Текст книги "Ни на что не надеемся и не сопротивляемся ничему (СИ)"

Автор книги: Penelope Foucault

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Когда в дверь кто-то позвонил, Аманда оторвалась от нарезания лука-порея, неторопливо отёрла руки и вышла к холл. Она только надеялась, что Селина сейчас в комнате кого-то из родителей. Несмотря на то, что комнаты бередили свежие раны, именно там Селина чувствовала себя спокойнее всего. Или, по крайней мере, не пыталась вскарабкаться по шкафам до потолка.

На пороге поместья Кайлов стоял детектив Джим Гордон. Честный, хороший полицейский, говорили про него – такие в Готэме не приживались и не выживали. Он смотрел на Аманду тревожно и озабоченно, держа за шиворот долговязого чернобрового мальчишку, бледного и голубоглазого. Мальчишка был давно не мыт, а его кожанку Аманде захотелось сжечь, едва завидев.

Аманда посмотрела на этих двоих как только могла мрачно.

– Что случилось?

– Мы можем войти? – не менее вежливо спросил Джим. Он слабо тряхнул мальчишку, а тот так же слабо огрызнулся.

– Вы хотите вот это к мисси в дом внести? – Аманда ткнула пальцем в мальчишку и сощурилась. – Собака блохастая была бы идеей лучше.

– Да и не больно надо, – всплеснул руками мальчишка. Он был чем-то напуган, но сейчас отчаянно хорохорился и дерзил. Аманда видела в его глазах ужас, такой же, как у мальчишек с улиц Чикаго. Страх за собственную жизнь, постепенно вытравливаемый, уничтожаемый. Его заменяла глупость и бахвальство. Привычка. Жестокость.

Но сначала всё они боялись. И все они были как дикие звери, удержать которых было не так уж и просто.

– Надо. – Джим сжал его воротник сильнее, вцепился пальцами, а сам шагнул к Аманде и шепнул ей на ухо едва слышно: – Он знает кое-что о смерти Кайлов. И мне нужно, чтобы он побыл с кем-то, кто сможет его защитить.

– Маленькая девочка и толстая негритянка? – фыркнул Аманда. Она поморщилась и шагнула назад, пропуская Джима с мальчишкой в дом. – Вы нас переоцениваете. – Захлопнув дверь, она подбоченилась. – И что всё это значит, детектив Гордон?

Гордон поймал мальчишку за плечи и насильно поставил лицом к лицу с Амандой. Теперь малый смотрел на неё снизу вверх, с вызовом и тревогой одновременно.

– Он подошёл ко мне после пресс-конференции. Сказал, что мы ошиблись – и это…

– Это логично. – Аманда нахмурилась. – Вам действительно слишком легко далось это дело. – Она наклонилась, чтобы их с мальчишкой лица были на одном уровне. – А ты, значит, что-то видел?

– Да. – Мальчишка поморщился. – И мне кажется, что кто-то видел меня.

Аманда сощурилась.

– Или ты просто хочешь немного пожить в тёплом доме и скрыться от какой-нибудь банды, которая тебе угрожает? – Она цепко ухватила его за ухо и потянула на себя. Вся спесь с бледного лица немедленно испарилась. Он испугался, поймал её за запястье, но его слабые трепыхания не могли причинить Аманде даже просто неприятных ощущений, не говоря уже о чём-то серьёзнее.

– Нет, нет, – запричитал он. Аманда потащила его к лестнице, на второй этаж, в рабочий кабинет, то ли решив не задавать ему трёпку прямо у двери, то ли действительно поверив в его враньё. Аманда ещё не определилась. Никто и сомневаться не должен был в том, что на самом деле Кайлов убил наёмник. Что их застрелили не ради красивых часов, не ради кошелька, не ради жемчуга, в конце концов. Их убили даже не из желания просто кого-нибудь убить.

Их убили, потому что они мешали. И это понимал любой человек, у которого есть мозги в голове. Или хотя бы тот, кто мог подслушать разговоры тех, кто поумнее.

– Давай. – Аманда отпустила ухо мальчишки и поймала его за грудки прежде, чем он успел увернуться. – Признайся-ка, ты всё придумал.

– Миссис Уоллер, – повысил голос Гордон. Аманде мигом захотелось дать ему по зубам. – Мне кажется, что он не врёт. Я видел его на месте убийства. И я видел его на кладбище. – Он коснулся плеча Аманды, и она нехотя, но всё же выпустила кожанку.

Мальчишка отряхнулся и собрался огрызнуться, но, встретившись с Амандой взглядом, подавился собственными словами и закашлялся.

– Вы видели его там?

– Да. Это тот свидетель, которого я хотел найти, тогда, помните… когда мы встречались на похоронах. – Он отпустил плечо Аманды и упёрся кулаками в бёдра. – Расскажи нам, что ты видел.

– Идите в задницу, – выругался в ответ мальчишка. Он потирал ухо, обиженно ёжился и бочком отступал к окну, как будто собирался оттуда выскочить и сбежать.

– Не выражайся, – буркнула Аманда. – И если не хочешь, чтобы я тебя ещё и за второе ухо оттаскала…

Она не успела договорить. Только замерла, глядя мальчишке за спину.

На фоне окна вырисовался тонкий девичий силуэт. Селина балансировала на пятках, стоя на внешнем карнизе, и держалась одной рукой за ветку плюща.

– Ой, – охнула она. – Здравствуйте? – И тут же потеряла равновесие, завалившись назад. Ветка затрещала, ломаясь, и Аманда кинулась к окну.

Но мальчишка успел раньше неё. Он поймал Селину за руку, втащил на подоконник, схватил за плечи и затянул в комнату быстрее, чем та успела хоть вскрикнуть. Девочка удивлённо застыла. Было видно, что она пытается понять, как себя вести с незнакомым мальчишкой, который вдруг оказался рядом: нужно ли накормить его супом и сдать в полицию, или просто выгнать его, или поблагодарить за спасение, или…

Она перевела взгляд с мальчишки на Аманду, с Аманды на Джима. Увидев полицейского она, кажется, растерялась окончательно. Но, как умела, постаралась сохранить лицо.

– Селина Кайл. – Она протянула мальчишке руку, элегантно и церемонно, словно продолжала копировать мать.

Мальчик, кажется, растерялся не меньше, чем Селина, а потом вдруг хлопнул себя по лбу. Он сжал своими грязными пальцами её кисть и поцеловал в костяшки, наклонившись низко-низко.

Вскинувшись, он тревожно улыбнулся и пробормотал:

– Брюс Уэйн.

– Очень приятно, Брюс. Что тебя привело к нам с Мэнди?

– Селина, – встрял Гордон. Аманда понимала, что он хочет ей сказать, и понимала, что избежать этого нельзя. Она обошла мальчишку, положила руки Селине на плечи и осторожно потянула её на себя, заставляя отойти от бродяжки. Тот только смотрел на девочку неотрывно, и Аманду это даже… пугало.

– Селина, нам нужно поговорить, – сказал Джим. – Может, будет лучше, если мы сядем?

Он нервничал, хотя у Аманды было ощущение, что он уже давно решил что-то для себя, и сейчас просто шаг за шагом исполнял какой-то свой план.

– Что случилось, детектив Гордон? – Селина сощурилась, посмотрела на него снизу вверх так снисходительно, как, наверное, только женщина из рода Кайл могла. – Это касается раскрытого дела? Я очень благодарна вам, честно, и не знаю, чем отб… – Она замолкла, когда Гордон вдруг достал из кармана свой полицейский значок и вложил ей в руку.

– Проблема в том, что мы не раскрыли это дело. Конечно, официально этого никто не признаёт. – Джим присел на корточки и обхватил руками её ладошку, сжимающую значок. – Человека, который погиб, которого полиция Готэма считает убийцей твоих родителей, просто подставили. – Он смотрел ей прямо в глаза. Аманда сжала её плечи чуть сильнее. Мальчишка – Брюс – затаил дыхание. Его вообще стало почти не слышно, но Аманда следила за ним краем глаза, неотрывно, каждую секунду.

– Что… что вы хотите сказать?

– Когда я прибыл на место преступления, я видел, как… – Гордон мельком взглянул на мальчика-бродяжку. – Я видел, как Брюс сбегает оттуда. Уже тогда было понятно, что он не смог бы убить твоих родителей, да и ростом он пока не вышел. И он пришёл ко мне сегодня, чтобы сказать, что Марио Пеппера кто-то подставил. Что он видел настоящего убийцу. До того, как тот надел маску. До того, как он сбежал. – Джим помолчал. – Но прежде, чем я смогу найти кого-нибудь, кто сможет помочь мне как-то… разобраться с этим делом… Мне нужно, чтобы за Брюсом кто-то присмотрел. И мне нужно… – Он легко встряхнул их сцепленными руками. – Чтобы ты дала мне на это разрешение.

– Я… – Селина замялась. Потом вдруг заглянула Гордону прямо в глаза. – Кто бы он ни был, и что бы ни было причиной убийства моих родителей, он должен понести наказание. А смерть – это слишком просто.

Аманда прижала её к себе, будто хотела, но не решилась обнять. Сколько всего произошло в голове этой девочки за эти недели. Чего стоило ей это мудрое решение, принятие неизбежности чужой смерти и понимание, что иногда смерть убийцы не приносит никакого удовлетворения?

– Оставьте себе значок, детектив Гордон, – тихо сказала Селина. – В Готэме не так много хороших полицейских. А если кто-то и должен заниматься делом моих родителей, то это вы. – Она попыталась улыбнуться, но это была вежливая улыбка, из тех, которым учили на уроках этикета. – Я ведь могу на вас рассчитывать?

Джим улыбнулся ей в ответ.

– А я могу рассчитывать, что вы спрячете Брюса?

Селина поджала губы и перевела взгляд на застывшего у окна мальчишку.

– Думаю, да, детектив Гордон. – Она неожиданно лукаво сощурилась. – Но вы должны быть готовы к тому, что Мэнди будет тереть его мочалкой, пока он не покажется ей достаточно чистым.

– Больно надо, мисси, – фыркнула у неё за спиной Аманда. – Я просто запру его в ванной и не выпущу, пока он не отмоется.

Селина ухмыльнулась уголком губ.

– Сойдёт так?

– Сойдёт на время. – Джим кивнул и отпустил её руки. Селина поймала его за запястье.

– Значок не забудьте, детектив, – сказала она мягко, будто колокольчик прозвенел.

Гордон отсалютовал ей, попятился, развернулся на ходу и устремился по коридору к лестнице вниз.

– Итак. – Аманда отпустила плечи Селины, подцепила двумя пальцами кожанку Брюса и поморщилась. – Для начала, бродяжка, мы сожжём эту куртку.

Селина тихо прыснула. Брюс обернулся, взглянул на неё, удивлённо вскинув брови. Селина наклонилась к его уху.

– Она тебя как Чаплина называет. Гордись! – шепнула она. – И лучше бы тебе её послушаться. Ты не хочешь с Амандой драться, поверь мне… – Она скрестила руки на груди. Брюс вскинулся, сжал кожанку пальцами и возмущённо взвился:

– И что? Сожжёте всю мою одежду, потому что я слишком грязный, а дальше что? В платье меня оденете? Да ну вас к чёрту…

Аманда устало вздохнула и потрепала его по засаленным волосам.

– Не буду я тебя в платья рядить. Я ещё не совсем сдурела. – Она ухмыльнулась и потащила мальчишку в ванную.

***

Найти что-то по размеру долговязому тощему нескладному подростку в доме, где единственный ребёнок – девочка, действительно было задачей не из простых. Но Аманда и не с таким справлялась. Пока мальчик отмокал в ванной, она вызвонила одну из местных подружек и попросила привезти мальчиковых вещей. Зачем и на кого у неё никто не спросил, потому что никогда, в общем-то, не спрашивал. У Аманды было чревато выпытывать подробности, когда она не хотела говорить. Продержать Брюса в ванной она планировала минимум несколько часов, пока запах улицы не смоет, так что подружка как раз успела заскочить в поместье Кайлов (не ближний, в общем-то, свет).

Уже ближе к вечеру, когда Аманда удостоверилась, что мальчишка не притащил с собой никаких паразитов, и что на его коже не осталось ни единой полоски грязи, она оставила ему стопку вещей, а сама спустилась вниз, в гимнастический зал. Им с Селиной предстояла тренировка – девочка только-только закончила делать пируэты и теперь переодевалась и натягивала боксёрские перчатки.

Аманда ей даже предлагать не стала другого варианта. Она пообещала себе, что не оставит Селину одну больше никогда и ни за что. Она отказывалась мириться с тем, что когда-нибудь её подопечной придётся вступить в открытую драку, и в этой драке ей придётся драться голыми руками, невооружённой и неподготовленной.

Для того, чтобы выбираться из подробных передряг, у Селины была Аманда. Больше ей ничего не было нужно.

– Итак, мисси. – Аманда улыбнулась, выходя из раздевалки. Она тоже переоделась и тоже надела перчатки. – Посмотрим, стал ли ваш удар сильнее.

Пока по большей части их уроки заключались в ожидании, когда Селина научится понимать собственное тело. Она ещё не осознала, что удар наносится не рукой, а всем телом. Что каждая группа мышц должна быть задействована, чтобы удар вышел сильным. Импульс должен исходить от ступнёй и подниматься выше и выше, пока не превратится в сокрушительное столкновение противника с кулаком.

Селина в последнее время стала не только практиковать гимнастику, но и качаться. Она начала бегать по утрам, что было совершенно ненормально для тринадцатилетней девочки. Она делала какие-то упражнения с гантелями. Аманда видела, что она и правда становится сильнее – уже даже мышцы стали заметны. И всё же Селина по-прежнему оставалась ребёнком. Несмышлёным. Неумёхой.

Аманда показывала ей комбинации. Учила чувствовать собственные мышцы, учила вставать в нужную позу. Показывала на себе, как получается цепочка напряжения мускулов, делающих удар настоящим.

– Вы должны бить всем телом, мисси. Это в драке главное, – говорила она. Но Селина, запоминая каждое её слово, всё так же не могла уловить тонкую грань между полупрыжком и ударом. Между простым напряжением и посылом импульса, броском всем весом и правильно поставленным ударом.

Обычно это было разминкой. Они молотили грушу по очереди, разминались, отдыхали с минуту, и снова подступали к груше. А потом Аманда вставала перед Селиной, и Селина пыталась пробиться через ограждение её огромных красных перчаток. Прямо сейчас удар её был намного сильнее, чем когда они только начали, но она всё ещё не дотягивала.

Впрочем, Аманда не сильно расстраивалась из-за этого. Она хотела бы, чтобы Селина вообще никогда не связывалась с боксёрскими перчатками и самой идеей драки. Конечно, уметь обороняться – это лучшее, что человек может делать, если ему приходится выходить на улицы города.

Но не в случае с Селиной.

Селине это не должно было понадобиться никогда.

Когда Селина уже пару минут как наносила один за другим удары по перчаткам Аманды, со стороны двери откашлялись.

– Вы что это делаете? – Брюс стоял у входа в зал, одетый в новенькие серые брюки и бурый свитер с жёлтой полоской по воротнику и манжетам. Он смотрелся очень странно так, совсем обычным. Впрочем, Аманда лучше многих знала, что если отмыть беспризорника, то можно найти там обычного ребёнка в ста случаях из ста. Не было в них ничего особенного, кроме того, что родителям было плевать, где их дети.

– Мэнди учит меня драться. – Селина взглянула на него через плечо, остановилась, расслабилась, развернулась и вытерла перчаткой пот со лба.

Брюс вскинул брови.

– Зачем тебе драться? Живёшь в таком доме. С такой нянькой. Да к тебе близко не подойдёт никто. Сразу всем ясно, что если тебе на ногу наступить, неприятностей огребешь столько, что не разберёшься с ним даже когда подохнешь.

Селина развела руками.

– Моих родителей убили на улице.

У неё даже голос не дрогнул. Зато Аманде хотелось впечатать перчатку прямо дерзкому мальчишке в лицо. Зачем ему было сыпать соль на раны? Что ему это давало?

– Ах да. – Брюс сосредоточенно нахмурился, потом вскинул голову и посмотрел на Селину: – Допустим ты научишься драться. В перчатках. Думаешь, на улице кто-то будет ждать, пока ты достанешь их из сумочки и наденешь?

Селина открыла рот. Закрыла. Закусила губу и развела руками.

– И что ты предлагаешь? Драться без перчаток?

– Я ничего не предлагаю, – буркнул Брюс. – Я просто проницательнее, чем кажусь. И твоя нянечка явно знает улицы лучше, чем тебе показывает.

– Каков подлец. – Аманда начала стягивать перчатки.

– Мэнди, Мэнди, подожди! Стой. – Селина нахмурилась, будто сама ещё не знала, что собралась просить. – А что… а что если я просто поспрашиваю его? Он знает улицы. Умеет их слушать. В выживании кое-что смыслит, наверное. Я знаю, что ты думаешь об улицах, но… ведь прошло уже столько лет. Времена меняются?

Аманда смерила её тяжёлым взглядом.

– Времена меняются, а улицы – нет. – Аманда сняла перчатки и пошла к раздевалке. – Пойдёмте, мисси. Думаю, сегодня ничего толкового из наших занятий уже не выйдет. А мне ещё нужно приготовить вам двоим ужин.

Селина запнулась. Взялась было за шнуровку, но замерла. Они с Брюсом смотрели друг другу в глаза пару мгновений, а потом Селина развернулась и метнулась в раздевалку, на пару шагов обогнав Аманду.

Хлопот у Аманды становилось всё больше и больше. Но даже такие хлопоты были ей по зубам. Она провела через подростковые страдания пятерых родных детей. Селина просто была шестой.

Ничего нового Аманде не предстояло. Все те же спускания с лестницы нерадивых ухажёров, всё те же советы, всё те же книжки.

Правда, нерадивого ухажёра Аманда ждала немного, самую-самую малость позже. Так что сейчас она могла только обречённо вздохнуть и начать переодеваться.

***

Аманда уложила Брюса в гостевой детской. Детская соседствовала со спальней Селины, так что Аманда рассчитывала слышать всё, что мальчишка делает. Он, правда, передвигался почти бесшумно, но Аманда была одним из лучших телохранителей в выпуске, так что рассчитывать на побег мальчишке не стоило.

Он, правда, так и не попытался сбежать. Аманда не знала, слышал ли Брюс, как Селина кричит во сне, и разбудило ли его это так же резко и неприятно, как саму Аманду в первые дни после смерти старших Кайлов. Она не слышала, отреагировал ли он как-то, но почему-то ей казалось, что Брюс выглядывал из-за приоткрытой двери своей комнаты, когда Аманда возвращалась со стаканом воды для Селины.

Он был странным, этот мальчик. Он как будто постоянно играл какую-то роль, только изредка сбиваясь и показывая себя настоящего. Например, как тогда, в рабочем кабинете, когда Селина поздоровалась, а он, вопреки всем приличиям, поцеловал её руку.

По утрам Аманда поднималась очень рано. Селину она не будила, позволяя девочке отдохнуть после ночных кошмаров, а в этот раз не стала будить и мальчишку. Только заглянула к нему, убедилась, что он спит, завернувшись в скомканное одеяло, и ушла на кухню.

Идея Гордона привезти в дом к Селине беспризорника была, мягко говоря, идиотской. Но с другой стороны, где-то в глубине души Аманда лелеяла надежду, что этот мальчик поможет Селине немного опомниться. Прийти в себя. Закончить, наконец, прохождение по стадиям принятия, и понять, что пора бы жить дальше. Живое общение девочке бы не помешало.

Главное было следить за мальчишкой, чтобы он не умыкнул чего и не натворил ещё какой беды.

========== 1.4. ==========

Аманда не очень любила готовить. Это всегда было скорее необходимостью: когда у тебя большая семья, приходится готовить много и часто. И по возможности – вкусно.

У Кайлов вообще-то был собственный повар, но он уволился незадолго до смерти Марии и Брайана. Нового так никто и не нанял. Сначала готовили все по очереди, потом готовить стало почти не для кого. Так что после смерти Кайлов Аманда решила не браться за поиски. Она взвалила заботы по дому на себя, рассчитала нескольких уборщиц, которые ещё оставались, и особняк окончательно опустел. Излишества никому не были нужны. Аманда практически со всем могла справиться сама.

Единственное, что её действительно волновало – отсутствие у Селины друзей, которые могли бы её отвлечь и увлечь.

Так что появление дикого пацанёнка с улицы было не таким уж и скверным. Может, и его ещё можно было наставить на путь истинный. Уютный дом вместо улиц, крыша над головой и работа – чем не перспектива?

Аманда состряпала лёгкий завтрак – кашу с сухофруктами и орехами, почистила апельсин так старательно, что он стал больше похож на фруктовое месиво, и заварила травяного чаю. Сложила всё это на поднос, но в спальню не понесла – Селина всегда приходила в столовую к завтраку. Она всегда вставала как раз когда Аманда заканчивала возню с едой, торопливо собиралась и спускалась. В утреннее время она никогда не улыбалась и не хмурилась. Будто не проснулась ещё до конца.

Но в этот раз она спускалась быстро, громко отбивая каблуками туфель сердитый ритм.

– Это не лицемерие. И я не подлиза! – Она замерла посреди лестницы, развернулась и сощурилась. – Если тебе не знакома банальная вежливость, то мне, конечно, очень жаль, но твоё незнание не означает, что нужно на любую вежливость отвечать грубостью.

– С чего тебе быть ко мне вежливой, если ты не заискиваешь? – огрызнулся Брюс. Он спускался следом за ней неторопливо, сунув руки в карманы. – Чего не так-то?

– О, Господи. – Селина закатила глаза и скрестила руки на груди. Теперь она уже не возмущалась, и румянец с её лица почти сошёл. – Так сложно признать, что кто-то может быть просто вежливым? – Она неодобрительно поджала губы. – Ты и твой круг общения не единственные, кто существует в мире.

– Ну, да. – Брюс замер на той же ступеньке, что и она, и тоже скрестил руки. – Но все богачи – лицемеры.

– Ты знаешь, в чьём ты доме? – вмешалась Аманда. Она держала в руках поднос и стояла у первой ступеньки. – Ты в доме Марии и Брайана Кайлов. Они были врачами. И занимались социальными программами. Не только для инвалидов, но и для таких, как ты.

Она сурово нахмурилась.

– Я знаю, улицы делают детей жестокими и грубыми. И недоверчивыми. Но мисси права: мир не ограничивается твоей жизнью. Подозрительность – не худшее качество, особенно для улиц, но тебе стоит понимать, что вежливость – это не всегда способ тебе навредить.

– Пф-ф. – Брюс помотал головой. – Глупости.

– Станешь старше, сам поймёшь, – Аманда отвернулась и направилась в столовую. – Идите есть.

Селина гордо вскинула голову и зашагала, быстро поравнявшись с Амандой. Брюс наоборот, неторопливо семенил за ней, потирая подбородок. Интуиция Аманды тут же заколола где-то в висках: она достаточно прожила на улицах Чикаго, чтобы знать, как выглядит воришка, который что-то задумал.

***

Мальчишка ел жадно и быстро, даже несмотря на то, что обычно дети смотрят на каши с презрением.

Селина ела спокойно. Она всегда хорошо чувствовала время и заранее рассчитывала, с какой скоростью нужно есть, чтобы уложиться в пятнадцать минут. Она съела кашу, даже не стукнув ложкой о стекло тарелки ни разу, потом так же аккуратно съела апельсин и неторопливо выпила горячий чай.

За завтраком никто не произнёс ни слова. Мальчик, видимо, слишком увлёкся едой, Аманда следила за ним (и за столовым серебром, если начистоту) краем глаза, а Селину воспитали так, что за столом она произносила разве что «передайте, пожалуйста, соль».

– И что, вы всегда так? Как птички едите? – буркнул через какое-то время Брюс. Селина подняла голову и посмотрела на него, скосив глаза.

– Мы едим ровно столько, сколько нужно, чтобы быть здоровым. Переедание вредно, знаешь ли.

Аманде стало неловко. Она так подозревала его в задуманной, но ещё не исполненной пакости, и за своими подозрениями совсем забыла, что он ещё ребёнок. Голодный ребёнок, который слишком горд, чтобы попросить прямо. Она покачала головой:

– У нас ещё остались булочки с ужина. Хочешь? Я принесу тебе мандариновый джем.

– Я… а можно? – удивительно искренне и восхищённо спросил Брюс.

– А ты разве не поэтому спросил?

– Нет, я просто… Интересно стало, – растерялся он.

Брюс вообще переключался по щелчку, но если в прошлый раз это было связано с Селиной, то сейчас его вниманием целиком правила еда. Постепенно Аманда начинала его узнавать.

– И спросить уже нельзя? – как-то запоздало огрызнулся он и скорчил Селине рожу. Девочка удивлённо выгнула брови, скрестила руки на груди и отвернулась.

– Дети, – едва слышно вздохнула Аманда, поднимаясь. Она ушла на кухню и вернулась с корзинкой и вазочкой.

Когда она поставила всё перед Брюсом, мальчик вдруг засиял. Он едва мог сдержать улыбку, даже поёрзал на месте, нетерпеливо облизываясь.

– Не спеши, никто не отберёт, – сказала ему Аманда, садясь на своё место. Она налила Селине ещё чаю и продолжила прихлёбывать кофе из своей чашки.

Брюс нерешительно взял в руки булочку и начал отщипывать по кусочку. Кусочки он макал в джем, пачкая пальцы и щёки. Аманда мысленно вздохнула. Селина задумчиво глянула на Брюса, а потом вдруг поднялась, перегнулась через стол и взяла одну из булочек в корзине.

– Смотри как лучше, – сказала она, взяла со скатерти столовый нож и аккуратно разрезала булочку пополам. Потом потянулась за джемом, щедро зачерпнула и размазала по половинке. – Держи.

Брюс несколько мгновений неотрывно смотрел на неё, а потом вдруг замахнулся и прицельно кинул недоеденную корочку прямо Селине в лоб. Селина отшатнулась от неожиданности и сощурилась. Она подалась вперёд ещё сильнее, и, прежде чем Аманда успела спохватиться, впечатала булочку намазанной стороной в щёку Брюса. Тот возмущённо охнул. Селина злорадно повела булочкой, оставив на его лице бледно-оранжевый липкий след.

Аманда подхватилась на ноги, но Брюс оказался проворнее: успел метнуть в Селину куском мякиша. Крошки застряли у девочки в кудряшках, а на лице её застыло искреннее, ни с чем не сравнимое удивление.

– С едой не играют! – Аманда хлопнула ладонью по столу, но голос повышать не стала. Опыт показывал, что даже этого стука хватало, чтобы кто угодно заткнулся. – Будете сами сегодня замешивать тесто для булочек и печь. А потом будете есть то, что напекли, даже если подгорит. Или не пропечётся.

– Но, Мэнди… – начала было Селина и запнулась. Потом вздохнула и понурила голову: – Да. Ты права.

– Что-о? Что за чушь, боже мой. – Брюс вскинул руки. Он будто и не собирался взяться за салфетку, чтобы вытереться. Маленький грязнуля. – Это эксплуатация детского труда!

– Мистер знает такие умные слова, – ядовито отозвалась Аманда, – но они не освобождают его от ответственности. Жил на улице, но не научился ценить еду? Ну, так изволь освоить эту науку. – Она обошла стол, взяла салфетку и начала вытирать мальчишке лицо. – Свин.

Брюс попытался вырваться. Селина тихо фыркнула, вскинула голову, как делала её мать, когда шутила.

– Лучше не сопротивляйся. Или она снова засунет тебя в ванную. – Она подмигнула ему, встала и начала собирать тарелки.

Брюс обречённо засопел, но расслабился. И слава Богу.

***

Одногодка в доме сделал Селину немного разговорчивее. После выходки с булочками она стала немного больше походить на обычного ребёнка тринадцати лет. Это было однозначно хорошо.

Плохо было, что с появлением Брюса её увлечение стенолазанием, драками и посиделками на дне бассейна обрело второе дыхание. Аманда жила начеку постоянно, потому что вместе с Брюсом Селина влезла, например, под самую крышу, где они бродили по балкам, раскинув руки в стороны, чтобы сохранить равновесие.

Аманда тогда не сразу поняла, куда именно они делись. Сначала они были в гостиной, разбирая какие-то задачки по математике, а потом вдруг исчезли. Им, наверное, было даже смешно наблюдать за тем, как Аманда носится по особняку в поисках двух нерадивых детей. Когда она обнаружила их, они сидели на балке, свесив ноги. Брюс жевал утащенную с кухни булочку. Булочка, к слову, их и выдала – Аманде на голову упал кусочек сдобы.

– Слезайте оттуда. Немедленно! – сощурилась она, снова не повышая голос. Только ткнула пальцем в пол рядом с собой. Этого было достаточно, чтобы Селина поднялась и пошла, покачиваясь, по балке. Любую другую няньку, наверное, в такой ситуации уже удар бы хватил. Но Аманда, во-первых, видела вещи и пострашнее. Во-вторых, она прекрасно помнила, как Брюс поймал Селину за руку тогда, в первый день. Ловить оступившихся было у него одним из главных инстинктов, это даже с первого взгляда было заметно.

Брюс шагал за Селиной. Он выставил перед собой руки, почти касаясь тонкой талии девочки перед ним, страхуя её каждый раз, когда она пошатывалась особенно сильно.

Селина дошла до края балки, нагнулась и вцепилась в тяжёлые бархатные портьеры, съехала вниз, взметнув облако пыли, и приземлилась на пол, громко шлёпнув босыми ногами.

Пока спускался Брюс, Селина отыскала свою обувь, обулась и метнулась к Аманде, виновато склонив голову. Было видно, что виноватой она себя почти не чувствует, просто расстраивать Аманду не хочет. С чувством вины у неё всегда было хорошо, но, почему-то оно совершенно не работало в те моменты, когда у Селины переставал работать инстинкт самосохранения. Как с этим бороться, Аманда не представляла.

Брюс спустился тем же способом и прошествовал к Аманде как был, босиком.

– Да ладно вам. Что в этом доме может быть таким уж опасным, чтобы с этим не справился врач с кучей денег? – протянул он с вызовом. – Я же не на улицы её тащу. А ей хочется научиться хоть каким-то стрёмным штучкам. Адреналиновая наркоманка, – проворчал он в сторону Селины. Аманда сдержалась и не отвесила ему звонкую оплеуху, потому что, судя по его взгляду, он и так всё время боялся огрести затрещину. Их первое знакомство и вправду нельзя было назвать приятным, но Аманда совершенно не жалела, что погорячилась.

– Ты никогда не падал с такой высоты, и знать не знаешь, какие могут быть последствия, – сказала она вместо этого. – Есть вещи, знаешь ли, похуже смерти.

Брюс шмыгнул носом и не ответил. С оборвавшимся сердцем Аманда поняла, что он уже не откажется от своей идеи посвятить Селину в «правду улиц».

Нельзя было (да и не хотелось) выгонять Брюса по многим причинам, но Аманда надеялась оградить Селину от страшной правды, которая пока её совершенно не касалась.

Жалко только, что это было нереально.

***

Они провели втроём неделю. У Аманды появилось немного больше свободного времени, хотя она и подскакивала постоянно, чтобы проверить, не забираются ли её подопечные по плющу на крышу, не ходят ли они по балкам, не прыгают ли из окна второго этажа в кусты.

Они делали всё, кроме последнего, с поразительной и завидной периодичностью, стоило Аманде отвлечься хотя бы на пятнадцать минут.

Дети по-прежнему спорили, то и дело чуть не доходило до драки. Правда, теперь, когда Брюс взялся учить Селину драться без перчаток (Аманда сначала не верила, что такой малец может что-то толковое знать), Селина вполне могла уложить его на лопатки.

Вестей от Гордона не было. Один раз он позвонил Аманде и сообщил, что нашёл прокурора, который готов заняться делом Кайлов. Вскрыть все подробности, доказать, что оно не было раскрыто и снова начать процесс. Звучало это не очень обнадёживающе, и в какой-то момент Аманда даже задумалась: не окажется ли, что теперь вместо одного ребёнка на ней будет висеть два? Двое детей, которые, может, ничего и не крушат, но постоянно ищут на свои тощие белые задницы неприятности?

Она бы не возражала. Но если расследование грозило затянуться, то нужно было найти документы Брюса, узнать, живы ли ещё его родители, и в случае чего оформить на Аманду опекунство.

***

Дети исчезли в конце второй недели.

В полдень в доме стало неприятно тихо, будто перед надвигающейся бурей или плохими новостями. В этот раз дело было не в погоде, вестей тоже не предвиделось. Это была совсем другого вида угроза, и угроза эта пришла за Брюсом.