Текст книги "Тысячи Историй (СИ)"
Автор книги: Polina Moscow
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
Ревностные нотки, ярко прозвучавшие в негодующем голосе Эннэйбл, были практически музыкой для ушей мага.
– Никто не запрещает тебе врываться в нашу компанию, – просто ответил Реддл. – Дерек рассказывает много интересного о чёрной магии, о том, чему нас никогда не научат в школе – тебе бы понравилось.
– Вы говорите о чёрной магии? – с искренним интересом переспросила кареглазая.
И в этих самых глазах Том явно усмотрел проблески жажды знаний.
Чего у неё не отнять, так это стремления к изучению всего и вся подряд.
Может, стоит ещё раз попытаться заманить её на свою сторону?
– Да, он много рассказывал мне о Запретных заклинаниях, опасных ядах и даже о крестра…
– Да тише ты! – шикнула на него волшебница, не забыв прикрыть ладонью его рот.
Обеспокоенно заозиралась по сторонам, однако сейчас большинство студентов были на ужине, и коридор казался пустым.
Но это же не значит, что стоит совсем забыть о безопасности.
– Ты ещё покричи об этом на весь Хогвартс! – возмущённо прошипела она. – Забыл, как отреагировал Слизнорт на то, что ты выспрашивал у него такое?
О, да, она же его тогда чуть не убила за излишнюю самонадеянность.
– Да, это не место для таких разговоров, – согласно качнув головой, сказал волшебник. – Ну, так что, ты присоединишься к нам? – с надеждой, что подруга хотя бы сегодня, привлечённая немалым интересом, составит ему и его новому знакомому компанию, спросил он.
– Это же Малфой!.. – возмущённо выдохнула ведьма, вероятно, совершенно поражённая тем, что, на минуточку!, лучший друг, предлагает ей разделить время со старшим братом одного из самых ненавистных чистокровных снобов. – Ноги моей не будет там, где есть этот негодяй!
***
– Дерек, это моя подруга, одна из величайших ведьм будущего – Одетт Эннэйбл, – ладонью указывая на ничего не понимающую девушку, которая при виде новых личностей, посмевших прервать её уединение, даже перестала помешивать варящееся на медленном огне зелье, продекламировал Том. – Одетт, это Дерек Малфой. Он участвует в Турнире Трёх Волшебников со стороны Дурмстранга.
– Приятно познакомиться, – решив сделать первый шаг, весьма дружелюбно произнёс Малфой, протягивая девушке свою руку.
Вероятно, он ждал, что подруга его нового знакомого тут же в ответ протянет ему свою ладонь для знакомства, но девушка не спешила этого делать, бегая неуверенным взглядом с одного молодого человека на другого.
– Что ты устроил? – наконец спросила она, так и оставив без внимания жесты дурмстрангца.
– У тебя всё не находилось времени для знакомства с моим новым приятелем, я решил сделать это немного по-своему, – беззаботно отрапортовал Реддл, легонько пожимая плечами.
Хотя где-то в глубине души уже представлял, как Эннэйбл ему за это отомстит: засунет волшебную палочку прямо в глотку или напоет какой-нибудь дрянью по типу “живой смерти” – фантазия у неё неплохая, так что напридумывать может всякого.
– Хоу, – только и выдавила из себя задумчивая Одетт, переводя взгляд снова на внезапного нарушителя её спокойствия. – И ты так просто привёл его в… сюда?
Что ж, это было произнесено с явными жалостью и обидой.
Девушка была раздосадована происходящим.
Но и это не смогло разжалобить воинственно настроенного слизеринца: он дал себе твёрдую установку подружить этих двоих.
Ведь оставлять Одетт, не желавшую столь неприятного и сомнительного общения, совсем одну было выше его сил, но и дружеские связи с искусным чёрным магом – первостепенная задача, если он планирует в ближайшем будущем осуществить всё то, что уже задумал.
– Брось, Одетт, твои предрассудки сейчас ни к чему. Тут только мы.
– Мои предрассудки?! – пуще прежнего взвилась Эннэйбл. – Это его братец всю жизнь не даёт мне прохода, не забывая каждый день указать на моё истинное место! И ты привёл его сюда, чтобы и он начал подпевать Абраксасу?!
– Эй, – вероятно, недовольный тем, что о нём упоминают только в третьем лице, напомнил о своём существовании Дерек. – Если у тебя война с моим братом, не стоит переносить её и на меня… мы ещё даже толком не знакомы.
– И не будем, – прошипела ему в лицо каштановолосая, быстренько собирая все свои манатки. – Я скорее предпочту сброситься с Астрономической Башни, чем хотя бы даже смотреть на подобных тебе!
И рявкнув на своего, уже, очевидно, бывшего, лучшего друга что-то типа: “Ты полная задница, Томас Реддл!”, – сбежала из Выручай-комнаты, в которой они всегда собирались, чтобы провести время вместе.
Оставшись наедине, оба молодых волшебника ещё долго смотрели удравшей ведьмочке вслед.
У обоих на душе остался неприятный осадок от столь нелицеприятного знакомства.
Может, стоило действительно делать всё это медленней?
– Она ненавидит моего брата? – спустя продолжительное молчание спросил Дерек.
– У них есть разногласия, – нехотя согласился Реддл.
– Дай угадаю: она грязнокровка, – скорее утверждал, нежели спрашивал блондин.
Он вальяжно прошёл вглубь комнаты, обошёл стол, за которым работала девушка, и слегка поморщившись, видимо, в воздухе всё ещё витал запах сладкого вереска, который постоянно следует по пятам за волшебницей, сел в недалеко стоявшее кресло у горячего камина.
Сентябрь был в самом своём расцвете, однако, в этом году был слишком богат на частые ливни и холодные северные ветры.
– Забудь по отношению к ней это слово, – вперившись в мужскую фигуру перед собой недобрым взглядом, негромко предупредил сероглазого слизеринец.
Он не терпел, когда кто-то смел применять к его лучшей подруге столь грязное слово.
Да, Одетт не была чистокровной ведьмой, но зато она была умна, даже умнее его, и обладала силой, куда большей, чем могло бы быть и в сотне чистокровных волшебников.
– О, и как же ты умудрился сойтись с этой гриффиндоркой? Причём маглорождённой? – видя, что новый друг, который по его предположениям был явно против всего этого магловского сброда в Магическом мире, отчего-то привязан к одной из тех, кого, мягко говоря, недолюбливает, поинтересовался Малфой.
– Она моя родственная душа, – честно признался парень, на этом пресекая их дальнейшее обсуждение его Одетт.
***
– Эта дрянь пахнет куда хуже, чем даже выглядит, и ты заявляешь, что я должен её выпить?
С момента ссоры Тома и Одетт прошло уже больше двух месяцев.
За это время Реддл успел вымолить (не на глазах у всей школы, конечно) у неё прощение, даже несмотря на то, что она, такая плохая девочка, не хотела его давать, но, естественно, уже через неделю после глупой ссоры снова спелась со своим дружком, а также более-менее наладил её отношения со своим новым знакомым – друмстрангцем.
Которому они теперь своей, ну, да не будет это слишком громко сказано, дружной компанией помогали преодолеть опасные испытания.
Том здраво рассудил, что если он посодействует победе чёрного мага в этом чёртовом дешёвом спектакле под весьма излишне громким названием, то тот явно не забудет подобного жеста благородия в будущем и также окажет поддержку, когда она будет необходима.
Первый тур как раз оказался на подходе, и, разузнав обо всех деталях (скорее ужасах), что поджидают участников (скорее шизанутых на всю голову идиотов), на пути к победе, теперь осталось дело за малым:
– Я не буду пить эту дрянь!
Когда он говорил о некой дружелюбной обстановке между всеми членами их внезапного трио, он заметно приукрашал действительность.
– Я разве спрашиваю о твоих желаниях? Это не обсуждается: ты выпьешь это!
Даже слишком приукрашал.
– Нет! Ни за что, – манерно растягивая гласные, произнёс Дерек, складывая руки на груди и облокачиваясь поясницей о стол, за котором работала Эннэйбл. – Я не уверен в том, что после такого доверчивого жеста останусь жив.
Реддл, кстати, тоже.
Однако, он всё ещё надеялся, что гриффиндорская натура, даже несмотря на то, что он явно разбавил её своей слизеринской хитростью, возьмёт над ней верх и не позволит так вероломно отобрать чью-то жизнь.
Она бы скорее вызвала Малфоя на дуэль.
– Пф… – только и фыркнула в ответ волшебница. – Не находишь, что это выходит как-то слишком много чести для тебя одного? Хорошие ингредиенты для ядов сейчас не дёшево стоят.
Что ж, по-слизерински она его не кокнула, значит, остаётся только по-гриффиндорски.
– Боюсь, у тебя всё равно не вышло меня переубедить, – нахально тянет старую песню в ответ блондин.
Порой Тому кажется, что Малфой делает это специально, потому как, чем больше начинает злиться и трястись от гнева его извечная оппонентка в выяснении того, у кого же острее язык, тем больше на лице Дерека расцветает улыбка.
Весёлая такая.
Искренняя.
Это даже заставляет брюнета насторожиться отвлечься от очередной ветхой книжонки с многочисленными сочинениями о чёрной магии и перестать быть просто посторонним наблюдателем, но и стать зрителем.
– Что ж, раз так, то разбирайся со всем этим цирком сам. У меня нет на эти глупости времени.
Эннэйбл излишне показательно поражённо выдыхает, опускает на стол, рядом с чугунным котелком, в котором ещё осталось небольшое количество зелья, колбу с безобразной болотно-грязевой жижей, и поднимает с пола школьную сумку, собираясь ретироваться как можно скорее подальше от мужского общества.
– Всё? – явно недоумённо интересуется сероглазый. – Растеряла весь свой боевой дух, мелюзга?
О, дурмстранговец определённо знает куда нужно бить, чтобы привлечь к себе внимание несносной пигалицы.
Карие радужки глаз ведьмы слегка светлеют, если не загораются, и становятся теперь чистого янтарного оттенка, в котором полыхает искренний огонь недовольства.
Шутки о её невысоком росте, хотя откуда они только взялись на уме у Малфоя? (Одетт ниже него всего на одну голову), бесят теперь её также сильно, как если бы он неустанно повторял ей: грязнокровка.
Но следует отдать ему должное, о её магловском происхождении со дня их неудачного знакомства, он больше не заикался.
– Прекрати. Меня. Так. Называть, – на чистом парселтанге шипит девчонка, а парень напротив неё только больше забавляется.
Нет, и всё-таки он делает это специально.
Жаль лишь, что Одетт, обуянная чистым негодованием и явной досадой, этого не видит.
Только больше ведётся на умелую провокацию.
Вступает с молодым чёрным магом в очередную полемику, уже и позабыв, что только что собиралась уйти от него.
– У меня нормальный рост, – твёрдо чеканит она.
– Да, для гнома.
Том был бы готов дать руку на отсечение, если бы утверждал, что подруга сейчас взорвётся.
Глаза метали молнии, руки попеременно то сжимались, то разжимались, видимо, девушка уже думала над тем, как было бы удобнее обхватить ими шею неудачного собеседника и, наконец, придушить его, из носа почти повалил пар.
– Ты… Хватит… Достал… Сколько можно?!
Ого, да Малфой первый, кто сумел довести её до такого состояния, что она даже не может нормальных слов для полноценного предложения подобрать.
– А если… А если я начну оскорблять твой высоченный рост? Тоже мне, вымахала вторая Астрономическая Башня…
Это была довольно слабая попытка…
Но придётся засчитать хотя бы её.
Если бы Том знал раньше, что он может так беззаботно шутить над её ростом и при этом не получить кучу заумных слов и предложений, которые бы явно сделали его посмешищем…
И как только гриффиндорка растеряла рядом с дурмстрангцем весь свой прежний запал?
Серьёзно, как будто бы ей кто-то подпилил её остренький язычок.
– Пф… – фыркает в ответ сероглазый, идеально копируя её мимику. – Не находишь, что это выходит как-то слишком… низко для тебя?
Так, что там необходимо на дуэлях?
Палочки у них есть, секунданты найдутся, в крайнем случае возьмут кого-нибудь под Империо, осталось только большое свободное помещение найти, но для такого дела можно и у Выручай-комнаты попросить об услуге.
– Я тебя сейчас придушу! – едва не взвизгивает на блондина ведьма.
От клокочущей внутри злости волосы у неё стали сильнее пушиться, щёки ещё больше разрумянились нежным розовым цветом, и в глазах засверкали всполохи яркого огня.
Такое умиление, что на слова об убийстве из её уст даже не обращаешь внимания.
Естественно, именно это и делает Малфой:
– Тебе стульчик принести?
Он явно вошёл в раж.
***
– Ты выпустил монстра? – без каких-либо предисловий строго вопросил Дерек, как только сумел изловить друга и припереть того к стенке.
Он не спрашивал.
Утверждал.
На лице дурмстрангца явно читалась озабоченность и даже некая нервозность.
Он был напряжён всем телом – это чувствовалось в его ауре.
Ещё бы он не был – в школе происходят непонятные нападения, жертвами которых становятся маглорождённые волшебники: три ученика уже лежат в больничном крыле, пока не мёртвые, но полностью окаменевшие.
А кто стал зачинщиком всего этого дерьма – даже Мерлин не ведает.
– Конечно, я это сделал, – не стал ходить вокруг да около Томас и, предварительно осмотревшись нет ли кого поблизости, размеренно произнёс: – Не зря ведь мы открыли Тайную Комнату.
О да, на поиски завещанного самим Салазаром Слизерином святилища чистокровных у него ушло больше двух лет.
Он прождал своего часа слишком долго, чтобы сейчас не из-за чего начать тянуть драгоценное время.
– Нельзя было делать этого сейчас, – Малфой был искренне недоволен сложившейся ситуацией. – Ты ставишь под угрозу слишком большое количество людей.
Откровенный намёк на его сокурсников – всему Магическому миру доподлинно известно, что Дурмстранг – первая на очереди школа, изучающая тёмную магию и воспитывающая своих учеников заядлыми попрекателями законов.
– Грязнокровки не будут ждать момента, когда все будут в безопасности, чтобы внезапно захватить власть над Волшебным миром, – несогласно покачал головой брюнет. – Мы должны избавить наш Мир от этой уродливой, гниющей гангрены гораздо раньше, чем они восстанут против древних магических родов и начнут диктовать свои условия.
– Вряд ли только твой Василиск успеет перегрызть им всем глотки – всё же количества не равны, – ядовито усмехнулся сероглазый. – Зато создать ненужный переполох он сможет.
– Хогвартс – это только начало, Дерек, – многообещающе изрёк Реддл, растягивая губы в самодовольной улыбке.
Кто сказал, что у него не всё под контролем?
– Василиск создаст нужный нам переполох, хорошенько испугает всех этих мерзких тараканов, а в скором будущем мы сами сможем ударить с новой силой, да так, что все они попередохнут от страха.
Сложно не согласиться, это действительно разумно.
И крайне отчаянно.
– Ваш директор уже ищет злоумышленника… Он сможет выйти на тебя и монстра? – уже с большей долей интереса полюбопытствовал блондин.
В конце концов они хотят сделать огромное одолжение обоим мирам.
– Нет, – ни капли не сомневаясь в собственной правоте, подытожил слизеринец. – Никто из профессоров или даже учеников не верит в то, что Тайная Комната на самом деле существует – знать им о Василиске просто неоткуда. А уж подумать о том, что во всём этом виноват я… – лёгкая самодовольная улыбка украсила его губы.
Все эти годы он не просто так пахал на эту школу: создал идеальный образ пай-мальчика, отличника, талантливого студента, зарекомендовал себя перед всеми преподавателями: они от него в глубоком восторге.
Такую репутацию мало что может испортить.
Малфой внимательно его выслушал и молча кивнул, видимо, соглашаясь (скорее решив просто довериться), с приведёнными доводами.
Но что-то явно мучило его.
Не давало покоя.
И даже решительность и настойчивость Реддла не вселили в него уверенность.
Это было видно по бегающему неуверенному взгляду, который он то и дело переводил с места на место, по замедленному дыханию через раз…
И молодые люди ещё долго могли бы простоять так, чему Том был явно не рад, потому, когда он уже открыл было рот для вопроса о состоянии напарника, был неожиданно перебит:
– Эта тварь не навредит Одетт?
Этот, казалось бы, невинный вопрос стал первым гвоздём в крышку их общего гроба на троих.
Потому что, какая ему, блядь, разница?
Неужели недостаточно того, что он итак уже безвозвратно влез в их с Одетт мир и покой на двоих?
Затесался между лучшими друзьями, как какая-то ненужная простуда, паскудная болячка, гниющая гангрена, отравляющая всё пространство вокруг них и не дающая нормально видеться и общаться.
Так, как было прежде.
До него.
Томас был не на шутку взволнован подобным проявлением чувств со стороны Малфоя.
А в том, что это были именно они:
Эти самые гнусные, жалкие, ничтожные чувства, – он был уверен.
Но, будучи привыкшим всегда прятать своё истинное лицо за сотнями масок, он хорошо разыграл хладнокровное спокойствие.
Ни капли удивления или злобы.
Тогда как в собственных мыслях уже натравил своего Василиска на этого ублюдка.
О да, он бы с превеликим удовольствием посмотрел, как гигантская змеюка, сытно причмокивая, будет пережёвывать малфоевский хребет.
Напару с его дотошным младшим братишкой, которому, видимо, всегда недоставало мозгов и вместо Дурмстранга его отправили в Хогвартс, где он постоянно травил кого угодно, кого считал ниже себя.
Под раздачу когда-то попадал и сам Том, но он вовремя сумел показать, кто здесь чёртов Царь и Бог.
К сожалению, с Одетт так не прокатило, когда его не было рядом, сухостойный дрыщ всё время тявкал в её сторону.
Безмозглый слюнтяй, который только и может, что ябедничать учителям и прикрываться своими родителями да старшим братцем.
Злость на эту семейку в Реддле кипела уже давно.
– Она неприкосновенна, – безэмоционально поделился правдой слизеринец, пока кулаки в карманах мантии сжимались до побелевших костяшек.
***
Реддл чувствовал, как у него буквально вырывали сердце.
Как кто-то запустил костлявую руку прямо в грудную клетку и, выворачивая наизнанку хлипкие рёбра, теперь тащил на себя кусок окровавленной гулко-бьющейся мышцы.
Мясо оно в Африке мясо – так что из его сердца приготовили ещё и сытное рагу, приправленное специями из несбывшихся надежд и листочками обманутых мечтаний.
И подали прямо на стол, в блюдечке с золотой каёмочкой, чёртовому Малфою.
Прожорливая скотина так и не подавилась.
Не стала биться в частых судорогах и конвульсивных припадках.
Не стала умолять о смерти.
А зря, он бы тогда, возможно, даже простил.
– Ты понимаешь, Том, он признался мне в любви?!
Лучше бы он утопился в Чёрном озере, где плотоядные русалки не преминули бы разорвать его останки на части.
Так, чтобы даже крохи малейшего кусочка плоти, свидетельствующей о его недолгом жалком существовании, не осталось.
Зато счастью, маневренно балансирующему между испугом и неуверенностью, глупой идиотки не было предела.
– Мерлин, я даже не знала, что ответить… Стояла там, как дура, смотрела на него округлившимися глазами и только и хлопала ресницами…
Ох, Одетт, что же ты делаешь?
Почему же не сбежала от этого упыря куда подальше (желательно под крепкое тёплое крылышко своего… лучшего друга, молодого человека, мужа, называй как хочешь, главное в церкви, перед алтарём, скажи “да”, – мантикора их всех задери!)?
Не взяла бы на веру слова этого чистокровного сноба.
Не поверила бы его заунывно-сладким речам.
Не стояла бы сейчас здесь вся такая раскрасневшаяся и возбуждённая, сияющая не хуже люмоса ёбаной улыбкой, и пронзая ей же всё его существо, как магловским электричеством.
На груди каштановолосой блеснула длинная серебряная цепочка с каким-то довольно приметным медальоном.
Неужели подарок от твоего дракклового поклонника?
Мерлин, это просто…
Это слишком.
Слишком дохуя даже для него.
– Он меня поцеловал…
И видят Господь Бог, Мерлин да хоть сам Сатана…
Это его крах.
***
– Что это такое? – твёрдо выспрашивает Одетт, треся перед лицом своего лучшего друга толстой тетрадкой в дорогом кожаном переплёте.
– Дневник, который ты подарила мне на Рождество, – осторожно тянет в ответ Реддл, хотя, конечно, прекрасно знает, что она ждёт от него далеко не таких объяснений.
– Вздумал со мной шутки шутить? – не сдержавшись, грозно рявкает его оппонентка, кажется, готовая хлестануть этой самой тетрадкой прямо по его наглой роже. – Я спрашиваю, что ты с ней сделал?!
– А что я с ней сделал? – монотонно повторяет за ней слизеринец.
От рукоприкладства его защищает только разделившее их расстояние – всего два метра, а какую службу они ему сослужили.
– Почему от неё так ярко свербит твоей сущностью? – всё-таки ставит прямой вопрос девушка.
Придя в Выручай-комнату за уже почти настоявшимся зельем, которое она готовила специально для Малфоя, у которого сегодня было последнее испытание в Турнире Трёх Волшебников, она никак не рассчитывала встретить здесь лучшего друга, который по её расчётам должен сейчас был быть в подземельях вместе с остальными сокурсниками.
В последнее время Реддл был молчаливее, задумчивее обычного, и Эннэйбл, мудро рассудив, решила, что это связано с отклонённой директором Диппетом просьбой о том, чтобы провести летние каникулы в стенах Хогвартса.
Том не хотел возвращаться в приют, но и в школе ему нельзя было оставаться из-за недавних трагических событий.
Нападения неизвестного недоброжелателя дошли до того, что в результате очередного несчастного случая погибла четверокурсница с когтеврана.
И Тому пришлось раскрыть за этими преступлениями своего друга Рубеуса Хагрида.
Конечно, тот был виноват не сам, а лишь косвенно – пронёс в школу чудовище, которое-то и отобрало жизнь одной невинной девочки и ещё десятерых превратило в камень.
Последствия такого глупого решения уже почти были устранены:
Девчонку они, к сожалению, не смогут вернуть обратно, в мир живых, но её тело отдали родителям для нормальных человеческих похорон.
А окаменевшие статуи совсем скоро удастся расколдовать – специальное зелье готовится полным ходом.
Теперь единственной проблемой школы стал финальный этап прохождения чемпионами очередного смертоносного испытания.
Они должны были зайти в Запретный лес и там, в ограниченной территории, конечно, отыскать Кубок Победителя.
Если вам показалось это слишком простым, то спешим заверить, что, чтобы пройти все ловушки (монстры-то оттуда никуда не делись), уготовленные глухой лесной чащей, не хватит и целой жизни.
Потому Одетт и приготовила для своего возлюбленного одну хорошую настойку, которая поможет ему не сбиться с правильного пути.
И неожиданно отвлекшись на разговор с лучшим другом, нечаянно ухватилась за его дневник.
Тут же ощутив, как раскатами грома, по всему её телу пробежала волна чего-то такого знакомого, волшебного, эфемерного и чисто-небесного.
Но загрязненного чернильными кляксами, как старинный пергамент.
– Только не говори мне, что это… – несмело протянула Эннэйбл, наконец, начиная складывать в уме два и два.
– Крестраж, – согласно качнув головой подтвердил её опасения брюнет. – Часть моей души, которую я заточил в этом дневнике.
Он легонько улыбнулся, складывая руки за спиной.
Было так интересно наблюдать за ведьмочкой, которая одним только прикосновением к высшему из его творений поняла, что это.
Прочувствовала в этом дневнике часть его самого, его душу.
И нет в этом ничего удивительного.
Он же говорил: они одно целое.
Со стороны гриффиндорки донёсся несмелый вздох.
– Но тогда получается, что ты… – она не закончила, несмело прикрыв рот, вероятно, боясь, что сейчас её голос сорвётся.
На крик или же на сиплый выдох, она пока так и не решила.
– Всё это был ты… – в глазах чистого янтарного оттенка заблестели слёзы, отчего стали ещё прекраснее. – Все эти нападения, этот монстр, несчастная девочка, умершая в туалете… Это был ты.
– Да, это всё был я, – только и согласился Реддл.
А к чему юлить?
Рано или поздно его Одетт должна была всё узнать.
Хотя, он больше склоняется к тому, что она знала всё с самого начала.
– Так почему не остановила?
– Думала, что ошиблась, – призналась теперь и волшебница.
Вот так вот.
Они два сапога пара.
– Думала, что я хоть что-то для тебя значу, и ради меня ты не будешь идти на подобное безумство.
О, ради тебя он способен и не на такое безумство.
Но много, много хуже.
– Ты значишь для меня всё, – слегка сбитый с толку, запротестовал черноглазый.
К чему она решила тут демагогию развести?
– Всё?! – истерично переспросила каштановолосая. – Ты едва не прикончил десять человек, и ещё говоришь, что я что-то значу?
– Все они грязнокровки, – привёл, как ему казалось, неоспоримый довод собеседник. – Они лишь ошибка природы. Недостойные зваться магами и вообще пересекаться с нашим миром!
– А что насчёт меня? – тихо полюбопытствовала девушка. – Я ведь тоже… – Осеклась на полуслове. – Хочешь сказать, я тоже недостойная?
Он отрицательно закачал головой, взгляд его был наполнен непонятной чёрной дымкой.
– Ты другая.
Вот и весь ответ.
Вот и всё, что он может сказать в её оправдание за её отвратительную грязную кровь.
– Нет же, Том. В этом-то и проблема… я такая же. Я тоже грязнокровка! – взбешённо крикнула она.
Клеймо, которое за ней закрепил Абраксас Малфой, она всегда ненавидела.
Также, как и Том, который в минуты эмоциональной слабости запрещал ей соглашаться с чистокровным уродом и ненавидел, когда она озвучивает очевидные для всех вещи вслух.
– И все они были такими же, как я: грязнокровками! А вы! Вы ненавидите нас и вот к чему это привело! – С большей силой она затрясла проклятым дневником у него перед глазами. – Скажи мне, только честно, я была бы следующей?
– Не смей! Не говори так о себе! – переходя вслед за оппоненткой на повышенные тона, приказал парень. – Я бы никогда не пошёл против тебя. И ты это прекрасно знаешь.
– Я уже не уверена в том, что знаю тебя, Томас Реддл, – буквально выплюнула ему в лицо кареглазая.
У мага засосало где-то под ложечкой.
Настолько был исполнен негодования, страха и отчуждения её взгляд.
– За всю мою недолгую сраную жизнь ты единственная прекрасная вещь, которая только случилась со мной, – искренне произнёс слизеринец, медленно подходя к разбушевавшейся фурии ближе. – Я бы никогда тебя не предал. Я тебя лю…
– Но твои действия говорят об обратном, – даже не собираясь выслушивать всё то, что он ещё хотел ей сказать, или точнее, какую ещё лапшу на уши повесить, взвизгнула волшебница. – Ты просто такой же, как и все слизеринцы: манерный, гадкий, скользкий ублюдок. Правильно сказал Дерек: от тебя стоит ждать ножа в спину.
Ах, вот оно как.
Вот он, где этот грёбаный камень преткновения зарыт.
Что ж, ничего удивительного нет, в том, что она его не слышит.
Но это только пока.
– Мы договорим в следующий раз, а пока… – он отошёл от девушки на несколько шагов и наставил на неё свою волшебную палочку.
И прежде, чем с коралловых губ сорвался испуганный вскрик, произнёс:
– Tolle animagique forma[1].
Теперь перед ним сидела маленькая светленькая совушка, от прошлого обличья которой остались только яркие янтарные глаза.
***
– У тебя почти получилось настроить её против меня, – вальяжно расхаживая среди густых елей и сосен, размеренно проговорил Томас, как только его соперник вышел на поляну.
– Что ты здесь делаешь? – не понимающе озираясь по сторонам, изумился Малфой.
Никто не может зайти на территорию Запретного леса, пока один из чемпионов не найдет Кубок.
Тогда какого соплохвоста здесь делает Реддл?!
– Пришёл расставит все точки над “и”, – весьма прозаично изрёк собеседник. – Видишь ли, одна маленькая прекрасная ведьмочка напела мне на ухо, что ты рассказывал ей обо мне всякие небылицы. А откровенной лжи о себе самом я не потерплю.
– Ну да, конечно, этого стоило ждать, – фыркнул дурмстранговец, которому уже, вероятно, и не нужно было доподлинно знать, что за спектакль устроил волшебник. – Я сказал ей только правду, что ей не стоит всецело доверять тебе, а ещё, что стоит держаться подальше.
Ещё бы он не сказал.
Ведь всё то время, которое Одетт проводила со своим другом без его присмотра, он с ужасом ждал, что она однажды просто не вернётся от него живой.
Может, слизеринец и вёл себя, как истинный джентльмен, но в душе он тот ещё больной ублюдок.
– Что ж, вероятно, для этого стало слишком поздно, – невозмутимо, с напускной весёлостью, подытожил Том.
С маниакальным задором отмечая, как светло-серые глаза нежеланного собеседника потемнели и, кажется, в них даже отразились отсветы молнии.
О да, сегодня он разрушит этого урода в одночасье в ответ за то, что тот делал с ним на протяжении всего этого отвратительного года.
– Что ты сделал?! – с нескрываемой угрозой в голосе прошипел Малфой, раненным, но готовым порвать своего обидчика на части зверем смотря на противника.
Реддл только злостно усмехнулся.
Девушка достанется победителю.
Вот только какова же жалость, что без него её никогда не найдут.
– Поделил вашу долгожданную вечность на “до” и “после” .
========== Эпилог ==========
Комментарий к Эпилог
Помните, что главными героями фанфика всё также являются Драко и Гермиона, точнее, те люди, кем они являлись до того, как стали хорошо знакомыми всем нам Малфоем и Грейнджер. Так что преждевременно пугаться того, что здесь не фигурируют привычные имена, не стоит. Прочтя эту историю, по ходу повествования, вы найдёте намёки на нужных нам героев. Приятного чтения.)
Пока ставлю статус “завершён”, но, если вдохновение придёт вновь, добавлю ещё пару глав, рассказывающих о средневековых реинкарнациях Драко и Гермионы.
И, да, фанфик закончился так, как должен был.
… Стали целым части половин,
Наполняем счастьем новый мир,
Находя среди прохожих,
Без кого уже не сможем жить.
НАZИМА & Валерия – Тысячи историй.
Буквально волоча мальчишку за собой, Долохов прошёл в большую гостиную мэнора, где обычно собирался узкий круг самых близких соратников Тёмного Лорда.
Которые сейчас важно восседали за большим прямоугольным столом в ожидании вынесения приговора для Малфоя-младшего.
Остановившись в нескольких метрах от своего Господина, Антонин, грубо потянув за надетые на предателя цепи, заставил его опуститься на колени рядом с лесенкой-возвышением, на которой возле яркого пламени камина стоял Волан-де-Морт.
Несколько минут протекли в тяжёлой, удушающей пространство тишине, прерываемой только редкими, еле сдерживаемыми, всхлипами Нарциссы.
Сучка боялась за своего щенка.
И правильно делала.
Изменников Господин не жалует и предаёт их самой страшной казни.
Малолетнего ублюдка он не пожалеет, было бы ради чего, – парнишка собственными руками вырыл себе могилу.
– Драко, – просипел едва различимо Лорд, наконец, оторвавшись от, вероятно, весьма занимательного рассматривания игры языков пламени с сухими поленьями. – Мой мальчик, что же ты наделал? – как будто бы сочувствующе произнёс он, делая несколько коротких шагов навстречу обвиняемому и его тюремщику.
– Повелитель, я думаю, мы все можем вполне логично объяснить поступок моего племянника, – нерешительно проблеяла со своего места Беллатриса, медленно приподнимаясь из-за стола.
