Текст книги "Ни на что не надеемся и не сопротивляемся ничему (СИ)"

Автор книги: Penelope Foucault

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

========== 1.1. ==========

Все выходные у Кайлов были запланированы заранее. Это случалось не так уж и часто – раз в месяц или даже реже, когда отец возвращался из очередной командировки. Они собирали вещи и всей семьёй отправлялись куда-нибудь, независимо от дня недели и количества заданных и пропущенных уроков. Они увозили Селину то на горнолыжный курорт, то кататься на велосипедах в горах, то отправлялись в самый настоящий поход. Иногда они лениво сидели дома по несколько дней, изредка выбираясь за покупками или чтобы приобщиться к очередной культурной программе. Миссис Кайл любила кино, а мистер Кайл – оперу. Иногда, впрочем, они уступали друг другу и шли, например, на балет, в театр или вообще в парк аттракционов.

Аманда сопровождала их почти всегда. Помогала одевать младшую Кайл в лыжный комбинезон, учила её ездить на велосипеде и носила на себе все громоздкие покупки. Следила, чтобы с девочкой ничего не случилось, и следовала за ней неотступной тенью. В адрес Кайлов часто сыпались обвинения в расизме, потому что няня их единственной дочки казалась непосвящённым гротескно-стереотипной «Мамушкой». Кривотолки Аманда пропускала мимо ушей, предпочитая помалкивать о том, что она, например, прошла войну во Вьетнаме, а вернулась в Штаты раньше срока только потому, что потеряла ногу. Или что в середине нулевых она пошла в школу телохранителей, где получила диплом и знак ассоциации.

Не то чтобы ей требовались особые навыки, чтобы отметелить сковородкой того, кто позарится на порученного ей ребёнка. Аманда вырастила пятерых детей в не самое сладкое время в не самом дружелюбном городе, чтобы там ни пел кинематограф. А когда город растоптал её последние надежды, Аманда только жёстче уверилась в своём намерении защищать тех, кто себя защитить не может. Да, в полицию её бы уже не взяли, но лицензия и разрешение на ношение оружия не были лишними, когда речь шла о наследнице многомиллиардного состояния.

В общем, люди не знали многого и воротили носы.

Аманда пошла работать к Кайлам, потому что им нужен был телохранитель для дочки, а ещё человек достаточно вменяемый, чтобы помочь воспитать её человеком порядочным и разумным. После этого свободного времени у Аманды стало не очень много.

Аманду отпускали в те дни, когда чета Кайлов – в полном составе – могла провести какое-то время с дочерью. Они были уверены, что могут постоять и за себя, и за свою дочь самостоятельно, и помощь Аманды им при этом не понадобится. Выкроенное свободное время она тратила на себя. Она ходила на выставки и в музеи, время от времени записывалась на отдельные лекции по психологии и антропологии, иногда засиживалась в библиотеках, иногда отправлялась на тренировки.

Например, как сегодня. Аманда осталась дома, планируя посвятить усиленной тренировке весь день, а потом, может быть, сходить в кино. Или на выставку репродукций работ Кандинского. Или просто прогуляться.

Ничему из этого не суждено было случиться сегодня.

Аманда никогда не жалела о том, что оставляла Кайлов на время своих коротких отгулов, но сегодня она почуяла беду, едва зазвонил телефон. Обычно приятная уху трель сейчас показалась мерзкой и тревожной, и женщина поспешила прервать её, сняв трубку.

Такого скверного предчувствия, от которого на ноге поджимались пальцы, у неё не бывало с тех пор, как погибла её дочь. Боже, как же она надеялась все эти годы, что больше никогда не ощутит подобного. Что больше никто больше не погибнет у неё на руках, оставив после себя ненасытную дыру в реальности.

– Дом Кайлов, – чинно сказала она, надеясь, что предчувствие её обманывает.

В трубке завозились, а потом раздалось едва разборчивое бормотание. Говорящий присвистывал на некоторых гласных, так что разобрать слова удавалось с большим трудом.

– Это вы нянька Кайлов? – пробурчали в трубке. – Миссис Уоллер, или как там вас?

– Да. – Аманда насторожилась. Ощущение от говорящего было не самым приятным, будто она с реднеком по телефону говорила, а не с жителем Готэма. – Представьтесь, будьте добры. Внятнее, вы совершенно точно не беззубый старик.

– Полиция Готэма. Офицер Стивен Смит. – Голос вдруг стал разборчивее. – Нам нужно, чтобы вы приехали к кинотеатру «Монарх». Знаете где это?

– Конечно. А в чём, собственно, дело?

– Ничего такого необычного, – сказал Смит, и как-то подозрительно ухнул, будто расстроенно выдохнул сквозь зубы. – Но вы единственная, кто может её забрать.

– Кого? – Аманда понимала, что вопрос, скорее, риторический. Ей отчаянно не хотелось в это верить, но она уже знала ответ. И Смит, скорее всего, знал, что она знает. Наверное, этот ленивый и немного бестактный офицер знал, что ей нужно услышать, чтобы поверить окончательно.

– Девочку, – сказал Смит. – Вам нужно забрать её, миссис Уоллер. Думаю нянька ей сейчас нужна больше всего.

Аманда даже отвечать не стала. Просто положила трубку, не желая больше с ним говорить, и устало опустилась в кресло. Просидела так с минуту, потирая переносицу и пытаясь вспомнить, как находила в себе силы подниматься и идти за телами близких в прошлый раз.

И встала. Протез тихо скрипнул, хотя никогда не скрипел раньше. Он будто тоже скорбел о произошедшем.

Накинув плащ, Аманда пошла в гараж.

В конце концов, Смит был прав. Аманда была единственной, кто сейчас мог позаботиться о девочке.

***

Джим Гордон только вернулся из армии. Отслужил, потерял и снова нашёл веру в лучшее, потерял и снова нашёл своё предназначение. Он приехал в Готэм, надеясь, что сможет помочь. Собирая вещи, он ещё не знал, с чем именно столкнётся.

В первый же его рабочий день – в самый первый – поступил звонок о стрельбе на улице. И не смотря на то, что его новоявленный напарник явно не желал двигаться с места, планируя провести оставшиеся двадцать минут смены сидя на заднице ровно, Гордон настоял, что они должны выехать по вызову.

Кто же знал, что в его первый же рабочий день кто-то застрелит посреди бела дня чету военных хирургов. Миссис Кайл, ветеран войны, лишилась практики в хирургии из-за потерянной кисти руки. Мистер Кайл, до сих пор один из лучших военных врачей Америки.

У Кайлов было своё дело. Оно разрасталось как на дрожжах ― лучший центр протезирования во всей Америке, если не мире, и большая сеть бесплатных клиник. Филантропы. Врачи.

Теперь они лежали на земле, застреленные в упор. Тёмные волосы Марии Кайл рассыпались по мостовой, смешались с крупными бусинами разорванного ожерелья. На красных губах застыла полуулыбка, будто она даже не заметила нападавшего. Протез кисти тускло поблёскивал в свете заходящего солнца.

Брайан Кайл тянулся к жене перед смертью. Белоснежная когда-то сорочка покраснела от крови, на руке был ещё заметен след от часов. Они просто шли в кино. И погибли.

Джим услышал тихий всхлип откуда-то со стороны лестницы ещё до того, как склонился над трупами. Харви бормотал, что это дело их касаться не должно, и что им нужно оставить это для Монтойи и Аллена… Джим потерял в какой-то момент нить его размышлений. Он пошёл на звук и увидел свернувшуюся в клубок девочку лет тринадцати. Кто-то накинул ей на плечи одеяло, решив, видимо, что это будет достаточно веским утешением, и даже не попытался отвести её в сторону.

– Здравствуй. – Джим забрался на ступеньки рядом. Девочка торопливо вытерла щёки, тряхнула тёмными кудрями, пытаясь скрыть глаза, и посмотрела на него исподлобья.

– Вы… вы кто? – спросила она, пытаясь говорить деловитым тоном. Глаза у неё были огромные и зелёные. Никакая чёлка не могла их скрыть, как не могла скрыть и того, что они были на мокром месте.

– Меня зовут Джим Гордон. Я из полиции. Мы с Харви, моим напарником, будем расследовать убийство… – Он запнулся.

– Моих родителей, – продолжила за него девочка. На «родителях» у неё сломался голос, и последние два слога она скорее просипела. – Селина Кайл, – представилась она, дёрнулась, будто руку собиралась протянуть, но только сильнее вцепилась в одеяло. – Думаете… вы найдёте убийцу? – Селина шумно шмыгнула носом и быстро заморгала. Гордон видел такое ещё в детстве. Почему-то многие девочки считали, что так слёзы быстрее пройдут.

– А почему ты думаешь, что не найдём? – Джим запахнул одеяло на ней поплотнее, завернул, будто в кокон. – Ты… ты видела убийцу? – Вряд ли девочка ― Селина была сейчас в состоянии ответить ему. Произошедшая у неё на глазах смерть могла бы сломить и взрослого.

– Он был в маске. – Селина опустила голову, прижимая подбородок к груди, словно пыталась сжаться в комочек. – У него… ботинки были дорогие. Блестящие. – Она высвободила руку из одеяла и потёрла носок своей туфли. Джим нахмурился, отвернулся, будто это могло помочь ему выбросить из головы измученное горем лицо (а ведь самое страшное ― осознание – Селине ещё только предстояло), и зацепился взглядом за балконы соседнего дома.

Пожарная лестница беззвучно вздрагивала, будто тот, кто ступал по ней, ходил настолько мягко, что даже металл боялся его выдать. Вверх карабкался долговязый черноволосый парнишка. Из-за куртки на пару размеров больше он казался болезненно тощим ― а может, и был таким. Только на самом верху мальчишка обернулся и посмотрел на Гордона. Джиму показалось, что тот будто знал что-то и боялся, что его поймают.

Он даже приподнялся было на месте, придерживая Селину за плечо, но паренёк скрылся так же быстро и бесшумно, как до этого объявился.

Он был их свидетелем, это точно. Чутьё Джима ещё не подводило.

– Селина. – Джим с трудом оторвал взгляд от пожарной лестницы, развернулся к Селине лицом и сел на корточки прямо напротив неё. Он погладил её по влажной от слёз щеке и постарался улыбнуться ободряюще. – Мы найдём убийцу, обязательно. Хорошо?

Селина не кивнула. И не сказала ничего. Только губы дрогнули, как бывает, когда сложно сдерживать эмоции. Она закрыла лицо ладонями и затихла совсем – ни всхлипов, ни вздохов. Джим погладил её по спине и шагнул назад. Как раз вовремя, чтобы увернуться от чьей-то массивной руки.

***

Аманда приехала к ним очень быстро. Насколько могла быстро. Пара десятков минут показалась ей целой вечностью. Она была матерью, у которой улицы отняли детей. У Селины улицы отняли родителей. Разные по праву рождения, сейчас они были на равных.

Потому что когда тебе тринадцать лет, а родители гибнут у тебя на глазах, это ломает безвозвратно.

– Ну-ка руки прочь от мисси!

Аманда вылезла из машины и вошла в переулок, огороженный жёлтой лентой. Остановить её и так-то никто бы не смог, а когда она увидела, что один из полицейских дотошно опрашивает Селину, она и вовсе превратилась в фурию.

Остановившись рядом с рыжеволосым офицером в сером строгом костюме и Селиной, спрятавшей лицо в ладонях, Аманда подбоченилась и насупилась. Роль шумной клуши давалась ей отлично. Она давно уже старалась поддерживать образ Мамушки на людях (и неплохо справлялась).

Полицейский выпрямился и тоже насупился.

– Вы, простите, кто?

– Миссис Аманда Уоллер. Я её няня. – Аманда ткнула полицейского пальцем в грудь. – А вот кто вы такой, хотела бы я знать?

– Детектив Джеймс Гордон, – спокойно отозвался полицейский. – Я буду вести дело Кайлов.

Аманда, до этого избегавшая смотреть перед собой, детективу за спину, вскинула голову и устремилась взглядом к телам. Щёлкали фотоаппараты, вокруг суетились коронёры, сбоку стоял тучный хмурый мужчина. Он спрятал руки в карманы брюк и отгородился ото всех полями своей бурой шляпы.

– И что? – раздражённо буркнула Аманда, но её взгляд снова притянули распростёртые на земле Кайлы. Застывшие навечно, такие красивые и совсем ещё молодые, они неуловимо напоминали Аманде её мёртвого сына и её мёртвую дочь.

Улица снова отняла у неё близких.

И не только у неё.

Селина, не издавшая за всё это время ни звука, вдруг подняла голову. Посмотрела на Аманду полными слёз глазами. Капли скатились по щекам, будто прозрачный жемчуг, рассыпавшийся по мостовой, запутавшийся в волосах её матери.

Селина всхлипнула.

– Мэнди, – наконец удалось выговорить ей. Аманде хотелось взять её на руки, прижать к себе крепко-крепко, просто чтобы Селина понимала, что пусть её мир рухнул, но со временем станет лучше. Легче.

– Давайте-ка, мисси. – Аманда через силу улыбнулась и протянула своей подопечной руку. – Вытирайте слёзы. Подбородок выше. – Она смотрела, как Селина торопливо вытирает глаза, поправляет волосы и вскидывает голову, как часто делала её мать. Она вцепилась Аманде в руку, и Аманда помогла ей спуститься с лестницы, хотя ноги у неё заплетались. – Готовы?

Аманда обняла её за плечи, прижала к себе и повела к машине.

Селина поджала губы, рассеянно хлопая глазами. Она попыталась обернуться, чтобы посмотреть на родителей ещё раз, но Аманда только обняла её крепче.

Она ещё успеет насмотреться на мёртвых, а пока ей лучше хотя бы немного побыть с живыми. Жаль только, что кроме Аманды у неё не было никого.

Аманда усадила её в машину, достала платок и вытерла напоследок мокрые дорожки на щеках. Поправила ей сбившийся воротник платья, застегнула забрызганное тёмной грязью пальто. Улыбнулась ещё раз, хотя ей самой собственная улыбка не приносила ничего, кроме боли, погладила по кудрявым волосам и закрыла дверь.

Если поездка от поместья Кайлов в центр Готэма была самой длинной в её жизни, то путь назад оказался бесконечным.

Селина съёжилась на заднем сиденье. Она плакала очень тихо, почти беззвучно, то и дело торопливо вытирая слёзы рукавом пальто. Она как будто думала, что Аманда этого не увидит. Не заметит. Что Аманда не знает, что такое потеря, и не поймёт её, или… или наоборот.

Может, она знала. И искренне не хотела лишний раз напоминать той о прошлом?

Аманда тряхнула головой и сосредоточилась на дороге. Селина была очень, очень сообразительной девочкой, но об Аманде она, на самом деле, ничего не знала.

– Мэнди? – тихо окликнула Селина, когда они въехали в гараж поместья. Они посидели в тишине с минуту, почти не двигаясь, будто лишний шорох мог разрушить хрупкое подобие спокойствия. Селина оказалась очень смелой, решив заговорить.– Ты… Ты… Уйдёшь теперь? – Она так яростно кусала губы, что Аманда испугалась, как бы она не прокусила их до крови.

– Что вы, мисси. – Аманда обернулась, опершись локтем о своё сиденье. – Теперь вы от меня точно не избавитесь. Я обещала вашим родителям, что буду с вами до самого вашего совершеннолетия, пока вы сами не будете вольны меня вытурить.

– Но у тебя семья есть, Мэнди, – пробормотала Селина, опустив взгляд на свои коленки. – А мои родители умерли, и не могут тебя заставить…

– Вы мне чушь тут не мелите, мисси. – Аманда строго нахмурилась. – Мои дети уже взрослые, а мужу не очень-то важно, как часто я дома появляюсь. – Она вздохнула, вернулась на своё сиденье и сделала паузу, прежде чем выйти из машины и открыть дверь Селине. Она снова протянула ей руку. – Так что не волнуйтесь, мисси. Старушка Мэнди с вами до дна изопьёт эту чашу. – Она помогла Селине выбраться и повела её наверх, в особняк.

Особняк теперь казался зловещим и пустым. Каждая вещь в этом доме напоминала о погибших хозяевах, и пусть ни Аманда, ни тем более Селина ещё не приняли, что Кайлы больше никогда не вернутся, каждый шаг по лестнице отдавался глухой болью.

Аманда отвела Селину в её комнату и заставила переодеться. Вернее, переодела её сама, как безвольную куклу. Слёзы закончились, и Селина окончательно замкнулась в себе.

– Мисси. – Аманда застегнула на ней домашнее платье и обула в домашние туфельки. – Идите ко мне. – Она раскинула руки. Селина неуверенно глянула на неё. Шагнула к ней. Потом сделала шаг, и ещё один, и бросилась в её объятия.

Она обхватила Аманду тонкими детскими руками нескладного ещё подростка, вжалась лицом в грудь и, кажется, даже дышать перестала. Аманда обхватила её своими огромными ручищами и прижала к себе как могла крепко.

Может, Джим Гордон ещё не знал, что не стоит давать детям обещаний, которые нельзя исполнить.

Может, Джим Гордон ещё не знал, что его слова не утешат девочку, а только добавят ей мучений в будущем.

Но у Селины была Аманда. И вместе они могли пережить горе. Или хотя бы попытаться.

========== 1.2. ==========

У Джима, вообще-то, не было повода рыться в делах беспризорников. Официального, по крайней мере. Он не мог даже сказать, почему, зачем и кого именно ищет, потому что это было бесполезно. Никто в здравом уме не согласился бы искать мальчишку, которого Джим и не рассмотрел толком, только потому что «салаге» померещилось, что тот был на месте преступления.

Но всё-таки он пытался. Тщетно, впрочем ― Готэм город немаленький, и беспризорников в нём не счесть. Окликать каждого худосочного высокого подростка с чёрными волосами и в кожанке было дохлым номером.

Тем более, что кожанки эти были у многих. Как выяснилось, банда каких-то подростков один раз ограбила грузовик с партией поддельных курток Харлей Дэвидсон. Часть они перепродали, часть растеряли, часть изуродовали названием своей банды. Привлечь тогда было особо некого, так что дело замяли, несчастный торговец поддельными вещами оказался за решёткой сам, а детям появилось в чём греться в холодные дни.

В общем, мальчика в кожанке Джим не видел. Пока не поехал на похороны четы Кайлов.

Похороны были долгими и мучительными. Девочка теперь держалась на удивление спокойно, сдержанно принимая соболезнования. На ней было строгое платье, совсем ей не по возрасту, пальто и чёрная шляпка с вуалью. Будто не тринадцатилетний подросток стоял возле своей няни, а миниатюрная копия Марии Кайл.

– Здравствуй, Селина. – Гордон подошёл к ней последним. Девочка хлопнула своими огромными зелёными глазами, покосилась на няню, внушительно нахмурившую густые чёрные брови, и снова посмотрела на Гордона.

– Здравствуйте, детектив Гордон. – Она протянула ему руку в чёрной перчатке, как протягивала до этого другим гостям мужского пола. Гордон догадался, что этого требует от неё воспитание, осторожно сжал её тонкие пальцы и поклонился. – Как… – Она запнулась. Уоллер положила руку ей на плечо и едва заметно стиснула. – Как у вас дела? – вежливо спросила Селина, хотя ясно было, что совсем не это ей было интересно.

– Мы работаем. – Джим отпустил её руку. – У меня есть на примете один свидетель, но я не могу найти его. – Он посмотрел сначала на Селину, а потом перевёл взгляд на няню и почти пожалел о том, что сказал.

– Правда? – Голос у Селины даже сбился немного. Она шагнула к нему, поймала за рукав.

– Мисси. – Уоллер, всё ещё державшая её за плечо, потянула её обратно. Девочка нехотя послушалась и шагнула обратно. – Мисси, постарайтесь понять. – Женщина наклонилась к девочке и зашептала ей на ухо, хотя Джим и слышал каждое слово: – То, что они ищут убийцу, ещё не означает, что его найдут…

Джим отвернулся, делая вид, что ничего не слышит, и уставился куда-то вдаль. Он пробежался взглядом по каменной ограде, безликой и пустой, и едва не пропустил кого-то, устроившегося прямо на заборе.

Там сидел кто-то нескладный. Широкие плечи смотрелись совсем неестественными на тонких ногах. Мальчишка, облачённый в огромную чёрную куртку и не менее огромные ботинки, болтал ногами, будто не на похороны смотрел.

– Подождите минутку? – Он мельком взглянул на Аманду и Селину, и рванул с места, петляя по тропинкам между могил. Люди удивлённо охали, расступаясь, но Джиму, в общем-то, не было дела. – Полиция Готэма, – выкрикнул он, – стой на месте!

Мальчишка на заборе встрепенулся. Вскочил, подался вперёд, всматриваясь, а потом исчез за оградой. Гордон был слишком далеко, чтобы понять, куда тот побежит, да и подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы его рассмотреть, он не мог.

Так что Джим просто бежал и бежал, пока не оказался за воротами. Он замер, пытаясь выловить взглядом хоть кого-то похожего, оглядываясь, крутя головой. Но мальчик уже скрылся из виду. Джим мог обежать кладбище, но за это время мальчишка тем более испарился бы.

Впрочем, теперь, увидев его на похоронах, Джим почти не сомневался: это тот свидетель, который ему нужен. Он видел что-то. Может, его мучила совесть за бездействие. Может, он очень жалел Селину. Может, ему просто нечего было делать, и поэтому он бродил за Селиной по пятам.

Может, стоило попытаться подкараулить его у дома Кайлов.

Жаль только, что делать это Джиму Гордону предстояло в нерабочее время.

***

Селина стала много молчать и совсем перестала улыбаться. Предсказуемо. Было бы странно, если бы она вела себя, будто ничего не случилось. Она уходила в отцовский кабинет, садилась в его кресло и принюхивалась к запаху сигар. Или в родительскую спальню, за мамин туалетный столик, перебирала косметику. Аманда знала, что ей стоило бы собрать все вещи Кайлов, рассортировать их, разложить по коробкам и спрятать или пожертвовать, чтобы не бередить свежие раны, но ни ей, ни Селине не под силу было за это взяться.

Селина плохо спала. Засыпала быстро и просыпалась с криками. Аманда перестала оставлять её одну, купила дешёвую раскладушку и спала у её кровати. Когда Селина начинала кричать посреди ночи, Аманда всегда была рядом, чтобы обнять её. Обнять и успокоить. Спустить с небес на землю, что на самом деле её кошмар уже давным-давно сбылся, что теперь она не сможет от него сбежать.

Девочке было плохо, и Аманда не могла сказать, что её не понимает.

А через несколько дней Селина вдруг умяла весь завтрак. Она не оставила после себя ни крошки, ни кусочка забытых овощей. До этого она безразлично ковырялась в тарелках. Родители приучили её питаться хорошо, и поступилась этими правилами она только потеряв и отца, и мать в один день.

После завтрака она попросила Аманду спуститься с ней в спортзал. Она переоделась и отпрыгала целый час, разминаясь и вспоминая гимнастику. Она занималась раньше с тренером, но пока Аманда отменила занятия, видя, что у девочки нет вкуса ни к чему, что так нравилось ей раньше.

– Что-то случилось, мисси? – Аманда только протянула ей полотенце, когда Селина закончила изгибаться во все стороны. Та промокнула полотенцем лоб и грудь, потом потянула за ленточку на затылке, распуская кудри. И заговорила, обиженно и зло:

– Если бы я занималась лучше, была сильнее, быстрее, ловчее, я могла бы их спасти.

Она нахмурилась. Густые брови сошлись на переносице. Она правда злилась. Может, это было хорошо – пройди Селина все стадии принятия, и ей стало бы легче. Но сейчас от злости она говорила ужасные вещи. Она говорила о том, о чём сама Аманда тоже думала постоянно. Если бы она, Аманда, пошла с Кайлами тогда, никто бы не погиб.

А Селина просто винила себя в слабости, от которой не смогла бы сбежать, даже если бы очень старалась.

– Глупости говорите, мисси. Вы бы ничего не смогли сделать. – Аманда покачала головой, потянула девочку за руку и усадила рядом с собой на скамейку. Они сидели друг напротив друга, касаясь друг друга коленями, гигантская афро-американка из Чикаго и маленькая белая девочка, родившаяся в серебряной ложкой во рту. – Вы не смогли бы их спасти.

Аманда говорила и думала, молила Селину о том, что лучше бы ей винить свою няню, своего телохранителя, своего – теперь уже – опекуна. Но Селина только скривилась.

– Нет. Я бы смогла. Если бы была сильной и если бы умела драться. – Она поджала губы. – Ты умеешь драться, Мэнди?

Аманда не знала, что ей ответить. Было бы лучше, если бы девочка продолжала думать, что перед ней всего лишь неловкая старуха-нянька, а не солдат-телохранитель. Она не зря эти несколько лет так старательно влезала в не самый уютный образ «Мамушки», чтобы так просто Селине всё рассказать.

– Так себе, – сказала Аманда, покрутив рукой.

– Это неправда. – Селина закатила глаза и залилась краской. – Неправда! Я видела, как ты тренируешься поздно ночью! – Она запнулась, будто решила, что сболтнула лишнего, закрыла рот руками, а потом все же обречённо выдохнула: – Это было ещё… ещё до того. Ещё до. – Она нервно облизнула губы и принялась их яростно кусать. Аманда взяла её за руку и погладила по тыльной стороне ладони.

– Не нужно ничего объяснять, мисси. – Она прижала девочку к себе, обняла её как могла крепко и шумно вздохнула. – Я научу вас драться. Но вы в драку не лезьте лишний раз, хорошо? – Она мягко улыбнулась. Селина неуверенно покивала и тоже улыбнулась, очень слабо, одними только уголками губ.

Совсем не так, как раньше.

Это разбивало Аманде сердце.

***

Расследование было чудным. Джиму не очень нравилось, как его напарник выудил подсказку, флиртуя с преступницей. Безусловно, поспорить с тем, что она оказалась верной, Джим не мог. Они последовали её совету и нашли часы Брайана Кайла, серебряные, с витиеватой гравировкой сзади. Преступник испугался и попытался сбежать, и заработал пулю в сердце. Жаль, что он не предстанет перед судом, но, по крайней мере, родители Селины Кайл были отомщены.

Когда расследование закончилось, капитан Эссен собрала огромную пресс-конференцию. Она рассказывала о расследовании и о том, что убийство четы самых щедрых филантропов города раскрыто, и что преступник – мёртв. Она хвалила работу Гордона и Буллока, рассказывая, с какой отдачей они подошли к этому делу, и обещала, что полиция Готэма в будущем проявит не меньшее рвение.

Джим же обещать ничего не спешил. Он надеялся, что в его карьере не будет мёртвых дел. Что он поможет каждому, кто к нему обратится. Но в то же время он прекрасно осознавал, в чём разница между богачами и бедняками, и что дело, не получившее подобной огласки, может остаться нераскрытым вовсе.

Кайлы были особенными. Кажется, даже их дочка это понимала. И понимала это их няня – она вообще, похоже, только строила из себя недалёкую наседку.

Пресс-конференция, на которой каждое третье слово было ложью (не станет же полиция Готэма сознаваться, что сотрудничает с преступниками?), утомляла. Джим равнодушно скользил взглядом по рядам журналистов, пока не заметил среди них мальчишку.

Мальчишка был в кожанке. И он запустил руку в карман одного из корреспондентов.

Гордон встретился с ним взглядом, и мальчишка тут же убрал руку, сцепил пальцы за спиной и разве что не засвистел, изображая святую невинность. Но он не уходил. Мог бы, условия располагали, ситуация была просто идеальной, но он не ушёл.

Он просто стоял, раскачиваясь на пятках, и смотрел Джиму прямо в глаза.

Гордон не мот точно понять причину, но взгляд нервировал. Он не понимал, чего мальчишка хочет, не понимал, почему тот убегал всё это время, а сейчас выжидает. Что он хочет сказать своим присутствием здесь? Почему ему так важен именно Гордон, почему он смотрит на него так упрямо и не отводит глаза?

Он мучился раздумьями, снова и снова перебирая вопросы, всю пресс-конференцию. Она вдруг показалась ему бесконечной, хотя на самом деле длилась не так уж и долго. Когда капитан Эссен распрощалась с журналистами, Джим и Харви двинулись в участок вместе с ней. Гордон озирался по сторонам, пока его вдруг не поймали за локоть.

Паренёк в кожанке стоял, чуть пригнувшись, и тянул его прочь от толпы шумящих журналистов, всё ещё пытающихся докричаться до Эссен. Он затащил Джима в какой-то из переулков, выпрямившись только когда они скрылись в тени. Отпустив локоть Джима, он заглянул ему прямо в глаза.

– Вы арестовали не того человека. – Он немного щурил правый глаз, как будто ещё пару дней назад он у него был подбит. Мальчишка озирался по сторонам то и дело, словно кого-то выискивал или боялся. – Вернее, убили не того человека, – исправился он.

– Погоди-ка, погоди. – Джим поймал его за плечо. Между тканью кожанки и рукой мальчика оказалось немало пустоты, хотя Джим подозревал, что под курткой у него ещё и свитер. – Давай по порядку. Ты кто?

– Можешь называть меня Кот. – Мальчишка дёрнул головой. – Все друзья меня так зовут.

– Ну, хорошо… Кот. С чего ты взял, что Марио Пеппер не убивал Кайлов?

Кот повёл головой, то ли высматривая кого-то, то ли от нервов. Он постоянно дёргался, постоянно заглядывал то Джиму, то себе за спину. И Гордон никак не мог взять в толк, почему.

– Потому что я видел тех, кто убил Кайлов, – едва слышно произнёс мальчик, сощурившись. – Видел ясно, как день. Но мне кажется, что ты не единственный, кто спалил меня тогда на крыше, и мне кажется, что меня хотят прикончить. – Он нервно поджал губы и снова начал качать головой из стороны в сторону.

Джим вцепился в плечо Кота сильнее, осмотрелся сам и повёл его к своей машине, надеясь только, что никто не подслушивал.

– Хвоста за тобой нет? – тихо спросил Джим, усаживая мальчишку в машину. Кот прищурился снова, посмотрел на него через стекло и покачал головой:

– Не-а. Они сегодня караулили меня возле моей берлоги.

Джим сел на водительское сиденье и завёл машину.

– У котов нет берлог.

– А что есть? – отозвался Кот. Джим коротко взглянул на него в зеркало заднего вида и нажал на педаль газа:.

– Корзинка с клубочками и лоток, – без выражения сообщил он, больше говорить не намереваясь. Кота нужно было спрятать. Но где? Он не мог привезти его домой, не мог оставить в полиции, не мог поручить кому-то из друзей.

Разве что… Он мог отвезти его к тем, кому выгодно охранять его. Кому выгодно следить за тем, чтобы единственный свидетель убийства Кайлов был цел и невредим.

Джим Гордон решил отвезти мальчика в поместье Кайлов. К Аманде Уоллер и Селине Кайл. Это было не самым умным решением в его жизни, но он очень старался убедить себя, что поступает правильно.

========== 1.3. ==========

Аманда всё чаще жалела, что не может приковать девочку к себе цепью. Особняк был слишком большой, в нём было слишком много комнат и слишком много дел. И пока Аманда возилась с уборкой, на кухне или делала мелкий ремонт, Селина была предоставлена сама себе.

Аманда старалась доверять ей, как могла. Уже через месяц после смерти Кайлов стало понятно, что Селина не попытается покончить с собой или покалечиться – она не думала о том, что хочет побыстрее воссоединиться с родителями. Она думала о том, что слишком слаба. И ещё, кажется, хотела отомстить.

Весть о том, что преступник убит, была принята ей холодно, почти без энтузиазма. Она просто кивнула согласно, отмечая, что хоть какая-то справедливость в мире есть. Аманде, конечно, казалось, что всё не могло быть так просто. Возможно, их убийство просто пытались замести под ковёр. Селине, впрочем, о своих подозрениях Аманда не говорила. В жизни её подопечной и так было слишком много потрясений и разочарований как для тринадцатилетней девочки.

Причиной того, почему Аманде хотелось привязать Селину к себе и не отпускать, было навязчивое стремление Селины преодолеть свои страхи. Она не просто изводила себя тренировками – идея стать лучше, сильнее, быстрее превратилась в одержимость. Аманда уже застала Селину сидящей на дне бассейна с холодной водой, на крыше, перебегающей по карнизу от одного окна к другому. Она не хотела умереть или покалечиться. Но, кажется, именно к этому неосознанно шла.