Текст книги "Lucky (СИ)"

Автор книги: Raavasta

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

  Стандартное приветствие, взмах веера и понеслась!

  Кампаку без спешки двинулся в мою сторону, совершая каждое действие с хищной звериной грацией и аккуратно переступая ногами. За этим внешне довольно простым подходом сразу угадывалась "традиционная" школа. Никаких там всяких старомодных "подпрыгиваний", которыми грешили некоторые мои предыдущие оппоненты. Мода на такие движения вошла в обиход еще со времен Брюса Ли. Но самый широко известный мастер кун-фу рисовался своей "фишкой" не просто так для красоты, а потому, что владел некоторыми определенными приемами, что она помогала исполнить. Большинство же его нынешних подражателей даже о существовании этих секретов не догадывались. Многие даже пытались "включить" в дополнение к этому элементу кое-что схожее из арсенала профессиональных боксеров.

  Сблизившись на расстояние удара, я нанес первую пробную атаку, даже не стараясь по-настоящему достать противника. Просто хотелось увидеть скорость его реакции. Но к моему удивлению, блок Рюдзаки слегка запоздал. Токиец успел уклониться, дернув назад головой, и тут же отскочил от меня, разрывая дистанцию. Мои костяшки на правой руке почти не ощутили прикосновения, однако по подбородку замершего Кампаку сбежала темная красная капля из лопнувшей нижней губы. Выражение глаз моего противника, бывшее до этого настороженно-заинтересованным, резко сменилось. Похоже, чемпион увидел-таки во мне настоящего соперника. Серьезный парень, с таким надо держать ухо востро. Такого не спровоцируешь, как верзилу Сокона, и на ошибки оппонента можно тоже не шибко рассчитывать. Дела...

  Выдерживая среднюю дистанцию, мы снова закружили по площадке. Проверили друг друга ногами по "нижнему ярусу", убедились во взаимной бесперспективности попыток захвата, обменялись простенькими сериями. Один боковой удар я поймал в голову, плюха оказалась щедрой и весьма увесистой. Пару раз удалось пробить Рюдзаки в брюхо. Пресс у парня оказался, что надо. Ощущения были такие, как будто, лупишь в нештукатуреную стенку. Веселая ситуация, получается. Неужели мне никак его не сделать без своей Силы или нарушения правил?

  Народ на трибунах недовольно заворчал. Оттуда сверху, наверное, казалось, что мы оба намерено, затягиваем свой поединок, от которого многие ждали гораздо большего. А вот спортсмены, тренера и их сопровождение напротив молчаливо следили за нами с самым пристальным вниманием. Сенсей Кампаку вообще подался вперед, напоминая сейчас, охотничью собаку принявшую "стойку на след".

  Мои попытки обойти его, Рюдзаки четко фиксировал и пресекал. Ни до почек, ни даже до печени у меня добраться не получилось бы, особенно без риска словить контратаку в открытый скворечник. Обменявшись с противником еще одной серией ударов и блоков, я уже сам подался назад. Кампаку воспринял это "предложение" спокойно и, постепенно наращивая темп, принялся технично меня обрабатывать. В какой-то момент, я сумел уйти от его прямого и подловить чемпиона почти как тогда в бою с Сакугавой и его "рукой-копьем". Но реакция у Рюдзаки была отменная, я лишь успел перехватить его запястье и положить вторую ладонь на локоть, когда он качнулся на меня, лишая меня возможности провести болевой и зарядив дополнительно в челюсть с левой. Но ухватить я его все-таки смог, и попытался извлечь пользу хотя бы из этого. Дернув Кампаку на себя, плюсуя это к инерции собственного движения тела врага, как и предписывало учение дзю-дзюцу, я попытался швырнуть парня вперед. В последний момент он ловко "подобрал под себя" левую ногу, так и не запнувшись о мое выставленное колено, и, перекатившись через себя, тут же снова оказался на ногах, завершив разворот в мою сторону еще в момент подъема и занимая прежнюю стойку.

  Я, тем временем, мысленно присвистнув, с уважением оценивал продемонстрированный мне акробатический кульбит. Судя по пластике движений, Рюдзаки смог бы провернуть нечто подобное даже сражайся мы не на жестком спортивном мате, а на твердом бетонном полу. И никаких особых последствий для него это не возымело бы. Силен, нечего сказать. Поскольку сигнала судьи не последовало, то мой бросок не был засчитан, и прерывать бой никто не собирался. Как мне потом рассказал Гендо-семпай, когда Кампаку проделал свой "прыжок", судья, находившийся к тому моменту у меня за спиной, неуверенно оглянулся на людей за столом турнирной администрации, но так и не получив каких-либо знаков, предпочел веер не поднимать. Но я бы, наверное, этого не заметил, окажись рефери даже не позади, а прямо предо мной. Потому как мир для меня сейчас окончательно сузился до подтянутой фигуры Рюдзаки, облаченной в белое.

  Чемпиону продолжать эти "приглядки", видимо, тоже наскучило. И поэтому, памятуя об осторожности, мы, не сговариваясь, решили сойтись "в упор". Быстрая круговерть ударов, уходом, блоков, мелькающие колени, локти, голени, кулаки, инстинкты, успевающие перехватить контроль над телом в нужные моменты – в этот раз парой ударов дело не обошлось. А в тот момент, когда Кампаку снова попробовал разойтись, я вцепился в него мертвой хваткой. Решив, что я попробую просвети классический "через бедро", Рюдзаки сменил опорную ногу, четко перекинув центр тяжести, и попытался заступить мне за спину, чтобы провести "обратный бросок". Все наши руки в этот момент были заняты тем, что сжимали локти и отвороты косодэ друг у друга, а тела находились боком друг к другу в одной плоскости. И вот тут-то я, в который раз вознесся благодарение предкам за свою прекрасную растяжку, выдал правой ногой "косой заплечный", угодив чемпиону точно в затылок. Потери ориентации и инициативы противником, что дала мне эта атака, было более чем достаточно. Крутнувшись всем корпусом, я увлек за собой Кампаку, отрывая его от земли, разжал свою хватку, отпуская токийца в свободный полет и жестко хлестнул обеими руками пред собой, срывая "зацеп" чемпиона.

  Пролетев по полукруглой траектории всего пару метров, Рюдзаки смачно плюхнулся на все "четыре кости". И хотя мне это в лучшем случае засчитали бы на одно очко, а не на полноценный бросок, приложился Кампаку здорово. А бой при этом по-прежнему никто не отменял. Шаг вперед, замах вверх теперь уже левой ногой, и опускавшаяся вниз пятка замирает в каких-то миллиметрах от затылка противника, еще так и не успевшего до сих пор прийти в себя окончательно. Есть первый добивающий!

  Болельщики радостно загомонили, участники турнира зашушукались, а поднявшийся на ноги Кампаку выглядел слегка удивленным, но при этом, ни страха, ни неуверенности в нем точно не появилось. Разойдясь на разметку, мы дождались сигнала судьи и начали новый "танцевальный" круг.

  Начав серьезно уступать по очкам, Рюдзаки решился на риск. Проведя внезапную и жесткую атаку, токиец подставился под мою "коронку" – поймал кулак в висок, принял на лоб удар локтя – и зарядил мне жестокую подачу под дых. В глазах у меня на секунду или даже на две расцвела наркоманская радуга, а в себя я пришел уже на татами. Кампаку уже наклонялся, чтобы обозначить контрольный удар, но меня в этот момент дернуло жгучее чувство обиды. До сих пор, еще никому не удавалось меня уложить на этом турнире. Я прошел через Сакугаву и здоровяка Сокона, меня уже два года не мог уложить на асфальт ни один "сотоварищ по школьной учебе", и продуть теперь здесь? Пускай даже по турнирным правилам и признанному чемпиону?! А вот хрен вам, сволочи!!!

  Извернувшись юлой, я захлестнул торс Кампаку крест-накрест ногами и ухватился левой за его ударную руку, выворачивая ее в кисти. Рюдзаки зло, но вместе с тем ошарашено, вскрикнул и рванулся прочь, буквально поволочив меня за собой по полу. Перегнувшись на бок, я сумел подцепить свободной рукой ногу противника, и тот с громким хлопком упал на татами, оказавшись окончательно зажатым в болевой захват. Парень еще пытался сорвать с себя мои ноги, но я с каждой секундной все сильнее заламывал и выкручивал уже своими обеим руками его правую. Арена вокруг исходила криком и гомоном, рядом с нами припал на колени судья, а я, терпя боль в неудачно выгнутой пояснице, продолжал тянуть, давить и крутить.

  Судья не выдержал первым. Он честно пытался дождаться развязки, но когда Рюдзаки не пожелал "признать" болевой даже после того, как в плечевом суставе чемпиона что-то отчетливо захрустело, рефери остановил бой свои решением. Спустя минуту, пока Гендо отпаивал меня соленой минералкой, а вокруг сидящего Кампаку суетились медики, я более-менее пришел в себя.

  – Как ты себе хребет не сломал в крестце? – удивленно хмыкал семпай, в то время как Харада-сенсей, стоявший рядом, лишь нервно постукивал палкой полу. – Изогнулся натурально, как кукла гуттаперчевая...

  – Сам не понимаю, – без всякой лжи ответил я.

  – Потом обязательно осмотреть надо будет там все.

  Время "технической" паузы завершилось, и судья снова затребовал нас на площадку. Рюдзаки поднялся и двинулся к отметке, несмотря на явные протесты своей команды, и даже резкий окрик наставника его не остановил. Правая чемпиона болталась плетью, но на лице была написана решимость идти до конца, во чтобы то, ни стало. Нет, Рю-кун, не выйдет из тебя профессионального спортсмена, похоже. Не умеешь ты поберечься, когда это действительно нужно, и отступить. Но все же, несмотря на эту "житейскую дурость", ты первый на этом турнире, кто вызывал во мне неподдельное уважение.

  – Вы уверены, что готовы? – вопрос судьи явно был адресован моему оппоненту.

  – Да, – буркнул Кампаку, присовокупив к этому ответу шепотом забористое ругательство.

  Рванув в мою сторону на полной скорости, Рю-кун с силой крутнулся всем корпусом, пытаясь использовать нерабочую конечность как своеобразный кистень, и одновременно добавить скрытой атакой в живот. К несчастью для себя он был неоригинален, подобные фокусы я уже видел не раз, особенно в уличных драках, когда бьют друг друга до тех пор, пока одна из сторон просто не может физически встать. А видел он это где-то или на самом деле придумал только что сам – не имело значения. Нижний блок, принять "кистень" на плечо, получив хороший "шлепок" по спине, и незатейливый в зубы... Мой кулак замер уже коснувшись щеки Рюдзаки.

  Мы замерли вплотную друг к другу, а в огромном зале повисла глубокая тишина, как будто даже остановились бои на других площадках. Слов было не нужно, достаточно того, что каждый из нас видел глаза своего соперника. Спустя еще пару секунд мы все также без слов расступились и сделали по шагу назад, слегка склонив головы. В этом жесте не было привычной церемонности, только лишь то, что когда изначально вкладывалось в него. "Поклон равных". Поклон выражающий лишь одно – уважение.

  – Я получил травму и больше не смогу продолжать поединок, – сообщил обомлевшему судье, разогнувшийся Кампаку.

  – А... – растерявшийся поначалу распорядитель боя, пришел в себя и тут же замахал своим веером, указывая нам занять места. – Кампаку Рюдзаки, школа Кодэн, Токио, отказался продолжать поединок. Победа в четвертьфинале за Шишигавара Моэ, спортивный клуб Мияшита!

  Не дожидаясь окончания судейской речи, мы, улыбнувшись, снова шагнули вперед и обменялись куда более простым и понятным нашему поколению жестом. Правда, из-за травмы Рю-куна, пришлось пожимать друг другу левые руки. Притихшие немного трибуны огласили несколько робких аплодисментов, которые тут же переросли в бурю оваций. Хлопали все – зрители, участники, "костюмы", "синепузые" и даже мордовороты из клана Коба. А я, отыскав в толпе глазами Тацуки, широко улыбнулся и возвратил ей ее же "немой" вопрос. Покачав головой, Арисава ответила мне без раздумий. Глаза девушки продолжали улыбаться, а вот губы беззвучно, но вполне узнаваемо произнесли короткое и очень емкое:

  "Выпендрёжник".

  * * *

  – Нет, определенно, не могу зафиксировать никаких повреждений, – главный врач одной из дежурных бригад турнира стянул белые резиновые перчатки, бросил их в мусорную корзину, стоявшую рядом, и задумчиво пригладил клиновидную бородку. – Поразительно. У вас великолепно развитое тело, молодой человек. Можете поверить моим словам, как спортивному медику с двадцатилетним стажем.

  – Сомневаться, док, даже не думаю, – хмыкнул я, накидывая на плечи обратно свое косодэ.

  Легкое недоумение "коновала" мне было понятно. Еще бы, трюк из репертуара цирковых людей-змей даже подготовленному спортсмену проделать было бы не просто. А чтоб уж совсем без последствий... Впрочем, ответить на вопрос о том, что же все-таки случилось на татами, я и сам пока до конца не мог. По моим собственным рваным воспоминаниям и ощущениям к Силе я не тянулся. Во всяком случае, намеренно. Но могло ли это случиться спонтанно? Или проста та "физически" воплощавшаяся часть энергии, подпитывавшая и лечившее мое тело, уже стала настолько обыденной и неотделимой для меня, что я просто перестал ощущать ее дополнительную "циркуляцию"? В обычной драке всякое такое, как правило, не замечаешь, а вот после "боя по правилам", приходится задуматься.

  – Мы свободны? – Харада-сенсей, которого, в отличие от Гендо, пустили в великолепно оборудованный медпункт спорткомплекса, начал подниматься из кресла в дальнем углу.

  – Лишь одна формальность, раз уж вы уже оказались здесь, – по знаку врача один из помощников открыл прозрачную дверцу одного из шкафов, извлекая оттуда знакомый мне короб из матового металла.

  – Пробы на допинг?

  – Согласно регламенту соревнований.

  Мысленно я кивнул. Все верно, теперь эти проверку будут проходить не выборочно, как в первом туре, а постоянно у каждого из участников, причем вне зависимости от того, победил он в бою или проиграл. В "старшей" группе так вообще, анализы брали и до начала поединка, и после. Но, похоже, что как-то по-другому в таком важном деле, как национальный чемпионат, было просто нельзя.

  В свой зал мы вернулись только к часу дня и сразу принялись за обед. Общая атмосфера вокруг перед грядущими полуфиналами заметно накалялась. Моя новая схватка была назначен жребием на пять часов вечера. Как раз хватит, чтобы отойти и прийти в себя. А пока шли бои старших групп, а охрана активно гоняла по коридорам самых настырных фанатов и вылавливала ушлых журналистов, которые пытались пролезть для близкого общения с оставшимися участниками.

  – Знаешь, Моэ, я рад, что у тебя все так вышло с Рюдзаки, – заметил негромко сенсей, ковыряя палочками свой рис, пока мы с Гендо трескали свои порции за обе щеки. – Ведь именно твоей встречи с ним я опасался.

  Прекратив жевать, я устремил на наставника вопросительный взгляд.

  – С чего вдруг, Харада-сенсей? Нет, он очень хорош, не спорю, но если вы знали о том, на что способен Рю-кун, то не стали бы переживать из-за моей подготовки?

  – Все так, Моэ, все так, – покивал мне старик. – Но я действительно давно слежу за этим юношей. Лучший ученик моего бывшего товарища, с которым мы вместе постигали азы дзю-дзюцу, не мог не привлечь моего внимания. Сэмуси учит своих ребятишек на совесть, но Рюдзаки, он совсем не такой, как большинство из них. Он – воин, боец, мечтатель. Человек борьбы, схватки и отнюдь не обычного спорта. Ему предначертано быть великим мастером. И во многом из этого, Моэ, он похож на тебя.

  Тонкий намек сенсея я предпочел "не услышать". Все-таки, связывать свою дальнейшую жизнь с рукопашными единоборствами, тренировками, соревнованиями и последующей за ними карьерой мастера боевых искусств, мне по-прежнему не хотелось. Хотя, понять своего наставника мне это ничуть не мешало. В его возрасте для инструктора додзё не иметь подходящего и надежного преемника означает, по большому счету, только одно – "смерть" и забвение школы. И объяснить Хараде, что я уж точно не подхожу на эту роль, будет непросто, да и сам разговор будет малоприятным. Но пока... Пока никаких прямых вопросов и предложений не прозвучало, а бежать впереди паровоза мне не улыбалось. Тем более, сейчас, когда мы здесь в Йокогаме, дошли до полуфинала, и теперь совершенно точно будем сражаться за призовые места.

  – Я не знал, как ты можешь отреагировать на такого бойца. Испугаешься, разозлишься или что-то еще, – закончил, тем временем, свое объяснение мастер. – Но ты повел себя так, как я даже и не надеялся.

  – Просто мы с Рю-куном сумели быстро понять друг друга, – я беззаботно пожал плечами и улыбнулся. – Как вы и сказали, сенсей, мы оказались слишком сильно похожи в том, что касается нашего отношения к этим боям. По-другому, наверное, и не могло случиться.

  – К тому же, Моэ-кун, с одной стороны не мог потерпеть поражение на глазах своей новой пассии, – тут же ввернул комментарий Гендо. – А с другой, показать себя перед ней тупым агрессивным ублюдком ему тоже не очень хотелось. Так ведь?

  Харада усмехнулся в седые усы, а я, закинув в рот остатки обеда, тщательно все прожевал и, покосившись на семпая, спросил:

  – Сенсей, а можно ближайший час отвести на кумитэ? А то, что-то очень хочется спарринг устроить с партнером... Долгий и жесткий.

  – Это обязательно, – ответил учитель. – Но позже. У Гендо еще есть дела, а ты, Моэ, сейчас займешься отработкой боевой концентрации. Несколько раз Рюдзаки тебя все-таки достал хорошо, и сознание на полсекунды ты потерял. Я видел, не спорь.

  Я, в принципе, и не собирался этого делать, заранее зная обо всей бесполезности данного процесса. Поэтому пришлось заняться тем, что велел сенсей, хоть всякие упражнения на концентрацию и не числились среди моих "любимчиков". Встав посреди свободного пространства в углу зала, я принялся "чертить" ребрами отрытых ладоней разные простые геометрические фигуры. "Изюминка" заключалась в том, чтобы параллельно изобразить правой кистью квадрат, а левой – треугольник. Либо наоборот. Но обязательно начать и закончить оба "рисунка" одновременно. Не так-то просто, на самом деле.

  Начав тренировку, я в который раз поразился опыту и профессионализму Харады-сенсея. Как точно и четко он выявил тот "изъян", который появился у меня после боя с Кампаку. Обычно у меня выходило выполнить "двойной чертеж" со второго, максимум с третьего раза. В последнее время даже с первого получалось, и довольно быстро к тому же. Но плюхи Рю-куна не прошли для меня даром. Удачной оказывалась лишь, в лучшем случае, пятая или шестая попытка. После драки с Соконом у меня была целая ночь на то, чтобы отлежаться, но перед полуфиналом на такую паузу рассчитывать не приходилось. Так что, мастер в который раз вернул меня с небес на землю, заставив засунуть куда поглубже проснувшуюся после победы над Кампаку гордыню и снова взяться за свою подготовку.

  На полуфинальный бой Арисавы я сумел отпроситься легко. Достаточно было того, что сам вопрос был задан Хараде тем тоном, который, как было известно мастеру, однозначно подразумевал, что я сделаю то, о чем спрашиваю, вне зависимости от ответа. К тому же, после разминки с Гендо у меня снова начало пошаливать плечо и его пришлось затянуть в тугую повязку, после чего нужно было оставить руку хотя бы ненадолго в покое. В другой ситуации я без раздумий решился бы посидеть немного в тишине и помедитировать. Но, во-первых, упомянутое упражнение я всегда больше использовал для того, чтобы «разобраться» получше в своей безымянной Силе. А во-вторых, пойти посмотреть бой Тацуки, было намного интереснее! Кроме того, я же пообещал, что буду за нее болеть, а привычки просто так разбрасываться собственным словом за мной не водилось как-то.

  Новый поединок с участием моей знакомой вышел гораздо зрелищнее, чем первый. И при этом был намного более коротким и жестким. Да уж, порой не перестаешь удивляться, на какие только вещи способны эти внешне такие милые, добрые и красивые существа, которых мы называем девушками. Не зря в народном творчестве ходит столько анекдотов на тему сковородки, метко запущенной кому-то в голову в ходе семейной ссоры.

  Уже в самом конце, выбив явно на полдесятка больше очков, чем ее противница, Арисава неудачно подставила блок под размашистый удар ноги. Остановить атаку это остановило, но тень боли, пробежавшая по лицу Тацуки, и прикушенная на секунду губа показали, что что-то пошло не так. Соперница тоже это заметила и попыталась сразу же прессинговать, видимо, надеясь выбить "призовую" победу. Но, несмотря на то, что спортсменке из Каракуры еще дважды пришлось задействовать поврежденную руку, до конца поединка Тацуки все-таки дотянула. И даже сумела еще больше увеличить свой отрыв по очкам за счет умелых контратак. Однако, похоже, что выход в финал дался для Арисавы непросто, и суета, тренеров, медиков и подруг вокруг брюнетки уже после окончания боя была тому лишним доказательством. Махнув Тацуки издали, я поспешил обратно в спортзал, мысленно ставя себе в памяти закладку, что нужно будет этим вечером девушку обязательно отыскать, поздравить с победой уже нормально и узнать о случившемся поподробнее.

  – В общем, из четвертой пары против тебя вышел Ли Ингон, – уже в привычной манере просветил меня Гендо во время выхода на арену.

  – Кореец? – хмыкнул я. – Тёсю или санго?

  – Приезжий, – уточнил семпай.

  – Понятно.

  Если бы мой противник был из "японских корейцев", то ничего важного в его этническом происхождении не было бы. Общины тёсю жили на территории Японии еще со средних веков, и хотя при всех политических режимах их усиленно пытались ассимилировать, как тех же айнов и рюкю, небольшие деревушки и отдельные районы в крупных городах у корейцев пока оставались. В пятидесятых годах, когда на острова потекла волна азиатской эмиграции, анклавы тёсю пережили свое второе рождение. Но все равно, корейцы, рождавшиеся и выраставшие в Японии, мало чем отличались от коренного населения, даже в плане традиций, обычаев и религии, а что уж тут говорить о рукопашном бое? Но в случае с сангокудзинами, отличавшимися от "чужаков" из Европы и Америки только нормальным разрезом глаз, стоило определенно готовиться к всевозможным каверзам.

  – И что же это за школа дзю-дзюцу, где учатся приезжие из Кореи?

  – Вообще-то, первичную "стажировку" он проходил у себя в Сеуле в месте под названием Куккивон, – уловив мои сомнения, подтвердил тут же Гендо. – Но у них есть что-то типа отделения здесь в окрестностях Токио, где преподают пару "модернизированных" направлений "якобы дзю-дзюцу". В общем, руководство турнира допустило их до участия в нашем виде единоборств.

  – Шикарно просто. Корейцам все неймется доказать, что тхэквандо круче всех наших направлений... Куккивон к тому же, мда. Об этом месте я слышал.

  – Да?

  – Ага, будут меня сейчас бить ногами. Лучше б их, вправду, к каратистам запихнули...

  – Ворчишь, Моэ? Я вижу, ты потихоньку начинаешь понимать всю глубинную суть моего недовольства относительно метода организации этих соревнований, – нагнал нас немного запыхавшийся Харада-сенсей.

  – Учитель, – в глазах Гендо появился маслянистый огонек любопытства. – А о чем это вас отзывал поговорить сам Отоёси-сама? Да еще прямо перед боем вашего ученика.

  – Когда я сочту, что кому-то из вас двоих это будет нужно узнать, – усмехнулся мастер, прекрасно заметив, что я тоже навострил уши в ожидании ответа, – то вы об этом от меня сразу узнаете. Но только тогда!

  Посмеиваясь, мы вышли под купол главной арены. В самом зале людей было уже заметно меньше, хотя многие выбывшие спортсмены остались, чтобы досмотреть полуфиналы, а вот трибуны по-прежнему ломились от зрителей. Неужели кто-то торчал здесь с самого утра? Трудно было бы поверить, если бы я на ходу не приметил бы краем глаза ряд из знакомых "попугайских" рубашек. Ладно, прочь посторонние мысли, отложим до вечера волнения за Тацуки, и вперед на штурм! Пора подарить Хараде-сенсею участие школы из Мияшиты в финале.

  – Ли Ингон, спортивная школа «Бо Сэн», префектура Малый Токио, – представил публике судья. – Шишигавара Моэ, спортивный клуб Мияшита. Вторая возрастная группа по категории дзю-дзюцу. Полуфинал.

  Кореец оказался не совсем корейцем. Нет, то, что один из его предков действительно происходил с полуострова Тёсон, было понятно. Но полностью поверить в то, что передо мной сейчас настоящий голубоглазый кореец, мне так и не удалось. Впрочем, может быть, я был и не прав. Ярко-красные волосы у парня были явно крашенные, так может он и в глаза себе линзы понавставлял. Каких только глупостей мое поколение не вытворяет – сам бы делал, если бы мог себе позволить.

  Как мною и ожидалось, долгих прелюдий Ингон разыгрывать не пожелал. Двигаясь "танцующим" шагом, типичным для материковых бойцовских школ, парень радостно мне улыбался, демонстративно совершал лишние шаги-рывки по сторонам и всячески пытался показать, что просто полон сил и энергии. Однако после того противника, что достался корейцу в четвертьфинале, такое было сомнительно. Если на меня вышел чемпион прошлого года, то Ингону выпало сойтись с серебряным призером. Вообще, серьезная у нас группа получилась, если подумать.

  В общем, Ли не мог не устать и не мог так быстро восстановиться. Но все же пытался мне это доказать своим позерством, и все потому, что, как говорил Харада-сенсей, кореец был спортсменом. Давить на психику оппонента, заставить его задуматься о "допустимых рисках", "запугать" бесперспективной схваткой. Такое могло подействовать на того, кто пришел на этот чемпионат за титулом, но не готов рисковать здоровьем и возможностью побороться за другие почетные звания. Но совершенно не проходило против таких как я или Кампаку Рюдзаки. Непонимание этого было ошибкой Ингона, а заодно и его сенсея, не ставшего или не сумевшего разъяснить ему это вовремя.

  К хлесткому удару ногой, я был готов. Пытаться достать меня на дальней дистанции – номер заранее дохлый. Эх, Ли, неужели не можешь сам догадаться, глядя на меня, что при моем-то росте, я в жизни еще не сражался с кем-то, кто был бы меньше меня. И весь мой стиль, все, что я умею, завязано в первую очередь именно на встречу с длиннорукими и длинноногими оппонентами. Я дал корейцу провести еще пару пробных атак и ответил сам. Простенько и без замаха ударил левой навстречу очередной вражеской атаке, угодив основанием открытой ладони точно в пятку, покрытую темной задубевшей кожей. Вышло не совсем так, как хотелось, в лодыжку или центр стопы было бы лучше, но хватило и этого. Отскочив от меня, как ошпаренный, Ингон немного попрыгал на второй ноге, напрягая и расслабляя мышцы в пострадавшей конечности, чтобы прогнать пронзившую ее судорогу. Презрительно улыбнувшись, я опустил руки из стойки и сделал жест открыто означавший "давай, я подожду". На трибунах послышались смешки, а со стороны моих болельщиков-якудза так вообще раздалось глумливое улюлюканье. И такой переход Ли явно уже не понравился.

  Работая ногами по "верхнему этажу", но и не забывая о подсечках и атаках руками, крашеный кореец закружился вокруг меня по татами, а я наоборот ушел в глухую оборону и даже почти не огрызался. До конца Ингон не выкладывался, и это позволяло не слишком сильно напрягаться и мне. И пусть сейчас шел полуфинал, но в одном я с противником был согласен – завтра мне мои силы пригодятся куда больше. Вот только вариант участия в схватке за третье место я, в отличие от того же Ли, не рассматривал принципиально.

  После того, как мне удалось уловить на третьем обороте определенный ритм, в котором двигался соперник, и точно понять, что он не испытывает желания опробовать броски и захваты, оставалось положиться лишь на свои рефлексы и грубо ломануться вперед. Резко пригнувшись, я дождался, когда нога корейца в очередном ударе пройдет у меня над головой, и, "вынырнув" сбоку, вмазал ему по ребрам. Не давая отступающему сопернику увеличить дистанцию, при которой в обычной ситуации уже переходили к хватательно-швырятельному кансэцу, я продолжил самый активный натиск, орудуя исключительно короткими тычками, практически лишенными замаха. Пытаясь блокировать мои атаки и остановить меня подсекающими ударами по ногам, Ингон упустил тот момент, когда один из тычков превратился в увесистую подачу локтем снизу вверх. Снеся не подготовленный для такого блок, я зарядил корейцу по подбородку и провел против шокированного противника четкий боковой "хук" с левой. Ингон даже уклоняться в этот раз не начал, и мой удар просто сбил его с ног, развернув вокруг себя и швырнув лицом на татами. Судья вскинул веер, и я послушно ретировался назад, давая оппоненту время на то, чтобы прийти в себя.

  Новый раунд начался как-то скомкано. Судя по растерянному мечущемуся взгляду Ли, он пытался просчитать, что можно противопоставить избранной мною тактике, и не находил ответа. Но с моей стороны его вновь ждала жестокая "подлянка". Вместо того чтобы снова сунуться в ближнюю зону, я начал с того, что сам зарядил корейцу ногой в живот. Скорость у меня была хорошая, едва ли уступавшая технике Ингона, а вот мощь самого удара заметно превосходила "хлестки" тхэкводиста. Он успел опустить локти, приняв атаку на почти правильный блок, но все же силы толчка было достаточно, чтобы Ли сделал пару шагов назад. Сделав вперед размашистый шаг левой ногой, и перенося на нее весь вес, я сделал вид, что собираюсь провести "длинное копье", которым вчера угостил Сакугаву. И к моей несказанной радости, оказалось, что Ингона тоже просветили насчет моих "фирменных" приемов, потому как кореец сразу же вскинул руки вверх, закрывая лицо. Прямой удар правой с разворотом всем телом, от которого в додзё Харады-сенсея без всякой Силы ломались доски и разлетались в крошево кирпичи, угодил противнику по диафрагме, чуть ниже солнечного сплетения. Издав гулкий булькающий звук, Ингон припал на колено и уперся руками в пол. Взмах веера, снова заставил меня отойти назад.

  Поднимаясь с побледневшим лицом, и с болезненной гримасой касаясь места удара под черным традиционным тобоком, заменявшим парню привычное "спортивное" кимоно, Ли покосился на своего наставника и получил от того вопросительный взгляд, после чего отрицательно помотал головой. Неужели все?

  Чуть позже этим же вечером я узнал, что рентген показал у моего оппонента трещину трех нижних ребер. Но в тот момент желание Ингона завершить поединок меня несколько удивило и, признаться, слегка раздосадовало. Он сам-то, понятное дело, чувствовал, что прилетело ему очень серьезно, а потому поступил так, как считал нужным. Понимание же того, что я вообще-то выиграл полуфинал, пришло ко мне лишь тогда, когда голос судьи огласил на весь зал:

  – Ли Ингон, спортивная школа "Бо Сэн", префектура Малый Токио, отказался продолжать схватку. Победа в полуфинале за Шишигавара Моэ, спортивный клуб Мияшита!