Текст книги "Навстречу судьбе (СИ)"

Автор книги: партвейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Глава 8

Том не пукнул, как выяснилось позже, когда Билл проснулся уже в его кровати и, как ни странно, без штанов.

– Том, – растолкал Каулитц хозяина. – Это что за фигня? Почему я без штанов?

– Я их снял, – бормотнул Трюмпер и сладко причмокнул, вытягивая губы. – А ты даже не поцеловал меня ни разу.

– Это досадное упущение следует исправить, – вслух решил Билл и припал к горячему ото сна Тому. Тот отвечал на поцелуи поначалу несколько вяло, но с каждой секундой распалялся все больше и больше, прижимая к себе Каулитца сильнее с каждым мгновением и одновременно лапая за задницу. Билла это заводило нешуточно, и он подавался навстречу, пока они не стали близки настолько, что и подаваться-то было некуда, и просто двигались навстречу друг другу, не думая почему-то ни о чем большем. Том продолжал мять его задницу, и Биллу казалось, что у него искры из глаз летят при каждом движении любовника, при каждом выдохе и вдохе. Том еще умудрялся целовать его, от чего Каулитц разомлел окончательно, со стоном изливаясь и, кажется, доводя до края и Трюмпера.

Потом они долго еще переплетали пальцы, и Билл сосредоточенно смотрел на то, как идеально их руки совпадают, и думал о том, какой он идиот – руки ведь у всех совпадают; но глупая мысль о том, что у них они совпадают по особенному не отпускала его, и Том даже спросил, о чем он размышляет, так задумчиво Билл выглядел, а когда парень рассказал – не смеялся, а только согласился с ним, чем еще больше расположил Каулитца.

Билл не слышал будильника. Сегодня, как ни странно, он спал без сновидений, и поэтому, наверное, ему показалось, что ночь пролетела за пару мгновений. Вроде только прикрыл глаза, собираясь лишь вздремнуть, как на тебе – уже недовольный Том толкает в бок и что-то бубнит, кажется, даже не по-немецки. Хотя, вполне возможно, это Каулитцу так спросонья показалось. Он пихнул Тома в ответ, чтобы тот устрашился и больше так не делал, и накрыл голову подушкой, чтобы урвать еще пару минут сна. В итоге проснулся в то время, когда, по идее, должен был открывать офис.

– Том! – возопил он, пиная Трюмпера. – Том, блядь, я опоздал!

– Я знаю, – ответил Том, прячась под одеялом. – У тебя будильник орал часа полтора назад.

– А че ж ты меня не разбудил, вредитель? – завопил Каулитц, тщетно пытаясь разыскать брюки.

– Я пытался, но ты мне чуть бочину своим локтем не проломил, и я решил не связываться. Если сумеешь в кои-то веки не копаться час, то опоздаешь всего на полчаса.

– Че, блядь, по воздуху меня доставишь? – зло посмотрел на Тома Билл.

– Ну почему по воздуху, – ухмыльнулся Трюмпер. – По земле.

– Так пробки, блядь, везде! – обозлился пуще прежнего Каулитц.

– Ты не вопи, а собирайся, а я пока пожру и че-нибудь на работу съестного тебе организую.

– Кудесник херов, – пробормотал Билл. – Посмотрю я, как ты, блядь, по утренним пробкам изматеришься меня доставлять.

Том меж тем спокойно достал вчерашние роллы из холодильника и, совершенно мирно поглядывая на кипящего от негодования Билла начал их поглощать, чем разозлил последнего еще сильнее.

– Том, ну какого хуя?! – прошипел он. – Какого, спрашивается, хуя ты меня не разбудил?

– Ну я, вообще-то, и сам особо не просыпался, – пожал плечами Трюмпер. – Ты лучше бы собирался поактивней, чем орать не по делу. Мне-то две минуты умыться и одеться, а вот ты почему-то превращаешь эти несложные занятия в целый процесс.

– Я не сяду сюда, – снова отказался Билл, скрещивая руки на груди. – Даже не проси. Я боюсь. Ты угробишь нас обоих.

– Ну, до сих пор никого не угробил, – улыбнулся Трюмпер и снова похлопал по кожаному сиденью. – Садись, говорю, прокачу с ветерком.

– Я не доверяю груде железа на двух колесах, – заявил Билл, не сдвинувшись с места.

– Тише, – обратился Том к мотоциклу, состроив оскорбленное лицо. – Этот тупой мальчик не тебя имел в виду, какая же ты груда железа.

– Ты, блядь, больной на всю голову. Ты разговариваешь с мотоциклом! Ты точно хочешь меня угробить.

– Если ты не перестанешь так презрительно отзываться о нем, он тебя точно угробит. Не я, – повторил Трюмпер. – А он. И будет совершенно прав. Давай, Билл, хватит выебываться, ты уже опоздал на полчаса, а если продолжишь корчить из себя девочку, опоздаешь на все два.

– Зато доберусь до работы живым! – воскликнул Билл. – Нет-нет-нет и еще раз нет. Я отказываюсь от этой авантюры. Ты, конечно, крутой чувак, но это уже лишнее.

– Не поедешь, значит, на моем железном коне? – прищурился Том.

– Неа.

– Считаешь, я херовый водитель?

– Не доверяю двухколесных железякам.

– Я тогда один уеду, – пригрозил Трюмпер.

– Валяй, – спокойно согласился Билл, попривыкший к покладистому характеру Тома. Каково же было его удивление, когда тот завел мотор и… стартанул. Оставив его на стоянке. Одного. Опаздывающего на час. А то и на два. У Каулитца от удивления аж челюсть отвалилась, а руки сжались в кулаки.

– Ну охуеть теперь, – пробормотал он, чувствуя, как обида застилает душу, понимая, однако, что он сам неправ. – И че же мне делать?

Он задумчиво почесал репу. Честно говоря, Билл не помнил ни в какой стороне находится остановка, ни на какой автобус ему нужно сесть. Поэтому он просто побрел вдоль дороги, искренне жалея себя и наверняка закончившиеся отношения. За невеселыми думами Билл совсем не заметил тихого рокота мотора и вздрогнул, когда кто-то посигналил ему.

– Че, решил все-таки опоздать или будешь более благоразумным? – улыбнулся ему Том, когда он обернулся, и протянул шлем.

– Пожалуй, добираться два часа – это слишком много, – вернул улыбку Каулитц, нахлобучивая шлем. – Погнали, Спиди-гонщик!

– Еще раз так назовешь – сброшу с мотоцикла, – пригрозил Трюмпер. – Ну че, с ветерком?

– С ветерком, – согласился Билл, обхватывая Тома за талию и прижимаясь к его спине. – Чтобы в ушах свистело.

– … А потом мы катались на лошадях, и я чуть не свалился, но, прикинь, смог удержаться. Ты-то точно свалился бы, знаешь, как мешок с говном, точно тебе говорю.

– Да ты борзый стал за эти дни, – покачал головой улыбающийся Андреас. – Как подменили. Где мой друг-тихоня, у которого жизнь состояла из работы, дома и пабов? Я просто обязан познакомиться с этим твоим Томом, пожать его мужественную руку.

– Да ты погоди! А еще он меня сегодня на мотоцикле подвозил, я чуть не сдох от ужаса, но это все равно круто было! Прикинь! Ветер в морду, щеки раздувает…

– Ну это ты пиздишь, конечно, чтобы утром, да щеки раздувало…

– Ну, привираю немного, – недовольно посмотрел на друга Билл. – Но сам факт! Я! На мотоцикле! Ты себе это представляешь?

– Честно говоря, нет, – признался Андреас, крутя в руках ручку. – Это кем надо быть, чтобы втравить тебя в такую авантюру? Он ловкий манипулятор, должен тебе сказать. Че вы еще делали?

– Роллы готовили, – выпалил Билл и приготовился наслаждаться реакцией. Глаза Андреаса чуть расширились, рот приоткрылся, ручка вывалилась из ослабевших пальцев.

– Скажи мне, что вы их потом не ели, – прошептал парень. – Нет, ну ты-то не ел, понятное дело, раз живой и здоровый передо мной сидишь, но Тома-то своего ты зачем на тот свет отправил, изверг?

– Да ну тебя, – надулся Билл. – Вполне даже вкусно получилось. Хочешь попробовать? Том с собой мне завернул.

– Правильно сделал, рассмеялся Андреас. –Я бы тоже от них поскорее избавился, рядом с твоей стряпней даже находиться опасно.

– Блядь, вот ты урод, – делано обозлился Каулитц. – Я на тебя ему нажалуюсь, будешь знать!

– На кого ты собираешься нажаловаться?

– Вот как ты умудряешься так тихо ходить? – всплеснул руками в очередной раз испугавшийся внезапного появления Тома Билл. – Я кирпичей навалил. Том, это Андреас, ну и наоборот.

Ребята пожали друг другу руки.

– Я заехал ключи тебе дать, – пояснил Трюмпер свой визит. – Но очень удачно, вообще-то. Билл много о тебе рассказывал, – обратился он к Андреасу. – А знакомить не спешил. Я уж думал, ты выдуманный персонаж.

– Как и я про тебя, – хохотнул Анди. – Очень уж необычно, что Каулитц позволяет себе такие развлечения.

– О, знал бы ты, с каким скрипом он на это соглашается, – оживился Том. – Вчера мне весь мозг высосал.

– Это он мастак, – согласился друг.

– Эй, а ниче, что я тоже тут? – возмутился Билл, но не был услышан по причине бурного обсуждения его персоны. – Поэтому, бля, я вас и не знакомил, – пробурчал он себе под нос, углубляясь в компьютерную игру.

– И чем мы сегодня займемся? – спросил Билл, когда эти двое, наконец, отлипли друг от друга. Том удивленно уставился на него:

– Может, ты хоть раз что-то выдумаешь? Честно говоря, моя фантазия на исходе. Не, я, конечно, найду нам занятий еще на пару недель, но ты ведь уже вошел во вкус.

– Вошел, – подтвердил Каулитц, кося на Андреаса. – Не, реально вошел. Но сам я могу придумать только паб и Анди, с остальным у меня напряг. Хотя, если бы ты мне дал хотя бы денек подумать, я бы, конечно…

– … Придумал захватить с собой не только Андреаса, но и Лили, – перебил его друг. – Зря ты ему что-то поручаешь, Билл не из выдумщиков.

Каулитц хотел было возмутиться, и уже даже открыл рот, чтобы извергнуть пару-тройку душевных проклятий, но вовремя вспомнил, что Андреас прав, и захлопнул варежку, ограничившись хмурым кивком.

– Да и вообще, я думаю, ему на сегодня приключений хватило, – продолжал друг, даже не заметивший гамму чувств, мгновением раньше отразившуюся на лице Каулитца. – Так что сойдет и паб. Тем более, пятница на дворе, можно напиться. Ты видел пьяного Билла? О, если ты скажешь, что видел, я тебе не поверю.

– Почему? В прошлый раз в пабе мы знатно накачались, – прихвастнул Том.

– Ну, если ты так спокойно об этом рассказываешь, значит, все-таки не накачались, – хохотнул Андреас.

– Ну, все не так критично, на самом деле, – быстро влез в разговор Билл. – Все мы, когда напиваемся, творим странные вещи.

– Но не воруем по десятку бокалов из пабов, Каулитц! – назидательно сообщил Анди, и Билл начал обдумывать, какую бы мучительную смерть организовать лучшему другу.– И не танцуем, как будто нас током дернуло, – мысль Билла, остановившаяся было на четвертовании, поползла по более изощренным способам убийства. – И уж точно ни один из нас…

– Хватит! – рявкнул не выдержавший Каулитц. – Не слушай его, Том, он просто завидует моему счастью, ебарь-террорист недобитый.

– Че это я недобитый? – насупился Андреас. – Че, хочешь сказать, хоть слово неправды сказал?

– Лучше бы ты вообще варежку не раскрывал! Сидишь, позоришь меня.

– Я как-то пьяный на спор стриптиз в баре станцевал, – тихо поделился Том. – Меня на видео сняли и шантажировали мои же друзья.

– О, – впечатлился Билл. – Надеюсь, ты поотрывал им яйца?

– Надо взять на вооружение, – бормотнул Андреас, улыбаясь. – Это сколько же выгоды я просрал?

– Ты мозги свои просрал, – буркнул Билл. – При рождении еще. Короче, решено – идем в паб. Лили твоя, надеюсь, не нагрянет снова?

– Не. У нее женские дни, так что максимум, на что она способна – прийти и сожрать нам мозг.

– Лучше бы вы еблись, – закатил глаза Каулитц. – Мозги она жрет долго и со вкусом, и даже когда кажется, что уже нечего выедать – она находит и дожирает, прикинь! – поделился он с Трюмпером. – Ужасная женщина.

– Эй! – возмутился друг. – Между прочим, мы о моей девушке щас разговариваем.

– Между прочим, когда мы разговаривали обо мне, ты не обломался обосрать меня с ног до головы.

– Так я любя и при тебе, – философски изрек Андреас. – А ты попробуй при ней – даже любя – сказать все, что ты только что сказал.

– Я че, враг себе?

– Вот и я думаю, – рассмеялся Анди. – Ладно, пойду я. У меня еще дела.

– Какие? – начал ерничать Билл. – Любимой йогурт купить?

– А даже если и так, – легко согласился Андреас. – Твоя-то какая печаль? Ладно раньше ты глумился потому что завидовал ей, щас-то че?

– Я? – вытаращился Каулитц. – Завидовал? Ну охренеть, какие подробности я о себе узнаю. Том, ты слышал? Я завидовал! Было бы чему завидовать!

– Ну, у нее есть сиськи, морда никогда прыщами не покрывалась, она может есть яблоки, – начал перечислять Андреас.

– Проваливай отсюда, отродье! – замахал руками Билл. – Видеть тебя не хочу!

– И это за все, что я для него сделал, – состроил Тому страдальческую морду Анди. – Смотри, рискуешь когда-нибудь оказаться в такой же ситуации.

– Ты еще не ушел? – зашипел Каулитц. – Я тебя щас с лестницы спущу. Ну, или Том спустит, если я сам не смогу. Правда, Том?

Трюмпер пожал плечами, улыбаясь.

– Предатель, – ахнул Билл. – Тогда проваливай и ты тоже! Ишь, приперлись ко мне на работу, отвлекают меня от дел – меня, между прочим, интереснейший отчет ждет! – так еще и один оскорбляет при безмолвном попустительстве второго. Проваливайте, предатели!

Предатели, мерзко, совсем по-мальчишечьи захихикали, и провалили, оставив Каулитца наедине с его интересным отчетом, который ему, если уж быть совсем честным, совсем не хотелось делать. Он тупо попялился в монитор некоторое время, а потом, махнув рукой, решил, что куда интересней плевать в потолок. Чем и занялся.

Тома не было долго. Билл маялся, поглядывал на часы. В без десяти шесть он был спокоен, как удав, в без пяти – просто спокоен, а в ровно – делано спокоен. Едва же стрелка перевалила за шестерку, Каулитц начал грызть карандаш, задумчиво буравя взглядом дверь. Трюмпер, до этого ни разу не опоздавший, не появлялся. Не пришел он и в пять минут седьмого, и в десять. В половину Билл окончательно расстроился, но все равно на всякий случай собирался долго. Не помогло. Тома не было. Он набрал Андреаса.

– Это ты все виноват! – заявил Билл на «Алло» друга, даже не поприветствовав того. – Том меня бросил. Из-за тебя! Мое сердце разбито! Я в печали и унынии!

– Нашел, блядь, крайнего, – вызверился на него в ответ Анди. – Он, может, только повод искал, как бы от тебя отвязаться, и вот – нашел! Кстати, как он аргументировал свой уход? Влюбился в меня, да? Не смог терпеть рядом с собой такого уродца, как ты, когда рядом находился прекрасный Андреас? Ну, не плачь, может, вернется, я же не по мужикам… Ай!

– Ты че?

– Да ниче, запнулся, чуть нос не расшиб.

– Мало тебе за слова твои несправедливые, – злорадно хихикнул Билл, но, вспомнив об образе брошенного и несчастного, вновь перестроился на грустный лад: – Так че… В паб-то идем?

– Ты, блядь, толстокожий, как слон. Тебя только что бросили ради меня… Ай, да блядь, что ж я такой неуклюжий, а ты спокойно собираешься нажираться, будто ниче и не произошло. А прикидывался романтичной ромашкой. Ага! Да ты крокодил в овечьей шкуре! Правильно твой Том от тебя свалил!

– Ты режешь мое сердце без ножа, – уныло сообщил другу Каулитц. – Я приду через двадцать минут.

– Че? Не, через двадцать не получится. Я не успею.

– Ну, тогда через полчаса, – легко согласился Билл.– И имей в виду, ни минутой позже, а то я себе прямо на месте начну вены вскрывать. И будете вы, два урода, виноваты в моей скорой кончине.

Андреас умудрился не опоздать, что страшно удивило Билла. Он даже не успел начать наливаться, проклиная свою печальную судьбу и страшно костеря Тома. Друг уверенным шагом подошел к нему, отобрал едва начатое пиво, пробормотал что-то о том, что у него лучший друг – алкаш и пидорас, и велел собираться. Все это произошло так быстро, что Каулитц едва ли понял половину из сказанного.

– Че? – глупо хлопая ресницами, переспросил он.

– О, у него еще и бананы в ушах, – фыркнул Андреас. – Собирайся, говорю, мы сегодня не здесь будем тусить.

– А где?

– Каулитц, давай без лишних вопросов, мы торопимся, – Анди вытащил кошелек. – Давай, надевай куртку, а я заплачу за тебя. Опаздываем!

– Да куда, блядь, опаздываем-то? – обозлился Билл.

– Есть вариант затусить в очень крутом месте, – пояснил друг. – Но для этого надо прийти самое позднее – к половине восьмого. Тогда вся выпивка бесплатна. Тебе, брошенке, это подходит как нельзя лучше.

– Пожалуй, ты прав, – задумчиво почесал репу Билл.

– Ты одеваться будешь сегодня? – рявкнул Андреас, и Каулитц послушно натянул на себя куртку. – Вот, уже лучше. И почему ты понимаешь только тогда, когда на тебя орешь?

– Неправда, – оскорбился Билл. – Ну, точнее иногда я понимаю с первого раза… Редко, правда, а что поделать.

– То есть у нас нынче самые крутые вечеринки в кинотеатрах под открытым небом? – скептически глядя на экран, спросил Билл. – Ну, я буду иметь в виду. Или ты, блядь, решил тоже за мной ухлестнуть?

– Я че, на больного похож? – буркнул Андреас.– Вали в машину, я щас подойду. Сегодня фильм крутой. Не, а как я тебя еще из того паба должен был вытащить? – возмущенно спросил он, когда Каулитц посмотрел на него, как на идиота. – Сегодня фильм очень крутой показывают, а если бы я просто тебя позвал, ты бы не пошел.

– А Лили…

– А Лили откусывает головы всем вокруг, – оборвал его Анди. – Ты пойдешь уже или нет? Вон, уже показ начинают.

Экран и впрямь включили. Он приветливо моргнул синим, и снова погас. И снова моргнул.

– Садись, блядь! – велел Андреас таким тоном, что Билл не посмел ослушаться его, и поплелся к машине, рассуждая мысленно о своей никчемной жизни. Впрочем, все мысли вылетели из головы, стоило начаться фильму. Лента была… о нем? Билл вытаращился на экран, забыв, что нужно сесть в машину.

На огромном полотне он шел через дорогу, спеша, видимо, домой после рабочего дня.

– Ты, наверное, удивлен видеть себя с такого ракурса, – донесся до него голос Тома, чуть искаженный техникой. – Помнишь, ты спрашивал, специально ли я тебя сбил. Так вот… Можно сказать и так, я полагаю. Я заметил тебя давно. Как ты уже, наверное, понял, я работаю оператором. Как-то мы снимали ролик неподалеку от твоего офиса, я задержался и… увидел тебя. Я пропал тогда, Каулитц. Я каждый день катался к твоему офису и караулил тебя, как сталкер. Как-то я катался вокруг твоего офиса, задумался о тебе же, и сбил… Тебя! Как я перепугался! – Билл из фильма в этот момент округлил глаза и улыбнулся чему-то своему. – Но ты не стал орать, требовать с меня денег, а только позвал тусить с собой и своим другом. Сказать, что я удивился – значит, ничего не сказать.

Спустя некоторое время я стал понимать, что нравлюсь тебе. Билл, меня чуть не порвало от счастья в тот момент, знаешь. Я был самым счастливым человеком на земле.

Картинка сменялась картинкой. Вот Билл уже в пабе, глядит через мутное стекло пивной кружки. Он чуть задумчив, но улыбается.

«Как дебил, – отметил Каулитц. – Это что же, в первый день? Блядь, когда успел?»

– А потом… Потом все понеслось, закружилось. Все так быстро… Я страшно боялся, что после нашей ночи ты выставишь меня за дверь, решив, что это – мимолетное увлечение. А у меня все серьезно, Билл. Я засыпаю и просыпаюсь с мыслями о тебе. Когда тебя нет рядом, я пересматриваю видеозаписи с тобой. Не спрашивай, когда я успевал снимать, я и сам не понимаю. И, знаешь, я такой трус, что не могу сказать тебе всего этого в лицо… Я боюсь твоей реакции. Больше всего на свете я боюсь увидеть недовольство в твоих глазах. Надеюсь, тебе приятно.

Экранный Билл вдруг посмотрел прямо в камеру, улыбнулся и подмигнул.

«Вот плут! – подумалось Каулитцу. – Как он это сделал?»

– Я смею надеяться, однако, – продолжал Том. – Что у нас будет возможность склепать свой собственный фильм, потому что снимать тебя исподтишка довольно трудно – мне попался вертлявый планктон, который постоянно зыркает по сторонам. Короче, к чему я это все веду…

Лента внезапно закончилась, экран потух. Билл взвизгнул, когда на плечо сзади легла горячая рука.

– Когда я говорил тебе о том, чтобы ты ко мне почаще приезжал – я был совершенно серьезен, – проговорил Трюмпер, мягко улыбаясь. – Я хочу… ну, знаешь, по-настоящему попробовать. Блядь, – он покраснел. – Я вообще не мастак говорить всякие красивые слова. В общем, если ты…

– Я согласен, – перебил его Билл, заключая в объятия. – Это ведь самая настоящая судьба.

– Ну, не знаю, насколько это судьба, – рассмеялся Трюмпер. – Но сбил я тебя удачненько. Поедем домой, смотреть киношку и жрать поп-корн? Я знаю, ты все это время мечтал об этом, мерзкий планктонишка.

– Я все это время о тебе мечтал, – окончательно размяк Билл, заключая Трюмпера в объятья. – Но киношка – тоже неплохо.

Кто? Кто показал тебе звезды утром?

Кто? Кто научил тебя видеть ночью?

Кто, если не я?

Я, я всегда буду за тобой,

Я, я всегда буду за тебя

Нет, не отпущу

конец