Текст книги "Образцовый брак (СИ)"

Автор книги: Pumbriya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Брат, – прохрипел Малфурион, пытаясь облизать шершавым языком пересохшие, потрескавшиеся губы. Похоже, его мучили жаждой. Еще и исхудал…

Архимонд был уже на месте, и на этот раз он командовал процессом, а не просто смотрел.

– Начинай, – велел он Моэг, как только оковы надежно зафиксировали Иллидана.

Он впервые попадал в подобную ситуацию сам, но не раз слышал о таком методе прислужников Легиона: пытать одного пленного на глазах у другого. Теоретически это должно было превращать единство, взаимовыручку, верность соратникам в слабость, вместо силы. По факту же бойцы были готовы к такой ситуации, и каждый знал: никто не хочет, чтобы из-за него Иллидари оказались преданными. Малфурион не входил в их число, но его ненависть к Легиону и желание не дать ему никаких преимуществ в войне с Азеротом почти не уступали иллидарийским. Ну, разве что изучать магические приемы врага, брать их на вооружение и наполовину превращаться в демона он бы не стал.

– Ничего он тебе не скажет, тварь! – выплюнул Малфурион, подтверждая это предположение.

Иллидан был уверен, что обладает достаточно крепкими нервами, чтобы не поддаться на такой шантаж. Брат будет презирать его, если он сейчас сломается. Но в реальности все оказалось сложнее. У него даже не было глаз, которые можно закрыть, и не видеть. И он не мог зажать уши, чтобы не слышать отвратительный звук, с которым тонкий плетеный хлыст разрывает кожу. Чувства брата передавались и ему, а на таком близком расстоянии Иллидан ощущал его боль практически как свою.

Мал держался на одной злости. Плевал в Моэг ответными оскорблениями, как только у него получалось перевести сбившееся дыхание.

– Тиранда тебе не досталась, демоница! – хрипел он, и Моэг злилась настолько, что нередко отбрасывала в сторону хлыст, прекращала плести заклинания, а бросалась на врага голыми руками. – Без твоей мерзкой магии она даже не посмотрит на тебя!

– Тиранде не нравилась твоя борода. Надо было слушать ее просьбы, – прошипела она, выдергивая его бороду целыми прядями, вместе с кожей, обнажая обильно кровоточающую плоть.

Алые капли падали на пол, и вскоре образовалась приличных размеров лужа. Раны на лице часто сильно кровоточат, даже если не слишком глубоки. Но если пытка затянется, потеря крови может стать критической.

Ударом копыта Моэг выбила Малу несколько зубов – тот сплюнул их на пол, и Иллидану неудержимо хотелось сделать то же самое, хоть он и знал, что вкус крови во рту ему только чудится.

Чем дальше, тем сильнее суккуба входила в раж. Она пустила в ход узкий кинжал: наносила и тут же залечивала Скверной раны. Иллидан чувствовал отвращение и страх Мала: тот опасался, что демоническая магия превратит его в одного из прислужников Легиона. Хотелось сказать ему, что это не так, Скверны в его теле слишком мало для заметных изменений, но Иллидан не хотел раскрывать врагу тайные страхи брата. Моэг непременно использует это знание против них.

Архимонд предлагал быструю смерть для них обоих в обмен на сведения о защите Кареша. Но там, на планете, оставались Шариэль и сотни мирных иллидарийских подданных. Мал непременно сказал бы, что их жизни важнее – по крайней мере, жизнь Шари. Значит, им придется терпеть. И в тот день Иллидану удалось не выдать, насколько тяжело ему переносить вид страданий брата.

Сколько прошло времени до новой пытки, Иллидан точно не знал. Два или три дня по его ощущениям. Архимонд был где-то далеко от крепости, может, вообще отсутствовал на планете. В его отсутствие Моэг только один раз заходила поехидничать на тему беспомощности братьев и их жалкого вида. Снова увидеть Мала Иллидан смог в день возвращения демона.

Суккуба привела «собачку» – небольшую Гончую Скверны. Размером она была с крупную домашнюю кошку, но после того, как выпила из Мала весь запас маны, раздулась и стала макушкой доставать суккубе до середины бедра. Обычно от полного и резкого опустошения резерва заклинатели теряют сознание, но Малу будто бы было все равно. Он лишь скривился, когда щупальца демона с противным чавканьем отлепились от него, оставив на коже черные следы в виде трех лепестков, по контуру которых шли неглубокие раны от зубов.

Моэг снова пустила в дело свой хлыст. Когда новые раны возникали на месте старых шрамов, разрывая плотную зарубцевавшуюся кожу, Мал глухо бормотал проклятья в адрес мучительницы. Его длинные растрепавшиеся волосы и остатки бороды попадали в раны, причиняя дополнительную боль, и Моэг нередко залечивала Скверной плоть вместе с оставшимися в ней прядями. Раны открывались, стоило Малу пошевелить головой.

Иллидан пытался отвести взгляд. В сотый раз осматривал помещение: низкие потолки со светящимися зелеными узорами, арочные проходы, больше похожие на своды пещеры. Столбы с цепями, куда можно было приковать еще с десяток пленных. Клетки с прутьями из металла и из потоков энергии. Парящие в воздухе гримуары – вдруг палач или какая-нибудь любительница извращений забудут очередное сложное заклинание. Пыточный стол – сейчас и в прошлый раз он был пуст, но следы крови на нем были относительно свежими.

И все же сложно не смотреть на то, что происходит прямо перед тобой, всего в двух шагах. Иногда, размахнувшись хлыстом слишком сильно, Моэг задевала и Иллидана. Он не был склонен к самопожертвованию, но лучше бы уж она равномерно распределяла удары между ними обоими. Тогда Мал бы не был похож на кусок окровавленного мяса.

Только благодаря саргерасовому дару Иллидан знал, что раны неглубокие, и пока ничего непоправимого не случилось. Но это только пока. Моэг привела с собой какого-то демона-чародея в балахоне, парящего в паре локтей над полом. Показал ему Мала и попросила придумать «что-то совсем необычное». Тот пообещал результат через три дня, после чего Иллидана, полного самых недобрых предчувствий, увели.

Прошло, как ему казалось, больше трех дней, и за это время он лишь однажды ощутил всплески боли с стороны брата. Не слишком продолжительные. С Малом не должно было случиться ничего серьезного, но когда Иллидана ввели в пыточную, и он увидел накрытую непрозрачным куполом клетку в центре зала, у него внутри все похолодело от ужаса. Что же сделали с Малом?

Купол пестрел от магии, и понять, кто под ним, было невозможно. В зал вошел Архимонд с супругой, потом тот самый парящий демон в балахоне. И только когда в зал ввели Мала, Иллидан успокоился, что тот в порядке.

– Начинайте, – распорядилась Моэг.

Демон дождался разрешающего кивка от Архимонда и произнес:

– Позвольте представить вам, миледи, друида, способного оборачиваться как медведем, так и… подушкой!

Иллидан подумал, что ослышался, но в этот момент непрозрачный купол, мигнув, исчез, открывая взглядам пленника. В клетке, колыхаясь из стороны в сторону стоял… стояло… Иллидан не знал, как правильно назвать это существо. Оно было живым, если не стал вдруг обманывать саргерасов дар. По форме оно походило на высокий, чуть ниже среднего роста эльфа, прямоугольный мешок, набитый тряпьем или чем-то мягким и бесформенным. Кожи у существа не имелось вовсе, серая плоть не была прикрыта ничем. Она была грубо сшита толстыми нитями, и кое-где швы расходились, позволяя увидеть, что внутри существо такое же серое и неоднородное, состоящее из комков мяса. Кое-где угадывались пальцы, зашитые внутрь, и торчащая кость.

Это… было друидом? Эльфом?

Существо поддерживалось Скверной, и не являлось нежитью, но было еще более противоестественным, чем подданные королевы Сильваны. Оно испытывало ужасную боль при каждом движении, но, похоже, было неспособно стоять ровно, так как не имело целостного скелета. Лица у него не было. На одной стороне «мешка» остались глаза и угадывались очертания того, что раньше было носом. Отсутствие однозначной мимики не помешало Иллидану понять, что чувствует существо. Боль отчаяние и безнадежность – вот чем веяло от него. Оно… друид явно понимал, во что его превратили.

Иллидан вздрогнул от омерзения. Реакция Мала была еще красноречивее. Его лицо перекосилось от целого вихря эмоций. Будучи друидом, он испытывал отвращение к подобным искаженным существам, но не мог не сопереживать соплеменнику, с которым помимо его воли сотворили такое. А еще он ощущал страх. Такой сильный, что вскоре заглушил отвращение и сочувствие. И только тогда до Иллидана дошло, зачем им всем демонстрируют это достижение палаческого искусства.

– Любопытно, – протянул Архимонд скучающим тоном. – Но безвкусно. Ты этого хотела?

– Восхитительно! – кивнув, заявила Моэг, оглядывая существо с нескрываемой брезгливостью и весельем. Она повернулась к демону в балахоне и уточнила: – Верховному друиду оставьте рога снаружи. Они будут его опознавательным знаком.

Взмахнув рукой, она наколдовала большое овальное зеркало перед той стороной «мешка», с которой остались полные боли глаза. Существо вгляделось в свое отражение, издало невнятный звук, словно пробивавшийся сквозь толщу плоти. Дернулось, шарахаясь назад, и упало бы, не останови его прутья клетки. Из швов, скреплявших тело, стала сочиться полупрозрачная жидкость. Существо дрожало и выло, причиняя себе еще больше боли.

Иллидан стиснул зубы. Он думал, что знает, что представляет собой Легион. Безжалостная военная машина, стремящаяся уничтожить все живое, разрушить миры, залить Скверной природу, убить народы, и только самых сильных и полезных превратить в демонов и взять себе на службу. Цель была бессмысленно жестокой, но вот методы всегда были предельно практичными. Пленных мучили для получения сведений или энергии. Для экспериментов. Для устрашения. Для развлечения солдат – да, такое бывало, но никогда для этой цели не применялись какие-то сложные и наверняка дорогостоящие научные технологии. Побои, изнасилования, унижения Иллидан видел не раз, наблюдая за прихвостнями Легиона и читая отчеты разведчиков. Но такое…

– Хватит! Просто убейте его! – не выдержал Мал, глядя как колыхается «мешок».

Моэг ударила по клетке хлыстом. Прутья защитили существо, и лишь самый кончик хлыста вонзился в серую плоть. Бывший друид никак не отреагировал, видимо, эта боль не шла ни в какое сравнение с теми страданиями, что он испытывал. Суккуба хмыкнула и повернулась к Малу, соизволив ответить на его требование

– Убить? Зачем же. Магистру столько сил пришлось приложить, чтобы создать его и впечатлить тебя, Верховный друид.

Мал дернулся, словно эти слова причинили ему физическую боль, и больше не произнес ни слова. Он повернул голову, чтобы не видеть изуродованного соплеменника. Моэг подошла к нему и принялась разглядывать.

– Ита-а-ак, – протянула она, покосившись на подлетевшего магистра, – Рога снаружи, глаза оставить, но один спереди, а другой пусть будет…

Представив себе брата в виде такого же отвратительного и жалкого мешка страдающей плоти, Иллидан рванулся в надежно сдерживающих его оковах.

– Не смей! Отойди от него, тварь! – заорал он.

Тут же получил хорошую магическую затрещину от Архимонда, которому не понравилось невежливое обращение к его жене. В ушах зазвенело, а кожу защипало, словно облитую кипятком. Моэг же не обиделась.

– У тебя плоховато получается умолять, Иллидан. Тренируйся почаще, – посоветовала она.

– Моэг. Пожалуйста. Не тронь Мала, – взмолился Иллидан, наплевав на гордость.

Суккуба улыбнулась краешком рта и поощряюще кивнула.

– Предложи мне что-нибудь взамен.

– Молчи, балбес, – устало и обреченно выдохнул Мал. – Хочешь, чтобы она сделала то же самое с Шари?

Иллидан послушно умолк. Мал был прав. Единственная плата, которую примут демоница и ее супруг – это информация о защите Кареша. А там Шариэль. Вайши. Фел. Тысячи эльфов, наг, людей и демонов, доверившихся ему.

Моэг, поняв, что продолжения переговоров не будет, пожала плечами. Она раздала еще несколько указаний по поводу издевательств над Малом, спросила у него самого, не желает ли он получить щупальца или сексуальный демонический хвост. Потом стала вслух разглагольствовать, какое же место определить для второго глаза Малфуриона.

Тот уставился в пол и не реагировал на ее слова. Он даже не успел увернуться, шарахнуться в сторону, когда Моэг стремительно шагнула к нему, положила руку ему на затылок, а пальцами другой руки резко вырвала ему глаз.

Мал заорал от боли, и едва ли не громче него взвыл Иллидан. Как и брату, ему хотелось зажать ладонями пустую глазницу, но мешали оковы. Ему казалось, что он вернулся во времени в тот момент, когда Саргерас выжигал ему глаза Скверной. Еще не зная, что взамен получит невероятно щедрый и полезный дар, Иллидан тогда был в ужасе от грядущей беспомощности. А боль была столь велика, что не оставляла места даже сожалениям. Были только мука и осознание, что ошибся, проиграл, растратил себя впустую.

В тот раз на смену обреченности вскоре пришло ощущение переполняющей тело силы, которая была так огромна, что не могла удерживаться в теле – прорывалась наружу, оставляя следы на коже. И сейчас Иллидан ощутил, как с болью и гневом стремится прочь из него магическая энергия. Скверна или аркана – он не знал.

Все эти дни он не тратил ману из-за невозможности колдовать, и теперь скопившаяся магия забурлила, теряя стабильность. В висках застучало, казалось, голова вот-вот взорвется от боли в глазнице и напряжения магических потоков.

– Ой, раздавила, – расстроено вздохнула суккуба. – А другой можно будет ему пришить?

Лопнули, обратившись в пепел, оковы. Иллидан, не ожидавший, что вышедшая из-под контроля магия разрушит их, чуть не свалился носом в пол. Выставил ногу, удерживая равновесие, а потом рванулся вперед и отшвырнул суккубу от скорчившегося брата. Она завизжала, и этот звук немного отрезвил его. Вместо того чтобы бестолково хлопотать над страдающим Малом, Иллидан попытался атаковать ее. Чары погасли, столкнувшись с прочной поверхностью арканного щита: Архимонд успел прикрыть свою жену от удара.

Иллидан отскочил в сторону, чтобы не оказаться на одной линии с братом и иметь возможность уворачиваться. Он закрылся от одной атаки Архимонда, ускользнул от другой. Хлыст Моэг ожег его плечо, но это было ерундой по сравнению с пульсирующей в глазнице болью. Ужасно не хватало пропитанных Скверной клинков, один из которых сейчас можно было бы швырнуть в противника.

Набрав в заклинание как можно больше силы, Иллидан отправил светящийся зеленый комок вперед, пробивая щит Архимонда. Создал вокруг себя кокон из маны, принял полностью демоническую форму и ударил по площади концентрированной Скверной, направляя ее вниз. Может, зеленая субстанция, которая помогла пленить его, была нечувствительна к магии, зато механизмы, выпускающие ее, будь они магическими или инженерными, наверняка можно было разрушить. Если бы он догадался об этом сразу, возможно, удалось бы сбежать, пока стоял портал.

Иллидан взмахнул крыльями, поднимаясь выше и пропуская под собой мощное заклинание Огня, выпущенное Архимондом. Генерал Легиона предпочел увеличиться в размерах, и теперь почти доставал макушкой до потолка. Его рука резко вытянулась вперед, сократив расстояние между ним и противником сразу на треть. Иллидан попытался создать прямо под братом, на уровне пола портал, но ничего не вышло. Архимонд каким-то образом мешал ему, словно не насильно захватил эту планету, а являлся одним из ее хранителей, назначенным самими титанами. Как он, саргерас его задери, это делал?

Следующие атаки Архимонда были сложными заклинаниями на основе арканных энергий. Благодаря урокам Фел Иллидан распознал одно, которое при попадании должно было превратить его в какое-то другое живое существо – точнее определить не сумел, не до деталей было. Иллидан увернулся и атаковал «Сверхновой» – чарами на основе изученной Каэлем энергии Пустоты. Заклинание уничтожало все в определенной плоскости, и Иллидан установил ее уровень выше головы скрючившегося от боли Мала.

Новый щит, выставленный Архимондом, не выдержал. Суккубу с глухим ударом отбросило к стене, а сам генерал Легиона покачнулся, но устоял на ногах.

В демонической форме Иллидан получал преимущество в скорости, а потому успевал уворачиваться, атаковать и проверять, не пострадал ли брат. Однако долго так продолжаться не могло. В момент начала схватки магический резерв Иллидана был полон, даже скорее переполнен, но в плетения приходилось вкладывать максимум силы, не думая об экономии. С Архимондом Иллидану не справиться, а скоро тот позовет стражу. Да одна только пропущенная атака будет означать поражение Иллидана – силы у этого типа было побольше, чем у Кил’Джедена на Квель’Данасе. Убегать, бросая брата, не хотелось, но если скрыться где-то на планете, можно будет попытаться вытащить его, когда Архимонд уберется по своим делам.

Иллидан сплел арканное заклинание, заставив пол в зале заколыхаться, как поверхность моря. А сам набросил на себя чары невидимости. Это ненадежная магия, исчезающая через несколько мгновений после начала движения, но добраться до выхода хватит. Однако что-то Иллидан в своем плане не учел. Сосредоточенность на лице Архимонда сменилась кровожадной торжествующей ухмылкой, а потом мир вокруг потух.

В сознание Иллидан пришел через несколько часов. Он чувствовал себя на удивление неплохо для того, кто попытался напасть на генерала Легиона. Попытался – хорошее слово. Архимонд разделался с ним, даже не запыхавшись. Если бы Иллидан не ослаб от скудной кормежки и долгой неподвижности, сумел бы он продержаться подольше? Как знать…

Что было с Малом, он не знал. Пустая глазница не болела, а это с равной вероятностью могло означать, что брат далеко от него, мертв, без сознания или исцелен.

Охрипшим голосом он позвал стражу, и через несколько минут в темницу вошла суккуба – не Моэг, другая. Она была так любезна, что принесла ему воды, но на вопросы ответить не смогла: не знала или притворялась. Она вскоре ушла, оставив Иллидана наедине с мыслями и беспокойством.

Представлять себе Мала в виде такого же, как тот друид, живого мешка, сшитого из вывернутой наизнанку плоти, было страшно и мерзко. Думать о том, что такая же судьба может ждать и его самого, не хотелось совсем. Иллидан пытался убедить самого себя, что это не более чем обычная пытка Легиона, просто боль, увечья и близкая смерть. И плевать, что это существо наверняка будет гнить заживо.

Мал не боялся боли и смерти – и Иллидан тоже. Но бывают ситуации, когда смелость уже не помогает. Даже умереть не выйдет – Моэг непременно позаботится, чтобы пленникам доставалось достаточно магической подпитки. Иллидан не знал, что делать, чтобы избежать такой участи и спасти Мала.

Потом к камере приблизилась демоница, но и это была не Моэг. Дверь открылась, и Иллидан узнал эредарку Нирими, другую жену Архимонда. Мелькнула слабая надежда, что ей надоела возня супругов с пленниками, или что она решила напакостить Моэг, своей сопернице, отпустив или убив ее новые игрушки. Но нет, эредарка была абсолютно спокойна.

– Где Малфурион? – выпалил Иллидан.

– Здесь. Жив, – коротко отозвалась она. Иллилан поморщился, осознав, что «жив» еще не означало, что ничего ужасного с ним не сделали.

– Архимонд впечатлен твой силой, – равнодушно сообщила Нирими. – Он предлагает тебе перейти на службу Легиону.

Иллидан изумленно вытаращился на нее. Он был уверен, что ему больше не предоставят шанса, после всех тех случаев, когда он выступал против Легиона. Очистил Запределье, сорвал вторжение Кил’Джедена в Азерот, взорвал к саргерасу Натрезу и гробницу самого падшего титана. Не говоря уже о более мелких уколах, нанесенных Иллидари Легиону и недавней попытке нападения и побега.

– Твой брат будет гарантией твоей верности, – пояснила она, правильно истолковав недоверчивое выражение лица.

Мал на его месте гордо выплюнул бы презрительный отказ. Иллидан заколебался. Служба Легиону – это отсрочка жуткой судьбы. И шанс на побег. Упускать такую возможность было бы глупо. Легион, конечно же, примет меры предосторожности, но и Иллидан не новичок в демонических интригах. Сумеет усыпить бдительность, убедить в свой лояльности.

– Я согласен, – тихо и четко произнес он.

Мал должен понять. Иллидан же делает это ради него.

========== Глава 5. Прислужник Легиона ==========

– Брат, она сказала, что…

Иллидан почувствовал, как сжимаются кулаки, и усилием воли заставил себя расслабить руки. Он не сомневался, что Моэг уже преподнесла Малу новость о его переходе на службу Легиону, и сделала это в самых издевательских выражениях.

Уцелевший золотой глаз пленника с надеждой и недоверием глядел сквозь спутанные пряди, слипшиеся в колтуны от запекшейся крови и из темно-зеленых превратившиеся в грязно-коричневые. Мал с головы до ног осмотрел брата: чистого, не скованного – разве что только безоружного. Судорожно выдохнул и бессильно опустил голову.

– Ты не мог… Зачем… Как ты посмел? Какого древня, Иллидан?! – закричал он, закашливаясь и срывая без того охрипший голос. – Стоит мне кх… начать доверять тебе, как ты кх… агрх… снова меня предаешь! Ты…

– Помолчи, брат, – сухо оборвал его Иллидан.

Хотелось заверить Мала, что делает все это ради его безопасности, но незачем показывать свою слабость перед демонами. Хотя чего уж там, они и так уже поняли, что его можно дергать за эту ниточку. Ничего, так даже лучше. Пусть будут полностью уверены, что он у них в руках.

Иллидан опустился перед Малом на одно колено и разрядил весь оставшийся запас силы лечебного амулета, заряженного Шариэль. Брат вздрогнул от его прикосновения, но не отшатнулся. Покорно вытерпел неприятное холодное воздействие заклинания Воды, которое сняло боль, очистило и частично закрыло раны и даже избавило тело от некоторого количества Скверны.

– Ему нужен нормальный целитель, – сообщил Иллидан Архимонду, стараясь, чтобы интонация вышла достаточно уверенной, но не дерзкой.

– Только Скверна, – небрежно бросила одна из сопровождавших его демониц, не знакомая Иллидану. Сам же генерал Легиона ответить не соизволил.

– Скверна ему не подходит.

– Сначала заслужи право привередничать, – фыркнула все та же демоница.

– Не сомневайся. Я заслужу, – отчеканил Иллидан, оскалившись.

Дав ему возможность убедиться, что с Малом все в относительном порядке, Архимонд приставил к Иллидану соглядатая, озвучил пару очевидных угроз и через одного из своих подчиненных отправил на первое задание. Потом на второе. И на третье…

Ничего сложного, требующего применения фантазии или редких умений Иллидану поначалу не поручалось. В Азерот его не пускали, опасаясь предательства. Давали просто такие-то мелкие миссии на посторонних планетах, не способных сопротивляться натиску Легиона. Рутинное истребление, как бы отвратительно это ни звучало. Установка порталов. Проверка плотности защитных чар на сооружениях. Архимонд даже не лично придумывал и поручал эти задачи, ему было не до возни с малозначительным прислужником – нашлось немало желающих подчеркнуть статус Иллидана. Завидовали саргерасовому дару, причем так явно, что тот лишь презрительно фыркал, ничуть не задетый попыткой оскорбить.

От Иллдана не отходил ни на шаг соглядатай и телохранитель в одном лице – долговязый и худой эредар с красной, почти оранжевой кожей. И основательно достал уже через пару дней. Этот тип, вместо того, чтобы молча выполнять свои обязанности, постоянно демонстрировал, какой он умный и правильный. Вкупе с неторопливой и пафосной манерой разговора, он противнейшим образом напоминал Мала, и даже не его самого, а его искривленное отражение. Словно какой-то шутник собрал, выпятив рельефнее, все недостатки брата, и засунул их в одного демона, не наделив ни единым его достоинством. Игнорировать этого типа было сложнее, но Иллидан не хотел наживать себе врагов раньше времени.

Он старался, не привлекая внимания, разузнать побольше о защите мира, где держали в плену Мала. В присутствии соглядатая это было сложно, но кое-какие мелочи удавались. Получилось добыть комок той самой зеленой субстанции – Иллидан скрыл его чарами и носил при себе, дожидаясь возможности поизучать. Интересовался умениями заклинателей Легиона – желание стать сильнее, овладеть новыми возможностями тут никого не удивляло. У соглядатая были какие-то инструкции насчет того, до какой информации можно допускать ненадежного прислужника Легиона, но изучать простые боевые чары, не имеющие отношения к шансам на побег, Иллидану разрешалось.

Следующая встреча с братом состоялась через две недели. Архимонд, помня, что оковы не всегда могут сдержать его, велел допускать Иллидана к пленнику только в его присутствии. Но появляясь на планете, находил более важные дела. Иллидану пришлось немало побегать за ним, чтобы добиться встречи.

Мрачный взгляд брата изрядно поумерил радость от осознания, что тот не подвергался новым пыткам, по крайней мере, значительным.

– Почему ты не сбежал? Не поверю, что не нашел возможности, – процедил тот.

«Я не мог оставить тебя здесь». Иллидан не стал произносить это вслух. Когда сражался с Архимондом, он подумывал о побеге: тогда он спасся бы сам и получил бы шанс освободить брата. Но теперь ситуация изменилась. Самому Иллидану опасность не грозила, а шансы вытащить Мала были выше, если иметь доступ к его темнице. Но не говорить же это при демонах.

Иллидану и впрямь несколько раз предоставлялся шанс удрать – когда его отправляли на планеты, откуда можно создать портал. Он ни одним из этих шансов не воспользовался и, похоже, прошел проверку: стал получать более сложные задачи.

– Смотри, – Иллидан сплел короткое, но очень действенное защитное заклинание, и над его ладонью завис куб из светящейся Скверны. – Его можно увеличить, и он будет превосходно противостоять аркане и некромантическим чарам. Раньше я так не мог.

Мал скривился и отвел взгляд. Благодаря саргерасовому дару Иллидан видел спутанный клубок эмоций в его душе. Большая их часть была негативной, зато немало радовала надежда. Мал хотел верить, что эти слова были ради обмана Легиона, а на самом деле Иллидан все еще на стороне Азерота. Хорошо, что брат не может знать обо всех его поступках, совершенных на службе Архимонду…

Список преступлений Иллидана перед Азеротом пока был невелик – ну, выполнил он несколько миссий, позволив Легиону освободить пару десятков демонов для других задач. Косвенная вина. Но рано или поздно Архимонд решит устроить своему новому подчиненному настоящую проверку – и отправит туда, где ему придется сделать решающий выбор. В Азерот, на Расколотые острова, или для начала в Запределье, где есть города союзников. Хорошо бы спасти Мала и убраться отсюда раньше, чем это произойдет.

Прошло два месяца, но способа сбежать Иллидан пока не нашел. Темница, оковы – это все ерунда по сравнению с невозможностью открыть здесь проход на другую планету. Как Архимонд ухитрился запретить тут открытие новых порталов, и закрыл от них всю планету или только территории вокруг крепости, Иллидан понятия не имел. Ему никто не позволял выискивать информацию на эту тему. Его использовали, но ни на медяшку не доверяли.

Зато почти случайно удалось выяснить, что Легион ищет что-то важное в Азероте, и это «что-то» требуется для начала масштабного вторжения. Источник энергии для портала? Оружие? Архимонд отправлял в Азерот много разведчиков, в том числе и натрезимов, принимающих чужой облик и умело собирающих слухи. Знают ли в Азероте, что нужно Легиону? Нашли ли способ скрыть это от него? Иллидан так и не смог выяснить детали.

Еще он узнал-таки наконец способ контроля над размером своего тела. Это было сложное эредарское заклинание, требующее учета множества условий. И для его использования требовалось быть сильнее – значительно сильнее, чем Иллидан сейчас. Прежде он старался без необходимости не поглощать энергию артефактов и силу врагов, чтобы не увеличиться и не лишиться возможности вести нормальную жизнь. Теперь стал действовать прямо противоположным образом. Втягивал силу при каждой возможности, следя только за тем, чтобы не потерять над собой контроль. И уже вырос на голову и обзавелся шипами на хвосте.

Чем сильнее он становился, тем большим уважением пользовался среди демонов. Даже удалось договориться о нормальных условиях содержания Мала в темнице, в частности – о питании. Однако все больше проблем появлялось с братом. Тот злился, ругался, пытался читать нотации и искренне переживал и расстраивался из-за него.

– Мал. Со мной постоянно таскается демон, который еще зануднее чем ты рассказывает об осторожности при наращивании силы. Не волнуйся, со мной ничего не случится, – уверял его Иллидан, но Мала это совершенно не успокаивало. Он злился все сильнее.

– Отойди от меня, демон! – однажды все-таки выплюнул он, увидев в очередную встречу особенно резкую перемену в облике брата.

Иллидан подавил расстроенный вздох и сделал несколько шагов назад. Очень хотелось вправить ему мозги, чтобы не вел себя как идиот. Нельзя, чтобы Архимонд думал, что братья рассорились, и Мал больше не нужен Иллидану. Тогда ему станут меньше доверять, будут ждать от него бегства, и спасти брата станет сложнее.

Архимонд, как обычно, искоса и без особого интереса взирал на ссорящихся братьев, даже, скорее, сквозь них. Его вид ясно говорил, что генерал Легиона не интересуется суетой всяких малозначительных существ. А Моэг, часто присутствовавшая при их встречах и вечно влезающая с насмешками, хихикнула.

Не так давно она пыталась строить из себя эдакого знатока чужих душ, пыталась угадать истинные желания Иллидана. Рассуждала вслух, почему он не сбежит, бросив брата умирать в муках, и не попытается завоевать освободившееся сердце Тиранды. Пришла к выводу, что сложившая ситуация нравится ему не только возможностью добиться в Легионе большего.

«Ты хочешь держать его в темнице, как он тебя. Ух ты, и правда ведь! Ты же просто в восторге от всего этого, признай, Иллидан! Ты почти на свободе, а он на цепи, и его жизнь зависит от твоих действий. Конечно, ты бы хотел, чтобы эта была твоя темница, а не наша, но в принципе-то… Я же права, да?» – пристала она. Иллидан тогда отделался ничего не значащими фразами, а теперь подумал: а не разыграть ли ссору с братом, чтобы его отдали ему? Вроде как, чтобы отомстить ему за века заключения… Но нет, пока рано, ему не доверят главный крючок, держащий его в Легионе.

Иллидан покосился на Моэг. Невысокая, внешне молодая и симпатичная сайаад. Немало таких служило ему в Черном Храме и, теперь, во Дворце Вихрей на Кареше в качестве кого угодно: от горничных и санитарок до разведчиц и руководительниц научных проектов. Моэг даже по сравнению с ними казалась безобиднее, проще. Сложная прическа из кос, накрашенные ресницы, кажущееся беззаботным выражение личика. С виду – девчонка, веселая, любопытная и забавная. Если не видеть, как легко ее улыбочка превращается в жестокую и хищную усмешку при взгляде на чужую боль и ужас. Кого Иллидан хотел заключить в темнице – так это ее. Навечно, а предварительно вырвать ей правый глаз, как она сделала с Малом.