Текст книги "Ни на что не надеемся и не сопротивляемся ничему (СИ)"

Автор книги: Penelope Foucault

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Селина заломила руку выше, и Брюс, неожиданно даже для себя, заскулил боли.

– Селина, – охнул он. – Селина, не нужно. Это я. – Он не рискнул выворачиваться, чтобы посмотреть на неё. – Это я.

– Брюс? – Селина мигом разжала хватку. Он развернулся и уставился на неё, растирая запястье.

– А ты очень изменилась за лето, – заметил он, не в силах сдержать улыбки. Она вытянулась. У неё стали другими взгляд и осанка. Она постриглась.

– Что ты здесь делаешь? – повторила Селина. Она скрестила руки на груди и пытливо уставилась на него. Небо всё ещё было слишком тёмным, чтобы рассмотреть её лицо хорошенько, но Брюс уже по голосу понял, что прежней вежливой милой девочки больше нет.

– Периодически заглядываю сюда, чтобы побыть одному. – Брюс неожиданно для самого себя вдруг кивнул на кресло у камина. – А ты что, не заметила, что у тебя тут кто-то дровишки палит? – И, не дожидаясь, пока Селина встанет, Брюс начал возиться с остатками дров. Он их использовал осторожно и нечасто, зная, что в случае чего новые ему достать будет не так уж и просто.

Селина молчала. Она тихо смотрела, как подкладывает в тёмный камин дрова, как возится с каминной спичкой. Потом её лицо осветило оранжевым светом, когда опилки взялись и начали чернеть от поцелуев горячих язычков огня.

Селина всё же пересела в кресло, предварительно расстегнув куртку и бросив её на диван. Под курткой оказался мужской пуловер, очень старый и кое-где даже дырявый

– Господи. Я смотрю, европейские бутики не очень-то хорошие шмотки делают в этом году, – фыркнул Брюс.

Селина неопределённо пожала плечами. Развела руками даже. А потом, наградив его ужасающе долгим и пристальным взглядом, она вдруг сказала:

– Расскажи мне, что сейчас происходит в Готэме, – не попросила, скорее приказала она. Голос у неё был таким, будто она не будет терпеть возражений.

– Ничего нового, на самом деле. Начало ты застала. Марони, Фальконе и Пингвин грызутся за место под солнцем. В их разборках гибнут невинные люди. – Брюс порылся в журнальном столике и достал две банки томатного супа. Вскрыл их, поставил на утащенную снизу решётку для гриля и сунул в камин.

– Пингвин так быстро вырос, – заметила Селина, не отводя взгляд от огня. – Значит, он всем заправляет теперь?

Брюс взял кочергу и стал периодически поправлять поленья.

– Не совсем. Есть ещё четвёртая сила… И это, пожалуй, действительно кое-что новенькое. Хотя если ты поговоришь с комиссаром Гордоном, он расскажет тебе куда больше. – Брюс вытащил решётку, выждал немного, чтобы она остыла, и поставил на стол. – После твоего отъезда начали появляться первые серийные убийцы в костюмах, устраивающие целое цирковое представление из своего ремесла. – Брюс достал из кармана запасной шейный платок, завернул в него одну из банок и протянул Селине. – Город не очень-то процветает. Мэр – под мафией, больницы – под мафией, банки – под мафией. Улицы принадлежат психам. Иногда мне кажется даже, что… не знаю. Даже провидение тоже под мафией.

– Что за чушь. – Селина даже глаза закатила. Она взялась за банку, потрогала горячее дно кончиками пальцев и вздохнула. – Неужели никто ещё не заметил, что ты тут камин палишь?

– Конечно! Ведь у тебя полная улица соседей, – фыркнул в ответ Брюс, выуживая из бездонного кармана ложку.

Селина молчала какое-то время, потом отпила несколько раз из банки, покрутила её в руках, сняла с неё шарф.

– А как твоя жизнь изменилась за это время?

– Не расскажу, пока ты не расскажешь, – махнул ложкой Брюс. – А то ишь удумала. Вся такая загадочная, а я должен всё как на духу выложить? Ну уж нет. Ты первая. – Он опять шумно прихлебнул.

Селина закатила глаза, размышляя над чем-то, потом вдруг привстала и задрала свитер и футболку под ним, показав уродливо исполосованный живот. Брюс от неожиданности чуть не выронил банку. Что это за студенчество в Европе такое у неё было-то.

– Это мне диктатор из Ганы оставил подарочек, – сказала Селина. – Из Демократической республики, конечно же. Мне продолжать? У меня ещё много увлекательных историй.

– Попробуй.

– Полярники в Сибири рассказали мне, как получать из мочи…

– Знаешь, хватит. – Брюс чуть вскинул руки, будто сдаваясь. – Я понял. Ты там какое-то обучение прошла. Круче, чем в армии. – Он покачал головой и помолчал. – Но в Готэм ты зря вернулась.

– Твоя очередь, – холодно заметила Селина. Почему-то Брюс только сейчас стал замечать какие-то старые привычки и движения, прикрытые резкостью и грубостью. Даже сейчас, держа в исцарапанных руках с поломанными ногтями банку с томатным супом, как бомж последний, она выглядела как чопорная наследница богатой семьи. И как ей это только удавалось.

Брюс вздохнул. Отложил ложку и залпом допил суп, швырнул банку в корзину, которую специально держал рядышком, и замер, опершись локтями о колени.

Ему хотелось, чтобы она уехала. Рассказывать о себе же – не хотелось вовсе.

***

Селина ждала. Она болтала томатную жидкость, раздумывая, допивать ли. Голод давал о себе знать, но она умела его переносить. Томатный суп вызывал какие-то странные ассоциации с бездомными, и, опустошив банку до половины, Селина вдруг подумала, что Брюс мог бы отдать этот суп кому-то, кто нуждается куда больше, чем блудная дочка миллиардеров. А он отдал ей. Почему? Зачем?

Она подняла взгляд и посмотрела на Брюса. Он стал ещё шире в плечах. Ещё выше. Но он был таким гибким и тихим, как кот. Может, если бы он знал, что в доме люди, если бы решил затаиться, даже её новообретённые навыки не помогли бы его обнаружить.

– Расскажи мне о себе, Брюс, – повторила Селина. – Брюс?

– Селина, я… – Брюс обернулся. – Не хочу. Ты захочешь помочь, будешь пытаться что-то сделать, а я не хочу этого.

– Почему? Я ведь приехала именно для этого. Забрать бразды правления компанией, расширить сеть бесплатных клиник, открыть приюты для бездомных, центры адаптации под… – Она умолкла, встретившись с Брюсом взглядом. Он смотрел на неё устало и разочарованно.

– Твой лучший шанс помочь, Селина, был таким: тебе надо было остаться в Европе. – Он поднялся и принялся неловко наворачивать круги вокруг кресел. Иногда он поднимал с пола кочергу и поправлял деревяшки в камине. – Ты знаешь, что все клиники, открытые компанией твоих родителей, теперь платные? – Он вскинул голову и посмотрел Селине в глаза. Селина застыла. Этот взгляд, полный тревоги и мольбы, пробирал до дрожи.

– Что? – Она нахмурилась. – Я… Я это исправлю.

– И тогда к тебе придёт мафия. Кто первый добежит. А остальные будут громить твои клиники, чтобы не дай боже конкуренту не досталось больше взяток, чем им.

– Я буду спонсировать полицию. Я давно думала над этим… – начала Селина. Она поставила банку у кресла и собралась объяснить Брюсу, что придумала, какой проект разработала по приструнению преступности.

Но он не дал ей договорить.

– Тебя убьют, Селина. Тебя убьют рано или поздно. Потому что ты богатая. А если ты станешь влиятельной, тебя убьют тем более. Не лезь в дела Готэма. Тут ничего не исправишь, раздавая суп на улицах, устраивая благотворительные балы и открывая социальные центры для подростков. Твоих родителей убили за это. И тебя убьют точно так же. И ты точно так же будешь лежать посреди переулка в красивом платье и с рассыпавшимся жемчугом, и будет просто волшебно, если при этом тебя не убьют на глазах у твоего собственного ребёнка. – Брюс отбросил кочергу и метнулся к Селине, опёрся руками о подлокотники и подался вперёд, уткнувшись лбом в её лоб. – Единственный способ спасти этот город, Селина – это собрать собственную банду Робина Гуда и его весёлых друзей, – почти выкрикнул он. Селина бы сжалась, если бы крик не перестал пугать её ещё четыре года назад. – Кого-то, кого будут бояться, понимаешь? Но ты не можешь этого сделать, Селина. А то, что можешь, никому нахрен не упало! Поэтому если тебе дорога жизнь, забирай свои манатки и сваливай отсюда! – Он вдруг запнулся и, вместо того, чтобы продолжить, подался вперёд и поцеловал её, снова, совсем не так, как когда они целовались в тринадцать, но почти как тогда, когда он целовал её на прощание. Отчаянно. Страстно.

Отстранившись, он взглянул на неё, мотнул головой и бросился к окну, перевалил через подоконник и был таков, прикрыв за собой раму. Селина так и осталась сидеть, просто глядя на тёмное звёздное небо, полная задумчивости и сомнений.

Неужели она не сможет ничего решить дипломатией? Неужели ей обязательно нужно решать всё силой? Но… как? Как можно заставить трепетать тех, кто не боится ни закона, ни правосудия?

Будто в ответ на её слова, в окно что-то ударилось несколько раз. Стекло треснуло, и Селина подняла взгляд, пытаясь найти источник шума.

В окно со всей силы билась комком черноты и когтей огромная летучая мышь

Селина застыла.

Она не собиралась уезжать из города. Она не собиралась отказываться от своих планов, но невзначай обронённая Брюсом идея была по-своему хороша.

Тем более, что Селина уже знала, как именно её воплотить.