Текст книги "Behind Blue Eyes (СИ)"
Автор книги: Poherface
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц)
– А меня не устраивает весь твой план, каким бы он ни был. Жизнь вообще несправедливая штука.
– Послушай, Агата, я ведь не прошу тебя участвовать в чем-то опасном, – я выразительно хмыкнула, но Сэм пропустил это мимо ушей. – Я все сделаю сам, а ты в это время вообще останешься дома, мы подгадаем так, чтобы смена была не твоя. Тебя даже никто не заподозрит. Да и не в чем будет подозревать. Я вполне серьезен – в самой операции ты участвовать не будешь. Но сейчас, для того, чтобы подготовиться, мне нужна твоя помощь. Я не смогу попасть в тюрьму, не привлекая внимания. Твоя задача будет заключаться только в том, чтобы просто передать несколько вещей Александру.
– Предлагаешь мне пронести торт с начинкой из напильника? Я тебя расстрою, но меня, как и всех остальных, тщательно проверяют при входе на работу. И я в любом случае не буду принимать в этом участие, какой бы ролью ты меня не наделил, – твердо сказала я. – Если это все, то тебе пора.
Я встала и подошла к входной двери, распахивая ее. Некрасиво, но мне было как-то плевать. Я не могла продолжать этот разговор, ведь почему-то, отказывая Сэму, я чувствовала себя виноватой. Причем не перед ним, а перед Александром. И хотя я понимала, что поступаю правильно, это мерзкое чувство грызло меня изнутри, не давая жить привычной жизнью.
Сэм посмотрел на меня немного грустно и даже разочарованно.
– Я не буду ни к чему тебя принуждать. Если честно, я тоже не хочу, чтобы ты в этом участвовала, – он приблизился ко мне настолько, что я уже отчетливо улавливала аромат его парфюма и тепло тела. – Я бы с удовольствием говорил с тобой о других вещах. О твоих увлечениях, любимых книгах, фильмах, слушал о том, как ты провела день, – Сэм заправил волосы мне за ухо, но я упрямо мотнула головой, отстраняясь от его пальцев. – Но сейчас только ты можешь помочь мне и Александру. Подумай о моей просьбе. Если что, мой номер у тебя есть.
Он еще раз немного грустно улыбнулся и вышел из моей квартиры. А я закрыла дверь и тяжело прислонилась к ней спиной. Нет, я не сползала по ней, захлебываясь в истерических рыданиях, как поступают девушки в дешевых голливудских фильмах. Но отойти почему-то не могла. Я вдруг поняла, насколько устала. От этой работы, от вечного напряжения, от несправедливости, от чувства безысходности и собственного бессилия. От того, что я считаю дни, которые Нильсен должен провести в стационаре и холодею каждый раз, когда понимаю, что их становится все меньше.
Но согласиться на предложение Сэма я по-прежнему не могла. И поступила, как трусиха – попыталась делегировать проблему. Я отправила ему номер телефона Эллиа, надеясь, что он все же сможет провернуть свою авантюру и без меня.
***
Настроение действительно портилось с каждым днем все больше. Впервые, наблюдая за тем, как выздоравливает пациент, я не чувствовала радости. Плевральный дренаж был давно снят, и сейчас о нем напоминала только небольшая ранка между шестым и седьмым ребром, которая вскоре совсем исчезнет. Швы заживали быстро. Уже сегодня их можно снимать. А еще через пару дней у меня уже не останется причин для того, чтобы держать Александра здесь.
– Знаешь, это нечестно! – сказал Нильсен, когда я разглядывала его рану, думая о том, что если швы не снять сейчас, то образуется абсцесс, который превратит тонкий и аккуратный шрам в огромный уродливый рубец. – Ты меня без футболки каждый день наблюдаешь, а сама ходишь возмутительно одетая.
– Вот когда диплом врача получишь, сможешь смотреть на полуголых девиц столько, сколько тебе захочется.
– Какие интересные мысли. Так все это было спланировано только с одной целью? Признайся, ты сама отучилась на медицинском только для того, чтобы можно было безнаказанно раздевать таких красавцев, как я!
– Угу. Всю жизнь именно об этом и мечтала. И сейчас упаду в обморок от восторга, потому что появился повод полюбоваться подольше – будем снимать швы.
– Какая развратная девочка, – фыркнул заключенный.
Когда процедура была закончена, а решетка снова оказалась заперта, я не спешила отходить обратно к своему столу. Я мешкала, не зная, как начать разговор.
– Когда ты смотришь на меня с таким задумчивым видом, мне становится не по себе. Кажется, что ты вот-вот возьмешься за топор и поубиваешь здесь всех.
– Расскажи что-нибудь о себе… – неуверенно начала я.
– Что именно? – привычная насмешка на его лице исчезла, и сейчас Александр смотрел на меня с холодным интересом.
– Не знаю, – протянула я. – Какая твоя любимая книга? Любимый фильм? Куда бы ты отправился, если бы мог сейчас попасть в любое место на Земле?
– Хм… Любимая книга – “50 оттенков серого”. Любимый фильм —“50 оттенков серого”…
– Я же серьезно! – перебила я его.
– А кто говорит, что я шучу? – он выразительно выгнул бровь. – Ладно, – тяжело вздохнул он. – Мне нравится “Автостопом по галактике” и “Властелин колец”. А ты – зануда!
– А что насчет последнего вопроса?
– Зачем тебе? – он перестал улыбаться и посмотрел на меня серьезно.
– Не знаю, – повторила я. – Мне кажется, это многое о тебе расскажет.
– Куда может хотеть отправиться мужчина, который провел в тюрьме больше месяца? – ехидно ухмыльнулся он.
– Неужели в бордели и стрип-бары? – я показательно всплеснула руками. – А как же твой целибат?
– Домой. Я бы отправился домой.
– Ммм… Ты живешь в Стокгольме?
– Да. Но под домом я подразумеваю совсем другое место. Небольшой коттедж на отшибе в пригороде. Там жили мои родители.
– Ты говорил, что у тебя никого нет… Что с ними случилось?
– Они погибли, – пожал плечами Александр.
– Автокатастрофа? – предположила я, так как сама лишилась родителей именно таким образом.
– Нет.
– Прости. Если не хочешь, можешь не рассказывать.
Александр смерил меня странным взглядом и на секунду отвернулся.
– Они работали на крупную европейскую нефтегазовую компанию, которая занимается разработкой проектов почти во всех уголках мира. Занимались геологоразведкой и часто путешествовали. Газопровод Иран – Ирак – Сирия планировали давно. Но информация о том, что газ есть не только на месторождении Южный Парс, который делят Иран и Катар, но и на шельфе в Сирии, поступила позже. Их отправили туда.
Его голос был абсолютно спокойным, что делало рассказ еще более пугающим. А когда он сказал, куда именно отправились его родители, я уже не могла сдержать эмоций, прижав руку ко рту.
– Это было еще до войны, – пояснил он, увидев мою реакцию. – Далеко не всем нравился как сам проект газопровода, так и возможность открытия нового месторождения. Была проведена серия терактов, в одном из которых и погибли мои родители. А через два месяца произошло знаменитое восстание, которое положило начало гражданской войне и окончательно похоронило все эти проекты, как и сотни тысяч человек.
– Мне так жаль, – смогла выдавить из себя дрожащим голосом. Я уже жалела, что вообще спросила об этом. – Сколько тебе было?
– Девятнадцать. И не стоит на меня так смотреть. Я в порядке, – он улыбнулся, но я видела, насколько натянута и неестественна сейчас эта эмоция. – Если ты так и продолжишь здесь стоять, то пропустишь свой ежедневный обход, – напомнил он, меняя тему.
Я действительно примерно в одно и то же время обходила своих постоянных пациентов, чтобы раздать лекарства, но вряд ли он сейчас беспокоился о моем графике. Скорее кому-то нужно было побыть одному. Я не стала отказывать ему в этом праве и, поспешно захватив сумку с медикаментами, вышла из медблока.
***
С того момента, когда я узнала, пожалуй, первую личную информацию об Александре, прошло уже два дня. Наше общение осталось таким же, хотя я все чаще ловила себя на том, что смотрю на него с грустью. Мне хотелось надеяться, что Сэм все же позвонил Эллиа и они смогли договориться, а значит, скоро вытащат его отсюда. Но время шло, а никаких судьбоносных событий не происходило. И сегодня я с ужасом поняла, что в течение дня я должна выписать Нильсена. Срок госпитализации подошел к концу, а продлевать его нет никаких видимых причин.
Весь день я сидела как на иголках. В горле стоял ком, а в районе желудка образовался огромный болезненно пульсирующий комок. Когда до конца рабочего дня оставалось всего полчаса, я провела последний осмотр, после чего позвонила Эллиа и сообщила, что Нильсена можно переводить обратно в камеру.
Отложив телефон, я отвернулась. Сил на то, чтобы смотреть на Александра просто не осталось. Я чувствовала себя предательницей. Не могла только до конца разобраться, кого именно я предаю – его или себя.
– Я так понимаю, эскорт уже в пути, – лениво протянул Нильсен. – А где радостные танцы? Где эйфория от осознания, что я больше не буду мешать тебе работать? – усмехнулся он, прислонившись плечом к решетке.
В другое время я бы поддержала шутку, рассказав о том, как сильно он меня бесит. Но сейчас я просто не могла ответить так. Я подошла к нему, заглядывая в глаза. Странно. Несколько секунд назад я была готова на все, чтобы не ловить на себе его взгляд, а сейчас не могла оторваться. Было безумно страшно от осознания, что я могу видеть его в последний раз. Конечно, умом я понимала, что его не будут убивать сразу после выписки, но все равно как будто прощалась.
– Ты совсем мне не мешаешь, – тихо прошептала я.
А в следующий момент он схватил меня за руку, притягивая вплотную к решетке, а другую ладонь положил мне на затылок, слегка оттягивая волосы назад, и впился в мои губы страстным, неожиданным поцелуем.
Сердце пропустило удар и сразу же, как будто желая восполнить этот пробел, набрало бешеную скорость. Он не спрашивал разрешения, не пытался быть милым или нежным, а просто брал то, что ему нужно, как будто был уверен, что это и так по праву принадлежит ему. Его язык раздвинул мои губы, прошелся по линии зубов, скользнул внутрь. И я сама не заметила, как начала отвечать ему с не меньшей страстью. Мои руки проникли сквозь решетку и запутались в каштановых волосах, как будто я хотела притянуть его еще ближе. Я поддавалась ему, отзываясь на каждое движение губ, а телом давно вжалась в стальные прутья. Все мысли вылетели из головы. Сейчас существовал только он. Его губы, которые обжигали мои; его руки, которые надежно фиксировали затылок и талию, слегка сжимая ее; его запах. Мне казалось, что еще немного, и я просто растворюсь в этом поцелуе, навсегда перестав существовать.
Не знаю, сколько прошло времени, но он отстранился первым. Окинул меня довольным взглядом, но отходить не спешил. А у меня в голове мелькнула странная мысль.
Поздравляю, Агата! За неделю ты умудрилась поцеловаться сразу с двумя мужчинами. Причем оба какие-то мутные.
– Ч-что это было? – заикаясь, задала я не самый умный вопрос в своей жизни.
– Считай это последним желанием, каттен, – весело улыбнулся он.
– Что? О чем ты?
– Ты же умная девочка и сама все понимаешь. Ты подарила мне неплохую отсрочку и время в приятной компании. Но на этом наши пути расходятся.
Осознание, что он все время понимал, что его ждет, стало последним камнем в лавине чувств, которые я сдерживала в себе больше недели. Не скатиться в истерику мне помогли только вбитые на подкорку инстинкты, которые не позволяли проявлять эмоции в присутствии пациента. Хотя выдержка трещала по швам. Я застыла, смотря на него глазами, которые медленно наполнялись слезами. Не знаю, чтобы я сделала, будь у меня больше времени, но за спиной раздался звук отпираемой двери.
Я так и не смогла отойти от решетки, молча наблюдая, как Эллиа застегивает наручники и выводит Александра из медблока. В последний момент, уже в стоя в дверях, он повернулся ко мне.
– Не скучай без меня, каттен, – он весело подмигнул и задорно улыбнулся на прощание.
На негнущихся ногах я подошла к своему столу. По щекам стекали слезы, а в груди болело так, как будто сердце сейчас не выдержит и разорвется. Дрожащими пальцами я достала телефон и набрала телефонный номер, по которому намеревалась никогда больше не звонить.
– Алло. Сэм, это Агата. Я согласна. Что я должна делать?
Комментарий к Глава 6
Всем привет 😘 Я возвращаюсь с новой главой и с нетерпением жду вашей реакции ☺️ Кто заказывал поцелуй с Санечкой? Получите, распишитесь 😉
Не забывайте ставить отметку “жду продолжения”. Мне очень приятно, если количество ждунишек растет 🤗 Это огромный стимул и просто море радости для меня 🥰
Всех очень люблю ❤️❤️❤️
========== Глава 7 ==========
Закончив разговор с Сэмом, я догнала Эллиа, который уже отвел Нильсена в камеру и, не говоря ни слова, потянула его в пустой коридор, чтобы поговорить без лишних ушей. Надзиратель смотрел на меня странно, но послушно шел следом.
– Ты можешь кое-что сделать для меня?
– Что случилось? – нахмурился он.
– Проследи, чтобы сегодня ночью с Нильсеном ничего не случилось.
Эллиа устало вздохнул и потер переносицу. Было видно, что ему не понравилась моя просьба, но наверное, он ждал чего-то подобного, потому что удивленным не выглядел.
– И что ты предлагаешь делать? Всю ночь возле его камеры дежурить и отгонять других надзирателей? Ну, допустим, сегодня это прокатит. Но долго так продолжаться все равно не может. Что ты выиграешь от одной ночи?
– Завтра я что-нибудь придумаю, – упрямо заявила я. – Мне просто нужно время!
– Зачем?
– Я… – на миг я даже растерялась, осознав, что сболтнула лишнего, – пытаюсь добиться перевода в другую тюрьму.
– И какой в этом смысл? Думаешь, там что-то изменится? Если на него так серьезно нацелились, то достанут где угодно. Ты зря тратишь силы и время.
– Думаешь, я этого не знаю? – рассердилась я. – Что ты предлагаешь мне делать? Молча наблюдать за тем, что здесь творится?
– Ладно, – тяжело вздохнул Эллиа. – Я прослежу за ним. Тем более, сегодня ночью вряд ли кто-то вообще узнает, что его перевели обратно в камеру. Ведомости обычно просматривают только утром. Но тебе все равно придется смириться. Рано или поздно.
– Спасибо, – я физически почувствовала, как часть тяжелого груза свалилась с моих плеч и даже обняла надзирателя.
– Ох, Агата, – прошептал Эллиа, – тебе здесь явно не место.
– Я пойду, – сказала я, отстранившись. – Еще раз спасибо. Я завтра приду пораньше – до того, как твоя смена закончится.
– Не подставляйся лишний раз, – услышала я, уже удаляясь, но предпочла ничего не отвечать.
Ты даже себе не представляешь, насколько сильно я собираюсь подставиться! Но другого выхода, кажется, действительно нет. А я не прощу себе, если не попробую.
***
Через полчаса после того, как я зашла домой, раздался стук в дверь. На этот раз я точно знала, кто пытается попасть в мою квартиру.
– Привет, Сэм. Заходи, – пригласила я его.
– Спасибо, что позвонила, Агата. Я рад, что ты согласилась. Поверь, это очень важно.
– Давай ближе к делу. Что я должна делать? – я демонстративно села в кресло, сложив руки на груди, показывая, что здесь происходит сугубо деловой разговор.
– Хорошо. Для начала, мне нужно знать, где сейчас находится Александр и в каком он состоянии. Какова обстановка? Ты можешь предположить, что и когда планируют надзиратели?
– Сегодня его снова перевели в камеру. До этого он две недели провел в стационаре. Надзиратели настроены… недоброжелательно. По крайней мере, большинство. Особенно один из них – Стив Роджерс. Я не думаю, что его будут убивать сразу же после выписки. Это не соответствует легенде. Он сидит в одиночке, а прогулки ему официально не будут положены, пока я не подпишу бумагу. Сейчас я уже не могу держать его в стационаре, но могу ограничить физические нагрузки, запретив любой вид деятельности. Поэтому я думаю, что пока официально его режим не возобновится, серьезно его трогать не будут. Точнее, адекватные не будут. А вот Роджерс…
– Садист?
– Не знаю, – я начала массировать виски пальцами. – Он никогда мне особо не нравился, но раньше я с ним не сталкивалась настолько близко. Сейчас же… не знаю, – повторила я. – Создается впечатление, что Нильсена он невзлюбил с первого взгляда и на всю жизнь. Печальную и короткую жизнь Александра. Я боюсь, что Роджерс может наплевать на возможное разбирательство. Это если оно вообще будет. А я в этом уже не уверена. Если все настолько серьезно, как я думаю, может быть, комиссия закроет глаза даже на пулю в голове, написав в заключении “острое отравление”. То, что заключенный отравился свинцом, уже мало кому будет интересно.
– С Роджерсом я разберусь.
– Что ты собираешься с ним делать? Учти, я против радикальных методов. Он мне, конечно, не нравится, но…
– Успокойся. Просто устрою ему небольшой отдых, – как-то зловеще улыбнулся Сэм, а я не стала дальше расспрашивать, решив, что чем меньше я знаю, тем лучше для всех. – Но вообще, это мало что решит. Ты зря думаешь, что кого-то остановит возможное разбирательство, – продолжил парень. – Его в любом случае не будет. А если и будет, подстроить несчастный случай очень просто. Достаточно сломать шею, а потом сказать, что заключенный неудачно упал с кровати.
Внутри все похолодело, а пальцы начали непроизвольно дрожать, причем уже не первый раз за этот сумасшедший день. Но это как раз не сильно страшно. Отработанным движением я снова привела руки в спокойное состояние. А вот с той бурей, что творилась в душе, разобраться было уже сложнее.
– Я могу вернуть Нильсена в стационар на какое-то время, – решилась я.
– Каким образом?
– Что-нибудь придумаю, – уверенно ответила я. Ну, мне казалось, что мой голос звучит уверенно.
Сэм смерил меня скептическим взглядом и задумался. Молчание затягивалось, и я уже начала терять терпение.
– Если честно, перевести его в стационар на какое-то время было бы отличным выходом, но мне не хочется этого делать, поскольку так мы подставим тебя.
– Я справлюсь, – упрямо поджала я губы.
– Я в этом и не сомневаюсь, – тепло улыбнулся Сэм. – Но все же не стоит лишний раз рисковать. Я надеюсь, Александр продержится ещё какое-то время.
Я была совершенно другого мнения, но спорить не стала. Зачем, если я для себя все решила?
– Сколько времени тебе нужно на подготовку?
– Два дня.
– Так мало? Ты уверен?
– Более чем, – просто пожал плечами Сэм. – Это не побег из Шоушенка, – слегка улыбнулся он.
– Где должен быть Александр в это время? И, кстати, во сколько это будет?
– Ночью. Ты ведь работаешь в дневную смену. И ночью в любом случае это сделать будет проще – охранники более расслаблены, их легче вывести из равновесия. Он должен быть в своей камере.
– Я надеюсь, жертв не будет? – во мне снова проснулась подозрительность.
– Не будет, – уверенно ответил Сэм.
– Хорошо. Что нужно от меня?
Парень выложил на стол несколько листов бумаги и… ключ, а затем, прищурив свои карие глаза, странно посмотрел на меня.
– Ты должна передать ему это.
– Откуда у тебя он? – я потянулась и взяла в руки ключ, начав вертеть его в пальцах.
– Не думаю, что тебе нужно это знать.
– Наверное, ты прав, – задумчиво протянула я.
– Ты можешь подцепить его к связке своих ключей. Да, он отличается от обычного, но я не думаю, что кто-то будет присматриваться. А еще лучше, положи вот сюда, – он протянул мне кожаную ключницу. Никогда не понимала смысла в таком аксессуаре, но сейчас он явно будет к месту. – На ленте рентгена, конечно, заметят ключи, но их форма точно никого не заинтересует.
– Хорошо. Но у нас есть другая проблема. Любое открытие двери фиксируется на общем пульте управления. И это я уже молчу о камерах наблюдения.
– Не переживай, это не зафиксируют, – спокойно ответил Сэм, а затем тяжело вздохнул, – А еще ты должна будешь взять у него отпечатки пальцев и передать мне.
– Что? Зачем тебе?
– Нужно подготовить документы. Здесь тебе никаких дополнительных инструментов не понадобится. Собственно, он сам сможет все это сделать, главное – дай ему карандаш, скотч и обычную бумагу для принтера.
– Хорошо. Зайди завтра после работы. Я все сделаю. А сейчас извини, мне нужно отдохнуть.
– Конечно, – он поднялся и подошел к двери, но уже у самого выхода остановился и заглянул мне в глаза. – И, Агата… Спасибо, – тепло улыбнулся Сэм.
Оставшись одна, я рассмотрела предметы, которые оставил непонятный друг Александра. Впрочем, наверное, мне стоит перестать так его называть. Теперь он, скорее, мой подельник.
Боже! Как же глупо это звучит! Если не знать, что это чистая правда.
Среди бумаг оказалась очередная шифрованная записка, только на этот раз размерами явно побольше. Был бы рядом Александр, я бы обязательно пошутила про любовное послание. А еще присутствовал план тюрьмы. У меня буквально глаза на лоб полезли, когда я это увидела. Где Сэм его достал? Не в муниципалитете это точно! Впрочем, он ведь как-то и документы поддельные Нильсену собирается делать, а значит, выходы на не самые законопослушные круги у него есть.
***
Я уже привыкла приходить на работу на полчаса раньше. С тех пор, как в моем корпусе появился Александр, работы явно прибавилось. Но сегодня я заступила на смену за час до того, как должна была начаться моя работа. У меня было дело, которое нужно было провернуть до того, как Карл слиняет отсюда.
Стандартную проверку я прошла без проблем, хотя заметно нервничала. Возле камеры Александра я не увидела охранников, что упрощало мою задачу. Проходя мимо, я почти на ходу слегка отодвинула окошко и бросила внутрь предмет, предварительно зажатый в руке, надеясь, что на камерах все будет выглядеть так, как будто я просто опиралась на двери в приступе дурноты.
Зайдя в медблок, я смерила презрительным взглядом Карла, который мирно посапывал на кушетке. Он не просто так забрал все ночные смены себе. В это время работы почти не было, разве что произойдет что-то внезапное и серьезное. Так что всеми больными занималась я, а он просто спал здесь, получая при этом зарплату.
– Подъем, – громко прокричала я, опуская сумку на свой стол.
– Агата? – он сонно посмотрел на меня ничего непонимающим взглядом. – Почему ты здесь?
– Потому что мне, как, впрочем, и тебе, нужно правильно оформить выписку. Как видишь, Нильсена здесь больше нет. Нужно подготовить все бумаги.
– Я думал, ты уже все заполнила, – Карл посмотрел на меня даже как-то укоризненно, но я только пожала плечами.
– Я оформила бумаги на перевод в обычную камеру. А нужно еще документы в наблюдательную комиссию отправить. И чтобы их подписать, необходимо провести осмотр, причем сделать это должны оба врача.
– Ты же знаешь, я тебе доверяю, – недовольно протянул он.
Доверяет он мне, как же! Просто самому лень с бумажками возиться. Да и вообще работать, если уж говорить совсем откровенно.
– А я все же настаиваю на том, что мне просто необходимо твое авторитетное мнение, – иронию в моем голосе не почувствовал бы только глухой, но мне было плевать. Я бросила взгляд на часы и добавила. – Через пятнадцать минут проведаем пациента.
– Почему именно через пятнадцать минут?
– Успею как раз все документы подготовить.
Я погрузилась в работу. Чтобы скрыть свой замысел, я действительно заполняла необходимые документы. Только даты не ставила, чтобы уж совсем не зря работать. Также я предварительно позвонила Эллиа, договорившись, чтобы ждал меня у камеры Нильсена. За временем следила очень тщательно. И когда до отведенного мной срока оставалось пять минут, я встала и, поманив за собой Карла, поспешила к камере номер 423.
Зайдя в камеру, я поймала хмурый взгляд Александра, который не обещал мне ничего хорошего. Но при посторонних он не стал меня отчитывать, а только продолжил смотреть на меня, слегка прищурившись.
Карл не встревал, доверив осмотр мне. Впрочем, именно на это я и рассчитывала. Проведя стандартные процедуры, я достала фонарик, проверяя реакцию зрачков. Конечно, в нынешней ситуации это совсем не нужно, но я надеялась, что мой коллега не заметит этой оплошности. Встав так, чтобы закрывать собой Александра и то, что я делаю, я начала светить ему в глаза, дергая фонариком из стороны в сторону. Прошла секунда. Две. Пять. Десять. Ничего не происходило.
Ну же! Давай! Нильсен, только не говори, что ты проигнорировал мою записку! Я тебе не прощу, если ты решил именно сейчас проявить свой характер!
Когда я уже почти отчаялась, голубые глаза закатились, а тело пробила первая, но далеко не последняя судорога. Разжимая сведенные мышцы, я заорала:
– У него припадок! Неси каталку!
– Ты уверена, что он не симулирует? – неуверенно начал Карл.
Поверь, родной, я знала, что ты будешь сомневаться, именно поэтому и притащила тебя сюда. Ведь этот спектакль предназначался для одного единственного зрителя. Именно поэтому сегодня Нильсен получил пузырек нужных лекарств с подробной инструкцией о том, когда и в каком количестве их нужно принять.
Вместо ответа я подняла руку со сведенными судорогой мышцами над головой пациента и отпустила. Ладонь с хлестким звуком впечаталась в лицо.
– Еще вопросы будут? Если нет, тогда, может быть, ты уже привезешь мне каталку?
Когда Карл скрылся за дверью, я вколола Нильсену заранее подготовленное лекарство. Судороги почти сразу прекратились, но в сознание он так и не пришел. Впрочем, я этого и не ждала. У меня есть примерно полчаса до того, как он очнется. А может быть и больше.
Доставив Александра обратно в медблок, я еще раз его быстро осмотрела, а затем протянула Карлу документы на продление госпитализации.
– Ты уверена?
– Уверена. У него был приступ. Мы обязаны наблюдать за ним как минимум сутки. А по-хорошему, еще и полное обследование провести. Я займусь этим сама. От тебя нужна только подпись.
С большим трудом, но мне все же удалось добиться от Карла выполнения его прямых обязанностей. Когда он ушел, я отправила отчет о продлении госпитализации, мысленно молясь о том, чтобы начальник не обратил на это внимания. Но чуда не произошло. Уже через пять минут меня вызвали в его кабинет.
В этот раз на смену завуалированным приказам о невмешательстве пришли завуалированные угрозы, которые я игнорировала с завидным упорством. Продолжая строить из себя полную дуру, я понимала, что в любом случае, даже если мою причастность к побегу никто не заподозрит, остаться здесь не смогу. Отношения с коллективом и с начальством испорчены окончательно и бесповоротно. И они не допустят, чтобы подобная ситуация повторилась. Меня будут либо выживать отсюда, либо жестко ломать. А скорее всего, и то, и другое. Хорошо, если не подставят. Здесь нужны врачи вроде Карла, которые четко исполняют любые приказы начальства, даже если они противоречат их основным обязанностям.
Выходя из кабинета начальника спустя час, я чувствовала себя так, будто меня морально изнасиловали. Но раскисать было нельзя. Вернувшись в медблок, я сразу же поймала злой взгляд Нильсена, который уже успел прийти в себя. Косился он на меня с явным неодобрением, но с постели не вставал, что радовало. С него бы сталось пафосно выдернуть капельницу просто из принципа.
– Как ты себя чувствуешь?
– Как будто пробежал марафон с привязанным к спине грузовиком. Что это было, Агата? – прорычал он.
– Это был не очень тщательно спланированный план по твоему возвращению в стационар, – устало вздохнула я.
– То, что спланировано было плохо, я и так понял. Чем ты меня накачала? И главное – зачем нужен был этот цирк? Сколько ты еще сможешь меня здесь держать?
– Столько, сколько потребуется, – упрямо поджала я губы. – А накачала я тебя гидразидом. Устаревшее лекарство от туберкулеза. При передозировке почти всегда прилетает побочный эффект в виде припадка, особенно если этому процессу немного помочь.
– Очень креативно. Поздравляю. И скажи, чего ты этим добилась – ну, кроме того, что нарвалась на очередные неприятности и превратила мои мышцы в желе?
– Это мышечный релаксант в компоновке с напряжением из-за приступа. Скоро пройдет, – бросила я, не особо проникнувшись глубиной его страданий.
– Черт, Агата! Да плевать на слабость! Ты ведь понимаешь, что для меня лишние пару дней никакой роли не сыграют, а тебе здесь еще работать?
– Ошибаешься, – спокойным тоном ответила я и подошла к своему столу, доставая очередную книгу, из которой почти сразу вывались все те документы, которые дал мне Сэм. На этот раз я не стала даже пытаться их как-то замаскировать, делая вид, что я тут вообще не при чем, а просто отдала Нильсену. Какое-то время он молча изучал их, периодически бросая на меня изумленные, подозрительные и недовольные взгляды, а затем коротко выругался и приподнялся на локтях, совершенно не обращая внимания на капельницу.
– Эдмон Дантес, приятно познакомиться, – отсалютовал он. – Что это? Я ведь тебе говорил не ввязываться в авантюры Сэма! Черт! Я его убью!
– Так, хватит! Во-первых, перестань меня отчитывать, как школьницу. А во-вторых, ты сейчас иглу сломаешь. Ляг обратно, иначе я привяжу тебя к этой койке!
– Привязывать здесь нужно тебя, каттен. Ну вот ответь мне, зачем ты в это ввязалась? Тебе что, делать нечего? Хобби отсутствует? Займись скрапбукингом! – раздраженно бросил он. – Или мой поцелуй так растопил твое ледяное сердце, что ты теперь готова на все ради меня? – ухмыльнулся он. – После побега потащишь меня сразу под венец?
– Угу. Знаешь, раньше существовала традиция, согласно которой приговоренного к смерти могла спасти девушка, пожелавшая выйти за него замуж. Так вот, это точно не про меня! Под венец можешь тащить Сэма. Я просто… Черт! Неужели тебе так хочется здесь остаться? Что, жизнь настолько уныла и безрадостна, чтобы заканчивать ее таким образом?
Он еще какое-то время сверлил меня сердитым взглядом, но затем выдохнул, закрывая глаза.
– Не обижайся. Я зол на Сэма. Он мог найти кого-то другого для этой роли.
– Не мог. Он сказал, что это могу сделать только я.
– Поверь, каттен, Сэм много чего говорит. А еще, если бы он захотел, он бы нашел еще десяток людей, которые справились бы со своей задачей намного лучше тебя.
А вот сейчас действительно обидно стало. Я тут, понимаешь ли, рискую своей работой, репутацией и даже свободой, а он смеет намекать на то, что от меня не будет никакой пользы. Я отвернулась, пытаясь сдержать эмоции, но руки сами собой сжимались в кулаки.
– А еще мне очень не хочется, чтобы в этом участвовала ты, – тихо добавил он.
– Успокойся. Собственно, это все, что от меня требовалось. Больше я ни в чем участвовать не буду. Ах да, – спохватилась я, – вот еще, – я отстегнула ключ и уже протянула его Нильсену, но в последний момент все же передумала. – Вообще-то отдавать его сейчас – не лучшая идея. Когда тебя переведут обратно, приду на осмотр вечером и оставлю у тебя в камере. Так будет надежнее.
– Когда час Х?
– Точно еще не знаю, но подозреваю, что скоро. Сэм сказал, что ему нужно всего пару дней. Я постараюсь задержать тебя здесь до этого времени.
