Текст книги "My kind of love (СИ)"

Автор книги: Proba Pera

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

«Да тут непочатый край работы!» – проносится в голове Ирэн, глядя на секундное замешательство взрослого мужчины.

Под скорлупой воспитанной скромности, безразличия и трезвого рационализма скрыт нераспустившийся бутон, бесценный алмаз, нуждающийся в огранке. И как этому красавцу до сих пор удавалось сдерживать внутренних бесов в узде? Она бы с превеликим удовольствием помогла Холмсу раскрыться подобно цветку или драгоценному камню, позволив сверкнуть всеми потаенными гранями, скрытыми в глубине его души.

– Меня зовут Ирэн Адлер, мистер Холмс. Надеюсь, мне удалось привлечь ваше внимание?

Шерлок рвано выдыхает, когда женщина отстраняется и с достоинством королевы опускается в соседнее кресло, скромно скрестив ноги и прикрыв тонкими руками грудь. Он бы мог написать ее портрет, всего лишь раз взглянув. Подчеркнул бы на холсте каждый изгиб, впадинку, игру света и тени, четко передав взгляд и цвет глаз в миг неприкрытого желания и жажды подчинить своей воле любым способом.

– Полагаю, вы пришли меня арестовать? – все с той же соблазнительной улыбкой интересуется Ирэн. – Боюсь, я не могу вам этого позволить.

И скорее всего у самого Шерлока нет на это сил, а уж тем более желания. НЕ СЕЙЧАС! Холмс смаргивает наваждение, глядя как женщина набрасывает на себя пальто, ловко и быстро перемещаясь по комнате. Все же запоздало вспомнив, зачем он здесь, мужчина пытается оказать ей сопротивление, но резкий укол иглы заставляет его тело съехать по стенке и оказаться на полу.

Сквозь скованность и туман в голове, Шерлок пытается встать, но властный голос Ирэн приказывает ему лежать на месте. В придачу ко всему он чувствует на своем лице и приоткрытых губах легкое кружение кожаного наконечника стека.

«Силы небесные, неужели ему удалось найти родственную душу?!»

– Хороший мальчик! – выдыхает Ирэн, прежде чем оставить Холмса наедине с подступающей темнотой. И проснувшийся внутри Шерлока подросток готов слушаться и повиноваться, чтобы получить желаемое, узнав, как это называется только став взрослым. – Надеюсь, мы еще встретимся?!

***

Чтобы репутация частного сыщика окончательно не полетела коту под хвост, Шерлок приказывает своим чувствам залечь на дно, а сверхмозгу, как и полагается, включиться в работу, вновь заняв свои позиции.

Единственным напоминанием того, что факт его знакомства с ИРЭН АДЛЕР действительно имел место, являлся непонятно откуда взявшийся у Холмса мобильный телефон, издававший весьма неприличные и раздражающие Миссис Хадсон и Джона Ватсона звуки женского оргазма. В то время как сам Шерлок со скрытым трепетом упивался мелодией данного рингтона и периодически перечитывал тексты пришедших от НЕЁ сообщений, не дав ответа ни на одно из них.

Внешне он все так же раздражителен и молчалив. Лишь своей скрипке Шерлок может доверить самое сокровенное, заставляя ее рыдать хаосом нот и обрывками аккордов собственного сочинения. Он неустанно рассказывает ей о том, как бы хотел взять/отдаться ИРЭН. Сколько раз и в какой позе. Связанным и послушным либо полностью контролирующим ситуацию и возвышающимся над НЕЙ со стеком в руках.

Если бы старина Ватсон знал скрипичный язык, то каждый раз пребывал бы в тихом шоке от столь изощренной и бурной сексуальной фантазии своего сожителя.

БОНУС

– Никак не можешь уснуть, дорогой?

– Без твоей особой колыбельной – нет. Ну пожалуйста, Ирэн. Я был очень плохим мальчиком.

– Ну ладно. Сейчас только должным образом оденусь, возьму свою волшебную палочку и войду в образ.

Спи, моя радость, усни.

Туже затянем ремни.

Словно крылом мотылька,

Стеком коснемся виска,

Трепетных губ, а потом

Нежно удушим шарфом.

Флогер зубами сожми

Спи, моя радость, усни.

========== Не в этой жизни ==========

Комментарий к Не в этой жизни

По кинотрилогии “Хоббит” ТрандуилТауриэль

http://savepic.ru/13675443.jpg

Трандуилу казалось, что совсем еще недавно он носил своего маленького сына на руках, пел ему эльфийские колыбельные, учил метко стрелять из лука, уверенно сидеть в седле и крепко без промаха разить врагов мечом. А теперь его мальчик вырос и, оказывается, был влюблен, пылая сдержанной страстью к простой эльфийке Тауриэль, выросшей в его дворце и занимавшей пост начальника королевской стражи.

«Это не любовь! Так, увлечение! – в сердцах рассуждал Трандуил, исподволь разглядывая рыжую эльфийку, сидевшую за одним из столов во время вечерней трапезы. – Тауриэль определенно Леголасу не пара! Она ниже его по сословию и вообще… Что они оба могут знать о любви?! Настоящей! Предначертанной звездами! Единственной на всю жизнь!» – спрашивал себя владыка, делая очередной глоток терпкого вина, пытаясь заглушить так некстати проснувшиеся воспоминания и боль потери.

В одиноком и израненном сердце Трандуила давно уже нет любви. Там осталось совсем мало тепла и радости. Все чаще в его душе сквозит холод. Он подобен взгляду его ледяных глаз и тех драгоценных камней из его сокровищницы, что светят ярко, но не могут согреть и вернуть хотя бы толику той любви, безграничного счастья и волшебной эйфории, что он испытывал рядом со своей королевой, матерью его сына, отдавшей за него жизнь.

Мысль о том, что его сын влюблен в эту девушку, не дает королю покоя. Он невольно начинает сравнивать эльфийку со своей усопшей женой, поймав себя на мысли, что истинный образ его любимой почти размыт временем, войнами, вином и частой сменой лиц его придворных, наделенных такой же природной красотой и грацией. А Тауриэль здесь и сейчас, из плоти и крови и, схлестнувшись с ней взглядами, Трандуил пытается понять, что в ней такого особенного.

Волосы как пламя. Глаза – два сверкающих изумруда. В отличие от большинства женщин она сильная и храбрая. А так же дерзкая и непокорная. То ли вино начинает притуплять разум, то ли Трандуил сам отпускает свои мысли, словно стаю вспорхнувших бабочек, но ему, пожалуй, понравилась бы эта ее непокорность и дерзость на ложе любви. Он бы наслаждался игрой огня, разметавшегося по подушке. Он бы пропускал этот рыжий шелк сквозь пальцы, сжимал в кулаке заставляя приблизиться. Он бы с жадностью вкушал мед ее губ, желая быть тем, кто сорвет цветок ее невинности. Он бы…

– Ада, что с тобой?! – взволнованно спрашивает Леголас, тронув отца за плечо. – Ты не здоров?!

Трандуил слышит лишь свое хриплое дыхание, со свистом вылетающее из горла, тогда как в зале повисла гробовая тишина. Он чувствует, как кровь прилила к скулам, окрасив их румянцем, в то время как костяшки его пальцев побелели, плотно сжав ножку серебряной чаши. Он несколько раз моргает, чтобы прогнать сумасшедшее наваждение и вернуться в реальность.

– Должно быть, перебрал вина, – невнятно отвечает владыка первое, что приходит на ум. Он встает из-за стола, желая удалиться к себе и побыть в одиночестве.

– Почему ты так пристально смотрел на Тауриэль? – с нотками подозрения спрашивает Леголас, и Трандуила начинает терзать сомнение, а не забылся ли он настолько, что мог высказать вслух то, о чем грезил всего мгновение назад? – Тебе сказали, что я влюблен в нее? Это так, ада! Она мне нравится!

– Ты же знаешь, что между вами ничего серьезного быть не может. Это увлечение молодости, – кидает Трандуил, придавая голосу уверенности, а лицу монаршего величия, – ты еще встретишь свою настоящую любовь, – добавляет он, одарив сына натянутой улыбкой и твердым касанием руки увитой перстнями. – Пришли Тауриэль в мои покои. Я хочу с ней поговорить.

Войдя в свои чертоги и, оставив дверь специально открытой, Трандуил стал задумчиво ходить по каменным плитам, дожидаясь девушки.

– Повелитель, – с уважением произнесла Таурэль, представ перед его взором и склонив голову в поклоне.

– Ты стала дорога моему сыну, – без предисловий начал Трандуил, вложив в свой тон и взгляд как можно больше льда. Он продолжает над ней кружить, в то время как девушке все время приходится оборачиваться, чтобы не стоять к мужчине спиной.

– Уверяю вас, владыка, я не давала Леголасу ни малейшего повода! – удивленно ответила Тауриэль, услышав эту откровенность из уст своего короля.

– А мне так не кажется! – цедит Трандуил, подходя к графину с вином с диким желанием снова выпить и занять чем-нибудь руки, ибо девушка совсем близко. Мужчину непреодолимо влечет к ней, а его фантазии с новой силой побуждают короля эльфов прикоснуться к сливочной коже Тауриэль, глубже вдохнуть аромат ее волос, почувствовать вкус алых губ на своих устах.

– Не думаю, что вы позволите Леголасу сойтись с простой лесной эльфийкой, – выдыхает девушка, тайная и давняя любовь которой к его отцу обречена на поражение. У ее любви нет ни единого шанса. Не в этой бесконечной жизни.

– Ты права, не позволю! Однако ты запала сыну в душу! Не обнадеживай его понапрасну! – все тот же повелительный тон, но Трандуил готов поклясться, что он замешан на непонятно откуда взявшейся ревности. Не потому, что Тауриэль возможно претендовала на любовь Леголаса. Король сейчас ревновал своего сына за любовь к ней, видя в наследнике потенциального соперника.

– А вы, владыка?! – внезапно воскликнула девушка, хватая его за рукав парчовой мантии, коснувшись участка незащищенной кожи. – Вам не надоело жить прошлым и быть спутником одиночества?!

Трандуил вздрогнул от ее дерзкого вопроса и горячего прикосновения, в удивлении приоткрыв рот. Смысл ее слов, жаркий взгляд и прерывистое дыхание, говорили о многом, но владыка не в силах был поверить этому внезапно открывшемуся чувству. ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

– Ты смеешь мне указывать, как жить, Тауриэль? Мне, своему королю? – вместо ответа молвит он, уходя от прикосновения ее сильных пальцев, ощущая на коже приятное покалывание и пульсацию. Вообще отстраняясь от девушки подальше, испугавшись реакции своего тела на ее слова и действия.

Они долго смотрят в глаза друг другу, и им кажется, что время остановилось и все вокруг замерло. Лишь рваное дыхание и звук двух сердец бьющихся в унисон.

Трандуил впервые в жизни ненавидит свое бессмертие. Наверное, он устал именно от этой реинкарнации, такой длинной и затянувшейся и отдал бы все, чтобы поменять ее на десятки других жизней ограниченных временем. Где бы его истинный лик не был обезображен жаром драконьего пламени. Где бы он не был королем и не нес груз ответственности перед своим народом. Где бы его любовь не вступала в борьбу с родовой честью. Где бы у него был сын невлюбленный в ту же женщину, что и он сам.

– Ступай, девочка, – как можно мягче выдыхает владыка, ощущая повисшую между ними обреченность чувств и желаний, которые придется похоронить на дне их одиноких душ, – не в этой бесконечной жизни.

========== Тихий омут ==========

Комментарий к Тихий омут

По сериалу “Волчонок” ПитерАйзек

http://savepic.ru/13699514.jpg

«Господи, ну почему ты помогаешь этому кретину, а не мне?!» – мысленно вопит Питер Хейл, глядя как его молодой племянник одного за другим штампует оборотней из подростков, толком не зная, как их обучать и что с ними потом делать в полнолуние. Зато все четверо его, практически при нем, трое из которых определенно волки, а четвертый с непонятным изъяном.

Не то, что у Питера – Скотт МакКолл да Лидия Мартин. Одного зови-не зови все без толку. Вторая вообще не при делах, поскольку в ней столько же волка, как в Хейле-старшем совести. Питер начинает считать себя бракоделом, полагая, что ему на роду написано быть одиночкой и жить без стаи. Словно сука-судьба, проходя мимо и видя его дикое желание упрочить свои позиции среди волчьей братии, положила руку на плечо и тихо сказала:

– Хейл, оно тебе надо? И так намаялся, поди. Враги сожгли родную хату, пять лет пластом, потом еще год сиднем. Не с твоим счастьем, чувак.

А Дерек, спустя время буквально кончается со своим выводком и готов выть на ту самую луну от безысходности. Наступив своей волчьей гордости на хвост, он вынужден просить дядю о помощи.

– Забери! Возьми хотя бы одного! Я тебе даже платить стану! А хочешь, живи в моем лофте сколько влезет!

Вот, что бывает, когда предлагаешь свой дар кому ни попадя, словно конфетку. «Ты будешь ловким, сильным, красивым, бла, бла, бла, а в придачу ко всему НЕУПРАВЛЯЕМЫМ, чтобы потом залезть мне на голову и свесить ноги. Ага, щас!». В данном случае на бедном Дереке повисло сразу четверо.

– Я не нянька! – хмуро цедит Хейл-старший, блеснув льдом голубых глаз. Потом, глянув на умоляющий взгляд оливковых, смилостивился. – Ладно, только блондинку и ящерку оставь себе. Верзилу, пожалуй, тоже.

– Хорошо, бери Айзека, – с долей облегчения, выдавил Дерек. – Он тихий, послушный, трудное детство, тяжелая рука старины Лейхи и все такое. До сих пор не знаю, кто умудрился отправить его к праотцам? Вот увидишь, с парнем не будет проблем!

Вначале так и было. Сказывалась многолетняя привычка Айзека к послушанию и порядку. Комната Питера была чисто убрана, а вещи выстираны и аккуратно разложены по полочкам, даже исподнее. Видимо, несмотря на жестокое обращение родителя, Лейхи в какой-то степени нуждался в твердой руке и более взрослом наставнике, на роль которого Дерек явно не подходил.

Затем долговязый парнишка стал таскаться за Хейлом-старшим, как за соломенным бычком – смоляным бочком, внося в планы Питера свои коррективы. Почувствовав вкус вольной жизни и практической безнаказанности, черти, водившиеся в тихом омуте Лейхи, стали всплывать на поверхность и мутить воду, причем не только Айзека, но еще и Питера, пытавшегося наладить свою личную жизнь.

– Извини, дружок, твоему наставнику надо наверстывать упущенное, – роняет Хейл, приметив на улице симпатичную барышню и желая ее закадрить, – так что не ходи за мной все время, будь умницей.

Питер сперва нахмурился, завидев Лейхи за соседним столиком кафе, куда пришел с этой самой фифой, дабы приятно провести вечер и урвать кусочек своего полового счастья, а потом тихо подозвал официанта, велев тому принести парню огромную порцию мороженого. Подумал, пока он там как мумия лежал в больнице, это синеглазое чудо, скорее всего, было лишено маленьких радостей и сладких удовольствий.

Скрыв удивление, Айзек и в самом деле набросился на мороженое, пристально наблюдая за Питером и его спутницей. Как та стала жеманно улыбаться, кокетливо хлопать ресницами, мимолетно касаться его руки. Лейхи жадно сглотнул, а Хейл и виду не подал, когда носок женской туфельки медленно пополз вверх от щиколотки по его ноге, одетой в брюки.

Почувствовав необъяснимый приступ ревности и непонятно откуда взявшийся собственнический инстинкт, Айзек схлестнулся глазами с Питером, стараясь более развязно и вызывающе слизать очередную порцию мороженого с ложки, потом медленно облизать губы и всосать до средней фаланги один из пальцев. Затем все это повторить, еще и еще, удерживая взгляд Хейла на своих манипуляциях.

Сидящая с ним дама уже добралась до колена и, судя по всему, готова была устремиться дальше, а Хейл все глядел и глядел в эти блядские глаза, на алый рот, ловкие пальцы, бледную молочную массу, которую этот наглец размазывал языком по губам и перекатывал по нёбу, прежде чем глотнуть. Питер никогда еще подобного не испытывал. Казалось, в кафе никого больше не было только он и сидевший напротив, заигрывающий с ним волчонок, взглядом и жестом излучавший неприкрытую похоть.

Затем Лейхи резко встал, отчего Питера слегка передернуло, и вразвалочку направился к его столику, капризно выдавив:

– Пап, я домой хочу. Обещаю, маме ни-ни.

Хейлу пришлось быстро расплатиться, буркнуть дежурное извинение и покинуть ошарашенную дамочку, последовав за Айзеком.

– Стервец мелкий, что это сейчас было?!

– Да так, прикольнуться решил, – пожал плечами Лейхи, не скрывая победной улыбки.

На этом приколы Айзека не закончились. Сидя за общим столом в лофте Дерека, Лейхи попытался повторить ножной флирт, заскользив резиновым кедом по ноге Питера.

– А что? – удивленно спросил волчонок, увидев озадаченно-хмурый взгляд Хейла. – Тёлке можно было, а мне нельзя?

Дальше-больше. При каждой последующей встрече Питера с кем-либо, Лейхи неизменно появлялся там же, путая тому все карты и доводя до зубового скрежета. Завидев однажды Хейла в обществе мужчины лет шестидесяти, этот долговязый оболтус не придумал ничего лучше, чем подойти к своему наставнику, обнять за плечи и томно, но достаточно громко выдохнуть в ухо:

– Милый, мне скучно. Пойдем домой, покувыркаемся в кроватке. Потом я сделаю тебе массаж. Жду тебя на улице, – игриво добавил Лейхи, стрельнув глазками в сторону перекошенных лиц обоих мужчин, слегка огладив колючую скулу Хейла изящной рукой.

– Какого хрена, идиотина ты кудрявая?! – рвет и мечет Питер, покинув спустя время кафе. – Ты хоть понимаешь, кто это был?! Мой бывший преподаватель из университета! У нас был обыкновенный бизнес-ланч! – объясняет он, а у самого руки так и чешутся съездить по ухмылявшейся физиономии, что вмиг вытянулась от удивления, становясь до комичности смешной.

– Извини, я не знал.

– Слушай меня внимательно, мальчик, – цедит Хейл, недовольный тем, что вынужден задирать голову, разговаривая со своим подопечным, – я тебе не старина Лейхи, не пап и не милый! Мы не пара! – отрезает Питер, начиная ускорять шаг.

– Почему?! – в тон ему вопрошает Айзек, пытаясь догнать. – Почему мы не можем быть парой?!

– А с чего ты взял, что можем?!

– Я убираю твою комнату! Стираю твое белье! Я ведь тебя… Да я практически живу с тобой! – орет Лейхи, прямо посреди улицы.

– Я тебя об этом не просил! И вообще, хватит совать свой нос в мою личную жизнь! Отъ-е-бись!

– Ладно, Питер! Но зачем тебе кто-то, еще?! Я ведь тебе нравлюсь! Вижу, как ты на мой рот смотришь и на задницу облизываешься!

– Что ты несешь?! Дать бы тебе по этой самой заднице! – раздраженно бурчит Питер, скрещивая руки на мощной груди, а то ведь может не сдержаться.

– Согласен, – ответил Лейхи криво улыбнувшись, – если после этого трахнешь. Потом я тоже тебя отшлепаю, если захочешь.

«Господи, ну почему…» – желает заорать Хейл, в конце концов признавая, что Айзек прав. Он безумно, сладко, до одури и нервных судорог хочет мальчишку. Что давно уже проиграл и готов сдаться этому синеглазому чуду со всеми потрохами.

«А как же «не с твоим счастьем, чувак»?! – мысленно напоминает себе Питер, хватая Лейхи за затылок и жадно набрасываясь на его рот. – Да к херам все! Вот оно счастье! Привалило!»

========== Немного гребаной ванили ==========

Комментарий к Немного гребаной ванили

Посвящаю **DinaSchistad** С Днем Рождения, Дашенька!

Дэдпул и Спайдермен http://savepic.ru/13736104.gif

«Ну просто пиздец! И зачем я только согласился?! – корил себя Уэйд, провожая острым, как бритва взглядом, проходящих мимо пьяных хмырей. – Сижу тут, рученьки сложив! Крокодил на моем месте смотрелся бы симпатичнее! Паучку захотелось нормальной свиданки, только вряд ли к моему кожаному покрову пойдет смокинг, и я впишусь в интерьер ресторана класса люкс с дотошным официантом, предлагающим карту вин!»

Свечи, возвышенные и заумные фразы, романтика. Мальчонке приспичило о жизни покалякать. А то не видно, что под костюмом и дурацкой маской «Болтливого наемника», похожей на плотный красный презерватив с колпачком для сбора спермы, в данном случае аналогичного количества мозга, кроется далеко не профессор и даже не интеллигент и уж совсем не красавчик Райан Рейнольдс. Что нынешняя жизнь Уэйда это одна большая и глубокая задница, из которой и вылезать-то уже влом.

Уилсон специально выбрал для места встречи этот замызганный, темный клоповник со всяким сбродом, чтобы на фоне остального антуража не так сильно выделяться. Завсегдатаи этой забегаловки давно привыкли к загадочному мистеру Фантомасу побитому крупной оспой. Бедняга, должно быть, чуть концы не отдал, еле оклемался, оставив на память о болячке глубокие рытвины по всему телу.

Заказанная для себя и парня пара рюмок текилы была Уэйдом выпита буквально через пару минут. Надо бы заказать еще, чтобы жизнь стала чуток прекрасней и удивительней. Его развезет, он, возможно, улыбнется, превратив свою сморщенную физиономию в большой сморщенный смайл. Было говно унылым, а стало просто говном. На душе Уилсона сейчас так же мерзко и дерьмово, как в местном сортире.

Пока он «терпеливо» ждет встречи в духе: «Это ты?!? А-а это я. Да нет, это не ты!!!» голову Уэйда посещают разные бредовые мысли о накладной коже и парике, тонне косметической штукатурки на лице и даже противогазе, потому как в нем он бы выглядел куда привлекательнее. А все потому, что его кексику надоела игра «Где поймаю, там и чпокну» и банальные потрахушки с практически одетым таинственным скромнягой-извращенцем, позволившим парню довольно близко познакомиться лишь с определенной, но как Уилсон надеялся, самой охуительной частью своего тела. Сладкая попка захотела добавить в их экстраординарные отношения немного гребаной ванили.

– Да нахуй все! – бурчит Уэйд себе под нос, щелчком опрокидывая пустые стопки. – Еще пять минут, и сваливаю! – хаотично рассыпая по столу соль и перец. Чтобы как можно больше грязи и беспорядка вокруг, так он практически незаметен и чувствует себя в своей тарелке. – Если парнишка и был, – продолжает рассуждать Уилсон, – то увидев меня ненаглядного во всей красе давно смылся. Лафа закончилась, мой лысый друг, – цедит он в сторону ширинки, – придется вновь переходить на самообслуживание.

***

Из всей разномастной толпы его трудно не заметить. Паркер уже битых пятнадцать минут стоит у входа в зал, стараясь держаться тени. Ему плевать, что пиджак и рубашка, которые явно не к месту в этом заведении, пропахли сигаретным дымом и чем-то прогоркло-липким. Плевать на проходящих мимо подвыпивших мудаков, пытающихся его клеить. Ему далеко не пофиг одиноко сидящий за столиком мужчина, явно кого-то поджидающий. Трудно поверить, что это тот самый шебушной и беспечный рубака-парень, пристававший к Питеру со всякими намеками и непристойными предложениями.

Паркер все еще надеется, что странный мужчина схватит себя за кожу головы, потянет, театрально завопит «СЮРПРИЗ!», а под ней окажется прекрасный принц, от красоты которого зарябит в глазах, или на худой конец знакомая маска Дэдпула с саркастическим прищуром. Вот он его таинственный ухажёр, любитель пошлостей и сексуальных игр, предпочитающий называть себя папочкой Уэйдом.

Видимо Питер ему каким-то боком запал в душу, раз Уилсон решился ее обнажить, и вряд ли тут дело в жарком, экстремальном сексе, практикуемом ими, где только придется. Паркер вовсе не против этих шалостей. Ему просто захотелось доказать своему «бойфренду», что у кексика не только рабочий кулачок, умелый ротик и шикарная задница. Ему до одури хочется пробраться под спандекс, трогать, изучать, ласкать, пробовать на вкус все тело папочки Уэйда, а не только его определенную часть. Даже сейчас, глядя на него настоящего, Питер хочет этого с неменьшей силой и изъян кожи его вовсе не отталкивает. Паркер делает глубокий вдох, двигаясь в сторону его столика.

– Привет, Уэйд! – с места в карьер говорит Питер, протягивая руку для приветствия. – Место вполне впечатляющее, я тронут, – добавляет он, поджимая губы и, наиграно восхищаясь окружающим пейзажем, дергая Уилсона на себя, заставляя встать. – Мы обязательно еще сюда заглянем, а пока можем заскочить в Мак или Пиццерию, взять еды и ко мне домой. Приглашаю в гости так сказать.

Дэдпул слегка прихеревает, чувствуя изящную руку Паркера в своей сморщенной ладони. Он не отпускает ее ни тогда, когда они заказывают пиццу, ни тогда когда поднимаются по внешней лестнице на нужный этаж и пробираются в окно городской квартиры Питера.

– Так и будешь весь вечер молчать и хмуриться? – спрашивает Паркер, хватая Уилсона за сморщенные щеки и раздвигая их в подобии улыбки, затем приближая его рот к своим губам для глубокого, но как потом оказалось, одностороннего поцелуя. – Эй, чувак, куда ты дел моего папочку Уилсона?! – удивляется Питер, отстраняясь от застывшего Уэйда. – Я сейчас словно покойнику в рот язык засунул! Мы уже больше часа вместе, а из твоей хлеборезки ни единой смачной пошлости, я до сих пор одет и ничего не происходит. У Дэдпула бывает ступор или критические дни?! Ну не знаю, может, ты стесняешься или тебе нужно время…

– Кончай трёп, паучок, – цедит Уилсон, затыкая рот парня своим.

***

– Мать твою, кексик, я готов ходить на эти чертовы свидания каждый день, если потом у нас будет такой охуительный фестиваль, – довольно выдыхает Уэйд, прижимая голого, мокрого и не менее удовлетворенного Паркера к своему обнаженному телу. – Только боюсь, твоя подростковая кроватка может не выдержать наш секс – марафон, да и вся твоя крохотная комнатушка тоже.

– Ну тогда нам надо подумать про совместное, более просторное жилье, ты не находишь? – шепчет Питер, вновь покрывая поцелуями и одаривая ласками своего сморщенного принца.

– Ты слышишь, лысый?! – в диком восторге кричит Уэйд, обращаясь к своему вновь восставшему приятелю. – Сладкая попка предлагает нам чистую постель, совместный душ по утрам, кофе и вафельки на завтрак! Прощай, ручное управление!

========== Служебный роман ==========

Комментарий к Служебный роман

по 23 и 24 серии фильмов о Джеймсе Бонде

007: Координаты «Скайфолл»; 007: Спектр

http://savepic.ru/13799739.jpg

– Я пришлю тебе открытку, Q(Кью), – громко, при всех кидает Бонд, прежде чем отправиться на очередное секретное задание в определенную точку земного шара, на что мило краснеющий начальник технического отдела вымучено отвечает: «Пожалуйста, не надо».

Q и так с 007 постоянно на связи, но, черт возьми, как же приятно, ожидать от Джеймса подобные знаки внимания. Возможно, им удалось обмануть начальство и персонал службы, перекидываясь невинными колкостями и остротами в адрес друг друга. На людях и камерах оба всегда подчеркнуто вежливы и деловиты, а стоит оказаться хоть на минуту наедине, там, где нет неусыпного контроля, посторонних глаз и любопытных носов, в большей степени Бонд, потому что ему плевать на условности и карьеру, дает волю рукам.

Ему просто крышу сносит, когда он зажимает стройное тело Q в одном из укромных уголков, срывая с уст парня стон блаженства и десяток проникновенных поцелуев. Бонду нравится в нем буквально все во время их пятиминутного служебного флирта: распухшие губы, сладость дыхания, всклокоченные волосы, съехавшие на бок очки, всхлипы, рвущиеся из горла, похожие на мяуканье испуганного котёнка.

В такие минуты 007 забывает обо всем на свете. Ему хочется быть не здесь и чтобы с е й ч а с длилось и длилось бесконечно. Хочется защитить парня ценой своей жизни в случае опасности. Когда они вместе и одни, мять в своих руках его податливое тело, ласкать, покрывать с ног до головы поцелуями, оставляя персональное клеймо собственности, запрещая доступ. Чтобы больше ни для кого. Чтобы только для него, Джеймса Бонда.

Расценив обещание 007 прислать открытку, как очередное ребячество с его стороны, Q, тем не менее, стал их регулярно получать. Милые почтовые карточки из разных городов и стран, с красочным видом улиц и пейзажей, а на обороте ни единой строчки от адресата. Их собралось уже определенное количество, и лежали они чинно и благородно на журнальном столике ипотечной квартиры начальника техотдела, рассортированные по дате получения.

– Что скажешь, Q? – спрашивает все еще отсутствующий 007, подключившись к секретной радиочастоте.

– Ты о чем? – тихо интересуется тот, озираясь по сторонам.

– Открытки, ты получил их?

– Э-э, ну да.

– Ответ будет?

– А был вопрос?

– Скорее утверждение. – затянувшаяся тишина. – Ну ладно, мне пора.

Вернувшись домой, забыв об ужине и остывающем кофе, Q долго сидит за столом и раскладывает этот разноцветный пасьянс, пытаясь понять, о чем таком толковал Бонд. Он долго крутит, вертит и даже нюхает открытки, зажатые между тонких пальцев, сличая виды с оригиналом на компьютере, все еще не понимая их смысл.

– Ну? – очередной вопрос Джеймса на следующем сеансе связи.

– Если по поводу открыток, – сквозь зубы цедить Q, бегая глазами за стеклами очков, – то я все еще затрудняюсь ответить. Дай хоть какой-то намёк.

– Ну не знаю, Q, включи свой дедуктивный метод, – большая порция иронии в ухо, – воспользуйся увеличительным стеклом или на худой конец микроскопом.

Озадаченный дальше некуда Q, вооружившись лупой, начинает миллиметр за миллиметром исследовать полотно каждой гребаной открытки. И о, чудо, рядом с почтовым штемпелем он замечает едва различимую букву, написанную другими чернилами, а потом еще битый час разглядывает анаграмму из букв, пытаясь выставить их в правильном порядке. Как ни крути, а получается самый приемлемый из пяти возможных вариантов, образующий фразу:

Я Т Е Б Я Л Ю Б Л Ю

– Забери обратно свои открытки, 007, – как можно серьезнее цедит Q, протягивая их Бонду при очередной встрече.

– Так значит ответ «нет»? – слегка хмурится Джеймс, забирая карточки и сверля парня бирюзой своих глаз.

– Сначала взгляни на них, великий конспиратор, – не скрывая иронии, предлагает начальник техотдела, вновь краснея, как маков цвет. – Открытки сложены по порядку, просто переверни их, – терпеливо, подсказывает Q, закусывая губу, чтобы не улыбаться, как влюбленный идиот, кем собственно он и является.

Бонд быстро тасует карточки, после чего его лицо расплывается в довольной улыбке Чеширского кота, глядя как огромные буквы, написанные рукой Q складываются в ответ:

А Н А Л О Г И Ч Н О

========== Хозяин положения ==========

Комментарий к Хозяин положения

По сериалу “Ганнибал” http://savepic.ru/13809687.gif

Писалось под **Sam Brown–Stop**

– Что ты здесь делаешь, Уилл?

– Наслаждаюсь изумительным коньяком и твоим почти голым телом. Оно такое влажное, разгоряченное. Принимал душ?

– Как ты сюда попал? Я не назначал тебе встречу.

– Видите ли, доктор Лектер, у каждого из нас есть что скрывать. Вы именно поэтому все еще держите полотенце на уровне чресел? Боитесь, меня испугать или, что важнее, разочаровать? Бог ты мой, неужели стесняетесь?! (делает глоток коньяка) Как я сюда попал? Вопрос конечно интересный. Наверное в очередной раз ходил во сне. Я теперь, как видите, сплю в одежде, чтобы не пугать полицейских и встречных прохожих видом своих трусов или полным их отсутствием. А тут проходил мимо, дай думаю зайду на огонек в вашу скромную обитель. Может быть я все еще сплю?

– Нет, Уилл, ты определенно не спишь.

– Скажи мне, Лектер, как ты себя чувствуешь без дорогого костюма ручной работы, галстука, накрахмаленного воротничка и удобного кресла? Каково́ это стоять перед своим пациентом в чем мать родила? Может, это такая разновидность психологической терапии в несколько этапов? Сначала так, а потом долой полотенце, во всей так сказать красе, чтобы закрепить эффект. И все это, наверно, под легкую музочку. Доктор, вы стрип-пластику часом не практикуете?