе Джеймса и чуть ли не за руку вытянуть его из густой, почти ощутимой темноты, что внезапно опустилась на неготовые для того плечи. Но разве можно быть к такому готовым? Можно с лёгким сердцем перешагнуть потерю разом обоих родителей? Нет. Сириус почти уверен, что глазом бы не моргнул, узнай он о внезапной кончине родной по крови дражайшей матушки. Он ей ничем не обязан. Ведь всё, что она дала своему старшему сыну, было его жалкое рождение. Добрых слов и дел от матери он не получал.С Поттерами же, ставшими для него семьёй, он никогда не сможет рассчитаться.

«А ты именно тот прекрасный сын, о котором я всегда мечтала».

«Сириус, передай мне вот тот ключ на двенадцать. Ага, этот. Спасибо, сын».

«Бродяга, веришь или нет, но ты мой брат. Подожди. Я имею в виду, ты такой человек, каким был бы мой родной брат. Всё, можешь ржать».

Брат… Теперь, наверное, он уже так не считает. Зачем ему старая семья, если скоро будет новая. Нет, Сириус не осуждает. Он принимает. И всё равно: теперь он стал лишним, ненужным, каким всегда был в родительском доме. Никогда бы не подумал, что станет так размышлять об их с Джеймсом дружбе. Не мог предположить, что время, о котором говорила миссис Поттер, наступит так рано.

Это-то и не отпускало Сириуса, вынуждало метаться и искать то самое место, где ему будет хорошо. Он сам не знал, как и почему, но оказался именно у дома Марлин МакКинон вчера вечером.

Почему она?

Она умела его понимать, но не так, как всегда знающий истину Люпин, и не так, как уверенный и прямой Джеймс. Просто по-другому.

А теперь и она, совсем не понимающая некоторых последних поступков Сириуса, явно затаила некоторую обиду. Девушка дала это понять в том сувенирном магазинчике, и показное весёлое настроение тому не преграда. Марлин – очень умная и дальновидная, она ещё припомнит ему. Лучше сейчас всё выложить. Хотя, нет. Не так. Просто попытаться поговорить.

Внутри Сириус понимал, что вечно бегать не получится. Можно остаться совсем в одиночестве, и никакая показушная свобода нужна не будет. Понимал, но всё равно по-детски противился этому, пытаясь отмахнуться от старой проблемы. Теперь же эта проблема, ставшая только серьёзнее после отъезда, как щёлочь, разъедала душу. Должно было стать проще, а стало в разы хуже. Вдруг от души совсем ничего не останется, если продолжать в том же духе? Что если он превратится в подобие своей матери? Станет бездушным, чокнутым, омерзительным кретином с манией.

Никогда.

Марлин восхищёнными блестящими глазами рассматривала открывшуюся перед ними картину с высоты птичьего полёта. Она оперлась локтями на раму окошка и совсем не смотрела в сторону Блэка. Изредка блондинка прикрывала глаза и глубоко вдыхала уже прохладный ночной воздух, приносимый со стороны океана. После этого на её розовых губах расцветала лёгкая улыбка, подчёркивающая румяные веснушчатые щёки. Тогда-то Сириус и заметил её. Красоту сидящей рядом девушки.

Парень не удержался и хмыкнул.

– Чего смешного? – тут же отозвалась МакКинон, оборачиваясь.

– Да ничего такого. Просто увидел тебя, – уклончиво ответил Сириус.

– А до этого не видел, выходит? – не поняла она.

– Увидел, какая ты, оказывается, красивая.

Марлин приподняла брови и широко улыбнулась, воспринимая его слова за извечные шутливые подкаты.

– Я не издеваюсь сейчас, – вдруг серьёзно добавил Блэк. – Это как-то само пришло.

– Ого, – только и смогла сказать Марлин, – новый уровень, Блэк.

Он пожал плечами, создавая звук сжимания кожи на куртке.

– Может быть.

МакКинон промолчала, снова разглядывая разноцветные далёкие и ближние огни полуострова. Ей было удивительно хорошо и не хотелось думать ни о чём. Даже о том, что завтра Блэк скорее всего вернёт её домой и исчезнет. Сначала до начала последнего семестра, а потом и навсегда. И всё, что останется – волшебные воспоминания об одном вечере (почти свидании) с дорогим сердцу человеком в чужой стране.

Девушка тихонько сглатывает так ни кстати набежавшие слёзы. У неё есть ещё время, чтобы признаться, наверняка есть. Можно немного оттянуть, ведь после этого, как она сотни раз и представляла, Сириус сразу же изменится в лице и навсегда изменит своё отношение к ней. А сегодня ещё и сорвётся возвращаться обратно, чтобы поскорее избавиться от неё. Такая участь ожидала каждую предыдущую его подружку, стоило ей только заикнуться о серьёзных отношениях.

Колесо завершало оборот, будто тоже предательски спешило закончить мгновение её мимолётного счастья.

– Ну что, Марли? – весело говорит Сириус, стоит им покинуть свою ярко-жёлтую кабинку. – Проголодалась?

– А ты знаешь, да, – отвечает она. – Где будем ужинать?

Блэк загадочно улыбается, сужая свои яркие глаза.

– На побережье. Прямо на Брайтон-бич.

– А нас не прогонят как утром? – обеспокоенно вскинулась девушка.

– А что нам помешает удрать как утром? – парирует он. – Всё уже продумано, не беспокойся.

– А когда мы обратно…. То есть когда мы домой?

– Уже надоела моя компания, МакКинон? – почти наигранно забеспокоился парень. – Что-то быстро. Эванс вон Поттера две ночи терпела, а каков результат.

– А что не так с результатом? – с долей возмущения произнесла Марлин. Они покинули парк развлечений и двигались теперь к уже знакомой пиццерии-закусочной. – Как по мне, они красивая пара и очень подходят друг другу. Я всегда говорила Лили, что рано или поздно они сойдутся.

– Да нет, ты права, – снова замялся Блэк. – Я тоже это знал.

Оказавшись перед стойкой, Сириус сделал огромный заказ на вынос, и они вместе с Марлин уселись на высокие стулья, чтобы дождаться его готовности.

– Что же тогда ты так странно себя ведешь в последнее время? – всё же не удержалась и задала терзающий давний вопрос девушка.

Сириус сделал вид, что не совсем понимает, о чём речь.

– Обыкновенно себя веду, что у тебя вызывает сомнения?

– Я не хочу встревать в ваши с друзьями отношения, – тихо, но вкрадчиво сказала МакКинон. Она помнила, как ревностно Мародёры относились к своей компании, не допуская её дальше, чем это того требовало. – Но не могу не отметить твой визит ко мне. Так заведено ведь: если вы с Джеймсом куда-то пропадаете вместе, то и возвращаетесь обратно вместе.

– Тебе кажется, Солнце, – усмехнулся Сириус. – Мы же не сиамские близнецы, чтоб торчать всё время неразлучно.

– Часто вы выглядите именно как эти самые близнецы, – добродушно усмехнулась блондинка.

– Часто, но не всегда, – заметил с внезапной горечью парень. – А к тебе я приехал, потому что захотел провести время вместе. Поболтать, посмеяться, погулять, показать это великолепное место, пока туристов не так много понаехало, – тут же вернув привычные насмешливые интонации, добавил он.

– К чему всё это веселье? – тихо-тихо, так, чтобы слышал только он, спрашивает Марлин. Она решила довести дело до конца. – Обычно чем больше ты смеёшься на людях, тем больше хочешь что-то спрятать за этим. Что случилось, Сириус?

Сириус смотрит на неё полностью обескураженный. От необходимости немедленно отвечать его освобождает официант, выросший перед ними будто из-под земли. Он с улыбкой положил перед ребятами три бело-зелёных коробки и один крупный бумажный пакет. Блэк вынул деньги, буркнул слова благодарности и сгрёб в охапку ужин. На Марлин он избегал смотреть, из чего она сделала вывод, что ответа не получит. И, мысленно обругав себя крепкими словами, последовала за ним на улицу.

На побережье опустилась настоящая ночь. Людские голоса смолкли, шум остался позади. Был лишь свет никогда не спящего города и мерное пение раз за разом накатывающих на нагретый за день песок аквамариновых волн. Высоко, в чернильном небе поблёскивали редкие звёзды. Здесь из-за многочисленных огней полуострова их было не разглядеть.

– И всё-таки в этом месте есть один существенный минус, – задумчиво произносит лежащая поверх тёплого, заново наколдованного Блэком пледа, Марлин. Когда с ужином было покончено, они, как и хотел парень, остались на пляже. И сейчас только и делали, что безмятежно рассматривали вечную и непознанную небесную темноту, почти касаясь головами друг друга.

– И какой же? – раздаётся в ответ.

Девушка выдерживает небольшую паузу и поясняет:

– Звёзд не видно. Я люблю смотреть на звёзды.

– Да? – удивляется Сириус. – На тебя не похоже, ты же совсем не разбираешься в астрономии, – подкалывает он.

– А астрономия тут ни при чём, – не обращая внимание на шпильку, возражает Марлин. – Я говорю просто о любовании тем совершенством, что находится вокруг. О тех вещах, которые делают тебя счастливым. Звёзды напоминают мне о лете, о тепле и дорогих людях, – на последних словах она чуть поворачивает голову, чтобы увидеть красивое лицо Блэка. – Напоминает о доме.

– Мне звёзды никогда раньше не нравились, – чуть морщась, говорит Блэк. – Заметила ведь, как меня зовут, да? Но, знаешь, постепенно, гуляя в полнолуния, мы с парнями полюбили таращиться на эти светящиеся газовые шары. Расслабляет.

МакКинон улыбнулась. Сириус – самая яркая звезда в Созвездии Большого Пса. Забавное совпадение. Или нет?

– Тебе подходит.

– Что? Имя?

– Да.

– Ну, может быть, – закидывает левую руку за голову парень. – Джеймс тоже так как-то сказал. Там ещё были нецензурные шутки про собак. Ты же его знаешь.

– Знаю, – рассмеялась Марлин. И вдруг резко оборвала саму себя, опять вернувшись мыслями к дневным размышлениям. Поднялась с пледа.

Блэк непонимающе уставился на неё.

– Ты чего, Марли? –Он тоже уселся.

– Ты можешь, конечно, не отвечать, игнорировать, но я так не могу, – твёрдо сказала блондинка. – Меня очень тяготит неведение и порой гадкое чувство, словно меня используют, чтобы заткнуть пустоту. Я тебе не девочка на посмеяться, Сириус.

Блэку и самому было противно осознавать, что именно этим он и занимается. Прячется от одного друга, пользуясь другим. Скоро он потеряет их всех. Сначала Сохатого. Теперь, кажется, Марлин таит на него злобу. Потом что? Рациональный Лунатик найдёт из-за чего отправить его далеко и навсегда? Или даже терпеливый Хвост? Опять неконтролируемое чувство одиночества и загнанности. С этим пора было покончить.

– Всё очень сложно, – только и смог выдавить он.

– Так ты разъясни, и станет легко, – Сириус даже в темноте увидел этот пронзительный взгляд небесно-голубых глаз. – Возможно, ты не в курсе, но я не такая глупая, какой выгляжу, и умею слушать.

– Никогда не считал тебя глупой, МакКинон, – серьёзно сказал Блэк. – Но не думаю, что сейчас самое время. Не хочу портить вечер.

– Ты испортишь его, Блэк, – в голосе блондинки послышались привычные угрожающие нотки, но совсем без намёка на веселье. Она была очень собрана и настроена либо выяснить всё, либо послать его ко всем чертям. – Если не выложишь свои проблемы. Или ты, может, считаешь, что я недостойна, что я тебе не друг? Не такой близкий друг, которому можно довериться?

– Не говори так, Солнце, – Сириус старается говорить как можно небрежнее, создать видимость отсутствия причин для подобных бесед. Ему внезапно снова захотелось закрыться, как происходило сотни раз до этого. Он переживёт свои глупые беды и через какое-то время не вспомнит о них. Так уже бывало, он справлялся. Справится и теперь. И всё же…А вдруг не справиться? – Ты же знаешь, как дорога мне.

– А вот и не знаю. Ты ведь не делишься, не считаешь нужным. Хочешь казаться крутым и независимым, наверное, я не знаю, – девушка порывисто отворачивается, рассыпая густые волосы по спине. – Только вот это эгоистично! Зачем вариться в своём соку в одиночку, если есть люди, готовые всегда понять и помочь?!

– А если мне не нужна помощь? – Сириус, надеющийся на долю высокомерия, звучит всё же неожиданно для себя тихо и неуверенно.

– Тогда это враньё. Ты бы понял, если бы знал меня так же хорошо, как я знаю тебя, – она уже вновь смотрит ему в лицо и, не давая вставить слов, уверенно продолжает, ведь если промолчит, то уже не скажет никогда: – Да, Блэк, я замечательно тебя знаю. Было время за почти семь лет хорошенько присмотреться.

– Что ты имеешь в виду? – непонимающе смотрит в ответ Сириус.

– То, что умею видеть твои истинные эмоции насквозь, – теперь она вся чуть ли не звенит от напряжения. – Если ты смеешься, то не всегда тебе смешно, а если со злобой кричишь, то зачастую не имеешь ничего злобного под этим. Маски, Блэк, ты их обожаешь, жить не можешь без них. Может, не со всеми, а со мной – так точно. Надоело.

Сириус поражённо застыл. Как же он раньше не замечал?

– Извини меня, Марлин. Я, похоже, действительно перестарался, – он потупил взгляд. – Ты, вероятно, теперь тоже не захочешь иметь никаких дел со мной?

– «Тоже»? О чём это ты?

– Джим, – коротко сказал парень. – Мне предельно ясно, что совсем скоро, если не уже, буду ему не нужен. Что наша нерушимая дружба дала трещину и скоро будет вовсе разрушена.

МакКинон даже приоткрыла рот в изумлении.

– Откуда эти бредовые вещи у тебя в голове, Блэк? Как ты додумался до этого вообще?

– Ему совершенно прекрасно живётся и без меня со своей Эванс. Вон, и дня не прошло, как дом и двор в порядок привели, а на меня забили, не позвали, не вспомнили. Будто меня и нет с ними.

– А тебе не приходило на ум, что они просто не хотят тебя отвлекать от того, чем ты был занят? – возмущается девушка, она никак не ожидала подобного.

– Ничем я не был занят – валялся в траве за домом и только. Могли и увидеть, если бы оторвались друг от друга на мгновение!

Марлин поджала губы, теперь до неё дошло наконец.

– Сириус, да ты же просто ревнуешь! – облегчённо рассмеялась она.

– Чего? В каком это месте? – Сириус медленно закипал и без её смеха. – Это просто глупая дурь!

– Вернее не сказать, – согласилась МакКинон. – Боишься, что Лили украдёт у тебя Джеймса насовсем? Будь спокоен, вам его хватит на двоих. Не могу представить себе такой мир, где Джеймс Поттер безнаказанно чудит без Сириуса Блэка. Вы же сами всегда твердили, что ваша дружба не подвластна таким смехотворным вещам, как распри из-за девчонок, мелкие ссоры, секреты и недомолвки. Неужели что-то изменилось и тебе прямым тоном дали это понять?

– Нет. Но он изменился, – выдохнул Блэк. Заметно, что слова, так легко произносимые Марлин, его не убедили. – И я боюсь, эти двое поженятся вскоре после выпуска и настанет закат славной эпохи.

– Ничто и никогда не длится вечно, Сириус, – тихонько проговорила девушка. – Думаешь, я об этом не беспокоюсь? Не боюсь, что закончится Хогвартс, и вместе с ним погибнет наша сплочённость, поддержка и дружба?– Она нашла его прохладную ладонь и крепко стиснула её. – Нет. Я считаю, мы не позволим закончиться вместе со школой нашей дружбе. Будем все вместе, будем держаться друг за дружку так,как и сейчас. Лили и Алиса хотят пойти учиться и стать целителями. Вы с парнями собираетесь в Мракоборческую академию. Фрэнк с Алисой уже давно помолвлены, но они никого из нас не забыли и не забросили. Ты прав, Лили и Джеймс обязательно поженятся. Но я хочу, чтобы ты усвоил, что никогда не станешь лишним в их жизни. Никогда. Я убеждена. Ведь это же немыслимо!

– Правда, Солнце? – Блэк заискивающе поглядывает на неё из-под тёмной чёлки.

– Да. А если случится так, и вы с Джеймсом найдёте из-за чего разругаться в пух и прах, то тогда я буду убеждена в том, что в этой жизни нет и не может быть ничего подлинного.

Сириус Блэк улыбается по-настоящему, закинув голову.

– С тобой так здорово говорить, Марлин, – честно признаётся он. – Мне стало почти легко на душе. Спасибо. – Блэк пожимает руку, которая всё ещё находится на его ладони.

МакКинон отрицательно качнула головой.

– Пустяки, – ей вдруг стало жарко, захотелось отнять руку. – Только не молчи больше никогда, а то так и двинуться можно из-за всякой ерунды. Будто у человека не должно быть других интересов. Джеймс Поттер больше не лучший друг Сириуса Блэка! Придурок! – И она звонко рассмеялась.

Парень тоже весело засмеялся, понимая, как глупо было переживать эту истерику внутри себя. Он внимательно посмотрел на девушку, которая вдруг принялась укладываться обратно. Откуда она столько знает о его тёмных секретах? Захотелось тоже узнать о ней больше. Только Марлин МакКинон могла не наскучить ему, в ней всегда была изюминка, и, причём, каждый день разная. Сегодня она поразила его потаённым знанием его истинных поступков. А чем поразит завтра? А послезавтра? Чем она вообще планирует заниматься после школы? Почему прежде ему не хотелось этого знать, а сейчас он сгорает от нетерпения это выяснить?

Сириус улёгся вслед за ней и опять уставился на чёрное полотно перед собой.

Долгие минуты они провели в уютном молчании, ласково обдуваемые ветром, приносимым с океана. И Сириусу уже начинало казаться, что Марлин уснула, как вдруг вновь к шуму волн примешался её тихий голос:

– А почему ты уехал из Годриковой Впадины? Хотя бы сказал им, куда оправился?

Блэка болезненно кольнула совесть, ну, точнее, то, что от неё у него осталось. Теперь его детская наивная обида выглядела несущественной и до смешного абсурдной. А вот Джеймс наверняка задаётся вопросами, почему друг вдруг сорвался и умчался, не объяснив толком ничего. Лили же волнуется, мучая Сохатого расспросами. Ох, и достанется же ему!

– А знаешь, МакКинон, я всё время боюсь, что попадаю в неволю, когда надолго где-то задерживаюсь. Чувствую себя псом, посаженным на цепь.

– И даже у Джима дома? – удивлённо спрашивает девушка. – Тебе же у Поттеров всегда нравилось.

– У Поттеров – всегда, – утвердительно кивает её словам он. – Теперь же… не то, – Блэк не стал говорить о том, что Лили перевернула его представление о Годриковой Впадине одним своим присутствием. Это было бы перебором. Но Марлин сама всё поняла. Придётся к этому привыкнуть – к её проницательности.

– А я думаю, дело в Лили, – произнесла блондинка и, не дождавшись никакой реакции, добавила: – Но, я думаю, если капитан потратил больше трёх лет школьной беззаботной жизни и всё обаяние на то, чтобы влюбить в себя мою упрямую подругу, то оно того стоило. Эванс придётся там к месту, и ты будешь возвращаться в дом с теми же ощущениями, какие были раньше. Ну, ты понял. Когда мистер и миссис Поттер были там и ждали тебя. Вдруг она сможет вернуть…

– …чувство дома, – выдохнул Сириус. – Сможет, я уверен. – Блэк с удивлением отметил, что вспоминает вкус черничных оладьев Юфимии и одновременно с этим чувствует запах горячего шоколада с мятой, которым его угощала Эванс на кухне поттеровского дома больше суток назад.

Марлин улыбается и снова затихает. Сириус же не получил ещё всех ответов.

– А как ты сама планируешь устроить дальнейшую жизнь?

– Поступлю, как и вы, в Мракоборческую академию, если всё выйдет с экзаменами, конечно, – пожав плечами, выдала блондинка. – Родители будут против, но я смогу их переубедить, объяснить, как это важно для всех нас. Важно остановить этого больного психопата и его последователей.

– А потом? Я бы вот хотел путешествовать, увидеть всю планету: Венецию там, Австралию, Мачу-Пикчу и даже пирамиды в Гизе, и китайскую стену. Пожить так, как живут настоящие путешественники: передвигаться на магловском транспорте, жить в палатках, мотелях и готовить еду на огне возле огромных рек. Было бы потрясающе, что скажешь?

Марлин МакКинон откровенно восхищалась великолепной идеей собеседника и им самим.

– У меня всё предельно просто: я бы хотела интересно жить. Жить так, чтобы каждый последующий день был насыщеннее и ярче предыдущего, а в вазе по утрам меня встречали подсолнухи. И чтобы никогда не было нужды грустить и предаваться воспоминаниям. Такая вот мечта, как из детского дневника-анкеты Алисы Вуд, – смущённо, с улыбкой в уголке губ пояснила она. – И да – твоя идея круче.

– Знаешь что? Я думаю, наши идеи прекрасно бы дополнили одна другую.

Марлин соскакивает, переворачивается на бок и во все глаза таращится на Сириуса.

– Блэк, ты это серьёзно? – с явным недоверием уточняет она.

– Ну да. Пока Поттеры будут тихо-мирно сидеть себе в своём гнёздышке, мы могли бы объехать столько мест, познакомится с кучей интересных людей, – с мечтательным блеском в синих глазах убеждает Сириус. – Марли, с тобой это всё было бы увлекательнее в тысячу раз, нежели одному. Давай, прислушайся к внутреннему голосу, что он твердит: «соглашайся, соглашайся, это твоя мечта», – пропел сладким голосочком парень.

Марлин МакКинон с трудом сдерживает рвущуюся наружу улыбку. Вряд ли Оливию Фелтон он звал в кругосветное путешествие после учёбы.

– Обычно, когда я стараюсь прислушаться к внутреннему голосу, меня просят не подслушивать, – совершенно бесстрастным тоном ставит его в известность блондинка. Парень фыркает. – Но я обещаю подумать над вашим предложением, мистер Блэк, – загадочно улыбается она. – И клятвенно призываю пока не беспокоиться по поводу моего решения. Ведь сейчас у вас есть думы посерьёзнее: как успеть на торжество по случаю Дня рождения Джеймса Поттера и что ему подарить. Я-то уже приготовила подарок.

***

На украшенную пышными кронами зеленеющих деревьев деревушку опускались туманные сумерки. В воздухе пахло свежестью и приближением дождя. А ещё весенними цветами, которые обсыпали все близлежащие полянки и холмы за старым особняком из белого камня. В окнах соседних домов зажигался свет – люди готовились к ужину. На улицах не стало видно ребятишек, остались только немногочисленные гуляющие парочки, провожающие прекрасный, полный яркого солнца и тепла день.

Да, замечательный выдался день. С этим мог поспорить разве что один во всей Годриковой Впадине человек. Нет, День рождения, разумеется, у Джеймса Поттера задался на славу: то и дело друзья, одноклассники и многочисленные приятели, включая влюблённых в него по уши школьных девчонок-фанаток, слали сов с поздравлениями, открытками и подарками. Ремус прислал толстый сборник интервью знаменитых игроков в квиддич и их тренеров, подписав его «Для всеобщего развития ума и тела». От Питера явился Джеймсов кошмарно уставший Скороход. Он выдохся нести здоровенную коробку с новейшими волшебными вредилками из «Зонко» и теперь забрался в дупло старого дуба. А Лили тайком умудрилась испечь безумно огромный бисквитный торт с начинкой из лесных ягод и украшениями из золотого яичного крема. Она первее всех, с раннего утра горячо его поздравила. Казалось, чего еще было желать?

И всё же это был первый День рождения без мамы и папы. А ещё без Сириуса.

Друг уехал два дня назад, никак не объяснив своих мотивов, и с той поры от него ни слуху, ни духу. Что же стукнуло в голову Блэку в тот вечер? Чем же Джеймс так его обидел, если он даже не пожелал поздравить лучшего друга с восемнадцатилетием?

И, тем не менее, время шло, а Блэка на горизонте не виднелось. Джеймс вздохнул и задёрнул светло-зелёный кухонный тюль.

– Эй, Поттер, – слышится ободряющий голос Лили Эванс. Мгновение – и она уже обнимает его со спины, – не грусти. Он приедет. Это же Сириус.

– Уже поздновато, не думаешь?

– Не-а, – забавно мычит девушка в белую рубашку между лопаток. – Он ни за что не пропустит такое событие. Спорим?

Джеймс ухмыляется, оборачиваясь.

– Ты так уверена, – замечает он с подозрением в голосе, – у вас что же, какие-то совместные тайны с ним от меня, Эванс?

– О-о-о, ещё какие! Тебе лучше не знать.

Только Джеймс начинает всерьёз выстраивать в голове абсурдную цепочку из уличающих фактов и намёков, которая выведет его девушку и лучшего друга на чистую воду, как с улицы раздаётся знакомый ревущий шум. Такие грохочущие звуки способно издавать только одно адское изобретение.

Мотоцикл Сириуса Блэка.

Широко улыбнувшись, Джеймс крепко и быстро целует Лили в щёку, потом хватает за руку, чтобы мигом кинуться к входной двери. А оказавшись во дворе, тут же напускает на себя деланно-равнодушный, откровенно скучающий вид.

Сириус Блэк ловко спрыгивает с сидения, снимает шлем и протягивает руку пассажиру, прибывшему с ним.

У пассажира светлые волосы и тонкие руки. Девушка.

Странно, прежде девчонок к Джеймсу домой он не таскал. Поттер теперь уже планирует рассердиться по-настоящему.

Ровно на тысячную долю секунды.

Пока девушка не снимает свой шлем и не оказывается Марлин МакКинон. Центральным охотником лучшей сборной Хогвартса по квиддичу.

– Привет Поттерам! – радостно провозгласила она и влетела в Джеймса, увлекая его в крепкие объятия. – С Днём рождения, капитан! Расти большим и умным, никогда не унывай и не меняйся ни в какие лучшие стороны! Ты и без того у нас самый лучший! – Она дурашливо растрепала его непослушные чёрные волосы. – Вот, это тебе от меня на память.

– Спасибо, Марли! – искренне рассмеялся Джеймс, переводя взгляд с охотницы на маленький бордовый свёрток, сунутый ему в руку. – Без тебя праздник бы не состоялся!

– Только без Марлин? – спросил молчавший всё это время Блэк. Мотоцикл был на подножке.

– А что же это я вижу? – скучающе протянул Поттер. – Неужели наша обиженка вернулась? Верно ли понимаю, что ты внезапно надулся на меня и потому свалил? Или это иная жизненно важная причина сподвигла тебя так поступить?

Сириус виновато поморщился. Он знал, что поступил отстойно и глупо по отношению к самому родному человеку, который у него был. Джеймс теперь имеет полное право сполна отвести душу.

– На что ты хоть распсиховался, скажи, пожалуйста? – не унимался Джеймс. – А то я всю голову сломал уже. И не только себе.

Рядом стояла Лили. Она только что обнялась с подругой и теперь была непривычно тиха и незаметна. Взгляд привлекало странное шевеление у неё под прядками волос, прямо на мочках ушей.

– Эй, Лили, – тихим и виноватым тоном начал Сириус, – прошу прощения за своё недавнее поведение. Прости, если заставил волноваться и переживать. Я поступил как полный идиот, и сам не могу понять зачем, – состроив щенячьи глаза, парень наконец сообразил, что, а точнее, кто это у неё на ушах – морковного цвета морские звёздочки, лениво перебирающие сразу всеми ножками. Хитрые маленькие пакостники. Наверняка нашёптывают ей сейчас, какой он нехороший, вспыльчивый и эгоистичный человек.

Поттер насуплено смотрел на Блэка, будто им по одиннадцать и друг опять съел все конфеты без него. Однако он больше ничего не говорил.

– Да ладно, Блэк, – снисходительно улыбается рыжая девушка, поправляя выбившийся из высокой причёски волнистый локон, отчего в свете фонариков, развешанных по деревьям, на носу становятся заметнее спрятавшиеся на зиму веснушки. – Я не сержусь.

Сириус расслабленно ухмыльнулся. Всё-таки Эванс классная.

– Почти не сержусь, – ухмылка тут же стёрлась с лица Блэка. – Марлин, – повернулась Лили уже к МакКинон, – пойдём, пожалуй, в дом.Приготовим чаю, и у нас ещё торт не резан. Перед вашим приездом мы как раз пытались отыскать в кладовой свечи.

Блондинка, поняв намёк, одобрительно кивнула. Эванс в последний раз бросила красноречивый взгляд на Блэка, подхватила под руку Марлин и утянула за собой по дорожке в особняк.

– Сохатый, – начал было извиняться Блэк, но внезапно уловил хитрый блеск в светло-карих глазах и остановился.

– Не, ты продолжай. Я с удовольствием тебя выслушаю.

Дело принимало скверный оборот: никогда прежде Поттер всерьёз не издевался над ним таким образом. Ну, нет, этого не будет.

– Да заскочил вот в гости, поздравить тебя, – серьёзно сказал Сириус. – И опять в путь. Мы с МакКинон собрались в Австралию.

– Чего? – как же просто сбить с Джеймса напускную спесь. Блэк внутренне самодовольно хмыкнул. – Я совсем не пойму тебя, Бродяга. Что с тобой, чёрт возьми!?

Сириус прекратил выламываться и вымученно выдохнул.

– Пойдём отгоним его в гараж, если можно, – он взялся за руль мотоцикла. – Я расскажу.

– Прекращай эту хрень, – угрожающе громко предупредил его Поттер и отпихнул в сторону, чтобы самому отвести байк. – Ну? Я жду.

Сириус отпёр низкие ворота и прошагал к деревянным дверям гаража, где мистер Поттер раньше держал всякие инструменты и таинственные приборы для своих экспериментов. Там же было и место для любимой вещи из наследства дяди Альфарда – для зачарованного мотоцикла. Вот уже три года он зимовал в отведённой ему Флимонтом части помещения.