Текст книги "Там, где живут ведьмы (СИ)"
Автор книги: Pretty Rippey
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Голос попросил ее обнажить руки. Испорченные перчатки мягко упали вниз, в кучи строительного мусора и сырой грязи.
Голос потребовал расплести косу. Рыжие локоны непокорным водопадом разметались по плечам, опустились ниже лопаток.
Голос приказал расстегнуть пальто. Несмотря на сильный сквозняк, Адель сбросила с плеч сумку и распахнула верхнюю одежду.
Она ни разу не попыталась сопротивляться, убаюканная прекрасными звуками, и, чем выше поднималась по лестнице, тем отчетливее слышала второй голос. Он был таким же мягким и мелодичным, но нашептывал совсем иные слова. Он говорил на языке магии и манил своими речами. И, когда Адель наконец ступила на последнюю ступеньку, она смогла увидеть его источник. Впервые за все свое путешествие она остановилась. Из взгляда пропала всякая пустота и сонливость, и зеленые глаза вспыхнули пламенем, отражая яркие голубые всполохи.
Магия. Она заполнила собой все помещение заброшенного зала. Собранные в дивный узор нити пылали так ярко, что почти слепили. Даже обыкновенный человек, лишенной каких-либо волшебных способностей, без труда мог увидеть их воочию. Они змеились по всем стенам, по всем бетонным колонам и пыльным стеклам окон. Они забрались даже на потолок, но во всей красе расцвели именно на полу. Дюжина колец со сложными символами и переплетением линий мерно сияли у ног ведьмы. Они были так прекрасны, как может быть только идеальный чертеж, совершенный рисунок без единого изъяна и недочета. Бежали, как вода, у самых ног ворожеи. И по другую их сторону, прямо напротив Адель, стоял их создатель.
Именно ему принадлежал второй голос, который ведьма услышала на лестнице, и теперь она смотрела на него во все глаза с нескрываемым обожанием. Из его левого глаза вырывалось бледно-голубое свечение. В одной рукой он держал раскрытую книгу, другую отвел в сторону. Поверх затянутой в черную кожаную перчатку ладони струились в воздухе сияющие нити, точно маленькие змейки. Они переплетались в быстро сменяющие друг друга узоры, и их свет пульсировал в такт сердцу ведьмы.
Из груди Адель вырвался благоговейный вздох. Она рухнула на колени, прижала ладони к бетонному полу и медленно двинулась вперед. Каменная крошка царапала ее ладони и впивалась в колени даже сквозь джинсы, но женщина не обращала на боль никого внимания. Она медленно ползла на четвереньках к тому, кто завладел ее разумом, кто так сильно ее манил и очаровывал, но из ее движений пропала какая-либо сонливость и вялость. Она кралась точно кошка на охоте, изящно и легко. Щеки ее пылали румянцем, темно-красные от охватившего возбуждения губы чувственно приоткрылись, а безумные глаза горели любовью и обожанием. На какую-то долю секунды голос мага сбился. Всего лишь мгновенная незначительная пауза, которая никак не повлияла на ход ритуала, но одним своим появлением сказала о многом и в частности о не совсем подходящем к ситуации.
Оказавшись почти у самых ног таинственного мага, Адель села перед ним на колени и расстегнула ворот рубашки. Подобрала лежащий на полу кинжал с длинным тонким лезвием и занесла его над головой.
Голос мага стал требовательнее, громче и жестче. Рука с танцующими вокруг нитями сжалась в кулак.
Ведьма закрыла глаза, готовясь полоснуть кинжалом по своей шее. И тогда горячая кровь прольется на холодный пол, зальет собой все дивные узоры и знаки…
Еще немного… С секунды на секунду…
Но в последний момент Адель отрыла глаза, посмотрела на колдуна ясным насмешливым взглядом и с лукавой усмешкой коротко произнесла:
– Бу!
В воздухе пахло озоном – первое, что отметила в уме Адель, придя в себя. Обычно ей очень нравился этот запах, как после обыкновенного дождя, так и после колдовских ритуалов. Но сейчас был совсем иной случай, и любимый аромат никаких приятных чувств не вызвал. Наоборот, напомнил, что, несмотря на ужасную головную боль, ломоту в теле и явно сломанное запястье надо было быстрее приходить в себя и сваливать со стройки. Кто-нибудь обязательно заметил или услышал мощный взрыв с характерными синими всполохами даже в такой дыре, куда Адель завел злосчастный колдун.
Женщина неохотно открыла глаза и, превозмогая боль, села на разрушенном полу. Посмотрела на свое запястье. К счастью, она сломала именно правую руку и кости стремительно заживали на глазах, срастаясь именно так, как им было положено. С левым предплечьем такой фокус бы не прокатил, так что можно было сказать, что Адель сильно повезло. Не считая пары синяков, ушибов и царапин, от остальных серьезных последствий удара об стену и пол девушку спасли вовремя активизированные щиты, даром за долгую жизнь она научилась поднимать их за считанные секунды. А вот ее враг, даже обладай он схожей прытью, вряд ли успел себя защитить. Магическая ударная волна от грубо оборванного на самом пике сложнейшего заклинания должна была не оставить от него и мокрого места, и Адель искренне рассчитывала, что ее маленький безумный план сработал так, как надо.
Прижимая к груди почти сросшееся запястье, Раскольникова осмотрелась. От третьего этажа почти ничего не осталось: потолок и стены были в глубоких трещинах, в полу образовалась огромная дыра, всюду валялись обломки бетона и торчащая арматура, а одну из колонн и вовсе снесло.
– Красота… – тоскливо прошептала ворожея и еще тише выругалась. Пошатываясь, она кое-как встала на нетвердых ногах и привалилась к стене. Определенно, день не задался, и можно было даже не думать о том, чтобы сегодняшним вечером выходить на новую охоту. Только не в таком побитом состоянии и с гудящей от сильнейшей мигрени головой. Страшно хотелось лечь спать. Настолько, что даже разбитый пол и собственное порванное пальто в качестве одеяла казались вполне сносным вариантом. Радовало только то, что чертов колдун точно умер и…
Ведьма оборвала себя на полумысли, вцепившись застывшим взглядом в валявшегося неподалеку мага, и зло выругалась в полный голос. Даже отсюда она видела, как грудь мужчины медленно поднималась и опадала. Это было почти невозможно, но… Да, он все еще дышал.
Не на шутку рассвирепев и яростно зарычав, Адель забыла про всякую усталость, резко оторвалась от стены и широким шагом быстро направилась к колдуну.
– Копался в моей голове, спутал все карты, – перечисляла ведьма, морщась от боли, – попытался подчинить и чуть не убил! Достаточно для смертной казни!
На ходу подобрав с пола ритуальный кинжал, Раскольникова в два прыжка оказалась рядом со своим врагом и нависла над ним, точно жаждущая крови фурия.
Он действительно был жив и лежал среди разбитых плит без сознания. Покрытые бетонной пылью и грязью одежды пропитались кровью, но раны мужчины были не серьезнее, чем у ведьмы. На воротнике некогда белой рубашки помимо свежих капель кровь запеклись несколько старых пятен. Злорадно усмехнувшись, Адель сильно оттянула чужой ворот и нашла то, что спасло колдуну жизнь. То оказался расплывшийся до полного неузнавания и уже успевший застыть амулет на плетеном шнурке. Раскольникова знала такой тип артефактов и их полезное свойство за сотую секунды автоматически выбрасывать щиты, защищая и тело, и разум, и внутренний источник мага-носителя. Она знала, какими они были сложными в изготовлении, а от того очень редкими и дорогими, и по достоинству оценила предусмотрительность и серьезность подготовки колдуна.
– Молодец, – зло выплюнула Адель. – Но теперь ты точно не спасешься, сволочь.
Стремительным движением ведьма занесла кинжал, намереваясь перерезать мужчине горло от уха до уха.
Но удара не последовало.
В один миг вся ярость, злость и жажда крови исчезли без следа.
Несколько долгих минут Адель вглядывалась в бледное лицо колдуна, внимательно изучала каждую его черточку. Она мягко опустила руку с кинжалом и медленно подалась вперед, низко склонившись над мужчиной. Свободной рукой скользнула к испачканной серой пылью щеке и, едва касаясь, провела по точеной скуле. Не приходя в сознания, колдун болезненно перевел дыхание. Ресницы дрогнули, хотя глаза так и не открылись. Но то, что было спрятано за ними, засияло сильнее прежнего.
Рассматривая незнакомца завороженным взглядом, ведьма едва слышно промурлыкала:
– Hellooo you, pretty thing.
Глава 2. [Не]честная сделка
Весь следующий час Адель потратила на то, чтобы вытащить проклятого колдуна из той дыры, в которой они по его милости очутились. Самым ужасным было то, что несмотря на худобу, мужчина оказался ужасно тяжелым. Сплошные мышцы да кости, что Адель ни капли не радовало. Но деваться было некуда, и пришлось как-то выбираться, да еще так, чтобы не привлечь ничье внимание. Не так далеко от заброшенной стройки располагались жилые дома и, если там не жили совсем уж безразличные люди, которых ни капли не волновал внезапный магический взрыв в здании-призраке неподалеку, то полиция должна была приехать с минуты на минуту. Так что перекинув руку колдуна себе через плечо и связав его топорным и самым простейшим заклинанием для поднятия тяжестей, Адель подняла мужчину с пола и, крепко держа его за талию, заспешила на выход.
Ей все же повезло не попасться никому на глаза. Издали же они с колдуном вовсе представляли совсем безынтересную и в чем-то обыденную картину для случайных прохожих: уставшая и несколько потрепанная женщина вела своего основательно помятого и полубессознательного дружка до дома, позволяя ему наваливаться на себя всем весом. Только вот ноги у мужчины не двигались. Его как будто несло еще какая-то сила помимо крепко сбитой спутницы, что сразу же выдавало в его даме мага. Останься у Адель еще хотя бы немного сил и не гуди так страшно голова, она бы быстро сплела что-нибудь для отвода глаз, но и заклинание-помощник для данной ситуации ей далось еле-еле. Колдун меж тем приходить в сознание явно не собирался и напоминал скорее набитую камнями тряпичную куклу, чем живого человека. Даром, что все еще дышал.
– Да, приятель, ты теперь со мной до смертного одра не расплатишься, – злобно процедила Адель сквозь крепко сжатые зубы, остановилась ненадолго, чтобы поправить свою ношу и съехавшую с плеча на локоть сумку с прихваченным в спешке ритуальным кинжалом, и с новым рывком заспешила дальше.
Наконец она вышла к оживленной дороге, по которой быстро сновали машины. Мелькали так же и желтобокие такси, что не могло не радовать. Удерживая обмякшего колдуна и чуя, как слепленное кое-как заклинание медленно тает и рвется, Адель всеми правдами и неправдами пыталась привлечь к себе внимание водителей. К счастью долго голосовать не пришлось, и минут через пять на обочине рядом с потрепанной парочкой остановилось свободное такси. Чуть ли не взвизгнув от радости, ведьма перехватила крепче колдуна и так быстро, как могла подошла к автомобилю.
– Пожалуйста, выручите! – взмолилась Адель, наклонившись к окну машины. – Я его одна до дома точно не донесу!
Таксист опустил стекло и настороженно оглядел потенциальных клиентов.
– Со здоровьем что или просто перепил? – поинтересовался он, кивнув на колдуна, который медленно и неотвратимо оседал на землю. Заклинание все-таки не выдержало и порвалось в лоскуты. Резко запахло озоном, но, понадеявшись, что водитель ничего не заметит, Адель продолжила концерт.
– Да забухал козел такой! – взъярилась ведьма, рывком приподнимая почти съехавшего в придорожную грязь колдуна. – Опять со своими дружками квасили! А ему вообще много не надо, проклятье мое… Еще и подрался с ними, чудило! Еле разняла!
– А чего учуханные такие? – подозрительно спросил водитель, отметив слой бетонной пыли, которая покрывала незадачливую парочку.
– Да там у дружков его соседи по лестничной клетке ремонт делают, – закатила глаза Адель. – Так я пока своего от них вытаскивала, он меня в мусор строительный толкнул несколько раз и сам там спать чуть не устроился, идиот такой! Вон, смотрите! Пальто мне порвал! Вот как я завтра на работу пойду с такой дырой?!
Ведьма уже едва ли не плакала от разыгранного отчаяния и злости, но таксист, к счастью, принял ее историю за чистую монету и совершенно искренне посочувствовал.
– А он мне машину не изгадит? – на всякий случай уточнил он, открывая для пассажиров дверь.
– Да он уже все, что мог выблевал, разве только внутренности еще каким-то чудом на месте остались, – прохрипела Адель, заталкивая на заднее сидение так и не пришедшего в себя колдуна. Тот упал вперед не хуже бесчувственного мешка с картошкой, без единого звука и сопротивления.
– Ты мужа-то пристегнуть не забудь, – напомнил таксист, когда Адель более-менее усадила мужчину и пристроилась рядом.
– Да, да, обязательно, – впопыхах отмахнулась она, забралась в свою сумку и быстро сунула водителю крупную купюру.
– Столько же когда доедем, – заверила она таксиста, продиктовала адрес и, когда машина сдвинулась с места, устало развалилась на сидении. Немного посидела так, после чего лениво повернула голову и из-под встрепанной челки посмотрела на колдуна. Пребывая в глубоком небытие, мужчина как и прежде продолжал стойко ни на что не реагировать и спорить по безмятежности с деревом.
– Ну что, «муж»? – едва слышно прошептала ведьма, дотронувшись до его скуластого испачканного лица кончиками пальцев. – Вот и познакомились.
К тому времени, как таксист довез Адель с ее грузом к подъезду, на улице совсем стемнело. Снова изобразив из себя несчастную в браке и обремененную мужем-пьяницей женщину, ведьма надавила таксисту на совесть и уговорила ей помочь поднять колдуна на нужный этаж. Там она сердечно отблагодарила водителя, всучила ему деньги, от которых он в порыве внезапно прилившего благородства пытался отказаться, но все же не устоял, и распрощалась навсегда.
Как только таксист скрылся, оставив Адель вместе с прислоненным к стене колдуном на лестничной клетке одних, ворожея раздраженно выдохнула и закатила глаза. Остался последний рывок. Отворив дверь, Раскольникова забралась вместе с ношей в квартиру, ногой захлопнула за собой и наконец-то отпустила колдуна. Тот плашмя упал на пол с ужасающим грохотом, но даже от падения с высоты своего отнюдь немаленького роста умудрился не очнуться. Сама ведьма расслабленно прислонилась к закрытой двери и прикрыла глаза. Постояла так пару минут, ни о чем не думая, и вновь принялась за дело.
Бросив сумку не глядя на пол, Адель быстро сняла испорченное пальто и сапоги. С колдуна она тоже стащила верхнюю одежду и испачканные в грязи ботинки и, бросив вещи в коридоре, взяла мужчину подмышки и поволокла в спальню. Положить его на кровать на общем фоне оказалось совсем плевым делом, но как только голова незнакомца коснулась подушки, он едва различимо болезненно вздохнул и слегка поморщился. Адель удивленно моргнула и состроила язвительную гримасу.
– Хорошо, в следующий раз на пороге оставлю, – едко прокомментировала она и вернулась в коридор за сумкой, а точнее за телефоном внутри.
Каждый охотник, прибывая в новый город, первым делом идет искать работу и узнает у кого можно купить оружие, а кто торгует и скупает магические артефакты, но, самое главное, запоминает, как молитву, номер тех, к кому нужно обращаться в случае крайней нужды. Врачи и медсестры.
Маленький мирок охотников на чудовищ слишком тесно переплетался с другими мирами, темными и насквозь криминализированными. Лицензия, которая выдавалась государством, слишком жестко ограничивала и, слушаясь букву закона, работать было почти невозможно. От того и не любили охотники официальные больницы с их подробными анкетами, страховками, отчетами и звонками в полицию по первому малейшему подозрению.
А вот с врачами и медсестрами, с которыми удавалось связаться прямо, договориться можно было намного проще. Без лишних бумажек и канцелярской волокиты, и спасение жизни зачастую менялось на вещи намного ценнее денег, но знать об этом правительству опять-таки не стоило.
Адель прекрасна знала, во сколько ей обойдется срочный вызов на дом, но материальные ценности мало ее интересовали. Тем более в сложившейся ситуации. Набрав номер, она прижала телефон к уху и принялась ждать. Не успел закончиться первый длинный гудок, как на том конце провода подняли трубку и с вежливым ожиданием замолчали. Раскольникова быстро назвала номер и серию своей лицензии, адрес и в двух словах обрисовала проблему. Внимательно ее выслушав, безликий голос коротко произнес:
– Ждите.
Звонок прервался.
Минут через семь в дверь настойчиво постучали.
Адель открыла незамедлительно. На пороге ее квартиры стояла строгого вида женщина. Она была далеко не молода, заметно сутулилась, а на ее лице застыла хмурая и строгая мина человека, привыкшего к непрекращающейся ответственности за все, начиная от мелкой бюрократии и заканчивая чужими жизнями. Одежда ее выглядело просто и неброско, но в тоже время ткани отличались дороговизной, а крой – отменным вкусом. Глаза за толстым линзам роговых очков отчетливо сияли золотом. Значит не просто врач, а с даром лекаря – уникальной способностью при одном беглом взгляде определять любые болезни и бороться с ними по-особенному сплетенными нитями, узор которых не мог повторить никто из лишенных подобного дара магов. Лекарь никогда не гарантировал своим пациентам то, что они полностью исцелятся, но в его руках почти у каждого повышались шансы выжить. Колдуну определенно крупно повезло.
– Где ваш друг? – без лишних эмоций спросила врач, пытливо смотря на Адель, на что ведьма молча указала в сторону спальни. Женщина кивнула, но прежде, чем пройти к больному вежливо разулась, сняла верхнюю одежду, сходила в ванную помыть руки, и только тогда прошла в соседнюю комнату.
Поставив свой медицинский чемоданчик на стол, она присела рядом с колдуном на край кровати и внимательно его оглядела. Глаза ее загорелись золотом чуть ярче, но всего на пару секунд, которых вполне хватило, чтобы поставить диагноз. Встав с кровати, врач подошла к столу и раскрыла чемоданчик.
– Расстегните его жилетку с рубашкой и снимите с него сработавший амулет, иначе остаточная магия будет мешать. Затем принесите стакан воды. Вашему другу надо будет принять дополнительное лекарство, когда он немного придет в себя, – продиктовала она Адель, разбираясь в своем медицинском инвентаре.
– То есть он не умрет? – уточнила Раскольникова, быстро растягивая одежду колдуна, и сорвала шнурок с расплавившимся амулетом.
– Если повезет, – коротко ответила лекарь и вернулась к пациенту с листком прозрачной заряженной магией бумаги. На почти невидимой поверхности сияло готовое заклинание – настолько сложное и путанное, что Адель даже не рискнула его разгадывать.
Врач деловито распахнула рубашку колдуна, обнажив его жилистый торс, и ладонью прижала к его груди листок. Двумя пальцами другой руки она коснулась лба мужчины, после чего плотно закрыла глаза и напряженно застыла. С минуту ничего не происходило, только губы лекаря беззвучно шевелились, читая текст заклятия. Адель уже начала было беспокоиться, топчась на пороге комнаты со стаканом воды в руках, как вдруг от ладони и пальцев врача по телу колдуна побежали сияющие золотые узоры. В них не было той геометрической выверенности, как в обычных заклинаниях, и их переплетения отчетливо напоминали капилляры, артерии и вены. За считанные секунды они охватили мужчину с головой, ярко вспыхнули и тут же растворились, пропадая без остатка. Колдун очнулся и, прогнувшись в спине, громко вдохнул полной грудью. На какую-то секунду его глаза распахнулись, и Адель успела заметить их небесно-голубой цвет.
С медленным усталым вздохом мужчина вновь закрыл глаза и повалился обратно на постель. Лекарь деловито убрала руки, отняла опустевший листок с чужой груди и вернулась к своему чемоданчику.
– Воды, пожалуйста, – повернувшись к Адель с маленьким пузырьком из темно-коричневого стекла в руках, попросила она. Ведьма незамедлительно отдала ей стакан и с интересом пронаблюдала, как врач строго отмеряет нужное количество капель. Смешав лекарство с водой с помощью тонкой стеклянной палочки, лекарь вернулась к больному и аккуратно приподняла его голову. Тяжело дыша, мужчина без охоты подался вперед.
– Пей, – строго приказала врач, поднеся к его пересохшим губам воду. Вряд ли действительно осознавая ее слова, колдун безропотно повиновался и с трудом выпил все лекарство до последней капли, после чего ему было позволено уронить голову обратно на подушку и забыться глубоким сном.
– Он будет спать часов двенадцать. Ему крепко досталось, – пояснила лекарь, собирая обратно свой чемодан, и вышла из спальни в гостиную. – Магия едва не выжгла его внутренний источник. Он чудом выжил. Даже то, что у нас всегда заготовлено исцеляющее заклинание на такой случай, могло его не спасти. Но ему повезло. Он быстро встанет на ноги, как только отдохнет и проспится, но в ближайшие несколько дней не сможет самостоятельно колдовать, максимум активизировать заготовленные заранее и не требующие контроля заклинания, и будет страдать сильными головными болями. Так что пускай держит под рукой аспирин и воздержится даже от мелкой бытовой магии. Я вам оставила пузырек со второй частью лекарства – пусть примет его, как проспится. Что касается многочисленных порезов и ушибов…
– С этом я сама справлюсь, спасибо, – быстро заверила ее Адель.
– И со своими тоже? – учтиво поинтересовалась врач, напомнив ведьме про ее собственное побитое состояние.
– Со своим-то тем более, – твердо ответила та. Лекарь коротко кивнула и выжидающе посмотрела на Адель. Из-за своих золотых глаз, увеличенных толстыми линзами очков, она немного напоминала сову.
Поняв без лишних слов, чего она ждет, Раскольникова вернулась к своей сумке и протянула врачу отсчитанную заранее пачку денег. Та взяла их не считая, но продолжила внимательно смотреть на ведьму. Немного помедлив, Адель достала из недр сумки маленькую шкатулку, которую носила сегодня в ломбард, и отдала ее лекарю. Врач приняла предложенную плату и откинула деревянную крышку. Какое-то время она заинтересованно разглядывала хранившийся внутри амулет, после чего, полностью удовлетворившись, закрыла шкатулку и убрала ее к себе в сумку.
– Всего доброго, – попрощалась лекарь, быстро, но без спешки оделась и исчезла за порогом.
Закрыв за ней дверь и подняв спящие до поры до времени защитные заклинания, Адель медленно перевела дыхание. Ох, совсем не так она себе представляла сегодняшний вечер, но отступать было уже слишком поздно. Бодрясь, ведьма тряхнула плечами и пошла в ванную умыться, а заодно холодной водой прогнать всякую усталость.
К колдуну она вернулась с аптечкой, чистым полотенцем и тазом теплой воды. Она кое-как вытерла его лицо, шею и руки от пыли и грязи, пока он спал глубоким беспробудным сном, и даже провела влажным полотенцем по его волосам. Забавное совпадение, но они с ним были одной и той же масти – огненно-рыжие с легким золотистым оттенком. Брови мужчины тоже искрились рыжиной, но в отличие от Адель у него совсем не было веснушек, хотя и ведьма не могла похвастаться настоящей янтарной россыпью на коже, а только блеклым и почти незаметным подобием на щеках и немного на плечах. Впрочем, сейчас колдун выделялся только мертвенной бледностью, пускай на взгляд Адель она была ему вполне к лицу.
Более-менее умыв его, ведьма принялась за его раны и синяки. Она тщательно промыла их и обработала антисептиком, смазала мазями и наложила повязки на особо грубые порезы. Она пожалела на колдуна только свои особые нитки для швов, но и возиться сейчас с иголкой ей совсем не хотелось.
Сложив лекарства и неиспользованные бинты обратно в аптечку, ведьма встала на ноги и хотела было застегнуть рубашку колдуна, но немного помедлила. Легким прикосновением сдвинув ткань в сторону, она с интересом оценила мужчину. Когда она впервые его увидела, он показался ей худым и не особенно сильным, но, несмотря на отсутствие выдающейся мускулатуры, колдун оказался на удивление хорошо сложен. Рельеф его мышц был довольно четким и ладным. Твердая грудь, ясные линии пресса… И, конечно же, шрамы. Немногим больше, чем у самой Адель, но достаточно подробная карта злоключений и неприятностей, выпавших на долю нового знакомого ведьмы. Она хотела было дотронуться до них, но в последний момент передумала, убрала потянувшуюся было руку и запахнула чужую рубашку.
Оставалась последняя деталь. Порыскав немного, Адель нашла у колдуна смятую пачку сигарет, хлопковый платок, бумажник с деньгами и пару затерявшихся монет в джинсах. В потайном кармане жилетки она обнаружила разрешения на ношение оружия и применение боевой магии, а так же паспорт, который незамедлительно раскрыла на главной странице и внимательно прочитала. Помолчав немного, ведьма высоко вскинула бровь и неопределенно хмыкнула. После этого она быстро закрыла паспорт, распихала все свои находки обратно по карманам и была такова.
В следующий раз Адель вернулась уже только после того, как приняла горячий душ, смыла грязь, переоделась в свежую одежду и разобралась со своими собственными порезами и ушибами. Колдун все так же спал, дыша размеренно и глубоко. За окном лил осенний дождь.
Подтащив к кровати табуретку и поставив на нее стакан виски, Адель села на кровать, откинулась на стену, а ноги сложила поверх ног мужчины. Последний снова никак не отреагировал на действия ведьмы, не пошевелился и даже не нахмурился во сне.
Пригубив виски, ведьма устроила у себя на коленях чарбук и включила технику. По двум прозрачным стеклам в скрепленных между собой тонких металлических рамках с легкими узорами в стиле арт-нуво забегали светящиеся мерным светом круги, линии и всполохи. Загрузившись, чарбук услужливо нарисовал на одной своей стеклянной половине клавиатуру, а на другой – основные функции, которые он готов предложить. Адель подключилась к сети и углубилась в поиски информации о своем новом знакомом.
Как оказалось, найти о нем хоть что-то было той еще задачкой. Она не стала искать его среди официальных зарегистрированных магов и охотников и сразу пошла вглубь, на обратную сторону сети, где царили свои порядки и заключались далеко не самые честные сделки. Там-то она его и нашла, в списках охотников с иностранным гражданством, но работающих преимущественно в Российской Империи. Лицензия у него была, с достаточно высоким уровнем, разрешавшим не только ношение оружие и использование боевой магии, но и открывавшая доступ к кое-каким запретным для обычных магов заклинаниям. Но вовсе не это заинтересовало Адель, а три заглавные буквы в конце идентификационного номера. Если с «S» было и так все понятно, по аналогии с «В» в номере самой Адель, то «D» и «R» проливали свет на совсем новые и куда более серьезные обстоятельства. Ведьма не удержалась и с удивлением взглянула на спящего колдуна.
– Oh, common, sorcerer. You must be kidding me, – прошептала она с заинтригованной усмешкой и вновь вернулась к изучению обнаруженных данных. – Круче даже, чем моя личная «М – значит медиум» в хвосте…
Она накопала на него столько, сколько было возможным отыскать на теневой стороне сети, но в итоге получилось не так уж и много. Точнее даже слишком мало, что, впрочем, тоже было важно.
Под конец Адель еще немного поискала информацию касательно собственных проблем и отложенной до завтра работы, после чего отключила питание чарбука, сложила его стеклянные створки вместе и положила на табуретку рядом с давно опустевшим стаканом. Сладко потянувшись, она размяла уставшую шею и одним плавным движением перетекла из сидячей позы в лежачую. Она устроилась на покрывале рядом с колдуном и, подперев голову рукой, с интересом на него посмотрела.
Его нельзя было назвать красивым. Худое вытянутое лицо с высокими резкими скулами и длинный прямой нос с острым кончиком, от чего весь его профиль напоминал лезвие топора. Губы его были тонкими, точно одна бледная линия, а брови – с четким угловатым изломом. Мужчина заметно хмурился во сне, что только сильнее подчеркивало резкость и остроту его черт. Тем не менее, в линиях его лица явно угадывалась порода и благородство. Редкий аристократизм, обусловленный не формальными документами и титулами, а кровью и характером. Она-то и придавала колдуну ту самую привлекательность, которую не смогла бы принести самая идеальная, но обыденная и лишенная индивидуальности красота. Встреть его Адель где-нибудь просто на улице, то точно бы обернулась на него посмотреть. Но судьба распорядилась иначе, и теперь мужчина, который собирался ее убить и которого едва не убила она сама, лежал на ее кровати и спокойно спал сном без сновидений. Такая ситуация для Адель была совсем не типичная, хотя бы потому что ведьма очень не любила посторонних в своем доме и тем более в постели.
Технически у нее не было дома. То, что им когда-то являлось, давным-давно сгорело дотла, и с тех пор Адель блуждала по свету, останавливаясь то тут, то там. Вся ее сознательная жизнь состояла из бесконечной череды съемных комнат и квартир, отелей и мотелей, а иной раз и первых попавшихся закутков и подсобок. Но всякий раз новое место превращалось в ее личное пространство, которое ведьма ревностно охраняла от чужого проникновения. Да, время от времени, приходилось, сцепив зубы, пускать кого-то к себе из-за важных и неотложных дел, но если можно было избежать вторжения, Адель делала все, чтобы этого добиться. Ее комната была только ее, даже если речь шла о номере в дешевой гостинце, а уж кровать и вовсе становилась святая святых. Кто бы ни спал на новой постели до нее, как бы ни был продавлен матрас, а простыни – застираны, Раскольникова никому не разрешала и такой мелочи, как присесть на самый краешек. Любовники исключением не становились. Адель всегда шла к ним и никогда не приводила к себе. Такая уж у нее была своеобразная особенность.
Но колдуна ей девать было попросту некуда. Больница отметалась сразу же, знакомых у нее здесь не было, а оставить его на стройке она не могла. Пришлось тащить его к себе, но на крохотном продавленном диване в ее новой квартире он со своим почти двухметровым ростом явно не уместился бы. А вот кровать оказалась в самый раз и была достаточно широкая, чтобы Адель могла прилечь рядом и между ними еще оставалось достаточно места, чтобы бы можно было как в старой сказке положить меч, но ведьма все равно чувствовала тепло мужского тела. Она внимательно наблюдала за тем, как почти незаметно опускается и поднимается грудь колдуна, как двигаются его ноздри и время от времени подрагивают веки. От него пахло озоном, грязью, кровью и лекарствами, но Адель было все равно. На самом деле даже внешность не играла особой роли. Ее влекло к нему, как магнитом, по совсем другим причинам.
