Текст книги "Стратег (СИ)"

Автор книги: Пантелей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 11

Псоглавцами прозвали тысячу Рудного воеводы сарацины. Оказавшись в слишком жарком климате, где накалившийся на солнце шлем оставляет на лбу серьёзные ожоги, а ткань для тюрбанов стоит серебра, которое вместо этого можно пропить, псоглавцы перестреляли всех окрестных шакалов, а из их шкур сделали себе на шлемы покрытие, с обязательной оскаленной пастью сверху.

Худшей эта тысяча была лишь потому, что Спящий Леопард изначально готовил из неё не единое воинское подразделение, а хищную стаю мелких отрядов, целью которых был грабёж караванов и бедуинских стойбищ. С этим они справлялись великолепно. Теперь серебра у них было в достатке, псоглавцы были самыми желанными клиентами для всех торгашей на Святой земле, ибо считали, что воину нельзя начинать копить богатств – это плохая примета и самый короткий путь в могилу, однако свои ставшие уже легендарными пёсьи морды со своих шлемов так и не сняли. Отморозки, одним словом.

В большую тысячу боярина Никиты, Леопард определил тех, кто, по его мнению, имел жизненной целью не просто весело пожить, но и чего-нибудь в итоге добиться. Не важно, чего именно: отпущения грехов за взятие Иерусалима, или собственные лены; но их мотивация была более близкой крестоносцам из Европы.

– Что скажете, граф Рауль?

– Сеньор де Сидон сделал мне королевский подарок, Сир. Даже не знаю, чем я смогу отдариться.

– Это вообще-то мой отряд, – усмехнулся Ричард. – Но вы правы, без нашего славного Леопарда, эта орда немногого бы стоила. Поэтому должны вы мне, а уже я ему.

– Сир, – лицо сеньора де Сидон не выражало никаких эмоций, словно король говорил не о нём. – Я уже облагодетельствован вами сверх всякой меры. Я настолько богат, что даже не представляю себе – куда можно потратить такую кучу серебра. Даже мой бывший оруженосец теперь имеет двенадцать собственных вассалов-рыцарей.

– Я найду, чем вас порадовать, милорд. Сразу после взятия Иерусалима, лично я озабочусь поиском подходящей для вас невесты. Вы должны оставить после себя сыновей, а ваше серебро пригодится уже им. Ну, и жене, конечно.

Спящий Леопард молча склонил голову, всё так же не выражая никаких эмоций. Впрочем, на них английский король и не рассчитывал.

– Милорд Гийом де Баскервиль, сеньор Антепа, сколько новых копий вы сможете предоставить графу Раулю?

– Около тысячи, Сир. Кроме того, больше десяти тысяч клееных арбалетных болтов и примерно столько же стрел для лучников.

– Не густо, – разочарованно произнёс Ричард. – Я надеялся, что получится минимум вдвое больше.

– Не хватает сырья, Сир. Из всей поставляемой нам древесины, ясень занимает лишь сотую долю.

– Да уж, рассаживая по миру деревья, Господь явно не стремился облегчить нам жизнь. Ведь севернее этого ясеня полно, руби – не хочу… Ладно, имеем то, что имеем. Сэр де Донжон – король Англии перевёл свой взгляд на Великого Магистра Госпитальеров.

– Слушаю, Сир.

Жоффруа де Донжон всего неделю назад вернулся из посольства к хашашшинам, итогами которого Ричард был очень доволен. Госпитальеру удалось не только заключить мир со Старцем горы, но и после смерти Рашида ад-Дин ас-Синана убедил его наследника, Абу Мансура, этот договор подтвердить.

– Если граф Рауль займёт Хомс и Хаму – станет ли это обстоятельство ухудшением наших отношений с хашашшинами?

– Если мы продолжим исполнять свои обязательства – то никоим образом, Сир. Исмаилиты стали считать нас врагами после грабежей их торговцев прежними владетелями Триполи и Антиохии, до этого они воевали только с сарацинами – это ведь общеизвестный факт. Исмаилиты, а особенно хашашшины, воюют за свои ценности внутри Ислама, а эта расползающаяся во все стороны еретическая Айюбидская империя, раздражает их гораздо больше, чем мы. Кроме того, Абу Мансур готов признать вас, Сир, законным наследником Римской Империи, принявшей христианство и право на все земли, когда-либо входившие в состав Империи.

Ричард, разумеется, знал, с чем вернулся Великий Магистр Госпитальеров, но дать послушать это военному совету своей армии он счёл необходимым. Мусульмане вменяемы и договороспособны куда лучше некоторых христиан. Лучший из спектаклей, который он имел возможность сейчас разыграть перед будущими соратниками Императора Азии и Африки – это дать возможность говорить Госпитальеру. Правду, и ничего, кроме правды.

– Император Траян дошёл до Басры.

– Они это помнят, Сир, как помнят и то, что неделю спустя он вынужден был отступить. Признаться, у мусульман сохранилось гораздо больше свидетельств событий того периода. Впрочем, по Басре у них, на мой взгляд, предложения очень конструктивные. Она будет общим городом с высоким каменным мостом через Шатт-эль-Араб[96]96
  Слияние Тигра и Ефрата, впадающее в Персидский залив, Басра расположена на обоих берегах.


[Закрыть].

– О Басре, если уж до неё дойдёт, мне всё равно договариваться не с ними, а с шахами Хорезма.

– Они готовы поспособствовать этим переговорам, Сир. Влияние исмаилитов на Хорезм-шаха очень велико. Хашашшины успели достойно оценить ваши клыки и когти, а также нерушимость вашего слова.

Главное прозвучало – Наследие Римской Империи. Только Спящий Леопард сделал вид, что его это не касается, а у остальных глаза заблестели.

– Мы воспользуемся посредничеством хашашшинов когда придёт для этого время. А пока, озаботимся делами насущными. Великий Магистр, какие меры вы планируете предпринять, если вдруг придёт чума?

– Чума – это Божья кара, Сир. Какие тут могут быть меры?

– Санитарные, Магистр. Поручаю вам немедленно продумать систему санитарной защиты нашей армии. Карантинные лагеря, дальние кордоны и всё прочее, что поможет нам остановить заразу, поручаю организовать Ордену Госпитальеров. Чума – это никакая не Божья кара, а обычная болезнь, с ней вполне можно бороться.

В насквозь пропитанном мистикой и суевериями двенадцатом веке, слова Ричарда вполне можно было оценить как святотатство, но не в этой компании. Прошедшие с королём Англии четыре года боёв, его ближайшие сподвижники доверяли ему больше, чем Папе Римскому.

– Орден сделает всё возможное, Сир. Но я понятия не имею, как с этой бедой бороться в наших условиях.

– Между тем, Магистр, с эпидемиями более-менее успешно боролись ещё во времена Империи. Придётся нам вспоминать опыт предков. – Ричард принял у Гийома де Баскервиля довольно объёмный манускрипт и передал его Госпитальеру. – Здесь подборка всего, что дошло до нас из глубины веков, а также соображения нашего штаба – как можно всё это улучшить. Если Господь нас и решит за что-то наказать, то накажет именно за пренебрежение санитарными мерами. Ознакомьтесь, приготовьте свои предложения, а после всё ещё раз обсудим. Чума для нас сейчас страшнее всех мусульманских армий, поэтому вы получите чрезвычайные полномочия, с правом немедленно лишать жизни любого саботажника.

– Незамедлительно озадачусь этим вопросом, Сир.

– У меня всё, милорды. Есть ли у вас вопросы?

– Чему учить легионы, Сир? – Ги де Дампьер, граф Триполи и коннетабль Шампани был человеком военным, что называется до мозга костей. Расплывчатые приказы он считал верхом некомпетентности для любого командира.

– Учите их ходить, граф. В былые времена, легион мог пройти десять лиг и сразу после марша вступить в бой. При том, что несли они на себе футов на двадцать больше груза, чем у нас сейчас. В былые времена, легионеров называли мулами, а везут пока нам в основном ленивых свиней. Драться их научат сарацины, не всех конечно, а только достойных, вы же научите это ленивое стадо догонять сарацин. Выжившие в этих боях должны будут способны пройти через всю Северную Африку до самого Гибралтара. Платим мы этим подонкам щедро, поэтому спрашивать с них за всё полной мерой. После штурма Дамиетты, появятся новые вводные, а пока пусть учатся ходить. Ещё вопросы, милорды?

– Нужно везти сюда наших смердов, Сир. Поначалу в города, чтоб было из кого ополчение набирать, нынешнее уж больно ненадёжно, а потом и на землю сажать. Ни одного виноградника ведь в округе нет – не дело это…

Услышь он такое от мудрого и хозяйственного де Дампьера, Ричард бы не удивился, но Спящий Леопард раскрылся перед ним с неожиданной стороны.

– Вы правы, милорд. Я уже писал Папе об этой проблеме и просьбу Церкви посодействовать, но пока весь морской флот задействован в обеспечении военных поставок, смердов всё равно везти не на чем. Вернёмся к этому вопросу после взятия Иерусалима.

Король Франков Филипп II Август читал и в процессе чтения мрачнел всё больше. Малая королевская приёмная дворца в Сите, и без того скупо освещённая свечами всё сильнее погружалась в темноту, казалось, что король поглощает в себя слабый свет горящих фитилей, а на освещение окружающего пространства их слабых усилий просто не хватает.

Поводов для недовольства у Филиппа хватало. На фоне подвигов Ричарда на Святой земле, его решение прервать Крестовый поход под смехотворным[97]97
  Графство Вермандуа в тот момент осталось без законного наследника.


[Закрыть], как теперь все понимают, предлогом, всё сильнее выглядят трусостью. А на фоне заигрываний с братом английского короля, принцем Джоном, так и вовсе предательством.

Вассалы, особенно крупные, в том числе и многие Пэры королевства, уже не шептались за спиной короля, их голоса звучали всё громче, вопросы всё конкретнее, а ответов на них не было. Филипп, очевидно, сделал неправильную ставку и уже проиграл. Граф Лестер, наделённый Ричардом невиданными полномочиями, уже полностью подавил мятеж в Англии, захватил в плен принца Джона, а теперь занимается наведением порядка в Нормандии, успешно обнуляя все вложения короля Франков. Готовых предать, а фактически уже предавших Ричарда феодалов, он просто вырезает, как хорёк курей. Съесть не съест, но передушит всех.

И что самое неприятное, такое поведение графа Лестера встречает понимание очень у многих. У абсолютного большинства феодалов, в том числе и вассалов Филиппа. Никакой конфликт с английским королём теперь не будет поддержан ни подданными, ни церковью. С Ричардом следовало немедленно искать союза, но после всего произошедшего за последние два года, это было не так просто сделать.

Львиное Сердце теперь богат. Богат как античный царь Крез, давно прошли те времена, когда Ричард заявлял, что готов продать Лондон, если на него найдутся покупатели, теперь он сам покупает целые герцогства. Именно так оценил Филипп попытку выкупить у него Артура, наследного герцога Бретани за тридцать тысяч марок серебра. Король Франков понимал, что отпустив Артура, который, кстати, до сих пор являлся законным наследником Ричарда, как старший сын его старшего брата, он отпустит Бретань из под зависимости французской короны навсегда, герцогство станет вассалом Англии, но что можно было противопоставить этому здесь и сейчас? Ничего. Совсем ничего!

Значит, завтра, на совете Пэров этот вопрос нужно подать правильно. Ричард освободил от вассальной зависимости Шотландию всего за десять тысяч, а тут целых тридцать за какую-то занюханную Бретань. И ещё пять тысяч за признание Марии Иерусалимской[98]98
  Дочь Изабеллы Иерусалимской от Конрада Монферратского.


[Закрыть] законной наследницей Монферрата. Это конечно вызовет гнев Императора, но будет даже лучше, если Генрих атакует первым. Империя мощнее. Мощнее и финансово и военной силой, но и раздоров в ней куда больше. Ричард ведь не зря призвал под свои знамёна сыновей Генриха Льва[99]99
  Тут Филипп ошибается, их никто не призывал, на всё воля Господня.


[Закрыть], значит готовит Императору какую-то пакость, и Монферрат в этой игре – это только предлог.

– Мы с вами блистательно провалили в целом неплохую задумку, ваше преосвященство. Ричард не клюнул, не стал отвлекаться на наши комариные укусы и скоро он возьмёт Иерусалим, выставив меня подлецом и предателем. Это кроме того, что он уже ограбил весь Ближний Восток, а из серебра скоро начнёт строить мосты.

Филипп де Дрё, епископ Бове, был ключевой фигурой в игре Филиппа против короля Англии. Именно он после захвата Аккры сделал навет на короля Англии и был заключён в темницу Ричардом Львиное Сердце, а потом пустился в вояж по Европе, распространять самые про него самые грязные слухи.

– Мы с вами всё делали правильно, Сир. Просто мы теперь имеем дело совсем с другим Ричардом. Прежний Ричард никогда не допустил бы к руководству никого, от слова совсем. Ричард никогда не дал бы графу Лестеру таких полномочий, Ричард никогда не поделился бы славой, а вы ведь помните, что главными героями сражений за Триполи, Антиохию, Алеппо и Эдессу названы его вассалы, хотя нам достоверно известно, что все операции он готовил сам и почти во всех принимал непосредственное участие. Он больше не ищет славы, Сир. Это не тот Ричард. Это сам Сатана, принявший его облик.

– Вы бредите, епископ? Этот «сатана» скоро вернёт христианам Иерусалим.

– Это я вижу, Сир. Христиане с благодарностью примут подарок Сатаны и порядок его. Он уже заявил намерение возродить Пентархию. Из трёх Патриархатов Пентархии, Ричард будет контролировать три, а если сговорится с Папой и Константинопольским Вселенским Патриархом, то и все пять.

– Вы полагаете, что Сатана заинтересован объединить христианство? – мрачно ухмыльнулся Филипп.

– Несомненно, Сир. Под своим началом. Ему уже безоговорочно подчиняются Тамплиеры с Госпитальерами, Папа пока с оговорками, но тоже уже подчиняется. Ричард демонстративно не лезет в дела Европы, чтобы вы с Императором вцепились друг другу в глотки. Тогда он просто займёт Рим и Константинополь, а Александрия и Иерусалим достанутся ему ещё раньше.

Если епископ Бове и хотел напугать короля Франков, то добился он прямо противоположной цели, умученный чтением Филипп-Август расправил плечи.

– Вы поедете с посольством к моему брату Ричарду, ваше преосвященство.

Не дождавшись никакой реакции от Филиппа де Дрё, король Франков продолжил.

– Вы извинитесь за произошедшее, благо покойников, на которых можно свалить вину теперь хватает… – тут и сам Салах ал-Дин, и Конрад Монферратский, и покойный Старец Горы. Да и Генрих Шампанский, тоже… Мог… Но про него говорите крайне осторожно, мой венценосный брат имеет к Генриху почтение. Ничем не обоснованное, на мой взгляд. Ну, погиб, бывает. Бывает такое не редко, однако он превратил его гибель в Событие, которое уже послужило созданию Ордена Героев. Вы готовы, ваше преосвященство?

– Готов, Сир!

– И не боитесь?

– Нет, Сир. Вы отправляете меня Ричарду, как кусок ненужной падали, а львы падалью не питаются. Со мной всё будет хорошо, я всё передам, не сомневайтесь. Мы готовы умирать за Бургундское графство за деньги английского короля?

– Нет. Мы готовы отправлять за Бургундское графство на тот свет имперцев, во славу Господа нашего, а деньги за Артура в том лишь подмога на благое дело. Кстати, вместо серебра за признание Марией наследницей Монферрата, спросите у этого Сатаны новых копий. Подчинит ли он себе христианство – вопрос спорный и решение его не близко, а Бургундское графство[100]100
  В основном, территория современной Швейцарии.


[Закрыть] – вот оно. Кроме того, спросите у Ричарда – что мне полагается за участие во взятии Аккры? Я слышал, что недавно этот бешеный арестовал Жоффруа де Лезиньяна, графа Яффе, я готов принять этот титул на себя, с оммажем будущему Иерусалимскому королю.

– Вокруг Ричарда ещё три Лузиньяна, Сир.

– Да. И один из них сейчас держит в темнице родного дядю. Я не надеюсь на этот феод, но было бы странно, если вы явились бы совсем без претензий. За Аккру мы ведь на самом деле воевали, не так-ли, ваше преосвященство?

– А если английский король взамен потребует от вас признания всех назначенных им феодалов?

– Признаем, отчего бы и не признать. Помешать этому мы всё равно не можем. Если Император захочет вступиться за этих выродков, которых Ричард походя вышвырнул, то ниспошли ему Господь Вселенского терпения. Лев будет жрать его кусочками. Ещё живого…

Глава 12

В середине июля 1193 года всё крестоносное войско пришло в движение. Из лагерей под Бейрутом и Триполи выступили в направлении Дамаска два легиона: Третий и Четвёртый Иерусалимские, в узких кругах именуемые Шотландским и Франкским, под общим командованием графа Триполи, Ги де Дампьера. Ему, помимо собственных вассалов, которых в его графстве только рыцарей было больше шестидесяти, а вместе с оруженосцами, отряд тяжёлой латной конницы насчитывал больше трёх сотен копий, была придана верблюжья кавалерия принца-бастарда. Приказ у Дампьера был однозначный – Дамаск напугать, но ни в коем случае не осаждать. Наоборот, нужно добиться, чтобы из него побежали крысы с нажитым непосильным трудом имуществом, а на них уже вдумчиво охотиться при помощи верблюжатников Филиппа де Фальконбридж.

Это было категорическое требование короля. Дамаск ведь никуда не денется, а вот реликвии, которые в нём хранятся, вполне могут и пострадать при штурме. А ведь по данным разведки, именно в Дамаске хранилось Древо Животворящего Креста, утерянное крестоносцами в битве при Хаттине. Долго ли потерять деревянный крест при пожаре? Вот о том и речь, что минуты. Бежать из Дамаска теперь можно будет только на юг, в Египет, и на восток, в Багдад. Словом, диспозиция очень простая, граф Триполи пугает, а принц-бастард ловит вспугнутую дичь.

Второй Иерусалимский легион, прозванный Датским, или Скандинавским, под командованием Гийома де Баскервиль, сеньора Антепа, начал демонстративно обустраивать лагерь в виду Иерусалима. Внушительный лагерь, со рвом, валом и артиллерийскими фортами малых катапульт. У сарацин должно было случиться состояние когнитивного диссонанса, хотя они пока и понятия не имели – что это за состояние такое.

Осады Иерусалима сарацины ожидали каждый день, поэтому в городе только гвардии аль-Афдаля находилось около двенадцати тысяч. Ещё семь тысяч прислал его брат из Египта. Иерусалим был единственным городом, который братья договорились защищать совместно, несмотря на все династические споры и вот… Пришли крестоносцы и принялись строить город рядом с городом, будто сами намеревались сидеть в осаде.

В распоряжении приора-секретаря Ордена Героев и заместителя начальника штаба армии крестоносцев находились все вассалы арестованного за разбой Жоффруа де Лузиньяна, графа Яффе, Аскалона и Аккры, а также все дозорные отряды, действующие на коммуникациях восточнее Мёртвого моря и Иордана. Если собрать всех в кулак, получится более шести сотен средневековых танков. Больше там было не сосредоточить, просто не хватало воды, но и такой чирей попробуй-ка выдави. Это вам не в осаде сидеть, спокойно ожидая, что неверные сами убьются об стены, тут уже волей-неволей придётся выходить и атаковать. Крестоносцев в лагере втрое меньше только сарацинского гарнизона Иерусалима, поэтому бездействия никто не поймёт. Но как атаковать укреплённый лагерь кавалерией, и при этом не попадать под контратаки рыцарской конницы? Она пусть и не так многочисленна, но на своём пути оставляет лишь просеки из тел коней и людей. Ударила и отошла в лагерь. Попила, пожрала, снова ударила и снова отошла. Спокойно. Методично. Как крестьяне собирают свои урожаи. Никто не пытается скосить всё за один день, нет. Каждый день понемногу, удар за ударом. Не смертельно, конечно, но очень чувствительно.

Псоглавцы сеньора де Сидон накинулись на окрестности Ракки, а Рауль де Лузиньян, граф Алеппо, двинул свою дивизию на юг, изображая из себя дополнительную угрозу Дамаску, а на самом деле обкладывая Идлиб, Хомс и Хаму. Дивизиями, отряды своих вассалов, прозвал Ричард. Что такое легион, усиленный тяжёлой кавалерией? Самая натуральная дивизия. Две дивизии – армия, четыре – фронт. Но граф Рауль вёл в бой первую дивизию, повторяющую дивизии прорыва, созданную под задачи, пока ещё не рождённой теории блицкрига. Полторы тысячи тяжёлой кавалерии, по средневековым меркам – настоящих танков, пусть и лёгких. Полторы тысячи русов боярина Никиты, можно было посчитать за мотострелков, а двухтысячный быстроходный обоз на верблюдах, придавал этому военно-животноводческому подразделению статус дивизии.

Ричард понимал, что Рауль де Лузиньян обделён воинской славой, Алеппо ему досталось буквально на блюде и уже в разделанном виде, никакой славы он от овладения своим графством так и не получил. Хуже того, в среде крестоносцев его теперь именовали не иначе, чем «младший брат», или просто «младший», что для крайне амбициозного молодого полководца было очень обидно. И хотя Рауль знал, что берёт Идлиб, Хомс и Хаму не для себя, а, что называется, в общий котёл, усердия это у него не убавляло. Также графу Алеппо был придан инженерный батальон Тамплиеров с запасом примитивных мин направленного действия.

Средневековое чудо оружие, которым планировалось выносить ворота крепостей и замков, представляло из себя грубо отлитую из бронзы полусферу, напоминающую толстостенный котёл, и начинку из минного пороха[101]101
  75 % селитры, 10 % серы и 15 % угля.


[Закрыть]. Поначалу, Ричард планировал хранить порох в секрете до самого штурма Иерусалима, но вынужден был признать, что в эту эпоху так долго секреты такого уровня сохранять невозможно. Впрочем, не так это было теперь и важно. Иерусалим больше не являлся для английского короля религиозным фетишем, теперь это был просто ещё один город из его будущей Империи. Город значимый, город статусный, но всего лишь город, один из…

Первый Иерусалимский легион ещё грузился на свои десантные кораблики в Газе, а флот крестоносцев уже блокировал Дамиетту, отрезанную от суши сезонным разливом Нила, заодно уточняя разведывательные данные об участках, где планировалось штурмовать стены прямо с кораблей. Разведка не оплошала, для практически плоскодонных корабликов, Дамиетта подставляла свои стены с трёх сторон, лишь напротив южных ворот был незатопленный кусок суши, примерно с квадратную милю по площади, на которую и высадился Ричард Львиное Сердце со своей свитой.

Высадился нагло, с тремя сотнями тяжёлой рыцарской конницы, сотней стрелков-русов, по утверждению Леопарда виртуозных и с штрафной центурией самых отъявленных мерзавцев из всех четырёх легионов. Кроме того, конечно, с ним был инженерный взвод Тамплиеров. Влезут ли на стены германские увальни – это пока ещё вопрос, а Дамиетту брать надо уже сейчас.

– Прикажете ставить лагерь, Сир? – Генрих Вельф, племянник английского короля, а также начальник штаба корпуса, так и не мог заставить себя при посторонних называть Ричарда дядей.

– Нет, Генрих. Ле Брюн сообщает, что через пару часов десантный флот будет уже здесь. Нам нужно выдержать всего одну атаку, как раз разомнёмся перед штурмом. Тамплиеров в тыл, висельников на дорогу, а нам готовиться к контрудару. Вряд ли они рискнут выйти из города больше, чем тысячей. На закуску нам как раз хватит, а пообедаем уже в городе.

Два часа прошло, десантный флот появился в виду городских стен, а контратаки защитников так и не последовало, зря только продержали коней с затянутыми подпругами. Вместо атакующей кавалерии, из южных ворот Дамиетты выехал парламентёр. Один. На муле. Судя по всему, еврейский поп-раввин. Ричард дал знак племянникам сопровождать его и плавно тронул своего жеребца навстречу послу.

– От имени жителей Дамиетты приветствую тебя, король Лев и прошу о милости. В нашем городе четверть населения – это христиане, ещё четверть – евреи, мусульман всего половина, но и они таки не хотят умирать прямо сегодня. Мы готовы возместить тебе все обиды наравне с мусульманами, хоть сами тех обид и не чинили.

Ричард расстегнул ремешок под подбородком, снял шлем и встряхнул коротко стриженной головой.

– Насколько было бы проще, если бы мусульмане всех вас просто вырезали, – с досадой буркнул король Англии. – Ладно, излагай, что вы там готовы мне возместить.

– Сорок тысяч марок незамедлительно, а ещё сорок в течении года.

– Вы верно спутали меня с каким-то нищим бедуинским вождём. – Ричард махнул рукой, и десантные корабли закинули свои лестницы на стены Дамиетты, по которым тут же полезли легионеры. Минут через десять, битва шла уже на трёх сторонах городской стены.

– Сто двадцать тысяч марок, половину прямо сейчас, – сдавленно выдавил из себя еврейский поп.

– Двести, – мрачно ухмыльнулся Ричард. – Но это предложение действует ровно до тех пор, пока я не вынес вам южные ворота. Оттон, строй висельников черепахой, пусть прикрывают Тамплиеров. За каждого убитого инженера будем на месте казнить по три подонка, так им и передайте.

– Сто восемьдесят, из них сто прямо сегодня.

– Учись, Оттон. Только евреи умеют торговаться по-настоящему. Этот пройдоха только что обнёс меня на двадцать тысяч марок, а виноватым почему-то чувствую себя я. Генрих, дай команду прекратить штурм и принимать капитуляцию. Сарацинскому гарнизону выдели какие-нибудь баржи и пусть побыстрее проваливают. Дамиетта наша, милорды!

Весть о взятии Ричардом Дамиетты, распространилась среди крестоносцев буквально молниеносно, пожалуй, даже побыстрее любого телеграфа. На телеграфе ведь только сигнал идёт с электрической скоростью, а телеграфисты ленивы и нерасторопны в любые времена и слухи их явно опережали.

За взятие Дамиетты, Первый Иерусалимский легион был награждён двойным годичным жалованием, а первых, забравшихся на стену, и организовавших там плацдармы, Ричард лично наградил знаком отличия Ордена Героев. Всё тот же золотой медальон, копирующий щит и меч Генриха Шампанского, только не на цепи, а на колодке. Обладатель знака отличия получал двойное жалование во время всей службы, что не могли не заметить в остальных легионах.

Граф Рауль воспользовался «вундерваффе» всего один раз, при взятии Хамы. Идлиб и Хомс сдались ему за явным преимуществом осаждающих, зато Филипп де Фальконбридж умудрился перехватить главный приз – не только древо Животворящего Креста, но и мусульманские реликвии, включая оружие пророка, клок его бороды и Священный Коран, писанный лично Фатимой по повелению Пророка.