Текст книги "Behind Blue Eyes (СИ)"
Автор книги: Poherface
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)
Я так и заснула с пультом в руках и в очень неудобном положении. Мне хотелось узнать как можно больше, но слишком долгое отсутствие сна сыграло с организмом злую шутку, заставив отрубиться под монотонный бубнеж диктора.
***
Проснулась я от приятного покалывания на лице. Как будто кто-то нежно прикасался к коже… Или даже не дотрагивался, а лишь обозначал прикосновения, боясь разбудить. Еще несколько секунд я нежилась в полудреме, боясь возвращаться в реальность, а затем веки дрогнули, приоткрываясь, и сразу же расширились в удивлении.
– Привет, каттен, – послышался тихий, почти неслышный шепот.
– Алекс, – выдохнула я, боясь пошевелиться и спугнуть видение.
Казалось, что это сон и одно неосторожное движение может его развеять. Но когда до меня дошло, что все происходит в реальности, я резко подскочила, обхватывая его плечи и прижимая к себе. Пару минут мы просто сидели, прижавшись друг к другу, но затем он отстранил меня, пристально вглядываясь в лицо.
– Как ты? – нахмурился Александр, наверное, заметив глубокие тени, которые залегли под глазами.
– Все хорошо, – я попыталась улыбнуться. Он тоже выглядел измученным. Уголки губ больше не были приподняты, на лбу залегла складка, а взгляд стал тоскливым, мрачным, в нем появилась какая-то затягивающая глубина. – Отпустили, заставив подписать подписку о невыезде и договор о неразглашении.
– Это нормально, – нашел в себе силы улыбнуться Александр. – С меня тоже такие же подписи взяли.
– Главное, что выпустили, – выдохнула я, утыкаясь ему в грудь и вдыхая родной аромат его тела.
– На самом деле не все так страшно, – шепнул Александр, погладив меня по волосам. – Они быстро поняли, что повесить это на меня не получится. Информация, которая попала в прессу, просто не позволит сделать меня «козлом отпущения». Так что потом они просто допрашивали и проверяли мои слова.
– С тобой ничего не сделали? – я вздрогнула на слове «допрашивали» и, отстранившись, начала бегло осматривать Алекса, пытаясь найти следы побоев и жестокого обращения.
– Нет, – он легко качнул головой. – На самом деле мне даже предложили повышение, – невесело хмыкнул он. – На работу «в поле» меня больше никто не выпустит, я успел засветиться везде, где только можно. Поэтому они хотят, чтобы я руководил операциями.
– И ты согласился? – спросила я, затаив дыхание.
Как к этому относиться я не знала. С одной стороны мне не хотелось, чтобы Александр оставался на этой долбанной службе. Снова рисковал жизнью, проходил через это… Но все же руководить операциями должно быть не так опасно. А самое главное – я не была уверена, что могу ему указывать. Точнее, я, конечно, могу, но… Я не прощу себе, если он откажется только из-за меня. Он должен принять решение сам.
– Нет, – он опустил глаза. – Хватит, навоевался. На самом деле я не хочу здесь оставаться. Через пару дней мы сможем уехать. Хочешь назад в Британию?
– Не особо, – скривилась я, вспомнив, что спецслужбы моей страны тоже были в курсе готовящегося теракта и, даже, наверное, прикрывали его.
А еще именно в Британии Алекса упрятали в тюрьму без каких-либо оснований. Дело было не только в неприязни ко всей системе в целом и к отдельным людям в частности. Просто на просторах «Туманного Альбиона» могут остаться люди, которые попытаются отомстить. Я не верила, что наказания понесут все виновные. Эта операция была слишком масштабной, чтобы надеяться на такое.
– На самом деле, я вообще не уверена, что хочу оставаться в Европе.
– Значит, уедем, – кивнул он. – Только в Британию все равно придется наведаться. Мне нужно увидеть родителей… – Алекс глубоко вздохнул, сжав челюсти, – родителей Сэма… Я хочу сообщить им лично.
В груди снова сжался болезненный комок, который никуда и не пропадал. Но при виде Александра я смогла ненадолго задвинуть эти чувства поглубже в себя.
– Привет, – послышался тихий, уставший голос от двери, которая вела в спальню. – Что обсуждаете? – без особого интереса поинтересовалась она.
– Привет, Ева, – кивнул Александр. – Думаем, куда уехать. Как тебе идея свалить с этого материка?
– Я пойму, если ты захочешь вернуться в Россию, – вставила я. – Но… может быть, ты захочешь поехать с нами, – произнесла я с плохо скрываемой надеждой.
Пару секунд девушка молчала, опустив глаза, а затем тряхнула головой и вздернула голову. Теперь во взгляде читалось какое-то отчаянное упрямство. Не самая хорошая эмоция, но все же лучше чем пустота. Увидев это, я слегка улыбнулась, поняв, что подругу все еще можно вернуть. Она сможет справиться с этим. Точнее, мы сможем. Вместе.
– К черту! – выпалила она. – Я с вами. До конца.
Пять лет спустя
Считается, что люди, которые многое пережили, уже не нервничают по мелочам. У человека, прыгнувшего с парашютом, не закружится голова, если он выглянет в окно с пятого этажа; врач, который провел сотни операций, не будет волноваться из-за простой аппендэктомии; снайпер, ликвидировавший десятки целей, не станет мандражировать, нажимая на спусковой крючок. В этом есть логика. Люди, прошедшие огонь и воду не должны вести себя подобно нам, простым смертным. Хирурги не пытаются убрать тремор рук перед операцией, полицейские не прикладываются к фляге, отправляясь разбираться с бытовой ссорой. Как говорила Ева: генералы не бегают, потому что в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику.
Я считала себя человеком, которому довелось пройти многое. И это действительно наложило свой отпечаток. Я и раньше могла быстро взять себя в руки, не показывать эмоции, успокоить тех, кто находится в панике, даже если самой страшно. Сейчас эти качества были почти возведены в абсолют. Но это не означало, что я больше не нервничала. Просто другие этого уже не замечали… Кроме самых близких.
Стоя на кухне, я постоянно прислушивалась, не нарушит ли сонную тишину пригорода Ванкувера звуки подъезжающего автомобиля. Конечно, было еще слишком рано. Умом я понимала, что до назначенного времени еще около получаса, но ничего не могла с собой поделать. Почему-то я нервничала. Этот день вообще оказался богат на эмоции.
– Волнуешься, каттен? – услышала я голос за спиной.
– Как ты узнал? – тихо спросила я, даже не вздрогнув из-за неожиданности.
– Я бы сказал, что у тебя на лице все написано, но не получится – ты же стояла ко мне спиной, – хмыкнул он. – Поэтому будем считать, что у тебя все написано на затылке.
Я только фыркнула, уже устав удивляться тому, что Александру каждый раз удается ко мне подкрасться. Почему он так тихо ходит? Это привычки бывшего разведчика или врожденное свойство? Где такому научиться? У меня ни разу не получилось подобраться к нему так, чтобы он этого не заметил. Когда-то это даже превратилось в своеобразную игру, в которой я ни разу не одержала победу.
– Какой разговорчивый у меня, оказывается, затылок, – протянула я.
– У тебя вообще многие части тела очень красноречивые, – ухмыльнулся он, обнимая меня со спины. – Рассказать, какие именно? – Алекс слегка наклонился, проведя губами по моей щеке и спускаясь к шее.
Нечестный прием. Практически запрещенный. Поцелуи в шею всегда действовали на меня слишком сильно. Особенно его поцелуи, в которых страсть перемешивается с нежностью, образуя невероятный коктейль эмоций. Именно когда его губы опускались на нежную кожу, то легко поглаживая, то прикусывая, то оставляя мокрые дорожки, у меня подкашивались колени, а сердце начинало биться так сильно, как будто я только что пробежала марафон.
– Алекс, – голос сразу же начал дрожать, но я все еще пыталась говорить твердо. – Ева приедет с минуты на минуту.
– Ты же сама знаешь, что до назначенного времени еще полчаса, – прошептал он, продолжая использовать свои запрещенные приемы.
– Где Сэм? – спросила я, хватаясь за этот предлог, как утопающий за соломинку.
– Он спит, – хрипло ответил Алекс, медленно начиная расстегивать пуговицы на моей блузке.
Все, больше причин держать себя в руках не осталось. Я развернулась, встречаясь с его губами. По телу сразу же прошел электрический разряд, как будто это был первый поцелуй. Но с ним всегда все как в первый раз… Рука легла мне на затылок, сжимая и слегка оттягивая волосы, заставляя подчиниться, приоткрыть рот и сделать поцелуй еще более глубоким, раствориться в нем.
Нежный, медленный и тягучий как патока поцелуй быстро перерос в сумасшедший темп, который заставляет кровь вскипеть, а кожу – начать искриться. Я даже не заметила, когда его рука перестала сжимать мои волосы. Теперь уже обе ладони блуждали по моему телу. Я отвечала ему тем же, но когда сил терпеть почти не осталось, вцепилась в воротник рубашки, притягивая еще ближе.
Сильные руки подхватили меня, усаживая на столешницу. Не разрывая поцелуй, я начала судорожно расстегивать противные мелкие пуговицы. Сейчас мы напоминали двух изголодавшихся диких животных. Примерно так и было. Все же я пару месяцев назад снова вышла на работу, и теперь проводить время вдвоем было немного сложнее. Я очень соскучилась по его прикосновениям, по времени, которое можно было беззаботно проводить вдвоем. По страсти, которая накрывает с головой в любом месте и в любое время.
Я уже почти расправилась с пуговицами, а моя блузка была просто задрана, оголяя живот и грудь, которую Александр уверенно сжимал в ладонях, как раздался звонок. Я застыла, отстранившись от него на пару сантиметров и глядя в потемневшие от страсти глаза.
– Нужно открыть, – тяжело дыша, произнесла я, поправляя блузку.
– Может, сделаем вид, что нас нет дома? – слегка скривился он.
– После того, как мы сами ее позвали? – выгнула я бровь.
– Ну а что? Вдруг у нас планы поменялись, сейчас скину ей смс. Или не скину, она девочка умная, сама поймет.
– И пойдет кого-нибудь убивать. Не жалко соседей?
– Конечно, нет. Они меня так достали, что я сам подумываю о массовом убийстве.
– Ну да, а тут подвернулся такой чудесный случай сделать это чужими руками, – фыркнула я, спрыгивая со стола и направляясь к входной двери. – Ничего святого в тебе нет!
– Уголовник, что с меня взять, – пожал плечами Александр.
Я его не слушала. Я летела к входной двери с непонятным трепетом в душе.
– Здорова, отец! – заорала Ева, стоило мне открыть дверь, и налетела на меня как ураган, сжимая в объятьях.
Мы не виделись всего месяц. Ну, может чуть больше. Но я успела ужасно соскучиться по этой невероятной девушке, которая давно стала для меня лучшей подругой. И сейчас я просто обнимала ее, не представляя, как жила раньше без этого вечного задора, непонятных поговорок и совершенно очаровательной привычки превращать любое серьезное событие в фарс.
– А я к вам с сюрпризом! – широко улыбаясь, заявила девушка.
– Только не говори, что ты взломала Пентагон, пока гостила в США, – хмыкнул Александр, выходя в прихожую вслед за мной и тоже нарываясь на порцию обнимашек от Евы.
– Да не, – отмахнулась брюнетка. – Это скучно!
– Неужели обчистила Форт-Нокс? – притворно ужаснулся он.
– Ну и нафига мне столько денег, Саня? Я же столько не пропью! – отмахнулась она. – И вообще, вот что вы такие скучные, Нильсены? Как зажили семейной жизнью, так все! Поженились, в пригород переехали, минивэн купили, клумбы возле дома разбили. Теперь нужно еще начать играть в бридж на веранде и все – образцово-показательные старички из рекламы мази от геморроя! Короче, занудики, вот вы все о деньгах, да о деньгах, а я тут, между прочим, о вечном рассуждаю.
– И что же в твоем понимании «вечное»? Виски? Текила? Водка? – выгнул бровь Александр, привычно сложив руки на груди.
Ева показательно насупилась, а потом высунулась за дверь так, чтобы выглядывала только голова.
– Эй, блондиночка, ты бы порезвее свою косметичку из багажника вытаскивала, а то тут тебя уже с водкой сравнивают. Я бы это за комплимент приняла, а вот тебе может и обидно стать!
А вот после этих слов мы вместе с Александром выскочили на улицу. Возле припаркованной на подъездной дорожке машины, стояла Рэйчел, думая, как протащить по газону чемодан.
– Ты же сказала, что не сможешь приехать! – воскликнула я, выбегая во двор.
– Решила вам сюрприз устроить, – улыбнулась Рэйчел.
Алекс успел даже раньше меня и сейчас уже отбирал у подруги чемодан. Наблюдая эту картину, губы сами расплылись в широкой счастливой улыбке. Все же мы редко собирались вместе, но каждый из этих моментов был особенно ценным.
– Эй, ну вы там долго возиться будете? – заорала во все горло Ева, распугивая птиц, сидевших на крыше.
Сонный пригород Ванкувера сегодня ждало очередное потрясение. Так всегда бывает, когда к нам в гости приезжает эта сумасшедшая девушка. А заглядывает она часто. В отличие от Рэйчел, которая так и осталась в Швеции, Ева отправилась вместе с нами на другой континент. В пригород, правда, не переехала, предпочитая суету большого города, но наведывалась регулярно. Только последний месяц было тихо, поскольку подруга уезжала в командировку. Ну как в командировку… Официально работой это назвать было нельзя.
Когда выяснилось, что значительная часть «эквинорцев» и других причастных к событиям пятилетней давности, смогут избежать наказания, у нее появилась цель в жизни. Кто-то смог выкрутиться, кто-то просто уехал, хорошо спрятавшись. И последние годы Ева посвятила тому, чтобы найти этих людей, доказать их виновность и сдать в Интерпол. Ее нельзя было назвать «охотницей за головами». Скорее она повторяет путь Ассанжа с его Wikileaks. Только не попадается.
Сейчас она напоминала мне Александра в тот момент, когда я впервые его встретила. То же отчаянное упрямство, желание что-то доказать, отомстить всему миру. Конечно, упрямство никуда не ушло, а вот остальное… Как-то растворилось. Он больше не мстил, поняв, что сражается с ветряными мельницами. Впрочем, Еве в некоторых ее «проектах» все же помогал и с удовольствием. Но на постоянной основе этим не занимался. А вот она… Ева все еще мстила и я могла только надеяться, что когда-нибудь она сможет отпустить, научиться жить не сражаясь с каждой тенью.
Уезжая из Швеции, он продал верфь, которая досталась ему в наследство, как и все остальное имущество. Это оказалось на удивление легко, ведь власти очень помогали. Не нам, разумеется. Просто нам отчетливо дали понять, что если Александр не остается на службе под постоянным контролем, оставаться в этой стране для него… нежелательно. Ускорение всех процессов по купле-продаже недвижимости было всего лишь способом поскорее от нас избавиться. Мы действительно были бельмом на глазу и той самой неизвестной, которая могла испортить стройную теорию для общественности. Ведь, если так задуматься, террористы добились своей цели. АЭС не работает до сих пор. Даже спустя пять лет там все еще проходят проверки. Учитывая, что десять процентов энергопотребления, которые обеспечивала эта станция, нужно было откуда-то брать, активизировались различные компании, которые занимались ветряками и солнечными батареями. Конечно, полностью Швеция на ВИЭ не перешла, но сдвиги уже наблюдались.
«Эквинор»… Потерял почти весь свой руководящий состав, а акции просели так, что компания до сих пор находилась в кризисе. Но все еще существовала и даже пыталась выбраться из той задницы, в которую оказалась втянута благодаря своей гениальной идее.
Я была рада, что мы уехали из Швеции. Да и из Европы вообще. В Канаде было как-то спокойнее. Александр смог купить верфь здесь и даже отлично развить ее. Сейчас он был завален заказами на несколько лет вперед и уже подумывал о расширении. Я наконец вышла на работу после длительного перерыва, причем по своей прямой специальности.
– Где Сэм? – строго спросила Ева, стоило Алексу с Рэйчел зайти в дом.
– Он спит, – улыбнулась я, уже зная что за этим последует.
– Ну вот какого черта? Меня же месяц не было! Это что, карма на мне так отыгрывается?
Она продолжала причитать, я только тихо посмеивалась, понимая, что когда в гости приехала Ева, поспать не получится ни у кого. И я оказалась права. Уже через пару минут в комнату уверенно вбежал Сэм, кидаясь на девушку.
– Тея Эва! – пролепетал двухлетний малыш, заливаясь счастливым смехом.
Ева сразу же подхватила его, закружив по комнате. Между ними всегда была какая-то особая связь. Возможно потому, что эта девушка была уже членом семьи, а может быть из-за того, что он чувствовал ее отношение.
– Вот мой племянничек! – умилялась девушка, тиская нашего сына. – А говорили, что ты спишь! Вот какие твои родители коварные. Хотели тебя от меня спрятать.
То, что Ева называла Сэма племянником, уже никого не удивляло. Да и я не имела ничего против. Она ведь действительно была одним из самых близких ему людей. Пожалуй, ближе были только мы с Александром.
– А ведь знаешь, – приобнял меня Алекс, наблюдая, как Ева начинает гоняться за Сэмом по комнате, а Рэйчел неуверенно к ним присоединяется, – когда меня вербовали, обрисовали примерно такую же картину…
– Знаю, – кивнула я. – Ты рассказывал.
– Тогда я почему-то испугался такой жизни. Без определенной цели, приключений. Простой и на первый взгляд заурядной.
– А что думаешь сейчас? – улыбнулась я, не боясь задавать этот вопрос. Я была уверена, что уже знаю на него ответ.
– Сейчас я просто счастлив…
Комментарий к Эпилог
Мне не верится, что эта работа закончена🥲 Вот честно, у меня стадия отрицания и я просто отказываюсь принимать это🙈 Почти 400 страниц и больше 7 месяцев! За это время все герои стали мне родными. Сейчас такое чувство, как будто я прощаюсь с друзьями💔
Я не думала, что когда-нибудь смогу написать настолько объемную работу. И хочу сказать огромное спасибо всем, кто меня поддерживал все это время, особенно моим прекрасным бете и гамме❤️ Катя, Марина, я бы не справилась без вас! Вы не только исправляли ошибки, но и обсуждали со мной сюжет, вдохновляли, подсказывали и каждый раз делали эту работу лучше!💖💖💖
Ну и конечно, я хочу обратиться ко всем моим читателям🤗 Без вас этой работы не было бы🥺 Ваша отдача – это то, что заставляло меня не просто писать дальше, но и каждый раз стараться совершенствоваться❤️
Вам – моя бесконечная любовь 💓
========== Бонус. Ева ==========
Комментарий к Бонус. Ева
Не знаю, будут ли ещё бонусы😅 пока ничего не исключаю😁 Следить за новостями можно здесь – https://t.me/PokerfaceLuna
Что такое внутренняя гармония? Состояние покоя, чувство полного удовлетворения. Обычно ее испытывают люди, которым больше нечего желать в этой жизни. Конечно, какие-то мечты найдутся у каждого – поездка на модный курорт, личная яхта, счет в банке с семизначной цифрой. И по-настоящему счастливый человек не откажется от этого. Но будет плакать ночами из-за того, что у него этого нет.
Для меня счастьем было включить какой-то бессмысленный сериал, закутаться в плед и погрузиться в полудрему, дожидаясь семи часов вечера. Именно это время суток я любила больше всего. Это как Новый год и день рождения вместе взятые. И шаги, которые раздавались за дверью, бряцание ключей, лязг замка были для меня подобны бою курантов, которые предвещают наступающий праздник…
– Привет, – раздался знакомый голос. – Я так понимаю, встречать меня снова никто не собирается.
– Мне лень вставать! И вообще, если ты хотел, чтобы тебя встречали у двери, нужно было купить собаку. Я предлагала, между прочим, – пробормотала я, даже не открывая глаза.
Это была своеобразная традиция. Как украшения на новогодней елке или нелепый колпак и свечи на торте у именинника. Негласный социальный договор. Только на этот раз исключительно между двумя людьми. Я не должна вставать, продолжая валяться в сонном анабиозе, а он должен пытаться всеми силами вытянуть меня из этого состояния. Некий спор – кто кого переупрямит. Я еще ни разу не выиграла.
– Знаешь, – теперь голос был значительно ближе, почти прямо надо мной. – Мне обидно не потому что ты меня не встречаешь, а потому что фактически променяла меня на сериал, под который все равно спишь.
Щелчок по носу был ожидаемым, но все равно подействовал как ушат холодной воды. Открыв глаза и увидев довольную физиономию Сэма, я скривилась и попыталась сильнее закутаться в плед. Естественно, мне не дали этого сделать.
– А ну вылезай из своего кокона.
– Не буду! Вот что тебе нужно, изверг? – начала канючить я.
– Ну не знаю… – с показательной задумчивостью протянул он. – Например, побыть хоть немного наедине со своей девушкой. Когда я прихожу, ты всегда спишь. И я не спорю, ты выглядишь в эти моменты очень милой. Не язвишь, не пытаешься меня побить, очаровательно пускаешь слюну…
– Эй! – после этого заявления я подскочила, намереваясь поколотить засранца. – Я не пускаю слюну!
– Еще как пускаешь, – улыбнулся он. – А еще бормочешь во сне и хрюкаешь иногда.
– Ну все! Ты сам напросился! – прорычала я, набрасываясь на Сэма.
Изначально, план был добраться до шеи и слегка придушить балбеса, но он с треском провалился. Перехватив мои руки, парень развел их в стороны, а затем слегка надавил, заставив снова опуститься на диван. Нависнув надо мной, он прошептал с какой-то доброй, но одновременно и ехидной улыбкой:
– Ты снова проиграла, девочка, – тихо шепнул он.
Я хотела возмутиться, правда, но Сэм наклонился, нежно, почти неощутимо поцеловав меня в уголок губ и тут же отстранился. Я потянулась, чтобы укусить его за нос, но парень ловко увернулся, рассмеявшись своим низким мелодичным смехом, а затем подхватил меня под шею, притягивая к себе уже для настоящего поцелуя.
Так тоже происходит всегда. Сначала я хочу его, как минимум, покалечить, но стоит его губам коснуться моей кожи, все недовольство испаряется, становится неважным. Уже через пару секунд я с энтузиазмом отвечала ему. Руки начали блуждать по моему телу, посылая волны приятной дрожи, а любимый аромат дурманил разум.
Растворившись в нежности, которая так контрастировала с огнем, бегущим по моим венам, я почти ничего не слышала. Просто продолжала выгибаться, открывая все новые участки для поцелуев, а еще цеплялась за его плечи, как за спасительную соломинку, иногда проходясь по спине или рельефной груди. Но что-то все же не давало мне покоя. Царапало край сознания, не позволяя полностью утонуть в удовольствии.
– Я люблю тебя, – шепнул он мне в шею, тут же снова целуя нежную кожу.
– Люблю… – повторила я, прошептав одними губами.
Нежные поцелуи становились все настойчивее, превращаясь в страстные, неистовые. А я продолжала шептать это слово…
– Подожди, – я отпрянула, посмотрев Сэму в глаза. – Это ведь… Это ведь неправда, да?
Еще секунду назад его взгляд был затуманен страстью, а сейчас в нем скользила только улыбка. Эти небольшие лучики, которые собирались в уголках глаз. Как же я любила, когда он улыбался. Вот только…
– Это не может быть правдой. Ты меня не любишь… – сказала я, скорее сама себе, потому что мой собеседник продолжал молчать. Только провел тыльной стороной ладони по моему лицу, как будто успокаивая. – Я сплю, да?
– Да, – послышался тихий ответ. – И мне уже пора, – грустно улыбнулся он.
Это тоже было традицией. Осознавать, что ничего на самом деле нет. Нет никаких негласных правил и уговоров между нами, милых шутливых перепалок и встречи в семь часов вечера. Я все это придумала… Снова.
– Нет, – мотнула я головой. – Пожалуйста… Я не могу…
– Конечно можешь, – наклонившись, Сэм заглянул мне в глаза, а затем погладил меня по щеке подушечкой большого пальца. – Давно пора. Зачем ты продолжаешь хранить в шкафу мои вещи, которые забрала из Швеции? Зачем носишь в кошельке мою фотографию? Ты ведь сама понимаешь, что так не должно быть. Я умер, девочка. А ты прожила со мной еще пять лет. Пора отпустить меня.
Слезы застилали глаза, заставляя картину мира расплываться. А может быть, это растворялся Сэм. Еще на секунду задержавшись, он нежно поцеловал меня в лоб, и тут же покинул меня… Снова.
Проснулась я от собственного всхлипа и еще около десяти минут пыталась восстановить дыхание, смакуя остатки сегодняшнего сна. Это уже превратилось в рутину. Отличие состояло только в том, что сейчас я находилась не в своей квартире в Ванкувере, а в гостинице. Но принципиальной роли это не меняло. Я все так же игнорировала кровати, засыпая на диване под какой-то сериал. Дурацкая привычка, но спать в тишине я больше не могла.
Немного успокоившись, я встала, чтобы начать новый ритуал, совершая ежедневные простые действия так, как будто они были чем-то священным. Просто дойти до ванной, почистить зубы, сварить кофе, выбрать одежду на сегодня. Я перепрыгивала с одного «задания» на другое, как будто ждала, что в конце каждого совершенного мною действия мне выдадут награду. Но это был всего лишь способ жить дальше. Придерживаться графика, ставить перед собой маленькие, достижимые цели. Как же меня достал этот бред, лившийся пять лет из уст психологов всех мастей.
Цель у меня была. Не маленькая, а очень даже глобальная. И сегодня я была намерена подойти еще на один шаг ближе к ней.
***
Пять лет назад я стала достаточно известной личностью в определенных кругах. А если говорить не столь красиво и витиевато, то банально засветилась. С тех пор мне предлагали сотрудничество все возможные спецслужбы мира. Ну ладно, не все, это я себе польстила. Но многие. Я стоически держалась, потому что с некоторых пор любые спецслужбы вызывали во мне желание взяться за пистолет и совершить массовое убийство, которое по масштабности потянет на геноцид. Но иногда без подобной поддержки приходилось тяжко.
Выйдя из приличного, но ничем непримечательного отеля в Лондоне, я не стала брать такси, а спустилась в метро. За эти пять лет мое материальное состояние, на которое я и раньше не жаловалась, улучшилось в разы, но у меня не возникало мысли нанять личного водителя или частный самолет. Я всегда путешествовала эконом-классом и да, ездила на метро. Не из-за природной скупости. Просто так проще затеряться.
Выйдя на нужной станции, я взглянула на нужное мне здание. Оно ничем не отличалось от окружающих строений, но у меня при взгляде на него все равно участилось дыхание. Наверное, потому, что я отправилась сюда одна, не поставив в известность Александра. Он бы поехал со мной, я знаю. Вот только я не хотела, чтобы он лишний раз наведывался в этот город. Хватит и того, что они с Агатой каждый год приезжают в годовщину… проведать Сэма. Я же бывала здесь чаще и обстановка уже не так сильно давила на меня. А может быть, дело было в том, что в отличие от них я его так и не отпустила… Мне было все равно где находиться. Какая разница, что именно ты видишь за окном – Око Лондона или залив Ванкувера, если закрывая глаза, я всегда вижу его. Снова и снова.
Нет, я вела нормальную жизнь, продолжала улыбаться и даже радоваться мелочам. Но вечером, засыпая в своей квартире, или в очередном номере отеля, все возвращалось на круги своя. Я снова была на той дороге, где впервые поняла – Сэм больше не придет. Никогда.
В чувства меня привел достаточно жесткий удар. Я так погрузилась в свои мысли, что совсем не смотрела куда иду и впечаталась корпусом в какого-то парня, машинально сделав пару шагов назад и пошатнувшись.
Подняв взгляд, я поняла, почему удар ощущался настолько жестко. Передо мной стоял огромный темнокожий громила, который по уровню устрашения мог посоперничать с Майком Тайсоном, а твердостью – с гранитной скалой. Но смотрел он при этом достаточно добродушно.
– Вы в порядке?
– Нет, конечно! Смотри куда прешь, – огрызнулась я. И плевать, что это я на него налетела. Пусть ищет логику где-нибудь в другом месте!
– Это ведь вы в меня врезались, – напомнил он, улыбнувшись.
– Да в тебя попробуй не врежься! Ты себя видел? Тебя же на хромой кобыле не объедешь!
И почему в стрессовых ситуациях из меня начинают вылезать самые нелепые русские поговорки?
– Что, простите?
– Никого! – фыркнула я. – И с каких пор медведей начали из зоопарка выпускать? – это я уже пробурчала себе под нос. – Потапыч, ты бы проход освободил, а то загораживаешь так, что люди пройти не могут.
Парень посмотрел на меня со смесью удивления и легкой улыбки, после чего отошел подальше, чтобы мне точно хватило места. Гордо вскинув голову, я прошла мимо, едва удержавшись от того, чтобы не задеть его плечом. В принципе, ничего плохого в этом парне не было. Он просто попался под горячую руку. Впрочем, неважно. Большой мальчик, переживет. У меня есть дела поважнее, чем думать о случайной грубости в адрес незнакомца.
***
Лифта в здании не было. Как, впрочем, и в большинстве исторических зданий Лондона. И я была очень удивлена, узнав, что начальство забралось на последний, четвертый этаж. Обычно на самом верху свои офисы устраивают тогда, когда не нужно преодолевать лестничные пролеты.
– Добрый день, – вежливо поздоровалась я, заходя в кабинет местного начальника.
Он оторвался от монитора и пристально посмотрел на меня. Молчание затянулось, но я не торопила.
– Добрый… наверное, – сказал он, откинувшись на кресле. – Признаться честно, я жду вас с самого утра. Видите ли, сегодня я обнаружил, что у меня назначена встреча, но упорно не могу вспомнить, чтобы я одобрял подобное. И вот совпадение – мой секретарь тоже не помнит, чтобы записывал кого-то на сегодня.
– Ну ничего, провалы в памяти бывают у всех, – отмахнулась я, проходя в кабинет и присаживаясь, не дожидаясь приглашения.
– И что же вам понадобилось от моей скромной персоны мисс… – мужчина выдержал драматическую паузу, показательно глянув в свое расписание, – Джейн Доу{?}[Джейн Доу – стереотипное имя, которое используют для безымянных пациентов в больнице или неопознанных в полиции. По сути это имя стало синонимом анонимности]. Слишком показательно, не считаете?
– В самый раз, – хмыкнула я. – Нужно сразу заявить о себе.
– Кто вы? – мой собеседник подобрался, показывая, что предисловия закончены. – Признаться, этим вопросом я задаюсь все утро, но так и не пришел к определенным выводам. Моя компания слишком маленькая, чтобы ей заинтересовалось правительство, но при этом слишком большая, чтобы на меня попробовала давить мафия. Да и не с какими незаконными махинациями я не связан…
– Мафия? – рассмеялась я. – Вы в каком веке живете? Впрочем, неважно. Вы правы во всем, кроме одного. Вы связаны с незаконной деятельностью, причем очень тесно.
Меня прервал хлопок двери. Обернувшись, я увидела уже знакомого громилу, который прошел как к себе домой и скромно разместился у стеночки.
– Не обращайте на него внимания, – попытался пояснить мужчина. – Это начальник охраны компании.
– Поверьте, я бы на это вообще никакого внимания не обратила. Я вообще очень лояльно отношусь к медведям. Это у меня в генах. Но разговор у нас строго конфиденциальный и, боюсь, при посторонних ничего не получится. Причем хочу обозначить сразу – то, о чем я расскажу, выгодно, в первую очередь, вам. Можете проверить меня на наличие оружия, но говорить я буду только наедине.
