Текст книги "Возрожденный Обескрыленный Мир (СИ)"
Автор книги: persona non grata
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
******
Китнисс сидела ни жива ни мертва, дожидаясь ухода ментора. Она даже начертала примерный план побега в голове.
– Ну, что ж… Молодежь, спасибо за ужин. Пит, еще раз поздравляю! – ощущение было, что ментор поздравлял Пита отнюдь не с днем рождения…
– Мне тоже пора… – девушка вскочила так резко, что опрокинула бокал с вином.
– Да, и куда это ты так торопишься, детка? В очередной раз спасать мир? Так ведь уже спасла… Или на ночь глядя приспичило в лес? – Хеймитч явно издевался.
– Мне… Я… я плохо себя чувствую, – не сразу нашлась она.
– Ну, пошли, провожу, – отозвался старик. Во второй раз за вечер Китнисс была благодарна ментору. Все-таки, не появись он вовремя, они с Питом вполне могли бы… А сейчас она жутко боялась, что Пит вызовется ее проводить, а говорить о том, что произошло, она была не в состоянии.
Китнисс и Хеймитч шли по дорожке к дому девушки. И ежу понятно, что провожатые тут ни к чему – 10 метров от дома парня.
– Ну, вот. Я же просил, детка…
– Что?
– Я просил не отталкивать его, даже если тебе страшно… Пройти Игры, Квартальную бойню, Войну и бояться близости с парнем. Ты точно чокнутая…
– Ну, спасибо за лестную оценку моей скромной персоны, но я сама разберусь! – взорвалась Эвердин. Хеймитч же только засмеялся и потопал к своему дому.
«Ну, откуда ментор знает, что у меня на душе?» – с этой мыслью она зашла в дом, понимая, что сегодня ей не уснуть, и виной тому будут вовсе не кошмары…
******
Пит проводил гостей до двери. Скомканное прощание. Горький осадок в душе. Вот и все. Он стоял совершенно растерянный. Точнее потерянный. Только она могла вот так запросто разбивать его сердце. Раз за разом. Ему казалось, что он не перенесет ее извинений и сожалений о произошедшем. Однако, реальность оказалась куда хуже. Она решила сделать вид, что ничего не было. Так почему бы ему не последовать ее примеру? В конце концов, он едва не сомкнул свои руки на ее шее… Приступ. В этот раз она опять смогла остановить в нем зверя своей нежностью и лаской. Может быть, в этом и была ее стратегия… как тогда, в Капитолии, вернуть его сознание поцелуем?..
К черту. Он должен держаться от нее подальше.
И кому он врет?
Он и приехал в 12-й из-за нее. Сначала ему казалось, что он хотел просто излечиться от нее, выздороветь от этой болезни, под названием «Китнисс Эвердин». Но не стоит лгать самому себе – он не мог без нее. Она его ангел, она же и его бес. Наваждение. Спасение. Проклятие. И в глубине души он надеялся, что они смогут помочь друг другу… Наивно? Скорее всего.
Успокоиться Пит никак не мог… Сегодня ночью его кошмар обернется искушением и соблазном… Китнисс – его камень преткновения. Вся его жизнь сводится к ней. Жаль, что в ее жизни он был всего лишь сыном пекаря, которого она однажды пожалела на Играх…
Спустя несколько дней Пит все еще не мог выкинуть из головы встречу на балконе… Сейчас, вымешивая тесто для хлеба, он предавался воспоминаниям о том вечере.
Он сжимал Китнисс в своих объятиях и она отвечала ему с такой страстью… Пит был уверен – если бы не ментор, они могли зайти гораздо дальше. Господи, благослови Хеймитча… Как бы он ни жаждал продолжения… Он понимал, что Китнисс никогда бы не простила ему… Но она так прижималась к нему, как будто… как будто… знала, что нужно делать.
Нет. Не может быть. Это всего лишь первобытный инстинкт – тело само знает, чувствует, как нужно действовать. Или…
Или охотник показал ей.
Ревность захлестнула его с такой силой, что Пит сжал тесто аж суставы хрустнули. Надо выкинуть из головы эти мысли. Она была настоящей. Невинной. Чистой. И все же какой-то внутренний голос нашептывал ему…
Она продолжает играть с ним, она обманывает, как всегда.
И Пит не мог понять – это охмор в нем говорит или просто страх опять оказаться отвергнутым и ненужным?..
******
Этой ночью Китнисс едва ли удалось сомкнуть глаза. Пару раз ненадолго задремав, она видела в обрывках сновидений его.
Пита.
Ее губы все еще слегка болели от поцелуев, но это была приятная боль. Ей все еще чудилось, что его губы касаются шеи, а грудь до сих пор ныла там, где его рука прикасалась к ней. Но самые острые ощущения сосредоточились между ног. Там все пульсировало и горело огнем… Тот голод, что настиг ее когда-то в пещере и на пляже… Он возродился, но с большей силой.
В этот раз Китнисс снедало чувство жуткой неудовлетворенности… Что-то должно было произойти там, на балконе… Если бы не Хеймитч, она вряд ли смогла бы остановить Пита. Нет, не так. Вряд ли бы она захотела его останавливать.
В тот момент она думала, что умрет, если его рука остановится и прекратит эту сладкую пытку. Это ее очень пугало. Но что самое страшное – она теперь желала испить эту чашу, узнать, ощутить, почувствовать…
Как ей смотреть Питу в глаза – наверняка она будет краснеть и заикаться каждый раз. Боже! Хеймитч прав. Она трусиха. Стоит попытаться сделать вид, что ничего не было. Выкинуть из головы… Но как? Если все ее тело требует неизведанных до селе ощущений?
******
Китнисс была бы не Китнисс, если бы в итоге не стала избегать парня, как огня… Но и он, похоже, не стремился с ней встретиться. С одной стороны она радовалась этому факту – так было легче. Но с другой… Она испытывала какое-то непонятное разочарование…
Спустя несколько дней девушка с удивлением обнаружила, что последние ночи вместо жутких кошмаров ей снились сладкие сновидения с участием Пита. И в эти моменты ей хотелось чувствовать руки и губы Пита рядом не меньше, чем во время самых страшных снов…
Она просыпалась от собственных стонов, дрожала всем телом и больше всего на свете хотела, чтобы ее мальчик с хлебом был сейчас рядом. Только он мог утолить этот голод, как и подарить долгожданный покой…
Комментарий к 24. Возрожденный Обескрыленный Мир. «Семейный» ужин
Вот такая вот стеснительная молодежь:)
Милые мои, эта глава была практически готова, но я только добралась до сайта… На все комментарии и письма обязательно отвечу в ближайшее время… Спасибо за понимание!
И как всегда *смущенно потупив взор* – мне интересно Ваше мнение о главе:)))
========== 25. Возрожденный. Картина новой жизни?.. ==========
Прошла неделя с того случая на балконе. Все это время они не виделись. Пит старался не пересекаться с Китнисс, в чем весьма преуспел. Но он догадывался, что это желание взаимно.
Только ментор посмеивался время от времени и приговаривал, – «Что поделаешь, молодость…»
Старый чертяка вел себя так, словно знал что-то такое, только ему известное. Возможно, так и было?..
Все это время Пит не решался прикоснуться к подарку Китнисс… Ему было довольно страшно снова браться за кисть. Вдруг в итоге опять ничего не получится?..
Но, тем не менее, его как магнитом тянуло к мольберту. Он решил начать с самого простого. Что для него всегда было проще изобразить? Он вспомнил свои первые наброски – бесконечное Небо… И живое Солнце… Да, пожалуй, можно рискнуть.
Как же он заблуждался…
Спустя час, мастерская была усыпана смятыми безжизненными рисунками… Везде одно и то же – искусственное Небо, мертвое Солнце… Он утратил свой дар в стенах подземелья Капитолия и теперь сидел на полу чуть ли не плача…
Для него на холсте Небо олицетворяло его душу, а Солнце – его сердце… Это был первый настоящий набросок, сделанный в детстве, наверно поэтому он и вернулся к нему… Решил, что можно начать сначала.
Как глупо.
Ему так хотелось растопить лёд, сковавший душу. Точнее то, что от неё осталось… А осталось ли?..
Рисование – это часть его души. Утраченная часть души.
Видимо навсегда…
Пит почувствовал, что его вновь охватывает злость. Злость на неё. Это она виновата… Зачем заставила вновь проходить через это?.. Он безнадёжен. А она… Она хочет его доломать?..
«Нет, нет…» – Пит пытался отогнать от себя эти мысли, но её смеющийся образ возник перед глазами и никак не исчезал – вот она уже ухмыляется…
Что, думал, ты сможешь? Нееееет, Пииииит, ты никогда не сможешь рисовать, потому что ты мёртв, мёртв, мёртв, мертвмёртвмертв!
Кое-как Пит сфокусировался на одной точке перед собой, чтобы избавиться от наваждения. Слава Богу, образ Китнисс отступил…
Попробовать снова? Ещё раз испытать боль от осознания собственного бессилия? Да, надо добить себя, сломать окончательно, чтобы больше никогда не брать в руки даже карандаш, оставить все это в прошлом!
Пит трясущимися руками схватился за кисть… Слёзы текли по его щекам, а он продолжал наносить краску неуверенными движениями… Что это?.. Неужели получается? Неужто набросок живой, неужто он дышит?.. Так и есть. Вот оно – Небо-душа… Пит совершает последние мазки… Он вымотан до предела, но что-то в рисунке определённо есть… Он с нежностью берет набросок в руки, словно это самая хрупкая вещь на свете. Это его душа, покалеченная, но еще живая, теперь сомнений не было – где-то глубоко внутри заперт старый Пит, стоит лишь попытаться подобрать отмычку… Определенно, он на верном пути.
Пит внимательно рассмотрел рисунок и поставил на место. Теперь у него появилась пугающе призрачная, но, все же, надежда, что бутылка в его руке сменится на кисть…
Обессилев, Пит лег прямо на пол, свернувшись калачиком. Он так устал… Но, вместе с тем, он испытал ни с чем несравнимое удовольствие. Что-то вышло. Он не совсем безнадёжен.
«Спасибо, Китнисс…» – с этой мыслью он и заснул.
Комментарий к 25. Возрожденный. Картина новой жизни?..
Маленькая главка, но я решила вас порадовать… Надеюсь, главка придется по вкусу…
========== 26. Возрожденный Обескрыленный Мир. Снова ==========
Вот и настал момент истины. Китнисс и Пит одновременно оказались возле своих домов. Пит возвращался с Луговины, а Китнисс только собиралась в лес.
Увидев друг друга, они так и замерли. Ни один не сдвинулся с места.
Китнисс мысленно уговаривала себя сбежать в лес, но не могла и шевельнуться. Пит стоял в лучах солнца и казался ей ангелом. Такой красивый… он как будто сам источал свет, которого в душе девушки остались лишь жалкие крохи…
Пит смотрел на нее во все глаза. Его мысли о том, что надо оставить ее в покое и держаться на расстоянии, развеялись, как утренний туман.
Он двинулся к ней на встречу. Зачем? А не все ли равно? Он просто ощущал потребность быть ближе к ней.
Потребность в ней.
Пит вертел в руках сорванный на опушке леса одуванчик, казалось, цветок придавал ему сил. Подойдя ближе он вручил его ей.
– Вот… это тебе. Кусочек летнего солнца.
Китнисс протянула руку и взяла цветок дрожащими пальцами. Сейчас ей чудилось, что все будет хорошо, ведь ее мальчик с хлебом и символ возрождения из прошлого объединились. Она улыбалась ему, а по щекам текли слезы. Но впервые, за долгое время, слезы были не от горя или боли, а от давно забытого ощущения жизни…
Пит протянул руку и подушечкой большого пальца, едва касаясь, стер влагу с ее лица. Китнисс прижалась к его ладони щекой и закрыла глаза.
У обоих вырвался вздох…
И тут где-то рядом, словно гром среди ясного неба, прозвучало…
– Кискис…
******
Оба встрепенулись и отпрянули друг от друга. Девушка обернулась на голос.
– Гейл?.. – он стоял в нескольких шагах от них, в военной форме, за спиной рюкзак.
И тут напарник по охоте бросился к ней и, подхватив на руки, закружил ее в своих объятиях. Китнисс совершенно растерялась, не совсем понимая, что происходит. Когда же Гейл ее наконец поставил наземь, она успела заметить лишь закрывающуюся дверь дома Пита. Все. Момент упущен…
Бывший товарищ проследил за ее взглядом, но ничего не сказал.
– Откуда ты? – она испытывала смешанные чувства – с одной стороны была вроде как рада видеть Гейла, а вот с другой…
– Сейчас я все тебе расскажу, пойдем…
С сожалением девушка поплелась к дому. В руке ее все еще оставался одуванчик. Глупо, но она прижала цветок к груди и стало как будто легче…
Войдя в дом, Китнисс первым делом налила в стакан воды и бережно поставила в него солнечный дар. Если ее старый друг и подумал что-то, то умышленно промолчал. Он просто глядел на нее и улыбался ей той самой улыбкой из прошлого, когда еще не было Игр, Капитолия, Сноу… Когда Прим была еще жива…
Прим…
– Как ты? – спросил парень, прервав тем самым поток ее грустных мыслей.
– Как странно слышать такой вопрос спустя год после всего. Жива, как видишь… – ощетинилась Китнисс, как будто Гейл ей что-то должен.
– Кискис. Я не мог приехать раньше. Я ведь военнообязанный.
– Да я все понимаю. Просто не надо вести себя так, как будто все по-прежнему, – она не лукавила – так, как прежде уже никогда не будет.
– Скажи… только честно! Если бы я приехал раньше, если бы я приехал к тебе… ты была бы рада?.. Это бы что-то изменило?..
Не стоило лгать ни себе, ни Гейлу… ни черта бы это не изменило… Да и злилась она на друга по старой памяти – вроде как он забыл о ней совершенно, а она сгорала в своем горе одна, пока не появился Пит.
– Вряд ли…
Лицо Гейла исказила гримаса боли, но он быстро справился с собой: – Я так и думал…
– Зачем ты здесь? – решила сменить щекотливую тему девушка.
– Мы приехали с миссией. Нам поручено проследить за строительством фабрики.
– Фабрики? Что за фабрика?
– Фармацевтическая. Моя команда остановилась в маленькой гостинице в городе. Но номеров мало. Я, как главный, решил уступить подчиненным комнаты. Хотел остановиться у мамы, но места там совершенно нет…
Китнисс слышала от Сэй, что Хейзел вернулась пару месяцев назад. Но она не могла заставить себя навестить женщину. Да и та, по всей видимости, не особо стремилась увидеть девушку.
– Так что я решил остановиться в одном из домов в Деревне Победителей.
– Что? – не то чтобы девушке было это неприятно. Но она привыкла к личному пространству. Это их территория – ее, Пита и Хеймитча.
Видимо, в глазах ее что-то промелькнуло, Гейл быстро затараторил: – Не волнуйся. В Капитолии мой план не пришелся по душе. Деревня Победителей – исторический памятник и никто кроме победителей не имеет права занимать дома… Только если не гостит у кого-то из бывших трибутов.
Китнисс хмыкнула.
– Выходит, нас записали в ходячие памятники?
Гейл улыбнулся в ответ.
– Выходит, что так. Я хотел попросить тебя об одолжении. Не хочу нарушать твое уединение, но может быть ты… – он как будто подбирал подходящее слово, – Приютишь меня на недельку в качестве гостя? Пока я не найду себе жилье в городе…
– Гейл, это слишком…
– Только в память о старой дружбе.
– Ладно, – слово сорвалось с языка, а Китнисс уже пожалела о сказанном. Что подумает Пит? Если ее решение причинит ему боль… она не простит себе.
Нужно сходить к ментору, посоветоваться.
– Пойдем, я покажу тебе твою комнату, – мысленно же Китнисс уже мчалась к мудрому пьянице за советом.
******
Пит, на сколько ему позволяла искусственная нога, устремился к дому, чтобы скрыться от них.
Его мир вновь рухнул. Ну, как он мог наступить снова на те же грабли? Ведь знал же, что он всего лишь номер второй для нее. Так было и так будет.
Ему вспомнилось, как однажды, она пообещала, что будет рядом.
Всегда.
В тот раз он еще сказал ей – обещания не ее сильная сторона. Он был прав.
Самое удивительное, что злости он не чувствовал. Охмор как будто отступил. Только бесконечная боль и сожаление… он действительно любил ее.
Снова.
И снова остался в дураках. И почему жизнь его ничему не учит?..
Комментарий к 26. Возрожденный Обескрыленный Мир. Снова
Ну, вот как-то так… закидайте меня помидорками – салатик сделаю…
Как смогу, обосную свои сюжетные заскоки в комментариях…
Жду приговора.
========== 27. Возрожденный Обескрыленный Мир. Хоть сто жизней проживи… ==========
Пока Гейл остался разбирать вещи, Китнисс решила сбежать в соседний дом. Ей очень хотелось зайти в дом напротив. Но что она могла сказать?
Пит, Гейл поживет у меня недельку, но не обращай внимания, ты мне очень дорог?
Это так… не так.
Поэтому Китнисс поплелась к Хеймитчу.
Дом ментора, как всегда, был наполнен неприятными запахами. Но старик, как ни странно, не спал.
– А-а, солнышко? Заблудилась? Или снова по делу?
– Гейл приехал.
– И?.. Надеюсь, ты не наделала глупостей? – ментор даже встрепенулся.
Китнисс опустила глаза в пол и покраснела.
– Он остановился у меня на неделю, пока не найдёт жилье.
– Ты шутишь?! – Хеймитч явно был не в восторге от этой идеи.
– Он мой друг, я не смогла отказать.
– Детка, я ведь просил… неужели тебе нравится измываться над парнем?
– Я не хотела, правда… я объясню Питу, он поймет.
– И что ты скажешь? Дорогой Пит… Помнишь, мы с тобой обжимались на балконе? Так вот, я не против повторить, но так уж вышло, что пока что я буду занята – видишь ли, мой «кузен» пожаловал в гости… – такого издевательского тона Китнисс не ожидала.
Но Эбернети все расписал как по маслу. Может быть слегка утрированно, но верно. Этого-то она и боялась.
– Хеймитч…
– Нет. Если до этого я его уговаривал остаться, то в этот раз не буду. Тебе на него плевать. Решит уехать, пусть едет подальше от тебя. Хоть сто жизней проживи… продолжение ты знаешь. Иди к своему «братцу» и не трогай Пита, если не хочешь, чтобы охмор вернулся.
– Пит хотел уехать? – ее сознание ухватилась за эту фразу, означавшую для нее смертный приговор.
– А тебе не все ли равно? – довольно грубо поинтересовался Хеймитч.
– Нет!..
– Да ну? А мне видится другое, – он был зол как дьявол.
Китнисс решила убраться от греха подальше.
******
После разговора с ментором на душе стало еще хуже. Как же глупо она поступила. Нет, хватит бояться. Нужно зайти к Питу и попытаться все объяснить.
Китнисс смело взошла на крыльцо и постучала. В ответ ни звука. Девушка подергала дверь – не заперто. Зайдя в дом, она огляделась. Пита нигде не было видно. Поднявшись на второй этаж, Китнисс заглянула в спальню – никого.
Пройдя дальше по коридору она заглянула в последнюю комнату. Пит стоял к ней спиной и… что-то рисовал на холсте. Рисовал! Он рисовал! Ей не было видно, что изображено на картине – его широкие плечи закрывали от нее мольберт.
– Ты снова рисуешь?
Пит вздрогнул и развернул мольберт так, чтобы картину было не видно. Потом он обернулся.
– Немного. Пойдем вниз.
– Я рада. Но почему ты не сказал мне?
– А мы с тобой много разговаривали с тех пор? – не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять – он имел в виду случай на балконе. Предательский румянец залил ее щеки.
Здесь он был прав. Они избегали друг друга до сегодняшнего дня.
Спустившись на первый этаж,
Пит замер в напряжении.
Что если она скажет, что отправила охотника восвояси? Смеет ли он надеяться?
– Как Гейл? – голос Пита звучал глухо.
– Пит… Так получилось, что он… ему негде остановиться… и он попросился пожить у меня в гостевой. Всего неделю.
Китнисс несмело взглянула ему в глаза. Но то, что она увидела в этих бездонных голубых озерах, заставило ее сердце сжаться от жалости к нему и презрения к себе.
В его глазах было столько боли и отчаяния, что Китнисс стало страшно.
К черту все. Хеймитч прав. Пусть Гейл ночует хоть на улице. Она не позволит Питу страдать. Мало он вытерпел из-за нее?
– Пит… я скажу ему, что это плохая идея…
– Нет. Так будет лучше. Когда-то это должно было случиться. Лучше сейчас, – его глаза вдруг слегка потемнели, а лицо исказило от злости.
«Приступ», – пронеслось у Китнисс в голове. Она сделала шаг навстречу к Питу, как вдруг входная дверь распахнулась, и в дом влетел Гейл.
– Отойди от нее! – процедил охотник.
И тут Пит слетел с катушек. Он схватил ее за плечи и больно сжал.
– Это ты. Тыыыыы во всем виновата. Ты всегда играла мной. И в этот год тоже.
Он сжимал ее все сильнее и сильнее.
Сколько Китнисс мечтала оказаться в его объятиях… но все пошло не так.
– Пит, нет… я не играла. Разве я могла играть там, на балконе?
Он замер. Впервые, с того времени, она признала, что события на балконе имели место быть, а не привиделись ему во сне.
И тут Хоторн вдруг ожил, вырвал девушку из его рук и процедил сквозь зубы:
– Не прикасайся к ней, переродок!
Волна ненависти накрыла Пита с головой. Он как будто вернулся в самое начало болезни. Бросившись на охотника, он сбил его с ног.
Китнисс онемела от ужаса – глаза ее мальчика с хлебом почти почернели.
Девушка бросилась к нему.
– Пит, Пит, это я! Пожалуйста, Пит!
Парень мельком взглянул на нее, взгляд его немного прояснился. Он отпустил Гейла, которого держал мертвой хваткой за грудки.
– Уходи, Китнисс. Он прав. Я чудовище. Уходите оба. Уведи ее, – обратился он к Хоторну.
Гейл схватил ее в охапку и потащил к двери.
Китнисс отчаянно закричала…
– Нет, Пит, нет…
– Уходи… Лучше я останусь один. В конечном счёте так и происходит. Я один… всегда!
Их заветное слово резануло ее по сердцу… она обещала. Быть рядом. Всегда. И опять подвела.
Уже за дверью она вырвалась из рук Гейла и, не глядя, побрела к своему дому. Ее мир, такой хрупкий и шаткий, разбился на тысячи осколков. Только-только она стала оживать. Гейл, черт его дери! Хотя кого она обманывает? Это она виновата! Если бы она сразу повела себя как нужно… Теперь поздно. Хеймитч прав.
Она никогда не заслужит Пита…
Комментарий к 27. Возрожденный Обескрыленный Мир. Хоть сто жизней проживи…
Ну, вот и обещанный гнев в действии…
Гейл, как и всякий нормальный мужик, бросился на защиту любимой, не судите его строго.
========== 28. Возрожденный Обескрыленный Мир. Мысли-осколки ==========
Пит старался не попадаться им на глаза. Впервые, со времени приезда, он стал закрываться на задвижку. Шторы были теперь наглухо задернуты.
Удивительно, но появление Гейла послужило неким стимулом, чтобы справиться с собой и держаться, наконец, от нее подальше.
Она, правда, приходила еще пару раз к нему, стучала, звала. Только он не открыл. Не важно, что у нее было на уме – он переродок и вряд ли когда-нибудь излечится до конца. Последний приступ тому подтверждение. Жестокое. Но правдивое.
В одном Пит был уверен – он искренне желал ей счастья. Кто знает, возможно Охотнику удастся сделать её счастливой?
Теперь он постоянно рисовал. На каждом полотне была она. Везде такая разная, но везде такая… любимая?..
Но чаще всего он любовался той самой картиной, что чуть было не попалась ей на глаза. Пит как раз закончил ее перед приездом Гейла, оставалось всего пару штрихов. С тех пор, он тысячи раз порывался уничтожить картину, но рука так и не поднялась.
Это был единственный рисунок, где он позволил себе изобразить Китнисс влюбленной. Влюбленной именно в него… в пекаря, в трибута, в союзника, в жениха… так и не ставшего, увы, любимым.
Но это уже не важно. Пусть мечта, пусть иллюзия, но такая заманчивая… Имеет он право хотя бы думать о ней? Определённо. Он покинет ее жизнь, вырвет себя из ее мира, но вот от памяти своей, и без того покалеченной Капитолием, он отказываться больше не собирался…
Пару раз он видел, как они возвращались из леса, без добычи. Видимо, даже Хоторн не смог вернуть ей тягу к охоте.
В конце концов, Пит решил, что лучшим выходом в сложившейся ситуации будет его отъезд. Однажды, увидев, как Китнисс и Гейл в очередной раз устремляются к лесу, Пит поспешил к ментору.
– Я наверно уеду… Так будет…
– Лучше?
– Нет, не лучше. Но проще. Легче.
– Парень…
– Хеймитч, ты знаешь, что у меня был приступ? В день приезда Гейла. И тогда, на балконе, тоже…
– Знаю. Говорил ведь ей, не ходить пока к тебе, но как услышала, что ты подумывал уехать, как с цепи сорвалась.
– Не надо. Она никогда… – Пит тяжело вздохнул.
– Так я ведь никогда не утверждал, что она умная… Но Пит… Я все же думаю, что тебе стоит подождать.
– Хеймитч, ты не понимаешь… я задыхаюсь рядом с ней и вместе с тем, она же как воздух – без нее тоже не могу… Год назад в Капитолии было легче, я так не нуждался в ней.
– Думаешь, сбежав, ты что-нибудь изменишь?.. Парень, просто теперь ты помнишь и в столице не будет легче…
– Ладно. Пока я еще здесь.
– Не уезжай, не попрощавшись.
– Конечно, я к тебе обязательно зайду…
– Я не о себе, я о ней…
Пит изменился в лице.
– Как ты себе это представляешь?..
– Не знаю. Ладно, хотя бы мне сообщи…
– Договорились. – Пит выскользнул за дверь, ему совершенно не улыбалась перспектива столкнуться с этой парочкой у дома.
*******
Одуванчик завял через пару дней, и ее душа как будто увяла вместе с ним…
Китнисс погрузилась в отчаянье. Целыми днями она бродила по дому и глазела на его окна, прижимая к груди цветок. Теперь она снова постоянно плакала, а на все расспросы Гейла, молча отворачивалась.
Мол, все хорошо.
Только ее друг не был дураком, он подмечал все вокруг, еще со времен их совместной охоты в лесу, и это умение не раз спасало им жизнь.
Иногда они выбирались в лес с Гейлом, но на все предложения поохотиться, она отвечала категоричным отказом.
По ночам ее все также одолевали кошмары, в ужасе она просыпалась, хватала ртом воздух и шептала, словно в бреду, его имя. Однажды Гейл, не выдержав ее криков, вбежал в комнату и прижал девушку к себе, вдыхая запах ее волос, такой родной, но такой запретный…
– Пит… – прошептала она, прижимаясь к широкой груди. Его плечи напряглись, а дыхание и вовсе остановилось. Китнисс, открыв глаза и увидев Гейла, отстранилась.
– Это всего лишь я… Но я готов быть рядом. Всегда. – их с Питом слово, прозвучавшее из уст Гейла, оказалось последней каплей, и ее просто прорвало – слезы бессилия и разочарования превратились в настоящую истерику.
Гейл прижимал ее к себе все крепче, покачивая на руках, шепча слова утешения и Китнисс действительно стало легче – Гейл как будто снова превратился в старого доброго друга, которому можно доверить все…
– Я люблю тебя, Кискис…
Вот и все.
Эти три слова встали между ними, словно стена, и уже лишними и неправильными показались объятия – он без рубашки, она в одной ночной сорочке… А ведь с Питом все было иначе. Наверно, это от того, что взаимностью Гейлу она ответить не могла. И вот уже девушка неловко отстранилась, а парень поспешно встал и поспешил убраться восвояси. Больше будить он ее не решался…
Несколько раз Китнисс ходила к Питу. Безрезультатно. Он ни разу не подал признаков жизни. Сердце ее затопил страх. Тягучий и липкий. Больше всего на свете Китнисс боялась, что Пит уедет. Она даже сходила к ментору, который попытался ее успокоить.
– Он обещал мне сообщить, если соберется уехать из Двенадцатого.
– Значит, он, действительно, готовится к отъезду?
– А чего ты ждала?! Что он опять будет сидеть тихонько и ждать, пока ты снова соизволишь о нем вспомнить?
– Я помню о нем. Всегда!
– Так докажи!
– А что я могу?!
– Солнышко, ты уж извини, но у тебя вместо мозгов каша. Всего три слова и поверь мне, он будет у твоих ног.
– Я не могу… Я не умею… – ей вспомнилось ночное признание Гейла и неловкость, последовавшая после. Что если Пит не ответит ей взаимностью?
– Ты можешь гораздо больше, чем кажется…
– Я даже не вижу его!
– Детка, существует телефон, могу подарить ручку – напишешь ему письмо. А еще лучше – пересели своего кузена ко мне, – заржал ментор, глотая самогон прямо из горла.
– Пошел ты! – прошипела Китнисс и швырнула в Хеймитча подушку, валяющуюся почему-то на столе.
========== 29. Обескрыленный. Чужие демоны ==========
Пит бессознательно бродил по дистрикту, стараясь отвлечься.
Китнисс и Гейл.
И почему эти мысли отдавались болью в его сердце? Ведь он всегда знал, что она выберет в конечном счёте Охотника… Они дышали в унисон ещё в школьные годы. Никто тогда не сомневался – это пара. Пусть слегка необычная, но пара. Эти воспоминания были довольно четкими. И прочными.
Волею судеб, Пит оказался на пути – его имя вытащила Эффи на Жатве…
Когда во время Игр она проявляла к нему нежные чувства, он не мог поверить в своё счастье. Он умирал, но умирал счастливым. Увы, удача никогда не была на его стороне… Он не умер в неведении и не стал ее избранником.
С такими вот невеселыми мыслями Пит уткнулся в забегаловку Сальной Сэй. Нет, туда он заходить не собирался – там работала Хейзел, мать Хоторна. Он решил обойти здание слева и отправится куда глаза глядят – подальше от города и режущих на части чувств, только… куда бы он ни шёл, его чувства следовали за ним попятам.
Уже почти обогнув здание, Пит вдруг услышал голоса. Правильно, там ведь располагался служебный вход для работников. Он уже собирался развернуться в обратную сторону (видеть никого не хотелось), как услышал знакомый мужской голос.
– Мама, прости, – голос принадлежал Гейлу.
– Милый, как бы там ни было, но ты мой сын и я люблю тебя таким, какой ты есть…
Пит попятился, было, назад, но остановился.
– Но я стал бесчеловечным чудовищем и мне лучше уехать? – горько заключил он.
– Не говори так, сынок!
– Я все вижу, мама. Я приехал в родной дистрикт, но меня боятся даже старые знакомые… Руку пожимают с опаской и стараются отделаться поскорее.
– Тебе кажется, Гейл…
– Нет, не кажется. Я не дурак. Я все вижу. Меня считают жестоким и бесчувственным, как будто я один из тех мировотрцев, что были здесь во времена Сноу.
– Просто ты настоящий солдат…
– Да, солдат до мозга костей, не жалеющий никого во имя Революции, так, мама?
– Ты солдат со своими убеждениями и целями. Сделать Панем лучше.
– Знаешь… Иногда мне снятся кошмары. Мне снятся незнакомцы из Второго, которых я обрек на смерть. Они приходят ко мне…
Значит и Хоторн не может спать спокойно. Ещё одна жертва Войны.
– А ещё… Во сне ко мне приходит мой командир. Сразу после бомбежки Двенадцатого, мы вели партизанские бои с миротворцами в Пятом. По началу я мнил себя освободителем… Но все чаще ловил себя на мысли, что становлюсь завоевателем. Убийцей. Но ведь мы сражались за правое дело… И погибшие в бою… Они погибали во имя Свободы!
– Без таких патриотов не получилась бы ни одна Революция…
– Здесь ты, наверное, права. Я тоже старался себя в этом убедить. Но наш командир… Он все чаще прикладывался к бутылке и без конца твердил – мирные жители гибнут ни за что… Но ведь это была Война… И жертвы неизбежны. Однажды я нашёл его в палатке с оружием в руке, он застрелился… Он не выдержал. Покончил с этим миром. Мне пришлось взять командование на себя… Тогда я запретил себе думать о жертвах, я упрятал себя глубоко под кожу и не позволял себе задумываться об этом. Иначе… Я бы последовал вслед за своим командующим. Вот так я стал тем, кем стал.
– Сынок… Но теперь все закончилось, ты можешь выдохнуть и попытаться стать прежним.
– Увы. Я не могу. Моя душа превратилась в камень. Только… Китнисс смогла бы мне помочь. Поэтому я здесь. Я хочу вернуть её к жизни и вернуться сам.
Пит не мог винить охотника в желании…
Жить.
И в желании делить эту жизнь с нею.
Если Китнисс будет лучше с ним… Надо отпустить её, ведь главное – чтобы она была счастлива, насколько это вообще возможно с искалеченной душой…
