Текст книги "Забытые боги (СИ)"

Автор книги: Путешественница

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

  Я попытался вскочить на ноги, но цепи оказались слишком короткими. Пришлось вновь опускаться на пол, причём весьма неизящно и постоянно чихая от пыли. Я выжидающе уставился на эту Елену. Она молчала, совершенно меня игнорируя. Наконец, я не выдержал.

  – Кто тебе помогает?

  – Никто. Не шевелись, пожалуйста. Так. Теперь голову чуть вправо, – спокойно произнесла Елена, всё так же не глядя в мою сторону.

  – Меня будут искать.

  – Пусть ищут. Уверена, это затянется надолго.

  – Где мы? – голос слегка дрогнул. Чуть-чуть. Но это уже проявление слабости, а я не должен её показывать. Тем более перед девчонкой.

  – Во дворце.

  – Не правда! – Я едва сдержался, чтобы не выкрикнуть эту фразу. Мы просто не могли быть во дворце, ведь я в нём знаю каждый уголок.

  – Правда-правда. – Она ни разу не посмотрела прямо в мою сторону, довольствуясь быстрыми косыми взглядами. Наконец, кончик кисти вновь замер и Елена спросила:

  – Вот ты скажи, зачем тебе меня убивать?

  – Ты не дочь нашего правителя. За свою ложь ты не достойна жить.

  – Как пафосно. Сам придумал или кто-то внушил? – с ехидцей посмотрела на меня эта ведьма.

  – Сам.

  – Угум. – Она нервно начала грызть кончик кисти, опять уткнувшись в свой рисунок. – В начальной версии фигурировало почему-то местоимение 'нам'. Или у тебя мания величия?

  – Ты всё равно умрешь, – сказал я уже не так уверенно.

  – Не дождётесь. – Кисть вновь запорхала над листом бумаги. – А что случится, если я умру?

  – Не будет этого глупого мира со светлыми.

  Осознав, что ведьма не собирается меня освобождать, я попытался переменить позу на более удобную. Цепи глухо звякнули, и я едва смог сдержать раздражённый порыв и не рвануть их со всей силы, пытаясь освободиться. Было бы унизительным показать девчонке свою слабость.

  – Глупого? По-моему, глупее вашей 'войны', которая началась неизвестно отчего и продолжается неизвестно сколько, ничего не может быть. Но сейчас я не об этом. Я с тобой тогда встретилась, потому что хотела предложить сотрудничать. При условии, конечно, что ты никому не расскажешь о том, что произошло. И не смотри не меня, как благородная дама на блоху. Я могла бы стать для тебя ключом к силе и власти.

  – От меня что тебе нужно? – Я едва сдержался, чтобы не высказать отвращения, охватившего меня. Неужели она думает, что я паду так низко, лишь бы сохранить свою жизнь?

  – Разумное послушание.

  – Чтобы я подчинялся какой-то девчонке?! За кого ты меня принимаешь?

  – Быть может, ты ещё передумаешь. Времени достаточно. До встречи. Да, кстати, кричать и буянить бесполезно, пытаться освободиться тоже. Вечером я принесу тебе еду и кое-какие книги. Хотя, надеюсь, что ты до этого времени образумишься.

  Она неспешно встала, подошла к стене и нажала на один из камней. Часть кладки в прямом смысле исчезла, открыв вид на узкий коридор, заканчивающийся ступенями, ведущими наверх. Красношерстная зверюга скользнула вслед за хозяйкой и стена вновь стала монолитной.

  Меня охватила бессильная злость, которая потихоньку уступала место тихой панике, которую, в свою очередь, я старательно подавлял. Это ж нужно было так оплошаться! Следовало сразу прирезать эту ведьму, а не отвлекаться на разговор. Карен бы никогда не попался в подобную ловушку. А теперь приходится сидеть на цепи, словно бешеный пес, и принимать подачки из её грязных рук, понимая, что сам ты выбраться отсюда не можешь.

   Меня должны найти. Я не могу здесь сидеть до конца жизни! Ну почему я не сказал никому куда и зачем отправляюсь? Наивный, самоуверенный дурак, который не мог просчитать, что девчонка действует не одна. Так глупо попасться. Оружие она всё нашла и забрала, впрочем, как и кольцо. Цепи слишком прочные, голыми руками с ними не совладать. Так противно здесь сидеть, словно пес, надеясь, что тебя спасут другие. Представлять пренебрежение на их лицах, когда они увидят, в каком унизительном положении я оказался!

  Ну уж нет, не дождутся. Я сделаю всё возможное, чтобы самому освободиться. Ведьма не могла предусмотреть всего, значит, должен быть выход из этой клетки. И я его найду во что бы то ни стало.

  ХХХ

  К моему удивлению, совет Денису понадобился уже через два дня. Честно говоря, не ожидала от него такой резвости. А вот суть проблемы меня заинтересовала весьма и весьма. Я, конечно, не собиралась становиться растлительницей малолеток, но если у него всё так серьёзно, то почему бы не попытаться помочь?

  – Она хоть нормальная?

  – В смысле? – не понял Денис.

  – В смысле возраста и моральных качеств, – пояснила я.

  – Ну-у, она старше меня. По виду. Хорошенькая. – Парень потупился и нервно поддел носком сапога край ковра возле кровати, где он сидел.

  – А по душевным качествам?

  – Добрая, вроде.

  – Ты ей нравишься?

  – Не знаю, – растерялся парнишка и глянул на меня умоляющим взглядом.

  – А, может, тебе ещё рано по девушкам бегать? И не изображай из себя оскорбленную невинность.

  – Не рано! К тому же ты обещала помочь.

  – Ладно-ладно, – попыталась я успокоить вспылившего парнишку. – Только не надо мне напоминать о моих обещаниях. Сразу предупреждаю: меня эта идея не вдохновляет.

  Я нахмурилась и побарабанила пальцами по подлокотнику кресла, на котором сидела.

  – А, может, я её люблю! – набычился Денис, глядя на меня исподлобья.

   – Любовь? Великая и единственная? – не удержавшись, хмыкнула я. – В твоём-то возрасте?

  – А, что, я, по-твоему, даже любить не способен?

  – Хорошо-хорошо, замолкаю. – Я ненадолго задумалась. Может, он не так уж не прав. В жизни всё пригодится. И в первую очередь умение обращаться со слабым полом. Поэтому я, взвесив все 'за' и 'против', преувеличенно радостно объявила:

  – Ну что ж, будем вводить у вас куртуазные манеры. А то дожились: мужская половина благополучно пропускает период ухаживаний, а женская не имеет понятия, что такой в принципе существует. Или барокко вспомнить?

  – А это что за оно? – изумлённо вытаращился на меня парень.

  – Исторический период был такой, когда народ проповедовал экзальтированность и пессимизм. М-да, очень интересный тип взаимоотношений: он за ней ухаживает, а она ему отказывает. В результате он прилюдно страдает от неразделенной любви и ищет (но так, чтобы никто не заметил) утешения в более пылких объятиях.

  – А если она согласится? – поинтересовался ошарашенный Денис.

  – Тогда это уже не барокко. Чего поскучнел, не нравится? – ухмыльнулась я, видя вытянувшееся лицо подростка.

  – Э-э, ну как сказать. В принципе – не очень.

  – Если серьёзно, то для начала я хотела бы увидеть твою пассию, а потом уже разрабатывать стратегию. В принципе, всем девушкам нравится повышенное внимание: цветы там, комплименты, мелкие и не очень подарки. Но у каждой свой вкус. К тому же у вас делать подарки как-то сложно. Постоянно оказываешься на виду в самый неудачный момент. Да и вопросы могут ей начать задавать.

  Я перевела взгляд с лица Дениса на подаренный Алакостом браслет. Одна его сторона оплавилась и деформировалась. Видно, это случилось, когда я пыталась пробиться к мальчику через круг силы. Тем не менее браслет прекрасно справлялся с лечением бытовых (и не очень) травм своей хозяйки. Денис тоже посмотрел на мои руки, мрачно изучил их, но ничего не сказал. Я продолжила 'лекцию':

  – То, как ты выказываешь своё отношение к ней тоже очень важно. Она тебе сильно нравится?

  – Очень, – выдохнул парнишка.

  – Обращает на тебя внимание?

  – Не больше, чем на придорожный камень.

  – Тогда труднее. Дай ей почувствовать, что она для тебя центр вселенной: сочини для неё стихи и песни, где прославляешь её красоту и моральные качества (на крайний случай перепиши из книги, если ничего путного у самого не получается). Можешь пару раз оставить цветы на окне. Потом посмотрим на её реакцию... Денис, с тобой всё в порядке? – забеспокоилась я, встретившись с его стекленеющим взглядом.

  – Д-да.

  – Точно? Ну, ладно. Потом можно предложить куда-нибудь прогуляться. Ищи общие темы для разговоров. В худшем случае, станешь прекрасно разбираться в женских нарядах и причёсках. Но всё же, надеюсь, она увлекается хоть чем-нибудь серьёзным. Всё понял?

  – Угу.

  – Чего так безрадостно?

  – А чему здесь радоваться? – вяло огрызнулся парень, совершенно растеряв весь свой энтузиазм.

  – Расценивай это в крайнем случае как битву, – посоветовала я, надеясь, что подобная тактика ему поможет не бросить всё при первой же неудаче. – Неужели ты не хочешь выйти из неё победителем?

  – Хотеть-то я хочу, вот только сильно сомневаюсь в её исходе. С такими-то запросами.

  – Это что за пораженческое настроение? Так ты точно ничего не добьешься. Изначально настраивайся на победу.

  На лице Дениса появилась тихая паника. Он пробормотал:

  – Наверно, лучше я сам попробую.

  – Почему? – удивилась я.

  – Это будет намного проще и быстрее.

  – Ну, знаешь, – надулась я, – ты попросил тебе помочь, а теперь недоволен. Но на полдороги я это оставлять не собираюсь, раз уж взялась.

  Он убито кивнул и направился в свою комнату, угрюмый и подавленный. И чего это он?

  'Елена, у тебя всё строится на неверных принципах. Здесь нет такого понятия, как 'с милым рай и в шалаше'. Девчонки вокруг избалованные, жаждут денег и завистливых взглядов. Что им может предложить бедный безродный мальчишка? Букет полевых цветов? Его ждёт однозначный провал'.

  Это мы ещё посмотрим. – Мне стало обидно за своего воспитанника, и я почувствовала себя чуть ли не обязанной помочь ему.

  'Похоже, он уже не рад твоему альтруизму', – не удержался от подколки Дефансер.

  Ничего, переживёт. К тому же им и вправду полезно поучиться нормальному обхождению с девушками. И не только этому.

  ХХХ

  Я с удовольствием нежился в мягкой постели после долгих ночей, проведённых под открытым небом. Прошло не меньше луны, прежде чем мы добрались до дома. Дорога была нелёгкой, но показалась скучной и однообразной. Тёмные до самой границы висели на хвосте, и только чудом наш отряд добрался до Андары в полном составе. И дома всё так же, как и до нашего отъезда. Будто не было этой поездки, длящейся больше пяти лун. Всё осталось таким же обыденным. Скучным. Елену бы сюда. Она быстро расшевелит это застоявшееся болото. Похоже, она единственная девчонка, которую я немного... уважаю? Бред. Общение с тёмными на меня плохо повлияло. И не только на меня. Кевин стал более замкнутым, неразговорчивым. Мираэль периодически начинает цепляться с предложением: 'А давайте в карты'. Гарен так вообще как-то ляпнул: 'Не все тёмные плохие'.

  – Ты меня слушаешь? – пробился в мои мысли капризный голосок.

  – Да, конечно. – Я с лёгким раздражением посмотрел на это красивое пустое личико. Как она мне могла нравиться раньше? Прав был Кевин, когда утверждал, что кроме красивой обертки должна быть хоть капля мозгов... или отсутствие языка.

  Свист за окном был тихий, на грани слышимости. Лёгок на помине. Высвободившись из не слишком страстных объятий Леры, я поспешно оделся.

  – Ты куда? А как же я? – надула губки девушка.

  – Подождёшь. – Получилось неожиданно грубо. От Кевина, наверно, набрался. Но девушка не обратила внимания, занятая единственной мыслью:

  – А платье?

  – Тем более. – Я отвернулся, заметив заблестевшие в её глазах слёзы. Почему девчонки сразу начинают плакать, стоит отказать им в чём-нибудь? Я обратил внимание, что после общения с Еленой, меня начали сильно раздражать другие девушки. Конечно, тёмная принцесса не далеко от них ушла, но она хотя бы не пыталась давить на нас и требовать постоянных уступок, как остальные. Да и плакала она всего однажды. А потом вела себя так, будто ей стыдно за произошедшее. Хорошо, хоть тот срыв принцессы выпал не на мою долю. Кевин рассказывал, что просто сидел, не зная, что ему делать, пока девчонка, наконец, не успокоилась.

  Красавица Елена. Мягкая, как воск и твёрдая, как камень, такая открытая и весёлая... Но воспоминание о происшествии на крыше накануне нашего отъезда заставило меня нахмуриться и выбросить девчонку из головы. Она отдаётся другому, а, значит, мне такая совершенно ни к чему.

  Кевин ждал под старым раскидистым вяром, прислонившись спиной к потрескавшейся шершавой коре. Одет он был в старые полинявшие штаны и некрашеную рубашку. Сношенные сапоги и спутанная шевелюра вкупе с темно-фиолетовыми кругами под глазами довершали картину сбежавшего с рудников каторжного.

  – На тренировку идёшь? – не здороваясь, спросил он.

  – Я надеялся, что ты пару дней отдохнёшь. И другим позволишь, – преувеличенно громко вздохнул я.

  – Не хочешь, как хочешь, – грубо отозвался друг, не поняв, что я шучу.

  – Да ладно тебе. Когда это я от тренировки отказывался?

  Кевин рассеянно кивнул и направился к тренировочной поляне. Но, похоже, сегодня мне потренироваться была не судьба. Возле поляны нас перехватил слуга и передал пожелание отца видеть меня немедля. Кевин только безразлично пожал плечами, что сильно мне не понравилось. Обычно мой друг не страдал подобной апатией. Или всё-таки дорога вымотала его сильнее, чем он хотел показать? Нет, дело здесь явно в другом. Ведь раньше он, наоборот, предпочитал самые опасные авантюры и возвращался из них радостным и будто обновлённым. Сейчас же Кевин замкнутый и молчаливый, что с ним бывает крайне редко, и причины подобного настроения он ни разу не объяснял.

  Отец ожидал меня в своей любимой южной полукруглой комнате. Правда, до этого я ни разу не видел его там на рассвете. Неслышно проскользнув внутрь, я поклонился и тихо произнёс:

  – Вы желали меня видеть, отец?

  – Да, Сирин, проходи.

  Повелитель Иригас стоял у окна и смотрел на восход дневного светила. Хотя скорее делал вид, что смотрит. Судя по слегка напряжённым плечам и руке, нервно барабанящей по подлокотнику кресла, у Повелителя были более насущные проблемы. Иригас неспешно повернулся и посмотрел на меня.

  – Расскажи мне про принцессу, сын мой.

  'Ему давным-давно всё доложили соглядатые, и знает он побольше моего, что ему ещё нужно?' – мелькнула недовольная мысль, но всё же я покорно спросил:

  – Что именно вы желаете знать, отец?

  – Эта Елена и вправду пропавшая дочь Харолана?

  – Он так утверждает, Повелитель. Но ведь эта девушка не нареченная Молнии.

  – Это сейчас не важно, – отмахнулся Иригас. – Вы её сопровождали от самого форта на Альнабине и знаете лучше других. До меня дошли слухи о её неподобающем поведении. Я хочу знать, правда ли услышанное мною и достойна ли эта девица стать женой одного из моих сыновей.

  – Кевина? – уточнил я, надеясь, что отец всё же изменил своё мнение.

  – Да, Кевина.

  Я посмотрел отцу в глаза, но увидел там лишь озабоченность и внимание. Так значит, он всё ещё настаивает на кандидатуре моего брата, несмотря на то, что невеста уже другая. А вдруг отец передумает? Я отвёл взгляд и представил себе стоящих рядом Кевина и Елену. Они не пара. Слишком разные. Кевин обожает приключения, поездки, драки, опасности. Он серьёзный и ответственный, но слегка вспыльчивый. А она... Бесшабашная, гулящая и какая-то наивная. Казалось, она ничего не воспринимает всерьёз и считается только со своими желаниями. К тому же она выставляет напоказ своих любовников и ведёт себя хуже дворцовых девок. Кевин презирает девчонок. И правильно делает.

  – Он недостоин её. – Слова, сорвавшиеся с губ, потрясли меня самого. Разве я это собирался сказать? Вот демоны. Ну что ж, придётся всё выворачивать наизнанку. – Елена слишком хороша для него. Слишком красива. Все сплетни, что про неё ходят – ложь чистой воды. Да, она ведёт себя странно, но никто ни разу не видел то, в чём её обвиняют. Она намного умнее, чем хочет казаться. И сильнее. – Только произнося эти слова, я понял, что и вправду так думаю. Неужели Елена меня и вправду заколдовала, как предположил Кевин?

  Отец не высказал ни малейшего удивления, будто ожидал чего-то подобного.

  – Так ты считаешь, что твой брат недостоин этой принцессы. Тогда кто, по-твоему, лучше подойдёт на эту роль?

  Я колебался всего мгновение, а потом твёрдо произнёс:

  – Я.

  По пути к тренировочной поляне я пытался найти логичное объяснение своему странному поведению и даже смог убедить себя, что хотел помочь другу. Только и всего.

  ХХХ

  – Зачем ты меня позвал?

  Повелитель Андары медленно оглядел Кевина с ног до головы и недовольно нахмурился. Молодой феникс никогда больше не встречал существо, которое могло высказывать своё презрение или неодобрение даже мельчайшими жестами и мимикой. 'Какое ему дело до того, как я одет? Или он специально срывает меня с тренировок, чтобы корчить неодобрительные гримасы? И обязательно вызывает в какую-нибудь залу для официальных церемоний, где от входа до трона шагов двести-пятьсот'.

   – Я хотел известить тебя кое о чём. Во-первых, я завтра начну переговоры насчёт твоего брака с принцессой тёмных Еленой, – неспешно произнёс Повелитель, глядя поверх головы стоящего перед ним феникса.

  – Меня с этой нирой? Решил опозорить и себя заодно? – зашипел взбешенный Кевин. – Все знают, что она спит с каждым встречным!

  – Это необходимо в политических целях. К тому же не все столь нелестного мнения о найденной принцессе тёмных

  – Вот и женись на ней, если так нужно, а я скорее придушу, чем позволю одеть браслет на руку!

  – Мои решения не подлежат обсуждению, – в голосе Повелителя появилась сталь. Он глянул в глаза того, кого вынужден был называть своим сыном, и попытался взглядом заставить того подчиниться. Видя бесплодность этой попытки, Иригас слегка откинулся на спинку стула и недовольно продолжил: – Однако Сирин очень хорошо отзывался об этой девушке. Сказал, что ты её недостоин.

  Кевин почувствовал себя преданным. И он называет себя лучшим другом? Тот, кому Кевин доверял как себе? Нужны такие друзья!

  – Вот пускай сам на ней и женится, – в сердцах бросил раздосадованный парень.

  – Он предлагал. Но я не думаю, что это было всерьёз. Так что моё пожелание остаётся в силе. Нужно лишь назначить дату.

  Кевин развернулся и бросился вон из зала, кипя от негодования и детской обиды, повторяя: 'Как он мог со мной так поступить?!'

  Иригас проводил убегающую фигуру мрачным взглядом и довольно усмехнулся. В этот раз он смог-таки задеть мальчишку. Подумать только, когда-то Кевин был его любимым сыном. Но Повелителю нельзя показывать свою привязанность слишком откровенно, поэтому про его особое отношение к мальчишке почти никто не знал.

  Кевин. Единственный сын обожаемой Сианы. Иригас никого больше не любил ни до, ни после. С рождением мальчика он перенёс часть своей любви на него. А потом Сиана умерла. Что это было – болезнь или яд – никто не знает. Девушка медленно угасала, и ни один целитель не в силах был ей помочь. В последнюю ночь она рассказала ему всё: о том, как страдала от его холодности, от одиночества, когда Повелитель был занят делами или другими женщинами, от их завистливых или пренебрежительных взглядов. Иригас до сих пор помнит, что Сиана надолго замолчала. Просто лежала с закрытыми глазами чуть дыша. А потом заставила его пообещать, что он будет заботиться о Кевине, пока тот не вступит в брак. О том самом некогда любимом Кевине. О мальчике, который стал плодом женской мести. О сыне его брата.

  И Иригас заботился. Ненавидел всей душой, но, стиснув зубы, вынужден был день за днём видеть этого мальчишку, так похожего на свою мать. Кевин получил лучшее образование. Он единственный из правящего рода обучался искусству боя в Цитадели. Честно говоря, Иригас в тайне надеялся, что мальчишка оттуда уже не вернётся. Но нет, приехал. И даже в здравом рассудке. И вновь сблизился с Сирином.

  Собственно, из-за этой дружбы Кевин и был отправлен в Цитадель. Иригас с раннего детства готовил Сирина в свои приемники. Тому легко давались разные науки, но с началом дружбы с Кевином мальчик постепенно стал охладевать к дипломатии и искусству управления государством, всё больше заражаясь идеей стать лучшим мечником Андары. Не получилось. Лучшим стал Кевин, но это ничуть не уязвило его друга. Они самостоятельно смогли создать органичную боевую пару. Мальчики прекрасно друг друга понимали и ни разу всерьёз не ссорились. До появления Елены.

  Иригас хотел унизить Молнию, выставить его на посмешище, что и получилось бы, женись тот на Елизавете. Но невеста исчезла, проще сказать, умерла. И Иригас подозревал, что его нелюбимый пасынок приложил к этому свою руку, но доказательств не было. А найденная принцесса оказалась другой. Сирин правду сказал: ни один из ходящих о ней слухов до конца не подтверждён. Но ведь слухи ходят, а это главное.

  Осталось женить Кевина на этой сумасбродной девице. Кевина, который люто ненавидит всех девчонок без разбора (что случилось, конечно, не без помощи его отчима), Кевина, который так сильно дорожит своей свободой и независимостью... О да, это чудесная идея. А если Молния с Сирином всерьёз рассорятся, так это даже к лучшему. Чем больнее мальчишке, тем приятнее на него смотреть

  Да, чтобы избавиться от своего обещания, осталось позаботиться о Кевине в последний раз и устроить этот ненавистный брак. А потом, когда Иригас наиграется и сполна увидит мучения мальчишки, то можно будет, наконец, убить его.

  ХХХ

  Я лежал на траве, пытаясь более-менее упорядочить мысли и успокоиться. Что со мной происходит? Я вру на каждом шагу: отцу, лучшему другу... и даже себе. В чём бы я ни убеждал себя, я не хочу убивать эту девушку. Но Кевин увидел цель и подобно дракону пойдет к ней, сметая все преграды на пути. Даже дружба перед этим не устоит. Неужели я так дорожу этой безалаберной девицей?

  Я вспоминал её весёлый смех, мягкий голос, безумные идеи, бездонные глаза, податливые губы... Елена, конечно, не стоит потери лучшего друга, но я готов пожертвовать многим, лишь бы девчонка осталась в живых. Но как уговорить Кевина на тривиальное похищение? А потом это самое совершить? Он слушать меня не хочет. Поставил ультиматум: или мы остаёмся друзьями и вместе разбираемся с его невестой, или он поедет один, но тогда нашей дружбе придёт конец. Кевин, конечно, не так грубо высказался, но подтекст был кристально ясен. Никогда не видел его в таком бешенстве. С ним сейчас разговаривать невозможно, не то что попытаться переубедить. Может, потом? Ведь можно инсценировать весьма достоверное убийство. Например, рваные остатки окровавленной одежды на берегу и цепочка следов, уходящих в портал. Девчонка исчезнет, и никто из тёмных фениксов её больше не увидит.

  Я невесело улыбнулся: опять пытаюсь обмануть себя, строю несбыточные планы. Этот дракон не даст нам даже пальцем тронуть Елену, а я тут размышляю о том, чтобы её похитить.

  Я ударил кулаком по мягкой почве и сжал зубы. Даже Кевин не сможет с ним тягаться. А пока рядом с девчонкой отшивается её покровитель, мы бессильны. Перед глазами встала лунная ночь накануне нашего отъезда. На меня Елена так никогда не посмотрит, так зачем тешить себя иллюзиями?

  – Пошли, – раздался резкий голос Кевина над головой. Я открыл глаза и непонимающе уставился на друга. – Я уже всё приготовил. Пошли.

  – Это бесполезно, – я отвернулся, но в голосе прозвучала безнадёжность.

  – Что бесполезно? – подозрительно уточнил Кевин.

  – Сядь, – похлопал я рукой по траве, не оборачиваясь к другу. Тот поколебался, но всё же сел рядом. Я долго молчал, пытаясь успокоиться, наконец тихо заговорил:

  – Я не могу вынести мысли, что Елена умрёт. В то же время знать, что она целиком принадлежит другому – это больно. Сначала я рассчитывал похитить нашу принцессу, но теперь понял, что это бесполезно. Что бы я ни сделал, она не будет принадлежать мне.

  – Девчонка тебя околдовала, – хмуро бросил друг.

  – Пусть так, – покладисто согласился я. – Но сейчас уже слишком поздно, чтобы что-то менять.

  – Но ты же сам хотел уехать оттуда и никогда больше её не вспоминать.

  – Хотел. Мне больно было видеть счастье в её глазах, когда рядом появился этот... белый.

  – Так, значит, ты тоже был тогда на крыше, – задумчиво протянул Кевин. – И не ненавидишь её после этого?

  – Я... я просто не могу. Пытаюсь – и не могу. Это сильнее меня. Намного сильнее.

  Кевин долго молчал. Я повернул голову и посмотрел на него, пытаясь понять, о чём он думает. Друг неотрывно смотрел в одну точку и нервно поигрывал метательным ножом, не опасаясь порезаться. Наконец, он заговорил, всё так же не глядя на меня:

  – Девчонка чужая нам. И мы во многом не понимаем её поступков и слов, но Елена никогда нам не лгала. Если не хотела говорить, то просто отмалчивалась, но не опускалась до лжи. А дракон... Что мы знаем об их отношениях? Что мы вообще знаем об этой древней расе, на языке которой свободно общается Елена? У нас остались лишь обросшие пылью легенды, где невозможно понять, когда заканчивается правда и начинается вымысел, да взлелеянная многими поколениями беспричинная ненависть к крылатым. Мы ничего не спрашивали, раз и навсегда навесив ярлык на принцессу. Знаешь, я думаю, тебе стоит с ней поговорить. Просто поговорить. Расспросить обо всём лично. Пошли, до Креолы путь неблизкий, пусть даже с порталами.

  Кевин вскочил на ноги и протянул мне руку, помогая встать. Я улыбнулся и принял помощь, с радостью отметив, что лёд, казалось, навечно поселившийся в глазах друга, начал стремительно таять.

  ХХХ

  Елена, поигрывая карандашом, зажатым между пальцев, склонилась над очередным рисунком. Голубое платье ей прекрасно подходило, даже эти глупые пушистые юбки, что заняли всю скамеечку, смотрятся очень... подходяще, вписываются в общий сюжет картины. Демоны, неужели она успела заразить меня своим художеством? Бр-р. Я невольно передёрнул плечами и вновь стал смотреть на принцессу.

  Такая воздушная и хрупкая, как фея. Если бы она ещё вела себя соответственно, а не заставляла меня щеголять всё увеличивающимся набором синяков и ссадин, цены бы ей не было. В одном я теперь точно уверен: драки – не женское занятие. Хотя бы потому, что обидно чувствовать себя неповоротливым и беспомощным во время ночных тренировок; видеть скрытую насмешку в этих странных глазах каждый раз, когда вновь оказываешься на траве. Самое обидное, что она мне нравится. И считает меня ребенком, которому после особо жесткой тренировки можно рассказать сказочку на ночь и по-матерински поцеловать в щёку перед уходом.

  Я просто хотел привлечь её внимание. Проводить с ней чуть больше времени. И вот, расплачиваюсь. Теперь придётся придумывать себе гипотетическую возлюбленную. Потом, что намного хуже, ухаживать за ней. Ухаживать. Какое страшное слово. Никому ведь больше это не нужно, почему я как левый?

  Елена будто почувствовала мой взгляд и подняла голову от рисунка. Сосредоточенная задумчивость в глазах моментально сменилась радостной улыбкой.

  – Что надулся, как мышь на крупу?

  – Ты о чём? – вяло спросил я, даже не пытаясь понять, кто такие мышь и крупа.

  – Ни о чём. Смотри, какое чудо! Красотень, правда? – воодушевлённо выдала Елена.

  На рисунке, благополучно подсунутом мне прямо под нос, был изображён кулон в виде крадущегося мифического существа мирайи. Настороженные глаза, казалось, пронзали насквозь в поисках самых сокровенных мыслей и физически давили.

  'Если это рисунок, то какой же тогда оригинал?' – мысленно поёжился я, поспешно отводя взгляд, а вслух осторожно произнёс:

  – Своеобразная вещь.

  – А мне нравится. Ладно, пошли полюбуемся на твою кралю.

  Елена аккуратно свернула лист с рисунком и спрятала в неприметный кармашек в юбках, затем сделала знак следовать за ней. Чем ближе звучал щебет женских голосов, тем сильнее меня охватывала неуверенность. А мне это надо? С Елены станется довести дело до печального финала. С её-то настырностью.

  Наконец, в просвете между деревьями показалась стайка принцесс и иных высокородных и не слишком девиц в разноцветных платьях. В то мгновение, когда мы их увидели, они весело рассмеялись над чьей-то шуткой.

  – Она здесь? – тихо поинтересовалась Елена, внимательно изучая девушек.

  – Э-э... – окончательно растерялся я, не зная, что сказать.

  – Да или нет? Не хочу, чтобы они заметили, как мы за ними подглядываем, – чуть раздражённо промолвила принцесса.

  – Здесь, – обречённо выдохнул я, понимая, что долго стоять здесь опасно, а идти на очередной бал или ещё куда-нибудь, чтобы найти 'ту', мне не хотелось.

  – Которая?

  Я быстро осматривал девушек. Многих из них я часто видел, другие были мне почти незнакомы. Но вон ту, невысокую, с бледной, почти прозрачной кожей и голубоватыми волосами, заплетенными в сложную причёску, никогда не встречал раньше. Можно попробовать. Вдруг повезёт?

  – Худенькая, справа. В бледно-золотом платье. Почти без украшений.

  Елена горестно вздохнула и увлекла меня обратно на дорожку. Некоторое время мы шли молча, затем она остановилась в нескольких шагах от ажурного мостика и смерила меня тяжёлым взглядом.

  – Ты хоть знаешь, кто она такая?

  – Нет. Это так важно?

  – Ещё бы. Это Эстафа, младшая дочь главного советника отца и любовница Чёрного Дракона.

  Вот Джер! Более неподходящей кандидатуры мне не найти. Проблема даже не в том, что сей 'добрый и обворожительный' феникс без малейших сожалений свернёт мне шею, стоит только посмотреть в сторону его любовницы, а в том, какие слухи ходят о её жестокости и тщеславии. А по виду – скромная и простая девушка немногим старше меня.

  – Я всё понимаю, но ты не мог влюбиться в кого-нибудь получше?

  'Это была дурацкая идея и сам я круглый дурак', – отчитал я себя. Так опозориться в глазах Елены! Это ж нужно было так умудриться.

  Принцесса тем временем недовольно продолжила:

  – Ладно уж, постараюсь придумать что-нибудь.

  'Нет, не дурак. Идиот. Полный'. – Мне захотелось схватиться за голову и взвыть дурным голосом. Она же теперь не отступится от этой идеи, не доведя её до своего логического конца.

  – Не надо мне помогать. Я... я не знал, кто она такая.

  – Что, разонравилась? Прям так сразу? – слегка удивилась Елена.

  – Не сразу, но...

  Я пристыжено замолк, услышав приближающиеся шаги. К нам направлялась группа фениксов с Джином во главе. Судя по его выражению лица, он явно жаждал очутиться где-нибудь подальше. За ним пристроились Чёрный Дракон, Чёрт, Ликон и Князь Сумрака. Непонятно было: то ли они собрались в качестве поддержки, то ли для того чтобы помешать Джину сбежать. Хотя вполне возможно, что для первого и второго одновременно. Они остановились в нескольких шагах от нас. Джин подошёл и стал прямо перед принцессой. Он смотрел на неё, не произнося ни слова, явно ожидая, что девушка заговорит первой.