Текст книги "Неизвестная переменная, или О роли личности в истории"

Автор книги: Primero

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Да уж как тут не понять, – нахмурился Кингсли, – Гарри – живое напоминание того, КАК мы победили.

– Именно, – отозвался Малфой, – и с этим надо что–то делать. Проще было бы, если он погиб вместе с Волдемортом.

– Да ты…, – возмутился было Бруствер, – да как у тебя язык повернулся?!

– Успокойся, – поморщился Люциус, – я лишь сказал, что если бы мальчик умер, нам было бы легче. Я не желаю ему смерти, но Поттер – это проблема.

– И что ты предлагаешь?! – воскликнул бывший мракоборец, – убить его, чтоб нам проще было?!

– Не передергивай мои слова, – взвился Малфой, – ты сейчас рассуждаешь не как Министр, а как обычный обыватель. Я предлагаю поговорить с Поттером – он далеко не дурак, и сам поймет ситуацию, в которую мы попали.

– Что? Скажем ему, чтобы он покончил с собой?!

– Нет, – холодно бросил блондин, – но Поттер должен уйти со сцены. Так или иначе. Без этого мы еще долго не сможем контролировать ситуацию в стране.

Бруствер поднялся и начал нервно расхаживать по кабинету, попеременно взывая к Мерлину и Моргане. Он понимал, что слова советника имеют смысл, но вот принять их, значило обречь Мальчика – Который-Снова – Выжил–И–Победил.

– Знамя должно оставаться незапятнанным, – раздался за его спиной уверенный, но печальный голос аристократа, – пойми, Кинг, – Люциус впервые заговорил с ним ТАК, – мы не можем допустить, чтобы символ победы уничтожил все наши начинания. Ты и сам знаешь, что Поттер – проблема, неизвестный фактор, который никто просчитать не в силах. То, что он сотворил…

– Он спас нас, – глухо отозвался Бруствер.

– Знаю, – кивнул блондин, – как никто другой, знаю, но это не меняет того факта, что теперь он превратился в препятствие. Поттер должен уйти – а вот добровольно или нет – решать ему.

– Мерзко это, – Министр подошел к шкафу и достал из–за стопок документов бутылку конька, – будешь?

– Сейчас только три дня, – констатировал Малфой.

– А я буду, – под нос себе пробормотал Бруствер, – это надо запить.

– Ты решился, – печально улыбнулся Люциус, – я не сомневался в твоем здравом смысле.

– Все равно, это подлость, – вздохнул собеседник, – чувствую себя последней сволочью.

– А ты хотел по–другому? – усмехнулся Малфой, – ты – Министр, облеченный властью, ответственный за благополучие всех. Неужели ты думал, что это будет просто?

– Нет, конечно, – проговорил Кингсли, – но я и предположить не мог, что придется принимать ТАКИЕ решения.

– Принцип меньшего зла, – бросил блондин, – его никто не отменял.

– Это принцип всеобщей пакостности мироздания, – поморщился Бруствер, а потом добавил – словно в омут с головой бросился, – я сам поговорю с Гарри.

– Ты расскажешь ему?

– Он имеет право знать, – глухо бросил Кинг, а затем, немного помолчав, задал риторический вопрос, услышав который, Малфой только понимающе усмехнулся. – И зачем я, вообще, стал Министром, а?

* * *

Северус Снейп директор Магической школы находился у себя в кабинете и рассматривал письмо Министра магии. В нем сообщалось, что Бруствер прибудет вместе с советником к шести часам вечера текущего дня.

«Что им нужно? – размышлял Северус. – Отчеты я присылаю регулярно, проверок не назначалось, жалоб не поступало? Да еще и не один пребывает, а нашим незабвенным блондином. Надо предупредить Драко – так, на всякий случай».

* * *

– Привет работникам умственного фронта, – скривил губы в усмешке младший Малфой.

– Тебе кто–нибудь говорил, что ты язва? – устало проговорил Поттер, сидевший на своем привычном месте – диване в комнатах крестного.

– Говорили, конечно, – пожал плечами Ди, – но я воспринял это как комплемент.

– Кто бы сомневался, – пробормотал Ри.

– Что?

– Ничего, не обращай внимания, – отмахнулся Поттер, – есть новости?

– Да я, собственно, поэтому и пришел – отец прибывает вместе с Бруствером – сегодня к шести.

– Что им надо? – мгновенно посерьёзнел Гарри.

– Не знаю – мне директор сказал.

– Думаешь, это из–за… меня и… Риддла?

– Не знаю, – отозвался Драко, – в письме ничего не сказано. Но сам подумай – откуда они могли узнать?

– А Мордред его знает, откуда. Вот только я бы их не стал недооценивать, а особенности твоего отца.

– Это ты так тонко намекаешь, на то, что я мог быть неосторожен? – приподнял бровь Ди.

– И в мыслях не было, – Гарри сделал большие глаза, – кто я такой, чтобы сомневаться в Серебряном принце Слизерина?

– Вот–вот, – самодовольно усмехнулся Малфой, а затем добавил, – к нам с Мио тут на дня ваш бывший дружок подбегал.

– Рон, что ли?

– Он самый, – Ди, развалившись на кресле, закинул ногу на ногу, – извинялся, прощения просил.

– У тебя? – ехидно протянул Ри.

– У Мио, придурок. Правда, он сначала зачем–то у меня разрешения спросил. Странно все это.

– Ничего не странно – он просто думал, что Мио – твоя девушка, – усмехнулся юноша, – вы же встречаетесь?

– Поттер, – процедил Драко, – это не твое дело.

– Как скажешь, – не стал спорить Гарри.

– Ты лучше скажи, – Малфой решил сменить тему, – нашел хоть что–нибудь?

– Нет! – неожиданно зло откликнулся Ри, – я не нашел ничего! И не задавай мне больше глупых вопросов – если что и найду, то непременно поделюсь!

– Ей! Не стоит так заводится – я же просто спросил, – осадил друга блондин.

– Если я что и делаю, то в это виноват ты! – рявкнул Гарри, сверкнув багровыми глазами.

Вокруг юноши стали закручиваться силовые вихри. Поттер вскочил с дивана и, подскочив к другу, заорал:

– Что вы все лезете ко мне – спрашиваете, говорите и советуете, советуете, советуете?!!

Магия, подстегнутая энергетическими протуберанцами, вырвалась из–под контроля – в комнате моментально потемнело и стало трудно дышать.

Драко показалось, что Ри стал выше ростом – а, может, это просто игра света и тени. Но что действительно напугало наследника Малфоев, так это то, что по лицу друга, словно, волна прошла, приоткрыв завесу страшной тайны. Сквозь знакомые черты стал проглядывать иной образ – чужой, холодный, искаженный яростью, ненавистью и… жадным предвкушением.

По спине светловолосого парня пробежала капля холодного пота – очень уж много сил уходило на то, чтобы не допустить к себе разрушительные энергетические потоки. А еще было страшно, но в этом Драко даже себе признаться не смел.

– Вы, мерзкие твари, – зашипел Ри, а затем и вовсе перешел на парселтанг, – как вы смете говорить мне, что делать, и как жить? Как вы смеете обращаться ко мне без страха и почтения. Ко мне – Темному Лорду – Повелителю Судеб?

– Stupefy! Incarcerous! – раздался вдруг чей–то голос, и юноша, одержимый бесславно почившим полукровкой, крепко связанный упал к ногам Малфоя.

Ди поднял глаза и увидел ошарашенного Рона, который сжимал в руке волшебную палочку, словно она была спасательным кругом.

Рыжик переводил изумленный взгляд со своего бывшего друга, валявшегося на полу, на бывшего слизеринца. В голубых глазах плескался страх и… решимость.

– Что тут произошло? – хрипло проговорил он.

* * *

Малфой и Бруствер шагали по знакомым коридорам «Хогвартс», тревожно посматривая по сторонам – они уже обо все договорились, но успокоение это не принесло. Будь проклят принцип меньшего зла, но иного пути у них не было.

Кабинет директора по–прежнему охраняла горгулья, и, подойдя к ней, Кингсли бросил:

– Летучие змеи, – на что Люциус только фыркнул – он всегда подозревал Снейпа в странных фантазиях.

Стражница отползла в сторону, открывая путь наверх.

Переглянувшись, мужчины шагнули в сторону лестницы.

Открыв дверь кабинета, Малфой увидел, что директор стоит посредине комнаты, сложив, по обыкновению, руки на груди – вся его фигура выражала немой вопрос: «И что же вам тут понадобилось, господа?».

Первым заговорил Бруствер:

– Приветствую Вас, директор Снейп. Как ваши дела?

– Давайте без лишних скаканий вокруг да около, – не повелся на обычную словесную шелуху Северус, – что вам здесь нужно?

– Нам нужно поговорить с Поттером, – усмехнулся аристократ, глядя в глаза зельевару.

На лице директора не дрогнул ни один мускул:

– Позвольте поинтересоваться, – обманчиво вежливо проговорил он, – зачем вам нужен мой ученик?

– Понимаешь, Снейп, – начал было Бруствер, но Люциус его перебил.

– У нас важное дело к мистеру Поттеру, Северус. Личное дело.

– Вот как? – вскинул правую бровь директор, – в таком случае, вам стоит переговорить с его крестным – профессором Блэком. Я вызову его.

– Не стоит, директор, – остановил его Кингсли, – не стоит отвлекать Сириуса.

– А я думаю, стоит, – угрожающе сузил глаза Снейп, – хотя, может быть, вам стоит пройти к нему. Я провожу вас.

С этими словами Северус прошел к выходу, и Министру с Советником ничего не оставалось, как последовать следом.

И снова мимо мелькали коридоры, лестницы и переходы – знакомый лабиринт.

* * *

– Здравствуй, Кинг. Малфой, – улыбнулся Сириус, пропуская гостей в комнату, – чем обязан?

Уловив тревожный взгляд Снейпа, Блэк насторожился – Северус не стал бы беспокоиться по пустякам.

– Нам нужно поговорить с Гарри, – сообщил Бруствер.

Сириус Блэк мгновенно изменился – нет, он не превратился в собаку, но какие–то черты его анимагической формы все же проявились – верхняя губа приподнялась, обнажая зубы, а глаза загорелись зелеными огоньками. Он был, словно, согнутый прут – одно неправильное движение, и он распрямится, ударив со всего маха.

– Что вам от него нужно?

– Поговорить, – отозвался обескураженный Кингсли, – просто поговорить.

– Он не может поговорить с вами, – резко бросил Блэк, – у него много дел.

– Это не займет много времени, – соврал Малфой.

– Я сказал – нет! – бросил Сириус.

– Это очень важно, – Бруствер посмотрел на оскалившегося мужчину.

– Что важно? – раздался голос Ри, который только что вышел из смежной комнаты.

– Мистер Поттер, – тут же повернулся к юноше аристократ, – рад вас приветствовать.

– Взаимно, лорд Малфой. – кивнул Гарри, поправляя зачарованные очки, – Господин Министр. Так о чем таком важном вы хотели со мной поговорить?

– Гарри, – подал голос Блэк, – тебе лучше…

– Прости, крестный, но позволь мне самому судить о том, что лучше, – сверкнул глазами Ри, а затем обернулся к бывшему мракоборцу, – вы хотели говорить? Так говорите – только при всех.

– Ты уверен? – тихо спросил Кингсли.

– Я доверяю им больше, чем вам – уж простите, – по–змеиному усмехнулся юноша.

Министр Магии Бруствер прошел к дивану и, усевшись поудобнее, на мгновение прикрыл рукой лицо:

– Ну, если так, то прошу всех присаживаться – разговор будет долгим.

* * *

К уже присутствующим в комнате директору Снейпу, Сириусу, Гарри, лорду Малфою и Кингсли присоединились еще трое молодых людей, которые до этого сидели в соседней комнате и присматривали за Поттером, приходившим в себя после приступа.

Это были, разумеется, Гермиона, Драко и Рон, которого посвятили в некоторые аспекты проблемы, касающейся национального героя.

Люциус с некоторой долей удивления посматривал на сына, который сидел на подоконнике рядом с маглорожденной Грейнджер, на которую жаловался с первого курса обучения.

– Итак, – начал Ри, взглянув на присутствующих, – я внимательно вас слушаю.

Министр переглянулся со старшим Малфоем и, сцепив пальцы в замок, проговорил:

– Послушай Гарри, мы все очень благодарны тебе…

– А давайте, вы сразу перейдете к делу, – перебил Кингсли юноша, – не нужно разводить политес.

– Это сложно, Гарри, – вздохнул Бруствер, – пойми, то, что я хочу сказать…

– Ты должен исчезнуть из магического мира, – резко бросил Люциус, когда понял, что Бруствер не сможет сделать должного.

– Что? – не понял Сириус. – Я правильно расслышал, Малфой, вы хотите, чтобы мой крестник ушел в мир маглов? И это после всего того, что он сделал?

– Именно, что после того, что сделал, – сверкнул глазами аристократ, – ты хоть понимаешь масштабы произошедшего?

– Да, понимаю, – Блэк вскочил, – Гарри победил Волдеморта и спас всех нас.

– Этого никто и не отрицает, Блэк. Но то, КАК он это сделал, может вызвать слишком большой общественный резонанс. Мы веками скрывали магический мир – жили, придерживаясь традиций, не вмешиваясь в дела Большого мира и не допуская пересечения миров. А теперь слишком многие знаю, что в этой войне использовалось магловское оружие.

– И что? – оскалился Блэк, – это что – проблема? Мы ведь победили.

– Ты идиот или притворяешься?! – зашипел Люциус. – Неужели ты не понимаешь, что это значит?

– Просвети меня, бедного бывшего узника Азкабана, – уже рычал Сириус.

– Да уж непременно, – лорд Малфой поднялся с кресла, и, поудобнее перехватив трость, продолжил, – использование оружия маглов доказало, что маги безнадежно отстали в развитии, что они стали уязвимыми. Я просмотрел донесения своих людей по оружию маглов и заешь что? Нет? Так я расскажу. То, что было использовано при обороне «Хогвартс» далеко и вовсе не самое мощное их оружие. У маглов даже категория такая есть – оружие массового поражения. Массового – ты слышишь, Блэк? Поттер создал прецедент, и теперь ситуация начинает постепенно выходить из–под контроля, – затем аристократ обернулся к Ри, тихо сидящему на краешке стола, – ты знаешь, Гарри, сколько нежелательных потоков внимания, обращенных к тебе, мы перекрыли? Сейчас, фактически все формальные и неформальные группировки борются за то, чтобы попытаться привлечь тебя на свою сторону. Тебе повезло, что ты в «Хогвартс» – здесь тебя защищают не только его стены, но и люди. В обществе началось брожение – ты стал кумиром, символом – стоит тебе только свиснуть, как у тебя будет верная и преданная армия последователей. Нами уже предприняты меры для стабилизации ситуации, но пока ты на виду – все усилия тщетны. Не пойми меня неправильно – я благодарен тебе за все, что ты сделал, но сейчас ситуация изменилась. Пришло время трудных решений.

Как–то беспомощно оглядевшись, Люциус подошел к своему месту, и устало опустился в кресло – эта речь вымотала его сильнее, чем присутствие на совете аристократов.

Все молчали, обдумывая услышанное – слова лорда, несмотря на их жестокость, имели под собой основания.

– Это неправильно, – подал голос Рон, – нет, я все понимаю, но все же – это неправильно. Так нельзя поступать – это предательство.

– Это необходимость, молодой человек, – отозвался Бруствер, – ничего личного.

– Как бы я не хотел этого говорить, но наш рыжий друг прав – должен быть другой выход, – вклинился Драко.

– Объясни мне, пожалуйста, мой скользкий друг, – передразнил Волдеморта Снейп, – с чего ты взял, что это решит проблему? Или, что мы позволим вам поступить так с Гарри?

– Я уже все сказал, Северус, – аристократ лишь дернул плечом, – больше мне добавить нечего.

– А если Ри сразу после школы будет направлен на практику в Министерство? – заговорила девушка, – ведь если он будет находится в аппарате управления, это будет значить, что он поддерживает существующие законы и нормы общества, ведь так?

– Так–то оно так, – протянул Кингсли, – да вот от проблем это нас не избавит, к сожалению.

– Помолчи, пожалуйста, Кинг, – поморщился Сириус, – мне сейчас слишком хочется тебя убить.

– Прекрати, Блэк, – рявкнул Северус, – дай подумать.

– А нечего думать, – вдруг заговорил Гарри, и все глаза обернулись к нему, – я согласен, но с одним условием.

– Гарри! – воскликнули одновременно Сириус и Гермиона.

– Послушайте меня, – продолжил Ри, – это может стать выходом. Для меня.

– Но так ведь нельзя, – умоляюще проговорила Мио.

– Нужно, – лихорадочно возразил юноша, – если все получится – это станет решением моей проблемы.

– Какой проблемы? – поинтересовался Бруствер, – что происходит, Гарри?

Тревожно посмотрев на друзей, Ри глубоко вздохнув, снял очки и посмотрел на Министра Магии Британии.

Кингсли вздрогнул – на бледном лице юноши рубинами чистой воды сверкали алые глаза.

– Мерлин Великий, – тихо протянул Люциус, – что это?

– Волдеморт, – усмехнулся Поттер, – он хочет жить.

– Но… как? – мгновенно подобрался бывший мракоборец.

– Долгая история, – поморщился Ри, – не стану я ее сейчас пересказывать – не ко времени. Мне нужна помощь, господин Министр. Вы хотите, чтобы я покинул магический мир и не мозолил глаза общественности? Так вот, я хочу не просто уйти – я хочу перестать быть магом. Думаю, разрушение магического ядра решит мою проблему с памятью Волди.

– Но Гарри, – беспомощно и как–то испуганно протянула девушка, – А как же мы?

Ри схватился за голову и взлохматил волосы:

– Мио, – проговорил он глухо, – не думай, что мне наплевать на тебя и остальных, но выхода другого нет – ты сама это прекрасно понимаешь. И то, что произошло сегодня, только подтверждает мои слова.

– А что произошло сегодня? – подался вперед старший Малфой.

– Контроль я потерял, – хрипло бросил Поттер, – еще бы чуть и… Рон спас ситуацию. Мое время подходит к концу.

– Вечно с тобой, Поттер, все не слава богу, – проворчал Драко, – ну вот скажи мне – ты что, сдался? Сложил лапки и решил тихо утонуть? Мы обязательно найдем способ…

– Его нет, Ди, – твердо сжал губы Гарри, – ритуал был необратимым. За все надо платить и это – моя плата. Я…

– Я запрещаю тебе, – сказал, как отрезал Сириус.

Ри запнулся на половине слова и недоумевающе посмотрел на крестного – таких слов он не слышал очень и очень давно. Да еще и сказанных таким тоном.

В ответ на эти слова, где–то глубоко внутри стала зарождаться темная волна гнева – Ри понимал, что Сириус просто волнуется и не хочет его отпускать, но… Вот это самое НО и разжигало огонь темной ярости в душе молодого человека.

– Я все понимаю крестный…

– Я запрещаю тебе, – снова повторил Блэк.

Ри подскочил к Сириусу и прошипел тому в лицо:

– Ты не можешь запретить мне жить!!! Я уже свершил больше, чем рассчитывал, больше, чем предполагал. Пойми же ты, наконец, это – мой единственный шанс. Я устал бороться, устал от чужих мыслей, устал от постоянной боли и борьбы, устал выживать.

– Ты не можешь… Север, ну хоть ты ему скажи, – с отчаянием в голосе Блэк обратился к Снейпу.

Взглянув на бывшего недруга, зельевар отвел взор. Он прекрасно понимал, что творится в душе молодого человека, которому пришлось пройти через ад. Северус и сам неоднократно размышлял о том, чтобы уйти – бросить все, послать весь мир к чертовой матери и просто жить. Правда, не в столь юном возрасте. Мерлин Великий, да ведь Гарри еще ребенок – ему бы сейчас на свидания бегать, с друзьями развлекаться, а не думать о том, во что он может превратиться, если потеряет контроль и позволит паразиту, что присосался к его душе, победить. Подумать только – ведь всю свою сознательную жизнь мальчишка только и делал, что учился выживать, бороться и побеждать. Любыми путями побеждать.

Семнадцать лет, а Ри уже стал героем. А героем ли? Да, он победил – придумал план и реализовал его. Но что ему пришлось ради этого пережить. Аж оторопь берет, когда вспоминаешь, сколько лет он притворялся, готовился и ждал – того самого единственного момента, когда он обретет, наконец, свободу. Каково это – стать убийцей, даже не достигнув совершеннолетия?

Снейп только сейчас понял, что магический мир так и не стал для его ученика домом – он стал постоянным непрерывным кошмаром, искалечившим душу.

Да, беды, конечно, закаляют характер, воспитывают волю, дисциплинирую разум – но вот цена. Для Гарри она стала непомерной.

Может быть, возможность уйти, начать все с чистого листа – его шанс на нормальную жизнь? Могут ли они отказать ему в этом?

Но дело не только в самом Поттере – все опять упирается в этого, Мерлином проклятого, Волдеморта. Эта тварь даже после свой смерти продолжает портить людям жизнь. А ведь то, что случилось сегодня – это только начало. Если Риддл сумел перехватить контроль один раз, то обязательно будет пытаться сделать это снова. И когда–нибудь у него получится. И что потом – вновь война, только на сей раз – с собственным учеником? Теперь–то он понимал Альбуса, который хоть и был величайшим светлым волшебником, но не смог уничтожить Тома сам – очень сложно, практически невозможно поднять руку на того, кого сам и учил. Ученики – продолжение своих наставников. В каком–то смысле, они даже ближе, чем родные дети – слишком уж много в них вкладывается души, желания совершенства, а затем и оправданной гордости.

– И что ты мочишь?! – голос Сириуса вырвал директора из тяжких дум.

– А что я могу сказать? – мрачно усмехнулся зельевар, – Гарри прав – он должен уйти.

– ЧТО?!! – Блэк вскочил и начал нервно расхаживать по комнате, то и дело размахивая руками. – Да ты в своем уме?! Ты, ты хоть понимаешь, что говоришь?!

– Разумеется, – Северус привычным жестом сложил руки на груди. – А вот ты, похоже, нет. Подумай сам, если еще не весь разум в Азкабане подрастерял.

– Да я тебя…

– ХВАТИТ! ЗАМОЛЧИТЕ ОБА! – все посмотрели на Поттера, напряженно замершего у дивана, руки которого были сжаты в кулаки. – Я уже все решил. Хотите вы или нет, но я сделаю то, что считаю правильным. Больше я это обсуждать не намерен. А теперь прошу меня извинить.

Выдав эту фразу, молодой человек направился к выходу из комнаты, а все остальные только и могли, что безмолвно наблюдать как Гарри Поттер, громко хлопнув дверью, уходит прочь.

* * *

– Как ты, друг? – тихо проговорил Рон, в голосе которого чувствовалось искреннее участие.

Представитель рыжего семейства нашел Ри на верхней площадке Астрономической башни – излюбленном месте влюбленных, желающих уединения и тех, кому просто надо поразмыслить.

Герой сидел, свесив ноги за край площадки и по–детски ими болтал.

– В порядке, – преувеличенно бодро отозвался брюнет, – насколько это вообще возможно в данной ситуации. До чего вы там договорились?

Рон уселся рядом с Гарри и тоже свесил ноги за край:

– Ну… – протянул он, – договорились до того, что ты уже взрослый и можешь свою судьбу сам решать.

– И на том спасибо, – хмыкнул Поттер.

– Не злись, – попросил рыжик, – мы просто не хотим терять тебя. Все только стало налаживаться, а тут такое.

– Ну так я ведь не умирать собираюсь, а, так сказать, просто сменить обстановку. Кто же запретит вам навещать меня в мире маглов?

– Никто, наверное, – пожал плечами Уизли, – вот только, все равно, такое чувство, что мы предаем тебя – мы ведь так и не сумели помочь.

– Вы были рядом, – возразил Ри, – а это главное. Просто пришло время иного пути. Самостоятельного.

– Может, ты и прав, – кивнул Рон. – Просто мне очень жаль – мы ведь только–только вновь стали друзьями.

Гарри в ответ только тихонько вздохнул, а затем, словно спохватившись, задал вопрос:

– Слушай, а ты поговорил с Гермионой?

– Поговорил, – глухо бросил Уизли, – кстати, ты оказался прав.

– В чем?

– Говорить мне пришлось при Малфое, – нехотя отозвался он, – он хотя и отвернулся, но я всеми фибрами ощущал его присутствие – и как у меня сил–то хватило прощения попросить?

– Ничего, привыкай, – усмехнулся парень, – теперь по–другому и не будет.

– Да понял я уже, – отмахнулся Рон, – просто непривычно очень – все так изменилось.

– Это тебе так кажется, – вскинул бровь Ри, – на самом деле, весь просто встало на свои места.

– И вы все это время притворялись? – неверяще прошептал рыжик.

– Пришлось, – отвернулся парень.

– Прости, вам, наверное, трудно было?

– Да уж, нелегко, – усмехнулся Ри, – но это в прошлом.

Сзади раздался звук шагов – кто–то поднимался на площадку.

– Вот вы где, – удовлетворенно протянул Драко, – мы вас уже обыскались. Старший командный состав пришел к согласию – можете возвращаться. И чтоб ты знал, Ри – что бы ты ни решил, мы с Мио тебя поддержим.

– Спасибо, Ди, – улыбнулся в ответ Гарри, – я это очень ценю.

– Ди – это сокращенно от Драко, что ли? – не понял Рон.

– Ну хоть ты не спрашивай, – горестно поморщился Малфой.

– Не буду, – как–то загадочно усмехнулся младший Уизли.

Поднявшись с пола, молодые люди спустились с башни и направились в сторону покоев профессора Блэка.

P. S. Осталось вычитать последнюю часть.

10. Самый последний эпилог

Седой худощавый мужчина среднего роста стоял на балконе третьего этажа свой лондонской квартиры.

Сегодня его юбилей.

Странно, но он не чувствовал праздника. Может быть, была права его покойная супруга, когда говорила, что юбилей – это репетиция похорон?

У Александра Рейнара Броуди с самого утра не заладился день – сначала, ни с того ни с сего, заглох мотор у любимого железного коня и он опоздал на работу. Нет, никто не говорит, что директор школы–интерната для одаренных детей имени Марианны Олден, не может раз в кои–то веки прийти на работу на полчаса позже обычного, да еще и в собственный День Рождения, но на этом его неприятности не закончились. Во время обеда в столовой случился небольшой конфуз – преподавательница изящной словесности оказалась приклеенной к стулу. Правда, выражалась она при этом не так изящно, как на уроках. Он сначала помогал отклеить мисс Строуберри, потом, когда это не удалось, ему и мистеру Мартону, преподавателю фехтования, пришлось тащить стул с Милиндой до учительской. Затем, когда он вернулся домой, оказалось, что ключи от квартиры он забыл на своем рабочем столе. Пришлось возвращаться. Хорошо хоть коллеги не проигнорировали его просьбу – не устраивать сегодня ничего экстраординарного, а ограничились лишь обычным поздравлением.

А теперь вот позвонили дети – Ричард и Амелия.

Они заказали столик в ресторанчике «У Мередит» на девять вечера, хотя знали, что он предпочел бы праздновать очередной День Рождения дома.

Но ничего не сделаешь – придется идти.

* * *

В ресторане его уже ждали – сын Ричард Броуди с женой Лорой и дочками – Анной и Лизбет – близняшками пяти лет от роду, и дочь Амелия Макферсон с мужем Лиамом. Малыша Конора молодые родители оставили дома с няней.

– Папа! – приятно худенькая девушка с короткими черными волосами бросилась на шею Алекса. – Какой ты молодец, что пришел! Я боялась, что у тебя не будет настроения.

– Здравствуй, милая, – мистер Броуди обнял дочь, – я не мог не прийти. Ты же меня знаешь, – а затем обернулся к зятю. – Как родители, Лиам?

– Прекрасно, – улыбнулся Макферсон, – им понравился Сидней – к себе зовут.

– Ну так съездите – отдохнете, развеетесь, да и для малыша там климат лучше.

– Мы и думаем поехать – на следующей неделе, – отозвался Лиам.

Алекс только усмехнулся в ответ – его зять вызывал у него странное чувство доверия с самой первой встречи – высокий, рыжеволосый, синеглазый с добрым и лицом и открытой улыбкой. Его же покойная, но все еще любимая супруга Карина, в девичестве Темплтон, не одобряла дружбу дочери с сыном нового соседа.

Томас Макферсон был нелюдимым человеком – замкнутым, мрачным и себе на уме. Миссис Броуди боялась, что его сын испортит жизнь любимой дочери, но когда познакомилась с младшим Макферсоном поближе, признала, что муж был прав – Лиам – хороший и добрый мальчик.

Пройдя к столику, Александр привычно сел во главе стола. Справа от него на стул аккуратно опустилась кареглазая шатенка – Лора. Супруга сына была миловидной хохотушкой с легким характером. Ее любили все – веселая, легкая в общении девушка с добрым сердцем вызывала умиление у каждого, кто бросал на нее взгляд.

– Как прошел день, Алекс? – поинтересовалась она.

– Суетно, – пожал плечами Броуди, – вселенная сегодня была явно против меня. А как твоя тетушка поживает?

– Отлично, – улыбнулась она, – вчера начала вязать новый свитер.

– И куда она их только девает, ума не приложу, – усмехнулся мужчина, – сколько помню, Джудит все время что–нибудь вяжет.

– О, Алекс, открою вам страшную тайну, – заговорческим шепотом произнесла Лора, – она их складывает с большую коробку, а когда приходит время – дарит. Она считает, что лучший подарок – это тот, что сделан своими руками.

– В этом я склонен с ней согласится, – кивнул Алекс.

– Она даже вам один просила передать, – рассмеялась девушка, увидев растерянно–удивленное выражение лица мистера Броуди.

– С чего такая щедрость? – мужчина потянулся к стакану с водой, – она же меня на дух не переносит.

– Так она толком ничего не объяснила – передай, говорит, этому своему Броуди, который старший – юбилей у него все–таки.

– Да, – протянул он, – день полон сюрпризов.

В этот момент Лору позвал муж – близняшки сбежали от него и направились в сторону кухни.

Через несколько минут, когда семейство собралось за столом, началась, своего рода, официальная часть – Алекса начали поздравлять.

Первым заговорил сын:

– Пап, ты знаешь, что я не умею говорить красиво, – Дик крутил в руках бокал, – да, сегодня, думаю, этого и не требуется. Хочу лишь сказать, что ты – лучший отец, какого только можно пожелать. Ты всегда поддерживал нас, всегда был лучшим наставником и другом – добрым, понимающим, любящим. Только благодаря тебе мы сейчас такие, какие есть. Ты научил меня быть сильным, самостоятельным, но терять при этом сердца и разума. Ты поддерживал меня в любом, даже самом нелепом начинании – ты даже не представляешь себе, насколько это для меня важно. То, чего я добился в жизни – только благодаря вам с мамой. И я хочу поднять этот бокал за тебя – пусть этот день станет для тебя особенным. Я люблю тебя.

Закончив говорить, Ричард немного нервно отпил из бокала и благодарно улыбнулся супруге, которая все то время, которое он говорил, не отпускала его руку.

– Спасибо, сынок, – тепло и открыто улыбнулся Алекс, – у меня просто слов нет.

– Ну это ничего, – рассмеялась Лора, – надеюсь, они найдутся, когда вы наш подарок увидите.

– А что за подарок? – подал голос юбиляр.

– Его вот–вот должны привезти, – ответил Дик, – и не спрашивай – это сюрприз.

– Я умру от любопытства, – вздохнул Алекс.

В этот момент к ним подошла Бетти – их официантка на сегодняшний вечер. Лиам что–то говорил ей – видимо, предупреждал, что он вегетарианец.

А тем временем Александр смотрел на тех, кто собрался здесь его поздравить. Его семья. Неописуемую нежность он питал к этим людям – родные и любимые они были для него самыми дорогими на свете.

Лора – он знал ее с тех самых пор, как Ричард, которому тогда было 15, привел ее в дом – она была новенькой в классе, а им в ту неделю задали доклад по новейшей истории. Через несколько месяцев Дик объявил, что Лора – его девушка. Они поженились сразу после окончания колледжа, в который поступили вместе – на отделение социологии.

Карине сразу понравилась эта милая и улыбчивая хохотушка.

Карина. Он познакомился с ней еще в то время, когда только приехал в Лондон из пригорода в далеком 1998 году. Мисс Темплтон тогда только поступала на юридическое отделении Центрального Колледжа – ей было 16 лет. Сам же Алекс устроился на работу в сие учебное заведение на должность помощника по хозяйственной части, и совмещал работу с учебой. Там они и встретились – Карина решила помочь ему донести до кабинета старшего менеджера заочного отделения личные дела студентов.